Заказать звонок

Теория глупости, или Учебник жизни для дураков. Том 2

Автор: ЯХОНТОВ А.

ПРОЛОГ

Шлигоды… Вернее, бежали… То размеренной ровной цепочкой,затылок в затылок, как сбившиеся в кучку стайеры на долгой дистанции,то быстро-быстро и вприпрыжку, с оглядкой, рывками-урывками –будто арестанты из тюрьмы…

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЛОГА

КАКИЕ ЭТО БЫЛИ ГОДЫ?
(пояснениедля дураков).

Трудные,безумные, я бы даже сказал, непосильные для многих и многих, однако,сулящие надежду, благодатные для судеб родины. Об этом вещали свысоких трибун умные ораторы, рассуждали искушенные докладчики,толковали в газетах духовные пастыри и пахари нивы народногопросвещения.

Привсем огромном уважении к их интеллекту и желании согласиться с ихдоводами и поверить в лучшее, годы эти оказались совсем уж отчаяннымилично для меня. Долгими бессонными ночами я пытался осмыслить суть ипричины столь вопиющего несоответствия того, что слышал, и того, чтосо мной происходило, и осознавал полнейшую неспособность прийти хотябы к малоутешительным успокоительным выводам. Ведь если я былчастичкой великой державы, идущей полным ходом к счастью иблагоденствию, то должен же был – пусть в малой степени -испытывать прилив оптимизма и духовный подъем? А этого почему-то неполучалось. Напротив, меня снедала тоска, удручал страх, душилоотчаяние. Собственно, жизни как таковой не было. Она споткнулась,остановила течение, впала в агонию и кому одновременно (если такое- с медицинской точки зрения — возможно).

Вывод.Думать я еще не умел. Этому предстояло учиться.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Да,весна, как и прежде, одаривала и манила легковерных листочкаминадежды.

Аосень этими листочками сорила, заваливала ими улицы, мотовски сыпаланапропалую, заставляя дворников с утроенной энергией работать метламии очищать тротуары и мостовые от скукожившихся и пожелтевших трупиковнесбывшихся мечтаний…

Летоизнуряло жарой и навязчивым изобилием предложений и искушений:купания в прохладной реке, сбора грибов и ягод, вариантов поехатькуда-нибудь на море… Но заштрихованный дождями воздухнапоминал о мнимой, бутафорской подоплеке этой сезонно недолгойроскоши, лишал благие намерения дальнейшей перспективы, подменялсладость радужных замыслов думой о практической их невыполнимости вусловиях истаивающего тепла, нестойкого материального достатка иреального отсутствия плюрализма личных возможностей…..

Зимасурово примораживала остатки иллюзий.

ПРАВИЛЬНОСТЬ

Ивсе же порой меня охватывало странное, почти шизофреническое чувствоправильности происходящего. Логичности творящегося. Разумностисвершаемого. Я начинал верить в будущее. Хотя оставался — я этоотчетливо ощущал — внутри прахом идущего настоящего.

Сомной случались приступы онормаливания. Хотелось покупать вещи,набивать ими квартиру, обустраиваться так, будто собираюсьвековать-обывать предолго и бессрочно. Это были счастливые моменты: язабывал, что можно износить не так уж много костюмов, прочитатьлишь определенное количество книг, а потом – придется оставитьи покинуть все с таким трудом и воодушевлением собранное…

Ятерялся в догадках. Негодовал на себя. Старался рассуждать здраво.Даже вычерчивал и анализировал параболы и амплитуды своих настроений.Пугался: не грозит ли примиряющая с действительностью защитнаяреакция организма началом раздвоения моей и без того постояннопротиворечащей самой себе личности?

Почему,почему мне было неуютно – на фоне все ускоряющей брожение ипестрящей разнообразием карнавальной веселости и вакханалии чередыдней? Если мелодия бытия разыгрывалась по законам классическойпартитуры и правилам нотной грамоты – откуда врывались встройные ее созвучия аккорды какофонии и диссонансной фальши?

Внезапнои с большим опозданием я очнулся и прозрел, обнаружив: в сумбуресолнечно-пасмурных превращений мне мучительно не хватает, докислородного голодания не достает незаменимого компонента и элемента- Маркофьева! Без него, светоча и кумира, героя и победителя,философа и ученого, поэта и композитора, танцора и певца моепребывание в подлунном мире стало пропащим, неполным, никчемным.Пустым и пресным. Недосоленным, недоперченным, недоваренным — какприготовленное неумелой хозяйкой блюдо. Он, царь и бог, богач ибедняк, мудрец и провидец, футболист и хоккеист – привносил вмою пустопорожнюю тягомотную биографию подобие смысла, сообщал мыслишкам вселенский масштаб и космический размах… Без него ябыл не я. А отторгнутая от гумуса корневая система или, напротив,почва, на которой ничего не произрастает.

Ах,как ярко, насыщенно, лихо мы жили в эпоху расцвета нашей дружбы ивоплощения маркофьевских начинаний и свершений – в науке,культуре, общественных сферах и подвижничестве на благо масс…Как много успели осуществить, внедрить, претворить… И сколькоеще роилось в наших мозгах планов… Увы… Неумолимое течениереки времен и населяющие ее бобры-обстоятельства разлучили тех,кого, казалось, невозможно разъединить. Устраивая запруду зазапрудой, громоздя один барьер над другим, исподволь влияя наразвитие событий, — развели нас по разные стороны плотин имостов…

ТРОЛЛЕЙБУС
Нельзясказать, что я вовсе и окончательно потерял Маркофьева из виду.

Однаждыв троллейбусе, погрузившись в чтение, с головой уйдя в реферат,подготовленный к защите моим учеником, я совершенно не обратилвнимания на подошедшего, нет, подкравшегося сзади сдобного человека,который что было мочи гаркнул мне в затылок:

-Ваши проездные документы! – И, когда я вздрогнул и нервнодернулся, громко и радостно захохотал.

Тобыла мимолетная, беглая встреча. В салоне, оказывается, работалабригада контролеров (и Маркофьев был в их группе), двое егомордоворотов-коллег прицепились к какому-то несчастному «зайцу»,поволокли его на выход, Маркофьев, размахивая удостоверением,бросился им помогать, мне он лишь успел сообщить, что трудится всистеме не то охраны общественного порядка, не то в транспортноймилиции…

БАНК
Следующеесвидание произошло, когда я ринулся вызволять сбережения родителей извнезапно обанкротившегося банка. Собравшаяся перед входом толпаскандировала:

-Деньги! Деньги! Деньги!

Отдельныеграждане истошно выкрикивали:

-Верните наши кровные!

Многим,особенно пенсионерам, делалось дурно. Их увозили завывавшиесиренами «скорые помощи». Прохаживавшиеся с дубинками иполосатыми жезлами вокруг сборища милиционеры призывали людей немитинговать и разойтись по домам. Тут я и увидел Маркофьева –он протискивался сквозь скопление наэлектризованных бедолаг кмраморным ступеням, на которые в этот момент как раз выходил длявстречи с народом то ли владелец, то ли управляющий, то ли простооблеченный доверием начальства клерк в дорогом костюме и с дымящейсясигарой во рту. Сделав затяжку и выпустив колечко дыма, банковскийслужащий поднял руку, наступила тишина.

-Со временем вам все будет вам возвращено, товарищи! – произнес дебелый господин.

-Когда? Когда? – зашумели недовольные.

-Со временем, — повторил парламентер. И хотел уйти. Но его остановилвозглас Маркофьева:

-Как мне быть? Помогите! Я пришел положить деньги в ваш банк и не могувойти…

Лощеныйтип остановился. Повернулся к Маркофьеву и взглянул на него синтересом.

-Пойдемте со мной, — сказал он.

Вэтот момент Маркофьев заметил меня. Глаза его радостно блеснули. Он,как чайка, как буревестник, взмахнул рукой-крылом, показывая, чтобы яследовал за ним, приглашая в полет. Я повиновался. И, ввинчиваясь,пролезая, раздвигая спрессованные, будто купюры в пачке, животы,кости, груди, неуверенно приблизился.

-Но я здесь по другому вопросу, — пробормотал я. – Мне нужнозабрать вклад…

-Помалкивай! — дернул меня за полу пиджака он.

Миновавчетыре кордона вооруженной охраны, мы (что и требовалось Маркофьеву)попали в чрево финансового муравейника, где кипела жизнь, сноваликассиры и кассирши, шуршали выползавшие из факсов депеши… Я-тополагал, что увижу запустение вымерших помещений, услышу гулкую,звенящую тишину. Управляющий, поблескивая золотой оправой извлеченныхиз янтарного очешника цейсовских окуляров, пригласил Маркофьева всвой устланный коврами и увешанный картинами кабинет и, искосапоглядывая в мою сторону (Маркофьев притащил меня и сюда тоже),вполголоса рокотал:

-Вы меня очень, очень заинтересовали… Вы меня потрясли…Я хочу предложить вам сотрудничать… У вас поразительное,нетрадиционное мышление…

Маркофьевкивал и соглашался подумать о совместных проектах.

Своиденьги, очутившись в недрах подземных хранилищ, он, разумеется,выгреб сполна. (Я помогал ему тащить мешки). Мне же он пообещалсодействовать в получении беспроцентного кредита. Я, как и быловелено, не проронил ни звука. Хотя недоумевал: о каком кредите идетречь, зачем он нужен? Но я ни пикнул. Я ведь вполне отдавал себеотчет, что имею дело с гением, не похожим на остальных туполобыхчеловекодикарей. Кстати, по-прежнему осаждавших фасад банковскогоздания.

Насвыпустили через потайной ход.

-Чтобы не раздражать стадо идиотов, — объяснил управляющий.

Садясьв машину с затемненными стеклами, которую ему предоставил будущийфинансовый компаньон, Маркофьев обещал мне:

-Обязательно позвоню…

Я ждал. Неделю, две, месяц…

КАННСКИЙ ЛАУРЕАТ
Акогда снова встретил друга – еле узнал его. Изо рта уМаркофьева свисали длинные вожжи слюней, говорил он замедленно и сбольшим затруднением, взгляд блуждал и был неуловим. На вопросы этотполунормальный субъект с явно заторможенным развитием отвечалпространно и невпопад. Испугавшись, что его шарахнул инсульт, я незнал, как себя правильно держать и о чем заикаться (не о здоровьеже!), но он вдруг подмигнул и горячо зашептал:

-А ты как думал? Не так просто стать лауреатом Каннского фестиваля.Там дают награды только прибабахнутым. Гениальность – это ведьсумасшествие, юродство, неадекватность. Я стал таким. – Онслизнул, ловко подцепил языком стекавшие по ложбинке над верхнейгубой сопли. И продолжал. – Пойми, гений – это деньги.Бешеные суммы. Мало придуриваться и закручивать усики как СальвадорДали. Надо еще и впаривать свою гениальность. Надо шестерить. Продавать картины – по миллиону баксов за штуку. Короче, япригласил членов жюри в свой замок и, когда они собрались, запер двери и объявил: никто не выйдет наружу, пока не будут опустошены всевинные подвалы и не будут съедены все запасы еды. Мой деспотизмникого не огорчил! Совсем нет. Даже обрадовал. Люди остаются людьми.Любят пожрать и выпить на чужой счет. Когда все было съедено ивыпито, каждый получил от меня конверт. С энной суммой. И я огребвысшую награду. Был отмечен и замечен. Превознесен. И рукоположен.Стал знаменит!

-Что за фильм? – спросил я.

Онмахнул модно истатуированной рукой. Ах, какое элегантное (теперь яэто различил) на нем было рубище!

-Вышел тут на меня один автомобильный альянс… Попросил, чтобы яего прославил. В завуалированной форме. Отвалил на раскрутку проекта…Неплохо отвалил. Я взялся. Ты меня знаешь. Работы я не боюсь…

ТРАУРНАЯ ЗАМЕТКА
А потом я наткнулся в газете на короткое сообщение в черной рамке:»При налете грабителей на обменный пункт трагически погиб искусствовед и рационализатор, религиозный паломник, химик попрофессии и призванию, любящий отец и примерный семьянин Маркофьев».Родным и близким выражалось сочувствие.

Контрольныевопросы. Как Маркофьев получал премии? Как он вызволял своисбережения? Почему не звонил?

Неправильныйответ. Потому что погиб.

Правильныйответ. Вы найдете в последующих главах.

Вывод.ВСЕГДА НАДО ДЕЙСТВОВАТЬ НЕТРАДИЦИОННО!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПРОЛОГА

Яскучал по нему, закадычному однокашнику и наставнику, тосковал,вспоминая наши славные подвиги и победы, головокружительные забавы иприключения…

Сам,без Маркофьева, я (как ни прискорбно было в этом признаваться)ничего не значил.

Доходилислухи: он руководит семинаром драматургов, читает лекции по темерачительного использования океанского дна, выступает учредителемвсемирной федерации девичьего кик-боксинга…

Вопросна опережение событий. Неужели я, не старый еще человек обречен былжить лишь воспоминаниями и питая несбыточные фантазии?

Ответ.Конечно, нет!

ОКОНЧАНИЕ ПРОЛОГА

Явознес молитву о возвращении Маркофьева в круговерть и круговорот моих дел и дней.

Мольба,как стало ясно из воспоследовавших перипетий, была услышана.

Полезныйсовет. Хорошенько подумайте – прежде чем взывать к Провидению спросьбой! Сбывается именно то, чего вы действительно хотите.

Памятка. Сбываетсятолько одно, главное желание.

ИТОГОВЫЕ ВЫВОДЫ (разжевывание прочитанногодля непонятливых)
Человекрассчитывает на чудо. И оно в 99 случаях из 100 – происходит!Он не погибает от ветрянки и коклюша в детстве, не загибается отсердечного приступа в зрелости, бездарные выбиваются в руководители,а талантливые не околевают от голода, дурнушки выходят замуж, детямудается поступить в институт, зарплату непостижимым образомприбавляют именно плохо работающим, а взяточники не попадаются навымогательстве…

Чудесабуквально обступают нас со всех сторон!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СТАРЫЙ ДРУГ

НААРБАТЕ

НаАрбате, из пестрой толпы лотошников, торговавших солдатскими иофицерскими ушанками с кокардами, ремнями с медными пряжками, а такжеХохломой, расписными матрешками и Павло-Посадскими цветастымиплатками — взгляд мой выхватил знакомую фигуру. Я не поверилсобственному зрению, боязливо отвел глаза, страшась признаться, что вновь встретил того, чьего появления, возникновения, возвращения нечаял дождаться. Маркофьев! Это был он! Бунтарь и наперсник, художники философ, скульптор и композитор, горлан и орлан, наставник молодежии защитник стариков, отец и брат страждущих, лидер ищущих, глыбища иматерый человечище, пожиратель дамских сердец ишпагоглотатель-иллюзионист, воплощенный идеал всех времен и народов!Я рванулся к нему. Увы, вид его… Заставил меня притормозить,застыть на полдороге. Охладил накал радости и принудил сбавитьобороты восторга… Стоптанные сандалеты, истертый воротникковбойки, клочковатая щетина небритости, замусоленная хозяйственнаясумка в руке… Кричащие, взывающие об оказании скорейшейпомощи подробности заставляли усомниться в том, что передо мной прежний колосс и геркулес. Я замер, колеблясь. Он сам шагнул ко мне.

-Да, не молодею, — как и раньше легко читая мои мысли, сказал он. –Но ничего, держусь. Пока. И могу себе кое-что позволить. Пойдем,угостишь кружкой пива…

Неоглядываясь, знакомой твердой и в то же время расхлябанной,неторопливой и одновременно летящей, стремительной походкой оннаправился к приветливо трепетавшему на ветру брезентовому пологу сленточной надписью «Бекс», «Бекс», «Бекс»(живо напомнившем мне баранье блеянье) вдоль всего навеса. Следуя попятам, я не мог не залюбоваться могучим торсом и бугристостью спины,волнообразностью лопаток и набыченностью загривка… Все — икомандно-уверенный тон, и простота в общении, и непререкаемостьпроизносимого — выдавали в ниспосланном мне, кажется, самиминебесами сподвижнике прежнюю неукротимую, недюжинную натуру. Но какон все же переменился! Над скулами нависли складки, лицо напоминаловспухшую подушку, волосы поредели и завядше поникли — будто жнивье назаброшенном поле.

Сердцемое болезненно сжалось.

ВОЗЬМИТЕНА ЗАМЕТКУ (попутное соображение)

Еслипри встрече с человеком, которого вы долго не видели, он, окинув васбеглым взглядом, говорит: у вас цветущий вид – надо срочнообратиться к врачу или хотя бы задуматься о здоровье. С чего емуделать подобные заявления – как не от испуга и не в целяхсамообороны, дабы самого себя успокоить после потрясения отувиденного? Если нормально выглядите – никто и внимания на вашвнешний вид не обратит и ни слова не скажет!

ПИВО

Мырасположились на пластмассовых стульях за пластмассовым столиком иподозвали официанта. Напротив сиял вывеской магазин «Джинсовыйрай», в недавнем прошлом именовавшийся «Диетой», ввитрине «Букиниста», где теперь торговали антиквариатоми кожаными штанами, словно вели молчаливый диалог стоящие друг кдругу анфас бюсты наряженного в жилет фирмы «Левис» Сталинаи Александра Третьего в бейсболке от «Версаче».

-Все меняется, — стрельнув у расположившихся рядом и потягивавшихтемный «Гиннес» десятилетних беспризорников сигарету изакурив, промолвил Маркофьев. – Прежние ценности уступают местоновым. Вернее, старым. Вернее, старым новым. – Он посмотрел наменя виновато и, щелчком стряхнув столбик пепла на клеенчатуюскатерть, признался. – Увы, как и раньше, путаюсь, не могу безтвоей помощи точно выразить мысль. Хочу сказать, а не получается…Короче, все когда-то уже было… Старое становится новым инаоборот… — Он взял из стаканчика, в котором плотным снопикомстояли зубочистки, одну и принялся ковырять ею в ушах.

Ясмотрел на него, и прошлое постепенно воскресало.

Онже отчетливо, и как бы заново учась говорить, произнес:

-МУЖЧИНЫ ВСЕГДА ВРУТ. А ЖЕНЩИНЫ ВСЕГДА ГОВОРЯТ ПРАВДУ. ТОЛЬКО ПРАВДА УНИХ КАЖДУЮ МИНУТУ МЕНЯЕТСЯ.

Иулыбнулся – застенчиво и лукаво. Как в давние студенческиегоды.

Япроследил направление его взгляда. Мимо следовали две смазливенькиекуколки.

-Подружки! – крикнул Маркофьев. – Возьмите меня и моегодруга в игрушки! Подруливайте!

Ишепотом поинтересовался:

-Деньги есть? А то я на нуле. После отдам.

Секелявочкизыркнули на нас оценивающе и, негодующе покачав одинакововзлохмаченными головами, прогарцевали мимо.

-Хрен с ними, — сказал Маркофьев. – Найдем других. Мужчина –вымирающий вид, а женщин вокруг пруд пруди… Сами попросятся кнам на праздник, на файф-о-клок и банкет. Я тут получил телеграмму отКлавки Шиффер. Приглашает на презентацию. Коллекции платьев и шуб отПако Рабанни… Поехали? Мотанем на недельку в Галапагос?Оттянемся… Развеемся… Оторвемся…

Явоззрился на него, окончательно узнавая. Смотрел на товарища юных лети вечного своего кумира и антипода и не мог насмотреться. Как дорогон мне был, как много, безмерно много значили каждое его движение,каждый жест, каждое слово! Ликованию моему не было предела.

КАРМА

Отхлебнувпенного напитка, мой воспитатель и духовник заговорил совсем гладко…И на привычном для себя и для моего слуха языке.

-Помнишь моих несчастных родителей-инвалидов? Безумную жену Лауру…И других моих бедных жен… Детей-недоносков… Семья -последнее, что у меня осталось. Прибежище и защита. Надежда и опора…Денег нет, работы нет, идей никаких… Я потерял все. Утратилпароходы, загородные дома, машины, яхты, крикетные и гольфовые поля,теннисные корты и бильярдные столы, даже академический институт,которым руководил. Кому нужна сегодня наука? — Он горько усмехнулся.И сам ответил. – Никому. Так же как не нужны литература иискусство. Честность и порядочность. Ум и совесть… Да что там…Страшное, циничное время… — Махнув рукой, он опорожнил кружкузалпом. И заказал следующую. После чего без паузы продолжил. — Чемпробавляюсь? Гоню дома раствор… Для личного пользования…Вот и все занятия… Что поделаешь, тяну карму…

Попутныеконтрольные вопросы. Как тянете свою карму вы? Отчаиваетесь из-занеудач? Пасуете перед трудностями? Ездите на рандеву с КлавкойШиффер? Или другими топ-моделями? Никуда не ездите?

Ответы.Если «да» в смысле «отчаиваетесь», то этоглупость! БОЛЬШАЯ ГЛУПОСТЬ. Цель данной книги научить и посоветовать– как остаться ни с чем, ни на что не претендовать, бытьдовольным тем, что имеешь. Это и есть главное благо. «ЕСЛИ УТЕБЯ НЕТ БОТИНОК, ЭТО ЕЩЕ НЕ САМОЕ ХУДШЕЕ, ЕСТЬ ЛЮДИ, У КОТОРЫХ НЕТНОГ», — любил повторять Маркофьев. Кто не понял этойэлементарной жизненной мудрости – должен попытаться ее принять.Кому не удастся проникнуться этим пафосом – тот, боюсь,окажется среди проигравших и не поймет уже вообще ничего. (О среднейи малой глупости – речь впереди.)

БУРЛАК

Подумалось:Маркофьев и точно стал похож на бурлака, впрягшегося в непосильнуюпетлю, тяжкую лямку. Какой кармический груз он волок? Я не успелзадать вопрос, мой вновь обретенный дружбан опередил меня.

-А как у тебя? – спросил он.

Я замялся, не зная, что отвечать. На мне был ладно подогнанный иотглаженный костюм, отутюженная розовенькая сорочка и галстук сзагадочными абстракционисткими загогулинами. Я сиял выбритостью. И благоухал импортным рижским одеколоном. Мелкое, недостойное,злорадное искушение – облечь в слово мысль, которая назойливовертелась на кончике языка: сколько веревочке ни виться (правильноговорил мой отец, негодными средствами не достичь успеха!) – неимело права восторжествовать, оскорбительному для доверившегося мнесобеседника замечанию не следовало давать шанс сорваться с уст и обидеть страдальца. Да, грех наличествовал: в прежней жизниМаркофьев обманывал меня, измывался надо мной, даже хотел убить,принес мне бездну мытарств и бед, но теперь-то ведь оказался сторицейнаказан – и недостойно и низко было пинать поверженного хотя быи перечнем (или беглым перечислением) собственных успехов идостижений. Достаточно было уже того, что я присутствовал привоплощенном торжестве справедливости, наказании за ложь, воровство,распутство. Воздаяние заблудшему и не желавшему возвращаться направедный путь забулдыжке, похоже, щедро отмерило самобескомпромиссное Провидение, надзирал же за приведением приговора висполнение безжалостный Рок. Нужны ли были дополнительные зуботычиныеще и от меня, тоже ведь далеко не идеального, порой весьма путаногои уж точно — слабого человека? Нет, не мстительную радость я испытал,а грусть и сожаление. Напрасно потраченные бесценные мгновения бытия,исковерканные нравственные принципы, крах зиждившихся на мнимыхосновах карьерных построений – может ли быть зрелищепечальнее? Кроме того я как никто понимал (а я научился многоепонимать): лишения и неудачи подстерегают и могут настигнуть каждого,в том числе и праведника, самому мне было к резким поворотам икапризам Судьбы не привыкать, за долгие годы я притерпелся квсевозможным передрягам… Каково же переносить удары изатрещины везунку и баловню, намастырившемуся лишь властвовать ипобеждать? Такое даже страшно было представить.

Покая предавался этим невеселым размышлениям, Маркофьев допил вторую, апотом и третью кружки. И спрятал их в свою потертую сумку.

-Признайся, прозябал небось без меня? – спросил он. И почти сликованием продолжил. – Давай по четвертой, а потом пойдем комне, угощу растворчиком… Для дорогого друга не жалко ничего.Откупорю литруху…

ПОКАШЛИ

Покабрели к нему, останавливаясь, а то и присаживаясь под сенью каждогопопадавшегося на пути бара, я много чего успел порассказать. Нехвастал, а просто и бесхитростно повествовал. О том, что наболело. Ио том, в чем я находил утешение. Что успокаивало, примиряло со всеболее и более непостижимой, а то и враждебной по отношению ко мнедействительностью.

Да,никакими особыми достижениями прошедший в отсутствие друга отрезокжизненного пути вроде бы отмечен не был. Никаких чрезмерных трагедийтоже, хвала звездам, не произошло. (Все еще предстояло). Тем неменее, добытые в сражениях с неблагоприятными препонами завоеванияналичествовали… А то и вселяли… Совестясь, я признался:дела мои неплохи. Люди вокруг живут не слишком обеспеченно иразудало… Мне же (в общем-то, если разобраться) неоправданно инеобъяснимо везет…

Уменя и квартира, и еда в достатке. Родительский «мурзик»все еще в сносном состоянии и на ходу, только кардан по-прежнемубарахлит… Главное же – я обрел надежную спутницу жизнии, значит, чего уж там темнить, – прочный тыл.

Слушаямои возгласы, всхлипы, умиленные причитания, Маркофьев взглядывал наменя все встревоженнее.

-Ты не болен? – спросил он. И приложил руку к моему лбу.

Я мотнул головой, стряхивая его ладонь.

-Странно, — сказал он. — Когда несколько лет тому назад мы с тобойрасстались, был заметен явный прогресс. Неужели все пошло прахом инасмарку? Неужели ты не извлек никаких уроков, неужели забыл обовсем, что мы обсуждали? – И, сам с собой рассуждая, произнес. –Глупость имеет тенденцию самовосстанавливаться и возрождаться изпепла.

Я признался:

-Если честно, я никогда не был так счастлив, как в последние год-два…Да, под твоим влиянием и напором я чуть не сбился с пути, чуть неразуверился в окружающих людях и наличии в бесспорно непростойдействительности неколебимого каркаса моральных постулатов. Без нихздание жизни просто рухнуло бы… Надеюсь, с этим ты согласен?Материальные трудности – пустяк. Ерунда. А вот родственная,созвучная душа… Встреченная посреди хаоса не всегдабескорыстных взаимоотношений…

Выпаливтираду, я замолчал. Маркофьев смотрел на меня с ужасом и ничего неговорил. Когда же я в деталях поведал, как невероятно, сказочносложилась моя личная ситуация, на глазах у него навернулись слезы.

Я был тронут такой реакцией до глубины…

Контрольныйвопрос № 1. До глубины — чего?

Ответ.Правильно, души.

Контрольныйвопрос № 2. Что вы знаете о душе, что она есть такое?

Ответ:впишите сами.

Контрольныйвопрос № 3. Почему люди постоянно апеллируют к этой неуловимойэфемерной субстанции?

Ответ. Не потому ли, что такая ссылка на неуловимое не налагает никакихобязательств?

МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Онведь не знал обо мне практически ничего. Никаких подробностей -после того момента, как пытался меня отравить, подсыпав мне в бокаляд. Он тогда (я был увезен на «неотложке» в больницу) дажерешил: я умер. А теперь был несказанно рад, что я выкарабкался.

Ясчитал своим долгом заявить: я выжил благодаря любви. Сильному ивсепобеждающему чувству. Я не считал нужным это скрывать исомневаться в этом.

Прямопосле выписки из больницы я отправился к Веронике – симпатичнойдлинноносой медсестричке, спасшей меня, вытянувшей с того света,чудом справившейся с тяжелейшей формой интоксикации, поразившей мойорганизм. Да, я отправился прямо к Веронике, будто к себе домой,другого не подразумевалось и не могло подразумеваться. Иначе быть немогло! Замечательная девушка околдовала меня заботой и вниманием, ейудалось не просто найти противоядие, нейтрализовать порошок,подсыпанный в мой коньяк Маркофьевым, ей удалось отогреть моезаледеневшее и начинавшее мертветь в атмосфере предательств инепонимания сердце.

-Это нормальная среда обитания любого индивида! — восклицал Маркофьев.– Другой просто не бывает. Именно в такой среде сердце проходитнаилучший тренаж, как на высокогорье, в иных, нереальных, тепличныхусловиях, о которых ты грезишь, оно бы мгновенно одрябло, ослабло,пришло в негодность…

(Иногдаприходится слышать риторический вопрос: ЧТО ПИЛ МОЦАРТ? Отвечу: ЧТОСАЛЬЕРИ НАЛИВАЛ – ТО И ПИЛ. Пил что ни попадя, потому чтодобрячки доверчивы. И сами на потраву окружающих не способны. Я жедошел до того, что впал в транс ненависти и ослепления и готов былкрушить чужие жизни направо и налево. Наотмашь.) Вероника привеламеня в чувство. Приголубила. Вдохнула в мою грудную клетку порциювесенней нежности и желания помогать и сочувствовать, терпеть исопереживать.

Когдавошли к ней в квартиру – навстречу нам устремилась поджараябелая кошечка с голубыми глазами и голубым, нет, скорее, серебристымпятном на груди.

-Долли! – всплеснула руками Вероника, присела, подхватилазамурлыкавшую красавицу, прижала ее к себе. Столько в этом порывебыло тепла и ласки, что у меня перехватило дыхание. Сам стесняясьэтой мечты, я подумал: так она будет прижимать к груди нашегоребенка.

НЕОБХОДИМОЕОТСТУПЛЕНИЕ

-Разнюнился, — воспитывал меня впоследствии, когда я в миллион первыйраз воспроизводил сцену тисканья кошки, Маркофьев, — Опустил руки,вот и получил аперкот. Нокаут… Нет, расслабляться и нюнитьсянельзя. Ни в коем разе. Ни на секунду… Ни с кем. Пока ты наринге, будь готов к отражению ударов постоянно. И с самых неожиданныхсторон.

Счего я, в самом деле, решил, что у нас будет ребенок? Если обнимают итискают кошку или собаку или тебя самого – еще не значит, чтолюбят. ПОВЕРИТЬ В ТО, ЧТО ВАС ЛЮБЯТ — СРЕДНЯЯ ГЛУПОСТЬ. Не самаябольшая, но и не малая…

Аесли обманывают – значит, заслужил. Возможно, всей предыдущейдурацкой (или по-дурацки прожитой, что одно и то же) жизнью.

90%УСПЕХА

-Небось читал ей стихи и выплескивал всякие другие бредни? –спрашивал Маркофьев. – Да? Я не ошибся? А женщинам нужно совсемдругое. Им нужно вкручивать: то, что они надели — им к лицу. И все. Ибольше ничего не требуется. Это – девяносто процентов успеха.

Читатьженщинам стихи – это малая (извинительная) глупость. Валяйте,если вам нравится. Мир от этого не рухнет.

Предупреждение. Хотяв отдельных случаях может рухнуть ваше семейное благополучие.

НОЧЬНЕЖНА

Ужиналис Вероникой при свечах, Долли ходила вокруг и мурлыкала –хрустально, как музыкальная шкатулка.

-Мой папа – музыковед, — в тон ее нежным грудным ариямрассказывал я.

Вероникасмотрела на меня сквозь язычки пламени загадочно и страстно, мурашки бежали вдоль позвоночника. Пригубив уж точно не отравленноговина (ах, какое это блаженство – сбросить напряжение, не подозревать ежеминутно, что тебя хотят устранить), я размяк и видел,будто в пелене: желтую лампу под потолком, уютную строгую мебель,гардины на окнах… Не верилось в собственное умопомрачительноевезение (и правильно не верилось!). Думалось: «Неужели я нашелто, что искал? Неужели такое бывает и возможно? Покой, отзывчивость,верность, искренность?»

Кошечкавспрыгивала мне на колени, удобно на них устроившись, утробноворчала.

-Хрюша, — обращалась к ней Верника. Доставала из холодильника куриныежелудочки и кормила любимицу.

Яблаженствовал. Ликовал.

Ночью,когда легли, Вероника прошептала:

-Надень презерватив…

Язамер. И с трудом выдавил из себя:

-Зачем?

Упоминаниеоб отвратительной резинке, которую прежняя жена Маргарита заставляламеня натягивать, желая избежать ненужной беременности, резануло нетолько слух, но и чувства. Душа все еще болела, не заживала. Я оставался во власти обид, полученных на протяжении предыдущих дней иночей.

-Ты в себе уверен? – уточнила Вероника. — Тогда ладно,обойдемся…

Иона воспользовалась пенистой таблеткой, после которой у меня защипало так, что я полчаса отмывался в ванной…

Ивсе же подобной ночи, переполненной сумасшедшим шепотом страсти итихим помешательством неги, в моей жизни еще не бывало. На рассвете,глядя мне в лицо мудрыми серыми глазами, Вероника сказала:

-Я не имею права рисковать. От меня зависит судьба одного человечка… Должна признаться. У меня есть дочь. Больной ребенок. Она не можетжить среди людей. И постоянно находится в госпитале. Туда определилее мой отец. Я навещаю ее раз в неделю.

То, что она произнесла, тон, которым сделала ужасное признание,притиснули меня к матрацу. Я не мог вымолвить ни слова.

Когдаостался один (Вероника ушла на работу), я зарылся лицом в подушку изарыдал. «Почему нельзя быть беззаботно счастливым? — думал я. –Почему самый светлый и чистый горизонт непременно затянет тучами, изних выплывут мрак и горе, беда и страх?»

Очаровательнаякошечка вспрыгнула на кровать и стала слизывать с моих щек соленуювлагу.

КАКОЙПО СЧЕТУ?

Вступаяв жизнь, кажется, что всюду и везде будешь первым. Что ты вообщеживешь первым, и до тебя не было ничего. Представляется: встретишьдевушку и будешь у нее первым. Она у тебя – тоже. И вы вместеначнете строить новую жизнь.

-На практике оказывается, что строить приходится уже из бывшего вупотреблении, — говорил Маркофьев. – Продолжаешь начатоедругими. И это хорошо еще, если материал достался не трухлявый и несопревший. А то ведь могут такое всучить…

КАКУСТРОЕН ЧЕЛОВЕК?

(основыанатомических знаний)

Тем,кто намерен освоить полный курс «Теории глупости»,необходимо знать: человек устроен и сконструирован по следующейпримитивной эхо-схеме — если ему доверяют, взгромождают на негоответственность и надежды, он звучит (то есть отзывается) в унисон и стремится лучшее в себе проявить и возложенное оправдать.

Напротив,если его шпыняют, унижают, недооценивают, подчеркивают егонезначительность и ничтожность, отрицательное в нем резонирует, какзвук в музыкальном инструменте, и расцветает буйным цветом, будтосорняк в теплице.

Тестна сообразительность. Почему мне доверяли:

а)чтобы я расцветал?

б)или чтобы вешать на меня дополнительные обязанности и заботы?

Кчему это вело:

в)к моему поумнению или поглупению?

г)мне это было нужно?

Плюсынового положения. Если прежде меня не покидало чувство напраснопроживаемой, разбазариваемой впустую жизни, бездарно растрачиваемоговремени, теряемых возможностей и упущенных перспектив (ничего нигдене получалось, не выруливало ни в чем, не удавалось на работе, необнадеживало в отношениях со сверстниками и людьми более старшего илиюного возраста, не вдохновляло на личном фронте), теперь все разомпеременилось. Моему существованию появилось оправдание. Я встретилблизкую, родственную, созвучную моей душу. Какое обретение в жизниможет быть ценней?!

Язнал, для чего работаю, прилагаю усилия. Карячусь. Чтобы сберечь своюлюбовь. Чтобы помочь больной девочке. Спасти, выручить ее. Чтобы вмоей внезапно и так счастливо возникшей семье восторжествовалибезмятежность и покой!

Ястал нужен! Необходим! Я парил на крыльях.

Минусынового положения (Разбор ситуации). В чем ошибка вышеприведенногоумозаключения? Где допущен просчет? По-вашему, исток заблуждения:

а)прекраснодушие?

б)глупость?

в)никакой ошибки нет, все рассуждения правильны?

г)вы сами-то в это верите?

Выспросите: неужели нет и не бывает искренних порывов, а каждое слово ипоступок выверены, взвешены и продиктованы трезвым и холоднымрассудком? Отвечу: да, именно так. Считают, приводят к общемузнаменателю, выкраивают выгоду все, буквально все, некоторыесуммируют данные примитивно, другие – изощренно, но каждыйпытается извлечь пользу, а не потерять, подспудно или явно ведетторг. Не обольщайтесь, глупее вас не многие.

-Поступки совершаются не в тот момент, когда они совершаются, -говорил Маркофьев, — а заранее, когда они только обдумываются.Конечно, обстоятельства могут внести коррективы, и это особоеискусство – переориентироваться в последний момент. Но главная,магистральная линия поведения вырабатывается заранее. Так поступаютвсе – дипломаты и государственные деятели, мужья и жены,правонарушители и слуги закона. Что произнести — чтобы показатьсяумным и произвести благоприятное впечатление? Как себя повести –чтобы задеть по возможности меньшее число людей и не возбудить общегонедовольства? Дурак же ломит напропалую…

*ГЛУПОСТЬ ЕСТЬ ПОВЕДЕНИЕ, КОТОРОЕ ПРИНОСИТ ЕЕ НОСИТЕЛЮ СПЛОШНЫЕНЕПРИЯТНОСТИ.

Какизбавиться от глупости? Об этом повествует наша книга.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Мы,собственно, еще не дали четкое определение КЛАССИЧЕСКОМУ ТИПУ ДУРАКА.Кто он? Каков из себя? Каковы его характерные признаки?

КЛАССИЧЕСКИЙДУРАК – ЭТО ДУРАК, КОТОРОМУ СОВЕТУЕШЬ ИЗ ДОБРЫХ ПОБУЖДЕНИЙ:СДЕЛАЙ ТО-ТО И ТО-ТО, ПОСТУПИ ТАК-ТО И ТАК-ТО, И ОН СОГЛАШАЕТСЯ, АПОТОМ ДЕЛАЕТ ПО-СВОЕМУ. У него свой ум. (невидимый остальным). Своялогика. (Которой никому кроме него самого не постичь.). У него своя,дурацкая, планида!

ДОПОЛНЕНИЕК ОПРЕДЕНИЮ

(длясовсем уж дурошлепов)

Глупецлибо сильно опаздывает в своих действиях, либо значительно опережаетсобытия. Он никак не может приноровиться и шагать в ногу со временем.

Глупецникогда не понимает, чего от него хотят.

Глупецсам не знает, чего хочет.

Глупецне связывает одно с другим.

(Обовсем этом – ниже по тексту.)

Простоеарифметическое задание: может ли быть хорошо в семейной жизни, еслиплохо на службе и с зарплатой? За вашу самонадеянность с вас –10 очков!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Вскроем ситуацию паталогоанатомически… Как только и можно идолжно ее вскрывать… Если желаешь получить истинную картину.Да, я горжусь, что мне пришлось поработать некоторое время в морге…Это меня многому научило. Я знаю, какой дрянью в большинстве своемначинены люди… Конечно, у курящих легкие черные, а у некурящих– розовенькие. Но это выясняется, когда подробности уже неимеют значения.

Контрольныевопросы.

КемМаркофьев (исходя из психофизических особенностей его характера) могработать в морге:

а)прозектором?

б)частным владельцем?

в)официантом?

г)сторожем?

д)трупом?

е)затрудняюсь сказать.

Правильныйответ – «официантом». Доказательства ищите вследующих главах.

ЧЕГОИ КОГО ИЩУТ?

Онговорил:

-В этой жизни все ищут защитника. Того, к кому под крыло и за чьюширокую спину можно спрятаться. Женщины ищут защитников-мужчин,мужчины ищут защитников-женщин. Не можешь никого заслонить –сам ищи покровителя. Семейные пары чаще всего складываются именно потакому принципу.

Онприбавлял:

-Да и не семейные дуэты — тоже. Тебе крепко повезло, что ты вновьвстретил меня… Я тебя прикрою…

Какойсмысл он вкладывал в это последнее слово? Впоследствии я частозадумывался об этом…

ПроВеронику он сказал:

-Дружище, она тебе не пара… Она не мягкая и не пушистая…Знаем мы таких… Нашла дурака… Чего она тебя грузит?Собственными проблемами? Ты – не грузчик! Пусть сама возится сосвоим недоделанным чадом…

Контрольныйвопрос. Надо ли защищать женщин и друзей в разговорах, которыеведутся за глаза, то есть в отсутствие этих самых друзей и женщин?Уверен, этот вопрос вы не раз себе задавали. Надо ли, повторюсь, еслио ваших друзьях и женщинах говорят скверно, – встревать сосвоим мнением? Возражать? Ссориться с изрыгающим гадость? Отвечусразу:

*ЕСЛИ И ИМЕТЬ МНЕНИЕ, ТО ПРИ СЕБЕ! Ибо:

1)так ли обливающий помоями ваших близких неправ?

2)его поливы никогда не станут известны поливаемым! (Если вы сами непостараетесь донести информацию.) Тот, кто говорил плохо о других,вряд ли будет на себя наушничать. Он не дурак!

3)иное дело, если вы отчитаете сплетника. Тут он, в испуге, как бы вына него не настучали, сам первый бросится вас закладывать, ославит,припишет вам собственные мерзости – т. е. слова, которых вы непроизносили и не собирались произносить. И уже вам придетсяоправдываться, отмываться, объяснять, что вы ничего такого не вякалии не брякали, а друзья и женщины будут смотреть на вас недоверчиво, ато и брезгливо.

Вывод.Надо ли вступаться, бить себя кулаком в грудь и примерять рольрыцаря?

Контрольныйподвопрос. Что, на ваш взгляд, мне следовало сказать ввышеобрисованном конкретном случае? «Ты не прав, Маркофьев! Какя могу отделять ее проблемы от своих? Ведь мы теперь вместе. Мы –одно целое. И радости и беды у нас общие». Или же должно былозаявить: «Я целиком с тобой согласен, мой милый! Ишь, нашладурака – переваливать хлопоты на мой горб! Пусть самарасхлебывает, а мы с тобой еще по стаканчику тем временем пропусти! «Выберите правильный (то есть оптимальный) вариант – дляпоследующего сличения с запечатленными в романе событиями!

ТЕСТНА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ

Увашей жены – неприятности.

Увашей дочери – неприятности.

Увашего сына – крупные неприятности.

Какпоступит индивид, наделенный банальным и неглубоким мышлением?Кинется близких выручать. Исхлопочется и изнервничается.

Какповедет себя человек, наделенный нетрадиционным разумом? На неделю,на месяц, на два уйдет в загул! Охота ему тащить воз чужих проблем?Всем охота сбросить хомут! И освободиться от обязательств. Пусть такназываемые близкие ищут его по пивным и забегаловкам, а он в этовремя будет пребывать в нирване.

Выберите,что лучше!

ВОЛ

Маркофьеврассуждал:

-Сам подумай, если мужчина каждый вечер приходит домой вовремя,вкалывает как вол, — что еще хочется от него потребовать? Правильно:чтоб еще тяжелее вкалывал и больше возил и носил. А если мужчинагуляет напропалую? Все только молятся, чтоб он хоть ночью объявился ипритом не слишком накачавшийся. Есть разница?

ПОКАЯНКА

Ноя, как и прежде, Маркофьева не слушал. Невежливо и резко, если речьзаходила о Веронике, его обрывал. И пытался укорить:

-Надеюсь, ты это не всерьез…

Да,принимался его стыдить и горячо возражать… Дураки вообще любятгорячиться, обличать, клеймить.

Морозилнеобдуманно. Поспешно. И грубо:

-Не смей так о ней говорить!

Контрольныйвопрос. А почему Маркофьев должен был говорить иначе?

а)хвалить?

б)приписывать несуществующие достоинства?

в)зачем?

ЛЮБОВЬ

Конечно,мне хотелось превозносить Веронику, хотелось кричать о своей к нейлюбви.

Напоминание.Правила поведения в хорошем обществе гласят: КРИЧАТЬ НЕ НУЖНО. Этодурной тон. НУЖНО ГОВОРИТЬ ТИХИМ СПОКОЙНЫМ ГОЛОСОМ.

Любовнуютему я мог поддерживать, развивать, так и эдак варьировать вразговорах с кем угодно и когда угодно — бесконечно долго. Ведь мнеэтого хотелось, а НАДО ВСЕГДА ДЕЛАТЬ ЧТО ХОЧЕШЬ! (Смотри «УчебникЖизни для Дураков, глава 2-ая). Для возжигания пламени и поддержанияжара беседы годились любые поленья. А уж с Маркофьевым, мастеромвлюбляться и приносить чувства на алтарь, я имел возможность отвестидушу, что называется, капитально.

Усвоенныйурок. Невежливо говорить все о себе, да о себе. Поэтому, желая продолжать говорить о себе, надо перемежать монологи репликами,призванными засвидетельствовать: вас, помимо ваших собственныхпроблем, занимают также и отдельные подробности жизни собеседника.

-Расскажи о своих прежних и новых влюбленностях, — просил я. — Какпоживает Лаура?

-О ком? О чем? – прикладывал ладонь к уху, будто плохо меняслышал, Маркофьев. И надолго задумывался. Видимо, ему трудно быловыудить из многообразия бытовой ералашной неразберихи что-либоконкретное.

ЛАУРА

Ответна мои вопросы прозвучал позже и когда я не ожидал его услышать.

-Ты спрашиваешь, почему я женился на Лауре? – сказал он. Взглядего затуманился поволокой воспоминаний. – Я на ней остановился,в смысле женился, потому что она умела хорошо врать. Притворяться.Прикидываться.

-То есть? – не понял я.

-Да-да, — подтвердил он. – Это очень важный момент. Как мы ужезнаем, обманывают друг друга все. В бизнесе и в семейной жизни, вполитике и на колхозном рынке… На всех, так сказать, уровнях…И этапах. Причем большинство обманывающих даже не считают нужнымзамаскировать ложь. Припудрить неискренность. Лепят тебе в харю чтопопало и не краснеют. Всучивают некондицию — будто так и надо. А вкачестве самооправдания, подслащения пилюли приводят столь неуклюжиедоводы, что впору отчаяться. Людская тупость способна кого угодновогнать в депрессию… Оторопь берет, какие все вокруг болваны!И идиоты. Ну, а если человек умеет скрыть мотивы, так что тебя егопредательство или измена не слишком задевают, почти не касаются, а тои вовсе свистят мимо, не трогают, остаются неизвестны – этопрекрасно! Превосходно! Такое умение держать себя в границах приличия дорогого стоит. Значит, этот человек заботится обокружающих. Конкретно — о тебе. Бережет тебя. И, в сущности, являетсягуманистом. За такое отношение надо памятник ставить. Или, по крайнеймере, крепко держаться. Иначе до поры истреплешь нервы…Заработаешь инсульт и инфаркт… Так вот, Лаура меня всегдаберегла…

Проверкапройденного материала. О чем, по-вашему, идет речь в вышеприведенномоткровении Маркофьева?

а)о том, что надо быть максималистом? ( 0 очков);

б)о том, что надо довольствоваться малым и ценить пусть небольшое,внимание, которое вам из вежливости (а она, как мы догадываемся –рудимент ностальгического прошлого) оказывают? (+10 очков).

(Подробнеео формах, методах и разновидностях вранья читайте в «УчебникеЖизни для Дураков», глава 8, стр. 352-358.)

ЧУЖОЕСЧАСТЬЕ

Бывшейжене Маргарите и дочери Кате я о своей новой семейной жизни пока нерассказывал. Язык не поворачивался. Я, повторюсь, стеснялся истыдился благополучия, которое на меня (мне казалось –незаслуженно) обрушилось.

Маркофьевсо мной – без большого, впрочем, энтузиазма, соглашался:

-Конечно, вид чужого счастья причиняет другим страдание… Ноесли с этим считаться и обращать на это внимание, и стараться своимсчастьем никого не задеть и не обидеть – тогда лучше не житьсовсем. Чихать на всех! Мало ли кто и что подумает, кто и что скажет…Живи своей жизнью и без оглядки! Ты – корабль, ты прешь вперед,рассекая житейские волны, а окружающие прихлебаи и последыши – голодные чайки, летящие следом и кормящиеся от твоих щедротвыброшенными за борт объедками.

ПОДВИЖНИК-ПЕРЕДВИЖНИК

Когдамы, налившиеся пивом и другими напитками, наконец, притопали к немуна квартиру, время (совершенно для меня незаметно) укатилось далекозаполночь. Я с трудом держался на ногах и сразу сел в продавленноекресло. Маркофьев возлег на провисший диван. Над которым криво висела дисгармонировавшая с отклеившимися обоями картина Босха в золоченойраме.

-Подлинник, — перехватив мой взгляд, сказал Маркофьев. – Хотяникто не верит. А как было дело? Набрал полотен из Третьяковки иЭрмитажа и с просветительской миссией отправился по Европе и Америке…Вез огромную выставку, в лучших традициях передвижников…Помнишь таких? Крамской, Иванов-Водкин… Ге… Хотя личномне его картины нравятся. Мало-помалу распродавал коллекцию, чтоб нетак накладно и тяжело было ее тащить и чтоб бездуховные толстосумыприобщались к нашему высокому искусству, наполняли прекраснымособняки, небоскребы, подземные гаражи… А меня зацепили…За то, что не отстегнул кому надо процент от барышей. Мне ведькартины отсыпали из запасников и хранилищ? Отсыпали. Через таможнюбеспрепятственно позволяли провезти? Позволяли… И я стольковывез, что основные фонды музеев оголились чуть ли не на треть…Разумеется, такая помощь, такое, будем прямо говорить, пособничествов расхищении народного достояния стоят денег, и немалых. И я быотдал… Отслюнил бы… В пределах разумного… Я нежлоб… Ты меня знаешь… Но заломили гигантскую,невообразимую сумму, такую я просто не сумел наскрести… Такменя от культурной деятельности отлучили…

«Ктозаломил? Кто отлучил?» – хотелось спросить мне. Я испросил, несколько раз повторив вопрос. Было крайне интересноподробнее узнать, чем занимался мой друг последние годы. Тем более,ни о чем подобном в сфере культурно-просветительской деятельности мнепрежде слышать не доводилось. Вероятно, дикция моя в тот моментоставляла желать лучшего. Видимо, я мычал нечленораздельно.

Вместоответа Маркофьев лишь горько вздохнул. И сообщил:

– Аведь я ради общения с потенциальными зарубежными покупателями дажевыучил несколько английских слов. Хочешь, докажу? — С хорошимпрононсом он продекламировал:

Аман из а фул.

Венитс хот, хи вонтс ит кул.

Венитс кул, хи вонтс ит хот.

Хиолвейз вонтс вот хи хаз нот.

Исам же перевел:

-Человек – дурак. Когда жарко, он хочет прохлады, когда холодно– жаждет тепла. Он всегда хочет того, чего у него нет.

Ясмотрел на чтеца-декламатора с непередаваемым смешанным чувством.Что творила с ним (что творила со всеми нами!) наступившая жизнь!Раньше он не способен был выучить ни одной иностранной фразы, неговоря уж о пословицах. Ныне суровая действительность приперла изаставила измениться даже такого твердокаменного и последовательногоборца с чуждыми национальным интересам тенденциями, как он…

Контролквещенс.

1.Сумей я правильно и членораздельно поставить вопрос окультуртрегерах, пропагандировавших отечественное искусство зарубежом, – получил бы я в итоге правдивый ответ?

2.Надо ли задавать вопросы, на которые скорее всего не получишь ответа?

3.Если не хотите отвечать на поставленный вопрос, какой способизворачивания предпочтете:

а)увиливание;

б)молчание;

в)произнесение ничего не значащих слов;

г)чтение стихов и цитирование пословиц;

д)какие пословицы и поговорки, изобретенные Маркофьевым, вы знаете?

РАСТВОР

-Да, — продолжал он воссоздавать в словах историю своего финансовогокраха и последующего падения с иерархических вершин. – Кинулименя сперва в 91-ом, а потом в августе 98-го крепко… Зданиенашей с тобой альма матер, святилище, где располагался наш с тобойинститут, я внес в качестве паевого взноса в банк, который лопнул. Даты, собственно, видел, я на твоих глазах остался ни с чем. Когда банковские барыги не отдали нам с тобой и сотой доли честно нажитогокапитала. Ты – живой свидетель произошедшего беспредела.Имущество лабораторий пошло с молотка. В историческом помещении, гдевоссияло столько светлых умов, достаточно назвать нас с тобой,зажировала нефтяная кампания… Толстосумам приглянулсяособнячок с колоннами, вот и отхватили лакомый кус. Я там бывал…Компьютеры… Секретарши в мини-юбках… Охрана… Такчто без спецпропуска не проникнешь… Даже в бывшие аудиториипосторонним вход воспрещен…

Потерявинститут, Маркофьев открыл в котельной дома, где проживал (и где мытеперь находились) водочный завод, но не поладил с бандитской»крышей». Братки требовали огромный куш за якобы охранупредприятия от других промышлявших поблизости банд. Мой друг собралнужную сумму, однако, милиция, нагрянувшая явно по наводкекриминальных структур, с обыском — деньги присвоила.

-Конфисковала – чтобы никогда не вернуть. – горестновосклицал Маркофьев. – Ясно, что были в сговоре… Браткии ментура… Они всегда заодно в борьбе против трудовогоэлемента. А водку я производил удивительную, упоительную -мечтательно вздохнул он. – По собственному рецепту. Теперь гонюее только для себя и друзей. Для личного, так сказать, пользования.Называю – «раствор». Казенка с ней не сравнится.Верно?

Контрольныевопросы.

Назовитестраны и государства, где нужно распределять доход от производстваспиртных напитков между бандитами и органами правопорядка.

Назовитевысшие учебные заведения, где в аудиториях обосновались нефтяные (ипрочие) фирмы.

Назовитепять-шесть профессий, которыми вы хотели бы овладеть, чтобыобеспечить безбедное существование бандитов и милиции.

ВЗДОХ

Тяжеловздохнув, Маркофьев сказал:

-Россия – страна, заставляющая своих граждан специализироватьсясразу во всех сферах профессиональной деятельности. Хочешь сберечьденьги – становись докой в финансовых вопросах, ни один адвокатили экономический советник твоих накоплений не спасет. Плевать ему натвои накопления! Его прежде всего заботят его собственные накопления,а не твои! Хочешь быть здоровым – постигай медицину, какой врачстанет о тебе заботиться и лечить так, как сам себя вылечишь? Хочешьходить по улицам безбоязненно – овладей приемами рукопашногобоя. Хочешь… Ну, одним словом, чтобы выжить в России, надобыть юристом, бизнесменом, нищим, качком, банковским служащим,шофером, врачом, фермером, колхозником, инженером-путейцем,милиционером, вечным студентом… Жизни не хватит, чтобыперечислить, кем ты должен быть…

Онприбавил:

-Ну а с тем банкиром, управляющим в цейссовских очках, мы провернулинесколько афер… Схема была простая: я брал у него кредит, ссуду на год под пять процентов. А потом уступал, перепродавал еежелающим — под двадцать проуентов. Только разве такими крохамиисправишь положение?

ПРОВЕРКА(промежуточная, разминочная) УСВОЕННОГО МАТЕРИАЛА

Кемнадо быть в России, чтобы выжить?

а)мореплавателем?

б)плотником?

в)царем?

г)Маркофьевым?

д)какими профессиями (перечислить не более семи) владеете лично вы?

е)если владеете количеством меньшим, чем семь, сообщите, как удаетсяпродолжать существование — это крайне важно для коллектива создателей»Теории глупости» с научной точки зрения)

ЗОЛОТОЕДНО

Маркофьевподытожил:

-В каких только сферах я ни подвизался… Мне даже показалось,что превозмог ситуацию. Я придумал гениально простую вещь! Создалфирму, куда набирал молодых специалистов с испытательным сроком. Вэтот период им ничего, естественно, не платил, а через несколькомесяцев вышвыривал на улицу и набирал новых лохов. Но кто-то извыгнанных и обиженных пожаловался, пришли государственные ищейки,стали меня запугивать, вымогать взятки, и, под угрозой фабрикацииуголовного дела, вынудили все до копейки отдать… Без расписоки оформления квитанций… Так решаются у нас трудовые споры…А было – золотое дно…

АПОФЕОЗ

Апофеозомего кипучей деятельности стал вывоз за границу огромной суммыналичной российской валюты! Причем именно в тот момент, когдалохи-иностранцы поверили легендам о конвертируемости рубля, которыйякобы обеспечен золотым запасом нашего государства.

Маркофьевведь оставался ярым спортивным болельщиком, членом несколькихфедераций и олимпийских комитетов целого ряда стран, посещал все безисключения матчи и турниры, сам участвовал в чемпионате мира пошахматам и академической гребле (являясь почетным академиком многихинститутов и университетов физкультуры), имел золотые награды вобласти конькобежных состязаний. Однажды возле борта хоккейнойплощадки, откуда удобнее было выкрикивать игрокам советы и пожелания,он познакомился с человеком, оказавшимся председателем ассоциациилетних видов гимнастических упражнений на коне. Тут Маркофьева инастигло очередное экономическое озарение: он сделался спервазапасным хоккейным голкипером, потом, по привычке усложняя задачу,баллотировался в начальники команды и старшие тренеры российскойсборной по шайбе, но в итоге предпочел роль стороннего спонсораведущего столичного клуба «Клюшки-Крылышки лимитед».

Вопросна опережение. Почему именно в хоккей и непосредственно во вратари -следует подаваться?

Ответ.Потому что хоккейное вратарское снаряжение весит больше, чемснаряжение полевых игроков.

Наводящийвопрос. Почему важен вес снаряжения?

Наводящийответ. Физические нагрузки и проблемы похудания тут ни при чем!

Экономическийвопрос. Почему средства правильнее инвестировать именно в хоккейнуюотрасль?

Ответ.Вам все равно не догадаться.

Ушлыероссийские официальные лица долго готовили, разрабатывали и тщательнопланировали деликатную финансовую операцию — в расчете на то, чтопервыми сумеют обменять свежеотпечатанные якобы конвертируемыепятихатки на фунты, доллары и марки (по наивыгоднейшему курсу); подпарами, готовые переправить спецгруз, стояли самолеты и поезда,пароходы и грузовики, но Маркофьев обставил представителей власти. Находившаяся у него на содержании хоккейная дружина отправлялась втурне по США и Канаде. Вместо спортивных доспехов игроки, выполняяпросьбу и прямое распоряжение Маркофьева (и, разумеется,небескорыстно, каждый из них приобрел себе потом виллу на Канарах илив Онтарио) везли в своих баулах банковские упаковки купюр…

-Любите ли вы хоккей, как люблю его я? – частенько повторялМаркофьев.

ОДНОФАМИЛЬЦЕВНЕТ

Врезультате этой блестяще проведенной махинации опоздавшие ипотерявшие барыши высокопоставленные лица развернули на моего друганастоящую охоту.

-И я был убит, — печально завершил рассказ Маркофьев.

Яслушал его, разинув рот. Вспоминал траурную рамочку в газете. И немог взять в толк: шутит он или говорит всерьез?

-Я решил, то была ошибка… Репортерская утка… — признался я. — Ради повышения тиража издания… Или что погиб твойоднофамилец…

Онсказал:

-Однофамильцев нет. Только родственники. Оглоеды… Которых надокормить и обеспечивать. В то время как меня прикончили…Растерзали… Эти сволочи… Гниды… Беспредельщики…Чиновники-паразиты…

КАКОН БЫЛ УБИТ

Янедоверчиво и глупо (а как еще может улыбаться недалекий человек?)скалился.

-Но ведь ты жив… И, надеюсь, здоров…

-Меня застрелили, — упрямо и с трагической ноткой в голосе повторилон. – Морально уничтожили. Финансово раздавили… Яполучил три дырки в печень, одну в сердце, две в башку…

Пытаясьразувериться в бесплотности моего визави (и одновременно сомневаясь,может ли привидение выглядеть столь материально), я отыскивал на покатом лбу, широкой груди и выпирающем животе пулевые отверстия ишрамы. Но не находил следов смертоубийства.

-Деньги же, и немалые, по сю пору покоятся на счетах в швейцарскихбанках, — сказал он. – Да только я не могу к ним прикоснуться.Я, блин, лишен, блин, возможности, блин, ими воспользоваться. Блин.

-Потому что мертв? – вырвалось у меня. Непроизвольно я попыталсяухватить его за кисть руки, дабы проверить наличие в ней тепла итоков крови.

Онже не позволил прикоснуться к своим неиссохшим мощам и, чутьотстранясь, сощурясь, словно бы взвешивая меня рыночным безменомвзгляда и прикидывая-гадая: можно ли мне доверять? — резко поднялсяи вышел. Чтобы вернуться с банкой черной икры, квашеной капустой ипохожим на рыжего сома батоном.

КВАРТИРА

Покаон отсутствовал, я озирался. Комнату освещала лампа на перевитомшнуре без абажура. С потрескавшегося потолка на вздыбившийся, какпластины вдоль хребта доисторического палеозавра, паркет сыпаласьпобелка. Обои отстали от стен и скручивались свитками, широкимикудряшками серпантина.

Этамалогабаритка, где мы находились, была, по словам Маркофьева, многажды им заложена-перезаложена, так что полновластным ее хозяиномон по сути считаться не мог…

ТРАПЕЗА

Азатем началась трапеза…

Маркофьеввзял с пустой книжной полки два граненых стакана, протер ихизвлеченным из кармана брюк носовым платком и наполнил из огромнойбутыли мутноватой жидкостью малинового цвета.

-Под квашенную капустку хорошо идет, — бормотал он. Извлек из-поддивана стеклянную вазу, в которую перевалил половину трехлитровойбанки черной икры. — Сам делаю, — объяснил он. – Раньшеприготавливал из грибов. Собирал их на газоне, под окнами. Они ведьчернеют, когда сухие. А теперь приноровился гнать просто из крахмала.Пропускаю сгустки через ситечко и закрашиваю икриночки рассолом отмаслин… Одна знакомая официантка научила… Уж я ел-елэту икру в ресторане, не мог отличить…

Онпохлопал меня по плечу и подмигнул:

-Ну, что, снова мы вместе?

