Заказать звонок

Роберт Френкен, профессор университета в Калгари (Канада). «Оптимизм и надежда, часть 1″

АВТОР: РОБЕРТ ФРЕНКЕН (ROBERT E. FRАNKЕN), ПРОФЕССОР УНИВЕРСИТЕТА КАЛГАРИ (КАНАДА)
Оптимисты и полные надежд люди рассматривают все желаемые результаты как достижимые, несмотря на неудачи. Они настойчивы в продвижении к цели и лишь умножают свои усилия, если на пути возникают препятствия.

Если все в порядке, оптимисты и пессимисты почти не различаются. Когда же дела начинают идти не так, как хотелось бы, вторые сдаются, а первые проявляют настойчивость. Парадоксально, но тот, кто не сдается, и достигает подчас наибольших успехов. Почему же так происходит?

Оптимизм — это в целом ожидание хороших, а не плохих результатов при столкновении с проблемами в важных сферах жизни. Если человек считает поставленные цели достижимыми, то будет прилагать массу усилий, чтобы их добиться.

Но когда он оценивает их противоположным образом (из-за того, что нет необходимых качеств или существуют внешние ограничения), усилия его слабеют, и в конечном счете он отказывается от действий (Scheier & Carver, 1988). Иными словами, ожидания результатов играют важную роль в том, станет ли человек действовать или же нет.

Оптимисты и полные надежд люди рассматривают все желаемые результаты как достижимые, несмотря на неудачи. Они настойчивы в продвижении к цели и лишь умножают свои усилия, если на пути возникают препятствия. Некоторые считают, что это слишком нереалистично или что такие люди живут иллюзиями, поскольку не могут смириться с неудачами. Они не хотят признать, что лучше всего о будущем можно судить по настоящему. Почему же эти люди не смиряются с неудачами?

Если все в порядке, оптимисты и пессимисты почти не различаются. Когда же дела начинают идти не так, как хотелось бы, вторые сдаются, а первые проявляют настойчивость. Почему же так происходит?

Обратите внимание, что отказываться от борьбы не всегда плохо. Быть излишне оптимистичным — и благо и зло. Как говорит Тиллич (Tillich, 1965), «глупому легко надеяться, а мудрому — трудно. Любой может тешить себя пустой надеждой; подлинная же надежда — это нечто редкое и великое».

Под оптимизмом понимают позитивную установку на то, что вне зависимости от наших способностей произойдут позитивные события. Надежда же связана с целенаправленным поведением. Это означает, что мы можем добиться своей цели, используя имеющиеся навыки и способности или, вполне вероятно, настойчивость.

Являются ли оптимизм и пессимизм противоположными полюсами одного континуума? Исследования свидетельствуют об обратном (Marshall, Wortman, Kusulas, Hervig & Vickers, 1992; Robinson-Whelen, Kim, MacCallum, Kiecolt-Glaser, 1997). Пессимизм преимущественно соотносится с нейротизмом и негативным аффектом, а оптимизм — с экстраверсией и позитивным аффектом. Это указывает и на то, что оптимисты открыты новому опыту, новой стимуляции, а пессимисты более замкнуты и скованны во взаимодействии с окружающим миром.

Напомним также, что счастье также связано с позитивным аффектом и экстраверсией. Главное различие между ним и оптимизмом в том, что оптимизм подразумевает ожидание приятных событий в будущем, даже если в настоящем они не слишком приятны.

Биологический компонент

Лайонел Тайгер (Lionel Tiger, 1985) отстаивает эволюционный взгляд на оптимизм. Он утверждает, что, покинув леса и став обитателями равнин, наши предки столкнулись с необходимостью добывать пищу, убивая других животных. Охотясь, они попадали в опасные ситуации; многие получали ранения и травмы. Принципы научения гласят, что люди склонны отказываться от задач, приводящих к негативным последствиям. Так почему же охотники продолжали заниматься своим делом, несмотря на все опасности? Тайгер утверждает, что биологически целесообразным стало развитие оптимизма. Он позволил нашим предкам пережить неблагоприятные обстоятельства, даже увечья.

Какие же механизмы помогают оптимизму развиваться? Тайгер полагает, что один из них имеет отношение к действию эндорфинов. При повреждениях в нашем организме их уровень обычно повышается. Эндорфины обладают по крайней мере двумя важными качествами: утоляют боль и вызывают эйфорию. Исследователь говорит об адаптивном переживании нашими предками-охотниками позитивных эмоций при ранении, потому что это поддерживало их стремление к охоте в будущем. Катастрофическим оказалось бы то, если бы у наших предков пропало желание охотиться.