МАСЛО

-И обязательно намажь на хлебушек маслица, — настаивал он. — Какоепредпочитаешь? «Вологодское»? «Крестьянское?»»Долина Сканди»?

Яозирался, но масла не видел. Он хохотал:

– Нетмаслица! Не держу! А знаешь, почему? Потому что это не масло, асплошной обман. Никакое оно не сливочное, как написано на этикетках иупаковках, а обычное растительное… Вспененные овощные массы ксливкам, как ты догадываешься, отношения не имеют.Компании-производители бешено на этой халтуре наживаются,заколачивают бабки… Уж поверь, так и есть. Я глубоко изучалвопрос. И я не позволяю себя дурить. Подделки в моем доме необнаружишь!

Судовлетворением и гордостью я констатировал: он, как и раньше, знаетвсе.

ЗАКОНБУТЕРБРОДА

Обезоруживающеулыбаясь, Маркофьев преподал мне первый после длительной разлукиурок:

-Любой ломоть хлеба, отрезанный от буханки или каравая, будет с одногокрая (или, точнее, поверхности) просторнее, шире, больше. Ибо буханкаи батон к оконечностям сужаются. От тебя и только от тебя зависит:какую площадочку – попросторнее или потеснее — сделать верхнейчастью, плацдармом бутерброда, а какую — нижней плоскостьюповернуть к земле. Это важно. Ведь на верхнюю ты будешь намазыватьикру, масло, варенье, положишь ломтик сыра или колбасы –размером побольше или поменьше…

Задание№1. Проделайте упражнение по намазыванию более широкой поверхностинесколько раз – для закрепления навыка.

Задание№2. Подсчитайте, в какой зависимости находится объем поглощенногопродукта и вакантная площадь ломтя, которую продуктом покрываешь?

ШИШИ

Мыприкончили банку икры, взалкнули еще по глотку «раствора», и принялись за окаменевшие от долгого лежания шоколадные конфеты.

-Береги зубы, — говорил Маркофьев. – Я-то свои давно сточил…В схватках с яствами и гранитом науки… В грызне с врагами…

Когдаскалился, он и точно обнажал словно обугленные головешки.

-На какие шиши живешь ты? – возобновил расспросы он.

Видя руины его рта, окидывая взглядом жилище, в котором он обитал,пробуя чудовищный раствор, поддельную икру, древние сладости –мог ли я таиться? Мог ли не распахнуть душу перед товарищем понесчастьям? Маркофьева лихоманка-индейка потрепала даже хлеще, чемменя, его она тоже оставила ни с чем! Мы оба оказались на нуле и надне… Откровенность хлынула из меня потоком.

Я искренне выложил, что в основном подрабатываю извозом на старенькойродительской машине. Иногда почти бесплатно читаю лекцииабитуриентам. А также занимаюсь с остолопами на дому. Втолковываю имазы знаний. Но такие случаи все более и более нетипичны. Людипрекрасно обходятся без образования. Поэтому чаще и чаще я фланируюпо улицам, заключив торс в доспехи из картона с надписью «Рыбныйресторан «Эстрагон». Поверни за угол!»

Я изливался и не мог остановиться. К чему было темнить? Маркофьев,сочувственно кивая, думая о чем-то далеком и своем, с неким, так мнеказалось, вызовом повторял:

-Не то, не то… Надо найти путеводную идею… Основополагающуюконцепцию… Национальную, если угодно, панацею. Которая вытащитиз болота. Легализует способности и таланты. И в итоге — озолотит.Вчерашние формулы, уравнения реакций, законы Ома сегодня и впрямьникому не нужны. Богатство где-то близко, рядом, под ногами,сконцентрировано в элементарно доступных сферах. Носом чувствую –оно возле!

ПАВЛИНИЙХВОСТ

Когдаопрокинули в себя еще по два граненых стакана растворчика, Маркофьеввспомнил о захваченных из пивного бара кружках и извлек их извалявшейся на полу в прихожей сумки.

-А то доза маловата, — говорил он, наполняя поллитровые вместилища,которые для красоты называл «бокалами».

Опробовавновую емкость, я продолжил исповедь. Таившиеся много лет под спудомзабот и нагромождений неудач, задавленные, но не задушенныеокончательно амбиции вдруг мощным гейзером хлынули наружу. (Послемне было стыдно). Сам не ведая, откуда взялись заносчивые интонации,я сообщил: мои научные разработки (естественно, не без помощиукравшего их у меня Маркофьева, о чем я, не желая выказывать ему заэто благодарность и одновременно боясь причинить упоминанием оворовстве боль, разумеется, умолчал) получили признание ираспространение в мире. К этой безусловно повышавшей мой рейтингинформации я зачем-то (причем не без гордости) присовокупил: моядочь, пусть с грехом пополам, закончила институт и уже два раза едване выскочила замуж. (То есть была, выражаясь ее языком,востребована). Сам я тоже не остался обделен страстью: пережилбурный роман с первой женой Маргаритой (которую увел у меняМаркофьев) и теперь вкушал радости семейного счастья с Вероникой. Наконец — изданный мною за свой счет «Учебник Жизни для Дураков»получил в прессе несколько сдержанно-похвальных рецензий, мне дажепришли три читательских письма: в первом книгу хаяли, во втором надней издевались и насмехались, в третьем, однако, содержалась лестнаяпросьба выслать пособие для поумнения в дальний уголок нашей сжавшейся, как шагреневая кожа, но по-прежнему необъятной страны.Возможно, не к месту (но как-то само собой вплелось в беседу) япохвастал, сильно преувеличивая степень читательских восторгов, чтокнига про Дураков пользуется успехом у определенной части, увы, так ине обретшего разум населения…

Маркофьев– вот кто начисто был лишен зависти! — заметно воодушевился.

-А что, это мысль, — бормотал он. – Можно попробовать…Нельзя сдаваться, надо всегда и всюду наступать… По всемнаправлениям и на всех фронтах!

ЗДЕСЬОСТАНОВКИ НЕТ

Мывыпивали и выпивали, и в конце концов настроение и у Маркофьеватоже резко, свечой, пошло вверх. Мои глаза увлажнялись отвоспоминаний, но при этом мы смеялись, хохотали, как ненормальные,воскрешая чудесное студенческое, да и последующее совместное золотоевремечко. Каким милым оно казалось…. Перебивая друг друга,мы взахлеб делились сокровенным и самым-самым дорогим:

-Помнишь, как подсыпал академикам в вино стимулирующий либидопорошок!

-А как проходили производственную практику на заводе и пели песниночи напролет…

-А наш пароход и гусей, которых купили у старушки!

-А конференция по электропроводимости твердого тела в Лас-Вегасе! Гдев пух проигрались…

-Да и сегодня, если вдуматься, живем неплохо… Работаетрастворчик… Действует… Помогает… — говорилМаркофьев. – Особенно, когда езжу на дачу… На станции,где мой особняк, поезда останавливаются крайне редко. Глушь,заповедный лес… У меня участок – четыре гектара…Что я делаю? Иду в кабину машиниста, наливаю ему стакан-другой. И онтормозит — по требованию. Там, где мне нужно сойти. Возле моей личнойплатформы. Прямо такси…

Попутноезамечание. МЕЖДУ ЛОЖЬЮ И ПРАВДОЙ НЕТ (и не должно быть) ГРАНИЦ ИЗАЗОРОВ! Кто может отличить, где начинается правда и кончается ложь инаоборот? Найдутся ли, сыщутся ли такие?

-У тебя есть дача? – удивился я, вновь окидывая взглядомнепрезентабельную его фатеру: потрескавшийся потолок и висевшиепростынями обои.

Проверкаусвоенного материала.

Какответить на вопрос, на который не хочется отвечать?

Вспоминаемпункты А, Б, В, Г из главы «Передвижник» (раздел «Контролквещнс»).

ПЬЯНКАИ ЗАГРАНИЦА

Маркофьевоставил мой интерес без внимания.

-Лучше пей, — сказал он. – КОГДА ПЬЕШЬ, ПРОБЛЕМЫ ОТСТУПАЮТ.Замечал такую особенность алкоголя? А прекращаешь пить – онивновь наваливаются. И КОГДА ЕДЕШЬ ЗА ГРАНИЦУ, СЛОЖНОСТИ И ТРУДНОСТИОСТАЮТСЯ ПОЗАДИ, ОБЛЕТАЮТ, КАК ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ С ДЕРЕВА. Авозвращаешься, они снова подстерегают у трапа. В этом смыслеЗАГРАНИЦА МОЖЕТ БЫТЬ ПРИРАВНЕНА К ВЫПИВКЕ… Ты согласен?Знаешь, я почему-то уверен, нам с тобой предстоит долгое турне помногим странам…

Покая размышлял над услышанным, он принялся перебирать валявшиеся на полуженские фотографии и твердил:

-Эта Клавка Шиффер, оторва, чума, маньячка, что со мной творит…Свела с ума. – Посерьезнев, прибавил. – Ведь я осталсяодин, совсем один… Даже соседи от меня шарахаются… Араньше дневали-ночевали.

КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СОСЕДЕЙ (полезный совет)

Отвадитьназойливых соседей весьма просто.

Исходныеданные. Они к вам навялились и наладились гостевать. Раз, другой,третий… Сидят, выпивают, балакают, не собираются уходить.

Вашидействия. Сами начинайте к ним беззастенчиво наведываться в любоевремя суток. Лучше с водкой. Но можно и без нее – если уверены,что она есть у них. С гармонью. Или другими шумовыми эффектами.Являйтесь рано утром, днем, вечером… В полночь за полночь.Поводов не ищите. Не вылезайте из их пенат. Добейтесь, чтобы прилюбом звонке, стуке в дверь, просто шорохе они вздрагивали. Боялисьоткрывать. Не знали, куда от вас деться и как от вас отделаться.

Результат.Они будут счастливы, когда вы исчезнете. И сами начнут вас избегать.И уж тем более – престанут к вам лезть. Опасаясь за свой покойи страшась ответных визитов, даже за солью и спичками к вам незайдут.

Побочныйпозитивный эффект. Может быть, вы отучите их пить совсем.

Совет. Не пожалейте нескольких дней и ночей и десятка литров водки наблагое дело!

Какперевоспитатель Маркофьев проявил себя с самой лучшей стороны.»Раствора» в закромах у него было хоть отбавляй, он отучилсоседей от пагубной привычки, они стали другими людьми.

БАТАРЕЙКА

Хмурость- после рассказа о неблагодарных соседях (они перестали с ним дажездороваться) — вскоре улетучилась с его чела. Оно разгладилось, какморе после бури. Обдав меня лучезарным сиянием глаз, Маркофьев воскликнул:

-Хорошо, что мы встретились, хоть ты и остался прежним тюфяком! Мнетебя не хватало! Твоей цельности и целеустремленности! Твоейпогруженности в думы и отрешенности от пошлой реальности! Я чувствую, что вновь от тебя подпитываюсь, будто от батарейки. Мы стобой друг без друга не можем, мы – части целого. Мы с тобойеще столько понатворим!

КЛАДОВКА

Вконце застолья, когда накал чувств достиг высшей отметки, Маркофьевпотащил меня в кладовку, где пылились восемь одинаковых подлинниковРафаэля, две, как капли воды, похожие картины кисти ПитераБрейгеля-младшего и четырнадцать оригиналов Яна Брейгеля-старшего,кроме того, неограниченно, штабелями лежали Босх, Малевич, Кандинскийи Репин. А также Куинджи и Левитан. Все – по пять вариантов.Картины, заключенные в роскошные багетовые рамы, могли украситьинтерьер любого королевского дворца или рыцарского замка.

-Я сам запутался, — сказал мой друг. – Что вернул вТретьяковку, что продал в Британский музей, а что – в Лувр илиУффици. Различия, строго говоря, весьма незначительны. Только есликопиист забыл пририсовать руку или ногу. А так, в целом, одна и таже хрень… Из одного котла. И одного розлива. Тем же самымполовником. Хочешь, подарю? Выбирай любую. Или две.

Онбыл щедр, чрезмерно щедр. Но таким уж уродился. Было неловкопокушаться на бесценное достояние. Однако, тяга к прекрасному,победила. В итоге я разжился улыбающейся Джокондой и пейзажемБоровиковского, а потом присовокупил к ним «Последний деньПомпеи» Брюллова. Тоже подлинник, как зверил меня Маркофьев,только уменьшенный в размерах на лазерном принтере. Он навязывал впридачу Пикассо, которого сначала сбыл на аукционе Сотби в Лондоне, апотом выкрал у купившего этот шедевр губошлепистого ротозея –прямо по пути с торгов, из багажника машины. Но я – честнопризнаюсь — побоялся брать ворованное.

ТЮРЬМА

Ябыл безмерно счастлив нежданно свалившимся на меня богатством, Маркофьев же, видя мое воспаряюще-возвышенное состояние, сказал:

-В чем разность наших судеб? В том, что ты живешь настоящим, а язадумываюсь о будущем. И потому работаю над проектом частной тюрьмы.Где бы для заключенных были предусмотрены все условия. Максимальныеудобства… Как знать, вдруг нам пригодится подобное заведение.

КАКЖИВУТ ЛЮДИ

Возвращаясьпосле ночных посиделок и таща завернутые в газету шедевры, япошатывался, крутил головой и не узнавал местности. Брел из одного переулка в другой, не умея найти верную и короткую дорогу (что ничутьменя не огорчало — так окрылен благодушен я был). Я думал: «Какпрекрасно и ужасно живут люди! Именно так: прекрасно и ужасно. Дажесамые яркие из них. Любуются Айвазовским и Тинторетто, а ищут приэтом не подлинные чувства, а суррогат, согласны удовлетворитьсяиллюзией, подменой этих чувств… Враньем… Которое ихунижает, но они этого не хотят признать. Ибо оно устраивает ихбольше, чем истина… До чего мне повезло… Что я нашел,встретил свою Веронику…»

Яначисто забыл собственную цитату из второго, дополненного иисправленного издания «Учебника Жизни для Дураков» –восточную мудрость, которой сам же руководствовался и поклонялся,которой призывал следовать других:

ГЛУПЫЙХВАЛИТ ЖЕНУ, А УМНЫЙ – КОНЯ.

Ах,как верно это подмечено! Бессловесный скакун и впрямьпредпочтительнее словоохотливых притвор с накрашенными волосами ивыщипанными бровями.

Контрольныевопросы. Что есть румяна, тушь для век, макияжи и завивки –если не притворство? Можем ли мы в связи с этим утверждать, чтопритворство есть вторая натура и суть женщины? Или не можем?

Домая обрушил на Веронику поток восторженных всхлипов и возгласов. Она спросонья не могла взять в толк – чему я рад? Тому, чтовстретил того, кто намеревался отправить меня в мир иной?

Несмотряна поздний час, я принялся ей объяснять…

УРОКИ

Вчем, помимо эстетического выигрыша, был бесспорный плюс моей встречис Маркофьевым? В том, что определенные и пресерьезнейшие уроки изобщения с ним я несомненно извлек. Утром я записал на разлинованномлисте бумаги:

а)ни в коем случае не покупать картины на аукционе в Сотби, т.к. ихмогут потом похитить;

б)ни в коем случае не устраиваться на работу с испытательным сроком,т.к. могут не заплатить и вышвырнуть;

в)ни в коем случае не производить водку заводским способом, т.к. могутобворовать и лишить всего;

г)не вывозить за границу российские купюры, т.к. могут убить.

Крометого, — и это было уже мое личное достижение — я не без гордостиконстатировал, что научился держать язык за зубами. Да, я ведь невыдал Маркофьеву своего адреса и номера телефона. Не сболтнуллишнего! Не потащил его к себе. Этой типичной для своего полногоглупостей и неудач прошлого ошибки я избежал! Еще чего не хватало!Звать его в гости! Зачем мне было это нужно? Я слишком хорошо помнил,чем закончилось его знакомство с Маргаритой. (Тем, кто забыл,напомню: она ушла от меня к нему! И не просто ушла, а дунула соскоростью ракеты. Усвистала, будто в забеге на стометровку.)

Нет,я слишком дорожил свалившимся на меня счастьем, чтобы вновь совершатьподобный прокол.

ВИЗИТЫ

Нынешнеевремя – не то, что прежнее. Помните, раньше? Люди обменивалисьвизитами. Тебя пригласили в гости – и ты пригласи в ответ. (Вомне какое-то время жили эти атавистические предрассудки. А нужно –без них!) Тебя пригласили? И еще раз пригласят, не развалятся. А тыникому ничего не должен. Даже задумываться об этом не стоит! Этообременительно: помнить, кому и что надо возвращать.

УГАДАЙТЕ

Угадайтес трех раз, что впоследствии произошло:

а)Маркофьев исчез из моей жизни и больше не появился?

б)мы снова столкнулись с ним случайно через много лет?

в)мне самому пришлось от него скрываться?

НЕТРЕВОЖЬТЕСЬ

Есливы тревожитесь, что он запропал, сгинул с моего горизонта, то -напрасно. Мне и ему предстоял целый каскад потрясений. Целый наборвихревых передряг. Целая серия смерчевых взлетов и падений. Отзастолья с Клаудией Шиффер до миллионного выигрыша в казино. Отзаплыва по реке Янцзы – до купания в шампанском «ВдоваКлико». От покупки острова Корсика до продажи острова СвятойЕлены.

НАПРАСНО

Инапрасно я убеждал себя, что хорошо усвоил его уроки. Напрасно ликовал, считая, что не совершил прежнего главного непростительногоголовотяпства.

СКОТИНА

Да,я вроде бы твердо помнил, что не оставлял Маркофьеву адреса. Илинетвердо – после выпитого в неизмеримых количествах «раствора»?Как тогда он сумел меня разыскать?

Онприехал внезапно, ночью, трезвонил в дверь, поднял из постели меня иВеронику, бил себя кулаком в грудь и кричал:

-Да, я мразь, я скотина. Но согласись: лучше хоть какая-то скотина,чем никакой. Любой крестьянин подтвердит. К тебе ведь никто кромеменя не ездит, факт…

(Попутноепояснение. Есть слова, которые почему-то считаются ругательными.Скотина, например. Почему, с какой стати о них, об этих словах, такплохо думают? Скотиной в деревенских хозяйствах называют коровок,козочек и овечек… Полезных животных, которые, если вдуматься,гораздо полезнее людей. Они дают молоко. А что дают люди? Япредложил бы считать слово «скотина» комплиментом. Поотношению к некоторым – уж точно).

Вероникасмотрела на него возмущенно. Но с интересом. А я должен был признатьего правоту: никто, кроме него, меня не навещал, никому я не былнужен.

-Нальешь рюмку? – миролюбиво спросил он.

Могли я ему отказать?

БЛЕСКГЛАЗ

Ну,а в чем он каялся, блестя глазами, я понял несколько позже. Когдаочередной раз потерял его. Оплакал и похоронил. Когда обнаружил, чтос полки пропал «Учебник Жизни для Дураков». Когда, вскорепосле обнаружения пропажи, перелистал этот свой труд — изданныймиллионным тиражом без моего ведома и согласия.

НАЛИВАЙИ ПЕЙ!

Онгромко базланил, теребя меня, не вполне очнувшегося:

-Ты чего такой вялый, будто тебя во сне зачали? Наливай быстрей!

И,когда как следует выпил и закусил, произнес:

-Ничего не поделаешь, дружба – понятие круглосуточное.

ПОДДЕЛКА

НаМаркофьеве в ту ночь были кривобокий плащ с нашивкой на груди –»Чанел», немыслимые, в бурых подтеках, джинсы с лейблом»Супер райфл» и похожие на лапти кроссовки с яркойнашлепкой «Рибок».

-Даже не представляешь, как ты мне помог, — говорил он. – Когдаувиделись на Арбате и я разглядел твой убогий костюм… А ужзапах рижского одеколона стоял у меня в комнате неделю. Тут мне иударило в голову…

-Что ударило? – спросил я.

-Поехать на рынок, — ответил он. – И накупить подделок. Подхорошие товарные знаки. – Он загадочно улыбнулся. – Подделка должна выглядеть хорошо. Убедительно. Фирменно.

ЛЕЙБЛЫ

Он рассказал, что гонит из Узбекистана хлопок в Польшу, там егообрабатывают, и в Россию возвращается уже готовый английский иитальянский, с лейблами, текстиль.

-Не понял, — сказал я. – Из Польши – английский иитальянский? Минуя Рим и Ливерпуль?

-Чего тут не понимать? – разозлился Маркофьев. И покрутилпальцем у виска. – Кумекай!

-Гонишь в Польшу, а потом в Италию?

-Да нет же, зачем в Италию? Делать лишний крюк? Прямо в Польше инашиваем фирменные метки. Чего мельтешить? Польский текстиль непользуется спросом. А французский и голландский улетает…

Я понял. Но не обрадовался. Напротив, мне стало горько. Такой ум,такой талантище – вынужден столь мелко ловчить.

Он,впрочем, и сам это сознавал.

-Надо с чего-то начать, — сказал он. – Пока мы с тобойраскрутимся и устремимся в президенты… Нам предстоит много чегоиспытать… А лейблы – вот они, сами плывут в руки…Кстати, может, это и есть наша национальная идея: красть,присваивать, подделывать, не платить?

ИЗПРОШЛОГО

Вспомнилось,как в стародавние времена Маркофьев торговал дефицитнымитолько-только вошедшими в моду мохеровыми шарфами. (Он говорил, чтоправильнее их именовать, опуская первый слог). То есть шарфы былисамые обычные, дешевенькие, пятирублевые. Но он их начесывал, как бывзбивал, ерошил щеткой для мойки собак – и шерсть вставаладыбом. Две штуки не помещались в портфель. Шерсть, увы, долго коломне стояла. Иногда ее приходилось сбрызгивать лаком для волос. (Чтовлекло дополнительные расходы). Зато после этой процедуры лихой ворсзакреплялся навечно.

Всклокоченныешарфы Маркофьев продавал по двадцать пять рублей. Народ налеталшквалом и расхватывал подделку. Никто не щупал и не распознавалфальшивого качества.

Такбыла заложена основа будущего – вскорости утраченного, но затемвновь возвращенного — капитала…

РУМЫНИЯ

Аеще в те «мохеровые» годы он подписался на журнал»Румыния». И стал получать пакеты, на которых отправителемзначилось посольство. С этими конвертами мой друг приходил вмагазин, тыкал в адрес, набранный типографским способом, и заявлял,шепелявя и изображая акцент:

-Я – работник консульства. Могу помочь поехать за границу. А выокажите мне, пожалуйста, содействие в приобретении пылесосов,необходимых моей стране…

Естественно,ему верили. И помогали. И он перепродавал пылесосы тем же самымрумынам втридорога…

РИСК

Впоследствии,когда снова сказочно разбогател, он говорил:

-Думаешь, так просто – делать большие деньги? Тебе кажется, явыхожу на балкон, а на меня – бум, падают с неба пачкинефтедолларов? Нет, моя жизнь нелегка. Я рискую, постоянно рискую…

-Зачем? – спрашивал я.

Маркофьевотвечал, но не сразу. Раздумчиво он цедил:

-Конечно, я мог бы сидеть в каком-нибудь министерстве, учреждении, накрохотном, зато твердом и постоянном окладе, иметь, что называется,уверенность в завтрашнем дне, гнуть спину перед начальством, трястисьпри каждом раскатистом окрике вышестоящего руководителя… Нона хрена мне такая уверенность в собственной нищете и ничтожности?Такая их гарантия? Нет, мой удел – самостоятельное, на свойстрах, плавание. Я могу открыть новую Индию или новую Америку, я неюнга на посылках, а сам себе капитан!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-ЧТОБЫ ЗАРАБАТЫВАТЬ НА ХЛЕБ НЕ ОБИВКОЙ ДВЕРЕЙ И НЕ ОСТЕКЛЕНИЕМ ЛОДЖИЙИ БАЛКОНОВ, НАДО ОКОЛАЧИВАТЬ ПОРОГИ, — говаривал он в прежниевремена.

Ине забывал поздравить с Новым годом и Восьмым марта, Первомаем иСедьмым ноября ни одного руководителя, ни одну секретаршу, от которойзависел доступ к начальникам…

Затовскоре посеянное давало всходы. И подарки сыпались уже ему.

-Наступившая эпоха свободы расширила возможности каждого, кто не труси имеет голову на плечах, — громогласно заявлял Маркофьев.

Тобыли дни, когда он преуспевал. Помимо «левой» водки исамострочной одежды, развернул торговлю поддельными лекарствами и»паленой», то есть тоже халтурной обувью. Его лозунг был:»Я ОБУЮ РОССИЮ!»

Робкихи стеснительных он клеймил:

-ДЛЯ ТРУСОВ НА ДВОРЕ ВСЕГДА ОДНА ЭРА – ЛИЗОБЛЮДСТВА ИПРИХЛЕБАЙСТВА. Выбирайте, какой образ вам ближе: путь ледокола,торящего дорогу среди льдов и враждебной стихии, или болтающегося набуксире лишенного собственного двигателя металлолома!

КОНЬЯКНА РАССВЕТЕ

Подутро он спросил:

-У тебя есть коньяк? А то через час встречаюсь с министром текстильнойпромышленности. По вопросу этих самых лейблов. Министр тоже человек,хочет принять участие в бизнесе…

Япринес припасенную для своего дня рождения бутылку.

Оннаполнил фужер, прополоскал рот напитком семилетней выдержки и снаслаждением эту обжигающую, как я помнил, влагу, проглотил.

-СВЕЖАЧОК ЛУЧШЕ, ЧЕМ КИСЛЫЙ ПЕРЕГАР, — сказал он. – Предстоитважный разговор… Надо произвести впечатление. Между прочим,есть медицинские параметры похмела. Пятьдесят граммов ровно. Нибольше, ни меньше. Иначе или не доберешь, или опять погрузишься впучину пьянства.

Ион налил еще фужер и проглотил.

А,уходя, оставил на память засаленную желтую бейсболку с длиннымзеленым козырьком и надписью: «Маркофьев-инвест» –спонсор чемпионата по гандболу и тяжелой атлетике».

-Всегда, каким бы делом ни начал заниматься, я добиваюсь совершенства,- сказал Маркофьев.

Мнепочему-то вспомнилось: в дни нашей юности из окон электричек,отъезжавших с Киевского вокзала, была видна вывеска:»Специализированный магазин для слепых РАССВЕТ».

РУБАШКА

Натот вскоре грянувший день рождения Вероника подарила мне рубашку…Удивительную, мягкую, в клеточку. (Увидев положенный на тканьрисунок, я не сразу сумел отделаться от зазвучавших в ушах словахМаркофьева о частной тюрьме. Странная ассоциация забрезжила в мозгу ибыстро померкла. Праздничное настроение восторжествовало). Я рубашку примерил и счастливо захихикал. Я забыл, когда женщины делали мнепрезенты.

Вопросна сообразительность. Что впоследствии произошло с рубашкой,бейсболкой (а также с некоторыми другими моими вещами, оказавшимися вдоме Вероники):

а)они остались болтаться на вешалке?

б)Вероника сама их носила, а потом пустила на хозяйственные нужды –протирку окон и хватание плотным материалом горячих кастрюль исковородок?

в)рубашку, бейсболку (и другие вещи) стал носить следующий хахальВероники?

Уверен:зная домовитый и бережливый характер моей возлюбленной, вы неошибетесь.

ЗАБЕГАЯ ВПЕРЕД

ДальновидныйМаркофьев, когда я, демонстрируя этот подарок и для пущейубедительности и наглядности застегнув все, вплоть до ворота,пуговицы (смотрелся, наверно, тем еще охламоном), утверждал, чтотакие знаки внимания и есть проявленная любовь, посоветовал:

-НЕ ПЕРЕГИБАЙ. Не пафосничай. Не надо. Держись проще, естественнее.Пошути. Скажи: вот, мол, на мне сейчас рубашка, которую презентовалаВероника. У нее завалялась. Осталась от какого-то прежнего сожителя.И она мне ее теперь отдала. В знак особого расположения. Оказалась –впору. Ничего смотрится, верно?

Я,дурила, пришел в восторг от его шутки и так и стал говорить. Хотяпонимал: острота не слишком изящна и искрометна. Но хотелосьвеселиться. Я, в кои-то веки, чувствовал себя наверху блаженства.

Паясничанье, впрочем, имело успех.

Когдав гости приходили будущие тесть с тещей, я настаивал:

-Вот, ваша дочь сделала мне подарок. У нее тут завалялась откуда-точья-то мужская рубашка… Она мне ее отдала…

Онипереглядывались. Вероника смотрела укоризненно.

Попутноезамечание. Мы порой сами не отдаем отчет тому, что произносим.

РАНОИЛИ ПОЗДНО

Раноили поздно произнесенное начинает воплощаться. Причем с садистскойбуквальностью. Имейте это в виду!

ОБОВЛАДЕНИИ ЧУВСТВОМ ЮМОРА

В поместье Маркофьева на Капри, куда съезжались сливки общества ибогатейшие люди мира и где мне вскорости предстояло оказаться направах почти члена семьи, я тщетно пытался копировать излюбленныешутки моего друга. Его обычным приколом было сказать мужу вприсутствии жены:

-А чегой-то ты сегодня не с Анькой и не с Маринкой, как в прошлый раз?Они, что ли, заболели? Я в твоих бабах запутался…

Послечего гости, как правило, заливались веселым смехом.

Нежелая ни в чем другу уступать и надеясь сорвать аналогичный успех, ябрякнул приехавшему депутату Госдумы (в присутствии егоблаговерной):

-А чего ты не с Жаннкой, как в прошлый раз?

Затемобратился к женщине:

-А ты чего сегодня не с Павлом? Классный мужик… Мне понравилось с ним поддавать…

Чтопроизошло! Супругу депутата перекосило, сам депутат посерел и пошелбурыми пятнами. Он и она покинули раут, демонстративно ни с кем непопрощавшись…

Маркофьев,оттащив меня в сторону, заорал:

-Ты хоть понимаешь, когда и что можно произносить, а когда нет! Мынаходимся в обществе, где практически у всех мужчин есть любовницы, ажены этих мужчин являются чьими-нибудь любовницами… Уж неговорю про то, что его вторую, неофициальную телку зовут Жанной, а еехахаля – Павел!

ОТНОШЕНИЕМАРКОФЬЕВА К РУБАШКАМ

Маркофьев,сколько я его помнил, надевал свежекупленную рубашку два раза:лицевой, то есть парадной стороной, потом выворачивал наизнанку –чтоб воротник вновь выглядел свежим — после чего отправлялизношенную, как он считал, вещь в мусоропровод…

-Творческий человек имеет право на экстравагантность, — говорил он.

РАСХОЖИЙВЫВОД (который сделает любой дурак): Мужчина должен бытьрасточителен, а женщина – бережлива.

НЕТРИВИАЛЬНЫЙВЫВОД, который придет в голову не каждому: Надевать одну рубашку двараза – чересчур, выворачивание наизнанку – лишняяпроцедура, обременительное дополнительное звено в цепи четковыверенных действий, надо выбрасывать вещь после первой же носки.

ПОДВОДЯНЕКОТОРЫЕ ИТОГИ

Исходныеданные. Маркофьев носил и выбрасывал рубашки, а я берег. Ондействовал, а я бездействовал. Он мог заявиться ночью, а я не мог.

Констатация.Если зреть в корень, мое существование без Маркофьева текло дремотно,складывалось кособоко. Маркофьев его изменил, а меня растормошил!

Вопрос.Разве человек способен оценить то, что имеет – пока не утратитнакопленное или ниспосланное?

Ответ.Нет, не способен! Все-то ему хочется приправы поострей, привкусапорискованней. Ему скучно, если накатанные будни текут тихо и гладко.Ему нужны встряски и допинги, стрессы и потрясения. Вот тогда, внервной трясучке, в предынфарктной испарине, в тиши реанимобиля онпримется стенать об утерянном рае.

Человек,как следовало из заученной Маркофьевым английской пословицы, всегдапренебрегает тем, что у него есть, и жаждет — во что бы то ни сталозаполучить то, чего не имеет (и что скорей всего ему и не нужно).

ДУХОВОЙОРКЕСТР

Вдетстве, если становилось скучно и не с кем поиграть, я начиналтеребить родителей, которые были заняты и не могли уделить мнестолько времени, сколько я требовал. Отец, вразумляя меня, строгоговорил:

-Может, пригласить тебе духовой оркестр?

Якричал:

-Да, да, хочу духовой оркестр!

И,распаляя себя, все сильнее рыдал, поскольку никто из музыкантов непоявлялся.

Сгодами характер человека мало меняется. Нужны мне были — в моемвзрослом состоянии — клавишные и щипковые, струнные и духовыеэкзерсисы? Мне мало было тишины и покоя? Чего мне не хватало? Нет, яхотел, непременно хотел литавров и габоев… Что ж, я получилвожделенные грохот и какофонию. Этот ад кромешный.

КАКЯ ЖИЛ?

Признание.Если вдуматься, до второй (эпохальной, как позже выяснилось) встречис Маркофьевым я существовал — замечательно!

Ночамиизливал Веронике смехотворные (и все же больно ранившие меня) обиды:мою научную статью очередной раз забраковали, мою фамилию вычеркнулииз юбилейного институтского сборника, меня не позвали на симпозиум,идею которого я придумал и выстрадал, меня обошли при распределенииденежных премий… А также не заплатили за занятия с тугодумнымабитуриентом, которого я натаскивал для поступления, –обещанного.

Никогданикому не рассказывайте о своих неудачах! Потому что в этом случае становитесь посмешищем дважды: в первый раз – когда обмануты иосмеяны в реальности; во второй – когда даете окружающим поводпотешиться над вами дополнительно по тому же самому поводу.

Иеще:

Нив коем случае нельзя демонстрировать собственные слабости. Люди такустроены, что, едва увидят или почувствуют слабое место –именно в эту точку и будут клевать.

Вероникакрепко обнимала меня и шептала:

-Все будет хорошо. Я тебя защищу… Помогу выбраться из неурядици преуспеть… Мы еще увидим небо в алмазах…

Утромя выходил из дома полный бурлящей энергии и готовых выплеснутьсянаружу созидательных сил. Мне было ради кого сражаться в этой жизни.Было, что отстаивать. И кого оберегать.

НАБЛЮДЕНИЕ

Человекв ореоле горя кажется нам святым. Не способным на подлость и обман,двурушничество и предательство. Это не так. Горе само по себе, ачеловек сам по себе. Пережитое мало соотносится с глубинно незыблемойнатурой человека. Иной раз ничего не испытавший наивняк можетоказаться отзывчивее исхлестанного неудачами и бедами мерзавца,который, казалось, вволю хлебнул и немало отведал на своей шкурегорестей и потому способен понять и прочувствовать чужое несчастье.Ан нет!

ПОПУТНЫЙМЕДИЦИНСКИЙ СОВЕТ

КАКСПАТЬ?

Вовремя сна не рекомендуется придавливать головой правое или левое ухо.Нарушение кровообращения в ушных раковинах ведет к частичной потерепамяти и головным болям после пробуждения. Не рекомендуется такжеприжимать к подушке затылок: сдавливание мозжечка может послужитьпричиной сбоя в координации движений. Сони, которые упираются вподушку лбом, часто страдают близорукостью ( в отдельных случаяхможет развиться дальнозоркость). Таким образом, во время сна головулучше держать на весу, ни к чему ее не прислоняя и не прижимая.

Лежатьво время сна на левом боку вредно, ибо масса тела начинает давить насердце. Не рекомендуется также лежать на правом боку, в этом случаевнутренности наваливаются на печень и удаляются от сердца, чтонередко приводит к разрыву аорты или других жизненно важных сосудов.Лежать на спине и вовсе опасно: это способствует деформациипозвоночника, в некоторых случаях – ведет к размозжениютазобедренных костей. Крайне вредно лежать во время сна на животе,ибо начинается отток желудочного сока от места его непосредственноговыделения, что приводит к повышению кислотности, гастритам и колитами, как следствие, к понижению сопротивляемости организма вирусныминфекциям, то есть иммунодефициту.

Нетничего хуже, чем сгибать во время сна ноги, т.к. в этом случае быстроизнашиваются суставы, что, в свою очередь, чревато потерей ихэластичности. Держать ноги вытянутыми также плохо – это чреваторастяжением связок и сухожилий.

Особоследует сказать о положении рук во время сна. Если скрестить их нагруди, это будет означать, что вы подсознательно поставили на себекрест, т.е. почти равносильно летальному исходу. Вытягивать рукивдоль туловища опасно по причине возможности их окостенения отнеподвижности. В закидывании рук за голову есть вероятность созданиявокруг лобных долей биополя, способного надолго прервать мыслительнуюфункцию мозга (если она у вас еще осталась после чтения всевозможныхрекомендаций – исключая те, которые содержатся в «ТеорииГлупости» – единственном пособии, способном помочь ипотому неотделимом от вас ни на минуту, постоянно находящемся вобращении среди благодарных читателей).

ИЗЛЮБЛЕННАЯ ТЕМА

Вероникетоже, как и мне, не спалось. Мы вели беседы на тему, которая наспознакомила и сблизила. И по-прежнему волновала.

-Когда умрем, как найдем друг друга на том свете? – спрашивалаВероника. – Где встретимся? Давай условимся: если ты уйдешьпервым, то, взлетая над землей, держись левее… Ладно? И я тожебуду держаться левой стороны. Запомнил? Повтори. В какую сторонуустремишь свою душу?

-В левую, — отвечал я.

Впрочем, думать о временах, когда отброшу копыта, не хотелось. Хотелось жить– как никогда!

ТАРАКАНЫ

Я по-прежнему любил книги (хоть и сознавал всю нелепость ивредоносность этой тяги). Зачем они мне сдались! Всем худшим в себе ябыл обязан произведениям художественной литературы! Ее поучения ипроповеди мешали и осложняли и без того непростые контакты сдействительностью. К тому же не хватало времени читать и, тем более,размышлять над прочитанным, не хватало времени даже пролистывать тома, пестревшие яркими обложками на уличных лотках. В крохотнойквартире Вероники места для этих новых томищ не хватало. Торговцы жевсе расширяли и расширяли ассортимент, предлагали больше и большеназваний. Такие захватывающие фолианты выходили порой из печати –закачаешься и пальчики оближешь. И я нет-нет, да и приобреталнекоторые, казавшиеся особенно нужными и важными. И чего совершенноне мог видеть, так это книг, выброшенных на помойку. А их выносили иукладывали возле мусорных контейнеров или прямо внутрь них связками, стопищами, библиотеками… И ведь я понимал: бумажные этиэвересты — обуза для всех и каждого, наступили другие времена,придуманные герои уже не возвышают, а вызывают изжогу и насмешку,утомляют скучными сентенциями, просто глупо (и непродуктивно)учиться у них выспренней риторике и устаревшей морали. Но поделать ссобой ничего не мог – если натыкался на мокнувшую под дождемгодовую подборку журналов, за которыми раньше давились, стояли вочереди, чтоб за одну ночь проглотить их буквенное содержимое, еслиобнаруживал в сугробе собрание сочинений даже самого плохонькогоавтора, которое в букинистические не принимали из-за невозможностиего сбыть — душила ностальгия, пожирал стыд за человеческуюнеблагодарность пусть устаревшей, но когда-то ведь такой свежей,сиявшей новизной и всем необходимой (дух захватывало) воплощенной вслове смелости… И я некоторые из особенно дорогих мневышвырнутых томиков или брошюрищ – не выдерживал, подбирал,тащил домой.

Чтомог с собой поделать?

Однаждыиз затрепанной «Апологии» Сократа, которую в однойпрофессорско-преподавательской кухне именовали «Трепалогией»и использовали в качестве подставки под кастрюли и бутылки сподсолнечным маслом (а я спас и забрал себе) посыпались на пол иразбежались тараканы…

СМЕХ

Надэтой тараканьей историей Маркофьев, когда я ему ее изложил, потешалсянапропалую.

-Выходит, тараканы умнее тебя, — повторял он, давясь от смеха. –Использовали макулатуру в качестве Троянского коня, чтоб попасть ктебе в дом… Тебе, чтоб проникнуть в чертоги любимой, пришлосьрисковать жизнью, глотать яд, а они въехали в твою прихожую верхом натвоей глупости…

Онискренне изумлялся, что Вероника продолжает так долго оставаться стаким растяпой, как я…

ЧТОБЫУЗНАТЬ ЖЕНЩИНУ…

Говорил:

-Хочешь узнать женщину – напои ее. Ты ведь совсем не знаешь этусвою нынешнюю. А ты ее накачай и посмотри, что она станет вытворять. Пьяная женщина себе не хозяйка. Сразу все вылезет наружу и сделаетсяпонятно…

Попутноеотступление. Как он был прав! Как проницателен и умен! И по поводурастормаживающего воздействия выпивки на организм. И по поводуподаренной мне Вероникой рубашки – тоже. На тряпки в итоге — занеимением более подходящего материала — пустили меня.

НОВЫЕЗАПОВЕДИ МАРКОФЬЕВА

Изсказанного им в тот период я запомнил (и правильно сделал, чтозапомнил, мне это ох как пригодилось):

НЕЛЕЗЬ ИЗ КОЖИ

ИЗВЛЕКАЙИЗ СИТУАЦИЙ

ОПОКОЙНИКАХ ГОВОРИ ПЛОХО

ПАРЬ

УМИРАЙКАК МОЖНО ЧАЩЕ

ЗАБАВЛЯЙСЯ

ЕСЛИНЕ МОЖЕШЬ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВРЕМЯ ПО НАЗНАЧЕНИЮ, ИСПОЛЬЗУЙ ЕГО КАК-НИБУДЬЕЩЕ

ОТСТУПАЙ,ИБО ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ

НЕОТКРЫВАЙ ЗОНТ, ПОКА ДОЖДЬ НЕ НАЧАЛСЯ

ИЗДВУХ ЗОЛ ВЫБИРАЙ БОЛЬШЕЕ

ХОЧЕШЬУЗНАТЬ ЖЕНЩИНУ – НАПОИ

ХОЧЕШЬУСЛЫШАТЬ – НЕ ДАЙ

НЕБУДЬ ДУШНЫМ

НЕБЛЕСТИ БИСЕРОМ. НЕ ОЦЕНЯТ. ПО ЭТОЙ ЖЕ ПРИЧИНЕ НЕ БРЕЙСЯ ЗАРАНЕЕ!ТВОЙ ВЫХОЛЕННЫЙ ВИД МОЖЕТ НЕ ПРИГОДИТЬСЯ.

Иеще:

НЕСНИМАЙ ТЕЛЕФОННОЙ ТРУБКИ. ЗВОНЯТ ОДНИ ИДИОТЫ.

Пояснение.Вот вы в здравом уме – будете звонить кому-нибудь? Зачем он вамнужен, этот кто-нибудь, если вы в здравом уме? И вы – зачем емунужны? Если он в здравом уме. Сами подумайте. Иное дело — если он нев себе. А он, скорей всего, не в себе. Наверняка не в себе. Ктосегодня в себе? Вы таких знаете? Много таких? Которые в себе и станутзвонить? Вам? Или кому бы то ни было. Кому вы можете быть нужны?(Если вы в здравом уме?) Кто кому вообще сегодня нужен? Вам –кто нужен? То-то и оно. Никто и никому. А если так, если вы этопонимаете и сознаете – зачем тратить время впустую? Сниматьтрубку и произносить «але» или набирать номер и говорить тоже самое?

КРОМЕТОГО

Естьлюди, которые звонят и еще не успевают закончить фразу, а от одногозвука их голоса портится настроение. Очень мало таких, после звонкакоторых оно поднимается.

Вывод.Следует ограничивать, сводить общение с дураками до минимума. Потомучто ничему умному от них не научишься, а в океан глупости и даже надно они вас за собой утянут.

НЕВОВРЕМЯ

Ещеодно обстоятельство, которое непременно надо учитывать: существуеткатегория, немногочисленная (но от этого не менее навязчивая инудная) звонящих из раза в раз, то есть постоянно – невовремя.К этой категории, скажем, принадлежал жалкий тип, спасенный мноюпосле наезда на него машиной Маркофьева — подкаблучник и дебил. Онпреследовал меня как пиявка, наметившая цель. Стоило хоть на секундувозрадоваться чему-либо, и именно в этот миг раздавался звонок, я,застигнутый врасплох, выслушивал печальную историю идиота озаболевшей тете или несправедливо вышвырнутом со службы племяннике.(Будто у меня самого не было проблем!) Если же я кручинился ипребывал в прескверном расположении духа, жизнерадостный недоумок,отловив меня на проводе, весело сообщал, что с ним произошла простоуморительная история, гардеробщик в онкоцентре, куда он отвез жену,выдал ему по ошибке дамское пальто…

Нужнывам такие собеседники?

Мысленноя обзывал его кровососом, упырем, тупицей, долболобом…

ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

Надотвердо понять: рано или поздно в жизни каждого наступает период,когда количество ненужных телефонных звонков начинает перевешиватьколичество звонков нужных. Что незамедлительно отражается на качествежизни. Надо чутко уловить момент и перестать снимать трубку и дажевключать автоответчик. Иначе рискуешь пустить под откос собственноебытие, тратя время на пустопорожнюю болтовню.

Полезныйсовет. Но если уж сняли трубку, то слова следует произноситьмедленно и отчетливо, растягивая слоги, демонстрируя, что вы никудане торопитесь и у вас вволю времени. Тогда позвонивший быстроотвяжется. Начнете скороговорить – специально будут терзать имотать нервы, продолжая нудеть бесконечно. Люди в своих поступкахисходят из желания противоречить, а не подыгрывать, их системааргументации, как правило, «от противного», а не от»позитивного». Строительство Вавилонской башни, в которомзадействованы разноязыкие зодчие, продолжается по сей день: никтоникого не понимает и не хочет слушать, но, здание, которое людисообща строят, общее наше здание, где все мы проживаем, делается выше и выше, представительнее и представительнее, внушительнее ивнушительнее. Неустойчивее и неустойчивее. И пусть! Нас ведь заботитне основательность, а витринная быстрота приращивания новых этажей…

КОЛИЧЕСТВО– В КАЧЕСТВО (попутное соображение)

Всегдали количество переходит в качество? Практически всегда! Обязательно!Предположим, вы делаете что-то плохо. Неудачно. Халтурно. Сперваделаете плохо понемножку, потом больше и больше… Неостанавливайтесь на достигнутом! Переизбыток затраченной (пусть дажена негодное дело) энергии не пропадает, как некоторые могут подумать.Вы, в конце концов, наворотите такую гору — пускай гадости, пускайдряни (в данном случае подробности не имеют значения), которая всеравно уже в силу своей огромности и величины станет вашим пьедесталом…

Примечание.Важно, однако, следить, чтобы масса содеянного не погребла вас подсвоим оползнем.

ПОЧЕМУНЕЛЬЗЯ ЗДОРОВАТЬСЯ

-И не надо здороваться ни с кем, — развивал мысль Маркофьев. –Когда здороваешься, то как бы ищешь ответного расположения, ждешьответного жеста вежливости: кивка или протянутой для пожатия руки.Одним словом – знака внимания. А не надо ждать! Мы жеуславливались: кто и зачем нужен? Никто и ни за чем! Вот и проходимимо встречных с гордо поднятой головой и не утруждай себя поклоном,а губы и язык – приветственным клекотом…

СДЕЛАЙРЕБЕНОЧКА!

Маркофьевк Веронике долго присматривался и, наконец, сказал:

-Если не хочешь сам ее бросать или допустить, чтоб она тебя бросила,тогда путь один – заделай ей ребеночка. И ей некуда будет оттебя деться. Сама приползет и попросит помощи в воспитании чада.

-Почему ей надо куда-то деваться? – возмутился я.

-Сделай ребеночка, пока этого не сделал кто-то другой, — повторил он.

КРАЙНЕРЕДКО

Моирассуждения – о том, что беру на себя большую ответственность,давая кому-то жизнь, Маркофьев поднимал на смех:

-Какая еще забота! Он будет расти – ты и не заметишь! Кого собрался оберегать и защищать? Он сам о себе похлопочет. И справитсяс этой жизнью гораздо сноровистее тебя. Мои вон растут – иничего, справляются. Имя им – легион! В крайнем случае, дедушкас бабушкой подсобят. Такие, как ты, предусмотрительные недоумки,вообще-то появляются крайне редко. Будем надеяться, он не унаследуеттвоих черт. А и унаследует – ничего страшного. Я лично помогуему преодолеть заблуждения. Тебя волнует, каким он будет? Чегогадать! Остальные не гадают и заселяют землю хроническими обжорами иалкоголиками, не видя в этом беды. Торопись, пока еще можешь датьпотомство. Скоро мимо твоей расстегнутой ширинки даже мухи перестанутлетать!

КТОПОЛУЧИТСЯ?

Очем вы тревожитесь?

Хотитеузнать, кто у вас родится? Нет ничего проще! Большого секрета нет.

Контрольноезадание. 1. Посмотрите на своего партнера (партнершу). Оцените его(ее) умственные и внешние данные.

2.Подойдите к зеркалу. Оцените свои внешние данные. Вспомните оценки,которые получали в школе. Оцените в этой связи свои умственныеданные.

3.Задайтесь вопросом, какого ребенка вы надеетесь получить в результатесоединения своих данных с совокупными данными вашего партнера(партнерши). Ничего другого, смею вас уверить, не произойдет.

4.Посмотрите правде в глаза: вы надеетесь на чудо? В лице знакомоговашей партнерши?

Предуведомление.Скорее всего чуда не случится. Ибо и знакомые ваших знакомых нетянут по самой щадящей шкале оценок на слишком высокий балл.

Контрольныйвопрос. А вы что и кого рассчитывали создать?

Забегаявперед. Моя дочь Катя, сменив несколько мужей, в конце концов нашласебе пару в лице толстого ленивого лежебоки и любителя забить»козла» с мужиками во дворе. Как вы думаете, младенца скакими задатками она произвела на свет?

Возможныеотступления. Могут ли получиться другие гибриды? Да, если взаквашенной смеси будут участвовать другие компоненты.

Возможныеварианты. Вы хотите, чтобы ребенок больше походил на соседа? Насослуживца? На случайного знакомого? Нет препятствий!

Направах рекламы. На Сильвестра Сталлоне или Бельмондо? И этовыполнимо! Маркофьевым был создан банк ДНК всех мировых красавчиков.

Итоговоедомашнее задание. Еще раз внимательно посмотрите на себя в зеркало.Окиньте взглядом своего сексуального партнера. Зачем вам нуженпрыщавый, плюгавый, злобный продукт ваших совместных усилий?

Коронныйвопрос. Вам это нужно?

ОТКУДАБЕРУТСЯ ГЕНИИ?

Есливсе еще остаетесь дураком, то наверняка спросите:

Откудаже тогда берутся гении? Писаные красавцы? Неземные красавицы? Врезультате каких мутаций и смешения генов каких родителей ониполучаются?

Отвечу:в результате вмешательство в дело деторождения такихдетопроизводителей, как Маркофьев! Других вариантов нет! Зато шанскаждой семьи породниться с Маркофьевым предельно высок!

КУБИКИ(наглядная картинка для лишенных пространственного воображения)

Сотворениеновой жизни проще всего уподобить процессу игры в кости. Два кубикасмешиваются в стаканчике, после чего их высыпают наружу. Какоесочетание они принесут? «Два и два»? «Четыре и один»?»Шесть и три»? Никто не знает!

ЖЕНИТСЯ ЛИ ПАПА НА МАМЕ?

Иеще он говорил:

-Отчего дети в наше время рождаются такими нервными? Оттого, что покаим нет и двух месяцев, еще в утробе, волнуются: сделает мама абортили не сделает? Потом, до девяти, их снедает тревога: женится папана маме или не женится? Материнские мысли им передаются. Ну, а вмомент появления на свет и вовсе охватывает ужас: какиеврачи-повитухи будут их из чрева встречать? Стоит ли им в рукидаваться? Твой ребенок не должен быть нервным: Вероника аборта делатьне станет, ты на ней женишься, и сама она медсестра…

Перспективывроде бы и впрямь рисовались радужные…

СОБАКИ

Единственныйогорчительный момент, который не мог не омрачить сиявшие лазурьюгоризонты, заключался в моих сложно складывавшихся отношениях сотцом Вероники. Моя экс-жена Маргарита, узнав, что я таки обзавелсясемьей, пыталась спихнуть на мое попечение двух стареющих (подаренныхей еще Маркофьевым) псов Джека и Джоя. Опасаясь, что собаки неуживутся с кошечкой Долли, я спросил у Вероникиного отца, нельзя ли –хотя бы временно – поселить барбосов на его даче. Он отрубил:

-Люблю только тех собак, которые зарыты на метр под землю…

Ибольше мы к этой теме не возвращались.

Вомногом будущий тесть напоминал мне тестя бывшего. То же круглоеласковое лицо, та же зачесанная на лысину прядь, тот же непреклонныйвзгляд. И оттопыренные большие уши-локаторы. Разница же была в том,что прежний солдафон любил охотничьи ружья и чистил их повоскресеньям, а настоящий коллекционировал пистолеты, стреляющиеручки, фотоаппараты в пуговицах, ножи с выкидными лезвиями иизрыгающие огромные языки пламени крохотные зажигалки, которыенадраивал, вострил и ремонтировал по четвергам.

-Мы мужчины! – подмигивал он мне.

ВОЕННАЯ ТАЙНА

Обывшей профессии будущего родственника я никому, даже Маркофьеву, нерассказывал. Вероника строжайше запретила и предупредила: это военнаятайна.

-Он был нашим резидентом в Африке, работал шпионом, — сообщила онапод большим секретом.

ЖЕНАРЕЗИДЕНТА

Будущаятеща намеревалась со временем создать музей миниатюры, ее хобби было– собирать рисовые зернышки с нацарапанным на них отечественнымумельцем (уже почившим, так что его творения стали раритетами)лозунгом «СЛАВА КПСС!». Всего таких крохотных произведенияискусства насчитывалось в мире 72. В прежние времена их дарили (насамом высоком уровне) главам дружественных государств, приезжавшим внашу страну с официальными и неофициальными визитами. Пока оригиналкеудалось разыскать и приобрести (преимущественно в восточном регионеземного шара) 27 испещренных иероглифами идеологических шедевров.

МОЯ ЖИЗНЬ В ИСКУССТВЕ

Резидент,когда мы с Вероникой приезжали в гости, по многу раз заставлял повторять подробности моей биографии. Отдельные откровения заносилв блокнот с тиснением на обложке – «КГБ СССР-ГРУ РСФСР».

Теща(будущая) по окончанию чаепития торжественно вела семью в специальнооборудованную системой поддержания постоянной температуры комнату,где на плюшевых подушках покоились ордена мужа и экземпляры еесобрания. Тут же стоял микроскоп, мы вновь и вновь разглядывалисоставлявшие предмет нашей общей гордости озимые (или яровые) злаки,находя в начертанных на их боках надписях все более впечатляющие изахватывающие подробности и достоинства русской школыизобразительного мастерства.

ОЗОНТАХ И ДОЖДЯХ

Втот памятный день рождения я накрыл праздничный стол. Ждал тестя итещу. Отца и мать. Веронику предупредил, что Маркофьев непременнопожалует. Я напрочь забыл, о чем он вещал:

-НЕ ОТКРЫВАЙ ЗОНТ, ПОКА ДОЖДЬ НЕ НАЧАЛСЯ.

Я ждал. То есть раскрыл-таки зонт. А дождь не пролился. Не пошел. НиМаркофьев, ни остальные гости не появились.

Напрасноя крутился возле телефона. Снимал трубку, проверяя, есть ли гудок иисправен ли аппарат. Никто, кроме папы и мамы, обо мне в тот вечер невспомнил. (Они сообщили, что плохо себя чувствуют и не придут). Нидочь, ни коллеги по рекламированию рыбного ресторана «Эстрагон».Даже бывшая жена Маргарита не сочла нужным пожелать счастья в новойсемейной идиллии…

Угнетало:Вероника могла подумать, что сделала неправильный выбор — нашланикчемного, никем не уважаемого… Совсем пропащего… Яочень боялся, она во мне разочаруется.

НаМаркофьева я вознегодовал больше, чем на других. Чеканныеформулировки, которыми в тот вечер мысленно его награждал, не моглипередать всей степени досады. «Дар ни с кем не считаться»…»Эгоистическое себялюбие»… «Наплевательство навсех и все»… Но разве то были отрицательныехарактеристики? Именно эти качества были главным достоинством иконьком моего друга! Мог бы я не прийти на день рождения матери иотца? А он мог! Мог ли я отказать во внимании тем, кому был хоть вмалой степени обязан, или тем, к кому прикипел или расположен? А емубесчувствие и бесшабашность давались легко! То есть они, еслиразобраться, не требовали вообще никаких энергетических затрат, ну авнутренняя борьба с самим собой как раз предполагает расходованиеусилий. Зачем это надо? Ясно ведь: поступать следует так, как самоповернется, а не так, как должно. В этом смысле Маркофьев, согласноего собственному признанию, выступал последователем великого Галилея,который, всходя на костер, как известно, воскликнул: «А все-такия верчусь!» Благодаря чему и вошел в историю философской иастрономической мысли и стал бешено популярен и знаменит средипотомков.

Проверкаусвоенного материала.

Можемли мы приравнять поздравление с каким-либо произвольно выбраннымпраздником – к бессмысленному здоровканью с окружающими?

Ненапоминает ли вам наша жизнь разгорающийся костер – подкотлом, в котором резвятся ничего не подозревающие рыбешки (то естьмы с вами)?

Что дало здоровканье Галилею и какой от здоровканья в этой связи прок ипрактический смысл?.

Рыбыздороваются друг с другом?

Вывод.Рыбы потому и немы, что осознали: некому и незачем звонить,поздравлять и здоровкаться — все равно сварят и зажарят!

(Ещераз, не торопясь, перечитайте главу «Новые заповеди Маркофьева)

БЫТЬПРАВИЛЬНЫМ

Маркофьевговорил:

-Быть правильным бессмысленно! Вообще, что значит – бытьправильным? Поздравлять в Татьянин день всех Татьян, которых знаешь?С ума сойдешь! Никакого времени не хватит. Загляни в святцы. Сколько,оказывается, именинников каждый день! И ты будешь тратить себя насоблюдение церемонной вежливости и никчемные экивоки?!

ЧЕЛОВЕК,КОТОРЫЙ ВСЕ ДЕЛАЛ ПРАВИЛЬНО

Ончастенько повторял притчу о человеке, который все делал правильно:

-Жил-был человек, который поддерживал с людьми правильные отношения. Кодним он испытывал жгучую благодарность, с другими поддерживалхорошие отношения – на всякий случай: вдруг придется обратиться. С врачами якшался – потому что они его не развыручали и на случай, если вновь заболеет. С милиционером – наслучай нападения грабителей (чтобы тот занялся расследованиемпреступления неформально). С шофером – на случай, есликуда-нибудь срочно и неотложно придется поехать. Ну, и так далее…С телемастером, с портным, со слесарем-сантехником… И вот человек не жил, а только правильно поступал.

КОГДАПРИПРЕТ, ТОГДА И НАДО ОБРАЩАТЬСЯ К ТЕМ, КТО НУЖЕН, — учил Маркофьев.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил:

-Если бы засорение канализации зависело всецело и только от того, чтовы не бросаете в раковину мусор… Но оно зависит от того, небросают ли в свои раковины мусор ваши соседи… А за них –как отвечать? ОТВЕЧАТЬ МОЖНО ТОЛЬКО ЗА СВОИ ПОСТУПКИ, И ТО НЕ ВСЕГДА.Ну и ведете вы себя правильно… Что толку, если другие ведутсебя иначе?!

НЕПО РАСПИСАНИЮ

Некоторымкажется, что можно стать счастливым по плану. По графику. Рассчитатьжизнь до мельчайших подробностей. Им кажется, что если они будутвставать из постели ровно в семь, делать зарядку, являться на службубез опозданий и ложиться не позже десяти (то есть блюсти правильный издоровый образ существования) – счастье им улыбнется. То естьприбудет по расписанию. А оно не поезд и не самолет, это самоесчастье! Оно – ветерок, волна, рассвет, закат… Веетвнезапно, поднимается на ровной глади, может быть дождливым илиподкрадывается незаметно…

Прибытиеэшелона счастья к перрону зависит от слишком многих факторов…

ПЯТАЯ НОГА

Обидносознавать, что на протяжении отпущенного срока не обрел ни одногонастоящего, верного сподвижника. Вот я и тянулся к своему, как ясчитал, ближайшему и единственному…

Попытаемсявзглянуть на ситуацию так, будто вы (вместе с автором этих строк) ужепоумнели!

Нуженмне был его поздравительный звонок? И, тем более, визит? Если здраворазобраться: как дырка в голове. Как собаке пятая нога. То естьсобаке она, может, и нужнее, чтоб увеличить количество задираемыхконечностей возле фонарных столбов. А мне?

Мысидели за праздничным столом с Вероникой и нам никто дополнительныйбыл не нужен. Мне никого кроме нее видеть не хотелось. Ей, оназаверяла, тоже.

КошечкаДолли по случаю праздника вела себя тихо-претихо…

ДОЛБОЛОБ-1

Да,Маркофьев не позвонил. Зато дал о себе знать и всегда не вовремязвонящий упырь.

Втот момент, когда после двух рюмок коньяка я забылся, положилВеронике голову на плечо и умоляюще зашептал, почти замурлыкал, оченьосторожно и исподволь, о ребенке, которого нам, быть может, стоитзавести, – именно в этот момент и прорезался долболоб, который спросил, не могу ли я или кто-нибудь из моих знакомых стать доноромдля его погибающей жены, ей нужна первая группа, положительный резус,поэтому он меня и беспокоит, все же такая комбинация билирубинов ичего-то там еще встречается крайне редко…

Вправе я был положить трубку – после подобной просьбы? Разумеется,нет. Не только из элементарной вежливости, но из действительногосочувствия, желания хоть как-то развеять ужас, в котором пребывалэтот в общем малознакомый мне человек. (И потом ведь я все делалправильно.) Продолжая мучительную беседу, я принялся уточнять:сколько лет его жене, как она обнаружила заболевание, какиемедикаменты используют в лечении… Будто я был специалист! Он сготовностью и подробно отвечал.

Вероникеушла мыть посуду…

Контрольныйвопрос №1. Хороший я ей устроил праздник? А себе?

Контрольныйвопрос №2. Вы по-прежнему считаете, что к телефону подходить нужно?

Свас долой 20 очков!

Контрольныйвопрос №3. Вы считаете, что обмен информацией с помощью почтыпредпочтительнее?

Свас – 10 очков!

Подсказка.Можно не вскрывать конверт и не отвечать на послание, сказав: оно довас не дошло.

Контрольныйвопрос №4. Вы полагаете, что удобнее всего электронная почта?

Это– 5 очков!

Вывод.Правильнее и здоровее вообще прервать контакт с внешним миром!

СВОИМИИМЕНАМИ

Чтоя делал – если называть вещи своими менами, т.е. рассуждатьпрямо и без обиняков?

Маркофьева– баловня судьбы — порицал, упрекал, стыдил и тем отталкивал иотваживал.

Напротив, жалких жалующихся типов – пригревал. (Будто детенышейрептилий в инкубаторе.)

Чемформировал вокруг себя соответствующую окружающую среду и атмосферу.

Вечныйвопрос. Мне это было нужно?

ГОНИТЕВЕЧНО НОЮЩИХ И СТОНУЩИХ — В ШЕЮ! Подбирайте на клавишах звучащихвокруг вас голосов жизнеутверждающую мелодию! Это ваша привилегия (непутать с прерогативой, как ласково именовал Маркофьев жен, которымнаставлял рога), это ваше право: решать – прохаживаться посолнечной стороне улицы или по теневой!

ПОРТВЕЙН

Ядолго корил и стыдил Маркофьева – за неявку. И он исправилоплошность.

Когдачерез пару недель после дня рождения я пришел со службы (из рыбногоресторана) домой, то увидел: мой друг недвижно лежит на нашей сВероникой постели. Его бледное, бескровное лицо было повернуто вверх,обострившийся нос устремлен в потолок. Рядом, на полу, стоял таз, докраев полный алой жидкостью. В углу заламывала руки Вероника. У меняпохолодело внутри.

-Что произошло? – спросил я.

Онаответила с непередаваемым:

-Он пил портвейн. И не закусывал.

НЕНАДО УДИВЛЯТЬСЯ

-Не подумай плохого, — объяснял он мне потом, протрезвев. – Должен же я был разобраться, с кем ты намерен строить жизнь…Хватит, довольно с тебя. Наошибался!

ДУРАКДУРАКОМ

Онуехал, а я в растерянности включил телевизор и угодил на премьеруотечественного сериала «Дурак дураком». Замелькали первыекадры: два мальчика, толстячок и худощавый, в школьном буфете немогли поделить булочки. Толстячок уплетал одну за другой, худощавыйего увещевал: «Другим одноклассникам не достанется!» Начто толстячок отвечал: «А я не понимаю, почему нельзя воровать…Если мне хочется…»

Яобомлел. Полез за «Учебником для Дураков» (тут и обнаружил,что книга с полки исчезла), достал из чемодана (с которым перебралсяк Веронике) второй экземпляр, открыл… Реплики героев фильма иперсонажей моего романа совпадали дословно. (Последующие событиямногодневной ленты развивались в точности по выстроенному мноюсюжету.)

Поокончанию, в титрах, своей фамилии я, разумеется, не обнаружил, затовыловил в мелькавшем перечне создателей две других хорошо знакомых –Ивана Грозного и Моржуева, а затем прозвучало рекламное объявление:»Роман «Учебник Жизни для Дураков» каждый желающийможет приобрести в продуктовых и промтоварных магазинах, а также всекс-шопах. Спешите, тираж ограничен!» Спонсором показа значился некий вещевой рынок.

Смутнаядогадка забрезжила в лобных и теменных долях…

ТРЕЙЛЕР

Отправившись следующим утром за покупками, я и точно обнаружил вобравшуюподлинные факты и перипетии моей собственной биографии эпопею накнижном лотке перед входом в ближайший супермаркет, а затем и вотделе готового платья этого многопрофильного комплекса. Причем, еслибы на прилавке лежали один-два томика, так нет – всюдугромоздились штабеля и пачки моего творения.

Яспросил у лоточника и у девушки-продавщицы из модной секции:

-Откуда книга? Да еще в таком количестве?

Ответменя озадачил:

-Завезли трейлер… Сегодня с утра.

Япобрел к директору торгового предприятия. Этот отнюдь не смутившийсяпри моем появлении бодрячок дал свою маловразумительную версию:

–У нас с одним прохиндеем договор на поставку низкопробного чтива. Ну,чтобы в метро или электричке полистать, не слишком напрягаясь и незабивая голову лишней тяжестью… Он принес несколько образцов литературки… Я, уж извините, знакомился с ними в туалете, походу дела … Чтоб никто не отвлекал… Ваше сочинение проняло… Столько задрочек… Похлеще, чем о крокодилахв Африке или мемуаров Коржакова…

Конечно,приятно было это услышать, но объяснением я не удовлетворился.

-В какой типографии книгу печатают? Кто поставщик?

Директорсупермаркета пожал плечами:

-Не знаю. Да мне и не нужно… Зачем? Лишь бы товар уходил…

БУМАЖКАЗА НОМЕРОМ

Контрольныйвопрос. Куда бросается дурак из охватившего его огня?

Ответ.В полымя.

Яотправился к будущим тестю и теще. В моем представлении они былилюдьми не то, чтобы сведущими в подобных темных историях, но -многоопытными и способными дать конструктивный совет.

Тещакак раз просила приехать на примерку — она перешивала, перекраивалапо моей фигуре новый китель мужа, а также грозилась отдать несколькоего старых каракулевых папах.

-В чем заключалась выгода его работы? — говорила старушка, намечаямелком линии вероятных швов. – Ему были положены аж целых двакомплекта формы: один — на парады и по случаю официальных церемоний,тут он надевал мундир с погонами; если же отправлялся с секретноймиссией, естественно, облачался в цивильную экипировку.

Онахранила и прорезиненные комбинезоны, и плащ-палатки, не выбрасываланичего. Повторяла: в стране скоро разразится повальный голод. (Вещи предполагала обменять на продукты.) Предрекала:

-В России всегда так. Едва наступит период благополучия – ждибеды!

Всвязи с грядущими лишениями она всерьез опасалась за свою рисовуюколлекцию. Чем отчаяннее ломились окрестные продуктовые палатки имагазины от обилия снеди, тем увереннее делала доморощенная Кассандра прогнозы:

-Ох, сварят из моих миниатюр кашу!

Попутноезамечание. О зависимости пищи духовной и пищи материальной. ЧЕММЕНЬШЕ ЕДЫ, ТЕМ БОЛЬШЕ ДУХОВНОЙ ПИЩИ, ЧЕМ БОЛЬШЕ ЕДЫ, ТЕМ МЕНЬШЕДУХОВНЫХ РАДОСТЕЙ!

Послепортновских ухищрений я был препровожден в кабинет будущего тестя(под мягкой обшивкой двери, преграждавшей путь в его бункер, таилсяметаллический каркас и кодовый замок с камерой слежения). Изложилсуть проблемы. Бывший резидент по-военному коротко рубанул:

-Хочешь распутать клубок?

Я кивнул.

Повторяялюбимое свое (непонятно чем раздражавшее меня) присловье: «Безчаю я скучаю», он отомкнул бронированную заслонку стоявшего вуглу пупырчатого, сплошь в массивных заклепках сейфа, извлек из егонедр и положил передо мной типографским способом отпечатанный бланкс грифом «секретно», ниже грифа располагались строчки: «Я(фамилия, имя, отчество), проживающий по адресу (область, район,почтовый индекс, город, улица, номер дома, квартиры, телефона)обязуюсь сотрудничать и сообщать во всей полноте любую информацию овозможной угрозе существующему (дальше слово «социалистическому»было зачеркнуто, а поверх вписано черными чернилами»капиталистическому») строю. Подпись, число, отпечатокбольшого и указательного пальцев.»

Снедоумением я воззрился на лопоухого старичка. Компетентный советчики почти второй папа ровным голосом произнес:

-Твои связи представляют для нас несомненный интерес. Нас интересуетМаркофьев…

Я не нашел ничего лучше, чем ляпнуть:

-Но ведь вы на пенсии.

Бывшийрезидент сообщил:

-В нашей организации есть одна уважительная причина для выхода вотставку – смерть. – Я при этих его словах поежился, аон, видимо, чтоб меня подбодрить и развеселить, пошутил. — Для наснет разницы между санаторием и крематорием.

Иулыбнулся каламбуру.

Яотодвинул типографский бланк (со специально – красным шрифтом- впечатанным в верхнем углу номером 2000456000894321007). Резидент напомнил:

-Ты ведь ответствен не только за себя, но и за судьбу Вероники.

Я уходил домой с нехорошим чувством.

ПОЧЕМУЯ ОТКАЗАЛСЯ?

Конечно,испорчен и эгоистичен я был до корней волос, до мозга костей(удачное, вероятно, с точки зрения патологоанатома словосочетание). Что мне стоило поставить закорючку там, где требовалось? Что бы этоизменило? Что плохого – кроме хорошего (как принято сейчасговорить) случилось бы? Какие реальные основания я имел для отказа?Кроме с детства усвоенного правила, внушенного родителями:ябедничать, наушничать, доносить — нехорошо? (Но я продолжал полноймерой пить из чаши вредоносного воспитания, полной ложкойрасхлебывал эту кашу…)

Аесли семья испытывает нужду и лишения, если тебя обштопывают,обворовывают, объегоривают со всех сторон и на каждом углу,присваивают, к примеру, твои идеи и труды, ты же при этом несопротивляешься и помалкиваешь в тряпочку — это славно? Это –здорово? Тебе именно воришкам и предлагают дать бой, хлестануть их порукам – чтоб неповадно было лямзить!

Будущийтесть так и объяснил:

-Мы должны вернуть тех, кто сбился, на правильный путь. Должны указатьим верное направление.

Цельдокумента, который он мне подсовывал, безусловно, была вот именносвятая: неравнодушие к каждой конкретной судьбе и забота опроцветании отчизны…

Попутноезамечание. Человечество стремится к устойчивости, предсказуемости,стабильности. Определенности. Что естественно: кому охота бытьнеуверенным в каждом следующем мгновении? Спокойнее ходить к одному итому же парикмахеру, про которого знаешь, что он не обкорнает, необолванит, не изуродует. Спокойнее знать, что получишь в окошечкекассы ту же сумму, что и в прошлый раз, а не меньше… Но естьтип людей, которым все равно — где и у кого стричься, где и сколькополучать на жизнь. Они и есть разрушители устоев, беспамятные и ковсему равнодушные искоренители традиций…

Вероятно,я был из их числа.

Все-тоя понимал неправильно, видел в искаженном свете, извращенномпреломлении. Был озабочен прежде всего собственным душевнымспокойствием и комфортом, которые, мнилось, окажутся нарушены, свяжия себя подобного рода обязательством-контрактом. Эта лентяйская,сибаритская жажда незамаранности и незапятнанности могла ох какдалеко завести… Вместо того, чтобы, засучив рукава, принятьсяза благое дело выкорчевывания, искоренения скверны, я уклонялся,уворачивался, лелеял постыдные невмешательство и чистоплюйство…Мне — чтобы чувствовать себя счастливым — вполне доставало сознаниясобственной правоты. Чудилось: можно прожить с ненатруженными руками и неопоганенным внутренним миром целый век — и при этом выглядеть не занюханным, не униженным, быть не голодным…

-Нарциссизм, — вот как называется твоя болезнь! – хлестал менявпоследствии Маркофьев.

Ибыл прав.

Нокакой прок обличать – если папа, мама и домашняя библиотека ужесделали уродом! Я не смел предать бумаге или изложить устно нечто, мне доверенное, то, во что я волей случая оказался посвящен — непредназначенное для посторонних глаз и ушей, пусть даже тот, ктожаждет услышать, способен и берет на себя функцию спасти ошибающегосяи заблудшего.

Вот я и оказался могильщиком собственного счастья, неуклюжестью инедомыслием поспособствовал торжеству ада в домашних условиях.

Контрольныевопросы на развитие воображения и пространственного мышления. Многовы знаете преуспевших людей, которые не подписали необходимых дляпродвижения по карьерной лестнице документов? Как вы полагаете:смогли бы эти люди высоко подняться или просто хорошо устроиться натеплых местах и в роскошных квартирах – если бы отвергалипредложенные им условия сосуществования с другими, ранее подписавшимиподобные соглашения хитрованами? Существует ли, на ваш взгляд, сетьтайно связанных между собой, вступивших в сговор (или организацию)людей, которые, поставив подпись на заявлении, бланке, анкете, взялина себя обязательства и другим членам данной секты помогать?Обязательно ли ставить визу под сей декларацией — кровью? Или этофигуральное выражение? Или в итоге, даже если подписал чернилами,получается, что подписал кровью?

Проверкаисторических и литературных познаний и первоисточников. Доктор Фаустподписал или не подписал? И стал известнейшим литературным героем! Ипрожил остаток дней красивым и молодым!

Проверкана сообразительность. В каких обличьях обычно является искуситель –обязательно ли с хвостом и на копытах?

Домашнеезадание. Возьмите несколько листков бумаги и потренируйтесь ставитьсвои подписи.

Заключение.Все я делал неправильно! А надо было…

ПРОЗВИЩА

Маркофьевпрозвал мою будущую тещу Галошей Ивановной. А будущего тестя –Ушастым Пакостником. Если бы и я их так величал, может, отношения всемье сложились бы по-другому… Благополучно…

Норазве я мог?

-Серьезным нельзя быть никогда! Даже в семейной жизни. Даже вконтактах с компетентными органами, – учил меня Маркофьев..

Ая не слушал.

КНЕМУ

Вероникабыла недовольна мной. И у нее были мотивы! Каждый день телевидениедемонстрировало новую серию заимствованного из моей книги сюжета. А яничего не мог поделать. Звонил Маркофьеву, ездил к нему на квартиру.Никто дверь не открывал и на телефонные звонки не отзывался.

Контрольныевопросы. Случайно ли возникновение виртуального мира или онопродиктовано насущной необходимостью выживания каждого отдельногоиндивида, помещенного в среду, невозможную для жизни? Может, идружить тоже лучше виртуально, не вступая с так называемыми друзьямив тесный контакт? (Сравните виртуальную зону с наркотическим дурманоми алкогольной зависимостью. Что в них общего?) Где лучше обитать –в придуманном нереальном мире или в мире всамделишном, который тожеведь во многом вылеплен нашими представлениями о нем?

Ответыкаждый подыскивает индивидуально.

СМЕРТЬПРИЧИНУ НАЙДЕТ

Мне,впрочем, удалось кое-что разузнать: Маркофьев стал директоромвещевого рынка на огромном стадионе. Ходил, окруженный милицейскимидружинами, гонял из торговых рядов ханыг, жуликов, спекулянтов –из числа тех, кто воздвиг свой ларек – не оплативпредварительно лицензии на право вступать с покупателем в рыночныесделки. Врагов у моего друга в связи с такой его строгостью ипринципиальной позицией развелась куча. Но он был тверд.

-Доходы ведь направляются на развитие детского спорта и содержаниенашей сборной олимпийской команды, — объяснял он в одном из газетныхинтервью незадолго до собственной гибели. – Проявлять слабостьи потворствовать неплательщикам в такой ситуации преступно.

Из-занеколебимой жесткости его и устранили. Трагически ликвидировали. Ясмотрел по телевизору сводку криминальных новостей и не верил глазам.На асфальте под деревом возле искареженной БМВ лежал окровавленныйтруп. К спине набрякшего алой влагой плаща была пришпандоренанаклейка «Хьюго Босс», на брюках красовался лейбл»Версаче», на подошвах кроссовок четко выделялось тиснение»Рибок». Голос корреспондента задорно пояснял: господинМаркофьев пал в результате криминальных разборок и передела сфервлияния на вверенном ему участке работы.

Когдаже показали книгу, которую держал под мышкой, я чуть не вскрикнул.Это был «Учебник Жизни для Дураков». Я испытал потрясение истыд. Ужас потери близкого человека перемешался с благодарностью,раскаяние сковало мои члены. В голове проносились хлесткие и жгучиеэпитеты, которыми я сам себя награждал. Как я мог! Искать…Загонятьв угол… Требовать… Преследовать… Вместо того,чтобы воздать должное – и простить! Себялюбец! Мелкийсобственник! Скопидом! Теперь предстояло каяться всю оставшуюсяжизнь.

НЕКРОЛОГ

Сизумлением и болью я прочитал на следующий день в газете статью ИванаГрозного, озаглавленную «Туда и дорога» – в которойвоспоминания о встречах с Маркофьевым переплетались с яростныминападками на покойного. «Удивляюсь, как долго нашамногострадальная матушка-кормилица-земля носила на своей вскормившейне один миллион населения караваем хлеба груди этого негодяя, исчадиеи пьяницу! – негодовал журналист. — Мне понесчастилось знатьэтого проходимца еще в те времена, когда он только начинал свойбесславный путь к вершинам подлости», — вспоминал Иван иприводил некоторые весьма неприглядные факты из биографии Маркофьева.После чего заключал: «Даже странно и обидно, что милиция такдолго его искала… Ведь этот лихоимец находился в федеральномрозыске… Что ж, он обрел и нашел достойный себя конец в грязнойлуже!»

Неслишком ли густо мазал дегтем Иван моего (да и своего в недавнемпрошлом) собутыльника?

ЗАМЕТКА

Вследза этой огорчительной публикацией в печати появилось обращениедвенадцати академиков (в том числе и маркофьевского бывшего тестя) стребованием дезавуировать мифы о вкладе Маркофьева в науку. Вершинойразоблачительной компании стало выступление по телевидению Лауры –вдовы убитого, которая, гордо запрокидывая голову, поведала, чтодавно не имела с мужем интимных контактов, из чего следовало: рукасудьбы покарала его заслуженно.

Ятерялся в догадках – как можно столь жестко отзываться о том,кто уже не способен себя защитить. И, во многом из чувства протеста,накропал не то что бы опровержение, а несогласие с позицией Грозногои Лауры. «Это был один из самых ярких талантов, один из самыхнетривиальных умов, которые я знал», — вывел на бумаге я. И вкачестве подтверждения воскресил миг, когда всем двенадцатиподмахнувшим письмо старичкам-академикам Маркофьев подмешал вшампанское возбуждающее тягу к прекрасному полу средство…После чего (а, точнее, после бурно проведенной ночи) вся дюжина седыхи плешивых ловеласов была отправлена в больницу. Теперь ониМаркофьеву мстили за ту давнюю шутку – так мне казалось, и обэтом я тоже говорил в своей прощальной заметке.

Письмомое, наверное, затерялось в архивах редакции, куда я его направил,ни ответа ни привета на этот свой вопль я не получил…

Контрольныевопросы. Почему о мертвых нельзя говорить плохо? Не кажется ли вам,что это требование устарело? Если мы живем в эпоху полнойискренности и открытости, то почему мертвые должны выпадать из-подогня критики? Сами вы, пока живы, как реагируете на критику? Не всели вам равно, что о вас говорят? Не все ли вам равно, считают васблагородным или не считают? ЕСЛИ ВЫ ПРИСЛУШИВАЕТЕСЬ К ЧЬЕМУ-ТОМНЕНИЮ И ОНО ВАЖНО ДЛЯ ВАС, ТО, ЗНАЧИТ, ВЫ СЧИТАЕТЕ ЭТОГО КОГО-ТОЛУЧШИМ, ЧЕМ ВЫ САМИ. (А такого быть не должно, такое нельзядопускать. Такое немыслимо! ТЕХ, КТО ЛУЧШЕ ВАС, ПРОСТО НЕСУЩЕСТВУЕТ). Кому больше нужны хорошие слова – мертвым илиживым?

-Я, как услышал и прочитал, что про меня, усопшего, нагородили, мигомвоскрес, — впоследствии говорил Маркофьев.

ПЛОХИЕСЛОВА И СКВЕРНЫЕ ОТЗЫВЫ ОБ УСОПШЕМ – ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДСТВОВОСКРЕСЕНИЯ И ПРОВЕРКИ: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ПОКОЙНИК МЕРТВ!

Контрольныевопросы отвлеченно-философского плана (для одолевших азы обучения ипретендующих на более высокую ступень умственной зрелости). Если оСталине или Гитлере – диктаторах, кровопийцах, тиранах –пишут плохо, означает ли это, что они умерли? Или их таким образомреанимируют? Если о Христе, распятом за грехи человечества,отзываются преимущественно хорошо, означает ли это, что он жив? Вчем его живость проявляется? О ком пишут чаще и больше – оСталине и Гитлере или о Христе? О ком нам интереснее читать?Проведите сравнительный анализ.

Ответ. Казалось бы – забыть и не вспоминать сталинскую эпоху!Вычеркнуть из сознания Гитлера! А мы не можем! Если бы так же частомелькали в книгах, газетах, наших мыслях праведники, святые, ученые,помогавшие человечеству… Нет, злодеяниями своими тираны вошлив нашу жизнь прочнее, чем все вместе взятые последователи Христа!

ПАНИХИДА

Вназначенный день я двинул на прощально- погребальную процедуру. Купилздоровенный букет алых гвоздик и пошел.

Ккладбищу съезжались мерседесы и джипы – один чернее и траурнеедругого. С затемненными и тоже как бы скорбными стеклами. Из машинвылезали люди в сумрачной одежде. С криво пришитыми к одежде лейблами»Хьюго Босс» и «Армани». Никого из знакомых ясреди пришедших на панихиду не увидел. Не нашел и не встретил.Впрочем, ни к гробу, ни к могиле близко не подпускали –незадолго до отпевания зоркие глаза людей из оцепления обнаружилиприкрепленную к днищу гроба взрывчатку с дистанционным управлением.Вот какое время стояло на дворе. Могли взорвать даже гроб, дажецерковь, даже ни в чем не повинную толпу. Невольно я втягивал головув плечи. Наверно, именно в связи с большим риском отправиться в мириной, проститься с Маркофьевым не приехали ни Лаура, ни Маргарита. Ниеще сотня-другая его жен и невест. Участок, где проходило погребение,был оцеплен автоматчиками. Я поболтался на отдалении от скопищалюдей, возложил предназначенные Маркофьеву цветы к могилеНеизвестного Чекиста, которую обнаружил на центральной аллее в самомсердце некрополя, и отбыл домой печальный и глотая валидол.

ССОРА

Надругой день мы впервые серьезно повздорили с Вероникой. Онапредъявила мне фотоснимки: я возлагаю букет к Могиле Чекиста –сделанные скрытой камерой и потому весьма плохого качества.Оказалось, службы безопасности фиксировали всю церемонию изапечатлевали каждого, кто пришел отдать покойному последний долг.

-Ты издеваешься, нет, ты желаешь моему папе смерти! – кричалаона.

Напрасноя пытался объяснить, что именно глубоким уважением к деятельности еепапы и других его коллег – бойцов невидимого фронта -продиктован мой шаг. Так ведь оно и было – именно о ее папе я идумал, возлагая цветы к подножию монумента. Она моих возраженийслушать не желала и рыдала все громче.

Нужномне было ходить на эти похороны? (Ответ ищите в одной из следующихглав).

Явсе же спросил: откуда у нее взялись эти кадры? Она вперилась в менязаплаканными глазами, на мгновение прекратила всхлипы, а потомзарыдала еще безутешнее.

Констатация.В жизни много странного, несообразного, не поддающегося истолкованиюи объяснению.

Вопросы.Стоит ли фиксировать внимание на странностях и несообразностях? Илилучше их не замечать? Как проще жить – замечая или отмахиваясь?

ПИВОИ МОЛИТВЫ

Всерано или поздно становится известно. Выплывает само или бываетизвлечено на свет рычагами и приводными ремнями обстоятельств.

Вовремя бурного примирения, ночью, Вероника призналась мне в том, чтобуквально в клочья разодрало мое начавшее было восстанавливатьсявнутреннее спокойствие. Столь безоглядная откровенность не могла непробуждать еще большую трепетность и уважение к моей ненаглядной.

Откровенность– прерогатива сильных. И глупых. (Вновь оставим в сторонешутку Маркофьева о том, что прерогатива – это обманутая жена, аперхоть – опилки от спиленных рогов; про обманутых иобманывающих жен и мужей мы еще побеседуем, для этого у нас будетмасса поводов).

Вминуту наивысшей открытости, Вероника призналась, что виновата вболезни своей несчастной девочки сама.

-В роддоме, где моя крошка появилась на свет, — сказала она, -опытные роженицы посоветовали, чтоб стало больше молока, пить пиво…Много пива… «От него и ребенок хорошо спит», -говорили они. Я была глупая и наивная. И поверила.

Ещеона рассказала: муж хотел мальчика, а она боялась рассердить мужа,поэтому молила небеса о сыне. И когда ей сказали, что родиласьдевочка, она закричала: «Не хочу, нужен только пацан!»

ИТОГИПЕРВОЙ ГЛАВЫ

Контрольныевопросы для отличников обучения:

1.Какие лейблы модно носить на одежде?

а)Труссарди;

б)Рибок;

в)Мантана;

г)Большевичка;

д)Красная швея;

е)другие дочерние фирмы двух названных последними фабрик?

2.В каком состоянии пребывает та часть населения, которая носит одеждус вышеперечисленными лейблами?

а)безоблачного счастья;

б)беспробудного кайфа;

в)высокой духовности;

г)низкой рождаемости;

д)затрудняюсь ответить?

3.Какое масло (как вы сами думаете) употребляете в пищу вы и на какуюсторону (широкую или узкую) ломтя хлеба намазываете икру?

4.Кому и для чего нужна литература?

а)школьным учителям, чтобы получать зарплату?

б)полиграфистам, чтобы не простаивали печатные станки?

в)вам лично, потому что у вас вагон времени и некуда его девать?

г)будущим поколениям, чтоб могли составить представление о нашей жизни?

5.Маркофьев – литературный персонаж или ваш добрый знакомый,которого вы не раз встречали повсюду?

а)да

б)нет

в) встречал (а) и похлеще

г)затрудняюсь сказать

Полезныйсовет: если затрудняетесь, надо осваивать, штурмовать «Теориюглупости» с неослабевающей энергией – чтобы либо принятьМаркофьева всей душой, либо отторгнуть и отвергнуть сей (придуманныйили не придуманный?) образ и (в схватке равных, ибо вы должны еще доего уровня дорасти) попытаться положить колосса (на глиняных, илигеройских маресьевских, или вполне обыкновенных?) ногах на лопатки.Хоть затея обречена (говорю, опираясь на собственный опыт), самоучастие в подобном состязании поднимет ваш интеллектуальный уровеньна неслыханную высоту!

Контрольныевопросы для отстающих:

Водка– настоящая или поддельная?

Чернаяикра изготовляется из нефти или сушеных грибов? Какая черная икралучше – из грибов или из крахмала?

Лекарства– прошли экспертизу или произведены в антисанитарных условияхна подпольной фабрике в подвале заброшенного дома и опасны дляздоровья?

Радиотехника– подлинная или левая?

Джинсы– фирменные или самострок?

Чувства,которые к вам будто бы испытывают, – искренние?

Жена(муж) вам изменяет или хранит верность?

Детиврут или ангелы?

Быликризис и обвал 17-го августа или не было? Почему прохожие сторонкойогибают здания с вывеской «Банк»?

Когоиз художников вы любите больше: Айвазовского, Шишкина, ПитераБрейгеля или Тинторетто? В вашем доме висят подлинники их картин?Если не висят – то почему?

Какжить? Во что верить, к кому прислушиваться, на что опираться?

Царскиеостанки были захоронены или не царские? Ленин был святой или шпион?Сталин – убийца или спаситель страны от фашистского нашествия?И если он спаситель, почему так свободно маршируют колонны сосвастикой по улицам наших освобожденных от гитлеровских орд городов?

Загробныймир – выдумка? Пришельцы посещали землю? Летающие тарелки –миф или быль? Священнослужители до сих пор сотрудничают с комитетомгосбезопасности и нарушают тайну исповеди? Алкоголь полезен иливреден? Рюмка водки угнетает работу сердца или прочищает сосуды отнаросшего холестерина?

Знаетели вы хоть один точный и правильный ответ на хоть один изпоставленных вопросов?

Самоваше бытие – реальны, всамделишны? Или они тоже – мираж,призрак?

Задание.Посмотрите по сторонам и развейте (в смысле разнесите в пух и прах)или усугубите приведенные выше сомнения.

ВЫВОД№1. УДЕЛ ЧЕЛОВЕКА – НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗНАТЬ НАВЕРНЯКА.

ВЫВОД№2. Мы живем в мире мифов. Вокруг совершаются убийства, которые неудается раскрыть. Зато в детективных романах и телесериалах самыесложные и кровавые преступления распутываются гениальными следаками вдва счета. Мифические победы придуманных персонажей вполне заменяютнам реальные провалы всамделишных людей, а некоторых читателей дажеприводят в экстаз. Вымысел компенсирует недостатки и несовершенствадействительности. И это только один из примеров торжестваиллюзорности над реальностью. Подобные подмены наблюдаем всюду: отторговли ничем – до выдвижения в правящие верхи никого.

Истребилиягуаров в природе и назвали железные машины «ягуарами».Повывели пум и назвали «пумой» фирму, выпускающуюспортивную одежду. Даже мощность моторов измеряем в «лошадиныхсилах», хотя кобылок на дорогах почти не осталось.

Вопрос.К чему, по-вашему, ведут такие замены всамделишного –искусственным?

Ответ.Человек строит на планете удобную для себя среду обитания. Создаетновую реальность, вытесняя и уничтожая естественный мир дикойприроды. Вместо нее появляются мегаполисы из камня и стекла, вместонепролазных джунглей – искусственные худосочные сады, на сменумногообразия животного мира приходят тщательно отобранные иселекционно смоделированные породы домашних собак и кошек, лошадей имясо-молочных пород скота. Все – строго функционально иподчинено рациозадачам. (Ответ на вопрос, можно ли построить счастьепо плану вы уже нашли.)

Вывод№3. Мифы важнее правды. Что такое правда, истина? Никто не знает.Никто также не знает (да это и в самом деле не имеет значения), какбыло в действительности. Что было? Но все в курсе того, что Сусанинсовершил подвиг, что Парис любил Елену, что Гомер был слеп, аАлександр Македонский мог заниматься несколькими делами одновременно.Что к Моцарту пришел незнакомец и заказал ему «Реквием», атакже то, что Сальери отравил гения. Мифы распространяются и набытовую сферу. Всем известно, что из бывших проституток получаютсясамые верные жены, а из всех искусств важнейшим является кино.Неважно, что к реальности эти постулаты не имеют ни малейшегоотношения. Мы привыкли так думать, нам удобно так думать, мифы –такие же привычные предметы обстановки, как шкаф, трюмо, кровать. Выброси стол из квартиры – и какой испытаешь дискомфорт, какоенаступит неудобство. То же и с мифом! Голо, неуютно станет в мире беззнакомого с детства патриота Сусанина или перевозчика Харона, которыйждет нас на том свете. Да и зачем выбрасывать то, что помогает, кчему привык? Пусть себе существуют старые удобные вещи, к которым мы лишь на короткое время приплюсовываем мифы-сплетни, мифы-однодневки,обреченные исчезнуть вместе с родившим их слухом.

Вывод№4. Громадный индустриальный механизм дает ноль эффекта, пшикдвижения. Все крутится внутри, так сказать, замкнутого цикла. Энергиямысли направлена не на попытку вырваться за пределы этого порочногокруга, не на придумывание способов все более проблематичноговыживания человеческой породы, а на повышение качества комфорта. Нена решение насущных и возрастающих числом проблем, а на затуманиваниемозгов, на создание новых теле- и киномифов, которые помогаютзабыться, но никак не способствуют выпрыгиванию из цейтнота передлицом наступающей, надвигающейся катастрофы.

Вопросна засыпку. Разве люди не дураки, если считают, что им удастсязаменить естественное – искусственным и при этом нормальносуществовать?!

КОНСТАТАЦИЯ.Совершенно непонятно, как существовать в зыбком, качающемсяполубреду, который обступил со всех сторон. Даже наиболее устойчивыеформы сознания, например, народные приметы, которые, как известно,являлись не только плодом дремучего суеверия, но одновременно итогом,квинтэссенцией многократно подтвержденных наблюдений, то есть векамипроверенным и подтвержденным опытом, перестали играть роль, отводимую им прежде. Раньше верили: грибное лето – к войне.Теперь собирают грибы в лесу корзинами (там, где они остались) или круглый год – в теплицах и лишь между делом вспоминаютпричудливые фантазии предков. Какая может грянуть война, если она ибез того идет постоянно и бесконечно!

Констатация.Происходящая сумятица похожа на какофонию, царящую в оркестровой ямеперед началом концерта. Но будет ли сам концерт? И на что он окажетсяпохож? Достанет ли у нас сил выдержать хотя бы первые грозныеаккорды?

ПОЭТОМУ.Дайте себе отчет: принимаете ли вы эту поддельную жизнь, становитесьли ее потребителем и поглотителем и, следовательно, поощрителем? Васустраивают безголосые певцы, слепленные из фонограмм и раскрученнойвнешности? Вас устраивают эрзац еды из химии и питья из вами жеспущенных в раковины и ванны смесей стиральных порошков и моющихсредств?, Устраивают раскрытые в фильмах, а в реальности оставшиеся»висяками» преступления? Нравятся вымышленные, не словом идушой, а телеэкраном сотворенные писатели? Глупые и безответственные,но наученные имиджмейкерами различным приемам и ухищрениям добыванияпопулярности политики? Если это так, и вы не в силах противостоять нахлынувшей фальшивой жизни, более того – приветствуете ее каксамый легкий и приемлемый вариант бытия, тогда вы должны быть готовык тому, что и сами превратитесь в окончательную фикцию, нереальность,бесплотность, которую так же легко сдуть как развеять табачный дым.

ВОПРОСЫОБЩЕГО ПОРЯДКА:

1.Когдаследует пить пиво:

а)после работы

б)во время работы

в)в период зачатия, беременности или кормления младенца

2.Если в послеродовой период пьют пиво – заботятся о себе или омалыше?

3.Кому принадлежит право вывоза ценностей за границу и обмена валюты поболее выгодному курсу – рядовым гражданам или руководствустраны?

4.Любуясь картиной, спортивным состязанием, красивой одеждой –думаете ли вы о том, что на этом можно заработать?

а)думаете: +20 очков

б)не думаете: 0 очков

в)вообще не думаете: + 30 очков (поскольку бережете нервы)

г)затрудняетесь ответить: — 25 очков (поскольку затрудняться,напрягаться и испытывать любую форму дискомфорта категорическивредно).

ВЫВОД№5. Люди, в большинстве своем, живут, совершенно не зная, чтоправильно, а что — нет, что надо делать, а что не надо. И только иделают, что смотрят по сторонам и впитывают, жадно вбирают чужой ум –т. е. копируют, поступают так, как другие. Слепо повторяют: ты купил – и я куплю, ты женился, и я следом, ты приобрел машину и мненужна не хуже, а только лучше, ты построил дворец, а я тебяпревзойду, хотя и половины помещений будущего особняка с лихвойхватило бы на всю мою семью… То есть – опять-такистремятся превзойти один другого в идиотизме. Кретинизация обществаидет по стремительно нарастающей кривой, это надо учитывать вкаждодневной практике общения с окружающими.

КАКБЫТЬ?

Какже быть? Каков выход? Как обрести ум и избавиться от заблуждений?

Выдобьетесь этого, лишь денно и нощно штудируя, постигая, вновь и вновьосмысляя «Теорию глупости»!

КРАТКИЕСВЕДЕНИЯ

«Теорияглупости» – фундаментальный труд, продолжающий иразвивающий основные положения пособия «Учебник Жизни дляДураков», в котором содержатся первые весьма сжатые сведения оносителях недомыслия – тупицах, долболобах и кретинах. Именновам, остолопы и недотепы, нужна эта книга! Именно вашей незамутненнойнеиспорченности и дремучей непроходимой непробиваемости посвящен этоттруд. Вас воспитывают, а вы не умнеете. Вас обманывают, а выпродолжаете верить. Вас обштопывают и объегоривают на каждом шагу, авы все равно упрямо остаетесь хранителями самой действенной иэффективной формы существования живых существ на планете –бездумной ползучести. Что с вами делать? Как с вами быть? Возможна липобеда над недалекостью и, будем прямо говорить, недоразвитостью?

Обэтом размышляет автор в своем спорном и наверняка скандальном,провоцирующем разнотолки и кривотолки произведении.

НЕДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!

Есливы собираетесь учиться на примере преуспевших сограждан, то вас,скорее всего, ждет разочарование. Где гарантия, что авторитет недутый и не вымышленный?

Самиподумайте: кому можно доверять? Книгам и газетам? А если публикациикуплены и оплачены заинтересованными лицами, искажаютдействительность и зовут к ложным и неприемлемым для вас целям?

ШВЕЙЦАРСКИЙБАНК

-«Точно, как в швейцарском банке, надежно, как в швейцарскомбанке», — издевательски ухмыляясь, ерничал Маркофьев. – Авот и не точно! А вот и не надежно! Потому что не так у них благостнои чисто, как они хотят представить. Сотрудничали с гитлеровцами.Хранили золото, вывезенное из концлагерей. Ну так пусть тогда неставят себя в пример!

Онносил на руке поддельные швейцарские часы и гордился этим. Кушалшвейцарский сыр, произведенный в Костроме, и не морщился. Иподлинными швейцарцами считал только швейцаров, которым щедро отсыпална чай, хотя пили они в основном водку и портвейн.

ЗАПОМНИТЕ

Запомнитеосновополагающие постулаты учения, ведущего к обретению ума иизбавляющие от остатков заблуждений:

КУМИРОВНЕТ!

НЕПОДМОЧЕННЫХРЕПУТАЦИЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

АВТОРИТЕТОВ(имеется в виду некриминальный аспект) НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!

АТЕПЕРЬ КОНКРЕТИЗИРУЕМ ПОЛУЧЕННЫЕ ЗНАНИЯ!

УМ

БЕДАВ ТОМ, ЧТО УМНЫЕ КНИГИ И СТАТЬИ В ГАЗЕТАХ ПИШУТ УМНЫЕ И ДЛЯ ТАКИХ ЖЕУМНЫХ, КОТОРЫЕ НЕ ХУЖЕ АВТОРОВ ВСЕ ПОНИМАЮТ. УМНЫЕ ЭТИ ПУБЛИКАЦИИПРОСТО НЕ ДОХОДЯТ ДО ТЕХ, КОМУ АДРЕСОВАНЫ. К КОМУ ОБРАЩЕНЫ. К ТЕМ, ВКОМ ДОЛЖНЫ ПРОБУДИТЬ СОЗНАНИЕ. МЫСЛЬ. СОМНЕНИЕ.

«Теорияглупости» выгодно отличается от подобных умствований, ибопредназначена широким массам!

ЭТО– ДВА РАЗНЫХ МИРА: ОДИН – ДУМАЮЩИЙ, РАССУЖДАЮЩИЙ,ПОНИМАЮЩИЙ; И ДРУГОЙ – ГДЕ ДУМАТЬ НЕ УМЕЮТ И НЕ ХОТЯТ. МИРМЫСЛИ И МИР РЕАЛЬНОСТИ. В каком из них вы обретаетесь? Дайте себечеткий недвусмысленный ответ! (После чего сделайте «Теориюглупости» главной своей энциклопедией!)

ПРЕОДОЛЕНИЕПРОПАСТИ

Целькниги «Теория Глупости» – помочь преодолению пропасти между двумя этими мирами. Избавить нуждающихся в стимуляцииработы мозга от иллюзий и заблуждений, изгнать туман из их голов,научить действовать не слепо, а осознанно. Освоив «Теориюглупости», вы станете хозяином и дирижером собственной судьбы!Выработаете правильную оценку происходящего. Начнете поступать так,как удобно поступать именно вам. А не какому-то за вас придумавшему,как вам жить, дяде. И, разумеется, не по общепринятым стандартам. Апо лично для вас, индивидуально разработанному плану. По лекалууспеха! Вы научитесь выходить за рамки. Притеснять. Обирать.Интриговать. Выигрывать. Вот – достойнейший венец мудрости длякаждого.

Усвойте:ДЕЛАЙТЕ ЛИШЬ ТО, ЧТО НУЖНО И ВЫГОДНО ВАМ! Остальное и остальныевыступят в роли приложения. Потянутся в кильватере. За вами следом.Так утки, гуси и журавли летят в теплые края за вожаком.

Хотитепопасть в теплые края? На пляжный песочек и в объятья пенящейсяморской волны? Это – реально!

Недомыслиепреодолимо и излечимо! «Теория Глупости» — вторая, болеевысокая (после «Учебника Жизни для Дураков») ступеньвосхождения в мир разума, это кладезь накопленных человечествомзнаний, панацея, способствующая избавлению от неуверенности исомнений, придающая мыслям завершенность, а поступкам –внутреннее изящество и внешнюю благопристойность. (Что немаловажнодля тех, кто жаждет побеждать.) Смело принимайтесь за следующиеглавы! Дерзайте! Многие миллионы, осилившие первый том, сделали новыйшаг, совершили резкий скачок в своем самосовершенствовании. Иблагодарны за кардинально изменившуюся систему взглядов и условийжизни. Верьте в себя! Овладев курсом «Теории глупости», выкоренным образом перестроите собственную личность, обрететезаслуженные вами любовь, счастье и богатство!

******************************

Внеклассноечтение (необязательная программа развития ассоциативного мышления)

ЗНАЕТЕЛИ ВЫ КОСУЛЬ, ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ И СЕБЯ? (психологический практикум)

Лосилюбят соль. А вы?

Косулилюбят сено. А вы?

Накого из животных, как вы сами думаете, вы похожи?

Люди…Необозримое поле, непочатый край болванов и идиотов, обильный урожай,который можно (и нужно!) обдирать как липку! Их обманули, а они снованесут свои кровные сбережения в лапы хитрецов и откровенных негодяев.Их кинули, обобрали, а они снова потянулись к обштопывальщикам. А вы?Задумайтесь! В охотхозяйствах (особенно тех, которые посещаемывысокопоставленными персонами) существует практика прикармливаниякосуль, оленей, кабанов, лосей. Животные знают: в определенное времяв определенном месте для них будет рассыпана еда. Угощение. И,естественно, приходят полакомиться. Они или не ведают (или быстрозабывают), что бесплатного кормления не бывает. А вы? И платятся заэто. В один прекрасный для охотника (и вовсе не прекрасный для жертв)день на фуршетной полянке бедняг расстреляют в упор.

Вопрос.Почему дичь расстреливают на полянке?

Ответ.Потому что охотникам лень бродить с ружьями в чащобе.

Таковаплата за дармовой корм. Вас не просто убивают, вы сами несете себя назаклание!

Животныевряд ли умеют глубоко философствовать. Но двуногие в курсе нехитройдиалектики: за все рано или поздно приходится раскошеливаться. И ещекак! Однако упрямо тянутся к окошечкам касс за высокими процентами…Следопыты, ловцы, знатоки психологии, находящиеся по ту сторонучерты, разделяющей вкладчиков и получателей, не торопятся палитьсразу из всех стволов. Приманивают покорных косуль и хрюкающихкабанов ближе, подпускают вплотную. Усыпляют подозрительность ибдительность, ласковыми посулами втираются в доверие. Чтобы внаиболее удачный момент затянуть силок, набросить сеть или шарахнутьиз базуки… Вам нужны даровые барыши – получайте!Картечью и жаканом!

Разжевываниедля особо непонятливых. На чем основан принцип заманивания животных вловушку? На отсутствии у них воображения. Зверь не может представить,что войдет в клетку, потянет наживку, а дверца захлопнется. Такаяпоследовательность событий и связь их звеньев — выше его разумения.Но вы-то можете! А поступаете, увы, согласно тому же принципу, чточетвероногие. Они не могут вообразить, чем обернется для нихлакомство под прицелом, – и вы не можете. Они не могутпредставить, что шкуры их развесят в гостиной для услады эстетическихчувств, — и вы не можете сообразить, чем завершится для вас спуск вреки отходов, выброс в атмосферу ядов… Они тянут за выгоднуюв данный момент веревочку… И вы тянете за тот же самый конец…

НАДОВНИМАТЕЛЬНО СМОТРЕТЬ ФИЛЬМЫ О ЖИВОТНЫХ!

Вэтих лентах много поучительного. Например: нет и не может быть мирамежду львами и гиенами. Но, оказывается, не может быть мира и междупрайдами львов. Никакой солидарности царей звериного царства несуществует, когда речь заходит о дележе добычи или определении границохотничьих угодий. Нет и не может быть снисхождения — ни по правупринадлежности к одной породе, ни по осознанию общего превосходстванад шавками, то есть существами более низкого, шакальего порядка. Этомы, люди, делим животных на благородных и не очень, на травоядных ихищных. (Киплинг и Даррел, а также Сетон Томпсон научили). А животныесосуществуют по своим, только им ведомым законам. Забрел на чужуютерриторию, позарился на чужой кусок – и собратья растерзаюттебя за то, что покусился на не принадлежащее тебе. Жутковатые кадры:львы и львицы убивают, взяв в кружок, матрону из соседней стаи…Именно за попытку посягнуть на чужое.

Развене то же наблюдаем в человеческом сообществе? НИЧЕГО НОВОГО ПОСРАВНЕНИЮ С МИРОМ ТИГРОВ И КРЫС, ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ И ВОРОН ЛЮДИ НЕИЗОБРЕЛИ!

Двевороны атакуют третью, успевшую схватить хлебную корку – и нестесняются того, что со стороны притязание на не им принадлежащееугощение (ведь они опоздали, отстали, упустили момент!) выглядитграбежом и нахальством. Рэкетом. Сбором налогов. Но логика: с какойстати корка должна достаться особи, которая ничем не лучше? –работает! И преследование происходит с сознанием собственной правоты.Экивоки – в сторону! О каких приличиях, правилах хорошего тона,о какой воспитанности речь – если на кону пропитание и добыча?В права вступил диктат голода и поживы… Разве не так у людей?

Стой лишь разницей, что у людей борьба носит завуалированные формы.

*ВУАЛИРОВАНИЕ – ВОТ ОТЛИЧИЕ ЧЕЛОВЕКА ОТ ЖИВОТНОГО.

Этумешающую постижению человека вуаль нам и предстоит сорвать впоследующих главах. (Человек и сам частенько сдергивает ее с себя,если она начинает уж слишком ему мешать, сковывать действия илипросто обременять.)

Итоговаяфилософская памятка. ШЕРСТЬ, ТО ЕСТЬ ТЕПЛО – ДОЛЖНЫ БЫТЬНЕМНОГО КОЛЮЧИМИ!

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПОТЕРИ

БАНДЕРОЛЬ

Безмятежностьимеет тенденцию истаивать стремительно. Пережив трагическую утратудруга и первый крупный домашний скандал и пытаясь вернуться внормальную психологическую колею, я вознамерился все же довести делос покражей сочиненной мною саги и перелицовкой моего сюжета для кино– до логического финала.

ИСТИНАДОЛЖНА ТОРЖЕСТВОВАТЬ! ВОРЫ ДОЛЖНЫ СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ! – мелькалово всех газетах.

Абсурдностьи смехотворность подобных заявлений вряд ли нуждается в серьезныхкомментариях.

Количествосерий фильма «Дурак дураком» прирастало, тюкисвежедопечатанного «Учебника для Дураков» исправнопоступали в сеть распространения. Да, Маркофьев погиб. Но, значит,дело его кто-то продолжал! Когда я, наконец, отправил свой фолиант нуждавшемуся в нем абоненту (он слезно просил меня об этом впровалявшемся у меня два года письме), то вскоре вытащил изпочтового ящика — вместе с вернувшейся в моей же бандероли книгой -уведомление об отказе принять дар и оскорбительную приписку. Изцедули явствовало: моими «Учебниками…» завалены газетные киоски и продуктовые палатки, их навязывают в качественагрузки в бакалейных отделах и театральных кассах… А такжебесплатно раздают на рынке для завертывания пирожков и сворачиваниякульков под тыквенные семечки…

Моимнегодованию и скорби не было предела… Я жаждал проучить инаказать… Но – кого, кого?

Вопросна засыпку. Кто кого должен жучить, щучить и учить: неповоротливыйчестный — умелого вора или преуспевший вор — нерасторопногоидеалиста-рохлю?

МОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Ине только ущучить и проучить я хотел.

Моеположение было следующим:

1)Моя дочь Катя, очередной раз собираясь замуж и решив улучшитьжилищные условия, стала обменивать однокомнатную квартиру надвухкомнатную (с доплатой) – и угодила в лапымаклеров-мошенников. Она не просто осталась без крыши над головой, нооказалась должна псевдо-риэлторам весьма значительную сумму.

2)Ее мать, бывшая моя жена Маргарита, никуда не приткнувшаяся со своиммузыкальным образованием, пробовала играть на скрипочке в кафе, потомее пригласили участвовать в трио, выступавшем в подземном переходевозле гостиницы «Националь» (престижное место!), однако тех грошей, что бросали в банку из-под маслин сердобольные прохожие,не хватало даже на корм собакам Джеку и Джою, которые ведь так иостались на попечении этой святой женщины.

3)Нынешняя моя почти что жена Вероника балансировала на граниувольнения по сокращению штатов: больницу, в которую она пришла надолжность сестры-хозяйки (за это больше платили — чем за врачебныйдиплом), перепрофилировали в курортно-профилактический комплекс смассажным уклоном, бывшим сотрудникам в нем стало нечего делать,поскольку теперь сюда наезжали вот уж не золотушные доходяги, адородные здоровяки, к их услугам круглосуточно функционировалитеннисные корты, фитнесс-бары, бассейны, боулинги, бильярдные, сауныс джакузи, им также предлагались столы, накрытые на свежем воздухе ив помещениях, и конные прогулки по парку, окружавшему здание бывшейклиники. Обслуживали клиентов стройные высокие девочки в короткихбелых халатиках и белых же чулках на кружевных резинках. Вовсе я нехотел, чтобы Маргарита оставалась в этом спортивно-укрепляющемкомплексе искусств – сокращенно СУКИ – даже если бы ееупрашивали остаться.

4)Мои папа и мама пребывали на грани нервного срыва, поскольку мамастрашилась наведываться в магазины (подпрыгивания цен казались ейзапредельными, намереваясь потратить определенную сумму, она возлеприлавка обнаруживала, что приготовленных денег не хватает); отецизбегал садиться за руль «мурзика» (и полностью отписалего мне), ибо на дорогах творилось невообразимое: бронированныеджипари ездили по встречной полосе на красный свет, милиционеры их неостанавливали, зато тем, кто не успевал увернуться и кого эти джипытаранили, стражи порядка выписывали астрономические штрафы, отбиралиправа, покореженные машины арестовывали, а самих несчастныхпострадавших волокли на медицинское освидетельствование и почтивсегда находили у них в крови алкоголь, что влекло новые расходы, бедняги вынуждены были слушать площадную брань постовых и упреки -почему не успели посторониться и избежать столкновения… Кэтому надо добавить: растущая инфляция начисто съела небольшиенакопления моих стариков, отложенные ими на похороны, пенсию платили нерегулярно… Когда, навещая папу и маму, я привозилим продукты, мама всхлипывала, а отец выгибал грудь и говорил:

-Ничто нас в жизни не может вышибить из седла. Видишь, как удачноскладывается. Зато теперь ты ощутил себя настоящим мужчиной,ответственным за судьбы большой семьи… Нет худа без добра!

Иверно, я оставался единственным источником дохода для всех близких,их кормильцем и защитником.

СОЛОМИНКА

Короче…Короче, если резюмировать и подбить бабки… Шанс получениягонорара за пиратски доизданную книгу и пользовавший немалойпопулярностью телефильм оставался той самой соломинкой, за которую янадеялся ухватиться.

-Короче, дело к ночи, — любил повторять Маркофьев. Неясность этоговыражения не отменяла и не опровергала его энергичной сути.

Конечно, шансна успех затеи оставался сугубо теоретическим. Рассчитывать на манну не следовало. Однако я решил действовать и непременно добиваться положительного результата. Вероника укрепляла меня в моемнамерении. Ей вторила моя дочь:

-Если товар продается, то приносит прибыль. Если есть прибыль, ею скем-то делятся. С дружками вообще надо делиться.

Яне мог не сделать замечания:

-Что за терминология?

-А что такого? – возбухла Катя. – Даже очень высокиеправительственные чиновники так говорят…

Впрочем,по существу вопроса я был с дочерью и Вероникой согласен. Ячувствовал и рассуждал похоже: с какой стати кто-то должен жировать,присваивая результаты моих усилий, а я – буду прозябать инищенствовать?

МОЯ БОРЬБА

Ненадо думать, что прежде я не боролся.

Ярегулярно навещал банк, который якобы не получал перечислений изпенсионного фонда, а затем отправился собственно в пенсионный фонд –узнать, когда же папе и маме переведут положенные средства? Меня непрогнали, а приняли и даже ответили:

-Наш фонд купил у государства ценные бумаги. Которые теперь ничего нестоят. Но мы крутим деньги под большие проценты в одном алюминиевомконцерне… Нам, правда, пока ничего не капает…

–Меня не заботят ваши ухищрения, — сказал я. — Мне нужно знать, когдапапа и мама начнут жить достойно…

-Имейте терпение… На эти вырученные проценты мы построим загородные особняки… Сдадим их в аренду… А уж тогдарасплатимся с пенсионерами, — сказали мне.

Япошел в риэлтерскую контору, объегорившую мою дочь. Контора съехалаиз офиса, который занимала в течение трех месяцев, определить ееновое месторасположение оказалось невозможно.

Однакокакие-то люди регулярно звонили Кате и угрожали: если она не съедетиз уже не являвшейся ее собственностью квартиры или не выплатит долг,ее похитят, выкрадут, изувечат. Я дождался очередного сеанса связи свымогателями и предложил им увидеться. Они в ответ закричали, что,если не принесу деньги в указанное место, то потеряю дочь.

Нестибыло нечего.

Когдая приехал в массажно-развлекательный комплекс, пытаясь забратьтрудовую книжку моей почти что супруги, охранники спустили меня слестницы. И правильно сделали. И хорошо поступили. Забегая вперед,скажу, что впоследствии я, вместе с Маркофьевым, посетил не одноподобное заведение. Под Лиссабоном мы даже построили для себяаналогичный развлекательный центр, назвав его по аналогии СУКИЛимитед – спортивно-укрепляющий комплекс-институт. Парная тамбыла отменной. А уж обслугу подобрали (из числа местных красоток) –закачаешься. Так вот, не хотел бы я, чтобы туда заявлялись всякиепосторонние типы с улицы. Иначе они бы увидели то, что дляпосторонних глаз не предназначено. Разумеется, моя жена не должнабыла обретаться в подобном вертепе.

ЧЕЛОВЕКИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

(теоретическийпрактикум)

Преждечем перейти к рассмотрению путей вылезания из ямы, в которой я (вы,он, она, вместе, целая страна) оказался, надлежит уяснить:

1.Человек и обстоятельства – это:

а)охотник и дикие звери, притаившиеся в чаще?

б)пастух и домашние животные?

в)альпинист и снежная лавина?

г)пешеход и потоки машин?

д)корабль и налетевший ураган?

Растолковывание длянепонятливых. На что похожи взаимоотношения человека иобстоятельств?

а)сделай неосторожный шаг – и тебя растерзают;

б)будешь облизан ласковыми шершавыми языками?

в)окажешься погребен под обвалом;

г)сбит и задавлен несущимся потоком;

д)потрепан и затянут в пучину.

2.Исходя из вышесказанного, на первый план во взаимоотношениях междучеловеком и обстоятельствами выходят:

а)осмотрительность и выдержка;

б)умение и мастерство;

в)терпение;

г)непреодолимое желание оголтело броситься на отвесную стену или скалу? в гущу и чащу? подкарауливание подвернувшегося случая и удачногомомента?

д)мудрость единственно правильного выбора в хаосе событий?

е)поиск наивыгоднейшей минуты и ситуации?

ОСПЕШКЕ

Самя счастливые возможности (до второй, эпохалльно-исторической встречис Маркофьвым на Арбате) почти всегда упускал. А вот Маркофьев, будтоопытный птицелов, накрывал их сеточкой, из которой удаче было невыпутаться и не вырваться. Иногда он ходил на обстоятельства –как на медведя. С рогатиной и ружьем. И бил наповал. Иногда, будтокарауля кабана, просиживал на сооруженном в кроне дерева помосте,дожидаясь счастливого мига, сутками… А то и годами… Онведь был опытный охотник, ушлый рыболов и природовед…

Онучил:

-СПЕШКА – ЭТО ИЛЛЮЗИЯ ПОЖИВЫ. Лихорадочная спешка –лихорадочная иллюзия. Надо просто жить, а не спешить…

*НЕ СПЕШИТЕ! ВРЕМЯ ПРЕДОСТАВИТ ШАНС И ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАПЛАТИТЬ ДОЛГИ ИРАСКВИТАТЬСЯ ЗА ПОЛУЧЕННУЮ ОБИДУ. ДАЖЕ НЕ ПРИДЕТСЯ ПРИКЛАДЫВАТЬУСИЛИЙ. ПОЭТОМУ – НЕ НАДО ОТВЕЧАТЬ НА ДОБРО И ЗЛО НЕМЕДЛЕННО.ВРЕМЯ ПОЗВОЛИТ ЭТО СДЕЛАТЬ С ГОРАЗДО БОЛЬШИМИ ИЗЯЩЕСТВОМ И ВЫДУМКОЙ.ИЛИ САМО СДЕЛАЕТ ЭТО ЗА ВАС.

Маркофьевговорил:

-Ну и проглотишь первым ложку горячего супа Обожжешься. И обвареннымязыком и ошпаренным небом вообще не ощутишь вкуса последующей тапезы…

Онусмехался:

-Ты торопишься? Тогда валяй, грызи невареные сухие макароны…Раз у тебя нет времени подождать, пока они обмякнут в кипятке инальются томатной приправой, припорошатся тертым сыром…

Иливспоминал основную заповедь чиновника:

-НЕ СПЕШИ ИСПОЛНЯТЬ ПОРУЧЕНИЕ, МОЖЕТ, ЕГО ОТМЕНЯТ.

Ончасто повторял:

-КТО УЗНАЛ ЖИЗНЬ, ТОТ НЕ ТОРОПИТСЯ.

Примечание.Действительно – куда торопиться? На кладбище?

Контрольныйвопрос. Ваша логика: быстрей, быстрей – дозвониться, завершитьдела, прожить жизнь – и дело с концом?

ВАМ,РЫБОЛОВЫ

Онспрашивал:

-Что такое наживка на крючке? Вброшенная вам прямо под нос… –И сам же отвечал: — Легкая добыча. Значит, клюют на нее дурачки. Аумные подобные ловушки обходят стороной. И живут до ста лет. Без горяи забот.

ВАМ,МОЛОДЫЕ И ГОРЯЧИЕ

Иеще он говорил:

-Торопятся только молодые. Потому что у них вдоволь времени впереди.На исправление ошибок. А умудренные стараются не ошибаться. У нихвремени в обрез…

Онитожил:

-Почему молодые совершают очевидные с точки зрения старших ошибки?Молодым не с чем сравнить текущую минуту. Сравнение – это иесть опыт.

Послечего заключал:

-Жить надо постепенно. Не забегая вперед. Не подгоняя события. Нельзязаставить яблоко быстрей созреть, а рыбку – вырасти изсекелявки в кита в течение суток. ВСЕ ПРОИСХОДИТ В НУЖНЫЕ СРОКИ И НЕНУЖДАЕТСЯ В ПОНУКАНИИ. Постепенно, день за днем, приращивая одинкомпромисс к другому, мы существуем. Неделя прошла удачно –хорошо. Две – еще лучше… А загадывать на долгие года –невозможно…

ТИПОГРАФИЯ

Контрольныйвопрос. Мог ли я не торопиться – в сложившихся отчаянныхобстоятельствах?

Ответ.Мог, мог…

Яотправился в типографию, ту самую, где много лет назад печаталреферат своей диссертации и которая теперь неслыханными тиражамишарашила плод моих раздумий и наблюдений. Зав наборным цехом сиделвсе в той же крохотной клетушке своего кабинета. На нем был все тотже промасленный сатиновый халат и стоптанные сандалеты.

-А, — обрадовался он. – Водку принес? Обмывать успех?

Яостался невозмутим и хмур.

-Сколько сотен тысяч экземпляров моей книги вы подпольно напечатали? –спросил я. – Мой заказ был семь лет назад и всего на пятьсотштук…

Онпоскучнел.

-Опять ты за свое… Время идет, а ты не меняешься…Разнюхиваешь, выискиваешь… Живи спокойно…

Пришлосьмне все же сходить в магазин и купить поллитровку. Продавщицапредлагала приобрести огненную воду подешевле – в бутылке безнаклейки, этикетку предлагалось выбрать самому: «Московская»,»Столичная», «Посольская» – после чегоприслюнить ее к таре. Но я не захотел травить старого знакомца и взял напиток подороже, зато с наклеенным сертификатом качества и акцизноймаркой, сильно смахивавшей на детский карандашный рисунок.

-Болван, — бросила продавщица мне вслед. – Все из одного котла иодним половником разливают…

Иверно, со дна бутылки, когда я наполнил стаканы, поднялся облачкомкак бы тли черный осадок.

-Я ведь не пью. Совсем завязал, — произнес зав наборным цехом,опрокидывая в себя дегтярного цвета взвесь.

Опорожниввторой стакан со взбаламученной жидкостью, он подобрел и раскололся:

-Приезжал кто-то, выкупил пленки, с которых мы твою книгу гнали…

-Но ведь это моя собственность, — сказал я.

-Собственность? Вон как ты заговорил! — подавляя икоту, надулся он. –Так ты, может, теперь буржуй, капиталист? Тогда чеши за следующимпузырем… Мухой – туда сюда!