Тайгер подчеркивает практическую ценность оптимизма. Важно не сдаваться перед трудностями. Он отмечает, что оптимизм — это позитивная и активная эмоция. Она заставляет нас обращаться к окружающему миру в поисках необходимых ресурсов. Такая установка, утверждает Тайгер, была крайне важна для выживания наших предков, особенно в трудных условиях.

Исследователи, занимающиеся проблемой эволюции чувства надежды, подчеркивают: это не эгоистическая, а социальная эмоция (например, Nesse, 1999). Надеяться в эволюционном смысле — значит стремиться наладить хорошие социальные отношения и думать об окружающих. Только тогда мы можем с надеждой смотреть в будущее.

Оптимизм как усвоенный когнитивный стиль: теория Селигмана

По мнению Селигмана (Seligman, 1990), оптимизм проистекает из стиля объяснения. Оптимист рассматривает неудачи и неблагоприятные события как временные явления, специфичные для данной ситуации и вызванные внешними причинами. Надежда также связана с объяснительным стилем. Проблемы рассматриваются тоже как локализованные во времени и характерные для конкретной ситуации.

Таким образом, с точки зрения Селигмана, оптимизм — это более широкое понятие; оно содержит три элемента, а надежда — только два.

Теория Селигмана получила убедительную поддержку в научной литературе. Рассмотрим некоторые примеры, иллюстрирующие различные сферы применения этой теории.

Успех в продажах. Продажа услуг по страхованию жизни — достаточно тяжелая работа. Страховые агенты постоянно сталкиваются с отказами. Какое-то время спустя многие агенты бросают это дело. За годы своей деятельности страховые компании разработали тесты, призванные оценивать пригодность кандидатов на должность страховщика.

Чтобы определить, могут ли показатели оптимизма предсказать успешность продаж, Селигман сравнил свой тест оптимизма с тестами Карьерного профиля (Career Profile), созданными компаниейMetropolitan Life для подбора персонала. Страховые агенты, составившие контрольную группу, нанимались с помощью Карьерного профиля. Испытуемые из специальной группы — на основе двух критериев: высоких показателей оптимизма (выше среднего) и неудовлетворительных по Карьерному профилю.

Контрольной группе также предъявлялся Опросник атрибуционного стиля Селигмана (Attribution Style Questionnaire — ASQ), позволяющий оценить оптимизм и пессимизм. Это позволило выяснить роль оптимизма в независимости от Карьерного профиля. В конце первого года работы оптимисты из контрольной группы обошли по объемам продаж пессимистов лишь на 8%. Однако по итогам второго года работы они опередили тех уже на 31%.

Как же обстояли дела в специальной группе? В первый год они обошли пессимистов из контрольной группы по объему продаж на 21%, а во второй год — на 57%. Они даже превысили средний показатель контрольной группы за два года на 27%. В результате Metropolitan Life начала использовать показатели оптимизма как главный критерий при приеме на работу.

Успехи в учебе. Хотя академический интеллект достаточно надежно предсказывает успех в обучении, преподаватели утверждают, что сами по себе его показатели не объясняют разнообразных достижений, которые учителя наблюдают в своей ежедневной практике. Очевидно, здесь решающую роль играет мотивация. Проявляющие настойчивость ученики получают отличные отметки.

Исследуя реакцию на неудачу, ученые предложили двум группам школьников, отличавшихся разными стилями объяснения — беспомощным (пессимистам) и ориентированным на овладение навыками — задачи, которые возможно было решить, и те, что не поддавались решению. Пока предлагались задания первого рода, различий в уровне навыков между двумя группами не отмечалось. Но как только отмечались неудачные попытки решения, навыки детей-пессимистов ухудшались до первого уровня, а у учащихся, ориентированных на приобретение навыков, оставались на четвертом уровне (Dvveck & Licht, 1990).

Чтобы выяснить, какова роль оптимизма в успешном университетском обучении, первокурсникам предложили заполнить опросник ASQ. При поступлении они уже предоставили свои результаты по Тесту академических способностей (Scholastic Aptitude Test — SAT). Соответственно в конце первого семестра, когда были собраны данные об успеваемости, оказалось возможным узнать, влияет ли на успеваемость оптимизм. В результате выяснилось, что студенты, имевшие более высокий уровень успеваемости, чем следовало бы от них ожидать согласно SAT, были оптимистами. Оптимистичный настрой помогал им приспособиться к новой обстановке и новому окружению, а также преодолеть связанные с этим трудности.

Продолжение см. далее в части 2.