Продолжатьрасспросы было бессмысленно. Но хоть какой-то кончик нити, за которыйможно тянуть, появился у меня в руках.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Вернувшисьиз типографии домой, я нашел подсунутый под дверь листок, на которомбыло коряво начертано: «Перестань копать или будет хуже».Подписи, разумеется, не было. Угроза не показалась мне страшной, оналишь прибавила задора и нетерпения.

КОНТОРА

Яустремился в адвокатскую контору.

Когдашел туда, невольно вспоминал давний разговор с Маргаритой –после того, как Маркофьев, в самом начале своей научной карьеры,похитил мой диссер. Маргарита тогда твердила:

-Какая разница, кто автор работы? Важно, чтобы она пришла к людям…Маркофьев — уважаемый человек, его окружают уважаемые люди, большаячесть, что он воспользовался твоим исследованием. Ты должен бытьблагодарен, что на тебя и твой труд обратили внимание стольвыдающиеся умы…

ЮРИСТ

Юрист,на прием к которому я угодил, носил фамилию Овцехуев. С гордостью онповедал мне историю, проливающую свет на происхождение этой егоэкзотической фамилии:

-Мой прадед позвонил в дирекцию завода, где работал его знакомый, ипросил позвать Иванова. Ему ответили, что Иванов отсутствует. «Ав цеху его нет?» – поинтересовался предок. И услышал, какснявший трубку спросил у кого-то: «Овцехуев на месте?» Этафамилия так понравилась прадеду, что он тут же отказался от прежней,гораздо менее благозвучной, присвоил себе новую и, подав официальноепрошение, обменял удостоверяющие личность документы…

Изложивэту версию, юрист захохотал. Я тоже улыбнулся.

-Украли? – состроил серьезное и даже отчасти скорбное лицо он. –У всех сейчас воруют. Кого хотите удивить? Что особенного? Не вижув вашем деле никакой перспективы.

-Я не могу отстоять свои права? – спросил я.

Овцехуевснисходительно скривился:

-Можете, конечно. Прав сейчас у каждого до хрена. Берите их столько,сколько по силам унести. Только как их реализовать? Отстаиваниесправедливости влетит в копеечку… Мало не покажется. Дешевле не связываться…

Собственно,я и сам знал: правда стоит недешево. Овцехуев лишь подтвердил моидогадки.

-Сейчас цены вообще подскочили, — сказал он, — так что всепредпочитают довольствоваться чем-нибудь подешевле. – Онподмигнул. – Может, сознанием морального превосходства? Всамом деле: зачем обращать внимание на эту шелупонь, эту мошкару, этушваль? Вы серьезный, самодостаточный человек. Мыслитель… Нашлис кем смогаться. Это не ваш уровень…

Мояспина после этих слов сама собой распрямилась, я принял гордую осанку победителя…

-За консультацию вы должны мне… — Овцехуев завел глаза подпотолок. – Ну, тысячу баксов… Беру как с близкого подуху человека… Независимого в суждениях борца…

Домойя вернулся еще более угнетенным, чем прежде.

СЫСКНОЕАГЕНТСТВО

Пообъявлению в газете я нашел телефон частного детективного агентства.Оно носило нежное название «Марина». Набрав номер, яуслышал мелодичный девичий голосок.

-«Марина»? – уточнил я.

-Да, — мгновенно осипнув и перейдя на конспиративный шепот, отозвалсяневидимый собеседник.

Ятак и не понял, кто это был – коп-индивидуалист или егосекретарша? Шепот больше ни на какие вопросы не реагировал, аназначил встречу возле детской спортивной площадки в парке на окраинегорода. Я пришел к указанной скамейке, под тенистую липу, задолго доуказанного часа. В руке, как и было велено, сжимал газету брачныхобъявлений. Вскоре в противоположном конце аллеи появился долговязыйхромой мужик в свитере фасона реглан. Приблизившись, он плюхнулсярядом со мной и принялся меня изучать. Взгляд его ползал по мнеклопом или даже пылесосом, втягивая – так я чувствовал — вподкорку подробности моей внешности. Мне стало не по себе.

-Чего уставились? – спросил я.

Онне ответил, а, достав трубку, похожую на шерлокхолмсовскую, закурил,сведя зрачки к переносице и что-то напряженно обдумывая.

-Значит, так, — изрек он. – Характер нордический, лишенный воли,ум, склонный к галлюцинациям, возможны отдельные проявления маниипреследования.

-Вы психолог? Физиономист? – страшась, что и этот умник попроситза поставленный диагноз плату, отодвинулся от него я.

Онсказал:

-Я определил телефонный номер, с которого вы звонили… И кое-чтовыяснил.

-Вы и есть детектив? Марина…

-Да, я – Марина, — глухо ответил он. – Какие еще вопросы?

Потомон долго водил меня вдоль пустынных трибун, выпытывая, кто мнепорекомендовал обратиться в его бюро. Я уже хотел отказаться отуслуг курилки, но он опередил меня, выпалив:

-Вы ведь почти женаты? Хотите, я буду следить за вашей женой?

-Пошел знаешь куда? – сказал я и холодно напомнил, что причинамоего обращения за помощью другая, а именно: левый, неизвестно откудавзявшийся тираж книги. И покража сюжета на телевидении.

Детективкивнул и прищелкнул пальцами, после чего воскликнул на американскийманер:

-О, кей. Будь по-вашему. Я это распутаю.

-Это будет дорого стоить? – осведомился я.

Онизлучал энтузиазм:

-Дорогой друг! Тут пахнет большими барышами… Поделим ихпоровну.

Наследующую встречу он притащил кучу фотографий и разложил их веером налавочке, где мы примостились.

-Это ваша бывшая жена Маргарита, — ткнул он в первое фото. –Бросила вас, убежала к Маркофьеву. Впрочем, она много раз васбросала. Сейчас живет со слесарем-сантехником, он подарил ейсмеситель… Украденный у ее же соседей. Может возникнутьскандал…

Яудивился, но приструнил неуемное и неуместное любопытство.

-Нельзя ли ближе к теме?

Сыщикткнул длинным ногтем в следующий снимок:

-А это ваша дочь Катя. Спуталась со сбытчиком фальшивых долларов, онсейчас в камере предварительного заключения…

-Откуда вам это известно? — раздраженно сказал я.

Онне ответил.

-А это ваша нынешняя… Длинноносая докторша, — ухмыльнулсядознаватель. – Но про нее в справочных анналах данных нет. Хотякое о чем я догадываюсь. Она под надежной защитой. Хотелось бы знать– чьей?

Яначал терять терпение.

-Какое все это имеет отношение к проблеме воровства? – вырвалосьу меня.

Следовательпродолжил:

-У вас есть отец и мать. Пока живые и энергичные…

Япостучал костяшками пальцев по скамеечному брусу:

-Тьфу-тьфу… Но для чего столько перечислений!

Маринавзирал на меня невозмутимо:

-Я ищу, кому выгодно вас обчистить… Первой жене –безусловно… Дочери – безусловно… Второй жене иродителям – еще как!

-С чего вы взяли? – возмутился я.

Сыщикподмигнул и достал из-под полы пиджака мой «Учебник Жизни дляДураков».

– Преждечем взяться за ваше дело, я внимательно изучил данную книгу. А тутчерным по белому написано:

УКРАСТЬМОЖЕТ КАЖДЫЙ

Иеще:

ЕСЛИВАС КТО-ТО ОБМАНУЛ, ТО ВИНОВАТЫ ВЫ САМИ, ПОТОМУ ЧТО ПОВЕРИЛИ

Я протестующе взмахнул рукой, он же закончил с торжествующейинтонацией:

-И, наконец: ПОВЕРИТЬ ДРУГОМУ – ЗНАЧИТ ОБМАНУТЬ СЕБЯ! Впрочем,- мой неожиданный читатель и апологет сделал загадочное лицо, -разумеется, я не мог не обратить внимания на главного героя вашегоповествования господина Морковкина…

-Маркофьева, — поправил я.

-Не имеет значения. Я уже сделал запрос – о том, куда подевалсяэтот светоч, этот матерый человечище, этот гений всех времен инародов…

-Он убит, — не без щемящей печали сказал я.

Сыщикпосмотрел на меня хитровато.

-Пришлось попотеть, — сказал он. — Дело в том, что граждан с подобнойфамилией в адресных столах и телефонных книжищах насчитываются сотнии тысячи. Кто-то возглавляет нефтяную отрасль, кто-то работает вцирке, кто-то держит модельное агентство, кто-то стал педагогом…- В ответ на мой вопросительный взгляд, сыщик дал исчерпывающийответ. – Да, все это дети одного отца. Великого и могучего,прекрасного и всестороннего, яркого и неувядаемого недавно почившегов бозе Маркофьева…. – Еще глубже заглянув в мои,по-видимому, начавшие расширяться глаза, он произнес. – Вы,конечно, хотите знать, что сталось с главным персонажем нашегорасследования… Что ж. Докладываю. После пышных и трогательныхпохорон… Маркофьев переместился далеко… — Я кивнул,перенесясь воображением в райские кущи. – Ибо неразделим скоза… — игриво и будто обращаясь к женщине, так что я невольнооглянулся, решив, к нам приблизилась представительница слабого пола,сыщик двумя пальцами изобразил козу-рогатую… Но нет, мы сиделв парке вдвоем и на ветках расположились дрозды и вороны. –Нострой, — закончил мой собеседник.

НЕВЕРТИТЕ ГОЛОВОЙ ПО СТОРОНАМ, ПОКА ВАШ СОБЕСЕДНИК НЕ ЗАКОНЧИТ ФРАЗУ.ИНАЧЕ РИСКУЕТЕ НЕ ПОНЯТЬ, О ЧЕМ РЕЧЬ.

Или,как говорил Маркофьев:

-Не крути головой вправо-влево, если переходишь улицу с одностороннимдвижением.

Контрольныйвопрос. Не кажется ли вам, что неожиданное сравнение, которое нашелМаркофьев, поможет тугодумам развить ассоциативное мышление –подобрано весьма удачно?

-Ибо государство, где нам выпало жить, — говорил Маркофьев, — было иостается трассой с односторонним движением. Разве не так? Если естьруководящее мнение, что надо вступать в колхозы, то все поголовностановятся коллективистами, если курс меняется и решено создаватьединоличные фермерские хозяйства и шагать в капитализм, все как один,меняют ориентиры.

Задание.Вспомните, приведите другие аналогичные примеры дружного единомыслияв вашем

а)учреждении

б)селе

в)подъезде

г)партийной ячейке

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ

Отагента Марины я узнал о пресс-конференции, которую намерена провестисъемочная группа фильма «Дурак дураком».

Когдая – по наводке курилки — пришел в переполненный зал Дома кино,то обомлел, столько здесь собралось народу. Слово перед началомпоказа предоставили двум сценаристам. Я так и впился в их лица.Первым выступал Моржуев. Он был в любимых своих остроносых туфлях иклубном темно-зеленом пиджаке. Рядом с ним тонул в кресле некогдапрыщавый, а теперь благообразный Миша. Оба отпустили бороды,выглядели солидно (что типично для прожженых негодяев и ворюг) ихором и взахлеб говорили о главном продьюсере своего творения –безвременно погибшем от вражеской пули Маркофьеве, поливая его приэтом на чем свет стоит.

-Из обещанной суммы он успел выделить всего половину и не предусмотрелнаши интересы в завещании. Которого вовсе не оставил. Такоелегкомыслие непростительно. Мы живем в сложное время, у каждогодолжно быть заготовлено завещание с перечнем наследников, -вколачивал в мозги присутствующих Моржуев

-Маркофьев вообще оказался малопорядочным и нечистоплотным вфинансовых вопросах выжигой, — подхватывал Миша. – Хорошо, чтона последнем этапе съемок в нашу творческую группу влился такойматерый мастер детективной интриги и построения диалогов, как ИванГрозный, — медоточил он.

Послеэтих речей им была вручена премия Фонда Защиты Потребителя Теле ипрочей продукции, который успел незадолго до гибели учредитьосновоположник демократических преобразований в сфере массовыхкоммуникаций Маркофьев. Премия носила громкое название: «Замужество и преодоление трудностей». Оба сценариста спрятали вовнутренние карманы пиджаков по пухлому конверту и повесили на шеипозолоченные медали…

Правана продьюсерство после гибели Маркофьева, однако, унаследовал не ИванГрозный (он находился в отъезде в Ницце, с ним была организованасвязь по телемосту), а некий владелец рекламного холдинга, которыйпоказался мне смутно знакомым. Он, вместе с Грозным, путешествовал поШвейцарии – с целью поиска натуры для продолжавшихся съемок.Камера то и дело наезжала на его толстое розовое и тоже бородатоелицо… Он кивал, соглашаясь с речами коллег.

-Редкостная безответственность и недалекость… Но мы справилисьс поставленной задачей и отсняли сто пятьдесят две серии… -говорил Грозный. А продьюсер важно чмокал губами.

Грозномутоже был выслан денежный приз – по факсу.

Когдаконференция завершилась, я попытался приблизиться к обласканнымпохвалами и вознаграждениями кумирам. Увы, охрана не подпускала к нимдаже на пушечный выстрел. Они ушли в ресторан на фуршет, постороннимдоступ на это мероприятие был закрыт.

Тестна тренировку памяти.

Помнители вы Мишу, Виновника Всех Моих Бед, племянника Маргариты, которого яу себя поселил, а он выжил меня из моей же квартиры? Я взял его наработу в лабораторию, а он меня подсидел и занял мое место?

Помнители вы Моржуева, человека, который отбыл небольшой срок и которого я,по рекомендации Маркофьева, взял под крыло, а он на службе непоявлялся, так что я выполнял его долю работы, а его самого посуществу вез на своем горбу?

Помнители вы журналиста Ивана Грозного, который занимался публикациейобъявлений о брачных знакомствах и сам первый ходил по адресамвозможных невест, объедал и обпивал их? Приглашал к будущим якобыженам друзей и угощал их — на деньги дурех, после чего стряпалгневные статьи о негодяях, которые пользуются доверчивостью наивныхжелающих создать семью курочек?

ПРОДОЛЖЕНИЕТЯЖБЫ

Раздобывв справочной Союза кинематографистов телефонный номер мобильноготелефона Ивана Грозного, я начал ему звонить. Его личныйпресс-секретарь ответил: господин Грозный с незнакомыми неразговаривает. Я позвонил Моржуеву. Мне ответили: он отбыл на отдыхв Испанию. И вернется через месяц. Наконец, мне удалось отловитьМишу.

-Ты же не был драматургом, — сказал я.

-Что поделаешь, — промямлил он. – Не одному тебе надо семьюкормить. Кстати, у нас с Олей прибавление. Можешь поздравить…Сын родился.

-Ты не был писателем, — упрямо повторил я.

Мишумои укоры и вопросы не смутили.

-Какой ты зануда… — взорвался он. — Да чего особенносочинять? Открыли твою книгу и передрали… Получилось неплохо.Сейчас лудим еще пятьдесят серий… По тысяче четырестапятьдесят шесть тысяч баксов за штуку. В смысле – за однусерию. Неплохо, верно?

-Но ведь это воровство! – заорал, утратив сдержанность, я.

Напоминание.Еще раз скажу: говорить надо спокойно!

СЮЖЕТУТОПИИ (попутные мысли)

Допускаю:со временем (которого, повторюсь, у человечества для решения вплотнуюпридвинувшихся задач остается все меньше) большинство населения уйдетв кино-теле-бизнес, и лишь узенькая прослойка останется производитьпропитание для создателей миражей, где наряду с уничтоженными,истребленными животными будут жить-поживать монстры, созданныевоображением творцов. Вымершие пустыни предстанут цветущимиджунглями. Посреди восхитительных декораций (а на самом деле –среди свалки) – будут длить свое существование черви-люди…

Замечаниевскользь. Двуногие интеллектуалы не могут договориться между собой, зато увлеченно ищут общий язык с придуманными и будто переселившимисяиз ночных кошмаров на экран чудищами, инопланетянами, мертвецами,вампирами…

Контрольныйвопрос. Не потому ли Миша, Иван Грозный и Моржуев ударились втеле-кино-бизнес, что уловили дыхание и веяние времени?

НАДГРОБОМ

Миша,слушая мои вопли, устало вздыхал:

-Не устраивай скандала над гробом. Пусть даже негодяя. Это неприлично.О покойном – либо хорошо, либо плохо, либо ничего. Либо самстанешь покойным. Тебя греет такая перспектива? Если хочешь, можешьсделать со мной интервью. Для какого-нибудь модного журнала. Тебезаплатят… Ты ведь сам в своем «Учебнике…»пишешь, что дурак должен трудиться. А недурак будет воровать, врать,обманывать… И преуспеет. И его будут славить. К кому ты впретензии? Я буквально воспринял твои советы.

-Делиться надо, — в сердцах выпалил я.

Онневозмутимо ответил:

-Это раньше так говорили. А теперь говорят: «Отдай все, что естьподобру-поздорову! Иначе…»

ВОПРОСНА ЗАСЫПКУ

Почемулюди в первой половине жизни кажутся сплошь хорошими, а во второйполовине – сплошь плохими? Вы никогда не задумывались?

Можетбыть, пока сам мал, видишь в них Гулливеров… А подрастешь –и открывается: лилипуты, пигмеи…

Контрольныйвопрос с забеганием вперед. Каково было гиганту Маркофьеву ощущатьсебя опутанным по рукам-ногам интригами карликов?

КАКСОЧИНЯТЬ ТЕЛЕСЕРИАЛЫ

Миша,разумеется, не предложил мне влиться в их жульническую артель. Иправильно сделал. Я бы с негодованием отверг гадкую уступку. Вседолжно было быть по честному! Для начала они должны были принести мнепубличные извинения. Так я считал. (Напомню, я был дурак).

-Люди разные. Ты не можешь пойти в посудомойки из брезгливости, -говорил мне потом Маркофьев. – А те, кто идут, они попростунебрезгливы…

ЗатоВиновник Всех Моих Бед не упустил случая прочитать лекцию.

-Создавать сериалы просто, и помощники нам не нужны, — с издевкойсказал он. – Твой сюжет служит лишь подпоркой. Остальное мыпридумываем сами. Впрочем, преподам урок. Вдруг пригодится…Сперва о произошедшем событии рассказывает один герой ленты, потом отом же самом говорит второй герой, потом они оба встречаются и втретий раз обсуждают случившееся… Так идиоты-зрители лучшеусваивают происходящее…

Неупускайте случая, ЕСЛИ ОТКАЗЫВАЕТЕ ЧЕЛОВЕКУ В КОНКРЕТНОЙ ПОМОЩИ – НЕПРЕМЕННО НАКОРМИТЬ ЕГО НРАВОУЧЕНИЕМ ИЛИ ЛЕКЦИЕЙ ВЗАМЕН ХЛЕБАНАСУЩНОГО. Это – эквивалентная замена.

СЫНОК

-Кто этот тип? Который стал вашим продьюсером? И который ездит сГрозным по Швейцарии? Его лицо показалось мне знакомым, — спросил я.

Мишапомялся.

-Это сынок Маркофьева, — выдавил он.

НАЧАЛОВТОРОЙ КНИГИ

Собственно,после этого разговора я и приступил к созданию второго тома»Учебника Жизни для Дураков», озаглавленного мною «Теориейглупости». После той запомнившейся надолго беседы я и началвновь перекладывать свои (и чужие) мысли на бумагу. Первые страничкивышли из-под моего пера именно в тот вечер, ибо я понял: все моипопытки поумнеть, обрисованные в бессовестно украденной книге, ни кчему не привели и пошли прахом, я по-прежнему остаюсь туполобымкретином и влачу жалкое существование недоумка.

Янакарябал в тетради:

ВВЕДЕНИЕ

Глупость– одна из наиболее эффективных и оптимальных форм выживания напланете. К сожалению, пока мало изученная и исследованная. В то времякак вершинным достижениям человечества в области умствованияпосвящены толстенные тома, о заоблачных высотах и бескрайних широтахглупости не удосужились полномасштабно высказаться ни классикилитературы, ни светочи науки, ни рядовые граждане. Неисчислимых выгодотсутствия разума по достоинству не воспел никто! (Включая ЭразмаРоттердамского, который охватил в своем исследовании лишь средниевека и палеозойскую эру.) Сколько поколений дураков народилось иминовало с тех пор, какой гигантский вклад в сокровищницу глупостиони внесли! Но об этом во все разрастающихся книгохранилищах –молчок! И это в то время, когда из двух способов существованиябелковых тел – осмысленного и бессмысленного – приоритетвсе увереннее переходит на сторону последней! Именно попытке постичьприроду этой закономерности и посвящено наше пособие.

Перечитавнакарябанное, я сделал приписку:

ЕСЛИ ОСМЫСЛИТЬ, ОСОЗНАТЬ И ПОНЯТЬ ВСЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ,ЧТО ЖИТЬ НЕВОЗМОЖНО И НЕЗАЧЕМ. Поэтому многие, если не сказать –все (за исключением редких единиц), инстинктивно стараются незадумываться, а скользят по гладкой поверхности, не углубляясь и непортя нервы и настроение. Они правильно поступают! Искусствовыживания – это, как правило, — сплав по течению. Но, чтобыизбежать шока от внезапно открывшейся оглушительной истины, чтобысправиться с нахлынувшими вроде бы ниоткуда бедами, чтобы опередитьдругих в выигрышной лично для вас ситуации – недостаточнопризнаться самому себе в собственной незрелости! Мало выявить ееистоки и причины! Ну, а мужественно (или женственно) говорить себе:»Да, я дурак! И нуждаюсь в интенсификации гибкости собственныхизвилин!» — для этого большого труда и ума не надо. ТАК МОЖЕТСКАЗАТЬ О СЕБЕ КАЖДЫЙ! Пособие, которое вы держите в руках,утверждает: трезвый и беспощадный анализ и признание собственнойаморфной идиотичности, предопределившей ваше незавидное положение, -лишь первое и начальное условие самосовершенствования; дальнейшийнеобходимый этап – изучение и освоение «Теории глупости»,именно этот «манускрипт вечности», как окрестил егоМаркофьев, поможет выбраться из глубокого заболоченного кювета, кудавы, сами того не подозревая, незаметно и постепенно скатились.

Надежнуюпомощь в выкарабкивании и дальнейшем следовании по трассе вам окажутвсе без исключения страницы и главы этого творения –незаменимого друга и путеводителя для каждого, кто съехал или недоехал, заплутал или впоролся в неприятность, потерял ориентир иливлупился в дорожный знак, утратил талоны на горючее или вляпался всложносочлененную многоуровневую развязку.

БЕЗЧАЮ Я СКУЧАЮ

Сделаввышеприведенную запись, я пошел на кухню глотнуть чайку, и, застаканом дымящегося янтарного напитка, вспомнил присловие будущеготестя: «Без чая я скучаю». Бредовость и никчемностьбольшинства издаваемых людьми звуков в который раз – но теперьпочему-то особенно остро — пронзили меня. Стремление что-нибудьсказать – ради того, чтобы просто что-нибудь произнести –не было ли характернейшей чертой времени, замаскированнойразновидностью безотчетного, не стремящегося к постижению себя самогобытия?

Такжили, пустопорожне молотя языком и бессмысленно вращая глазами,многие, почти все вокруг и поодаль. И это отнюдь не мешало никомунаслаждаться прелестью восходов и закатов, вкушать плоды садов иогородов, даже любить… И производить столь же бессмысленное ипустопорожне болтливое потомство.

Натех же, кто тщился проникнуть в трагические порой нюансы и парадоксыобитания тварей во враждебной им среде, тех, кто не сорил понапраснуглупыми присказками и заверениями, а ценил собственные наблюдения имысли и как бы даже взвешивал каждое из своих высказываний на весахнеобходимости – на тех не изнурявшие себя усилиями пустозвонынавешивали ярлык лишних и никчемных граждан. За что? И неужелитолько потому, что эти ответственные и отвечавшие за каждое своеслово и деяние строгие судьи не участвовали в счастье беззаботногопорхания и безоглядного проматывания отпущенного им срока?

ЧТЕНИЕ

Вернувшисьв комнату и вновь взяв свою тетрадочку, я записал:

«Многиеобращали внимание на то, что с возрастом люди читают меньше, чем вмолодые годы. И это несмотря на всегдашние мечтания: «Вот выйдуна пенсию – и перелопачу всю собранную библиотеку!» Отчеготак происходит? Ухудшилось зрение? Убавилось сил? Или за долгиепредыдущие годы накопилось столько мудрости и знаний, что новые ужене нужны?

Причинав другом. Опять-таки в том, что люди выбирают бездумность. Это — ихвызревавший долгими годами ответ на вопрос о том, какой форме бытияони отдают предпочтение. Конечно, растительной, конечно, простенькой,конечно, если хотите, примитивной, не требующей дополнительногонапряжения и усилий! Хватит, наработались! Причем многие (ох,сколькие!), избравшие такую форму существования — еще как преуспели вжизни! За примерами далеко ходить не нужно. Гениальность бесит ираздражает. (Даже равных, талантливых, что уж говорить о бездарях!)Посредственность, усредненность импонируют. Тривиальность всегданарасхват – в любом учреждении, в любой иерархическойструктуре. Только дурак будет выпячивать свои таланты перед нехватающим звезд с неба начальником. И только дурак будет потомудивляться, что его, такого смекалистого, дивно образованного,прекрасно и со вкусом одетого, не оценили и задвинули, а то ипрогнали со службы вон. А вы как поступили бы на месте его босса?Приблизили бы конкурента, чтобы все наглядно могли сравнить –кто из двоих лучше?

Успокоительныйаргумент. Однако ваша яркость и неординарность могут найтиприменение. Вы можете стать потешающим других артистом. Клоуном.Политиком. Телеведущим. Тогда ваша (явленная на людях) напыщенностьпринесет дивиденты. Еще бы! Людям нравится видеть, что есть кто-тоеще более глупый и ломающий ваньку еще более бесстыдно, чем они.Такого мальчика (или девочку) для всенародного осмеяния, а то и битьяждет, возможно, великое будущее. Такие кривляки могут подняться поголовам прячущих свои достоинства умников – как по ступеням –на головокружительную высоту.

ИСК

Параллельнос корпением над рукописью «Теории глупости» я составил инаправил в суд иск.

Делатьэтого, конечно, не следовало.

Японял это с опозданием.

ПОТЕРЯ МУРЗИКА

Назагородном шоссе я затормозил возле магазина запчастей. Заглянул внего ненадолго, а когда вышел, обнаружил, что оба колеса моего «мурзика» проколоты. Запаска в багажнике была только одна.Я поднял руку и стал голосовать, рассчитывая на человеческоесострадание. Я не ошибся в ожиданиях. Вскоре на мой призывоткликнулся водитель роскошной «Ауди». Он припарковалмашину неподалеку от моей, вышел и стал энергично помогать в сменеколес.

Какназло, в этот момент из кустов выпрыгнули двое ребят, вскочили в его»Ауди» и газанули.

-Ах ты гад! – схватил меня за грудки добровольный помощник. –Ты, значит, с ними в сговоре!

Я лепетал оправдания, но рядом, взвизгнув, встала милицейская «Волга».Парень кинулся к гаишникам, объясняя, что произошло. Я пыталсядоказать свою невиновность и непричастность, но милиционеры завернулимне руки за спину и затолкали на заднее сидение служебной перевозки.

«ЭТООН!»

Когдамы приехали в отделение, я хорохорился. Но произошло непредвиденное.Рыдавшая перед входом патлатая женщина, указав на меня пальцем, закричала:

-Это он!

Оказалось, десять минут назад какой-то негодяй, пробежав мимо, вырвал у нееавоську с десятком яиц. Я., по ее утверждению, и был тем самымвором. Разумеется, она ошибалась. И ведь моим конвойным это было также ясно, как мне. Разве я мог десять минут назад вырвать у нее сумку,если уже два часа валандался (на глазах у понесшего потерю владельца»Ауди») со своей машиной?! Однако, он первый поддержал иподхватил обвинения визгливой тетки. Никто из стражей порядка незахотел принимать во внимание моих доводов и очевидных фактов,которые я тщетно пытался им втолковать.

Связатьсяс адвокатом (хотя бы даже и Овцехуевым) мне не позволили. Обличителихором твердили, что я — закоренелый мерзавец, что, наконец, меняизловили, что я терроризирую город, но теперь-то должен отбыть взаключении хотя бы лет десять, а для начала — две ночи и три дня; чтоза мои грехи меня следует морить голодом и не давать мне пить.

Событияразвивались с головокружительной стремительностью.

Менябросили в кутузку. Была пятница, конец дня. До понедельника, как мнебыло объяснено, никто мной заниматься не будет. В просьбе позвонитьдомой и сообщить о случившемся мне также было отказано. Сосед покамере, двухметровый мордоворот, велел не питюкать и не колотиться вдверь, поскольку хотел спать, но я продолжал стучаться. И, несмотряна то, что детина несколько раз ударил меня по голове и в живот,настоял на своем. Меня вновь повели на допрос. Где я, твердя, что неимею к хищению машины и яиц никакого отношения, тем не менее,возместил женщине стоимость диетического продукта, а также подмахнулвердикт, согласно которому обязался компенсировать и болеесущественную потерю — угнанную «Ауди»: для чего отписалпострадавшему «мурзика» и родительскую дачу, впрочемполуразвалившуюся и заброшенную, туда давно никто не ездил. Нопоскольку этот залог не покрывал стоимости иномарки, я взял на себяеще и ежемесячную выплату процентов — в сумме, которую не всостоянии был заработать даже в течение целой жизни. (Так я полагал.)Я сознавал, что поступаю безрассудно, лезу в петлю. Но надо былокак-то выбираться из тюремного ужаса. Ради этого я готов был на все.Я умолил милиционеров меня отпустить…

ПРИШЛОСЬВРАТЬ

Веронике о своих злоключениях не рассказал. Соврал, что попал в легкуюаварию, это, кстати, объясняло и отсутствие «мурзика». Иналичие выступивших синяков.

Вероникамне, разумеется, поверила, зная, что я вообще не вру и никогда никогоне обманываю.

ЖИЗНЕРАДОСТНЫЙИДИОТ или ДОЛБОЛОБ-2

Именнов тот момент, когда я, раздавленный, униженный, перепуганный, почтиубитый и готовый зарыдать, вошел в квартиру, раздалась телефоннаятрель. Звонил жизнерадостный идиот и всегда звонивший не к месту ине вовремя. Хохоча, он сообщил, что ему дико повезло: при входе ваптеку он оказался стотысячным покупателем и ему подарили уникальныйтермометр, который при измерении температуры следовало запихивать непод мышку, а совсем в другое место, ниже спины, «английскийвариант градусника» — было написано в инструкции; счастливец ужесовсем было собрался измерить температуру, хотя чувствовал себявеликолепно, и тут обнаружил на стеклянном корпусе трещину…Наблюдательность спасла его от серьезных проблем, когда же он пришелв аптеку с претензией, его там не обхамили и не обругали, а выплатилистоимость подарка – двенадцать рублей! Везение было, что иговорить, бесспорным, стопроцентным! Дуралей требовал, чтобы ярадовался вместе с ним. Жаль, он не мог увидеть оскала, которыйрастянул мои губы…

ВПРОЧЕМ

Впрочем,его звонок оказался тем единственным светлым пятнышком, которое свидетельствовало: в жизни бывают хоть и мелкие, но приятности. Возможно также, это был сигнал свыше – знак, что все у менясложится хорошо. Как бы то ни было, после разговора с недоумком яврал Веронике уже не столь обреченно и уныло, как собирался этоделать, в потоке лжи не было оттенка безнадежности. А дажеприсутствовали бравада и некий блеск…

ИСКУССТВОВРАНЬЯ

Маркофьев,как правило, лгал беззастенчиво, безостановочно, вдохновенно. Нооднажды, еще когда мы работали вместе в НИИ, с уст его сорваласьзапомнившаяся мне фраза:

-Врать, мой друг, надо по возможности меньше.

Этусентенцию он произнес перед тем, как позвонил Лауре и сказал:

-У нас профсоюзное собрание. Я буду позже.

Послечего мы сели выпивать. А потом он отправился к своей знакомой. Идомой действительно прибыл под утро.

Новедь Лауре он не солгал! В тот день в институте действительнопроходило профсоюзное собрание. (На которое мы не пошли, потому чтопредались более приятному занятию.) Фактически он сказал Лауреправду!

ОДИН

Увы,мой верный покойный товарищ не мог сейчас прийти мне на помощь! Мне не к кому было кинуться за поддержкой. (Вот когда я очередной разпонял, как плохо без друзей!) Ах, как недоставало мне мудрогосоветчика и находчивого мыслителя-парадоксалиста! В трудную минуту яоказался без мало-мальского и какого бы то ни было вообще участия всвоей судьбе, без надежного и вовремя подставленного плеча. УстаМаркофьева не способны были оплодотворить мой слух стоящей идеей,неожиданной подсказкой…

Впрочем,даже если бы шепот из гроба донесся бы и коснулся моих ушных раковин- разве сумел бы я правильно истолковать его? Я оставался глух квозгласам криком кричащих, барабаном бьющих в мои ушные перепонкидоброжелателей!

ПУНКТОХРАНЫ

Покорнои регулярно я наведывался в пункт охраны общественного порядка, кудаменя привезли после ужасного недоразумения с угоном. Милиционеры,надзиравшие за моим делом, чаще сидели не в кабинете, а в патрульноймашине и резались в карты, приходилось ждать, пока они завершаттурнир из десяти партий в «подкидного» или «буру»,после чего я интересовался, не нашлась ли пропажа, не отыскалась лиугнанная «Ауди»? Мне отвечали недовольно и отрицательно.

Пострадавший настойчиво спрашивал, когда можно осмотреть дачу — с последующейперспективой ее продать.

Яне в силах был сообщить родителям об этом позоре и кошмаре.

ПЯТНАНА РЕПУТАЦИИ (вопрос на засыпку)

Когдаедете в общественном транспорте, тесно прижатые друг к другу, и вашсосед облизывает мороженое – кто должен заботиться онезапятнанности вашего костюма? Вы или он?

Ответ.Ему на кой ляд сдалась незапятнанность вашей одежды?

Также и во всем остальном. Вы сами должны заботиться о себе (инезапятнанности одежды и репутации), вы — больше, чем кто-либо другойв этом заинтересованы. Рассчитывать на то, что о вас (и вашем имидже)позаботятся окружающие, и вовсе не следует!

Япередвигался теперь исключительно муниципальным транспортом, иподобные мысли часто посещали голову.

Ябыл кругом и перед всеми виноват и всем должен. Мои близкие на менянадеялись, а я…

Изконторы, которая поручала мне ходить с транспорантом-рекламой рыбногоресторана меня турнули, сказав: в их рекламном агентстве работаютлюди только безукоризненных моральных качеств. В институте от моихуслуг отказались, сославшись на то, что воспитывать студентов могутлишь те, на ком не висят правонарушения и преступления. Странно было,что на улицах на меня не показывали пальцами. И не освистывали. Ну, апоскольку я нигде не получал зарплату, то и надежда расплатиться сдолгами делалась все несбыточнее.

Ночами,долгими бессонными ночами я думал, напряженно думал: как выкрутиться?Под глазами повисли мешки, вокруг губ и на лбу пролегли морщины…

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Отдайся глупости, пусть ее море поглотит тебя, — призывал Маркофьев.– Не перенапрягайся, иначе обделаешься, — любил повторять он.

Иприбавлял:

-Ведь большинство населения пребывает в состоянии глубокого идиотизмаи непроходимой дремучей примитивности. Примкни к большинству. –Ласково щурясь, он ждал моей реакции на произнесенную тираду. И, еслия молчал, возглашал. — Но всегда найдется умный, который сумеетнаправить энергию массовой дури в нужное ему русло. Который погонитстадо баранов туда, куда их еще никто не гонял!

«АУДИ»

Когдая очередной раз (не условившись заранее с милиционерами о встрече)приплелся в опорный пункт, возле него лихо затормозила та самая»Ауди», за рулем которой сидел тот самый несчастныйпотерпевший. На челе его не было и следа скорби. Оно сияло. Не видяменя, он поручкался с курившими возле входа картежниками в мундирах,те улыбались. Сердце мое возликовало. Я бросился к ним с криком:»Нашлась? Какое счастье!».

Ихфизиономии посмурнели и вытянулись. (С ними в компании, кстати, была и женщина, опознавшая меня как похитителя авоськи яиц. Все вместеони собирались идти обедать, о чем и сговаривались.)

-Следишь, падла! – закричал один из их своры. На нем были погоныкапитана. – Ну, теперь берегись!

Владелец»Ауди» и женщина с яйцами (или, точнее, без яиц) предъявилимне удостоверения помощников депутата Думы. И хором загалдели, что я– закоренелый преступник. После чего меня опять затолкали вкутузку. Где на сей раз сидело двое мордоворотов, которые сразупринялись меня избивать. В неволе меня держали пять дней. Какобещали, не поили и не кормили. И заставили отписать в пользу мнимого пострадавшего еще и родительскую квартиру.

Контрольныевопросы:

Авы полагали, милиционеры не спят — не едят, а только занятыраскрытием правонарушений и ловлей преступников? Сами вы – еслибы выпала возможность выбора – играли бы в карты и домино вбезопасной компании или подставляли лоб под пули и постояннорисковали? (Хотя деньги вам платили бы при этом именно за несениеслужбы…)

ИЗПРОШЛОГО

Однажды,еще в бытность свою молодым и холостым, я припозднился в гостях. Неуспел на последний поезд метро. И стал ловить машину. Моявыставленная шлагбаумом рука тормознула милицейский рыдван. (Сполоской на борту и надписью вдоль нее «Охрана общественногопорядка»). Сидевшие в кабине люди в форме вежливо пригласилименя внутрь. Стараясь идти подчеркнуто прямо, опасаясь, как бы неповолокли прямиком в отделение или вытрезвитель, я приблизился.Неуверенно назвал адрес. Приглашение переместиться в кабину было повторено. Я был с комфортом и на приличной скорости доставлен, кудахотел. Прямо к своему дому. Далее наступил щекотливый момент. Я незнал, как поступить. Вроде бы следовало оплатить услугу. Но соватьденьги людям, находившимся при исполнении (которые в силу своейпрофессиональной принадлежности должны стоять на страже законности иименно злоупотребления служебным положением искоренять и пресекать) –вот именно за левую халтуру было странно. Они ведь на этой машинеобязаны были патрулировать улицы, а не заниматься подбрасываниемпассажиров. Однако, если их маршрут совпадал с моим… А им,опять-таки по роду их гуманной деятельности, было предписанооказывать содействие тем, кто попал в затруднение… Тогда –за что платить? Я колебался. Милиционеры ждали.

Контрольныевопросы. 1. Как вы думаете, чего они ждали:

а)слов благодарности;

б)других знаков внимания;

в)почетной грамоты;

г)затрудняюсь ответить?

2.Они, по-вашему, должны жить на мизерную зарплату?

3.Вы стали бы жить на мизерную зарплату, если бы у вас появиласьвозможность подхалтурить и заработать?

Попутноезамечание. Напрасно некоторые недооценивают умственные способностиокружающих, в том числе и милиционеров, рассказывая про них обидныеанекдоты. Лучше на себя посмотрите.

Основнойконтрольный вопрос. Вы, может быть, думаете, милиционеры не пьют ине курят?

ПОЧЕМУНЕ НАДО ГОВОРИТЬ «СПАСИБО» (еще один довод в пользу этогозапрета)

Сказав»спасибо», я вышел из машины. И услышал вслед площаднуюбрань. Которая уж никак не должна была слетать с уст тех, ктопоставлен бороться с правонарушениями.

*ЛЮДЯМ, В ТОМ ЧИСЛЕ И МИЛИЦИОНЕРАМ, ВАШЕ «СПАСИБО» ЧТОГОЛОДНОМУ ВОЛКУ «ЗДРАССЬТЕ». Волку требуется что-товещественное, осязаемое, способное утолить аппетит!

Главныйвывод (к которому мы придем в конце книги): ЛЮДИ ВСЕГДА ОСТАЮТСЯЛЮДЬМИ, И НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ КАЖДОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙПОРОДЫ – НЕ ЧУЖДО! Все живут полнокровной жизнью и используюткаждую и любую возможность, чтобы повеселиться, развлечься, урватьлишнее и подольше задержаться на этом свете в добром здравии.

ВАМ,НЕ УМЕЮЩИЕ ДАВАТЬ ВЗЯТКИ И СЫПАТЬ ПРОЧИМИ ВИДАМИ ВОЗНАГРАЖДЕНИЙ(совет)

Учитесь!Учитесь! И учитесь!

Такговорили великий Маркофьев и великий Ленин.

ОСЕБЕ

Нодурака, сколько назиданиями и ярчайшими примерами из его собственнойжизни ни корми – он все в сторону от разума смотрит!

СВЕТВ КОНЦЕ

Маломне было всего со мной приключившегося… Мало было подметныхпредупреждений и угроз. Нет, я продолжал переть на рожон.

Вероникестало известно про пять суток, проведенных мною в камере. (Утаитьбыло невозможно.)

Родителямстало известно про подписанный вексель на разваливающуюся дачу изакладную на квартиру.

ДочкеКате стало понятно, что ее квартиру ей назад не выкупить.

Апсов Джека и Джоя по-прежнему было нечем кормить.

Ждатьпомощи от родителей Вероники не приходилось. Я ведь сам оттолкнулпредложенное мне участие. Отказался подмахнуть охранную грамоту заномером 97800654300987667895498673… (Так он мне запомнился.)

Какхотелось, чтобы Вероника меня пожалела и успокоила… Она сжалагубы. Сказала:

-Что ж мне так не везет?

Наподдалакрутившейся возле холодильника в ожидании ужина кошке ногой иподперла щеку кулачком.

Утроммы отправились в прокуратуру. На двери кабинета, куда мне надлежалопопасть, красовалась табличка «Зам по особо важ Маркофьев».

Постучав,я вошел и увидел молодого человека с розовенькими щечками и ямочкамина них. Он сидел под портретом министра внутренних дел – кистине то Рубенса, не то Веласкеса. Перехватив мой устремленный напортрет взгляд, румяный юноша еще сильнее зарделся:

-Да, это подлинник.

Иповел меня к другому полотну, на котором был изображен руководительадминистрации президента.

-А это Айвазовский. Люблю настоящую живопись…

-Ваш батюшка не учился на химика? – вырвалось у меня.

Молодойзам по особо важ улыбнулся:

-Вы его знали? Какие проблемы? Излагайте.

ИТЬМА В ИТОГЕ

Он,в память о моей дружбе с его отцом, все записал: и то, о чем явзволнованно говорил, и о чем кричала Вероника, обещал разобраться,потом попросил Веронику оставить нас для мужского разговора наедине.Она удалилась. Он спросил: нет ли у меня при себе денег? Когда я,неизвестно зачем похлопав себя по карманам, честно признался, чтодавно без средств, заметно поскучнел. Назначил новую встречу. Япришел в тот же коридор и к тому же кабинету через неделю. Нотаблички со знакомой фамилией на двери не обнаружил.

Направилсяк дежурному офицеру, тот ничего не смог сказать:

-Появляются, увольняются, переходят на другие места… Развеуследишь?

ЧЕМЗАКОНЧИЛОСЬ?

Вернувшисьдомой, я обнаружил под дверью новую записку: «Ну, жди!» Аночью ко мне с обыском явилась бригада людей в форме и в штатском.Среди них был и прихрамывающий детектив Марина. Увидев на стенеполученные от Маркофьева картины, стражи порядка обменялисьпрофессионально-удовлетворенными взглядами и рукопожатиями:

-Вот они, бесценные шедевры, исчезнувшие из Русского музея!

Полотнабыли конфискованы, с меня взяли подписку о невыезде.

Послеухода бригады дочка, которой я позвонил рассказать о случившемся, наменя накричала. Вероника кусала губы. Родители, которым я тожезвякнул (вынужден был, поскольку одну из картин Куинджи водрузил в ихспальню, а теперь ее надлежало вернуть в государственное хранилище),ужаснулись.

Нервныйнапряг закончился тяжелейшим сердечным приступом. Меня скрутилоследующим утром прямо на улице (я отправился на очередной допрос кдознавателям). Хорошо, сердобольные прохожие вызвали «скорую».Реанимобиль доставил меня в кардиоцентр. Где склонившийся надо мнойврач сказал:

-Выбирайте. Либо мы сейчас сделаем вам укол и вы останетесь жить, либоумрете.

-Хочу укол, — прохрипел я.

-Он, между прочим, денег стоит, — сказал кудесник в белом халате. –Плата вперед…

Отназванных цифр у меня закружилась голова. Они повторяли номертестевой бумаги, которую я отказался подписать.

Ябы и точно умер, хотя бы просто от ужаса, но примчалась разыскавшаяменя Вероника. У нее с собой был шприц и не столь сумасшедше дорогиелекарства. Она спасла меня. В какой по счету раз? Хотя, как сама мневпоследствии призналась, ей очень любопытно было: в случае, еслиумру, удастся ли моей душе взять верное направление полета идержаться левой стороны Вселенной?

ИТОГИВТОРОЙ ГЛАВЫ

ПРОВЕРКАУСВОЕННОГО МАТЕРИАЛА

1.Напишите сочинение на тему «Как я провел жизнь (или первую ееполовину)?»

2.Поставьте сами себе оценку

а)за текст

б)за прожитое

3.Можно ли отпускать от себя репутацию, чтоб она пошла по рукам, илинадо всегда держать ее при себе?

4.Куда обратитесь вы, если захотите обрести поддержку в отстаиваниисправедливости:

а)в отделение милиции?

б)в сыскное агентство?

в)в кардиоцентр?

г)затрудняюсь ответить

5.Куда вообще можно податься, если вас обижают и притесняют:

а)в другой город или село?

б)в другое государство – в Европу, где вам счастливы дать вид нажительство, или в Азию, где все только и мечтают блюсти, холить илелеять ваши человеческие права?

в) на Марс или на Венеру?

6.Счастливой дороги!

Вывод.Вот жуткое ощущение, когда некуда податься, негде спрятаться. Великапланета, а укрыться негде.

Историческийэкскурс. Такую оцепенелость, должно быть, испытывали все те, ктосплотился вокруг вождя и отца народов. Конечно, мысль о побеге из-подего гнета возникала у каждого, не могла не возникнуть… Но…Куда податься? Диктатор орлиным взором окидывал всю Землю, его рукимогли дотянуться в любую точку, Судьба Троцкого, настигнутого вжаркой загранице и приконченного в зной леденящим ледорубом — томупример.

Произведитезамену. Вместо имени Сталина вставьте в вышеприведенный пассаж именаНерона, Калигулы, Каддафи, Буша старшего и младшего, Провидения,Рока, Судьбы… Возможно ли ускользнуть от надзирателей, если онивзялись вас преследовать?

Пессимистическийвывод. Вам не кажется, что притча Льва Толстого о том, сколькочеловеку земли надо, требует корректировки? Классик литературыутверждает, что земли потребно лишь на могилку… Но это послесмерти. А вот для жизни человеку, чтобы ощущать себя свободным, нужнався планета!

Оптимистическийвывод. Скоро жизнь изменится! Потому что исчерпаны прежние связи,исчерпаны прежние отношения. В мире, в семье, в любви. Значит, должныоткрыться новые перспективы!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Если конец света наступит, когда человечество откроет все законыприроды и постигнет все ее тайны – то ждать еще долго. Потомучто мы даже приблизительно не знаем, что такое талант и как и из чегообразуется ткань мысли…

Оновой жизни. Недалеким людям кажется: вот умрут надоевшие,старомодные старики-родители, выкину допотопную мебель, она будетзаменена новой, а в квартире учиню ремонт – и сразу жизньпойдет по-другому. Однако, этого почему-то не происходит. Нужныдругие усилия и энергетические затраты, чтобы жизнь изменилась. Не умногих достанет сил – коренным образом поменять уклад и стиль,настрой и тон. Жизнь не спешит омывать свежим течением затхлые,застойные заводи и недвижные бухты. Может быть, она вообщенеподвижна, эта жизнь?

Недалекимлюдям кажется: наступит время и умрут все мои враги. Но враги непереводятся и число их не уменьшается. Более того, правильным будетнаблюдение: ЕСЛИ С ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ ВРАГОВ У ВАС НЕ ПРИБАВЛЯЕТСЯ,ЗНАЧИТ, ВЫ ИДЕТЕ НЕВЕРНЫМ ПУТЕМ. Ибо завистники и недоброжелатели вконце концов не смогут – при виде ваших успехов и понимаявыигрышность вашей принципиальной позиции – совладать с собой ивыдадут себя, перейдя из ваших мнимых близких друзей в стан вашихоппонентов. Но это и хорошо: любое действие вызывает противодействие,любой поток отрицательной энергии вызовет равный по силе потокположительного к вам отношения со стороны пока еще неизвестных вамлюдей…

Жизньнеизменна. И неподвижна.

Чу!На стремнине происходит мелькание – популярных фигур и лиц. Этачехарда сбивает непосвященных и неискушенных с толку, а глупыхвдохновляет и приводит в экстаз. Но вы-то уже поумнели и знаете:ВНЕШНЯЯ, ЯВЛЕННАЯ МИРУ ИПОСТАСЬ – ВСЕГДА МИРАЖ, ВСЕГДА ОБМАН.Суньтесь в дома и квартиры тех, кого почитаете кумирами, и васпоразит их убожество, вас расплющат, размажут, вгонят в ступор идепрессию те же кухонные и постельные дрязги – из-за доходов,наследства, вранья – которые вы слышите каждодневно в метро,на работе, у себя в семье… Вас удручат копеечные счеты ииндюшачьи амбиции тех, кого вы привыкли считать (кого вас приучили,заставили считать) эталоном, светочем, экспертом по всем вопросам…

Поэтому:НЕ ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ ЗА КУЛИСЫ, ОСТАВАЙТЕСЬ В ЗРИТЕЛЬНОМ ЗАЛЕ! ТО ЕСТЬ ВНЕВЕДЕНИИ КАСАТЕЛЬНО ТОГО, КАК ГОТОВЯТСЯ ЗАХВАТЫВАЮЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ЧАРУЮЩИЕ СПЕКТАКЛИ, ИМЕНУЕМЫЕ КРАСИВОЙ ЖИЗНЬЮ, КАК СОЗДАЮТСЯЛЕГЕНДЫ И СКАЗКИ – НА ВЫНОС И ПОТРЕБУ ПРОСТАЧКАМ И ЗЕВАКАМ.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

УМИРАЙТЕ ЧАЩЕ!

ВЕСТОЧКАОТ МАРКОФЬЕВА

Втот труднейший, чтоб не сказать отчаяннейший момент, и пришла,блеснула солнечным лучиком телеграмма: «Жду на Капри ближайшимрейсом. Авиационный билет в ассортименте». Квиток на правополета первым классом до Неаполя или Генуи был пришпилен к посланиюгромадной скрепищей с вкрапленным в нее изумрудом. Собственно,скрепка больше походила на булавку для галстука.

Наменя пахнуло предощущением близких перемен, материальногоблагополучия, колыханием соленого моря и шелестом тропических пальм…

ВСТРЕЧАСТАРЫХ ДРУЗЕЙ

Внеапольском аэропорту черный «Мерс» с номером 01-01подкатил прямо к трапу самолета. Я опустился на кожаное сиденье рядомс шофером, тот протянул мне плоскую полоску мобильника. Я узналзнакомый с детства голос:

-Рад приветствовать тебя на дружественной итальянской земле! Мойперсональный паром уже в гавани и готов принять тебя на борт…

Мы(с водителем) плыли навстречу синим волнам, и ветер ерошил моиволосы, а потом мчали по извилистому шоссе и вскоре свернули кзеленому оазису, огражденному высоким каменным забором. Украшенныезатейливой вязью металлические ворота начали медленно отворяться…

Маркофьевсидел под брезентовым грибком возле бассейна, наполненного голубой,как небо, водой. В белых шортах, измазанных не то вишней, не токлубникой, и цветастой гавайской рубахе. В распахнутом воротевиднелась золотая цепь толщиной в палец, гимнаст парил на волосатойгруди моего друга, продев худенькие ручки в массивные звенья, будто вспортивные кольца…

-Да-да-да! — закричал Маркофьев, перехватив мой взгляд. – Еслибы все у меня в жизни складывалось гладко, возможно, из меня быничего не получилось! Неудачи закалили меня. Помогли окрепнуть. Ипревозмочь невзгоды!

ОБЕД

Апотом мы сели обедать. Слуги в парчовых, расшитых золотом и бисеромкамзолах носили на серебряных подносах омаров, начиненных грецкимиорехами и фундуком, перепелок, запеченных в листьях бнановой пальмы,ягнят, сдобренных маисовым соусом, каракатиц, фаршированныхсоловьиными языками, и томленых в меду летучих мышей.

Очем только мы ни беседовали, развалясь в плетенных креслах, лежа наафганских коврах, попивая из пиал чай, минеральную воду, кальвадос,виски и джин…

Трапезарастянулась на несколько суток.

РАЗОЧАРОВАННОСТЬ

Главной бедой человечества (и бедой наступившего времени) Маркофьев считалутрату идеалов и всеобщую разочарованность людей друг в друге.

-Там, в далекой России, — сказал он, — у меня был кот. Он ходил взолотом, специально для него изготовленном браслетике, а на шее унего красовалась специально для него изготовленная золотая цепочка…Три раза он убегал из дома. И три раза несознательные гражданеснимали с него украшения, приходилось заказывать новые…

ДОЛЛИ

Онговорил о каком-то неведомом коте, а я вспоминал удивительную кошечкуДолли. И ее хозяйку.

НЕВОЗМОЖНОСТЬ

-Как там, в России? – спрашивал Маркофьев. И будто читал моимысли. – Наверно, жить стало совсем невозможно? Я, во всякомслучае, не выдерживал беспредела…

-И поэтому умер? То есть был убит? – догадался я.

Онпечально ответил:

-Жизнь ничем хорошим не кончается.

ВМОРГЕ

Маркофьевповедал, что незадолго до собственной гибели открыл при больнице, впомещении бывшего морга, ресторан. Пациентам, которые напоследок,перед кончиной или в процессе выздоровления, хотели на всю катушкукутнуть, здесь предлагали изысканные блюда, для них играл оркестр,выступали артисты мюзик-холлов. Врачи, отработавшие ночную илидневную смены и мечтавшие расслабиться, имели право на получениескидок. Случайным залетным гурманам, приходившим навестить обреченныхзнакомых, вручали подарки.

-В летнюю духоту там было хорошо. Прохладно, — вспоминал Маркофьев. –От клиентов отбоя не было. Единственное, попахивало формалинчиком…

Ресторан,по его словам, приносил неплохую прибыль.

ЗАКОВЫКА

Была,правда, маленькая заковыка. Пока производили ремонт и даже в первыедни, когда уже начался приток посетителей, в помещении все еще лежалонесколько тел — из разряда постоянных, про такие прозекторы говорят:»хранить вечно».

-Родственники отказывались их забирать, — рассказывал Маркофьев. –Хотели, чтобы я, поскольку богат и извлекаю из арендованногопомещения доход, эти останки на свой счет захоронил. Но я, раз ужникто о бренных трупах не заботился, решил их мумифицировать. Сделатьэкспозицию. Заказал стеклянные саркофаги…

ПРОЛОМИЛИГОЛОВУ

-Почему я выбрал морг? – продолжал Маркофьев. – Ну,во-первых, из-за невысокой арендной платы. Другие съемщики пугались с этим подземельем связываться. А я, во-вторых, стремился напомнитьлюдям о бренности бытия. Вся наша жизнь, — вздохнул он, — течетпараллельно возможной гибели. Лично я никогда не забываю: могутонуть, когда был мальчиком, мог сломать шею, когда повзрослел ипрыгал с балконов соблазненных женщин — если внезапно возвращались ихмужья. Мог быть прикончен этими мужьями. Мог загнуться от коклюша иветрянки. Мне на голову мог упасть кирпич. Тревога исчезновенияпостоянно маячила в моем мозгу.

Ноон получил удар откуда и не ждал… Придя в маргинальныйресторан, Маркофьев, по обыкновению, с размахом, загулял, забыл обовсем на свете, от широты душевной стал предлагать присутствовавшимкремировать их за счет заведения и принялся рассылать за столикибутылки с поминальным шампанским…

-А сидели мрачнейшие типы… Они юмора и братского жеста простоне поняли. Решили: я издеваюсь… Шарахнули по кумполубутылкой… С черной этикеткой Да, суровое, жесткое наступиловремя, — не переставал повторять он.

ЗАНАЧКА

Вполубессознательном состоянии его доставили домой.

-Окровавленный, я рухнул на пол, — вспоминал он. — Лаура вызвалаврачей и милицию… Из милиции говорят: «Сейчас приедем ссобаками». И точно – явились с целой сворой. Я лежу,истекаю, а ищейки шнырят по квартире, вынюхивают. Что? Зачем? Амилитоны: «Нам их все равно выгуливать нужно…» Ну, обмочили они мне всю мебель, все ковры…

Главноеже — псы унюхали денежную заначку в платяном шкафу, купюры былиизъяты, а Маркофьев, который попробовал отстоять кровное, получил отнагрянувших собаководов еще раз по башке – на сей разподвернувшимся металлическим намордником.

Вопросы.Какой удар предпочтительнее: а) намордником или бутылкой; б) отмилиционера или бандюка; в) у кого от кого искать защиты – упервых от вторых или у вторых от первых; г) в чем отличие одних отдругих; д) затрудняюсь ответить

УКОЛ

Дальнейшиезлоключения Маркофьева я мог воспроизвести, даже не слушая финалапечальной истории. Отключившегося беднягу свезли в госпиталь. Где повторилось то, что произошло после сердечного приступа со мной. КМаркофьеву приблизился врач и сказал, что может сделать инъекцию,иначе пациент окачурится. Деньги вперед.

Там,в больничной палате, его и посетила идея необходимости собственнойкончины.

ВЗЯТКИ ГЛАДКИ

Онкротко улыбнулся и выдохнул:

-Умирать надо как можно чаще!

Ипояснил:

-Не надо бояться. Смерть — лучший способ выжить и попутно избавитьсяот накопившихся проблем, сбросить их с себя. Оптимальный, в сущности,вариант. Ушел на тот свет – и с тебя взятки гладки…Если бы я не умер, то вряд ли выкрутился бы… Трудностейнакопилась – тьма.

ИЕЩЕ

Иеще он сказал:

-Если бы я не отвалил добровольно, меня бы и точно застрелили…Пришили как миленького… При том гигантском количественедоброжелателей, которые окопались всюду, они бы ни за что не далимне жить спокойно. А теперь я существую как бы бесплотно…Лучше уйти на год раньше, чем на минуту позже.

Этумудрость он впоследствии повторял часто, имея ввиду как пребывание вовласти или в зените славы, так и в дружеском застолье.

ТИХАЯ РЕЧКА

Онизрекал:

-Зато теперь… Посмотри, в какой благодати я пребываю. Всепроисходит в точном соответствии с религиозными догмами и нормативамихристианской веры: ПОСЛЕ ЧИСТИЛИЩА ДУША ПОПАДАЕТ В РАЙ. – Идекламировал. – КТО ВОЕВАЛ, ИМЕЕТ ПРАВО У ТИХОЙ РЕЧКИОТДОХНУТЬ…

ВОКРУГ

Вокругкричали, свешиваясь с пальм, попугаи. Сновали вараны. Бегалипривезенные с экзотических широт мартышки и мангусты. Прыгалитушканчики. Летали колибри.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Что бы мы знали о жизни, если бы не смерть! – патетическивосклицал Маркофьев, разглядывая фотографии собственных похорон. –Именно осознание конечности пути дарит небывалую остроту ощущений,заставляет вдыхать воздух полной грудью и наслаждаться красотамибытия и каждым мгновением собственного существования! Поэтому — небойся быть убитым и похороненным! Мой пример, пример моей жизни имоих многочисленных кончин тому порукой и свидетельствует: с научнойи ненаучной точек зрения воскресение из мертвых возможно!

НАПРАВЛЕНИЕ

-А потом… Когда умер… То есть – воскрес… Тыдержался правой или левой стороны? – уточнял я. — Какой стороныпридерживалась твоя душа в полете?

Онсмотрел на меня, видимо, не слишком хорошо понимая смысл вопроса, и отвечал туманно:

-Я ехал на дикий Запад. Я выбрал чужбину.

Вопрос.Почему Запад называют «диким»? Не правильнее было быназвать «дикой» какую-либо другую часть света?

Наводка– в подглавке «Проломили голову» на предыдущихстраницах и главах «Мы и они» – на последующих.

Контрольныевопросы. Вам не все равно, в какую сторону устремится ваша душа послепоследнего содрогания вашего бывшего тела? Кто вас, вернее, вашу душуи где будет ждать? Кому она нужна, ваша душа – после вашейсмерти, если и при вашей жизни все чихать на нее хотели? Иное дело –ваши чресла и выя, персты и вежды, которыми можно реальновоспользоваться – что-то на них навьючить, продать в центртрансплантации, одним словом, извлечь практическую выгоду …

Признание-констатация.Я был ненормальным. Меня волновало то, что не должно волновать.Занимало то, до чего никому дела нет. И не должно быть.

А Маркофьева занимали насущные вопросы.

ПЕСНА ПРИВЯЗИ

Онговорил:

-Что касается массивности моей цепочки… Которая сразу привлеклатвое внимание… — И теребил ее звенья и парящего на кольцахгимнаста. – Я сам о ней беспрестанно размышляю. Я — пес.Посадил себя на привязь. Знаю, цепь должна быть тоньше…Изящнее… Ажурнее… Но иначе я с нее сорвусь, убегу,понаделаю дел… Ты меня знаешь!

Впрочем,на собаку он был похож мало.

Лирическоеотступление. Некоторые люди похожи на некоторых животных. Ибо всесущее на земле было заквашено в одной общей кадушке. Некоторые — ивнешностью, и повадками уморительно смахивают на лисичек,орангутангов, хорьков… На птиц или рыб… Вот какая фантазияне давала мне покоя: придет время (и оно не за горами), когдабессловесные дикие твари будут человеком истреблены. И тогда похожихна зверушек людей посадят в клетки и будут водить к ним экскурсии,поясняя:

-Эта особь похожа на медведя… Ну, не буквально… А вобщих чертах… А эта – муравьеда…

Вопросна засыпку. Разве люди не дураки, если полагают, что, истребивживотных, смогут их потом чем-либо заменить?

Вопросдля полуночников. Кого будете считать во время бессонницы, когдаистребите слонов?

Контрольныйвопрос. На какое животное походил Маркофьев?

Подсказка.Широтой, размахом, габаритами, добродушием?

Ответ.Правильно. (Подтверждение отыщете ниже по тексту.)

ЗАВЕЩАНИЕ

Онприбавлял:

-Надо бы, надо бы заказать другую цепь… Потому что – именно занее схватят и начнут наматывать на руку, душить… Слабаяцепочка лопнет, а эта не подведет, удавит…

Я устремлял на него изумленный взгляд.

-Приходится об этом заботиться, — вздыхал мой друг. – Да,рискую, постоянно рискую… Ведь меня уже не раз приговаривали иубивали. А я до сих пор не удосужился составить завещание. За чтоменя недавно справедливо критиковали на пресс-конференции Миша иМоржуев. Я в курсе их недовольств. И ведь они правы. Надо бынаписать. Узаконить последнюю волю. Вдруг со мной что-нибудьслучится… Чую новые свои гибели… Наследников тьма. Жен,детей, компаньонов… Никого не хочется обижать…

Ямолчал, направление рассуждений было мне близким. Я сам нет-нет, даподумывал о рубеже, к которому приближался. Но мне было проще: дочкойя обзавелся всего лишь одной, оставлять ей было практически нечего.

ЗУБЫ

-Конечно, задумываюсь о смерти, — говорил Маркофьев. – И чемдальше, тем больше. Не могу не пытаться представить, как онапроизойдет и как меня потом будут провожать в последний путь. –Он на мгновение взгрустнул. – Однако вдумаемся: если тяжелозаболею, деньги уйдут – сколько бы их ни было – налечение. Врачи ведь не выпустят из своих лап, пока не выпотрошат.Значит, все равно в итоге, у последней черты, останусь нищим. Что икому тогда собираюсь завещать? А когда умру… Какая разница –оставлю энную сумму на похороны или не оставлю? Ведь не бросят жедобрые люди мое тело на произвол? Так и так закопают. В какую-нибудьодежду да обрядят, в какой-нибудь ящик да заколотят. Поэтому — ненадо лишних бумаг и нотариусов, заверенных ими подписей и последнихволь… Надо жить пока живется и щедро растрачивать что имеешь…

Скалясьв улыбке, он прибавлял:

-Даже зубы надо проедать, стесывать до корней. До основания. Ониведь не сгорают в крематорских печах. Зато протезы, вставные челюсти- еще как полыхают!

Вопрос.Вам – в каком случае будет спокойно и комфортно умирать: когдабудете знать, что накопленное вами в течение жизни раздербанят ипустят по ветру или если бережно сохранят как память о вас, да еще ипреумножат, пользуясь вашей жизненной мудростью?

Ответ.Плевать! Как мы и уславливались. Вам-то какая разница, что будет,когда вас не будет? Ну и достанутся ваши сбережения не тому, кому вамхотелось бы, чтоб они достались. Вам-то что! На что вы сможете,умерев, повлиять? На что вообще можно влиять — даже при жизни?

Домашнеезадание. Повлияйте на собственную (ого) жену (мужа, любовника),любовницу, соседку, сына, дочь, подругу, друга, собаку в сущейерунде. Вы преуспели? Тогда повлияйте в чем-либо более серьезном. Вамудалось? Развивайте успех. Как долго вам удается влиять на кого-либо?

Запомните:жизнь – это живая и не подвластная никому дикая кобылица, илидаже мустанг, который сбросит со своей спины любого засидевшегосянаездника и не потерпит узды.

Вывод№1. Забота о наследниках – из той же серии и той же породызабот, что беспокойство о том, какой стороны придерживаться душе вполете!

Вывод№2. Люди, когда умирают, думают совсем не о том. Хлопочут о дележеостающихся материальных ценностей, о месте на престижном кладбище.

НЕКРОПОЛЬ

-Что поделаешь, — извиняя их, говорил Маркофьев, — если историческаязначимость и заслуги человека в стране, где мы родились, определяютсяне тем, что он сделал при жизни, а тем, в каком некрополе он будетпохоронен…

ТЕСТ

Предположим,у вас имеются две бутылки водки: одна – целехонькая, вторая –початая. Вы садитесь с друзьями выпивать.

Вашидействия:

а)вскрыть свежую бутылку;

б)сначала допить начатую, а потом перейти к свежей?

Тоесть, если толковать ситуацию расширительно – станете ли вы соблюдать закон постепенности и последовательности действий?

ЕСЛИВАМ НЕ ВСЕ РАВНО, КАКУЮ БУТЫЛКУ ПРИКАНЧИВАТЬ, А КАКУЮ ОСТАВЛЯТЬ НАПОТОМ – ВЫ НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛИ ИЗ ВЫШЕПРИВЕДЕННЫХ РАССУЖДЕНИЙ. Ибов процессе застолья будут опорожнены и эти две емкости, и ещемножество других! Есть о чем тревожиться! Ха-ха! Никто никогданикаких дел не заканчивает, все лишь обозначают озабоченностьпроцессом и неясным итогом (на который всем опять-таки начихать),сами же, бросив затеянное, скорей перелетают на другой цветок, гдебольше нектара и пыльцы.

СОБЛАЗН

-И тебе не советую составлять завещания, — говорил мой друг. –.Если бы я его составил, каким соблазном это могло бы служить.Столькие захотели бы меня прикончить гораздо раньше, чем я саморганизовал свою смерть.

БЕЗСЕВРЮГИ

Мысльего все настойчивее обращалась к будущим поколениям.

-Те, которые будут жить после нас… Станут ли они счастливее?Ведь мы не оставляем им практически ничего… Ни севрюги, нибелуги, ни оленятины… В чем же они обретут радость, утеху инаслаждение? – спрашивал Маркофьев, отправляя в рот кускиветчины и сыра, расстегаи и пироги с визигой.

ВЕЛИКИЙПОСТ

Ион по-прежнему заботился о других. В великий пост говорил:

-Это что там? Кусок буженины? Дайте мне. Лучше я согрешу, чем вы.

ЭТОМОЕ!

Прожевав, снова вздыхал:

-Дети… Беспечные существа… Все же я завидую им…Помнишь: нам тяжело давалось переосмысление правил и принципов,которые внушали родители… «Не рой другому яму…»»Молчание — золото…» А золото между тем по своемухимическому составу сильно отличается от немоты.

Я смотрел на него с обожанием. Умилением. Восторгом. Как образно инеожиданно он мыслил, как доходчиво и ясно излагал!

-Да-да, — продолжал он. – Нам вот именно несказанно труднодавался каждый шаг в обретении собственности… А новоепоколение пришло в жизнь, быстренько огляделось по сторонам и сразусказало: «Так, это мое… И это мое… А это –пока твое… Ненадолго…» Вот как они живут…

ДАЙКИРИ

Уставот словопрений, мы плюхались в бассейн. Плавали, фыркали, ныряли.

-Не отказывай себе ни в чем! – кричал Маркофьев. –Набирайся сил! Они тебе пригодятся. Нас ждут великие свершения! Как ярад тебя видеть… Если б ты знал!

Янежился и плескался. Или, подплыв к бортику, прихлебывал из бокалаохлажденный дайкири.

-Попей-попей, увидишь чертей, — ласково говорил мой друг.

Вконце концов я не выдержал и спросил:

-Сколько?

Онизобразил недоумение.

-Что имеешь в виду?

Я не видел смысла таиться.

-Сколько ты мне отвалишь? За украденную у меня книгу.

Он потупился и пыхтел, как еж. Я ждал.

-Дело в том… — промолвил он. И не закончил фразы.

БОЛЬШИЕДЕНЬГИ

Янастаивал, и Маркофьев сделал признание:

-Я ведь очень изменился. Ты и сам видишь. Меня не греет слава. Невоодушевляют научные степени и названные в мою честь улицы…Вся романтическая чепуха облетела как белый дым с опрысканныхядохимикатами яблонь и вишен. Я собираюсь возглавить большое семейноепредприятие, хочу позаботиться о сотнях моих разбросанных по мирудетей. И о себя я не собираюсь забывать. Тебя я тоже вовлеку в этотуникальный семейный промысел… Мне… И тебе, — твердилон, — нужны деньги. Большие деньги… Очень большие И неспрашивай: «Зачем?». Это ясно. Мне нужно выбиться в первуюдесятку миллиардеров. Тебе нужно расплатиться за неумело угнаннуютобой «Ауди», выкупить свою и родительскую квартиры, нужноприобрести жилье дочери…

-Ты считаешь, это возможно? Я смогу это воплотить? – не верил я.

Маркофьеввзглядывал любяще и снисходительно:

-Ты устал. И почти отчаялся. Но мы с тобой отчебучим такое…Чтоземной шар закачается, как арбуз в авоське!

ЗАВИСТЬ

-Да, — обещал он, гулко ударяя себя кулаком в грудь. – Я сделаютак, что ты разбогатеешь. И поумнеешь! В конце-то концов! Чем большенаших друзей живет богато, тем меньше у нас завистников! Я откроютебе заветные секреты обогащения!

ГОРЮЧЕЕ

Онговорил:

-Деньги – это горючее, без которого машина жизни остановится каквкопанная и никуда не поедет. А мы ведь хотим прокатиться светерком! Не забывай: ты и я, мы оба автолюбители со стажем.

КАКИЗБЕЖАТЬ ЗАВИСТИ

Завистиже (которая, он полагал, есть двигатель общественного прогресса) изубовного скрежета окружающих можно было избежать вот какимспособом:

— Если гулять вместе с небогатыми и тратится напропалую. Получил –промотал. Тогда всем понятно, что ты не копишь. Не складываешь вкубышку. А пускаешь на ветер. И у всех легко на душе: ты –такой же, как я, профукивальщик…

*У ЛЮДЕЙ ЛЕГКО НА ДУШЕ, ЕСЛИ У ВАС ЛЕГКО И ПУСТО В КАРМАНАХ!

Аесли ваши банковские активы и бумажники отягощены, у людей на душекамень. Вам нужно, чтобы в вас запускали камнями?

ХРЕН

Отходяко сну — в опочивальне, по углам которой почетным каре стоялифарфоровые китайские вазы, пол устилали шкуры леопардов, а со стенсвисали гобелены (и пестрели уже знакомые мне картины, а также новыепоступления: Карпаччо и Тинторетто) — Маркофьев зевал:

-Знаю, ты не выдал меня, ни разу не назвал мое имя на допросах…Мне все сообщили и обо всем донесли. Ты – порядочный человек. Ия тебя вознагражу. Ну, а врагам… Тем, от которых я прячусь икоторые давно висят у меня на хвосте, тем меня никогда не взять!.Хрен им, а не моя голова! – согнул левую руку в локте и рубанулпо ней правой ладонью он.

ГРАЖДАНИН

-Кроме того, — сказал он. — Я просто обязан помочь несчастным иобездоленным соотечественникам, населяющим нашу несчастную отчизну…

Явзглянул на него с уважением. Он продолжал:

–Неужели не видишь,что творится? Как обирают и без того обобранных, как унижают и безтого униженных…

-Ты поэтому живешь вдали от Родины? – снова завел я.

Онотчеканил:

-Нет сил видеть, какие творятся безобразия. Как растаскивают и рвутна части удивительную, великанскую в прошлом страну. Теперь онапоходит на урочище духовных пигмеев, ущербных недомерков… Ну,а еще, — он подмигнул и захохотал. – Передо мной стоитдвуединая задача: спасти страну и президента и стырить как можнобольше из казны…

ИМЕТЬИЛИ НЕ ИМЕТЬ?

Всюжизнь я считал: правильнее довольствоваться скромными запросами. Хотябы из элементарного здравого смысла: потому что не использованныеизлишки могут пригодиться другим. Тем, у кого нет самогонеобходимого…

Вам-то,дорогие остолопы-читатели, надеюсь, очевидна абсурдность такойпозиции?

Мусора в моей башке (как и в вашей сейчас, я уверен) было хоть отбавляй.

Необходимоеотступление. Вы не считаете себя глупым? Не стану переупрямливать.(До поры. В этом вам предстоит убедиться самостоятельно. Вам ещемного чего предстоит узнать – даже, пролистав эту книгу. А ужжизнь подсыпет-подсуропит…) Пока же просто согласитесь иповерьте на слово. Хоть это и не самый умный поступок – веритьна слово. Но в данном случае — так будет лучше и правильнее, полезнеедля вас же самих. Знать, что вы не очень умны. Верьте мне, так иесть! Хоть это и нелегко – принять и узнать о себе такое. Новедь и сумасшедшему не втолкуешь, не объяснишь, что он ненормален. Адураку бесполезно доказывать, что он глуп.

Таквот, я искренне не понимал: зачем Маркофьеву нужна дополнительнаяканитель с увеличением денежной массы? Зачем ему было еще что-тонужно, если у него все уже было? И Маркофьев меня в моем недоумениигорячо поддержал. Он сказал:

-Совершенно с тобой согласен. Я был в Турции в дни дефолта. И видел,как новые русские скупают все подряд, даже золотые слитки по 32тысячи долларов, спеша снять с карточки последнее. А я валялся напляже, глядел на них и посмеивался. И отдыхал. Потому что у меняденег не было. Конечно, лучше не иметь ничего!

– Расплатиться бы сдолгами – и ладно, — подхватил я. — И окинул взглядомпринадлежащие Маркофьеву водопады, равнины, сады… – Утебя теперь все есть… У меня тоже, в общем, будет…Если сложится так, как ты говоришь… Только бы выкупить назадквартиры родителей и дочери. Мурзика. Дачу-развалюху. А куда больше?Ну, сколько можно износить костюмов, проглотить кур и баранов, вскольких особняках ты можешь одновременно жить, даже если станешь проводить в каждом по неделе? Устанешь перелетать с континента наконтинент…

Маркофьевже сказал:

-Но то было в дни дефолта… Кризиса… Который, кстати,пошел на пользу нашей промышленности. Заставил ее работать. Такполагают виднейшие экономисты, я читал в газетах. Да, в то время былоправильно ничего не иметь. Чтобы ничего не потерять. А сейчас, когдавсе имеют, глупо не иметь и не заботиться о приумножении капиталов

МУСОР

Последовательно итерпеливо он выгребал мусор из моей головы. Восклицал:

-Полжизни тратить на рыхление почвы, чтобы потом ничего не выросло?!

-Сколько тебе нужно для полного счастья? – спрашивал я.

-Много…

-Ну, сколько?

-Много! — начиная злиться, Маркофьев рисовал рукой в воздухе нули.

-Сколько?

Маркофьеввыходил из себя. Даже повышал голос. Но потом, утихомирившись, впадалв благостное расслабление. Я вновь видел в нем мальчика, с которымсидел в школе за партой.

-Все ты поймешь в процессе… Вопрос в другом: как будем создаватьдополнительное богатство? Это мы и должны решить, — говорил он.

МИЗАНТОРОПИЯ

Ещеодна моя ошибка заключалась в том, что я думал: жизнь моя, в общихчертах, завершена. Ясно было: все, что можно, я уже испытал,разочаровался во всем, в чем только удалось, был обманут и одураченпрактически по всем статьям и пунктам. На этом следовалоостановиться.

Предупреждение. Таки рубят себя под корень долботесы и туполобы: из боязни вновьошибиться и обжечься еще раз – отказываются от совершениябеззрасудств вообще. Можно ли избрать более уязвимую позицию? СМЕЛОБРОСАЙТЕСЬ С ВЫШКИ В НЕЗАПОЛНЕННЫЙ ВОДОЙ БЕССЕЙН! Лучше – внизголовой. Пока летите, воду успеют закачать! А не прыгнете –упустите редкую возможность испытать непередаваемые ощущения!

БлагодаряМаркофьеву я такое непередаваемое потрясение испытал. Поздним вечероммы прибыли в отель на окраине Буэнос-Айреса. Никто в столь неурочноевремя в гостиничном бассейне уже не плескался. Свет был притушен. Ноя полез на вышку. (Надо же было такое придумать!) И когда оттолкнулсяногами от пружинящего покрытия и ринулся вниз, с ужасом осознал, чтоне вижу слюдяного поблескивания. К счастью, то была лишь минутнаякуриная слепота, обман зрения или оптически объяснимый полумракомэффект.

Но– если бы не Маркофьев – оказался бы я в Буэнос-Айресе?Сказать вам, где я оказался бы? Прыгал бы в бассейн? Увидел бы ипережил бы хотя бы тысячную долю того, что увидел и испытал?

Контрольныйвопрос. Где я оказался бы?

Ответ.Хвала и слава Маркофьеву, что я не превратился в озлобленного типа,человеконенавистника, мизантропа и ворчуна…

Покане обрел его, пока он не взял меня в свои союзники, я пребывал вмрачнейшей убежденности, что меня не ждет ничего хорошего…

ВЗНЕРВЛЕННОСТЬ

Быстротечностьвремени – это ли не повод (для глупца) каждый день терзать себя самобичеванием и расковыриванием язв несбывшегося,неосуществленного… И уже неосуществимого, нереального…

Яне таил от Маркофьева своего в общем и целом взнервленного состояния.Помимо общественных безобразий и домашних неурядиц меня угнеталаприсущая многим перешагнувшим половинный рубеж бытия устойчиваяхандра…

ГОРИЗОНТ

Вмолодые годы жизнь, расстилающаяся перед тобой, кажется необозримой.Тебя ждут наполненные созиданием или праздностью дни, полные неги иогня ночи, знойные отпуска и череда бессчетных влюбленностей, ждутпотери и награды…

Однако,отмахав значительную часть пути, вдруг обнаруживаешь, что оставшийсяотрезок вполне поддается учету и укладывается в отнюдь не размашистыерамки. И вообще-то было отмерено не так уж щедро — и отпусков, изим, весен, осеней и летних теплыней… Сколько? Семьдесят?Восемьдесят? От силы – сто. Жизнь, согласимся, дажеарифметически прижимиста и куцевата. А уж осталось после того, какотмахали половину… Кот наплакал! В лучшем случае — стополугодов.… (То есть пятьдесят полных лет). Полугода нам нужны в качестве наглядной невзрачности того, что имеем в наличии. Год еще как-то тянется, создает иллюзию протяженности, а полугодиящелкают одно за другим. Только успевай лузгать… Полгода –начиная с лета или полгода – начиная с зимы? А его уже нет!Сколько вещей вы успеваете износить за полгода? Сколько ботинокстоптать? Нисколько! Хорошую вещь таскаешь годами… (Ну, инужны вам после этого хорошие вещи? Об этом мы еще порассуждаем!)Сколько же осталось переменить нарядов? Сколько завтраков и обедовотпущено проглотить? Иногда кажется: горизонт, к которому вы тактяжело двигались по расхлябанной дороге, придвинулся вплотную.

Когдабыла последняя полная огня ночь? Да вот же, совсем недавно…Года три назад… А кажется – вчера. Как стремительнопромелькнули месяцы! И до торжественных дат – рукой подать.Сколько торжественных юбилеев доведется отметить? Сколько праздников предстоит? Вы сам-то покумекайте!

Наглядныйпример. Вспомните встречу текущего Нового года и посмотрите накалендарь. Вот же она была, ну вот же, совсем недавно – а наносу следующее Рождество…

АВТОРСКОЕ(или ЛИРИЧЕСКОЕ, что одно и то же) ОТСТУПЛЕНИЕ

Новорожденныйприходит в мир, не зная ни одного анекдота. А уходит из жизни, знаявсе анекдоты наперечет. И сознавая: ни одного нового сюжета (будь токомедия или трагедия), даже обобщенными усилиями, человечествопридумать не в силах. Едва молодой неопытный рассказчик произнесетпервое слово скабрезной или возвышенной истории, а многоопытныйслушатель уже прокрутил в сознании ее продолжение и финал. Лишьзамелькали первые кадры фильма, а наторевший зритель знает, чемтягомотина завершится. Сознаешь исчерпанность – тематикианекдотов и самих анекдотов, любовей, дружб, фильмов, которые можешьпосмотреть, книг, которые способен прочитать… Даже мыслей,которые успеют залететь в твою голову. «Любовный треугольник»,ну, «четырехугольник», ну, «пятиугольник», отсилы «десятиугольник» (на долгое продолжение такой»многоугольности» просто сил не хватит) или полигамия –вот и все из имеющихся в наличии возможностей. Одна профессия, двепрофессии, три – десятью никак не овладеть (хотя российскаядействительность, как мы уже выяснили, к этому побуждает)… Триквартиры, три особняка — большее количество в течение недели простоне успеть навестить… А под занавес – одна единственнаямогила и один гроб (два или три просто ни к чему), как иодно-единственное лоно, из которого появился на свет…Ограниченность вариантов и ситуаций — все, что отпущено человеку.Вырваться за пределы – в неохватное пространство – уделгениев и сумасшедших…

ПРОДОЛЖЕНИЕЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ

Жизньпостоянно манит и обещает… И в этом ее прелесть и секрет. Ввосемнадцать обещает само собой. В тридцать – естественно,столько времени впереди. Обещает и в сорок, и в пятьдесят. Такая ееособенность, такая у нее манера – обещать, что все в будущем.Кокетка! Этим она отвлекает от настоящего! Это – своего родаанестезия, наркоз.

Нонельзя этой заморочке поддаваться.

ВЫЧИСЛЕНИЯ

Аеще я вычислил, почему время в зрелые годы утекает быстрее, чем вмолодые. В молодости разбиваешь его на часы: любовное свидание, загулс друзьями, опять после этого свидание… Поэтому каждый деньнаполнен уймой радостей и приятностей и длится бесконечно.

Взрелости планируешь время неделями, нарезаешь большими протяженнымиломтями – эта неделя в принципе занята, на каждую ее однуседьмую часть приходится уйма хлопот и тьма мелких встреч, даже ввыходные надо что-то и куда-то успеть. Также заштрихована иследующая неделя… Идет вспашка целины грубыми лемехами.Крупные куски глотаешь, не прожевав. Просевшее велосипедное колесо катиться со все возрастающей скоростью, мелькание спиц сливается всплошную непроглядную серость…

ПСИХОТЕАПИЯ

Однако,из вышесказанного ведь не вытекает, что пришла пора безоговорочносдаваться! Маркофьев сумел меня в этом убедить. День за днем онпроводил вразумляющие брифинги и сеансы успокоительной психотерапии.После которых я чувствовал себя воспрявшим.

Онговорил:

-Все впереди. И в пятьдесят, и в шестьдесят, и в семьдесят пять надоготовиться к будущему!

Иеще он говорил:

-Первые пятьдесят лет нужно жить для себя… — Задумывался иприбавлял. – Нет, лучше шестьдесят. Или даже семьдесят. Аостальные – без остатка отдавать людям, дарить обществу…Ибо они, эти годы, – самое ценное. Сухой, так сказать, остаток.Концентрация ума и знания. Не надо жалеть для людей лучшего!

Онпризывал:

— Тряхнем молодостью! Мы ведь еще так юны!

РАДУЙСЯ!

Есливдуматься, он был прав. Да и если не задумываться – тоже! Чегоеще я хотел от жизни, помимо того, что она у меня была? И не такая ужплохая. А у многих, я видел это, когда посещал кладбища, – ееуже не было.

УСЛОВНОСТЬ

Маркофьевпосмеивался над моими арифметическими выкладками:

-Что есть деление бесконечного и безразмерного времени — на годы,века, тысячелетия, дни, секунды, минуты? Всего лишь условность.Предпринятая человеком попытка ради удобства разбить необозримыймассив на поддающиеся инспекции и подвластные взгляду делянки. В эторасстояньеце поместилось то-то и то-то, в другое – это и то,третье осталось незаполненным… Взгляд муравья, ползающего поогромному лесу… Подход ремесленника, линейкой измеряющего пыльныйклочок уходящей за горизонт дороги… Ухватки пусть даже оченьмастеровитого портного, прикладывающего сантиметр к ниспадающим снебес одеждам Всевышнего… Надо ли обращать на эти деления хотькакое-то внимание?

ВТОРАЯ СТАДИЯ

Вчем еще была суть его воздействия на мое подсознание? Попробуюпроанализировать. Он размышлял:

-Я и ты, мы вступаем во вторую стадию жизни. Что есть эта втораястадия? Это прежде всего – половина. А половина целого –это много. Мы много можем успеть. Взять. Отвоевать. Наверстать.

Моинаблюдения. В предзакатный период: кровь бежит по жилам быстро,однако недостаточно резво, сердце стучит ровно, однако дает перебои,иногда побаливают колени и другие суставы, голова то работает четко,то полна неясности и тумана… И все же: кровь бежит, сердцестучит, а взаимоотношения с противоположным полом хоть и претерпеваютизменения – уже не мчишься сломя шею на свидания, уже неволнуешься в преддверии любовной встречи, уже трудно не спать ибезумствовать ночи напролет – тем не менее продолжаются…Да, хочется тишины, уединения в хвойном или смешанном лесу, хочетсяполноценного отдыха и крепкого сна…

-Но выспаться ты еще успеешь. В земельке, — хохотал мой друг. –А пока мы на поверхности, учуди что-нибудь такое, этакое, от чего этасамая почва содрогнется!

ЯРМАРКА

Какмного я бы потерял, если бы не встретил в тот период Маркофьева! Дочего убогими и мрачными остались бы мои представления о второй,предвечной и предвечерней части существования!

Ябы так и не узнал, сколь прекрасна может быть дорога с ярмарки, отом, сколь лих и крут бывает катящийся под уклон путь.

-Да, готовиться к жизни, которая расстилается равниной, приятнее, чемподступать к ее завершению. Конечно, на ярмарку ехать веселей, -признавал Маркофьев. – Обуревают мечты, предвкушаешь, какоготовара накупишь, каких леденцов на палочках напробуешься… Но ипуть с базара тоже по-своему уникален. Нализался, накупил, обманулторгашей сто раз, они тебя миллион в ответ, короче, сталподнаторевший человек. И грех теперь своим опытом не воспользоваться, не пустить его в дело. Когда едешь на ярмарку – твоя ценаломанный грош. А с ярмарки – как минимум два с полтиной.Вообще, НАДО ПОЛУЧАТЬ РАДОСТЬ, ПОКА ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ.

БлагодаряМаркофьеву, светочу и философу, гению и мессии, я узнал прелести,которыми одаривает человека зрелость.

ЦЕЛИТЕЛЬ

Маркофьевдействовал на меня вот именно исцеляюще. Отрезвляюще. Так, как надо!В процессе общения с ним я напрочь отринул пессимизм. Психически ифизически выздоровел. Осознал: нет толку и проку рассуждать о смыслебытия! Загробном царстве! Живой думает о живом. О выгоде. О погоде. Оземельных участках и ставках рефинансирования.

-Ты ведь не можешь, не имеешь права подохнуть, пока не обеспечишьсвоих близких, — не уставал напоминать мне мой друг.

ПЕРВЫЙВЗГЛЯД

-Да, жизнь устроена не слишком справедливо, — соглашался Маркофьев. –В молодости, когда полон сил, у тебя, несмотря на эти силы, оченьмало возможностей. Ни денег, ни связей, ни разума… Красивуюженщину купить не можешь, шикануть в кабаке нет средств. Уважаемыелюди тебя не слушают, с твоим мнением не считаются… С годамиумнеешь, я говорю о себе, а не о тебе, — пояснил он. — А колиумнеешь, то появляются и средства, и нужные знакомства. Но сил, силна молодеческий замах уже недостает. Силы на донышке…

ТАКТИКА

-Поэтому тактика жизни с годами претерпевает изменения, — печалилсяон. – Раньше мы целый год могли скакать во чистом поле,размахивая шашкой и гарцуя на породистых жеребцах и меняя кобыл. Теперь временами отползаем в укрытие, переводим дух и совершаемотдельные короткие вылазки… Раньше я хотел во всемучаствовать, всюду успевать, ко всему примазываться… Ипереживал: «Как же без меня?» Теперь только и делаю, чтоувиливаю, манкирую, стремаюсь, переваливаю на других… Экономлюэнергию…

ЧЕТЫРЕВРЕМЕНИ ГОДА

-Жизнь человека, — продолжал он, — если она правильно построена,похожа на четыре времени года. Сперва нежные всходы, это взросление,весна. Потом знойная зрелость, когда разбрасываешь семена во всестороны. Соришь ими как тополь пухом… Осень – пора сборапосеянного урожая и, увы, начало увядания. Нужно делать запасы назиму! Чем мы с тобой и предполагаем теперь заняться. И когда придетзимушка – с ее сединой и косматыми объятиями холода, скостенящей вьюгой – мы встретим ее во всеоружии.

Сделавпередышку, он погрозил мне пальцем:

-А теперь представь, что случится, если собрать непосеянный урожайвесной. Взять то, что должно созреть лишь осенью… Всесместится! Ты должен будешь, обязан будешь отрабатывать посевнуюкампанию зимой. А куда деться? Полученное авансом требует возврата.Иного не бывает. Как хорошо, что мы с тобой ничего не взяли в счетбудущего! Все у нас впереди и только начинается!

Он победоносно изрек:

-Людей часто мучает страх, что ГЛАВНЫЙ УСПЕХ – ПОЗАДИ… Ядаю четкий и недвусмысленный ответ: наш с тобой триумф впереди!

УХ,КАК ЗАГУЛЯЛИ!

Ион меня завел! Закрутил! Ух, как мы загуляли! Ух, что навытворяли!Убили его жену Лауру и всех последующих жен – чтобы он могзаключить брак с Найоми Кемпебелл… А затем устранили мешавшемунашему бизнесу Мишу. Выгодно торганули за рубеж останки последнегоимператора земли Российской и провернули аферу с Кремлевскимизвездами… Кидали, обували, водили за нос таких людей, какихмне и не мечталось вообще повстречать… А про то, как мыобставили мага и волшебника Дейвида Коперфильда – об этом,захлебываясь, трезвонили все газеты. Не говорю уж о встречах сДжоржем Бушем, канцлером Колем, Тони Блером, Маргарет Тетчер,Зюгановым, Жириновским, Немцовым и Хакамадой, губернаторамиСтервятниковым и Удмуртковатым, с президентом Финляндии и СаддамомХуссейном, Муамором Каддаффи и французским премьером… А такжеБерлускони… Дух захватывает, с какими виднейшими деятелями ивершителями эпох я, благодаря Маркофьеву, познакомился, а то и близкоподружился. Я стал свидетелем и участником поистине фантастических изахватывающих событий громадного государственного и международногозначения, событий, которые – может быть, в силу их чрезвычайнойзасекреченности — остались для многих непосвященных и далеких от мирабольшой политики людей – тайной за семью печатями.

Доначала этих головокружительных перемен в моей судьбе и невероятныхприключений оставалось всего-ничего, рукой подать!

НЕСЧИТАЙТЕ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ ЗАКОНЧЕНА ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ИСПУСТИТЕПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА, — это я вам говорю, основываясь на собственном ипочерпнутом у Маркофьева опыте. Да и после гибели не отчаивайтесь.Берите пример с Маркофьева. Вы еще сто раз подниметесь из гроба и,воскреснув, дообстряпаете все свои делишки!

УСТАЛОСТЬ

-Тем более, что само человечество устало и уже не в состоянии вампротиворечить, — проницательно подмечал Маркофьев. – Из чегоэто видно? Да очень просто. Человек только в юности рискует собой иживет безоглядно. А в старости ему нужна защита – прочных стен,надежных укрытий. Он стремится избежать неожиданностей. Ему требуетсягарантия безопасности. Человечество в начале своего пути рисковало.Сражалось с неведомым. Отправлялось в кругосветные плавания инепредсказуемые экспедиции. А теперь окружило себя искусственнойуправляемой реальностью, истребило, к примеру, хищников, которыемогли на него напасть. В старость оно вступило незаметно для себя.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил:

-Человечество к тому же страдает прогрессирующим склерозом. Сколькобыло написано умных книг, сколько совершено открытий, сколько мудрыхвыводов из пережитого и перечувствованного было сделано – и всезабыто, пылится в библиотеках, древних обсерваториях, разрушается,сжигается, фолианты уничтожаются, карты звездного неба и календари,где задолго до наступления эры научного прогресса были предсказаныблагоприятные и неудачные дни, потрясения и катаклизмы, рецептыисцеления от многих болезней, с которыми мы не можем справитьсясегодня, – все пропадает и не находит применения… Номы-то ведь не такие лохи, чтобы не создать новых рецептов счастья ине указать новых путей, которые ведут к вершинам блаженства!

ФИНИШ

Онприбавлял:

-Из чего еще видно, что человечество приблизилось к финишному отрезкусвоего многовекового забега на длинную дистанцию? На этом последнемотрезке, когда силы, ресурсы, эмоции — на донышке, когда всем всеравно и безразлично, потому что люди до одури устали, какими толькоухищрениями они не пользуются, чтоб добежать до победной (им такмнится) черты: допинги, наркотики, подножки конкурентам, оголениетела и избавление от мешающей одежды… Все это наблюдаемежедневно и ежечасно – дурман, стриптиз, затаптывание слабейшихи мелкие пакости в стане сильных… Довыбираются, довыскребаютсяпоследние крохи на сужающемся жизненном пространстве –доистребляются леса и чистые водоемы, замусориваются целые материки…Самоисчерпанность цивилизации видна во всем. Либо (неизвестно откуда)на бегуна снизойдет второе дыхание, либо он разорвет финишнуюленточку вместе со своим сердцем…

ДАВАЙТЕВОСКЛИЦАТЬ!

-И все же есть в этом дряхлеющем организме молодые неутомимые клетки.Это мы с тобой! – восклицал он.

УВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ПОДОПЛЕКА

-Неужели тебе неинтересно жить! – тормошил меня он.

Теребил,расшевеливал, подхлестывал и подбадривал.

-А мне так ух как захватывающе любопытно! – задорно кричал он. — Следуй, поспевай за мной! Делай как я!

Яподдался его напору. Обольстился его речами. Уступил натиску. Подключился к высоковольтному напряжению его дней и ночей.

ВАШАЛИЧНАЯ ИЗМОТАННОСТЬ

*ЕСЛИ УСТАЛИ ЛИЧНО ВЫ – НЕ НАДО ПРОЭЦИРОВАТЬ И ЭКСТРАПАЛИРОВАТЬ СОБСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИЗМОЧАЛЕННОСТИ НА ОКРУЖАЮЩИЙ МИР! Это выустали. А другие полны энергии и бурлящих сил. Страстей и желаний. Иони еще как борются за место под солнцем и будущее. Если вы сложилилапки – не надейтесь, что так же поступили окружающие. Они васбыстренько скрутят, если перестанете сопротивляться их наездам инападкам. Поток их усилий вынесет вас вон из жизни. БАРАХТАЙТЕСЬ! Ихоть сметаны вам, как знаменитой лягушке, упавшей в кринку с молоком,не взбить (и не мечтайте о сметане!), возможно, вы элементарно неутонете.

ДЕДУШКА

Онговорил:

-Да, мой дедушка был мудрец. Но где его теперь искать? Да, мой папабыл умница. Но он уже не тот, что раньше. Придется людям пользоватьсямоим умом. Довольствоваться моей мудростью. Я – заступил наместо отца и деда.

ТАМ-ТАМИ ЗДЕСЬ-ЗДЕСЬ

Да,силы у него были не те, что прежде. Когда поехали в Замбию, кочередной его жене, он не смог протанцевать с туземцами под рокоттам-тама неделю, рухнул на шестой день. Выдохся — и лишь через суткипришел в себя. Зато африканцы (и его темнокожая супруга), когда онпозвал их (всем племенем) в свое европейское поместье, не выдержалибезостановочного питья «раствора» в течение квартала,Маркофьев же был как огурец.

НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

Онговорил:

-Да, наследственность у меня хоть куда… Преотличнаянаследственность! Раньше я по многу раз хоронил родителей, а теперь –себя. Не каждый такое вынесет…

Иеще он внушал:

-НЕ БОЙСЯ СТАТЬ СИНЕЙ БОРОДОЙ. КТО НЕ ПОГУБИТ СВОЕЙ ПЕРВОЙ ЖЕНЫ — НЕ УЗНАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ.

Повторял:

-В МЫСЛЯХ И ПОСТУПКАХ НЕ НАДО БОЯТЬСЯ НЕВЕРОЯТНОГО! ИМЕННОБЕЗБОЯЗНЕННОСТЬ ПРИНОСИТ УСПЕХ.

ПОКАЕСТЬ ПОРОХ В ТАБАКЕРКАХ

Этипремудрости так и сыпались из него, особенно накануне свадеб, которыеон играл в лучших ресторанах — по обыкновению широко, с размахом,сзывая тысячи гостей, приглашая бывших жен и невест. Сбившись сосчета, я спросил:

-Который раз ты женат?

Онответил:

-Пока есть силы… Пока есть порох в табакерках… Насколько меня хватит, столько раз буду жениться… А Лауру я,наверно, убью…

ПОЧЕМУМОЖНО УБИВАТЬ ЖЕН И МУЖЕЙ

-Конечно, я ее убью, — продолжал, утвердившись в этой мысли он. –Почему я не могу убить собственную жену? Она ведь моя, а нечья-нибудь… Кому, как не мне распоряжаться ее жизнью?

Попутныйконтрольный вопрос. Если вам что-либо принадлежит на законныхоснованиях, то ведь вы вправе поступать с этой принадлежностью пособственному усмотрению – дарить, холить, уничтожать – неправда ли?

Попутноеконтрольное задание. Найдите изъян (если он есть) в логическомпостроении Маркофьева.

Онпродолжал:

-Если всерьез задуматься – кому еще есть дело до ее жизни?Почему какие-то посторонние люди будут рассуждать, имею я правоотнять жизнь у своей жены или не имею? Да, она принадлежит мне — вся,целиком! Когда вступали в брак, нам твердили, что мы – одноцелое, и в постели она мне повторяла неоднократно, что она вся моя…А если так – я имею право отщипнуть от своего целого? Имеюправо распорядиться всем моим?

ПОЧЕМУМОЖНО (И НУЖНО!) МЕНЯТЬ СТАРЫХ МУЖЕЙ И ЖЕН – НА НОВЫХ

-Ведь меняем старый плащ на новый, старые ботинки – на новуюобувку, делаем в квартире ремонт с освежением обоев и мебели, -говорил Маркофьев. – Почему же нельзя менять жен и мужей?Старых – на новехоньких?

Вы,конечно, можете сказать: как можно путать и смешивать одушевленные инеодушевленные предметы? Отвечу: а в чем, собственно, разница? Этоони пока одушевленные, мужья и жены, а со временем превратятся вхолодных неподвижных кукол, и их – в деревянных заколоченныхящиках – потащат прочь из дома, как надоевший хлам. Мебель тожебыла зелеными деревьями, запеченный в тесте карп тоже сиял чешуей,плещась в водоеме. Граница между живым и неживым весьма условна, ее,по причине ее размытости, можно вовсе не учитывать.

Контрольныевопросы. Если вам предложат переехать из маленькой старой квартиры вновый просторный дом – вы откажетесь? С какой стати? Вы –дурак? Так почему не хотите поменять старую жену – на молодую?Прежнего замшелого мужа – на юного красавца? Неужели уклонитесьот обмена проржавевшей машины – на новую гоночную модель?

Вывод.Мир жаждет обновления, стремится к нему – неужели вы ляжетебревном на пути прогресса?

СКЕМ?

Мойвопрос, заданный сразу по приезде на Капри: «С кем ты сейчас?»,вызвал у Маркофьева тяжелый вздох озабоченности.

Онпомрачнел. И сказал:

-Погоди. Покажу тебе их!

ЖЕНА

Ивскоре познакомил меня с голубоглазой нимфой, обладательницейстройной фигуры и длинных ног, обтянутых похожим на русалочий хвостмакси-платьем.

-Графиня, — обратился к ней Маркофьев. – Как чувствует себя вашдядюшка, герцог Анжуйский?

Онас достоинством отвечала:

-Благодарю вас, виконт, благополучно.

ЕЩЕЖЕНА

Ещечерез день он представил меня сорокалетней даме с тяжелыми гроздьямисережек в ушах и в брильянтовом колье, которое лежало на ее груди какна безразмерной подушке.

-Движутся ли наши концессионные дела в Персидском заливе, баронесса? –спросил он.

Она,сверившись с котировкой акций в свежей газете «Файненшиалтаймс», сообщила:

-Дают прибыль, милорд…

ЖЕНЩИНА-ДРУГ

Близорукую,тенью скользящую вдоль стен нежить (так он ее назвал) Маркофьевпредставил мне прежде всего как своего близкого друга. И подмигнул:

-ЕСЛИ К ДРУЖБЕ ПРИБАВИТЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ СЕКСА, ПОЛУЧИТСЯ ЛЮБОВЬ.

ИЕЩЕ ЖЕНА

Ещечерез неделю он на крикетном поле подвел меня к матроне с пышнымиформами и, представив ее женой и верной спортивной соратницей, продемонстрировал редкостную начитанность.

-Как в унисон писали Бальзак и Флобер, — сказал он, — в сорок пятьбаба ягодка опять…

ВРЕМЕНАМЕНЯЮТСЯ

Апро любимого своего литературного героя сказал:

-Бальзаминов мечтал, а я делаю. Он прекраснодушничал, дримая, то естьмечтая от английского «дрим» и от русского «дремать»о двух женах, а у меня целый гарем. НАДО ДЕЛАТЬ, А НЕ МЕЧТАТЬ!

Иприбавил:

-Времена меняются. Раньше называл этих дурех невестами, а теперьженами. Ничего не попишешь, этого требует европейский этикет.

МЫИ ОНИ (подступы к исследованию)

Онговорил:

-В России тупые жены требуют, чтобы мужья постоянно находились приних. Эта попытка сковать мужскую свободу не может не взбесить…Зато в Европе даже самые отсталые в политическом смысле чувырлыпридерживаются передовых воззрений. У каждой – свое родовоегнездо и фамильный герб. И высокие представления о морали. Делай, чтохочешь, живи с кем хочешь, гуляй напропалую — только называй ее женойи не устраивай шумных бракоразводных процессов. Тут вообще каждыйживет как хочет. А в России – кто как может. Что ж, пользуюсьблагами западной цивилизации: хартией прав гражданина мира…

СЕМЬСТЕПЕНЕЙ НЕСВОБОДЫ

Онперечислял (а я занес эту градацию в блокнот) семь степенейнесвободы, которые каждый настоящий мужчина должен стремитьсяпреодолеть. Действительность же (а в это понятие входят женщины,условия трудовой дисциплины, прожиточный минимум и т.д.) наоборот, состервенением и при помощи этих пут, пытается скакуна стреножить (абудь у него десять конечностей, так старалась бы сдесятиножить). Вотони:

а)семейная;

б)экономическая;

в)псевдонравственная;

г)любовная;

д)служебная;

е)возрастная;

ж)тюремная;

-Худшая из них — категория «е», — делился наблюдениямиМаркофьев, — Предположим, все у тебя есть, ты богат, очень богат. Ноготов отдать любые сокровища за то, чтобы сбросить хотя бы десятоклет и вновь ощутить себя молодым резвунчиком.. Увы, это невозможно!

Примечание. Нет, Фауст был не дурак, что отдал душу за вечную молодость. И незахотел добропорядочной тихой старости.

(Покане будем вдаваться в подробности, почему один из подпунктов назван»псевдонравственным», а «семейная» и «любовная»линии не совпадают – эти и другие объяснения еще поступят!)

Контрольныйвопрос. Как сбросить с себя хотя бы одну из несвобод?

Маркофьевзнал ответ.

ЯДЫ

Онвсех этих своих половин собирался чохом прикончить.

-Полюбил… Клавку Шиффер… Я тебя с ней познакомлю…- страдал он. — А прежние и нынешние жены, гадины, ревнуют, не даютжитья, не оставляют в покое…

Онзазывал меня в магазин пищевых ядов.

-Классный открыли магазинчик в Сан-Тропе, покупатели съезжаются совсего света.

Ипросил:

-Я воспитываю тебя, а ты помоги мне. Да, я могу и хочу убить. И дажеспособен найти этому извинение и оправдание. А ты объясни и докажи,что я поступаю правильно и хорошо. Тебе удастся. Ты умеешь…

Вкачестве подсказки он прелагал такую:

-Моя мама была гинекологом… Ты разве не в курсе? Она говорила:худшего исчадия, чем женщина, нет…

ЖЕНЫ,ЖЕНЫ, ЖЕНЫ

Мыпосещали с ним Монако и Лихтенштейн, Андорру и Люксембург, где впоместьях и древних замках, на хуторах и виллах обитали его законныесупруги. Маркофьев знакомил меня то с одной, то с другой. То — сприземистой, похожей на таксу брюнеточкой, то — с длинной сутулойкочергой. То с семидесятилетней старушкой, которую, когда заявлялся кней на уик-енд, держал взаперти в дальнем чулане ее дозорной, похожейнаклоном на Пизанскую, башне.

-Когда хватаю эту бабулю ниже спины, кажется, что держусь за спущеннуюгрелку, — шептал он мне. – А она, поверишь, ждет моего приезда,дежурит на крепостной стене, вглядываясь в подзорную трубу иливоенный бинокль… Не приближается ли мой «Линкольн»?

МОНАСТЫРЬ

Однаждына его кадиллаке мы зарулили в монастырь, где Маркофьев исповедалсяне настоятельнице, а мне:

-Эта святая осуществляет гуманитарные акции помощи детям и голодным,любит сирот и жалеет инвалидов, к ней стекаются пожертвования совсего мира. Она же мечтает родить от меня еще одного Маркофьева. Наэтом и попалась. Ну а я… Чем я хуже нашего разведчика,женившегося на дочке Онассиса и принесшего нашей стране миллионыдолларов после состоявшегося развода? Только я эти миллионы принесусебе…

ПОЧЕМУНАДО ИМЕТЬ МНОГО ЖЕН?

Потомучто к одной-единственной вы относитесь как к последнему рублю. Боясьразменять или, хуже того, потерять. К двум отнесетесь – уже некак скряга, а как игрок, сделавший ставку на пару пусть не скаковыхлошадок, но хотя бы гнедых кобыл. На два, короче, номера! Трехвоспримите – и вовсе ни за что не тревожась и ничего неопасаясь: ибо ощутите себя зажиточным рантье, у которого в банкележит достаточная сумма, капитал работает, а вы почиваете и стрижетепроценты. С десятью женами – вы Крез…

Контрольныйвопрос на пополнение словарного запаса. Крез – не от слова ли»крейзанутый» отпочковалось? Ваше мнение?

Вопросына засыпку. Одна и та же надоевшая служба, одна и та же опостылевшаяжена (или опостылевший муж), одна и та же душная крохотная квартира –это тупик! Неужели вы удовольствуетесь единственным вариантом жизни?Зачем загонять себя в безвыходную ситуацию? Зачем существовать убого,если можно наполнить бытие множеством разнообразных возможностей! Чтолучше – одна жена или две? Или даже три? Три или две квартиры?Одна зарплата или несколько счетов в различных банках? Тут не о чемдаже рассуждать, чем больше всего – тем лучше! Набирайте впрок,потом разберетесь, что пригодится, а что выбросить!

Вывод.ЛУЧШЕ ЧТО-ТО, ЧЕМ НИЧЕГО!

ТЕРРИТОРИЯ

-Да, я правильно сделал, что женился на этих своих нынешних, — говорилон. – Ибо и у мужчин, и у женщин есть минусы, которых всегдабольше, чем плюсов. Недостатки выпирают, если люди помещены в малое итесное пространство, тут дерьмецо всегда на виду. А еслирассредоточены по большой территории, как, например, в латифундияхэтих лахудр, тогда – минусов не замечаешь. Минусы как бырастворяются в этом объеме. Остается незначительная размытаяконцентрация слабого подобия отрицательных черт…

ШЕСТЬСОТ

Онпотягивался, как ребенок перед сладким сном или только-толькопробудившись, и, не выпячивая собственных заслуг, нейтральным голосомсообщал:

– Моипредки горбились, пахали всю жизнь, чтобы купить участок в шестьсоток и построить на нем убогий курятник. Я решил вопрос кардинально,одним махом, женившись на миллионершах. У меня шестьсот гектар лесатолько на Апенинском побережье…

ГЛУПЫШКА

Всвоем собственном имении он обретал счастье и множил радости сосмазливенькой глупышкой, замеченной им и взятой на абордаж еще вСыктывкаре (когда осваивал дальние рынки на предмет торговликроссовками). Богиня танцевала в тамошнем стрип-баре. И он на нее,выражаясь его языком, сразу запал. Клюнул. Она сводила его с ума, ондарил ей катера и яхты, сухогрузы и кибитки, запряженные верблюдами иволами. В ее обиходе наличествовало две фразы: «Да, милый»и «Нет, милый», других я от нее не слышал, но это не мешалоей этими мелодично произнесенными заклинаниями Маркофьевым понукать.Он подчинялся любым ее капризам с восторгом. Млел. И было от чего.Однажды, когда его дульцинея вышла на балкон не одетой, ехавший навелосипеде садовник так на нее засмотрелся, что вывернул шею иврезался в дерево, разбив себе лоб. От велосипеда остались двасогнутых в «восьмерки» колеса и руль.

РАЗДОЛЬЕ

-А в России, представляешь, не мог ее трахнуть, — делился мой друг. -Хотя очень тянуло. Но не складывалось. То был в отключке из-завыпитого, то ехал на другое свидание. А вообще, если честно, былонекуда везти. Я ведь снова сошелся с Лаурой, она сидела дома, меняблюла. На даче – еще одна знакомая, туда тоже не приедешь. Вгостиничный номер эта идти не соглашалась. У нее, вишь, гордость.Оторваться же с ней на пару дней в загородный санаторий, веришь,просто не было времени. Самые дела пошли, товар с забугоными лейбламиразбирали нарасхват… Ну и из-за других баб. И вот мыперезванивались, даже встречались накоротке, обедали, ужинали, я еепровожал – и все. Она меня, наверно, считала ненормальным. Илисвятым… — Он хихикнул. – Ну, уж теперь дорвался до нее…Увидела мою святость… Тут нам раздолье…

НЕВСЕ ПОТЕРЯНО

-Не все еще потеряно, — подмигивал Маркофьев, — если на нас западаюттакие очаровашки… — И с тяжелым вздохом прибавлял. –ХОТЯ В ЖЕНСКИХ НОГАХ ПРАВДЫ НЕТ…

Онпродолжал придумывать и модернизировать народные мудрости ипоговорки. И прочие ходячие и расхожие крылатые выражения. (Так он ихназывал).

Дорогого,на мой взгляд, стоила жемчужина, вершина, квинтэссенция его стройнойжизненной концепции — дополнение к Новому Завету, лично имсформулированная одиннадцатая заповедь: «В СУМАТОХЕ НЕ ТЕРЯЙСЯ!»

СОЛОМОН

-Как изрекал мудрец Соломон? – спрашивал Маркофьев. – «Иэто пройдет?» — И, не вступая в полемику с древним старцем,ставил заинтересованных лиц (таких вокруг него всегда толпилосьмножество) в известность. — А я, вооруженный современной системойзнаний и новейшими открытиями науки, заявляю: «Все когда-нибудькончится!»

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Опостоянно липнувшем к нему слабом поле Маркофьев отзывался снеизменным уважением:

-Красивые и некрасивые, умные и глупые, молодые и старые, иностранки исоотечественницы – все вы мои жены. Придите же ко мне, и я васутешу…

Иони стекались к нему. Особенно если он прибегал к услугам фирмы»Девочки по вызову».

РАУТ

Наодном из светских раутов он показал мне женщину в брючном костюме ис алмазными звездами в ушах. И велел:

-Охмури ее!

Ямялся. Он нетерпеливо меня подтолкнул:

-Знаешь, кто она? Ух, какая это акулища! Вышла замуж за вдовца…Жена которого, пока была жива, идя гулять с черной собачкой, надевалачерную шубу, а отправляясь с белым пуделем, набрасывала белое манто.И вот, овдовев, он женился на этой… барракуде, пирании. Передсвадьбой показал ей, где лежат бриллианты. А на свадьбе внезапноумер. Наверно, не без ее помощи… Она, насколько мне известно,тоже посещала магазин ядов… Прямо со свадебной церемонии этаумница приехала в его дом, забрала бриллианты и была такова. Большеей ничего не понадобилось. Но ей хватает. Сын покойного пробовал сней судиться. Бесполезно! Она ведьма. И не стареет. Замечательновыглядит. Ничто так не молодит женщину, как драгоценности, -подытожил он.

НЕМАРСИАНКА

СамМаркофьев бросился ухлестывать за молоденькой креольского типа женойкакого-то мультимиллионера из Манхэттена, и очень скоро увел ее вспальню.

Янедоумевал. Что ей надо? Чего ей не хватает? Замечательный муж. Дом –полная чаша. Дети, две очаровательные крошки, их фото она мнепоказывала, наверняка дарили ей радость.

Сколькогоя по недомыслию не понимал! Конечно, перед Маркофьевым невозможнобыло устоять! Им невозможно было не увлечься!

Онже, как ни в чем не бывало, явившись вместе с соблазненной креолкойчерез пару часов, затеял оживленную щебетню в стайке ее подружек ирассказывал им, какова эта дама в постели.

Мне,когда я попытался прояснить не вполне понятные аспекты поведенияэтой особы, заявил:

-От того, что богата и счастлива в браке, она не сделалась марсианкой.Осталась человеком. Женщиной. Которой нужно то же, что и всемнебогатым или гораздо более обеспеченным представительницам бабьегосословия. Как у мужчин есть джентельменский набор якобы отрицательных качеств, обязательных и извинительных пороков: выпивка, казино,любовницы, так и у их половин наличествует столь же постоянныйперечень прихотей и капризов: шмотки, наряды, украшения, болтовня,временный или постоянный сменщик мужа…

СловаМаркофьева заставили меня глубоко задуматься над неизменной имногогранной сутью человеческой натуры.

Домашнеезадание. Дайте ваше толкование народной мудрости «Красивая жена– чужая жена». Что, на ваш взгляд, имеется в виду:

а)что красивой всегда кажется только чужая жена, а своя всегда –так себе?

б)что если вы женитесь на красивой, на нее все будут пялить глаза иона, разомлев от такого внимания, не будет вам верна?

в)нужны ли вам варианты, при которых вы только тем и будете заниматься,что оберегать свою семейную крепость от набегов неприятеля — илипредпочтете сами постреливать по чужим радующим глаз позициям?

ВЕРНОСТЬ

Онпостоянно знакомил меня то с миллионершами, то с домовладелицами, тос мулатками, то с метисками, то с полинезийками или тайками… Инастойчиво предлагал обзавестись парой-тройкой жен.

-Любой вопрос надо решать прежде всего в принципе… — говорилон. — А уж потом разбираться в частностях. Посмотри на ту женщину…Или на эту… — И показывал то на проходившую мимо негритянку,плавно покачивавшую бедрами, то на белесую, как моль, скандинавку. -Ты в принципе смог бы с ней жить? Если в принципе – «да»,тогда двигайся дальше. К достижению цели. Ты решаешь. А не она. Женщинам привычно торговать своим телом. Но если – «нет»,не охота, не сможешь, тогда не трать напрасно усилий…

Яи не хотел их тратить. Весь собранный им ворох невест, среди которыхналичествовали и древние старушки – владелицы большихсостояний, и молоденькие свиристелки – обладательницывосхитительных гибких тел и чувственных губ, меня не вдохновлял. И немог вдохновить. Я хранил верность Веронике.

ЯЗВОНИЛ…

Кней я стремился всей душой. Звонил ей каждый день. Она говорила:

-Долли – теперь мой единственный дружок… Которыйпостоянно рядом… И скрашивает мое одиночество.

ЧТОНАШЕЛ?

-Что ты в ней нашел? В этой длинноносой? – удивлялся Маркофьев.– Поступи хоть раз в жизни разумно. Женись на деньгах. Или намерзкой, но красивой плоти. Стань независим! Каждый только и ждетмгновения, когда сможет послать остальных подальше. Всех, всех безисключения! Тех, с кем связан деловыми отношениями, и тех, ктонамозолил глаза и замылил уши дома… Все только и ждутвозможности обрести свободу. У тебя сейчас возник такой шанс. Тыможешь стать миллионером или с головой нырнуть в омут разнузданнойстрасти…

ЧТОПЛОХОГО?

-Пристроили дочку, — шипел мой друг, имея в виду моих будущих тестя итещу. – Взвалили на тебя свою обузу…

Яже не видел в такой заботе ничего плохого. И, тем более,предосудительного. Что скверного, скажите мне, в стремлениихлопотать о своей кровиночке? Я тоже хотел бы пристроить дочку Катюпо возможности хорошо, только у меня ничего не получалось.

ПРИШПОРИВАНИЕ

Иеще он говорил:

-Я тебя понимаю. Ты выбрал такую, чтоб тебя не пришпоривала. Незаставляла напрягаться. Ни внешним своим видом, ни амбициями, нипрямым понуканием. Но так не бывает. Едва освоится, войдет в роль,почувствует себя хозяйкой, как начнет пилить: «Почему у твоегодруга Маркофьева целый парк автомобилей, а у тебя ни одного? Почему утвоего друга Маркофьева усадьбы и поместья, а у тебя вшивая избушкана курьих ножках? Почему у твоего друга Маркофьева конезавод, а ты неразжился даже пони для моей девочки? Почему жены Маркофьева щеголяютв шубах, а я в пальтеце? Ты же понимаешь, что конкурировать со мнойты не сможешь… Уж не говорю о настоящих толстосумах ибогатеях…»

Иногдатень задумчивости набегала на его чело. Он советовал:

-Ты ей не звони. И не пиши. Отдыхай, раз представилась такаявозможность. ПЕРВЫМ ДЕЛОМ НАДО ЖЕНЩИНУ НАПУГАТЬ. И посмотреть, что изэтого получится. Сохранит ли она к тебе после этого прежние теплыечувства и привязанность? Надо сразу прикинуться больным или бедным. –Он взглядывал на меня исподлобья. – Что ты и сделал, причемдаже не особенно напрягаясь, это было для тебя не так уж трудно –предстать бедняком. Чаще всего после такого обнажения язв бабы даютдеру. Зачем им нужны кашляющие, хватающиеся за сердце нищие инвалиды?Так что можно считать: первое испытание твоя Вероника выдержала.Однако это еще ни о чем не говорит. Ей просто некуда деться. Тысогласен? Одиночество в ее возрасте непереносимо. И неприлично. Онивсе с младых ногтей стремятся замуж. А вот отказом родить ребенка онасебя выдала с головой. Этим она показала, что ты не воспринимаешьсяею как последний пункт в маршруте ее следования. Что ты–промежуточная остановка. Что она еще надеется встретитького-то поприличнее, чем ты. Иначе – отчего бы ей не понянчитьдитятю, не погреться возле семейного камелька? Но нет, у нее в головекакие-то другие планы…

-Она пережила тяжелую психологическую травму, — напомнил я. – Унее уже была неудачная попытка родить…

-Все мы переживаем травмы, — отрезал Маркофьев. – Вон сколько уменя детей… И разве все получились удачными?

-Такого несчастья, как Вероника, ты не пережил…

-Заблуждаешься, если думаешь, что ублажая ее и выполняя ее капризы,сумеешь ее удержать, — изрек он. — Напротив, подсыпай ей все новыетрудности! Чтоб не успевала опомниться и передохнуть. НЕ ДАВАЙЖЕНЩИНЕ ШАНСА! Пусть крутится в колесе забот и хлопот. Иначе…Только предоставь ей свободу выбора… Тотчас намахает! Темболее, ты дал ей уверенность, сообщил такую надежность, о которой онаи не мечтала. То есть по существу предоставил площадку для взлета…За это она тебе непременно отомстит…

ПРОВИДЕЦ

Слушаяего, я снисходительно улыбался. Где ему было понять, что нас сВероникой связывают иные отношения, свободные от пошлых скабрезностейи корыстной алчности!

Нафоне моего очевидного морального превосходства над этими убогимисентенциями как-то совершенно вылетело из головы, что Маркофьев –провидец. Гений. Сверхличность. И заводила-бузотер. Он всегда был иоставался знатоком тонкостей человеческих взаимоотношений, людскихслабостей и пороков.

-Все мы, населяющие планету двуногие твари – дети Каина, -говорил Маркофьев. – У Авеля не было детей. Не успелобзавестись до того, как родной брательник его прикончил. Ну, а еслимы – потомки греховодника и убийцы, что из этого вытекает?

НАПОМИНАНИЕ

Надеюсь,читатели «Теории глупости», не забыли: женщин надоарканить, сообразуя выбор с единственным критерием — чтоб умела вратьи, значит, щадить. Чтоб ни в коем случае не показывала своегоподлинного отношения. Чтоб держала коготки спрятанными, а язык –пришипленным. Зачем нужна тигрица или змея под боком? Спутниц надовыбирать именно по оговоренным канонам…

-Не прощу ей, что выплеснула на тебя историю про больную девчонку! –говорил Маркофьев. – Не могла, что ли, притвориться, что у неевсе благополучно? КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН НЕСТИ СВОЙ КРЕСТ В ОДИНОЧКУ. Такзавещал Христос. Он же никому не передоверил и не перепоручил своюношу… А мог бы… Тем более, эти апостолы все равно егопредали. Отреклись. Так и надо было их навьючить… Пусть быпопотели. Ленин оказался поумней, ворочал на субботнике бревно спомощью рабочих и крестьян… Перевалил свою долю груза напокорное население.

Онсмотрел на меня с сожалением.

— Есть гораздо более выигрышные варианты. Чем твоя медсестричка.Одинокие обеспеченные тетки. Которые мечтают о ком-нибудь заботиться. Готов познакомить. Будешь жить – не тужить…

ИЛЮБОВНИЦА

И мы отправились на виллу Клаудии Шиффер. Топ-модель встретила нас вситцевом сарафане с фирменной меточкой «Армани» — наволнующе и заманчиво подрагивавшем (вместе с бюстом) нагрудномкармане.

-Это я дарю ей наряды, — хвастал Маркофьев. – Смастыренные на»Большевичке». А смотрятся как от Гуччи. Нравится? – А потом строго распорядился: — Клавка, дуй на кухню, пожарь рыбкиСвятого Петра. – И объяснил. – Эту рыбу мне присылают сЗемли Обетованной, из озера Киннерет…

КогдаКлаудиа, сверкая пятками и жемчужной окантовкой сарафана, умчаласьвыполнять распоряжение, он сказал:

-Я ее вывел в люди. Без меня бы она пропала. Вложил деньги в еераскрутку… Иначе так бы и осталась продавщицей мороженого…

Ужиналив кухоньке, скромно обставленной мебелью из русской сосны иитальянской пинии, украшенной кипрским перламутром. Клаудия исмотрела на Маркофьева взглядом покорной ярочки. При любом удобноммоменте стремилась подсесть поближе, погладить, взять за руку,поцеловать. Влюбленность переполняла ее… (Как и всех прочихженщин, познавших маркофьевские нежность и обжорство, страстность ипрезрение ко всем видам диет…

Маркофьевотослал ее стелить постель, а сам, развалясь в кресле, произнес:

-Ради Клавки брошу и глупышку из Сыктывкара, и любую другую жену…

Ястал горячо убеждал его не торопиться со столь ответственным шагом.Он же отвечал:

-Тогда ты женись на Клавке. Я тебе ее уступаю… Как другу. — Иприбавил. — Люблю помогать. Всем, без исключения…

Я И ОН

-Я все уже нашел, — сказал я. – Все, что мне нужно. И ясчастлив.

Онвзглянул недоуменно… И гулко хлопнул себя по лбу ладонью.

– Ачто, пойдем развлечемся с ней вдвоем…

Ямотнул головой.

-Повторяешь старые ошибки, — сказал он.

-Да и ты не больно-то изменился, — огрызнулся я.

Онушел к Клавдии один, бросив пренебрежительно через плечо:

-Пожелай мне беспокойной ночи.

ФИЛОСОФИЯ

Утром,доедая грушу, философствовал:

-Ты мыслишь неправильно. Я говорю: да, надо хватать то, что прет вруки, а если приплывет больше – надо бросать схваченное ипытаться удержать большее. А ты проповедуешь: держись, вцепившись, впойманное, потому что больше, быть может, ничего не приплывет иничего не дадут. Это – порочная идея. В том и зрелость: уметьотказаться от добытого и достигнутого, иметь мужество это отсечь, иботолько тогда и начнется перестройка небесных легионов, они начнутперегруппировывать силы – дабы изыскать возможности предложитьтебе нечто другое. Большее. Раз уж ты отверг малое.

Когдаот груши остался лишь деревянный хвостик с плеточкой внутреннихжестковатых волокон, Маркофьев заключил:

-НИЧТО НЕ НАСТУПИТ САМО, ПОКА МЕСТО ЗАНЯТО! Надо расчистить площадку,тогда в возникший вакуум хлынет мощным потоком обтекавшая тебя дотого удача!

КАКИЗБАВИТЬСЯ ОТ НАДОЕВШИХ ЛЮБОВНИЦ

-Очень просто, — сказал Маркофьев. – Я им предлагаю занятьсягрупповым сексом. Вместе с большим количеством партнеров и партнерш.Естественно, без презервов. Но высказываю при этом опасение, чтонекоторые из участников вакханалии, возможно, вич-инфицированны…Рассказываю, что сам каждый день принимаю участие в подобных оргиях -с некоторыми из потенциальных смертников. Раньше русской рулеткойназывали пистолет у виска, а теперь так можно назвать групповой,свальный грех… Вдруг — да не повезет. Да, так я и говорю. И техдамочек, от которых хочу избавиться, как ветром сдувает. Из-за боязниподцепить СПИД они мгновенно свинчивают!

Он,преподав мне очередной урок, довольно улыбался, а у меня, приупоминании о презервативах, заныло сердце. Я вспомнил первую ночь сВероникой… Сколько романтики, оказывается, может навеятьупоминание о резиновом, похожем на надувной, шарике!

ЯПОНИЯ

ВЯпонии, где обреталась еще одна маркофьевская жена, нас высыпалвстречать весь концерн «Сони». Прием по случаю приездаМаркофьева продолжался девять ночей. Такова национальная традициясамураев – гулять по трое, или шестеро, или девятеро сутоккряду. И хоть Маркофьев был любитель повеселиться, все равно выпитьвсе стоявшее на столах саке он не смог и запросился спать.

Они мне нашел невесту в этом концерне – дочь мэра Токио. А яопять сплоховал. Не оправдал надежд.

Наблюдение.С возрастом все труднее и труднее оправдывать чьи-либо надежды.

МОЛЧАЛИВОСТЬ

Бытьможет, в монашеском подходе к выбору подруг начинал сказыватьсявозраст?

Какиееще ранее не свойственные мне особенности я начинал в себеобнаруживать? Я стал молчалив. А если и принимался что-нибудьрассказывать, Маркофьев делал мне замечания:

-Ты об этом уже миллион раз говорил! Сколько можно повторять одно и тоже!

Наверно,я и точно твердил, как попугай, затверженную раз и навсегда шелабуду.Что поделаешь – такова особенность дурака: он знает только то,что успел узнать, накопленные впечатления – это весь его багаж,никаких новых открытий он с течением лет сделать не может. Никакиминовыми откровениями поделиться не способен. Извилины его не стольгибки и эластичны, мозг не искрится идеями и догадками. Дуракутрудно не повториться в воспроизведении эпизодов минувшего: ему онипо-прежнему кажутся лихими и веселыми («ух, как погуляли, ух какпокутили, а вот еще случай…») и весьма важными идорогими, а окружающие устали от назойливого козыряния одними и темиже краплеными пиками и червами из засаленной колоды.

Помните!Один из самых верных признаков возрастного поглупения –рассказывание бородатых анекдотов. Причем — анекдотов с сексуальнойориентацией. НЕ НАДО! НЕ МУЧАЙТЕ СОБЕСЕДНИКОВ ОСТРОТАМИ ТРЕТЬЕЙСВЕЖЕСТИ, ИБО ЭТО СКОРЕЕ ПОДЕЙСТВУЕТ УДРУЧАЮЩЕ И ОТТОЛКНЕТ, ЧЕМПРИБЛИЗИТ И ПРИВОРОЖИТ.

ГАБАРИТЫ

Вотличие от меня Маркофьев никогда не повторялся. Он искрился идеями,фонтанировал шутками, шокировал неожиданными лихими сравнениями…

-Бывал, бывал в Индии, и не раз, — говорил он. – Видел слона,таскающего бревно. На кого похож? На Ленина во время субботника.Такой же умный. Голова большая. Загадка, однако, почему этот гигантподчиняется крохотному мальчишке-погонщику? Уступающему ему вразмерах человеку?

Маркофьевразгадал секрет: потому что слон не видит себя со стороны. Неосознает своих габаритов.

-А надо знать или хотя бы представлять свои возможности, — изрекал он.

ВООРУЖЕННЫЕСИЛЫ

Каждыйраз он вытаскивал на свет что-то новое. Необычное. Такое, чего никтои представить не мог — в связи с его нынешним внешним респектом ивесьма прочным и завидным положением в мировом сообществе. Такое, очем даже я, знавший, как мне казалось, биографию друга в мельчайшихподробностях, понятия не имел. Все чаще он с ностальгической ноткой вспоминал о службе в армии. (Когда он успел? Весь его путь –школьника, студента, аспиранта, руководителя института –разворачивался у меня на глазах!)

-В какой же период это было? – изумлялся я.

Онотвечал:

-Лукавишь? Или действительно не помнишь? Когда я сорвал знамя спосольского особняка – меня ведь забрили. Оотправилиисправляться. Помнишь главный девиз нашей армейской доктрины: «Неможешь – научим, не хочешь – заставим!»? Что ж, менянаучили. Я, благодаря своим талантам, быстро дослужился доофицерских погон. А потом стал генералом…

Я скреб в затылке, он продолжал:

-Именно в связи с пребыванием в вооруженных силах я в первый разразбогател. Ну, меня перебросили в Среднюю Азию. И поручилираспродавать имущество военных городков… Потом мотался вМонголию, занимался тем же. Монголы – воры. Едва успевалпродать казарму – местные жители налетали ночью, выламывалирамы и двери и утаскивали в свои дома. А новый владелец после этоготребовал с меня возврата средств… Хрен получал, а не возврат…Сколько самоходок, бронетранспортеров, грузовиков, сколько танков яим толкнул…

Онвосклицал:

-А наши военные базы во Вьетнаме! А обнесенные колючей проволокойместа дислокации войск в Германии, Польше, Чехословакии, Венгрии!Если все, что там было накоплено, сплавить за полцены, за четвертьцены, уже озолотишься. Нашу авиабазу на Кубе я бартером обменял натысячу ящиков сигар… И толкнул эти сигары американцам…Что до наших культурных центров в Дели и Каире… Ах, какие тамбыли отгроханы дворцы… Я на каждом проданном метре положил вкарман по сто тысяч баксов… Впрочем, к тому времени я ужедемобилизовался из рядов доблестных защитников отечества, снялпогоны… И брюки с лампасами…

УЖАСЫ

-До того, как занялся реализацией мин, ракет, линкоров и огнеметов,жил ужасно, — мрачнея, вспоминал он. – Семья была большая, трижены, семеро детей… Рулона туалетной бумаги едва хватало на день…

СЕКРЕТНАЯ КАРТА

-Как и когда закончилась твоя военная карьера? – допытывался я.

Онвздыхал, закуривал – видимо, в память о славных, овеянныхподвигами временах, — толстенную, похожую на субмарину сигару, морщил лоб.

-Как и когда закончилась? Ехали с учений… Загрузили полное купепива и водки. Стали разделывать рыбу, чтоб закусить… Потомошметки, вместе с бумагой, выбросили за окно. Утром хватились –а это была секретная карта… Какой-то мудель, путевой обходчик,ее нашел и переслал в штаб. Меня чуть не разжаловали… Ноопомнились, спохватились: разве можно оголять командную верхушку,разбазаривать ценные умственные и стратегические резервыгенералитета, бросаться проверенными кадрами…

ЧЕМБЫЛО ХОРОШО?

Онмыслил размашисто и конструктивно. Масштабно и глобально. Бесспорно,был наделен умом государственного значения.

-Чем была хороша советская власть? — говорил Маркофьев. — Тем, чтовтягивала в бессмыслицу собственного кретинизма весь мир. Строилинефтеперегонные заводы в странах, где нет нефти… Не давали всобственной стране никому работать и пытались развратить ленью иничегонеделанием тех, кого подбивали ступить на социалистический путьразвития… Зато как легко оказалось воспользоватьсярезультатами той деятельности! Туда, где разучились работать, придеммы. И захватим рабочие места. Там, где еще остались материальныеценности, мы их прикарманим. Дома культуры и фабрики, плотины иживотноводческие комплексы, электростанции и стадионы – все этонаше! Мое! Мебельный завод в пустыне Сахара! Какое гениальноеизобретение! Заставить аборигенов за их же деньги заказатьстроительство этого завода, хотя вокруг не сыщешь не то что дерева — кустика! Былинки! И вот он стоит весь в масле, законсервированный,как бланшированная сайра, и ждет, пока я его за бесценок скуплю…А потом втридорога загоню.

КАКПРОДАТЬ РОДИНУ?

-Но ведь Родина принадлежит не только тебе! — патетически восклицал я,ужасаясь его рассказам.

Маркофьевже скромно отвечал:

-Невелика хитрость – продать то, что принадлежит тебе. Фокус втом, чтобы продать то, что тебе не принадлежало и не принадлежит…

КРЕМЛЕВСКИЕЗАКРОМА

Онприбавлял:

-Мы скупим все. И распродадим все. И наварим на общенародной глупоститакие барыши, которые даже не снились саудовским миллиардерам…

Однимиз первых, нет, самым первым он смикитил, какие богатства хранятся вКремлевских закромах. Глупые зарились на золото и мраморныепресс-папье из хранилищ, где были свалены подарки, врученные нашимлидерам главами иностранных компартий. Умный Маркофьев за бесценокскупил коллекцию вин и коньяков.

-Знаешь, что мы пьем? – спрашивал он меня, разливая рубиновогоцвета напиток в бокалы из богемского хрусталя. – Итальянскоекьянти за миллион долларов. Эта обугленная бутылка была найдена возлеВезувия в 1347 году… Ей семьсот лет. Ее подарил БрежневуПальмиро Тольятти… Хотел стать во главе Италии. Но Брежнев емуне помог. И тогда, пожалев о столь дорогостоящем презенте, которыйбыл сделан напрасно, Пальмиро скончался… А виски, которое мысейчас отведали, привез Сталину Черчилль… Эту ячменнуюсимфонию выдерживали в вересковой бочке три века… И хранили впомещении бывшей подземной библиотеки государя Ивана Третьего. Ну, асей портвешок притырил Ленину Герберт Уэллс… Естественно,когда он с Ильичем нализался этой бурды, то потом написал «Россияво мгле…»

Большуючасть редкостных амброзий он перепродал потом английской палателордов, выручив на этом несколько миллионов…

Крометого, обещал английским пэрам, что передаст им в пользование на 99лет Георгиевский дворец — чтобы те могли устраивать выездные балы с девицами легкого поведения, не опасаясь быть застуканными женами…

ОРАНЖЕРЕЯ

Послезавтрака мы порой отправлялись бродить по его поместью. «Родовомугнезду», как он сам его называл. На огромных пространствах былразбит ботанический питомник.

-Как по-твоему, растения – мыслящие существа? – спросилоднажды Маркофьев.

-Конечно, — ответил я. – Ты разве не читал последниеисследования в области ботаники? Растения воспринимают музыку,откликаются на слова, Они могут даже улавливать мысли. Урожайностьповышается, когда над полем пшеницы или кукурузы звучат бравурныемарши…

-И я о том же, — подхватил он. – Ты ведь, наверно, слышал, чтолучше всего принимаются и приживаются украденные растения. Не те,которые куплены за деньги, а вот именно похищенные. Унесенные издомов друзей и оранжерей, в цветочных горшках и просто торопливообломанные впопыхах и украдкой. Сколько раз я наблюдал: купленныекактусы и гортензии загибаются, а уворованные из ботанического садаидут в рост… Почему так происходит? Я много об этом думал. Ипришел к выводу: растения одобряют воровство. Поощряют его. Болеетого: считают прогрессивной формой жизни. Ведь ты сам говоришь: онимыслящие существа…

ЕЩЕРАЗ О ВОРОВСТВЕ

Взадумчивости он вопрошал:

-Исправиться? Измениться? Но я делаю то, что мне нравится. Понимаешь,мне нравится воровать, обманывать, прокручивать аферы… Мненравится быть, как ты говоришь, нечестным. Тебе нравится бытьчестным, а мне нет! Вот и все. Каждый получает удовольствие отразного. На вкус и цвет товарищей нет.

ЧЕРТАХАРАКТЕРА

Онговорил:

-Что я могу с собой поделать, если воровство – черта моего характера! Ты ведь меня помнишь. Тырил все, что подвернется. Хотьавторучку, хоть мыло из общественного туалета. И так приятно, легкона душе, когда что-нибудь украдешь…

МЕЧТА

Вздыхая,он мечтал:

-Ах, как бы я хотел приобрести или украсть ядерный чемоданчик…

(Иведь он добыл его, этот чемоданчик, впоследствии).

ЗАДАНИЕЧИТАТЕЛЯМ

Попытайтесьразложить характер Маркофьева на составные части. Какие черты в немпривлекают:

а)откровенность

б)щедрость

в)математический склад ума

в)энциклопедическая образованность

Какиечерты в нем отталкивают:

а)

б) впишите сами

в)

Контрольныевопросы:

1.Есть ли среди ваших знакомых личность, равная по масштабамМаркофьеву?

2.Если бы не данный Учебник, смогли бы вы близко познакомиться сподробностями быта и вершинами духа такого геракла и геркулеса, какмой друг?

МУРЕНА

Ав аквариуме у него жила мурена. Каждый день специальный самолетдоставлял спецрейсом в специальном контейнере с океанской водой трехвыловленных в Индийском океане тигровых креветок, которых муренасъедала, высунувшись из своего грота. Маркофьев за ней с восторгомнаблюдал.

-Во жрет! – восклицал он. – У нее прямо волчий аппетит…

ЧИЛИ

-После Вьетнама и Монголии, — рассказывал он, — я повез лучший в миресоветский цирк на гастроли в Латинскую Америку — в Аргентину, Чили иМексику. И там разбогател во второй раз. Провернул месячные гастролиза четыре дня. Сбил бригаду фокусников и гимнастов, купил двухмедведей и одного осла… Имею в виду режиссера-постановщика…А заодно загрузил контейнер детскими книжками на испанском языке. Ихтогда наши государственные издательства штамповали миллионнымитиражами – непонятно для кого. Но мы неуклонно проводилиполитику дружбы со всеми народами! – Голос его, когда онпровозглашал железобетонные лозунги прежней эпохи, делался и точно -металлическим. А потом бархатно мягчал. — Те народы эти книги,изданные на их родном наречии, естественно, не покупали, мы тоже неиспытывали нужды ни в испанском, ни в корейском языках, вотвеликолепно изданные тома и пылились на складе. Отличная бумага,яркие краски… Я их взял за копейки, а там, в Чили, Аргентине иМексике толкнул по двадцать долларов за штуку… Это, конечно,была мелочь по сравнению с торговлей истребителями, но я там купилпещеру с сокровищами исчезнувшего племени майа… И выгребалоттуда серебро экскаваторными ковшами…

Контрольныйвопрос. Можно ли было не восхищаться его сметливостью,изворотливостью, расторопностью?!

Яи восхищался.

ПРИЗНАНИЕ

Дочего мне хотелось забраться в его черепную коробку, посмотреть, какустроен его мозг, увидеть, каким образом высекаются, будто кресалом,необъяснимые и непонятно с чем связанные и откуда проистекающие идеи,обнаружить, откуда берутся, подыскиваются, выплывают неожиданныеаргументы, которые в другие головы не забредают ни под какимпредлогом…

Увы…Я пока не мог разобраться в принципе действия своего собственногорассудка… Чего уж было плутать в чужих потемках!

КОВШИ

Онже продолжал меня словно бы поддразнивать, заявляя непостижимое:

-Было время, когда я не просекал, что деньги просто валяются подногами. Наклоняйся и собирай… Греби. Этими самыми ковшами…

ЗАЧТО?

-Тебя, наверно, интересует, за что меня хотели шлепнуть и в итогешлепнули? — спрашивал Маркофьев. И, хотя я никоим образом не проявляллюбопытства и не задавал лишних вопросов, он пустился в пересказтрагических событий. – Да, напоминание о твоей книге вдохнуло вменя новые силы. Окрылило. Я вспомнил, каким был раньше. В юные годы. И решил тряхнуть стариной. Ее издание принесло мне гроши. Но иххватило, чтобы закупить в Японии коробки для японских телевизоров. –Я воззрился на него с удивлением, а он продолжал. – Ерундовоедело, зато в Польше их покупали с большой охотой. – Я опятьпосмотрел на него изумленно, а он опять ответил с подкупающейоткровенностью. – Там ведь налажено производство еще ипсевдояпонской техники: магнитофонов и телевизоров. Потом вБангладеш я запустил линию по производству американских джинсов. Игнал их в Китай. А одежду от Труссарди, Версаче и Ив Сен Лорана,которую мы строчили на фабриках в Тай-Пее и Нижнем Тагиле, поставлялв Штаты… Затем нашлось более интересное применение моимспособностям. Из Германии в Россию чего только не везут! Но меняпривлекли пиво и сигареты. В Польше – опять-таки в обмен наяпонские коробки – мне позволяли невинные шалости: вместоследующих из неметчины опломбированных вагонов с сигаретами и цистернпива, я цеплял к составам такие же опломбированные, но содержащиенесколько другую консистенцию товара контейнеры. При этомсертификаты оставались настоящие, прежние. Бедные фрицы-коммерсанты,приезжая в Россию и пробуя свое пиво, кривились и ничего не моглипонять.

СТЕКЛОТАРАИ КОСМЕТИКА

Головашла кругом от хитросплетений его жизненных перипетий. А он, скромнопотупясь, повествовал, что выпускал еще и журнал под названием»Вестник стеклотары».

-Издание для заводов и фабрик. Виды и колибры бутылок, — терпеливо идоброжелательно, как и следует общаться с подобными мне недоделаннымитугодумами, растолковывал Маркофьев.

Аеще торговал пищевыми добавками для похудания. В сутки они сжигали ворганизме до восьми килограммов жира и углеводов. (Я живо вспомнилнаш вечер в его московской малогабаритке и закусывание «раствора»черной икрой и отсутствовавшим маслом).

Подвизалсямой друг и на ниве производства косметики.

-Какую только дрянь мы ни заливали в пузырьки, какую только гадостьни закачивали в тюбики! Все разлеталось. Несмотря на нищетунаселения. Потому что женщина скорее будет голодать, чем откажет себев покупке молочка для век, лосьона для разглаживания морщин, шампуняи ополаскивателя в одном флаконе, после которого ее жиденькие локоныякобы приобретут пышность и мягкость… Ну разве бабы не дуры?

Яслушал его, разинув рот. Мне было чему поучиться.

-Сейчас вся Франция пользуется моими дезодорантами, одеколонами итуалетной водой, — докладывал он. – А в Египте я приступил кстроительству новой группы пирамид… И это только начало. Настоящие свершения ждут нас впереди.

ПОДХОД

Конечно,легче легкого было усомниться в его рассказах. Но зачем, с какойстати я должен был подозревать и сомневаться? К тому же фактыупрямо кричали обратное: он побывал везде, все знал, все испытал, всемог и превозмог, со всеми был знаком!

Когдамы ненадолго заглянули в Бахрейн – полакомиться баранинкой исъесть венгерский гуляш, то, совершая моцион после трапезы, от нечегоделать свернули на рынок. Маркофьев переборщил в принюхивании крассыпанной по прилавкам траве и сушеным плодам, торговцынабросились на него, желая поколотить и, быть может, даже прогнатьподальше от палаток и навесов – и таким образом наказать заизлишнюю привередливость, он же остановил их осеняющим движением рукии сказал примирительно:

-В чем вы виноваты, братья? Что отцы ваши и дети молились вне храма?

Онизашумели, недовольно и нестройно, как рассерженные пчелы, а старшийиз них выступил вперед и спросил:

-О чем ты толкуешь, чужестранец?

Маркофьев приложил ладонь к груди и сказал:

-Как же, братья… Я узнал вас… В Кировабаде… ВХиве… В мечети был устроен исторический музей, и ваши предки иродственники расстилали коврики на площади и совершали намаз подоткрытым небом…

Азербайджанцы,а это оказались они, смотрели на него влюбленно.

-Ты был в Гяндже?

Онутомленно кивал.

Мешоклаврового листа нам после той беседы отсыпали бесплатно – взнак уважения и на память.

ВСЕЗНАЙКА

Да,все-то он знал, все предвидел, для каждого мог найти ласковое инеобходимое слово.

-Когда ты успел везде побывать? – спрашивал я. – И обовсем выведать?

Онзагадочно улыбался.

Илиговорил:

-В Узбекистане два самых популярных имени – Марсель и Мадрид…

СПЯТИЛА

-Однажды, дело было в Шотландии, рассказывал он, — член научнойделегации, которую я возглавлял, серьезная женщина, сошла с ума.Буквально трехнулась. Спятила, увидев их магазины. А по их законамсумасшедший должен остаться на излечении в Англии. Меня вызывают внаше посольство и говорят: «Вы член партии? Вы должны увезти ееназад в СССР. Предупреждаем, что если вы будете в аэропортузадержаны, вам грозит местная тюрьма.» Ну, и зачем мне все этобыло нужно? А баба, которую надо сопровождать, разделась и лежит нагазоне. Вблизи отеля. Хорошо, у них на обнаженную натуру внимания необращают…

-Ну и как ты? – спрашивал я.

-Довез… Партийное поручение надо выполнять… Но следующуюделегацию повез уже в Италию. В Италии сумасшедших домов вообще нет.Трехнутых лечат родственники…

ЧАЙКУПОПИТЬ

Вспоминалисьстуденческие годы.

-Скучно встречать Новый год, если заранее известно: кто и куда придети что будет на столе, — говорил Маркофьев. – Нет, нужноизобрести что-то неожиданное, запоминающееся, непредсказуемое…

Ион предлагал уехать в какой-нибудь город, где ни у кого не числилосьдрузей и знакомых и неясно даже было – сумеем ли мы отыскатьгостиницу, поселиться в ней и хватит ли денег заплатить за постой…Перед нами маячила перспектива встречи Нового года на вокзале, наулице, в подворотне…

Новсе и всегда устраивалось наилучшим образом: тех, с кем встречался впоездах, самолетах, незнакомых городах — Маркофьев превращал в своихлучших друзей… Таким счастливым даром он обладал…

Они теперь оставался таким же – рвущимся неизвестно куда…Но, как и прежде, ситуации ему подчинялись, а обстоятельстваблаговолили…

Вдруг,неожиданно и раздумчиво он произносил:

-Что-то охота чайку хорошего попить…

Имы летели на Шри-Ланку, где, раскинувшись под солнцем, нас ждали лучшие чайные плантации…

ПОДОДЕЯЛЬНИКИ

ВИндии, куда мы прибыли прямиком с Цейлона, Маркофьева встречали какпадишаха. Оказалось: он стоял у истоков карьер крупнейших местныхпромышленников и бизнесменов. С одним из них, калькуттским хлопковымкоролем и швейным магнатом, Маркофьева связывала давняя крепкаядружба.

Подступык теме «МЫ И ОНИ». Никто в мире, кроме русских, непользуется пододеяльниками с ромбовидными вырезами посередине. Знаетели вы об этом? А вот Маркофьев знал!

Историческийэкскурс. Всю ночь накануне приезда группы советскихзакупщиков-экспертов Маркофьев, гостивший в индии с научными целямипо приглашению института Джевахарлала Неру, провел на текстильнойфабрике, где собственноручно скроил и сшил единственный образецпододеяльника с вырезом в виде ромба. Соотечественница из строгойкомиссии, придирчиво осматривая швы, заподозрила подвох и спросила:»Это не Маркофьев ли вам помог?» Присутствовавший приподписании контракта в качестве почетного гостя Маркофьев обиделся:»Как я могу вмешиваться в дела фирмы!» И договор напоставку огромной партии пододеяльников из индийского хлопка былзаключен.

Памятка.Вот под какими исторически связанными с судьбой Маркофьевапододеяльниками мы все спим! Это, быть может, лучший памятник егомногосторонней деятельности!

ФИОЛЕТОВЫЙДУШ

Подороге в страну мангустов и священных коров Маркофьев делился со мнойзадумкой: теперь он хотел гнать в Европу индийские пододеяльники спривычным для англичан и французов разрезом на краю, сбоку… Обэтом собирался условиться с давним своим партнером. Но он вот уж небыл прижимист, скуп, мог послать подальше немалую выгоду, есличто-то ему не нравилось.

Вделийском аэропорту, при прохождении паспортного контроля,пограничный чиновник, собираясь поставить въездные штампы в нашипаспорта, окунул печать в подушечку с фиолетовыми чернилами, а затемизо всей силы шлепнул ею – так что брызги разлетелись во всестороны, обдав нас с ног до головы фиолетовым душем. Наши белоснежныерубашки и костюмы были безвозвратно испорчены.

-Это Индия, — с тяжелым вздохом констатировал Маркофьев, и мыповернули назад, а летное поле.

АФРИКА

ВАфрике мы чуть не погибли. Когда самолетик местных авиалиний, накоторый мы пересели, добираясь в глубь Зимбабве, начал разгон побетонной полосе, у него отвалилась панель с приборами, и пилот, руля,заодно придерживал ее плечом, чтоб не грохнулась вовсе. Я похолодел.Маркофьев же наблюдал за происходящим как за увлекательнейшиматтракционом.

ВЫХЛОПНАЯТРУБА

-Помнишь, спросил он, когда мы благополучно приземлились, — как яхотел украсть у тебя автомобиль?

-И украл, — подтвердил я.

-Этот твой мурзик был в таком же состоянии, как едва не погубившее наслетающее решето! — весело захохотал Маркофьев. – Только урешета не показывали приборы, а у мурзика оторвалась выхлопная труба!

ЛИМУЗИНЫ

Неслыша меня, погруженный в приятные видения прошлого, Маркофьеввоскликнул:

-Милые, наивные времена! Какими пустяками я промышлял! Какими мелочамипробавлялся! – Голос его набирал мощь, пропитывался нежностью.– А сегодня я просто не смог бы втиснуться в тот автомобиль!

Они точно еле помещался в огромных черных, бордовых и серебристыхлимузинах, которые десятками стояли в его гараже. Маркофьева невозможно было представить рядом с машинами, на которых мы каталисьв молодые годы.

Законсоответствия просторности и величины автомобиля физическим параметрам тела и общественной значимости владельца. ЧЕМ БОЛЬШЕ –ТЕМ БОЛЬШЕ, ЧЕМ МЕНЬШЕ – ТЕМ МЕНЬШЕ.

Пояснение.Объем салона, мощность двигателя, престижность марки и,соответственно, цена – находятся в прямой зависимости отгабаритов приобретателя, характеристики растут вместе с увеличениемвозможностей хозяина. Этот процесс приблизительно соответствуетправилам подбора горшков для домашних растений: чем крупнее и мощнеецветок, тем внушительнее посуда для него, вместе с вершками икорешками раздаются и глиняные или фарфоровые вместилища.

ЛЫЖИ

ВАвстрии, на горном курорте Меерхоффен он подарил мне лыжи самойдорогой фирмы «Саломон». Сам он с такими же точно нерасставался: таскал их с собой в бар и даже сауну. Окружающиесмотрели на него, облаченного в соответствующую экипировку,уважительно.

Ина меня – заодно. Хотя я лыжи за собой не волочил.

Нооднажды я решил покататься. Съехать с горы. Они подломились, едва явышел на трассу.

Возмущенный,я побежал в магазин спортинвентаря.

-А вы что хотели? – сказали мне. – Эти лыжи как раз дляпоявления в барах и других местах скопления дураков. Они поэтому истоят гроши. Как любой муляж. Настоящие лыжи стоят целое состояние!

США

ВНью-Йорке мы оказались в те дни, когда развернулась свара по итогамголосования между Гором и Бушем.

-Бедный Гор, — говорил Маркофьев. – Подрубил себе будущее. Я бына его месте так не поступил. В Америке, как и у нас, не любяткрючкотворов. Не признают тех, кто качает права. Даже если они правы.Вспомни, какой ненавистью пышет очередь, если кто-то начинаетсобачиться с продавщицей. Хотя спорящий как раз защищает интересыочереди! А разве любили и признавали Сахарова? Когда Никсонсхлестнулся с Кеннеди, у него были все шансы отсудить президентство.Но умные люди ему посоветовали: не кипятись, ты еще молод, у тебя ещебудет возможность стать президентом, а если испортишь имидж –не будет такого шанса никогда! И он промолчал в тряпочку. И все вышлокак говорили советчики… Кеннеди убили, Линдон Джонсонненадолго его заменил, а на выборах восторжествовал Никсон. НЕ БУДЬМЕЛОЧНЫМ, НЕ СОБАЧЬСЯ НИКОГДА!

Мысидели в кафе на 44-ой авеню и один за другим поглощали коктейли»Б-52″. Бармен наполнял рюмки ромом, апельсиновым ликером,вермутом, водкой, виски, заливал смесь спиртом и поджигал. Надо быломгновенно через соломинку всосать пылающее содержимое, не опалив лицои брови.

— «Б-52″… Так назывались бомбардировщики, которыеутюжили Вьетнам, — объяснял мне Маркофьев. И вдруг сказал. –Если со мной на выборах случится что-то подобное, я не станусобачиться и мелочиться.

ШВЕЙЦАРИЯ

Апро Швейцарию, куда мы заглянули искупаться в озерах, он говорил:

-Ну и страна… Плевок на карте… А как живут?Обзавидуешься!

КОРОЛЕВА

Широкоразмахивая и мельнично молотя в воздухе руками, Маркофьев громыхал:

-Прав народ, населяющий одну шестую часть суши: «Полюбить, таккоролеву, а украсть, так миллион!»

Поего мнению, королева была меньшим злом, чем обычная рядовая женщина.Потому хотя бы, что любая рядовая и обычная — слишком много о себепонимала, ничего собой в действительности не представляя, а королевахотя бы являлась венценосной особой и имела в активе историю рода иславных предков.

-Что немаловажно, — замечал Маркофьев. — Хорошие родословные всебольше в цене. – И требовательно и негодующе вопрошал. — Почемураньше короли и королевы, цари и царицы заключали венценосные браки,а мы утратили эту полезную традицию? Я возобновлю ее!

Ион посватался за английскую принцессу. И получил благословениекоролевы-матери. Но потом впал в сомнения:

– Все посягают на мою суверенность, но никто из этих кикимор, пусть дажевосседающих на троне с короной на голове, не заслуживает того, чтобыя променял свою блестящую будущность на застойную заводь семейногоболота…

Принцессамоталась за ним по всему свету, дарила запонки и галстуки, надеясь,видимо, все же заарканить и повести под венец, он оставался тверд инепреклонен.

МИЛЛИОН

Миллион,с его точки зрения, естественно, был предпочтительнее жалкой суммы внесколько тысяч. Но тоже считался мелочью, пустяком – всравнении с теми суммами, которыми он намеревался ворочать.

Ах,какой грандиозный, феерический план он наметил и выстроил!

ИЗВОЗДУХА

Он умел извлекать доходы из воздуха.

Мылежали на пляже в Коста-Рике. Подошедший парнишка-метис в набедреннойповязке предложил купить огромный алмаз за тысячу долларов. Маркофьевлениво отмахнулся. Продавец снизил цену вдвое. Но и это не прельстиломоего друга. Парень сбросил еще сто долларов. Потом цена снизилась допятидесяти, а затем до двадцати зеленых. Маркофьев не соглашался,хотя кристалл был очень красив и блестел на солнце чистейшей слезой.К тому же был явно настоящим: парень капал на него серной кислотой(предусмотрительно принеся ее в пузырьке), бил молотком…

Язагорелся подарить драгоценность Веронике и стал просить у Маркофьевавзаймы. Он медлил и бумажника не доставал.

Контрольныйвопрос. А вы неужели не купили бы сокровище за 20 баксов?

Ответ.С вас 19 долларов в пользу автора и издателя «Теории глупости»,следует перевести по почте или телеграфом на адрес, указанный ввыходных данных книги.

Когдамы поднялись и, бросив полотенца в корзину для использованных пляжныхпринадлежностей, направились в гостиницу, парень объявил последнююставку – один доллар. Желая окончательно убедить нас внастоящести камня, он чиркнул им по стеклу стоявшего перед отелемроскошного «мерседеса». На стекле осталась глубокаяцарапина. Маркофьева так восхитил сам жест, сам этот росчерк намашине, что он немедленно сделал покупку. И был в полном восторге иочумении от приобретения. Всю ночь мы ходили с ним по улицам, и онцарапал на стеклах и крыльях машин линии и слова.

Апотом, когда вернулись в Европу, подарил самородок королю Испании(чья дочь также числилась в списке претенденток на маркофьевскуюблагосклонность), король же в ответ подарил моему другу и,безусловно, финансовому гению, кофейный сервиз из чистого серебра, ишкатулку из оникса, полную изумрудов.

-Чистая прибыль около тридцати пяти тысяч баксов, — удовлетворенноконстатировал Маркофьев. – Пустячок, а приятно…

БАДЕН-БАДЕН

ВБаден-Бадене, куда мы прибыли поиграть на рулетке, Маркофьев прочелмне потрясающую, полную поразительных исторических подробностейлекцию. Помаргивая покрасневшими глазами (видно было, что не один часпровел в библиотеке), он сказал:

-Здесь, в этом крохотном курортном городке, гужевалась вся русскаязнать. И художественная интеллигенция, которая всегда в прихвостнях убогатых и сильных мира. Приехал Достоевский с женой, она, междупрочим, была на тридцать лет его моложе и, пока эта молоденькаядоверчивая в прошлом секретарша и стенографистка распаковывала вещив гостиничном номере, гений прозы просадил все бабульки, привезенныеими с собой. Федор Михайлович сказал женушке, что выйдет на минуткупройтись, а вернулся пустой. Как выпотрошенная вобла. Делать нечего,помчался просить в долг у Ивана Андреевича Гончарова, который тожетут ошивался, но играл по маленькой. А Тургенев не играл. За что былненавидим всеми. Но его держали в узде Полина Виардо и ее муж. Он ихсодержал, они не могли позволить ему транжирство… Достоевскийсидел в номере возле окна и наблюдал за флюгером. Если тотповорачивался на запад, Федор Михайлович считал, что это добрый знаки мчал в игорный дом…

ВЫВОДЫ

Внимание!Требуется повышенная концентрация сосредоточенности! Извышесказанного проистекают по крайней мере три вывода:

1.За что не любили Тургенева окружающие? За что его любила Виардо и еесупруг? Тут есть о чем поразмыслить.

2.Любопытныефакты из жизни великих всегда должны быть в вашем арсенале, чтобыумело поддержать беседу и поразить собеседника недюжиннойобразованностью. Выискивайте или сами придумывайте подобное –брильянтики, изюминки, изумрудики — чтобы с блеском ввернуть вразговор…

З.Авторитетов (за исключением криминальных) нет! Примеров дляподражания (за исключением Маркофьева) не существует! (Тему мы ужезатронули и разовьем позже).

Контрольныевопросы:

а)Достоевский для вас авторитет?

б)Тургенев для вас авторитет?

в)Полина Виардо для вас авторитет?

Почемуони для вас авторитетны? Потому что сочиняли книги и выступали насцене? Разве это так сложно?

Продолжитесписок аналогичных авторитетных для вас фигур! Попробуйте написатькнигу или выступить на подмостках. Чем ваша писанина или актерствоотличаются от книг, которые заполонили прилавки, и лицедейства,которое творится на сценах и телеэкранах? Так ли уж отличаются?

ДВОРОВЫЕДЕВКИ

-Единственное, что хоть как-то оправдывает Тургенева в глазахпотомков, — говорил Маркофьев, — что он охотился. Палил из двустволкипо рябчикам и лисам. И спал с дворовыми девками. От одной прижилдочку. Попользовался крепостным правом… Иначе провел бы совсемпропащую жизнь…

Контрольныйвопрос (для школьников с 3-его по 5-ый классы). В чем вы хотели быпоходить на И.С. Тургенева?

Контрольныйвопрос (для школьниц 8-ых – 10-х классов). В чем вы хотели быпоходить на Полину Виардо?

Вопросчитателям «Теории глупости». На кого вы хотели бы походитьбольше – на мужа Полины Виардо, который тянул одеяло на себя,или на Маркофьева, который щедро дарил себя всем?

ИСТОЧНИКЗНАНИЙ

Вруках у Маркофьева я все чаще видел открытую книгу. Зрелище настолько непривычное, что я замирал, будто громом пораженный. Но ончитал, иногда делал выписки, а затем глубоко обдумывал прочитанное.

-Самопросвещаюсь, — подтверждал он. – Знаешь, от чего,оказывается, зависит загребистость или, напротив, раззявистостьлюдей? От того, насколько долго их держали возле кормящей материнскойгруди. Если быстро отняли – они жадны и загребущи, если вволюи бессрочно кормили – им ничего не надо, они в детстве наелисьи напились. Так утверждают психологи и социологи…

ПЕСНЬПЕСНЕЙ

Да,он все знал. Был сведущ во всех вопросах. И ничего не забывал. Можетбыть, именно поэтому и пришел к мысли – создать новыйвсеобъемлющий труд, Книгу Книг, Песню Песней.

-Собираюсь нахлебздонить учебник «Как разбогатеть? Как начать снуля?» — сообщил он однажды. — На примере своих злоключений ипобед хочу наблатыкать энтузиастов, показать и подсказать путинеповторения твоих ошибок и направить дорогами моих свершений …

ТИТАН

-Поможешь? – спросил он чуть позже. — Когда-то у тебя хорошополучалось… Фиксировать мои мысли…

Яне поверил ушам. Пожалуй, впервые на моей памяти он признавал, что ия на что-то гожусь. Я польщенно зарделся. Хоть и не представлял, вкакой мере способен подсобить титану, колоссу, прометею, неувядаемомустратегу и мощному практику… Учиться, учиться и учиться у него– вот что мне следовало делать ежеминутно и ежечасно.Впитывать и перекачивать в собственные трюмы запасы его знаний иухищрений! Постигать разновидности махинаций и типы афер.

Впрочем,кто как не я, мог правдиво и полно запечатлеть богатыря и героя, кто знал его ближе, видел чаще — лихо одолевавшим любые испытания, всиянии и ореоле победы? К тому же в его отношении к жизни и к себепроизошли серьезные изменения. Он начал читать! Что ж, это вносилодополнительную лепту и свежую краску в иконообразный лик.

Идля других (с помощью моей книги) он должен был стать истинным наставником и педагогом, святителем и гуру — на все времена!

ПУТЕВОДИТЕЛЬПО ЖИЗНИ

Собственно,поначалу «Теорию глупости», которую вы держите в руках,предполагалось выпустить в свет как учебник русской действительностидля чужеземцев.

-Есть книга «Русский язык для иностранцев», — говорилМаркофьев. – А мы с тобой создадим бестселлер «О России ирусской жизни — для заезжих и залетных австралопитеков и гиббонов».Эта книга нужна им как воздух! Без этого пособия они ни хрена в нашемсумбуре не разберутся. Они — как дети. Настоящие дикари. Но мы ихобучим.

ОНИИ МЫ (начало исследования)

-Они – тупицы! И неспособны постичь наш менталитет, — твердилМаркофьев. – Это, в общем, закономерно. Потому что мы в своейсобственной вотчине тоже ни бельмеса не разумеем. Но непонимание неможет служить индульгенцией ни нам, ни, тем более, нашим гостям.Иностранцы должны поверить, что они что-то поняли! Без этого труднорассчитывать на их поддержку наших начинаний.

ФОНДРЕАБИЛИТАЦИИ

Онговорил:

-За границей дураков очень много. Чересчур много. Вот мы с Лаурой исоздали Фонд – жертв Чернобыльской аварии и реабилитациипострадавших членов их семей. Звучит?

Перехвативмой изумленный взгляд, Маркофьев пояснил:

-Так я разбогател в третий раз. Кому, как не мне, возглавлять этотфонд? Ведь я главная жертва той катастрофы… У меня даже волосывыпадают…

Яеще пристальней уставился на него и его действительно появившиеся завремя нашей разлуки залысины, а он продолжал:

-Да, я был в первых рядах ликвидаторов… Получил смертельнуюдозу облучения. Но выжил. И имею полное право на причитающиесякаждому самоотверженному герою льготы. Лаура тоже получила…Мы тушили тот страшный пожар на атомной станции вместе. Лаура возглавила этот фонд вместе со мной. До этого она руководилакомбинатом по производству дубовых гробов. Но однажды не успелавовремя сколотить деревянный бушлат для убитого в перестрелке бандитаи его дружки чуть ее саму не пристрелили…

Онвздохнул:

-И несколько моих сыновей и дочерей тоже участвовали в дизактивациизараженных земель. Мы всей семьей приняли этот удар на себя.Заслонили Европу своими, можно сказать, телами. Ну, мы, потерпевшие,и договорились: гнать к ним на отдых детей и инвалидов. Сами ездили,знакомых и их детей возили… Все желающие мотались сюдакараванами… Сердобольные тут живут дяди и тети. И денег у нихкуры не клюют. Мы освоили все центры реабилитации и оздоровительныелагеря. По месяцу в каждой точке – как раз год прошел.

-Неужели они тут настолько слепые? – удивился я.

-На Западе вообще всему верят, — авторитетно сказал он. — Но они всеравно имеют о нас весьма смутное представление. Надо помочь отсталымбратьям по разуму.

РОССИЯ

Подего диктовку я написал первую фразу будущего фолианта: «Россия –страна, где все постоянно переименовывают, а потом возвращаютпереименованным точкам прежние названия, так что, находясь вкакой-либо географической точке или системе координат, нет никакойвозможности установить, где именно и в каком времени пребываешь».

Маркофьев мечтал создать целую серию путеводителей — по Англии и Испании,Бельгии и Румынии, Дании и Чехии и выделил некоторые характерныхчерты быта названных стран, которые попросил меня занести в блокнот,что я и сделал: «Британия – страна, где преимущественноговорят по-английски…»

ЕЩЕИЗ НЕЗАКОНЧЕННОГО ПУТЕВОДИТЕЛЯ

«Собираясьв республики Средней Азии или страны Ближнего Востока,путешественнику, следующему через российские таможенные барьеры,рекомендуется надевать одежду без карманов, — диктовал мне Маркофьев.– Поскольку русские пограничники успевают подбросить в карманыстранников наркотик или патрон и потом раскручивают бедняг надовольно крупные суммы, обещая в случае неуплаты взятки раскрутитьуголовное дело…»

ПАТРИОТ

Затемв его взглядах произошло изменение.

-С какой стати мы должны заботиться о пришлых и залетных чужаках идискриминировать собственных граждан? – возмущался он. — Чемроссийское население хуже иностранцев? Наши люди тоже ничего непонимают! В своей собственной жизни и вообще. Мы просто обязаныприйти им на помощь и объяснить!

Онбыл патриот. Гражданин своей земли. Чего у него было не отнять –так это патриотизма. А остальное – пожалуйста! Остальное онотдавал сам.

ВРЕМЯ РЕКОМЕНДАЦИЙ

Онговорил:

-Раньше было время литературы, а сейчас наступило время полезныхсоветов, рекомендаций: как преуспеть или выжить; пособий попрактическому применению собственных способностей. Время мечтанийпрошло, наступило время реализации жалких возможностей.

Иеще он говорил:

-Раньше дети ничего не знали о жизни и черпали сведения, в том числе изапретные, из книг. А теперь они знают о жизни все, зачастую большеродителей, тогда для чего им книги?

Поэтому,слегка опасаясь, что учебник «МЫ и ОНИ» может оказатьсяневостребованным в молодежной среде, Маркофьев предложил облечьисследование-рекомендацию в более доступную и привычную дляроссийского восприятия форму методической разработки и дать ей имя»Теория и практика Глупости».

-Наша «Теория и практика Глупости» будет расходиться, как и»Учебник Жизни для Дураков», миллионными тиражами! –предрекал он. – Потому что дураков после выхода предыдущегонашего опуса не убавилось. Надо дать им еще один шанс! Надопредложить им еще одну попытку! Пусть попробуют поумнеть, испытаютсебя, освоив второй том нашей дилогии!

ИЗЛИЯНИЯ

Именнов связи с предстоящим написанием «Теории глупости» он ещемного чего порассказал о себе.

-Что ты знаешь о моей юности? – сдвинув брови, пускался визлияния он. – Я был, как и ты, прекраснодушным юнцом. Верил вдружбу и святые порывы. На южном берегу побратался с компаниейребят-аборигенов. Они прилетали ко мне в гости, жили в моем доме. Уних у всех были больные родственники. У одного – тетя, удругого – двоюродный брат, у третьего – троюроднаясестра… Им нужны были редкие лекарства… Разве я моготказать в помощи друзьям? Я в лепешку расшибался, добываядефицитные рецепты. Ты помнишь, какое было время? Не только впродуктовых магазинах, но и в аптеках ничего не было. Страшное время!Тоталитарное и урежимленное до предела… От меня гости уезжали,сгибаясь под тяжестью коробов с закупленными медикаментами. Проходилодней десять, они снова звонили: «Мы соскучились! Берем билеты ивылетаем!» И прибывали. Поселялись у меня. Моя мама говорила:»Неужели не понимаешь, что они приезжают не к тебе? И не радитебя? А за снадобьями, которые перепродают потом в своих аулахвтридорога…» Но я ей не верил. Хотя почти все средства,которые благодаря моему содействию попадали, как я позже понял, начерный рынок — содержали наркотический компонент… Как былаправа моя мамочка! И почему я не имел с этих гешефтов своей доли? Яосознал все слишком поздно! По-твоему, лучше оставаться недотепой,которого обманывают? По-твоему, лучше питаться иллюзиями, чем грызтьчерствый хлеб суровой реальности? Я выбрал поумнение!

Яслушал его и не мог с ним не согласиться.

Контрольныйвопрос. А вы?

СЧЕГО ПОШЛО?

-Но будем плясать от печки. От начала начал. С чего все пошло? –элегически вздыхал Маркофьев. – С того, что меня жестокообманули в раннем детстве. Я лежал с температурой тридцать девять.Мальчишки во дворе гоняли в футбол. Я спросил родителей:

-Можно и мне пойти поиграть?

Видимо,они решили, что мне не подняться с постели. Я ведь был в жару и почтибез сознания. И они разрешили:

-Иди…

Ая поверил. И вскочил, будто подброшенный пружиной. И заорал отвосторга.

Тутже четыре родительские руки утянули меня назад под одеяло.

Вглазах Маркофьева блеснули слезы.

-Такбыли обмануты мои лучшие надежды, — заключил он. – Но, выходит,и мои родители небезгрешны. Если могли меня обмануть. Столь цинично ихолодно!

Контрольныйвопрос. Кто безгрешен?

ЯСКАЖУ ВАМ

Ярасскажу вам и про тех, кто безгрешен, и про тех, кто переполнен иперенасыщен грехом. У нас будет время потолковать об этом…

Апока…

Яедва успевал заносить в тетрадь откровения моего друга. Сознавая,насколько они важны – для современников и будущих поколений, язаписывал все, я боялся пропустить хотя бы буковку или слог.

Яскажу вам… Признаюсь, открою, как создаются бессмертные книги.Они складываются по словечку – в одиночестве и отчаянии, вмуках неразделенной любви и ужасе близкой утраты… Только втаком парнике, в такой экзотической теплице растут вечные побегилитературы…

Ждатьблагодарности за эти усилия – напрасно! Добиваться возможностибыть услышанным – пустая трата сил! Все тебя будут поносить иникто не поймет, тебя предадут, над тобой станут насмешничать…Ты же будешь продолжать тащить в свою рукопись, как муравей,счастливо найденное словцо или целую удачную фразу, которая весом иобъемом превзойдет твои силы и твое разумение. Но она будет найдена,и взвалена на плечи, и этот крест ты донесешь во что бы то ни стало…

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Помогать людям, особенно дуракам, бессмысленно, — говорил Маркофьев.- Кто выплывет – тот выплывет сам, у него достанет на этосмекалки; кто тонет – того не вытянуть на поверхность никакимиухищрениями.

Хотяон не отрицал, что подвижническая бодяга, которую мы затеяли, можетпринести ее читателям и почитателям успех.

-Мы, ядри твой корень, дадим шанс разбогатеть любому! — твердо заявлял он.

Иеще он говорил:

-Это глупо и неправильно – пытаться создать одинаковые условиядля всех. Каждый занимает в иерархии ту высоту, которая ему по силам.И по нраву. И не надо никого тянуть за уши! Не надо заботиться онеудачниках, им все равно не помочь. Тот, у кого не хватает уменияпреодолеть трудности – не выплывет, хоть надень на него стоспасательных кругов!

ПОЧЕТНЫЙТРУД

-Папа и мама истово пытались привить мне любовь к честному труду, –вспоминал он. – Мама летом без сожаления отправилаединственного сына в колхоз. Бригадир привел меня на огромное полесвеклы и велел пропалывать его дотемна. Вскоре у меня заболела спина.Потом – ноги и руки. Я чуть не получил солнечный удар. Явыдержал три дня этой гребаной прополки. И дунул домой. Когда вернулся, отец, как следует отругав и всыпав ремнем, повел меня назавод. Где в духоте мне предстояло перекатывать с места на местотяжеленные болванки. Тут моего терпения хватило на полдня. Я понял:нужно искать что-то другое. Полегче. Повеселее. Пусть не такоеуважаемое и духоподъемное, как труд колхозника и пролетария, зато нестоль утомительное. А дураки, если им охота, могут карячиться,горбатиться и взваливать на себя трудности и тяжести. Умные для тогои наделены умом, чтобы избегать хлопот, а сложности обходитьстороной…

Ион искал и обрел такой оазис!

КВАСНАЯПАЛАТКА

Летом,в студенческие каникулы, когда наши однокурсники парами, шумнымикомпаниями и по одиночке потянулись в теплые края, к морю, Маркофьевотсоветовал мне уезжать. И, заговорщицки подмигнув, потащил в кваснуюпалатку на краю города.

-Я сюда нанялся на месяц, — сказал он. – И не вижу в этом ничегозазорного. Наоборот, пришлось еще приплатить, чтоб меня взяли. Но заработаю я больше, чем потерял. Мне нужен напарник. Я выбрал тебя…

Жарав то лето стояла испепеляющая. Очередь к нашему ларьку не прерываласьи не уменьшалась. Люди шли – как на похоронах генсеков –нескончаемым потоком… Кваса на всех не хватало и не моглохватить. И Маркофьев все делал, чтобы удовлетворить запросы жаждущегонаселения.

-Забочусь о людях, — говорил он. – Хочу, чтобы свою долюположенного пойла получило как можно больше баранов…

Какон этого достигал? О, тут была целая система! То не доливал квас вкружки. То так управлял краником и насосом, прилаженным иподключенным им для регулирования давления в квасной цистерне, чтогазовый баллон, вместо положенных двух атмосфер, выдавал все десять.В кружки текла сплошная пена.

Норазве он спорил, если кто-то начинал возмущаться? Нет и еще раз нет!Просьба любого гражданина или гражданки, которые требовали долива, выполнялась беспрекословно. «Клиент всегда прав!» — неуставал повторять Маркофьев. (Остальные, которые помалкивали,хлебали воздух с примесью кваса.)

Попутныйконтрольный вопрос. Надо ли молчать? Или надо кричать и возмущаться?

Ответ.В двух следующих строчках.

Попадалисьгордецы или болезненные натуры, которые не допивали (или не в силахбыли допить) сцеженной влаги. Опивки мы сливали в специальный бидон.Ими он доливал неполные кружки тех, кто громче всех орал.

Вечером,когда квас кончался и появлялся какой-нибудь чудак, умолявший налитьхоть четверть поллитровой емкости, мы говорили:

-Ладно, так и быть… Мы тут себе оставили…

Иза повышенную плату снабжали страдальца остатками слитых в бидончужих недопитых порций.

АЕЩЕ

Аеще Маркофьев договорился с торговавшим поблизости продавцом цветов:за небольшую мзду тот на ночь оставлял свой товар в нашем ларьке. Нетаскаться же ему было в магазин или на базу, волоча на своем горбунедораспроданные розы и гвоздики…

ИЕЩЕ

Аеще, помимо газового давления, во всю использовалась простая водаиз-под крана, которой мы квас разбавляли.

Деньгитекли в наш карман рекой. Покат мы не склеили двух смазливенькихдевчонок и в гулянках с ними не растратили выручку на месяц вперед.Тогда, по предложению Маркофьева, вместо кваса началась торговлячистой водой — по сорок копеек за кружку. Над кранами мы повесилитабличку: «Квас обесцвеченный, специальный»…Хлорированная влага расходилась на ура.

Тоскапо идеалу как вывод из прочитанного. Практическая жилканаличествовала в моем друге всегда. А я не мог ее в себе развить.Несмотря на его помощь. Я стыдился того, о чем теперь так лихоповествую. Стыдился зарабатывать деньги. Не нонсес ли это? Этавозникшая лихость – результат воздействия Маркофьева, итогпроизошедших во мне позитивных перемен.

Обещание.И вы добьетесь такого же, если будете неуклонно следовать советам ипринципам, изложенным в «Теории глупости».

ПЬЯНЫЙ

Однаждык в нашу квасную палатку, покачиваясь, пришел пьяный. И спросил, нетли у нас пива.

Мыпереглянулись.

-В этом кране жигулевское, в этом – праздрой, — сказалМаркофьев.

Пьяныйвыпил кружечку одного, потом другого. И остался доволен. Ноудивлялся:

-Как это получается? Из одной бочки – два разных сорта?

Маркофьевответил:

-А утром было еще и третье – старопрамен… Но кончилось.

Контролквещн. Сколько вариантов ответа – обязательно ли два -подразумевает любой поставленный ребром вопрос?

БОГАТСТВО

Разбогатеть,как видно из вышесказанного, было очень просто. Раз плюнуть. Даже вдетском возрасте. (И меня, и всех читателей нашего будущего пособия,по словам моего друга, ожидала именно такая перспектива.)

-Практичные, сметливые, энергичные люди существовали всегда, во всеэпохи и времена, говорил Маркофьев. — Но их инициативе не всегдапозволяли развернуться.

Вывод.Нас тогда, в той палатке, чуть не загребли пришедшие с проверкойработники ОБХСС. Покражу и недостачу возмещали мои родители,поскольку маркофьевские в те дни находились в реанимации послеочередной железнодорожной катастрофы. Его отец потерял в тоймясорубке ногу, мать – руку. Маркофьев представил все справки идокументы о тяжелейшем состоянии здоровья своих близких. КМаркофьеву, по этой причине, особо и не цеплялись, ясно было, чтоденьги ему нужны на лекарства. Понятно было и то, что подбил его нахищения благополучный сынок благополучных родителей – то естья. Мне и досталось по первое число. Я был посажен отцом и матерью поддомашний арест до конца лета. Маркофьев же укатил к своим предкам –отдыхать и отъедаться домашними харчами и плодами сада и огорода,который возделывали не подозревавшие о том, что побывали в катастрофеи госпитале, и слыхом не слышавшие о реанимации безрукие и безногиеинвалиды.

ИГРАНАЧИНАЕТСЯ

-Не горюй, скоро тоже станешь зажиточным, как и я, — уверял Маркофьев уже в те далекие дни. — Игра только начинается.

КАКРАЗБОГАТЕТЬ?

Итеперь продолжал меня воодушевлять:

-К обретению богатства идут прихотливыми путями. Я встречался не то сРокфеллером, не то с Ротшильдом, не то с Дюпоном. Эти богачи все наодно лицо. И он, то ли Рокфеллер, то ли Дюпон, мне поведал, как сталмиллионером. Был от рождения натуральный бедняк. И вот купил нашестой авеню яблоко за десять центов и перепродал на восьмой авеню запятнадцать. Купил на эти пятнадцать центов два яблока поменьше ипродал за тридцать. Купил уже три яблока…

Вопросына развитие воображения.

Как разбогател Маркофьев:

а)упорным трудом?

б)вместе со всеми солдатами и офицерами?

в)вместе со всеми чернобыльцами?

г)объединив три вышеназванных пункта?

д)вместе со всей страной?

е)можем ли мы сказать, что судьба Маркофьева неотделима от судьбывскормившей и вспоившей его страны?

СПОСОБМАРКОФЬЕВА

Маркофьевже, в отличие от американцев, изобрел свой способ. Стал приезжать вказино, бродил по залам игровых автоматов, высматривая, возле какиходноруких бандитов посетители сидят подолгу, бросают в щель многоденег и уходят в досаде, что ничего не выиграли. После их ухода устремлялся на освободившееся место и впихивал в прожорливуюпасть-прорезь одну-две монетки… Из недр же высыпались монбланымелочи… Маркофьев перетаскивал ее в свой автомобиль ведрами.Или менял в кассе на крупные купюры.

-Понимаешь, эти автоматы так хитро устроены, — объяснял он, — чтокритическая масса наполнения строго нормирована. Чуть достигла нужнойотметки, происходит выброс…

МОЯ ПЛАНИДА

Какже непроходимо глуп я оставался! На другой день, собрав все наличныесредства, дернул в ближайший зал игровых автоматов. Ходил ивысматривал клиентов, которые, устав тягаться с сияющими, похожими навертикально поставленные гробы с музыкой, ящиками, побросав в ихнедра кучу денег и не дождавшись победного итога, отваливали. Едваони поднимались со своих мест, я устремлялся к покинутому креслицу ипихал, пихал в металлические рты с плотно стиснутыми губами монетыодну за другой. Мне необходимо было добыть кучу денег – чтобы вернуть по глупости утерянное добро.

Надоли говорить, что через пару часов я проставился в пух и остался безгроша.

ЕЩЕУРОКИ

Маркофьев веселился, узнав о моем маневре. Хохотал до слез.

-Да ты просто чемпион по несчастьям! – приговаривал он. –Ты их будто притягиваешь. Они к тебе липнут. Ты – как магнит.Все у тебя не ладится.

Впрочем,какой был прок меня распекать? Я и сам был о себе не слишком высокогомнения. Ему не надо было меня в этом убеждать. То, что он говорил,было справедливо. Очевидно. И не требовало дополнительныхдоказательств.

Отсмеявшись,Маркофьев посерьезнел.

-Ты не дослушал меня, — сказал он. – И не понял истории,которую поведали мне не то Морган, не то Рокфеллер. Они мне сказали:»Мы бы так всю жизнь торговали зелеными яблоками, если бы вСан-Франциско не умерла наша бабушка и не оставила нам наследство втридцать два миллиона!» Да, поверь, миллионеры так и торговалибы зелеными яблоками, если бы не бабушкины сбережения. А я бы так ишакалил по игральным залам, если бы не имел накопленных миллиардов ине произвел серию выгодных женитьб.

-Начиная с Лауры? – простодушно ляпнул я.

-Это было первое звено в цепи многих моих счастливых браков, -согласился он. – Но несколько последних оказались наиболееэффективными…

ВЫИГРЫШ

Онповез меня в ближайшее казино. По его рекомендации я поставил назеленое рулеточное сукно рубль и выиграл тысячу баксов. Поставил ещедва металлических рубля и огреб десять тысяч зеленых.

Начавшеесяголовокружение от успеха заставило меня выйти на улицу, на свежийвоздух. Маркофьев, последовав за мной, хлопнул меня по плечу.

-А ты как думал? – сказал он. – Дело в том, что я –владелец этого казино. Заходи сюда запросто, когда потребуется.

Яначал приходить в себя. И кое-что понимать.

-ХОЧЕШЬ ОБЫГРАТЬ КАЗИНО – КУПИ ЕГО! – сказал он.

Подсказка.Это высказывание следует трактовать в расширительном смысле.

ДИЛЕТАНТЫ

-Ох, эти простодушные ухари, — усмехался Маркофьев. – Придут,поставят сто рублей и хнычут, если проиграли. ТОМУ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ,НАДО ПОСВЯТИТЬ ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ! Ставить и просаживать, делать ставки ипроматывать, и снова упрямо вкладывать, вкладывать, вкладывать…Тогда, может, что-то и вернется. В итоге, когда потратишь столько,сколько стоит целое казино со всей его начинкой и персоналом,возможно, тебе повезет. А возможно, и нет. Этот закон верен не толькодля казино, но для любого занятия, которому себя посвящаешь.

ГОНОРАР

Собственно,тот выигрыш в казино стал гонораром за первые отредактированныезаписи откровений моего друга. Часть денег я отправил Веронике –на лечение девочки, а часть планировал передать Кате — наприобретение (или выкуп) квартиры. Ликованию моему не было предела.

ВАМ,ИГРОКИ И ЛИШЕННЫЕ АЗАРТА ТЮЛЕНИ

Обратитевнимание на правомерность сравнения любой игры с повседневной жизнью.Шахмат, футбола, рулетки… Каждая игра символически отражаеткакое-то жизненное правило. Рулетка, например, учит тому, что кпроигрышу надо относиться спокойно. Нельзя постоянно выигрывать. Самипредставьте: стоит человек возле зеленого рулеточного поля и знайставит на выигрышные номера. Так не бывает! Наоборот, чем большевыигрываешь, тем больше накапливается вероятность проигрыша.

НОСКИ

€88€

Всене может быть постоянно хорошо. Ни при каких условиях. Многолетниенаблюдения за собственными носками показали, что даже стольэлементарная в производстве и эксплуатации вещь не получаетсяидеальной. Если носок не протрется в первый же день на пятке, значит– лопнет на кончике, если материал, из которого он сделан,окажется прочен, значит, ослабнет резинка. Что-нибудь непременнобудет не так…

ЦЕЛЕВОЙВЗНОС

Маркофьев указал адрес, куда следовало перевести предназначенную на покупкуквартиры сумму. Оказалось, во главе торгующей недвижимостью фирмыстоит тот самый мужчина, у которого по моей вине и оплошности угнали»Ауди». Он же продолжал оставаться (по совместительству)помощником депутата Госдумы.

-Так что дело надежное, — говорил Маркофьев. – Гарантомвыступает высший законодательный орган…

Женщина,лишившаяся авоськи яиц, работала в этой домостроительной контореглавным бухгалтером. Так что практически весь руководящий состав шарашки мне был известен…

Контрольныйвопрос. Что было дальше?

Ответ.Едва получив мой паевой (или целевой? как он там назывался?) взнос,мифическая организация стремительно исчезла. Растворилась, будтокусок рафинада в стакане горячего чая. Дочка даже не успела осмотретьбудущее жилье. Что там – она и новостройки, где я купил ейквартиру, не сумела найти!

Вопросы.Вспомните, по сколько лет (а то и десятилетий) строились жилые дома идругие объекты в прежнюю запретительную эпоху? Хорошо ли это было?Сколько лет очередники маялись в ожидании новоселья?

Чтонаблюдаем сейчас?

Ответ.Дома растут как грибы. Приобрести квартиру или особняк прощепростого. Плати-не скупись.

Ещевопросы. Гарантирует ли фирма предоставление квартиры, даже если вывнесли деньги? Если взявшая с вас аванс фирма исчезнет – где ееискать? Если найдете – как востребуете похищенное? У вас естьденьги (после того, как потратились на жилье) еще и на адвоката? А уфирмы есть. Украденные у вас. И у таких, как вы. Много денег. Когоскорее защитит адвокат – вас или богатую фирму?

Оченьтрудный вопрос. Когда было лучше: раньше или теперь?

Ответ.Плохо всегда. Это надо твердо усвоить и запомнить.

ПРЕТЕНЗИИ

Поэлектронной почте я снесся с детективным агентством «Марина»и пытался с помощью своего знакомца-курилки прояснить ситуацию инайти контору-призрак, контору-однодневку. Там более, Маркофьев былстрашно обижен, что я так халатно распорядился щедро выделенными мнеиз его бюджета средствами, грозил, что больше вбухивать деньги вбездонную бочку моих непомерных финансовых аппетитов и амбиций несобирается.

ДетективМарина предпринял ряд сыскных акций, выставил мне за эту услугугромадный счет, но напасть на след мошенников не сумел. И, хотя моядочь, начав самостоятельное разбирательство, обнаружила, чтопомощник депутата никуда не уезжал, а работает на прежнем месте,просто сменил род деятельности и ударился в ремонт и грунтовку дорог,но прежней-то фирмы, стянувшей у меня денежки, уже не существовало,так что претензии было предъявлять некому.

Яобратился к адвокату Овцехуеву, он обещал обмозговать ситуацию сюридической точки зрения и дать оценку бессовестным действиямпомощника депутата — с правовой… Но непростое это занятие,конечно, требовало времени…

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕУМОЗАКЛЮЧЕНИЯ

Итоговыйвывод (поверхностный). В ЖИЗНИ ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ, ИЛИ ЖИЗНЬ САМАТАК ИЛИ ИНАЧЕ ВОЗЬМЕТ МЗДУ ЗА ПРОЖИТОЕ. МОЖНО ОТСТЕГНУТЬ ЗАРАНЕЕ, ВПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ОТПУЩЕННОГО СРОКА – НЕСЧАСТЬЯМИ, БЕДАМИ,НЕПРИЯТНОСТЯМИ – И ПОТОМ ПОРХАТЬ БЕЗЗАБОТНО. НО ЕСЛИ НЕЗАПЛАТИШЬ АВАНСОМ, ЖИЗНЬ ВЫЧТЕТ, ЗАСТАВИТ РАСКОШЕЛИТЬСЯ ТОЙ ЖЕ САМОЙВАЛЮТОЙ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ БЫТИЯ. И тогда берегись: НЕПРИЯТНОСТИ,ГОРЕСТИ, РАЗЛУКИ ЛУЧШЕ ПЕРЕЖИВАТЬ, ПОКА МОЛОД И ПОЛОН СИЛ.

Итоговыйвывод (глубинный).

-За победу действительно надо платить. , — говорил Маркофьев. –А вот ЗА ПРОИГРЫШ ПЛАТИТЬ НЕ НАДО! За проигрыш ты уже заплатил.Поэтому надо чаще поигрывать, а из двух зол выбирать большее!

СТЫДИСЬ!

-Из двух зол надо выбирать большее. – втолковывал он мне. -Потому что меньшее выбирают мелкие люди. Уж впарываться, таквпарываться, вляпываться – так вляпываться… Я неразмениваюсь на пустяки, – говорил он. — А ты… Что устроил? Вокруг этих своих потерянных паевых-целевых деньжонок…Вокруг стибренной книги и сюжета для сериала… Стыдись! Тырятпоезда, самолеты, целые области, обозначенные на карте… А тывозопил из-за какой-то ерунды! Хотел сделать тебе приятное,растиражировать твою книжонку, заказал допечатку… Ради тебястарался… Хотел позаботиться о квартире для дочки… А ты– неблагодарный свин!

Ондулся. И был прав, как всегда.

МЕЛОЧНОСТЬ

ВСЕБЕДЫ В ЖИЗНИ – ОТ МЕЛКИХ ЛЮДЕЙ. От того, что мелкий человекпогрязает (слово-то какое: погружающее в грязь!) в мелочах, неспособен взглянуть поверх них и увидеть масштабные задачи иперспективы, он – этакий инвентаризатор, завхоз, но никак непланетарный (это я и вправду загнул) мыслитель. Широта помогаетприподняться над собой и реальностью, споспешествует преодолениюпреград и препятствий, об которые мелкий, суетливый, пекущийся опорядке в общепринятом смысле и норме в расхожем ее понимании идальше своего носа не видящий крот — непременно споткнется…

Масштабностьвзгляда стимулирует перешагивание через нанесенные на линейкумиллиметровые деления…

Контрольныйвопрос. Вы думаете, крупных людей (я имею в виду яркость характерови натур) не посещают мелкие мыслишки и страстишки?

Ответ. Еще как посещают! Но колоссы умеют быть выше суеты. Или заставляютсебя.

Совет.Надо заставлять себя! Стараться быть значимее, чем ты есть на самомделе! Надо прилагать усилия! Это – залог роста твоего потенциала!

Пояснениедля совсем уж никудышных учеников. Ну понятно же, что надо бытьшироким и жить широко, а не сдавленно и зажато: на широком полебольше пространства для маневра, больше возможностей и перспектив!Как вольно и широко катаются фигуристы, используя всю гладь ледовойплощадки! Как туго, согнувшись в три погибели, пробиваются в глубинештрека шахтеры… Есть разница?

ЗАДУМАЙТЕСЬ!(психологический практикум)

Вашребенок решил стать спортсменом… Причем – знаменитым.Что его влечет? Тренировки до седьмого пота, обязательные в процессесостязания травмы, последующие болезни сердца и суставов? Или жаждаизвестности, популярности, первенства?

Вопрос.К чему он (и все) стремятся? К достижению высоких результатов или кдостижению (с помощью этих результатов) возвышения над остальными?

ОТСТУПЛЕНИЕ

Моямелочность в сравнении с масштабами Маркофьева выглядела постыдно.Из-за чего я бухтел и кипятился?

Онвнушал мне:

-Отступить – значит победить.

Нечтоподобное мне доводилось читать, кажется, у китайцев. Или он цитировалнашего национального героя Кутузова? Я никак не мог въехать в эту егомыслищу. Он же был терпелив и на мою непонятливость не сердился. Знайтвердил-повторял:

-Надо проигрывать как можно больше!

КАКПОЛУЧИТЬ ВСЕ БЕЗ ОСТАТКА?

Таки эдак он огранивал полюбившуюся ему мысль о необходимости отступатьи уступать:

-Всем известную формулу Хемингуэя: «Победитель не получаетничего» (точную, безусловно, точную, подтверждение видим сплошьи рядом: к победителям льнут, им покоряются — хотя при этом их нелюбят; достаточно вспомнить хотя бы итог войны между гитлеровскойГерманией и Россией, где жизнь лучше, богаче, респектабельней,разумеется, в проигравшей схватку Германии, даже не обсуждается) яхочу дополнить перевертышем, зеркальным отражением этой формулировки ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ! Попробуй скажи, что это не так! Возьмем туже Германию и ту же Россию. Проигравшая сторона отхапала все блага, вто время как победившая жалко прозябает с протянутой рукой…Или рассмотрим другой пример. Близкий нам с тобой в силу прошлыхотношений. Двое мужчин ухлестывают за одной фифой. Тот, которому онаотдала предпочтение, вроде бы победил. Но на деле его жизнь рядом сэтой завоеванной бестолочью превращается в ад. А тот, которыйпотерпел поражение, тот весел и беззаботен и, главное, свободен! Ктоже в выигрыше? Уж не говорю о том, что потерпевшего поражение всегдажалко, ему хочется помочь, ему сочувствуют, а победителю хочетсяподставить подножку. Ты должен меня благодарить. Я сделал тебяпроигравшим, — заключал каждую свою философскую инвективу он.

БЫЛОБЫ НЕЛЕПО И ДИКО

Онговорил:

-Да, украли мы твой сюжет. Стибрили. (От названия древней реки Тибр).Скоммуниздили. (Этимологию слова знаешь сам). И сняли фильм по этомуукраденному сюжету. И получили деньги. Немалые. Но и не большие. И тыне отстоишь правду. Потому что все нами предусмотрено и продумано. Вплагиате нас уличить не удастся. Хоть затаскай по судам. Мы, преждечем тырить, изучили закон об авторском праве. Ты ничего не докажешь.Потому не докажешь, что, согласись, было бы нелепо и дико, если бчестный человек мог победить жулика. На то жуликам и дан жуликоватыйум, чтоб они объегоривали честных.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Да и я, я тоже – проигравший, я – бедняк по сравнению стеми, кто загреб миллиарды, — говорил он. – И поэтому я имеюправо наверстывать, потрошить богатеев. Бедный всегда прав в своихпритязаниях. И всегда, кстати, в итоге побеждает. О чемсвидетельствует опыт всех мировых революций. И любых другихсоциальных катаклизмов – даже на бытовом уровне. Потому что емунечего терять. А приобрести он может все. Победа будет за нами! –оптимистически заключал он.

ПРОЩЕННОЕВОСКРЕСЕНЬЕ

Апотом на уик-енд к Маркофьеву прилетели Моржуев, Овцехуев идетектив Марина. Сначала они на целую субботу ушли в море рыбачить ивернулись заполночь — веселые и пьяные. Я слышал их крики, закрылокно, но все равно не мог уснуть.

Ввоскресенье троица живописной группой (на них были шелковыетельняшки) явилась в мою комнату с подарками и загалдела:

-Сегодня день, когда принято друг друга прощать… Мы так решили.Мы не сердимся на тебя… Мы тебя за твой махровый идиотизмизвиняем…

Яне ответил, и тогда ко мне пожаловал Маркофьев.

-Ты ведь совсем недавно отступил, удовлетворил претензии милиционеров,которые получили от тебя квартиру и родительскую дачу, — сказал он. –И как бешено на этом выиграл. Перенесся сюда, в рай. А мог бы сидетьв карцере на хлебе и воде.

-Они и тебя поносили на чем свет стоит! – сказал я. – Вгазетах и на пресс-конференции…

-А что им было делать? – сказал он.

ВДУМАЙТЕСЬ

Вдумайтесь,как иначе им было поступить? В присутствии врагов (а их у Маркофьевахватало) нахваливать покойника? То есть превозносить того, кто ужекак бы не был жив? Но это ничего (кроме дискомфорта и страха самимбыть наказанными) никому бы не дало. А поношение принесло каждому безопасность.

Надооткрещиваться, отпихиваться от тех, кто в опале, иначе вас затянет вворонку неблагополучия. Над Маркофьевым сгущались тучи, вот он и свелсчеты с жизнью. Но при чем здесь были его знакомцы? Им с какой статибыло страдать из-за его неприятностей. И они отскочили в сторону.(Всегда делайте именно так! Этого от вас ждут остальные да и сампострадавший. Если он не дурак.)

Есличеловек не дурак, он постоянно должен ждать подставы и предательства,быть готовым к ним.

НЕСГИБАЕМОСТЬ

Маркофьев продолжал:

-Отступай – в этом сила! Сей совет, благое пожелание –адресованы именно принципиальным и гордым. Беспринципные только иделают, что меняют точку зрения, отступают и переступают черезнепозволительное, для них это норма жизни, а для принципиального ипоследовательного очень тяжело отказаться от раз и навсегда занятойпозиции. Но что же в таком случае есть принципиальность? Неужелинеподвижность? Окостенелость? Закрепощенность? Конечно, нет! Проливаюуспокоение и бальзам на принципиальные души: ничего страшного, можнои отступить, лишь бы потом взять реванш и следовать четко избраннойлинии. Выбранная линия – вот главный вопрос. Отступление –лишь тактический ход, тренировка гибкости, гимнастика разума, в концеконцов. ЧЕГО ЛОМИТЬ НАПРОПАЛУЮ – ЕСЛИ НЕ СВЕТИТ? НЕ КАТИТ –значит, НАДО ПЕРЕЖДАТЬ! Я прав или не прав? НЕСГИБАЕМОСТЬ, еслихочешь знать, НА 90% СОСТОИТ ИЗ ГИБКОСТИ.

КТООПЛАЧИВАЕТ СЧЕТ?

Решитесами – кто прав в этом споре?

Еслиприходили в рестораны, официанты, даже не сомневаясь, начиналикрутиться возле моего друга, а мне могли забыть поставить тарелку илине принести рюмку. Официанты всегда пытаются угадать, кто будетоплачивать счет и обслуживают потенциального плательщика сповышенным вниманием, рассчитывая на более щедрые чаевые. Иногдахотелось крикнуть: почему вы так ко мне относитесь? Я же хороший, ялучше, честнее и совестливее многих! Я прожил жизнь незамутненно истрадая за себя и других! Так почему же все, что бы я ни делал – оборачивается против меня? Те, кому помогал, обрели силу ипревратились в могущественных негодяев. Те, кого любил и пред кемстелился, мною пренебрегли… А тот, кто вам сейчас платит — тотпирует на заработанные мною и у меня украденные средства!

Контрольныйвопрос. Что проку вопить?

Когоэти подробности волновали – кроме меня? А вот чаевые, точнее,их размер, волновали! Да и не смог бы я, не хотел я обличать,клеймить, публично позорить. Не мое это было амплуа. Поэтому каждыйраз принимал свою (подчеркиваемую и выпячиваемую другими)второсортность — как закономерную данность. Свыкся с ней. Хотя инойраз становилось горько. Так горько, что тянуло плюнуть себе в лицо!

Маркофьев,расплачиваясь, успокаивал меня:

-Мы друзья, какие счеты?

Послеэтого стыдным стыдно становилось думать, что он тратит то, что мнедолжен. Что недоплатил на протяжении жизни и стырил буквально вчера.Нет, настолько мелочным, чтобы так думать, я пока еще не стал. (Хотямысль нет-нет, да и возникала: «Грабитель!») Что ж,поделом, поделом мне было это терпеть, если за целую жизнь неснискал почитания, не накопил суммы, которая позволила быпретендовать на угодничество обслуживающего персонала.

-За все всегда платит слабый, — приговаривал Маркофьев, отсчитываяновенькие купюры. – Ох, бедный я бедный…

Ипо существу иллюстрировал свою же мысль: СЛАБЫЙ И БЕДНЫЙ ВЫЖИВАЕТ КАКМОЖЕТ, СИЛЬНЫЙ И БОГАТЫЙ ЖИВЕТ КАК СЧИТАЕТ НУЖНЫМ. Ходить запримерами далеко нет нужды. Стоит вспомнить всемирную историю –в самых общих чертах. Или посмотреть вокруг.

Контрольныевопросы. Бедный прав во всех случаях или только когда поднимает бунти потрошит богатого? Кто главнее в ресторане – тот, кто даетчаевые, или тот, кто кичится своей честностью? Кто -бедный илиприсвоивший его труд богатый – на самом деле расплачивается за все на свете, в том числе и за ресторанные угощения? Кто из двоих прав: Маркс, давивший неимущим на эту больную мозоль, или -Маркофьев, стремившийся сгладить противоречия? К чему приводит то,что у одних есть все, а у других ничего?

Ответ.Ни к чему не приводит.

Вподворотнях, при ограблении квартиры, угоне машины бедные отнимают убедных, богатых эти мелкие инциденты не затрагивают.

ОДРУЖБЕ

Иеще он говорил:

-Кому нужны друзья, если разобраться? Только нищим и слабым. Убогими сирым. Потому что сильный и богатый сам справится со всемитрудностями. Откупится от неприятностей, приобретет то, чего емунедостает. У сильного связи возникают словно сами собой… …..Нищий и слабый, напротив, нуждается в помощи и поддержке,вот и обкладывается со всех сторон подпорками и соломкою. Друзьями.

КРОВОТОЧАЩЕЕ

Чемпо преимуществу занят человек? Тем, что придумывает оправдания себе исвоим поступкам. Или ищет утешения. «Делает себе удобно».Если ему это удается, то живет комфортно и припеваючи, если нет –начинаются проблемы с обществом и самим собой. Вам нужны проблемы?

Этакнига, в отличие от большинства аналогичных изданий, состоит не изумело скомпилированных чужих цитат, а из кровоточащих кусков личного,собственной жизнью оплаченного опыта.

Многоли вы встречали учебников, в которых столь щедро, как в данномпособии, делятся мыслями, саморазоблачаются и критикуют себя,раздаривают выводы, сеют разумное, прививают перспективное?

Ценитетакое доверительное отношение!

Контрольныевопросы.

Резюме.Из любого тупика есть лишь один выход – взять, на вооружениемудрость «Теории Глупости», книги, которую вы сейчасдержите в руках!

ПРИЗЫВ

Есливам нравится всю жизнь оставаться школьником – ходить поструночке, ездить в метро и ждать, пока освободится место, чтобыненадолго на него опуститься, а потом снова вскочить, уступая егопенсионеру или беременной толстухе, если нравится носить тесныекургузые плащики и трястись со сложенными на коленях покорно рукамина заднем сиденье автобуса, если, повторюсь, вам нравится до седыхволос, до лысины оставаться подневольным учеником хитроумных илукавых учителей и самое большее, что у вас есть в жизни – этосознание, что вы не нарушили дисциплину и за поведение вам поставят»пять» – тогда не читайте, отложите в сторону этукнигу. Отдайте ее другим. А вас мне жаль. От души жаль…

КУТЕЖИ ГУДЕЖ

Зачто я должен был на своих новых знакомцев дуться? С какой стати? Явот именно должен был растаять от их великодушия! Тем более, самомумне нечем было кичиться или гордиться. С чего мне было кобениться изадирать нос? Чего я в жизни достиг и чем сумел себя зарекомендовать?Почему имел право говорить, что прав я, а не другие?

Послучаю моего состоявшегося примирения с Моржуевым, Овцехуевым иМариной был устроен грандиозный кутеж, настоящая оргия – подкустами бугенвиля, на газоне, сплошь уставленном снедью и бутылками.Маркофьев ел фрукты и овощи и любимое рагу из зайца, детектив Маринаналегал на маринованных октопусов, Овцехуев отдавал предпочтениеглухарям в вине, Моржуев кушал финики, я мучался, что не могупорадовать деликатесами Веронику и дочку. Чем только портил себеаппетит.

Когдая поделился своими терзаниями с Маркофьевым, он в сердцахпробормотал:

-Ну и зануда! Представляю, как ты надоел своей жене!

Иприбавил:

-Ты – классический тип самоистязателя! Вместо того, чтобыполучить радость: там – от общения с Вероникой, здесь –от роскошной трапезы, ты там хандрил из-за отсутствия денег, здесь –из-за отсутствия бабы… Ты всегда найдешь из-за чего хандрить!

Попутноезамечание. Кусок не полезет в горло, если представить, сколько нанего сыщется претендентов даже среди близких окружающих, не говоря ужо целом свете!

Послекаждой выпитой рюмки или бокала вина сердце начинало трепетать вгруди бойчее: оно радовалось появлению в организме молодецкой влаги,заставлявшей кровь бежать по жилам стремительнее.

Кконцу гулянки я воспарил. Покаялся и сказал:

-И вы простите меня. За то, что говорил о покойном хорошо. А вастерзал придирками и напраслиной.

Вфинале прощеного банкета Маркофьев растроганно произнес:

-Вот и правильно! Очень мудро с твоей стороны.

ВОЖАК

Журавлилетят клином… Стада перемещаются, растекаясь по пространствам,но принимая в момент перехода с пастбища на пастбище клинообразную, сзаострением в авангарде, форму. У людей та же фигура: впереди вожак,за ним тянутся сподручные и сподвижники, потом валят прочиекормящиеся в этом ареале особи… Так, клином, и вколачиваются вжизнь…

Мысплотились вокруг нашего вожака!

ПЕРЕБОР

Прощеноегуляние завершилось походом на морской берег, в хижину кмаркофьевским знакомым рыбакам. Они накрыли стол, угостили насдомашним красным вином и ветчиной, а потом стали наливать еще ибелое, принесли только что выловленную и зажаренную на вертеле рыбу.Притащили вареного козленка, заливного поросенка, мелко порубленныхосьминогов… Я сам себе напоминал маркофьевскую мурену. Глотали глотал – и не мог остановиться. Но являлись все новые и новыеяства. Возникали новые графины. Наши желудки вспухали, переваливалисьза брючные ремни, переполнялись, как водохранилища в паводок.

Маркофьев,опрокидывал в себя стакан за стаканом – да еще добавлял виски,водку, кампари с соком, джин, текилу и ром. А также просил смешать коктейль «Блуди Мэри». Приговаривал, если я пытался егоудержать:

-Не учи ученого! Попей с мое, сынок! И блуди, блуди…

ПИТЬМЕНЬШЕ?

Онговорил:

-Но я стал пить меньше, значительно меньше, чем раньше. Разве ты самне видишь? Я трезво сознаю: что толку выпить литр или два? Что отэтого изменится? В моей жизни и вокруг? Ну, сердце начнет колотитьсячаще. Ну, подскочит давление. И все.

ПИТЬБОЛЬШЕ!

Подумав,он прибавлял:

-А с другой стороны, пить надо больше. НАДО ПИТЬ! ИНАЧЕ, при моем-тоздоровье, вообще НЕ ПОМРЕШЬ!

И,приложив к губам на манер пионерского горна, литровую бутылку граппы,дул из нее, пока не опорожнил до дна.

ЛЕКЦИЯ

Рыбакам(и нам попутно) он дал научное разъяснение:

-Есть нации, которые в силу биохимического состава кровиневосприимчивы к алкоголю. А есть, которые, опять-таки в силугенетических причин, предрасположены. Римляне пили-пили на оргиях –не спились. А народы Севера и американские индейцы оказалисьслабаками… Скажу больше: питие есть причина и предвестиевырождения целых цивилизаций…

Иеще он сказал:

-У каждой страны есть национальная особенность. Во Франции это –вино. В Германии – пиво и сосиски. У вас, в Италии, макароны.Что же есть у нас, в России? Это водка!

По-видимому,лекция отняла у него много сил, и для восстановления энергетическогобаланса он высосал еще два огнетушителя шампанского «Мартини»…

ЯЗЫЧЕСТВО

Верители вы в языческие ритуалы? Я готов был поверить. Где-то мне довелосьчитать: индейцы, желая обрести силу и смелость – съедали печеньи сердце своих могущественных союзников или врагов… КогдаМаркофьев, икая, поднялся и вышел в туалет, то схватил недоеденный,оставленный им на клеенке кусок курятины и впился в него зубами.Обглодал косточки и облизал пальцы.

ДЕБОШ

Ия ощутил пребывающую силу. Бешеный ее прилив. И пошел крушить столы…

ПОХМЕЛ

-Вот что наделали наши хозяева! – говорил следующим утромМаркофьев. — Превратили нас из мыслящих (и притом — тонко мыслящих)созданий в тупых существ! Своим чрезмерным хлебосольством они прямоспровоцировали нас на хамство и драку.

Моржуеви Овцехуев маялись. Детектив Марина стонал. Мы с Маркофьевым купалисьв море.

-Это все равно что погрузить себя целиком в рассол, — размышлял мойдруг. Он был в состоянии размышлять.

Мнекупание не помогало.

-Вообще-то лучший способ похмела, – сказал Маркофьев, –охреначить себя доской по голове. Мозг не работает. Он парализовансивушными маслами. Следует его включить, расшевелить…

Таки поступили. Шарахнули друг друга по лбу пальмовым поленом. А потомсели пить пиво, вспоминать, как разгромили домишко гостеприимныхаборигенов, и рубиться в подкидного, буру, сику и преф.

КАРТЫ

Характерыкартежников высвечивались во время этих сражений во всей полноте.Причем и Моржуев, и Овцехуев, и детектив Марина – я невольнообратил на это внимание – миниатюрно, мелко, будто отражаясь восколках зеркала, повторяли и копировали главногомногомерно-конгломератного лидера и заводилу.

Моржуевпопивал ром и боккарди с пепси и звонил-названивал своиммногочисленным женам и невестам. Обладая невзрачной внешностью, он,тем не менее, имел тех и других штук по двадцать и теперь крутилсямежду ними, рассказывая каждой, как нежно он ее любит и ждет недождется встречи. Воркуя, он кушал, чавкал, причмокивал, вилкой иножом не пользовался, с жирных пальцев стекал на карточные рубашкисоус.

ДетективМарина беспрестанно курил и поддергивал рукава длиннющего свитера, изкоторых сыпались заранее припасенные тузы и дамы. Этот заботился лишьо собственных взятках и вистах и забывал о партнере и о совместных сэтим партнером интересах, о том, что не может выиграть, если компаньон утонет. Добыв же взятку, пододвигал к себе скопленьецебубен, треф, валетов и семерок и приговаривал:

-А что, а что вист по копеечке, всего – семь, можно купитьпирожок с капустой…

Овцехуев,пухлый и кучерявый, был мастером блефа, придумывателем хитроумныхзатейливых обманных ходов: вместо козырей крыл и отбивался отнападавших любой имевшейся у него на руках мастью.

Невозможнобыло не задуматься: какую не охваченную и не воплощенную тремясубчиками часть субстанции Маркофьева олицетворял я сам? Хотелосьнадеяться, я тешил себя мыслью, что это – не видная стороннемувзгляду совесть.

ОДНОРАЗОВЫЕКОЛОДЫ

Когдатроица уехала, я отважился. Я вызвал Маркофьева на серьезнейшийразговор. Который собирался затеять давно, но никак не мог решиться.Проводив Моржуева, Овцехуева и детектива Марину на московский рейс, посадив их в самолет и помахав им на прощанье, я сказал тому, от когополностью зависел:

-Ведь вы все повязаны общей веревочкой. Ты и Моржуев, детектив Маринаи этот самый пострадавший, чью «Ауди» я якобы похитил.

Маркофьевулыбнулся и ответил:

-Думаю начать выпуск одноразовых карточных колод. А то обычныезасаливаются слишком быстро… Что-то с этого, безусловно, можновыкрутить…

ЧЕЛОВЕКДОЛГА

Иеще он сказал:

-Если я поступлю так, как ты просишь, и избавлю тебя от долгов, ты небудешь работать на меня… Правда? Неужели я дурак? Неужелидопущу подобную глупость?

ПУТЕВОДНОЕ

Онсказал:

-Успокойся. Если время нельзя использовать по назначению, его надоиспользовать как-то еще. Используй месяцы и годы, которые проведешьвозле меня, с выгодой для себя. Поверь, ты немало почерпнешь иприобретешь.

Надолгие десятилетия эта его мудрейшая фраза стала для меня путеводной.

ЯХТА

Назакате мы вышли на яхте в открытое море. И, сидя на палубе занакрытым столом, как когда-то, во время плавания на пароходе по реке,предались воспоминаниям. Выплывший месяц был похож на наполненныйветром парус.

-Я недаром много читал последнее время, — говорил Маркофьев. – Иобнаружил любопытное совпадение: во всех религиях мира говорится отом, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатомупопасть в рай. Почему так трудно живется богатому? Да потому чтобогатство отягощает, мешает, не пускает в узкую дырочку нравственныхнорм и запретительных табу. Сковывает. Но мы ведь не ищем легкихпутей… И ограничительные рамки нам ни к чему!

Якивал и тянул из высокого стакана апельсиновый сок.

-И еще, — сказал он. – Я ведь давно пишу стихи. Просто никогдатебе об этом не рассказывал. Недавней бессонной ночью я сочинил…Вот послушай…

Ипродекламировал:

Какмного пройдено дорог,

Какмало сделано ошибок!

КОРСИКА

Подутро мы причалили к берегу. Занимался рассвет. Экзотическая птичкапела в ветвях – точно скрипела несмазанная телега. Шмель мычалкак теленок.

Мыстояли на краю скалистого обрыва, ветер ерошил наши волосы. Внизурасстилалась гладь моря. Маркофьев поманил меня к себе и шепнул:

-Есть мысль… Тут неподалеку… Остров Корсика… Еслинет дымки, его можно различить… Хочу его прикупить…Знаешь почему?

-На Корсике родился Наполеон, — догадался я.

Маркофьевудовлетворенно кивнул, довольный, что направление его размышленийбыло уловлено столь быстро.

-Он завоевал мир, и я завоюю, — сказал он.

-Ну, не совсем завоевал, — заметил я. – Не полностью. Все женекоторые поражения он терпел.

Налице друга отразилось беспокойство.

-Как? Он разве не взял Москву?

-Взял. Потом, как тебе известно, отступил…

Услышавэто, Маркофьев вновь сделался сама безмятежность.

-Шаг вперед, два шага назад, потом снова три шага в наступление…Отступить – значит победить. Важно, что из народной памяти онуже не изгладится. И я не изглажусь. Ибо Москву я тоже взял. Хотя бытем, что половина нынешнего ее населения – мои прямые потомки.А теперь возьму Корсику…– Маркофьев устремил на меняпронзительный взгляд. — Ты думаешь, я случайно поселился на Капри?Нет, я иду ленинским путем. Изучаю то, что изучал здесь в эмиграциивеликий вождь. Как ему удалось создать непобедимую партиюкоммунистов? Ответ прост: он предвосхитил сегодняшний день: изобрелструктуру и организацию современной мафии. Вот и я хочу …

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он сказал:

-Да, я куплю этот остров… Можно было бы купить другие…Сицилию или Сардинию… Но их названия звучат несолидно. А то икомически. Как банка сардин. И потом на Сицилии могут пристукнуть.Люди там заправляют серьезные… А тебе я устрою остров СвятойЕлены…

Яулыбнулся и возразил:

-Боюсь, эти острова не продаются. И потому затея невыполнима.

-Вот увидишь… На что примажем, что я куплю? – сказал он.

ИТОГИТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ

ПЕРЕЧЕНЬКОНТРОЛЬНЫХ ВОПРОСОВ

1.Сравните два образа жизни – автора-рассказчика и Маркофьва.Какой вам ближе? Какая позиция устраивает вас больше – когда вывсем должны или вам все должны?

2. Если вы убиты (погибли, умерли), означает ли это, что ваша жизньзакончена?

3.Означает ли ваша гибель, что наступила новая полоса вашей жизни?

4. Часто ли вам доводилось кормить мурену?

Вывод.Мудрость – это когда хватает ума (или интуиции) не навяливатьсяи не навязываться тем, кто тебя не любит. Мудрость – это умениепромолчать, когда чувствуешь, что твоего высказывания не ждут.Мудрость – в постоянном ощущении себя лишним и временным всюду,где бы ни оказался.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВЕСЬМИР – ЧУЖБИНА

Введение.ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ И СООБРАЖЕНИЯ ОБ УСТРОЙСТВЕ ЗЕМНОГО ШАРА И ФУНУЦИИЧЕЛОВЕЧЕСТВА И КАЖДОГО ОТДЕЛЬНОГО ИНДИВИДУУМА НА ПЛАНЕТЕ

Иногдамне кажется, что шар Земли – крохотный кровяной шарик –внутри огромного организма Вселенной, у которой, как у человека, естьруки, ноги, голова, глаза… Как в человеческом теле миллионыклеточек подчиняются общему ритму и режиму жизнедеятельности, так инеобозримый «космический гигант» функционирует по своимзаконам, которые мы еще только учимся распознавать и называем тоатмосферными явлениями, то влиянием небесных светил. Вдействительности — это те же токи крови, лимфы, потоотделение, что ив наших жилах и кожных покровах. Только у гиганта процессынеохватнее, воздушнее… Величественнее.

Каку человека с течением жизни постепенно отказывают, выбывают из строяорганы тела, так и у планеты отмирают клетки: леса, виды животных,рыб и птиц, которые, возможно, выполняют весьма необходимые дляподдержания жизни функции. Человек смертен и Планета Земля смертна.Естественный процесс и закономерный итог, и нечему тут было быужасаться. Если бы в роли губительной, болезнетворной силы невыступал хомо сапиенс! Мыслящее вроде бы существо. Однакочеловечество в массе своей действует не как рассуждающая субстанция,а как запрограммированная на выполнение погубительной задачи свора.Туча тли, саранчи, микробной пыли. Тьма вредоносных молекул. Толькопреступным недомыслием можно объяснить учиняемые двуногим существомнесуразицы, мелкие и крупные гадости, а также ужасающие рукотворныекатастрофы.

Изтанкера вылилось сотня тонн нефти… А кто расплачивается за этухалатность человека? Птицы и рыбы.

Отнепотушенной спички вспыхнул пожар в лесу, сгорело сто гектар рая. Акто расплатился? Человек или животные и растения?

Кемже являются населяющие крохотный кровяной шарик люди? Вот именно –бактериями, которые, облепив жертву, сами того не сознавая, ведут еек гибели, уничтожают. Расплодившись в неимоверных количествах ипродолжая множиться, они вытеснили и почти свели на нет другие группыне столь опасных инфузорий – носорогов, лисиц, китов. Людипоедают тело земли – как гусеницы зеленую листву. Сжирают всето, благодаря чему планета могла бы выжить: леса, животных, морскихобитателей, нарушая равновесие в природе и отравляя окружающую средупродуктами своей суеты.

Контрольныйвопрос. Что человечество производит – кроме отходов и помоев?Кто даст ответ, прибавив к названному перечню хоть малую малость,тому + 50 очков.

Планетане может выработать против человека противоядия. Ведь он – еедитя. Она так и эдак пытается ему намекнуть на неправильность егопозиции и поведения, ласково журит, а то и взбрыкивает, показывая,что готова сбросить надоевшего паразита, избавиться отприсосавшегося гнуса… То ее лихорадит землетрясениями, тоомывает наводнениями, то она насылает на людской род эпидемии — ноникак, никак ей не удается подобрать средство, которое бы покончилос племенем бацилл, строящих дома, роющих шахты, поджигающих ивырубающих зеленые массивы. Охваченный болезнью голубой шарик,странствующий по кровеносным артериям мироздания (отсюда и все общиезаконы бытия, характерные для каждой клеточки живого организмаВселенной), пытается выздороветь. Из-за гибели одного этогокровеносного шарика может погибнуть весь организм, зараза перекинетсяна другие участки плоти (мы ведь уже экспортируем отраву при помощикосмических кораблей – в бесконечность), вот почему на борьбу срасползающейся скверной снаряжаются наблюдательные зонды, капсулы –так называемые (нами) летающие тарелки. Согласитесь, в эту картинуукладывается очень многое из того, чему мы не можем найти объяснения.

Возможно,весь огромный организм Космоса встревожен и взбудоражен, ибо многиеего кровяные шарики поедаемы аналогичным способом, а, может быть,Земля – лишь локальный очаг хвори, и нездоровье удастсяликвидировать с помощью лекарств: нами это воздействие медикаментоввоспринимается как землетрясения, наводнения, эпидемии, войны…Но ясно, что Гигант хочет исторгнуть из внутренностей, сбросить ссебя прожорливую тлю.

Практическоезанятие. Посмотрите в микроскоп на каплю воды. Какое сравнениеприходит в голову? В капле толпятся, хлопочут, движутся куда-то,суетятся и размножаются инфузории. На кого похожи их скопления?(Правильный ответ: впишите сами.) Посмотрите вокруг. Что вынаблюдаете? Люди движутся, скачут, едут, осуществляют перемещения послужбе, размножаются. На кого они похожи? (Правильный ответ: впишитесами.)

Контрольныевопросы. В том случае, если перед бактериями стоит задача уничтоженияобъекта или насыщения путем поглощения этого объекта – как невозбраняется себя вести каждому? Как должно и предписано поступать -если задача: облглодать земной остов? (Правильный ответ: дайте сами, это не сложно.)

Вывод.Мы проживаем Землю как проматывают загульные дети доставшее им внаследство состояние – не слишком заботясь о том, чем будутпитаться потомки. Впрочем, в функции бактерий не входит тревога обудущем, они, бактерии, должны просто существовать, ни о чем незадумываясь, не вдаваясь в детали и не пытаясь вообразить последствиясобственной тупости. Если бактерия начнет задумываться – онаперестанет быть полноценной бактерией и обретет мозг! А такой вариантее развития эволюцией не предусмотрен!

Проверкаусвоенного материала. В связи с вышеизложенным закономерна следующаяпостановка вопроса: «Чем я могу помочь тебе, погибающаяпланета?» Правильный ответ: «Заработать на доистреблениитвоей флоры, фауны и других природных ресурсов еще немного денег!»

Итоговыйсквозной вопрос. Ну не дураки ли люди, если уничтожают то, благодарячему живут?

Вывод.Глупо: в течение стольких тысячелетий эволюционировать, осуществлять,по крупицам прибавляя и накапливая опыт, восхождение к вершинамзнания – и промотать все за один век, за какие-то сто лет!

ФУФЛОО

Искреннегорюя о преступном истреблении остатков флоры и фауны, Маркофьевучредил Фонд уникальной филологической лиги охраны окружающей среды(сокращенно ФУФЛООс). Моржуев и Овцехуев стали его заместителями. Засбор членских взносов в этой уникальной организацииприродопользователей (деньги поступали отовсюду немалыми траншами –многие хотели спасти погибавшую планету) отвечал детектив Марина.

Онии меня звали примкнуть к их дружной когорте. Дело-то ведь былоблагороднейшее, что там говорить. Баобабы и кедры, медузы и килечка,бобры и кашалоты нуждались в защите человека от человека! Но я медлил(как всегда и на этом только проигрывая).

Маркофьевпожимал плечами.

-Упустишь счастливое стечение! – предупреждал он.

Вего кабинете, украшенном шкурами крокодилов и антилоп, головами львови бивнями слонов, проходили заседания представительногомеждународного Президиума…

ТЯГА

ЗадумчивоМаркофьев изрекал:

-Грех не использовать тягу людей к хорошему. Человек жаждет бытьнепременно хорошим. И в собственных глазах, и в глазах окружающих.Ему нравится быть хорошим. Это тешит его самолюбие. Собакам имедведям безразлично, какое впечатление они производят, им не нужныимиджмейкеры и хирурги-косметологи, животные какие есть, такие есть,какими родились, такими и остаются, рисовка им несвойственна. А людивсегда ищут, находят или создают доводы в пользу того, что онихорошие. Я даже подозреваю, НИ ОДИН НЕГОДЯЙ НЕ ПРИЗНАЕТСЯ СЕБЕ ВСОБСТВЕННОМ СВИНСТВЕ, НИ ОДИН МЕРЗАВЕЦ НЕ ДУМАЕТ О СЕБЕ ПЛОХО! Длясамоуспокоения и усмирения совести придумано множество рецептов.Например, раздача милостыни нищим. Как расправляются плечи того, ктокинул в протянутую ладонь неимущего просителя медяк или мнимоесеребро! Как лестно начинает судить о себе даритель! Ну, а еслисквалыга расщедрится на пожертвование в более крупных размерах?Скажем, на восстановление древнего храма или лечение прокаженных? Насоздание заповедников для коал и гиппопотамов? И тут наши задачисовпадают! Жертвователи хотят отдать, а мы хотим получить!

-НАДО НАПРАВИТЬ ТЯГУ ЛЮДЕЙ К ХОРОШЕМУ — В ПОЛЕЗНОЕ ДЛЯ НАС РУСЛО! –считал Маркофьев.

Послебурных дебатов члены Президиума ехали на утиную или гусиную тягу истреляли вволю по редким и исчезающим видам этих крупных птиц.

СКАЗКИ

-Увы, сказки о гадких утятах и алых парусах сегодня не канают, -говорил Маркофьев. – Ты это знаешь, я это знаю… К чемумы на пике развития цивилизации подгребли? К тому, что есть другие,гораздо более эффективные способы воздействия на человеческуюпсихику. Какие? Не мне тебе рассказывать! Достаточно посмотретьвокруг… Жизнь осуществляется, а все ее участники играют подругим, вот уж не сказочным правилам.

АЛЫЕПАРУСА (контрольные вопросы)

Выбы предпочли энную сумму наличными – или алые паруса?

Выбы предпочли обычные паруса из обычной прочной парусины или парусаяркие, но непрактичные, которые к тому же наверняка за много миль будут пламенеть на солнце и привлекут внимание пиратов?

Выбы предпочли надежную защиту вашего дома в виде охранной сигнализацииили металлической двери – или задрапировали входы в жилищеалыми портьерами? Какая преграда крепче?

Выбы предпочли нормальную оберточную бумагу для подарка – илинеуклюжие алые паруса?

Какможно использовать алые паруса в повседневной жизни? Если скроить изних, к примеру, занавески или пустить их на обивку мебели, не будетли пурпурный цвет резать глаза и раздражать? Попробуйте подыскатьдругие способы использования алой материи в хозяйстве.

Сгодятсяли слабо окрашенные холсты для корриды?

Почемуярко красный цвет вгоняет быка в бешенство, а на розовые мулеты онвнимания не обращает?

Когдагадкий утенок смотрится лучше – в оперении посреди грязногопруда или подрумяненный на огне, поданный к столу на фарфоровомблюде, в обрамлении закуски и чистой скатерти?

КАКПОСТУПАЛ МОРЖУЕВ?

Главнейшийпомощник Маркофьева Моржуев, желая заручиться поддержкой нужныхвлиятельных людей, ездил с этими важными персонами на охоту,договаривался со знакомым егерем, и в заповедниках, где вообще-то стрельба была запрещена, косил медведей, зайцев, кабанов, лосей. Апотом намастырился устраивать охотничьи месячники в Африке. Тамдобычей его слаженной бригады становились слоны, бегемоты, зебры…

Подсчетыдля сметливых:

а)егерь был доволен, поскольку ему заплатили;

б)приглашенные гости были довольны, поскольку развлеклись и им былооказано уважение;

в)Моржуев был доволен, поскольку Маркофьев его деятельностью былдоволен и, значит, осуществлялось карьерное продвижение Моржуева послужебной лестнице;

г)недовольны были только лисы, зайцы и медведи, а также слоны и жирафы,но их мнения никто не спрашивал.

Вывод.Правильнее и экономичнее платить за собственные успехи чужимижизнями.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онповторял – приминительно к природе:

-За все и всегда платит бессловесный и слабый…

(Сравнитеэто его наблюдение с моими мыслями, возникшими при посещенииресторана, когда мой друг расплачивался и давал официанту чаевые посуществу — моими деньгами. Выходит, мы думали синхронно и почтиодинаково!)

Иеще он говорил:

-Ах, как мне нравятся птички, рыбки, коалы и рыси… Тем, что никомуничего не объясняют. Если им хорошо – чирикают, устраиваютлюбовные игры на полянках и даже размножаются. Если не нравится средаобитания – тихо умирают. Вот и вся их жизненная философия.

Иприбавлял:

-Их беда, что у них нет денег. Вот и не могут купить себе ни орехов,ни мяса для пропитания. Не могут откупиться от охотников.

Вывод.НАДО ИМЕТЬ ДЕНЬГИ!

-И среди людей выживает тот, кто зарабатывает, — продолжал он. -Зарабатывает и тратит средства на покупку кондиционеров в зной, налекарства, если болеет, на отдых, когда устает. А кто незарабатывает, тот в холод мерзнет, а, голодая, не может поесть. Вот ипогибает…

Невеселыерассуждения, по-видимому, были навеяны неуступчивой позициейотдельных граждан, недовольных действиями (и самим существованием)маркофьевского фонда. Эти злопыхатели в своей неуемной злобедоговорились до того, что требовали браконьерские безобразияпрекратить. И вообще резко критиковали природоохранные программыФУФЛООса. Подкупить несогласных никак не удавалось, оницеленаправленно отравляли жизнь могучей организации — причем стольже интенсивно, сколь мощно выбрасывали в воздух дым заводские трубысозданных при ФУФЛООсе производств, штамповавших синтетических львов,верблюдов, пантер…

Маркофьев,борясь со склочникам и выступая с трибун на конгрессах, буквальностоном стонал:

-Разве могут лесные или даже африканские звери тягаться с двуногимчеловеческим зверьем? Что бессловесные твари могут противопоставитьружьям, винчестерам, карабинам? Свои когти и копыта? Но это жесмешно!

Контрольныйвопрос. Кого будем считать во время бессонницы – когдаперестреляем всех слонов?

СОСТОЯНИЕ

Мнеон говорил в кулуарах:

-Вот если бы тебе досталось огромное состояние, ты бы продолжалскаредно прозябать, экономить на всем, во всем себе отказывал –или пустился бы в разгул, многое стал себе позволять, шиковал? Люди,возможно, живут не по средствам, но это так естественно. Иизвинительно. Естественно, что мы тратим доставшийся нам капитал. Недержать же его в кубышке! Выгребаем полезные ископаемые, чтобыизготовить из них сковородки и обогреть дома, вырубаем леса, чтобыизготовить из древесины целлюлозу и почитать утреннюю газету,добываем рыбу, чтобы питаться, спиливаем у оленей панты, чтобы пополнять организм витаминами, отстреливаем леопардов, чтобы получитьэлементарное эстетическое удовольствие, притащив их красивые шкурыдомой в качестве трофея… Какая из этих составляющихчеловеческой жизни представляется тебе лишней? Легко устранимой? Когои от чего ты можешь отучить и отлучить, кто согласится пожертвоватьхоть одним реальным удовольствием ради мифической идеи? Все хотятжить не вполнакала, а сиять и гореть, все жаждут полноценной,насыщенной жизни, поэтому и торопятся выпивать, использоватьнаркотики, покорять неведомые пространства, завоевывать женщин имужчин, и никакие доводы против полнокровного бытия не помешают людямсуществовать именно так. Скучные соображения здравого смысла — темболее никого не остановят. И вообще – если завтра потоп, еслизавтра метеорит врежется в землю? Или наступит повальный мор? Комутогда будет прок от оставшихся живых ящериц и устриц? А так хотьпопользуемся…

Вывод.НИ ОДНОГО НАСЛАЖДЕНИЯ, КОТОРЫМ ЧЕЛОВЕК РАЗНООБРАЗИТ СВОЮ ЖИЗНЬ, УНЕГО НЕ ОТНЯТЬ.

СКАЛЬП

Убеждаяменя примкнуть к возглавляемому им природоохранному движению,Маркофьев настаивал:

-Снявши с планеты скальп, по единой затоптанной травинке илисрубленному дереву не плачут!

ВОПРОСВОПРОСОВ

Вопросвопросов: прожить тихо, скромно, незаметно, используя как можноменьшее количество вещей, или – размашисто, широко, лишьнадкусывая и выбрасывая, не донашивая, не ремонтируя, не тратя времяна попытку вернуться к прошлому и придать новизну тому, чему ее ужене придашь… Экономно или шикуя?

Моржеуви Овцехуев по-разному видели задачи и обязательства людей друг переддругом, перед будущим, перед планетой…

КАКПОСТУПАЛ ОВЦЕХУЕВ?

Овхехуев – по заданию Маркофьева – снабжал древесиной все офисыобъединения ФУФЛООс, да и вообще всех в ней нуждавшихся –строителей, мебельщиков, истопников. Из Африки гнал в Европу стволычерного и железного дерева (оно тонуло в воде, такова была егоплотность!), из России гнал в Финляндию и Францию сосновый брус,дубовый шпон и березовые поленья – на угли для шашлыков.Изводил тайгу, смешанные и хвойные чащобы гектарами. Естественно,лисы, волки, совы оставались без жилья. Их приканчивал (вместе снеисчислимой ратью своих палящих направо-налево из скорострельныхружей сподвижников) Моржуев. И делал чучела, которые потом дарилопять-таки нужным людям – для украшения их особняков.

Задачкадля умеющих считать.

а)заказчики-потребители древесины были довольны?

б)Овцехуев, получавший за торговлю лесом немалые дивиденты, былдоволен?

в)кто не был доволен в этой ситуации? от кого не слышалось возгласовпротеста? Как вы сами думаете?

ТЕСТНА РАЗВИТИЕ ВООБРАЖЕНИЯ. Похоже ли человечество на персонаж известнойпословицы, который рубит сук, на котором сидит? Куда оно грохнется,когда сук обломится? В какие бездны, «черные дыры»Вселенной провалится вместе с умершей планетой?

Заданиешкольникам. Загляните в учебник «Ботаника». Что там сказаноо деревьях и других растениях? Какой газ они поглощают? Какой газвыделяют? Сем дышат люди? Углекислотой или кислородом? Чем вы будетедышать, когда вырастете, если ни одного дерева в вашей округе неостанется?

Правильныйответ: не будете дышать вообще!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Маркофьевговорил с высоких трибун:

-Деревья даже более беззащитны, чем животные… Стоят, бедняги,на одной ноге, и не могут убежать, когда к ним приближаются с топороми пилой.

Аменя осаживал:

-Да, рубят леса. Но ты-то что колотишься? Переживаешь… Тебе такдорого человечество? Ну и пусть помрет в корчах от нехваткикислорода. Пусть оно сдохнет! Или же отсутствие воздуха подхлестнетлюдишек к созданию и поиску новых ареалов обитания.

Вновьподчеркну: он мыслил широко и перспективно.

ПЕСЧИНКА

Иеще он говорил:

-Эти древние мудрецы и философы неверно все понимали. Твердили:человек – песчинка… Внушали: человек уйдет, а горы будутстоять, моря – синеть, пески – лежать… Какоезаблуждение! Какое неверие в силы человека! Какая попытка егоунизить! Да, я уйду… Через много-много лет… Но и горампосле моего вмешательства не устоять! И пескам не улежать! И не лесамне сохраниться! И морям не голубеть и не синеть! Вот чего я сумеюдобиться на протяжении своей жизни! Я докажу, что властен надвечностью!

РАДИУСПЕХА

Иведь это было только начало его вихревой и смерчеобразнойдеятельности – по овладению Корсикой и присвоению ей статусаобщемирового заповедника…

Работавшиев ФУФЛООсе специалисты ни на минуту не забывали о главной цели своихусилий – сказочном острове, где мой друг намеревался обустроитьподлинный земной рай.

Длятого, чтобы заполучить Корсику (а также остров Святой Елены),Маркофьев предпринял ряд широкомасштабнейших акций. Подключил коперации великое множество зарубежных партнеров. Задействовал всесвои возможности и связи. Он, в частности, покрыл всю планету нетолько сетью филиалов своего природоохранного детища, но присовокупил к научно-исследовательским институтам, лабораториям,информационным агентствам — конно-спортивныеукрепляюще-развлекательные комплексы. Для чего ему были нужныФУФЛООсы и СУКИ – с бассейнами и парными, теннисными кортами ибарами? Читайте дальше Книгу Книг, которая счастливо угодила вам вруки и которую вы сейчас листаете, – и вам откроется величиезамысла и громадье планов моего наставника и наперсника.

Авот зачем эти поливы и приколы, эта пыль в глаза и сладкий мед в ушибыли нужны мне?

ИГОЛОЧКА

Маркофьевпросил ему помочь в осуществлении мечты… Я колебался,размышлял, не мог решиться. Но — разве мог я окончательно ибесповоротно ему отказать? Не откликнуться на зов? И потом ведь япривык находиться у него под рукой. Куда ниточка – тудаиголочка.

НОВАЯ ЖИЗНЬ

Еслибыть до конца откровенным, я, при его содействии, надеялся начатьновую жизнь. А новая жизнь не начнется сама по себе. Если вы сами еене начнете.

Невыбросите старую, надоевшую одежду. Не избавитесь от прежнихобременительных и доставляющих одни только отрицательные эмоциисвязей и знакомств.

Невытряхнете из головы сор, который накапливался в ней годами.

РЯДОМС НИМ

Рядомс Маркофьевым я расцветал, расправлял плечи, выгибал грудь и смотрелпо сторонам с хозяйской уверенностью и победительностью.

РЯДОМС ЧЕЛОВЕКОМ СВОБОДНЫМ, ПРЕНЕБРЕГАЮЩИМ УСЛОВНОСТЯМИ, НЕ ТЕРЗАЕМЫМСТРАХАМИ, НЕ МУЧИМЫМ ОГЛЯДКАМИ НА ПРОШЛОЕ – САМ СТАНОВИШЬСЯСУПЕРМЕНОМ!

СВЕРТЫВАНИЕ

БлагодаряМаркофьеву я понял, что такое жизнь. Понял то, что понимали и давноуже приняли как данность многие, а я все не удосуживался дозреть.Жизнь — это пространство, стремящееся к свертыванию. Самоуничтожению.От человека и его поступков этот процесс никак не зависит. Человеквообще всегда и везде ни при чем. Так внушал мне, это вдалбливал вмои куриные мозги Маркофьев. Он говорил:

-Да, жизнь на Земле конечна. И поделать с этим ничего нельзя. Мы всепринимаем участие в ее искоренении. Но страшного или ужасного в этомничего нет. Так или иначе любая жизнь конечна. Любая жизнь любогосущества. Поэтому – какая разница: умрет оно своей смертью илипогибнет от пули, пущенной человеком? Чуть раньше или чуть позже…Все мы в процессе жизни так или иначе себя губим. Травим.Подкашиваем. Можно даже сказать: бытие направлено против себя самого,в себе самом таит микроб гибели. Запрограммированно на смерть. Смерть– одно из условий жизни. Поэтому нет ничегопротивоестественного в нашем подсознательно осуществляемомискоренении лесов, уничтожении животных, отравлении воздуха и воды.Все так и должно быть! Не мы, так короед подточит деревья, не мы, таккакой-нибудь метеорит прикончит космическое тело, на котором мыугнездились!

Иеще он говорил:

-Жизнь — красивая, яркая, многообразная — на самом деле ненавидитсебя. И сама себя пожирает. Попробуй протестовать против того, чтокотиков убивают, и на льду после этих убийств алеет кровь. Попробуйпротестовать против того, что истребляют слонов, чтобы сделать из ихбивней бессмысленные статуэтки… Что из этого протестаполучится? Ничего! Все будет продолжаться так, как шло до попыткитвоего вмешательства: леса будут вырубать, китов – уничтожать.Но это и есть жизнь, которую надо принимать такой, какая она есть –со всеми ее нелепицами, абсурдностями, жестокостями, чудовищнойнесправедливостью. Бунтуй, возражай, не соглашайся – сделаешьнесчастным только себя. Каков же выход? Лучше получай удовольствие откаждой минуты, дарованной тебе в ощущение, украшай дом статуэтками изслоновой кости, ходи в котиковых и норковых шубах, забыв о том, ского они содраны – и проживешь в согласии с собой и окружающейдействительностью долгие годы. А будешь нервничать и переживать –скопытишься в раннем возрасте.

ЭПОХАЛЬНОЕ

Дажене упоминаю о том, что меня грызли муки совести и не покидалоощущение виноватости: мой друг маялся, пропадал без большого,масштабного дела, которое захватило бы его целиком, а я кочевряжилсяи не хотел ему посодействовать…

-Чего тебе недостает? – спрашивал я.

Онпожимал плечами:

-Не знаю… Но руки чешутся взяться за что-нибудь эдакое…Эпохальное…

ПОЖАРВ АФРИКЕ

Мало-помалусуть его замысла начала проясняться, вырисовываться, обретатьконтуры.

Однаждыутром Маркофьев облачился в легкий шелковый костюм, повязалподаренный какой-то из жен галстук (ярчайшей расцветки, который он сходу окрестил точно передававшим несочетаемость цветовой гаммыопределением «пожар в Африке»), и мы отправились в ближайший муниципалитет.

Принявшийнас в своем неуютном кабинете сутулый чиновник в очках и с идеальнымпробором в норовивших встать дыбом волосах пять раз переспросил,чего мы хотим и, выслушав попытку моего перевода, сперварасхохотался, потом взглянул на нас изучающе, как бы надеясьисключить или подтвердить возможность умственной неполноценности, азатем, удостоверившись, что мы не шутим, впал в дикий приступ тоски ихохота. Он то катался по полу и держался за бока от смеха, то скорбнозавывал и запускал пальцы в и без того всклокоченную шевелюру.

-Но ведь Корсика давно принадлежит Франции, а вы сейчас в Италии! –возопил он наконец.

ГЕОГРАФИЯ

-Ты разве не знал, что Корсика не итальянская территория? — говорил яМаркофьеву, когда мы шли, после несостоявшегося торга, по жаркой улице.

Маркофьевхмурился.

-Нет, не знал, что она перекуплена…

Яне мог отказать себе в удовольствии его пожурить:

-Надо было учить в школе географию, а не таскать девчонок за косы…

Онувлек меня в кафе на набережной. Мы сели за столик и заказаликапуччино с ликером «Бейлиз». Ветерок приятно овевал нашилица. Маркофьевское было чрезмерно багровым. Отхлебнув из запотевшегостакана зеленого щербета, поданного в придачу к кофе, мой другпроизнес:

-Все равно я его заполучу… Этот остров. Во что бы то ни стало…Что же касается географии… Отвлеченной географии, которую намвколачивали в наши незрелые головы в школе… Она не имеетничего общего с географией конкретной, практической. Ты, например, вкурсе, что с Итальянского сапожка проще простого переплыть в Тунис?До него рукой подать! А это уже Африка. Все рядом, все близко, Европаи Азия, Азия и Америка… Географические обозначения совершенно неважны. Важно состояние души, которое наступает в той или иной точкеземного шара…

ПОМОЩЬ

Онбыл настолько обескуражен вскрывшимся несоответствием собственныхгеографических представлений и реальности, что на неделю улетелотдохнуть на Канары. Ему следовало поднакопить сил и обмозговатьситуацию. Он-то был убежден, что уладит все вопросы покупки Корсики,не уезжая с Капри. А теперь, выходит, предстояло тащиться во Францию.Впрочем, Маркофьева это не смущало. И, разумеется, неостанавливало. Он преисполнился решимости разделаться сзастопорившимся вопросом в течение кратчайшего срока. Согласно слегкаподкорректированному плану срочно требовалось выяснить: сколькоименно может стоить Корсика? Вторым этапом намечалась операция пораздобыванию нужной суммы (если имевшихся средств не хватило бы).Третий пункт включал юридическое оформление сделки. На все про всеМаркофьев надеялся потратить не больше полугода.

Вускоренном темпе наша группа взялась воплощать намеченное. Вскоре откомандированного в Париж Овцехуева пришло известие. Примернаястоимость вожделенной латифундии, окруженной водой, составляла цифру,которая не умещалась на одной строчке из-за слишком большогоколичества нулей.

Маркофьеваэто раззадорило.

-Я раздобуду эти жалкие гроши, — говорил он. – Мне такая задачапо плечу…

Изпродолжившихся консультаций со сведущими людьми и донесений Овцехуевавыплыли новые подробности – о том, что разговор касательноприобретения Корсики следует вести непосредственно с президентомФранцузской республики. Но даже если бы французский лидер одобрилподобное соглашение, акт купли-продажи подлежал рассмотрению вофранцузском парламенте и прохождению через французский же советминистров.

-Ничего сложного, — сказал Маркофьев. – Надо только придумать,как половчее эту мою встречу с французскими воротилами организовать…

Онснесся с постоянно действующим секретариатом ООН, и оттуда, в ответна свой запрос, получил разъяснение: приобретение подобной территориив личную собственность (несмотря на огромные деньги, которыеМаркофьев готовился за остров выложить), сопряжено с громаднымперечнем формальностей и лучше бы включить данное мероприятие вдоговор о культурном сотрудничестве между Россией и Францией.

ПОДГОТОВКА

Мыначали подготовительную работу. Действия, согласно директивеМаркофьева, делились на три потока:

1.Сбор пожертвований;

2.Установление широчайших дипломатических и коммерческих контактов иулаживание юридических заковык;

3.Разные мелочи.

Последнийподпункт подразумевал: составление смет на оплату услуг высшихдолжностных лиц всех без исключения государств, разработку вариантовшантажа, организацию убийств отдельных непокорных и упрямыхполитиков и бизнесменов, подбор и расстановку проверенных кадровыхрезервов на важнейших участках предстоящей баталии.

Втом, что столь лакомый кусок суши никто не уступит легко, сомневатьсяне приходилось.

Длязатравки предполагалось провести в Маркофьевском имении:

а)международный научный симпозиум

б)экономический саммит

в)праздник искусств

г) фестиваль молодого пива

Маркофьевсо свойственной ему широтой решил не отказываться ни от одного изнамеченных сборищ и объединить их в большой общий карнавал.

ЛИГУРИЯ

Параллельнос основным замыслом изучались и отступные, компромиссные варианты.Моржуев советовал сменить цель, умерить и уменьшить аппетиты,отказаться от Корсики и приобрести какой-нибудь кусок Великобританииили Франции – с замком и виноградником, лесом и рекой…Или подыскать островок подешевле – где-нибудь в Хорватиии. Илиостановиться на горной или курортной части той же Италии, только незамахиваться непременно на часть суши, окруженную соленой водой…

Понастоянию курсировавшего с возложенными на него Маркофьевым тайнымидипломатическими миссиями Овцехуева, мы отправились в турне вдольЛигурийского побережья, где странствовавший дипкурьер присмотрел дляразмещения нашей штаб-квартиры особнячок неподалеку от Сан-Ремо,откуда было рукой подать и до Парижа и до Монако (тут славноигралось в казино), а также до Капри и Корсики… Странно, но наКорсику Маркофьев пока не рвался.

-Пусть хоть ненадолго она останется недостижимой мечтой, — говорил он.– Это так важно, когда есть нечто манящее… Потом, когдакуплю ее, она уже не будет так привлекать…

Временноже прекантоваться в Лигурии он не возражал.

КРАЖА

Мыгуляли по набережным Алассио и Раппало, пили красное и белое вино,лакомились креветками и мороженым. Одна из внезапно сгустившихсяночей настигла нас в небольшом городке Пьетра-Лигуре.

-Хороший городок, — говорил Маркофьев перед сном, — но скучный. Махнемзавтра в Портофино или Ливорно…

Сэтими словами он захрапел. Я ушел из его номера в свой, соседний, ипроснулся, когда колокола церкви Святого Николая пробили шесть раз. Скрыш поднялась и закружилась в дымчатом воздухе стая голубей,которые, казалось, должны были притерпеться к перезвону, но нет, птиц(как и некоторых людей — моего толка), видимо, снедали тайная тревогаи постоянный страх, что не позволяло им расслабиться ни на минуту.

Явыглянул на балкон и увидел на его цветастом кафельном бордюре наши сМаркофьевым бумажники, записные книжки, кредитки и мобильники. Вещилежали так, будто были рассредоточены для просушки. Возможно,Маркофьев пошел ночью гулять и угодил под дождь или залез в ванну вкостюме? Но с какой стати он намочил тогда мои аксессуары?

Мойдруг, когда я, пермахнув через перильца, разделявшие наши балконы, начал его будить, долго не мог ничего понять, потом вяло поднялся ивышел за мной следом.

-Обокрали, — не без ноток радости в голосе догадался он. Глаза егозасияли. – Как здорово! Хоть какое-то приключение.

Позавтракав,мы побежали в участок и оставили карабинерам заявление о случившемся.Маркофьев считал: нас обчистили профессионалы. Взяли только деньги.Остальное могло явиться уликой. Он требовал их найти, причем какможно скорее! Карабинеры вяло обещали отыскать воришек и вернуть похищенное.

-Вы не поняли меня, — устыдил их Маркофьев. – Напротив, я хочу,если грабители будут найдены, выразить им благодарность. Передайте имтакже вот эту сумму. – И он выложил на стол свежеизвлеченную избанкомата пачку купюр. – Сердечное всем спасибо за доставленныйсюрприз.

Мнеон сказал:

-Ты усвоил? Надо отдавать! Потерявший получает все! Надо избавлятьсяот застоявшейся в карманах и на банковских счетах мелочи иосвобождать дорогу крупным капиталам, которые не потекут позапруженным и замусоренным руслам, для них такая захламленнаядорожка оскорбительна …

ХОРВАТИЯ

ИзИталии переехали в Хорватию – страну тысячи шестисот островов.Здесь вполне можно было выбрать подходящий участок суши, окруженныйводой… Так считал Моржуев. Он говорил:

-Взять хотя бы красивейший Млет – с его двумя пресно-соленымиозерами, посреди которых на внутреннем островке высится древнийбенидиктинский монастырь (тут бы Маркофьеву и обустроить апартаменты)или роскошный Брач – с песчаной косой, уходящей далеко вАдриатическое, чистейшее, с прозеленью из-за переизбытка соли водой…

Маркофьев,посоветовав Моржуеву переквалифицироваться в зазывалы-экскурсоводы, впринципе соглашался прикупить пару-тройку островов и в этом регионе…Ему, повторюсь, хотелось всего – сразу и одновременно. Выпить изакусить, обнять и обокрасть, раздать и совершить открытие, жениться и развестись, обласкать и обхамить… Что и говорить – натура была недюжинная…

Неприемлемымже для него, как и прежде, оставалось разменивание на пустяки ипредательство мечты. Потому, помароковав над проблемой покупкихорватской земли, он от обременительной затеи отказался. Главнойцелью он по-прежнему считал и провозглашал Корсику!

ЛАВКАЖИЗНИ

-В лавке жизни вам не всегда предложат товар, который вы жаждетезаполучить, — говорил Маркофьев. – Но вас никто не принуждаетпокупать то, что вам не нужно. Да, могут и будут навязывать никчемноеили негодное. Даже поставят в такие условия, когда положениепокажется безвыходным и ситуация потребует, чтобы вы взяли то, чтодают. Не соглашайтесь! ЛУЧШЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ВЗЯТЬ, ЧЕМ ВЗЯТЬ ТО,ЧТО ДОСТАВИТ ОГОРЧЕНИЕ И РАЗОЧАРОВАНИЕ, ДА ЕЩЕ НАГРАДИТ НЕПРИЯТНЫМИВОСПОМИНАНИЯМИ. Мы уже усвоили железное правило: ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТВСЕ. Один из подпунктов этого закона: Умейте отказываться отнегодного! В противном случае рискуете никогда не обрести ничегостоящего и настоящего.

Вообще– УМЕЙТЕ ОТКАЗЫВАТЬСЯ. В этом совете нет ничего радикального,революционного, бескомпромиссного. «Все или ничего!» Нет,дело обстоит не так. Просто вы знаете, причем лучше других, что вамположено, а что вас уронит или унизит. То, что положено – этоцелый мир. Разве не так? Это и есть «все». Но вы же нетребуете этого всего – то есть целого мира. Вы просите малуючасть. Толику. Остров. Часть суши. Пусть вам ее отдадут. И вывозьмете то, что вам причитается. Не больше. Но и не меньше. Это –ваш добрый жест. Демонстрация уважения к не заслуживающим (побольшому счету) уважения окружающим. Вы могли бы потребовать ого-госколько! Пусть же радуются и восхищаются вашей скромностью. Иблагородством. И нечрезмерностью запросов.

РАЗВИТИЕТЕЗИСА

«Никогданичего не просите…» Известное изречение! – говорилМаркофьев. — Но я бы пошел дальше. Я бы посоветовал: «ОТКАЗЫВАЙТЕСЬ– ЕСЛИ ПРЕДЛАГАЮТ!» Потому что если действительно хотятпредложить, будут настаивать. Навязывать. Не удвоят и не утроят цену,а снизят ее до нуля. А если лишь для проформы дуют в уши – топусть катятся. Подальше.

ДОМАШНЕЕЗАДАНИЕ. Тренируйтесь, мало-помалу наращивая объемы психологическихнагрузок. Отказывайтесь постепенно: сперва – от милостей жены,потом – от подачек руководства, затем – от навязчивой идушной опеки государства. Со временем вы можете превратиться внезависимую самостоятельную яркую личность!

ЛЕНИНСКИМПУТЕМ

Иеще он прибавлял:

-Я — человек ленинской скромности. Мне нужен весь земной шар и никакне меньше. Но пока я удовольствуюсь небольшой его частью…

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Однимиз новых полюбившихся ему выражений было:

-НЕ БУДЬ ДУШНЫМ!

Расшифровкадля непонятливых: «Не быть душным» означает – неприставать настойчиво с глупыми предложениями и делами, не лезть вдушу. (Примечание автора).

КогдаМоржуев и Овцехуев очень уж настаивали, чтобы он все же купилнедвижимость в Англии или Бразилии, когда я слишком уж наседал сосвоими проповедями, он отвечал:

-Не будьте душными!

ЯЗЫКИ

Зачемему нужны были клочки чернозема, глины и суглинка — там и здесь,если он ощущал себя гражданином мира! Властелином планеты! Готовясь кграндиозному будущему, которое его, безусловно, ожидало, он научилсяговорить по-итальянски, немецки, французски!

Мыприходили в мясную лавку.

-Можешь сказать, чтоб нам нарезали вон той колбаски? –спрашивал Маркофьев.

Яотрицательно мотал головой. Или начинал вякать что-тонечленораздельное недоуменно таращившемуся на меня продавцу.

-А я могу, — говорил он. И обращался к девушке за прилавком. –Бонжорно… — Или – Бон суар…

Онаотвечала.

-Вон той колбаски, — показывал пальцем он.

Онабрала указанный батон.

-И пошинкуй, пошинкуй, — рубя воздух ребром ладони, давал наказ он.

Онанарезала.

Яне мог так мастерски объясниться.

ДЕНЬГИНА ВЕТЕР

Кнему в имение зачастили гости – бизнесмены и бизнесвумены,которым он пытался объяснить цели и задачи своих устремлений.Посетителей становилось больше и больше.

Дляразмещения и услады визитеров Маркофьев арендовал соседний замок,обнес его крепостной стеной и окружил глубоким рвом. Наполнив этуканавищу водой, Маркофьев запустил в нее стерлядей и щук. А такжеселезней и крякв. Выбросил из древних помещений трухлявую мебель иначал завоз новой, из мореного дуба. При этом постоянно твердил:

-Они мне за все заплатят. И все оплатят…

Затратыон рассчитывал компенсировать с помощью вот уж не бедных постояльцев.

-Тыведь видишь, к кому стекаются деньги, — говорил он мне. – Разведеньги выбирают себе порядочных хозяев? Достойных хранителей? Вовсенет! ДЕНЬГИ ПОСТОРОННИХ НЕ ЛЮБЯТ. Ну а я зажравшихся толстосумовпорастрясу. Будь спокоен, я облегчу их кошельки и укорочу счета вбанках…

-Но почему, с какой стати они будут тебе отстегивать? Ради того, чтобыты исполнил свою прихоть и купил остров? – спрашивал я. –Ладно, в России, я понимаю, там все возможно и никто не считает нисредств, ни других ценностей, но на Западе, насколько мне известно,царит строгий учет и контроль…

Маркофьевне отвечал, а производил странные закупки. Деньги на ветер летелитысячами…

АНТУРАЖ

Вкабинетах, предназначенных для деловых переговоров, появились резныеписьменные столы красного дерева и фарфоровые пепельницы фирмы»Версаче», в комнатах отдыха множились китайские ширмы изяшмы…

Янедоумевал:

-Зачем такие траты, если нужно каждую лиру, каждую копейку, каждыйцент и евро беречь для покупки острова?

Маркофьев улыбался.

-Как ты думаешь, — говорил он. – Те богатые иностранцы, что кнам приезжают, будут вкладывать деньги в солидную фирму или вбедняцкое хозяйство? В каком случае они быстрей раскошелятся?

Логикапримитива. Если человек вознамерился меня околпачить, то зачем тогдастанет сорить средствами, расходовать их на бутафорию, на резныеникчемные столы и дурацкие ширмы? Только ради камуфляжа? Видимости,внешнего лоска, пыли в глаза, которую, если фирма фиктивная, всеравно придется потом сдуть и бросить? Так стоит ли тратиться? Ясноедело: если организация солидно обустроилась, потратилась надорогущую обстановку и антиквариат, она заслуживает доверия. Это некакая-нибудь сомнительная контора, которая ютится в подвале иработники которой ходят в потертых пиджачках и синтетическихгалстуках… Если человек потратился на ореховые кресла ияпонские компьютеры, значит, намерен работать долго, основательно,надежно и, конечно, будет заботиться о моих вложениях в дело, как освоих собственных, так что и сами я в скором времени станусчастливым обладателем сапфировых запонок и янтарных сигаретниц.Вы-то сами ведь не выбросите деньги на антикварную ширму, если хотитекого-то облапошить, а потом слинять… Нет, это было бы слишкомнеэкономно и неразумно…

Логикашироко мыслящего индивида. Ты, пришедший в мой офис козел, иоплатишь мой комфорт, мои кожаные диваны и развешанные по стенамкартины, мои перстни и ужины в роскошных ресторанах… Это натвои сбережения я погуляю с красотками и пущу новые порции пыли вглаза тебе и другим таким же, как ты, баранам… Пыли много, еене жалко.

Самиподумайте: КТО СТАНЕТ ЗАБОТИТЬСЯ О ВАШИХ ДЕНЬГАХ – РАДИ ТОГО,ЧТОБЫ ВЫ НАЧАЛИ ЛУЧШЕ ЖИТЬ – ВЫ САМИ ИЛИ ПОСТОРОННИЙ ДЯДЯ? КТОВООБЩЕ СТАНЕТ ЗАБОТИТЬСЯ О ДРУГОМ, А НЕ О СЕБЕ?

БАРАНЫ

Онприбавлял:

-Что касается слонов, которых наш природоохранный концерн будто быистребляет, в этом нет ничего страшного. Потому что многие люди вовремя бессонницы считают не слонов, а баранов. Как по-твоему, почемулюди во время бессонницы считают баранов? Да потому что они самитакие и ближе этих блеющих животин бессонной ночью у них никого нет!

КРУГЛЫЕСУММЫ

Индюки-иностранцы,уютно развалясь в креслах посреди огромных маркофьевских покоев,обкусывая кончики сигар и покуривая сигареты специально упакованные впачки с надписью «Маркофьефф» и «ФУФЛООс»,попивая виски и французский коньяк, охотно ссужали моему другукругленькие суммы…

ЗАПАД

-Они же нам все должны, — говорил Маркофьев. — Эти западныетолстосумы все без исключения нам должны. Потому что мы заслонилиих от татаро-монгольского ига и уберегли от фашизма… А еще мыне бросили им на головы атомную бомбу, хотя могли… Ведь она унас была. А если какой-то продукт есть в наличии, его надо непременноиспользовать и применить. Мы поступили по отношению к ним, нашимидеологическим и экономическим врагам, гуманно. Мы ликвидироваличернобыльскую катастрофу своими силами, а могли бы устроить для всейЕвропы такую головную боль… Пусть, гады, платят за своеблагополучное существование… Я хочу Корсику, и я ее получу! Внаграду за все, что мы для них сделали. Мы должны их обирать,обдирать как липку… Если они сами не хотят подобру-поздоровураскошеливаться и делиться, мы заставим…

МИРООЩУЩЕНИЕ

-С каким мироощущением проще жить? – вопрошал он. – Что тыдолжен всем или все должны тебе? Ходить согбенным под бременемнепосильных невыполнимых обязательств – или порхать, будучиуверенным, что, куда ни залетишь, всюду тебе не просто будут, аобязаны оказывать содействие, помощь, материальную поддержку…Выбирай сам, в каком состоянии пребывать…

БАТУТ

Онговорил:

-ПОЧЕМУ ЛУЧШЕ И НАДО ЖИТЬ В ДОЛГ? О, нам с тобой предстоит датьписьменный ответ на этот вопрос. Я получаю письма, много писем изРоссии – в связи с переизданием мною «Учебника Жизни дляДураков». Людям не все ясно в этой написанной тобою с моих словкниге. Так, например, спрашивают: почему лучше жить в долг — чем назарплату или другие честно заработанные крохи? Спрашивают, как понятьвыражение: «Сеть долгов удержит вас на поверхности, а то иподбросит, словно батут, вверх, в самые высшие слои общества»?Надо разъяснить читателям туманные пассажи. Записывай. –Маркофьев пододвигал мне блокнот и начинал диктовать. – Ну,во-первых, понятно, что в долг у разных людей вы всегда возьметебольше, чем заработаете сами. Это даже не обсуждается. А приятнее ипривольнее жить с размахом, чем жаться и считать копейки. Во-вторых,мудрость жизни заключается в том, чтобы быть всем должным. Тогдазаимодавцы будут тебя любить не только потому, что ты беднее, нет,они станут тебя оберегать, заботиться о тебе, холить, поддерживать ипомогать — лишь бы ты начал, хотя бы по частям, гасить задолженность.Они будут счастливы, если твои дела пойдут на лад и вот уж неиспытают зависти (по крайней мере на первых порах) к твоим доходам.Тебе простят попрошайничество и клянчанье, мелкие и крупные подлоги,откровенное воровство. Только хоть что-нибудь верни! Ненаглядный тынаш!

Множадолги, он, по его словам, обеспечивал себе безоблачное и счастливоебудущее.

ПОДТВЕРЖДЕНИЕОБЩЕМИРОВОЙ ПРАКТИКОЙ

Вподтверждение данной мысли приведем пример слаборазвитых стран.Какие суммы они берут в долг у экономически могучих держав? И никогданичего не возвращают!

Ихкто-то за это наказывает? Порицает? Осуждает? Вовсе нет! За чужойсчет они живут припеваючи!

*НЕВОЗВРАЩЕНИЕ ДОЛГОВ ДАВНО СТАЛО НОРМОЙ — И МЕЖДУНАРОДНОЙ ЖИЗНИТОЖЕ.

Пустькто-то попробует напомнить вам о долге или сделать замечание…Пусть попробует… И вы тогда так ему ответите!

Ну,а если не отдают финансовые долги, какая речь может идти обисполнении долгов нравственных, то есть вообще эфемерных?

НЕОБЪЯСНИМОЕ

Он,как всегда, был прав. Но я-то, я-то – для чего конспектировалего мысли и вплетал их в книгу – на планете, где вырубаютдеревья? Зачем создавать книги на планете, которая обречена? Об этомя напряженно думал бессонными ночами. И считал то убывающие стадаслонов, то отары обреченных на поголовное заклание баранов. Чтоотнюдь не помогало уснуть.

ДВЕФИЛОСОФИИ

Маркофьевже не уставал (он вообще не уставал) растолковывать, почему я долженпродолжать делать то, что делаю:

-Есть две философии. Первая: когда бумажник полон, и вторая: когда онпуст или в нем осталось чуть-чуть. В первом случае ты швыряешьсяденьгами, во втором – осмотрителен и экономен. – Вздыхая,он заключал. – Ты в долгу как в шелку.В том числе и передомной. Вот и выполняй прямые обязанности!

БЕССИЛИЕ

Невсе гости, которые наведывались в имение и кого он обласкивал,давали ему в долг. На этот счет у него тоже было обоснование:

-Существует закон пресыщения. Когда уже ничего не надо и ничего нехочется. Все неинтересно. Эти, зажравшиеся…

МЫИ ОНИ (продолжение)

Сгоречью он говорил:

-На Западе и в Америке «по дружбе» означает, что я приду ктебе, своему другу, за услугой и заплачу за эту услугу сполна, чтобыподдержать тебя. В России «по дружбе» означает, что яобращаюсь за бесплатной помощью, да еще приведу с собой кучухалявщиков, которые на дармовщинку тоже попользуются подвернувшейсявозможностью. Не слишком ли быстро эти гребанные иностранцы усвоили ипереняли наши правила?

МЫИ ОНИ (продолжение)

Ноон верил:

-Европейцам не устоять! – И призывал. — Посмотри на их дома! Тедомики, которые возводим на загородных участках мы, по их параметрамподпадают под категорию замков. Их министры, ты не поверишь, ездятна трамвае… (Хотя у них есть личный и служебный транспорт). Уж не хотят ли они показать, что берегут государственные, то естьнародные деньги? Кто, если он не дурак, будет экономитьгосударственные деньги? При таком отношении к жизни им против нас невыстоять!

ПРОТИВНЫЕ

-Они противные, — констатировал он.

Мысобирались на обед к нашему соседу, немецкому миллионеру.

-Распорядок дня таков, — объявил Маркофьев. – Прогулка, теннис,обед, затем в гости к колбаснику…

Ясчел возможным поправить друга:

-Один пункт можно исключить. Мы же приглашены на обед. Так что вряд листоит трапезничать еще и дома.

Маркофьевсверкнул глазами.

-Пообедаем дома! И притом как можно плотнее! А уж потом отправимся кФрицу… Или Гансу… Как его там? – Видя моеизумление, он спросил. – Ты что, никогда не обедал умиллионеров?

Наобед у этого богатея нам и точно дали по плошке супа, сваренного изпакетика, сосиску и маленькую бутылочку пива.

-Сам небось натрескался щей на кухне, — ворчал Маркофьев, глядя нахозяина. – А нас голодом морит… Все они такие…Жлобяры… — И изрек. – Запомни: если за границей тебяприглашают на чай, можешь быть уверен, что подадут только чай. Еслина обед – обедай дома!

АПЕРИТИВ

-В чем отличие нашей русской трапезы от их заграничной? — рассуждалМаркофьев. – Мы пьем перед обедом рюмку водки и закусываемсоленым огурцом – чтобы возбудить аппетит. А они –устраивают какую-то хрень — аперитив… Предлагают рюмкукакого-нибудь сладкого вина – хереса или шампанского, несоленыеорешки или печеньице… Для чего? Они же все делают, чтоб убитьаппетит. Чтоб гости поменьше съели. Трапеза их начинается с закуски,которая опять-таки служит той же цели – снижению желаниянасытиться. Какая-нибудь жирная гусиная печенка, вот что они преждевсего подают…

ФУРШЕТ

-Ихний фуршет не годится для русской жизни, — метал громы и молнии он.– Какие беседы о возвышенном и вечном, о делах и случаях, еслина столе угощение и выпивка? Это они в Европе и Америке могутнепринужденно болтать за бокалом вина и тарталеткой, а у нас –исторически и генетически: надо скорей набить брюхо, пока неотобрали… А уж потом – расслабляться. Россия –страна не созданная для фуршетов.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил:

-Если бы человеку все доставалось даром, как на фуршете,представляешь, в какое чудовищное существо он бы превратился! Когдапоят и кормят на халяву – он ест от пуза, заталкивая в себя какможно больше! Не может остановиться от жадности. И пьет в три горла.И при этом не расходует энергию! Но поскольку даром ничего в жизни недается, и любой фуршет каждым участником оплачен заранее –услугами, отношениями, зависимостью, деньгами – то можно неопасаться, что люди чрезмерно разжиреют. Нет, силы уходят навыживание, на борьбу. Из скупости многие отказывают себе не только влишнем куске, но и в самом необходимом – вот и пребывают впрекрасной спортивной форме.

ПРАВИЛАПОВЕДЕНИЯ НА ФУРШЕТЕ

Гостейиз России он воспитывал:

-Ваше от вас не уйдет. Никуда не денется. Только неопытные набиваютбрюхо и торопятся выпить море водки. Зачем? Вам же потом будет худо!Возьмите немного мяса, овощей, рыбки… Рюмочку-другую…Всего за раз не съешь. И навсегда не напьешься. Будут новые фуршеты…

ДВЕКАТЕГОРИИ

ЛюдейМаркофьев подразделял на две категории: тех, кто всю рабочую неделюест дома, а в выходные отправляется в ресторан, и тех, кто всю неделюпитается в ресторанах, а в выходные кушает дома…

НЕЖМОТ

Надобыло видеть, с какой широтой и хлебосольством он накрывал исервировал столы… Уже перед входом в замок, на лужайке подяблонями, гостей встречали ломившиеся от яств помосты и разбросанныевокруг коврики – можно было возлечь на эти мягкие подстилки ипригубить прохладного, из башкирских степей доставленного кумыса,кисловатого, из африканских саванн привезенного сока тысячелистногопапортника или разжиженного тоником жмыха каучукового дерева…

КУМЫСДВУКРАТНО УСИЛИВАЕТ ДЕЙСТВИЕ АЛКОГОЛЯ! Проверено личным опытом.Поэтому во всех коктейлях присутствие кумыса считалось обязательным.

ШВЕДСКИЙСТОЛ

-Шведский стол – признак свободы и демократии, — говорилМаркофьев. – Хапай что хочешь – из того, что есть. Раньшеу нас в стране не было шведских столов. Даже в гостиницах дляиностранцев. Все сидели на общей тоталитарной диете. Еще чего –выбирать и привередничать! Ешь что дают и что обозначено вутвержденном дирекцией ресторана меню. Да еще подожди официанта! Даеще поуговаривай его! Как я сегодня радуюсь за нашу отчизну!

ЧРЕВОУГОДИЕ

Назакуску подавали уши кролика, тушеные в испанской мадере, кальмаров,томленых в осьминожьих чернилах, плоды хлебного дерева, политыерасплавленным сыром, сомов, зажаренных с уткой в пасти, а такжезасахаренные соленые огурцы и клубнику в томатном соусе с анчоусами.

Унекоторых неискушенных едоков желудок схватывало уже на первыхминутах трапезы.

Ноэто было только начало, прелюдия, первые аккорды предстоящего пира. Впокоях чревоугодников ждали запеченные в кукурузном тесте слоны имаринованные в моче молодых ягнят акулы, обсыпанные изюмом кашалоты иплов из глухариных хохолков…

Ятерялся, не знал, что выбрать и предпочесть. Угадать, какой изыскожидает в судке или кокотнице – было невозможно. Помнится, наодном из первых приемов, узнав, что на блюде – весь в норковойшубе, лежит карп, я отказался от простенького угощения. Официант,смерив меня взглядом, полным презрения к моей непросвещенности,сказал:

-Это не просто карп, а карп подкаменный…

Действительно,вкус рыбы оказался тончайшим…

Особонадо упомянуть напитки: ямайский девяностоградусный белый икоричневый ром, шампанское «Вдова Клико» и «ВдовецТрико», испанские портвейны, шотландские виски столетнейвыдержки и коньяки из провинции Ив ди Кюсто…

Каждыймог глушить стаканами что пожелает…

Умногих пищеварение расстраивались лишь после дегустациичетырнадцатого или пятнадцатого блюда…

ТАЕЖНЫЕТУАЛЕТЫ

Длянестойких и слабых кишками в дальнем углу поместья, за бамбуковымизарослями, был устроен экзотический аттракцион: таежные туалеты. Ах,как тонко и точно Маркофьев понимал человеческую психологию, какверно этот сын своего времени и породившей его страны расправлялся сразжиревшими и разнеженными в комфорте западными дебилами.

-Наша жизнь грубее, чем ваша, а потому мы более закалены дляпреодоления трудностей, чем вы, — втолковывал он гостям. –Грубее наши трубы, наш водопровод вынужден работать в более трудныхклиматических условиях. Грубее наша канализация. У вас изобрелирастворимую туалетную бумагу, а в нашу сточную систему бросают щепкии кости, не говорю уж об апельсиновых корках и яблочных огрызках…Но наша канализация справляется! У нас в магазинах всегда в продаже»таежные туалеты», набор из двух кольев – одинвколачиваешь в землю и вешаешь на него телогрейку, а вторымотбиваешься от волков, а у вас, в Европе и Америке, на два часагорячую воду отключат, так вы и лапки вверх и помираете.Неудивительно, что мы разгромили фашистов под Москвой, «таежнымитуалетами», колами отбиваясь от танков… Мы созданы, работали работаем с большим запасом прочности и надежности, чем вы…

Всежелавшие могли посетить приветливо шумевший кедрами и орешникомуголок и облегчиться, отбиваясь от всамделишных волков, их доставилииз Сибири и держали голодными, они рыскали внутри обнесенногочастоколом загончика с буквами «М» и «Ж» надвходом и нападали на прибегавших сюда любителей острых ощущений.

ВОЛК

-Как ни крути, — говорил мне Маркофьев, сопровождая гостей в эту такназываемую русскую зону, – они все, вся Европа и Америка,будут оставаться для нас дойной коровой. Мы их будем доить и сниматьс них накопления жирка и молочка. Что для их спортивной формы тожесовсем неплохо. Ну, а мы, вечно голодные и воинственные, будем дляних вечной острасткой, не позволим им почивать и расслабляться. Этотрасклад сил в мировой истории никогда не изменится: они будут глупойтолстой пищей, мы будем вечно голодным волком. Из этого и надоисходить…

ЕВРОПЕЙСКИЙ УНИТАЗ

Какнепохоже было его поведение на прежнее поведение за границей! Онтеперь требовал, настаивал, брал на крик…

Араньше…

Вспоминаласьнаша студенческая поездка по линии научного общества в Польшу.Маркофьев ехал как председатель этого самого СНО, я – какпервый заместитель и спичратер председателя. В первый же вечер мыздорово напились на Маршалковской. Так напились, что еле добрели догостиницы. А, добравшись, не могли попасть ключом в замочную скважинудвери нашего номера. Маркофьев лег на коврик возле лифтов и мгновенноуснул. Я попытался устроиться с ним рядом, но меня прогналразбуженный храпом Маркофьева жилец из номера напротив. Самогохрапуна, видя его внушительную комплекцию, он будить не решился.Позвать дежурную или администратора я боялся. Увидев, в каком мысостоянии, служащие отеля могли поднять скандал, сообщить о нашемпьянстве в Международный Центр студенческого творчества или в нашинститут. На дворе стояли суровые коммунистические времена: заподобный прокол мы, молодые строители прогрессивного общественногостроя, могли поплатиться научной карьерой и сделаться невыездными…

Возможно, вся история с запертым номером, в который мы не могли попасть, былаподстроена администрацией гостиницы именно в расчете на нашутрусость. Утром, едва пробудившись и вновь не сумев отомкнуть двернойзамок, Маркофьев ушел похмеляться. Я же призвал дежурную по этажу,которая с легкостью отперла заклинивший запор. Натерпевшись за ночь,я устремился в туалет. И, едва прикоснулся струйкой к белойфарфоровой чаше унитаза, сразу же, кажется, просто одним журчаниемповалил ее на бок. Унитаз, как подрубленный пень, упал на кафельныйпол. В ту же секунду в номер ворвалась свора представителей отеля,они дико закричали и стали требовать возмещения ущерба. Послепрактически бессонной ночи и с похмелья я плохо соображал. К тому же– надо мной висел страх, про который я упомянул. Меня моглиославить, опозорить, обо мне могли сообщить в посольство! И яраскошелился, отдав все деньги, что у меня при себе нашлись.

Довольныевымогатели удалились, я продолжал скакать на одной ножке, посколькучинить поваленный унитаз никто не собирался, а вернувшийсяповеселевший Маркофьев, глядя на меня, расхохотался.

-ТОЛЬКО ПОКОЙНИК НЕ ССЫТ В РУКОМОЙНИК, — жизнерадостно сказал он и тутже, на моих глазах, продемонстрировал, как это делается. А потомначал возмущаться. – Они взяли тебя на пушку, а ты сдрейфил…Как еще можно прикасаться к унитазу, если не всей массой? Ты, что ли,должен над ним парить?

Онхотел идти и требовать назад мои злотые, но я его не пустил.

Широтумоего друга, впрочем, невозможно было обрисовать. На нем былообручальное кольцо (он уже был женат на Лауре), это кольцо он обещалподарить девчонке-официантке, с которой познакомился, похмеляясь, итеперь привел ее с собой в номер, но в изменившейся ситуациирешительно отдал кольцо мне и сказал:

-Иди продай, тут у них золотишко неплохо идет, а мы останемся вномере, раньше, чем через два часа не возвращайся…Разочарованной девчонке объяснил: — Пойми, я должен выручить друга…Это святое. Тебе я пришлю из России другое, с вот таким бриллиантом…

Яотказывался взять столь необдуманный дар, но Маркофьев вытолкал меняв коридор и зашептал:

-Только попробуй его продать… Я тебе голову отвинчу…

Ибыл прав, потому что обручальными кольцами не торгуют… Я обэтой плохой, ведущей к распаду семейного союза примете тоже слышал.

-Лучше подарю эту веригу другой дурашке… Дежурной с первогоэтажа… Такая у нее сочная попка… — сказал он.

Небез удовольствия вспоминая нашу польскую поездку, он рассказывал:

-Я на то кольцо поймал их штук десять… Доверчивых дурех…Покажи им колечко – на все готовы… Глупые… Какзолотые рыбки… Только старик-маразматик мог золотую рыбкуотпустить, когда она выполнила его желания. Я бы ее после этогозажарил.

ЗОЛОТЫЕРЫБКИ

Этобыло еще одно блюдо его меню: жареные в сметане золотые рыбки. Ихприносили на золотых подносах и раскладывали вдоль столов похожими навязанки хвороста ворохами…

КАКЕЩЕ РАЗВЛЕКАЛИСЬ ГОСТИ

Ловилищук во рву. Охотились на пятнистых оленей, которых Маркофьеврасплодил в своем парке. Били уток и лебедей на озере, которое онвычистил и украсил водяными лилиями и кувшинками, лотосами инезабудками.

-Тоскую по России, — говорил он. – А также по Индии и Чехии, гдеполно фазанов. По притокам Ганга и Дунаю, где рыбы почти не осталось…По Гималаям и Пику Коммунизма… Где водятся редкостные горныеархары… То есть, проще говоря, опять-таки козлы…

НАПЕРСТОК

Новымего изобретением, наповал сразившим приезжавших воротил и воротилиц,стал скромный столик для игры в наперсток, его Маркофьев утвердил намалахитовом постаменте посреди специально воздвигнутого в парке шатраи сам выступал в роли зазывалы и фокусника. Он и точно былприрожденный факир. Я никогда не мог угадать, под каким стаканчиком(читай – наперстком) находился шарик. И гостям это тоже неудавалось. Завороженные моим невезением (я, по просьбе Маркофьева,первым ударялся в игру) и собственным азартом, они спускали миллионы.

ОТЦЫИ ДЕДЫ

-Наши отцы и деды колошматили их почем зря, — говорил мой друг. –Размазывали в пух и прах. Так неужели мы, потомки, не разделаемнемчуру, англичашек, французиков и американосов под орех? Грош намтогда цена и вечный позор!

ЛОМБЕРНЫЕСТОЛИКИ

Вскорерядом с наперсточным инвентарем были установлены привезенные изМонте-Карло и изготовленные специально по заказу Маркофьева ломберныестолики для игры в подкидного дурака. Дремучим иностранцам и эта играоказалась в новинку. Но как она захватила их!. Маркофьев открыл платные курсы по обучению, а затем принялся обдирать выпускников,невзирая на полученные ими дипломы, испещренные множеством штамповвпервые в мире учрежденной «школы дураков» и снабженныенеслыханным количеством степеней защиты от подделки.

ПРАВИЛАИГРЫ В ПОДКИДНОГО ДУРАКА

«Этоне столь простая игра, как может показаться непосвященному, -говорилось в инструкции, которую получал каждый, кто вносил аванс –чтобы принять участие в нешуточном сражении. — К примеру, надосчитать и запоминать, какие карты выходят из обращения, и,следовательно, какие остаются на руках у партнеров и противников».

Добавлюот себя: в этой игре, кажущейся даже слишком элементарной, естьнеписаное правило, проэцирующееся далеко за рамки пустогоразвлечения, собственно забавы, какой поначалу может быть воспринятаподкидная чехарда. Правило формулируется так: отбиваться надокрупными картами, даже если соперник ходит мелкими. Это – нетолько абсолютная аксиома и непреложность, это — символ. И прямаяподсказка и ответ на вопрос: как жить? НА МЕЛКИЕ ГАДОСТИ НАДООТВЕЧАТЬ КРУПНЫМИ УДАРАМИ, тогда тебя будут бояться и уважать. НужноСТРОИТЬ НЕ МЕЛКИЕ КОЗНИ, А СЕРЬЕЗНЫЕ ОБСТРУКЦИИ – тогда самивырастете в собственных глазах. А окружающие станут с вами считаться.Вообще – НАДО СТАРАТЬСЯ БЫТЬ МАСШТАБНЕЕ, чем ты есть на самомделе. Это обеспечит тенденцию роста вашей личности.

Вышеприведеннаямудрость малым притоком впадает в большую полноводную артерию ЗДРАВОГО СМЫСЛА: Шарашь так, чтобы никому мало не показалось!

ИМаркофьев шарашил…

ПОДАРКИ

Впавшихв азарт лохов, дабы не слишком огорчались из-за проигрыша, онзаваливал подарками. Личными мелкими презентами и масштабнымиподношениями государственного значения. Каждый, кто переступал порогего дома, получал подлинник Троицы Андрея Рублева и ротационную копию»Мистерия, 20 век» Ильи Глазунова. Америке, Испании,Португалии и Кубе мой друг отвалил не больше не меньше — памятникиТютчеву и Пушкину. По два в каждую страну. Для чего, получив вРоссии через подставных лиц лицензию на вывоз меди в неограниченномколичестве, гнал металл за границу и продавал его направо-налево, амонументы возводил из гранита и песчаника.

Облагодетельствованноенаселение диких окраин мира в ответ жаловало Маркофьева мемориальнымидосками и предоставлением безвизового въезда-выезда… Онпользовался… Въезжал и выезжал…

-Я обычный рядовой культуртрегер, — любовно говорил о себе он.

РАКУРС

Онговорил:

-НАДО МЕНЯТЬ ВЕЩИ НА ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ. Поверь, обмен того стоит!

Иеще он говорил:

-Смотри на человека под одним ракурсом – что можешь с негополучить?

НЕТОЛЬКО СУВЕНИРЫ

Ине только сувенирами он задабривал и разбрасывался, делал иподношения посущественнее.

Французскомуминистру мясо-молочной промышленности подарил завод, выпускающийстиральные машины, а французскому политическому тяжеловесу Ля Пенну –фабрику по производству тканей.

Корсикагрезилась ему все настойчивее и притягательнее…

ПЕТИЦИЯ

Гости,отразившие нападения волчьих стай, тихо повизгивали от восторга,резались в домино и наперсток — и не уезжали месяцами…

Итогоми плодом затраченных нами усилий явилась петиция, подписаннаяпрактически всеми членами международного братства миллионеров и лигимиллиардеров. Сей вердикт поддерживал идею передачи Корсики в полноеи безраздельное владение господина Маркофьева.

Всвою очередь Маркофьев обещал, что, получив Корсику, первым деломоткроет там залы для игры в подкидного, в трик-трак и наперсток.

ОБМЕН

-А что поделаешь, — говорил он, — так устроена жизнь. Обмен лежит воснове человеческих отношений. Схема неколебима. Я тебя накормил, аты меня ублажи. Ты меня угостил, а я тебя напою. Я тебе овцу –ты мне мешок зерна. С этого началась цивилизация. Но и сегодняусловия все те же. Обмен подарками. И услугами. И взаимнымиодолжениями. А если у тебя нет ничего, то тебе нечего дать. И тыникому не нужен. Сидишь и помалкиваешь в тряпочку. Поэтому бедныеостаются бедными, а богатые – богатеют.

ОтМаркофьева я воспринял: ЖИЗНЬ – ЦЕПОЧКА ВЗАИМНЫХ ОДОЛЖЕНИЙ.Тот, кто этого не понимает, тот идиот. Сегодня ты сделал одолжениемне. А через год тебе что-то понадобилось от меня. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ,К КОМУ ПРИДЕТСЯ ТОЛКНУТЬСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ! Если же ты не сделал мнеодолжения, не пошел мне навстречу, отказал в моей просьбе – какко мне обратишься? Ты ко мне близко не подойдешь. Или получишь отворот поворот. Где сядешь, там и слезешь!

Онговорил:

-Жить в обществе и быть свободным от долгов перед окружающими –невозможно. Даже отшельник вступает в общение с природой, у которойберет пропитание, а потом возвращает съеденное в виде собственныхплотских минералов (когда ложится в землю).

Примечание.ОТЛОЖЕННОЕ возвращение одолжения — НЕ ПРОПАЩЕЕ вложение сил исредств.

Маркофьевприбавлял:

-О, богатым есть чем меняться… Если же у тебя вообще ничего нет- тогда расплачивайся телом. Если есть что-то помимо тела –собственность, мысли, которые проецируются за пределы мозга и находятспрос, оказываются кому-то нужны, — расплачивайся ими. Связями,фантазиями – чем угодно. Но попробуй не дать ничего взамен…И тебе тогда ничего не дадут! Нельзя брать, ничего не возвращая, нельзя раздавать, ничем не компенсируя, не пополняя запасов извне…

Онфилософствовал:

-А еще жизнь – обмен взаимными ударами. Чем выше поиерархической лестнице поднимаешься, тем ценнее подарки. Тем весомейи значимей услуги. Но тем ощутимее и чувствительнее и удары. Поэтому– надо дружить, а не драться. Дружить с выгодой для себя, -прибавлял он.

Иподстегивал меня:

-Надо, надо становиться богатым. Хотя бы потому, что БОГАТЫМ ВСЕДОСТАЕТСЯ ЗНАЧИТЕЛЬНО ДЕШЕВЛЕ. Разве не так? Когда идешь в гости кбедняку, даришь ему жалкий подарок. Зачем тратиться? Да он роскошногоподношения и не заслужил. Он его попросту не оценит. А когданаправляешься к богачу, ты же не можешь подарить ему дешевку…Он тебя, если ты его разочаруешь, больше попросту не пригласит. Вот илезешь из кожи… А он опять-таки на этом твоем преклоненииперед богатством умножает и приращивает свой капитал. Кроме того –они, богатые, каждый с каждым так или иначе связаны, а то и близкознакомы, ты же видишь… Это каста. Закрытый клуб. И познакомству то, за что с постороннего спустят семь шкур, друг другууступают по дешевке. В любом закрытом клубе его членам полагаетсяскидка. То есть опять богатые выгадывают, а бедный, сунься он в этотклуб, теряет больше, чем толстосум! Ну, не парадокс ли: тот, ктоможет легко потратить – не тратит, а тот, у кого ничего нет,вынужден платить втридорога… Богатые сплошь окружили себясистемой всевозможных льгот, потачек, взаимных уступок…

Этиего высказывания существенно дополняли мои представления о жизни,дружбе, собственности, недвижимости и правилах ее эксплуатации.

РЯДОМС НИМ

Рядомс Маркофьевым я становился другим. Начинал рассуждать связно.Концептуально. И глубоко. Разве мог я сравнить себя недавнего,уткнувшегося в мелкие домашние проблемы и суетливые хлопоты – ссобою нового образца, человеком, который интересуется политикой, разбирается в финансах, готов поддержать разговор на любую, дажесамую сложную тему.

Вотчто он со мной сделал, в какие сферы меня приподнял! В какиевозвышенные координаты поместил.

ГРОССМЕЙСТЕР

-Чувствую себя гроссмейстером, — частенько повторял Маркофьев. –Двигаю фигуры, перемещаю с фланга на фланг… Этому подброшумелкую подачку, тому сделаю внушительное вливание. Все движутся помановению моей руки и в моих интересах. Иные это понимают, другие –не догадываются… Но как же мало людей умеют мысленнопроизводить ходы за черных и за белых!

ЗНАЮ

Он,несомненно, преуспел в накоплении знаний и за то время, пока мы невиделись, многое понял и перечувствовал. Многое постиг и немалопрочитал. Стал интеллектуалом в подлинном смысле этого слова.

Однажды,глубоко задумавшись, он произнес:

-Ты полагаешь, я не ведаю ответов на вопросы, которые мучают меня также, как тебя?

Ипригорюнился:

-Конечно, знаю. В чем же тогда дело? – Он испытующе смотрел наменя. И рассмеялся. – В том, что они, эти ответы, меня неустраивают.

ЛОЗУНГИ

Да,он стал энциклопедически образован. Исторически оснащен. Когда явходил в его кабинет, в его библиотеку, от пола до потолка по всемчетырем стенам сиявшую золотыми корешками, у меня перехватывало дух.А он, свободно перемещаясь мыслью во времени и культурных слоях иэпохах, цитировал то Горация, то Шекспира, то Ключевского, то АнтиохаКантемира… Титаны духа, мировые известности, если им случалосьоказаться в его пенатах, находили здесь отдых для души и пищу дляума, черпали вдохновение ведрами… К Маркофьеву стекались илюбили нагрянуть без предупреждения Элизабет Тейлор и Майкл Джексон,Джон Апдайк и Джон Траволта, Софи Лорен и Стивен Кинг… Длякаждого и каждой он умел найти взаимоинтересующую тему дискуссии,каждого и каждую привечал особым подбором блюд в меню… Всюду –по его распоряжению – трепетали на ветру лозунги-растяжки:цитаты из Тютчева и Сенеки, Чарльза Диккенса и Вильяма Блейка, ОмараХайяма и Марка Твена.

Онговорил:

-Мы не должны забывать, мы должны использовать открытия великих…Ох, Тютчев, ох, хитрец… Действительно, дипломат… Такоезавернуть… Умом Россию не понять… В нее, видите ли,можно только верить… Да он был предтечей всех Лениных-Сталиныхвместе взятых и прочих коммунистов! Которые творили черт те чего, ипри этом призывали верить в светлое будущее! Как вообще языкповорачивается такое произносить? Представь себе бизнесмена, которыйскажет партнерам: не пытайтесь вникать и разбираться в моих делах…Вы мне просто поверьте… Попробуй представить себецивилизованную державу типа Англии или Японии, в прошлом и нынешнемкоторой невозможно разобраться… Нет же! Мы прекрасно понимаемлогику развития и направленность этих стран… А в России намаприорно заявляют: не пытайтесь постичь и уразуметь… Верьтепросто потому что нужно верить… Как в Господа Бога… Нов этом есть своя мулечка… Такое откровение грех неретранслировать и не эксплуатировать! Это не про Пушкина, это проТютчева надо говорить: «Ай да Тютчев, ай да молодец!» Тоесть в российской транскрипции – сукин сын… Как тебенравятся эти синонимы, которыми величайший гений сам себя величал?»Молодец» и «сукин сын» – одно и то же…Нет, такое возможно только в России, которую и точно не понять ниумом, ни каким-нибудь другим местом… Верьте медведю, верьтедикому льву, который в следующий момент неизвестно что выкинет…

КТОПРОИГРЫВАЕТ?

-Вообще, если говорить расширительно, всегда проигрывает тот, ктопытается постичь что-либо умом, — рассуждал Маркофьев, когда мыпрогуливались по берегу, и морской бриз веял нам в лица…

-А чем же надо понимать? – спросил я.

Онмедлил с ответом…

-Чем-то таким… Подкожным… Нутряным… Ну, шестымчувством, что ли… Которое тебе внушает и подсказывает…

-Что именно? – продолжал расспрашивать я.

-А вот это и надо попытаться выявить из хаоса интуитивныхпредощущений, которые обуревают. Думаю, и сам Тютчев плохо отдавалсебе отчет… Хотя лично я с помощью его прозрения кое-чтоугадал правильно…

Онлюбил повторять:

-Ни о чем не надо думать! Во-первых, все уже придумано. А во-вторых,ЖИЗНЬ УМНЕЕ НАС.

ЛИТЕРАТУРНЫЕОПЫТЫ

-Ах, какие сюрреалистические сюжеты рождаются и пропадают в России! –восклицал он. — У нас, русских, все, в том числе и сюжеты, идет нараспыл. Никакому Сартру или Камю подобного не придумать, фантазии нехватит! Менты – грабят, воры, не таясь, разъезжают не взарешеченных «воронках», а в «Мерседесах», судьиприлюдно развлекаются с девочками легкого поведения, а сами девочки,ублажив хранителей и стражей законности, встают во главе движений позащите нравственности! Хотя, — всплескивал руками он, — что тутудивительного? Россия – это вольница, величайшая в мирегулянка! И всегда была такой, не взирая на драконовские законы. Собственно, их никто никогда не мог на громадной территорииутвердить… Россия — вековечная мечта раба! О такой грезили итакой делали ее Стенька Разин и Емельян Пугачев, Берия и МалютаСкуратов… Чтоб надоевших женщин – за борт, чего с нимицеремониться, а нравящихся умничающих мужчин – обухом по башке…Чтоб не осталось высоких лбов, чтоб лбы в утробе сплющивались досантиметра…

БУНТБЕЗДЕЛЬНИКОВ

Онрезюмировал:

-Говорят, что революции происходят ради защиты прав угнетенных иторжества справедливости… Чушь! На самом деле в России в 1917году случился величайший бунт бездельников – против тех, ктоумел и хотел работать. Необразованные, пустые, дикие, любившиеубивать и грабить недоумки быстренько истребили пахарей-крестьян,смекалистых мастеровых, дальновидных финансистов… Под корень,генетически вырубили, извели трудолюбивую породу. С тех порразмножение и прирост населения происходит из числа этих самыхнерадивых и кровожадных расстрельщиков и конвоиров. Редкие экземплярыумеющих делать что-то полезное и красивое, думающих и работящихдостойны быть выставлены на обозрение в музее. Много времени пройдет,пока откристаллизуется нарождающаяся в лучах новой свободы породапредприимчивых особей. Если же лентяи, палачи и словоблуды удержат исохранят свои позиции и дальше, остальным придется продолжатьдеградировать и спиваться…

ВТЮХИВАТЬИ ВПАРИВАТЬ

-Но всему миру, иностранцам, западным и восточным соседям-бестолочам,мы должны всячески втюхивать теорию о загадочности и непостижимостирусской души, — настаивал он. – Мы должны впаривать еекаждому, с кем сталкиваемся. Потому что – это наш козырь. Пустьпробуют что-нибудь этому противопоставить… Возразить. Они мнебудут талдычить: «Вы мне должны вернуть долг», а я им:»Какой долг? Вам меня и моих порывов все равно не понять…»Нормально, да?

Ион, не щадя живота, впаривал, втюхивал, внедрял в сознаниеприезжавших полюбившуюся ему максиму. Велел высечь драгоценныечетыре строки над входом в зал переговоров, выгравировать их золотомна мраморной стене павильона для игры в домино… То есть»забивания козла», как это античное строение с портиком икарриатидами именовалось в путеводителе по его владениям.

-Чтоб было доходчивее, — пояснял он, перелагая гостям четверостишиена итальянском, английском, хинди и урду. – В смысле доходнее.А то до этих козлов пока еще дойдет… Что нас ни понять, нипредсказать ни при каких условиях не удастся…

Такон поступал — великий кормчий и книголюб, аквалангист иземлепользователь, финансист и кутюрье…

ДЕТЕКТИВНЫЕРОМАНЫ

Авот детективных романов он не читал.

-Неужели им мало, — говорил он, подразумевая сочинителей криминальныхисторий. – Революции унесли миллионы жизней. Сталинскиерепрессии унесли еще столько же. Войны унесли и уносят миллионы. Аэти торопятся прибавить к реальным жертвам еще и вымышленные трупы.Причем на первой же странице. Фи!

ИЗЯЩНЫЕВЫРАЖЕНИЯ

Ах,как мастерски и изящно ему удавалось выражать мысли, в какую стройнуюи изысканную форму он облекал свои прозрения и догадки! Он, надопризнать, оставался величайшим просветителем своего времени… Ивсех эпох вместе взятых…

-Надо по возможности выбирать удачные обороты, — говорил он. –Одно дело ляпнуть: «стадо баранов»… И другое –»отара овец»… Ты согласен, что второе – звучитблагозвучнее…

ЭТИКЕТ

Я, по старинке, иногда порол, вякал, морозил то, что произносить вслухнедопустимо. То, что думал. (Редкостный идиотизм!) Вклеивалсобеседнику прямо в лицо все, что считал нужным выплеснуть. ПоэтомуМаркофьев приступил к обучению меня правилам хорошего тона, светскогоэтикета и ведения дипломатических бесед.

-Моя бабушка любила повторять, — вспоминал Маркофьев. – «Заправду бьют». Но она была не права. Бьют не за высказанную вгорячке нелицеприятность, а за прямолинейность и отсутствиедипломатии. Самую горькую истину можно изложить так, что никого онане заденет и не обидит. А даже понравится. Надо искать и находитьподходящие формы изъявления своих претензий. Многие специальноэпатируют, провоцируют скандал, чтобы привлечь к себе внимание. Ихцель – внедрение в сознание людей собственного имиджа. Дескать,смотрите, какой я правдолюбец! Но нам-то с тобой подобные спектаклине нужны. Мы – действительные знатоки правды – лучшеприбережем истину для более рационального использования.

ФРАЗЫНА ВСЕ СЛУЧАИ

Онучил:

-Для успешного ведения (в том числе и дипломатической) беседы надоиметь в запасе несколько дежурных фраз. Например (какого бы предметадискуссия ни касалась):

-Может, вы и правы… (Вариант: Может, это и правильно).

Дляпроизнесения подобной глубокомысленной реплики надо напустить на себязадумчиво-философский вид…

Или:

а)»По любому хорошо»

б)»Да что вы говорите!»

в)»Не может быть!»

г)»Кому сейчас легко?»

Домашнеезадание: придумать (вспомнить) несколько аналогичных реплик.

Практикапоказывает: самую умную (и глупую) беседу можно поддерживать спомощью весьма примитивных реакций.

Вотпримерные заготовки еще некоторых общедоступных и общепонимаемыхвозгласов:

-Вы неотразимы! (С этого следует начинать любой разговор).

-Только если вы посоветуете, я так поступлю!

-Вашими молитвами и с вашей помощью я и моя семья достигли многого…

Авсегдашний ответ на вопрос о том, какое впечатление на вас произвеликнига, картина, выступление должен быть один-единственный:

-ДВОЯКОЕ! – и затем можете развить мысль в ту или иную близкуюсобеседнику сторону.

Ничегострашного, если используете подходящую фразочку из детскогофольклора: «Здорово, я бык, а ты корова!» (Тем более, быкс налитыми кровью глазами предпочтительнее тупо мычащей буренки.)

ПРАВИЛАПРОИЗНЕСЕНИЯ ТОСТОВ

Особаянаука – умение произносить тосты.

Посмотритена собравшуюся за столом компанию. От кого из присутствующих и чтовам нужно? Распределите и мысленно расположите гостей в схематическомпорядке — по степени нужности и срочности или несрочности обращенияк ним с просьбой. От кого вам нужно больше, чем от остальных?Вычлените главную фигуру, которой хотите угодить. На нее и будетнаправлен жар вашего красноречия. К ней и будет обращен ваш первыйтост. Второй тост будет обращен ко второй по степени значимостифигуре. Третий – к третьей, и т.д. Это, так сказать, лобовой,целенаправленный и приносящий наибольший эффект маневр. Но, взависимости от ситуации, тост может быть и шрапнельным, охватывающимнесколько фигурантов, правда, заряд на каждого в этом случае придетсясущественно меньший.

Примечание.Не следует чересчур затягивать выступление, иначе это вызоветраздражение тех, на кого тост не распространился. Охватить всеобщество одинаково ровным окучиванием не удается практически никогда.Если вам все же удалось это сделать – вы достигли совершенствав данной области. (Вам — + 50 очков).

Вывод.ОБРАЩАЙТЕСЬ С ЛЮДЬМИ ТАК, БУДТО ВАМ НУЖНО ЗАВТРА ЖЕ ТОЛКНУТЬСЯ К НИМЗА ВЕСЬМА ВАЖНЫМ ОДОЛЖЕНИЕМ. (И, возможно, не с одной-единственнойпросьбой). С теми, с кем хотите быть в хороших отношениях, ведитесебя так, будто он (или она) – ваше непосредственноеначальство.

КАКЗДОРОВАТЬСЯ?

Этоправило этикета легче запоминается при ответах на загадку:

«Чтоженщина делает сидя, мужчина стоя, а собачка, поднимая лапку?»

ЗНАНИЯ

-А еще я буду обучать тебя всему, что пригодится для достижения нашейцели, — оповестил меня мой друг.

Ия стал постигать правила верховой езды, вождение катера, осваиватьнавыки подводной охоты.

Крометого мы приступили к обновлению моего гардероба. Маркофьев возил меняк портным и в роскошные бутики: костюмы, пальто, водолазноеснаряжение закупалось в неограниченных количествах.

-Ты должен научиться носить смокинги и манишки, — говорил он. –Так что забудь про таблички «Ноу смокинг!»

Глядяна себя в зеркала (отражавшие, кстати, совершенно другого человека,вроде бы уже и не меня), я просил – вместо очередного фракаили шелкового шейного платка – купить кофточку Веронике илитуфли дочери, Маркофьев отрицательно качал головой и изрекал:

-Да ты что! Не вздумай покупать им наряды! Со вкусом и хорошо одетаяженщина воспринимается либо содержанкой, либо проституткой. Тебе этонадо?

НИСПРОВЕРГАТЕЛЬ

Да,как и прежде, Маркофьев оставался ниспровергателем основ, обличителемнесовершенств человеческой породы (в чем я был с ним солидарен).

-Понапридумывали запретов и табу! – возмущался он. –»Нельзя есть руками!» Почему? Если мне хочется? «Нельзяпить суп из тарелки через край!» А если мне нравится? «Нельзяпоказывать пальцем!» Чем же тогда показывать? Локтем? Плечом?Ногой? Люди в своем стремлении жить по правилам городят несусветнуючушь!

КУРИНЫЕЛАПЫ

Привсей важности миссии, которую на себя взвалил, сознавая серьезностьдеятельности, которую вел и возглавлял, при бешеной загрузке иощутимо и зримо достигнутых результатах, он не упускал случаясхохмить и похохотать, слыл и был прежним неистощимым весельчаком,неугомонным разыгрывальщиком и насмешником. Созвав на торжественныйобед очередную делегацию миллионеров, велел подать на стол шестькило отварных куриных лап – и ничего больше. Гости были в шоке.Зрелище грязных когтистых деликатесов заставило многих женщинотворачиваться и зажимать нос. Маркофьев мариновал несчастных весьвечер, и лишь заполночь позволил слугам принести настоящую еду.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Будь несерьезней, — говорил он. – Только если забьешь болт навсе на свете, дела начинают получаться. БОЛЬШЕ ВСЕГО СМЕХА ВЫЗЫВАЕТСЕРЬЕЗНОЕ К СЕБЕ ОТНОШЕНИЕ!

ГОЛЫЙ

Вресторане, где мы сидели, вышел из строя кондиционер. Люди потели,тяжело дышали, утирали испарину. Но никто не решился поступить так,как мой друг. Никому такое даже в голову не пришло. Он вышел из-застолика, удалился и вернулся совершенно голым. До этогопополоскавшись в туалете под струей из крана. Вода стекала с негоручьями, когда он шел по роскошному ковру к своему месту, неся свернутую в узелок одежду. Посетители дорогого заведения, самиоблаченные в костюмы и платья, страдая от духоты, хохотали, глядя нанего. ОН СДЕЛАЛ ТО, ЧТО ХОТЕЛИ БЫ СДЕЛАТЬ ВСЕ, НО НЕ РЕШАЛИСЬ!

ЕГОПРАВОТА

Вчем он всегда и безусловно был прав, так это в том, что умелдурачиться. Ах, как это важно – уметь дурачиться!

УМНЫЕЗНАЮТ, КАК ВАЖНО УМЕТЬ ДУРАЧИТЬСЯ.

Иэто еще один (и не самый пустячный) аргумент в пользу дураков идуракаваляния в самом широком значении этих слов и понятий.

НЕПРИДУРИВАЯСЬ – НЕ ПРОЖИВЕШЬ.

НЕНАДО

-НЕ НАДО ПЕРЕЧИТЬ ОРГАНИЗМУ, — любил повторять Маркофьев. –Тянет в сон – поспи, хочется покушать – поешь, неотказывай себе в углеводах и жирах, а нахлынула жара –разденься!

ОТДЫХИЛИ ПЕРЕДЫШКА?

Онотдыхал… Расслаблялся, готовясь к главному рывку… Он,дважды убитый, оживал, готовясь к новому жертвоприношению во имялюдей.

Чтодо меня – то и я, неудачливый его последователь, загнанныйбедняга, ведь имел, имел, в конце концов, право на передышку?

-Даже в нашей стоеросовой конституции записано, что каждый имеет правона отдых, — соглашался Маркофьев.

Явыманивал из себя остатки усталости и приканчивал их дополнительнымсном и развлечениями, застольями и возлияниями с моим другом.

Но в нынешней жизни дремать нельзя! Спать нельзя! Зевать нерекомендуется…

ПОДОГРЕВ

Снедоверчивой радостью я констатировал: Маркофьев не изменился: любитпошутить, оторваться, подухариться…

Мывспоминали. О том, как он, в студенческие годы, в жару, когда егососед по общежитию, лежа с книгой и готовясь к экзамену, уснул,заботливо укрыл соню ватным одеялом, подвинул к нему поближевключенный обогреватель и закрыл в комнате окна. После чегоотправился на прогулку. Угоревший друг и сосед проснулся не просто виспарине и поту, не просто в обмороке, а с сердечным приступом.

Маркофьеви сейчас изобретал примочки в том же стиле: в мерседесовскомгрузовике, на котором в имение привозили продукты, под сиденьемнаходился обогрев, его-то он и включил в самый зной, ничего неподозревавший, лишенный хохмаческой жилки водитель чуть нерасплавился.

СИНЕЕМОЛОКО

-Помнишь, — хохотал Маркофьев, — как в школьные годы потешались надсоседкой с нижнего этажа?

Этатетенька выносила остудить на балкон вскипевшее молоко. Маркофьевпривязывал к веревочке химический карандаш и опускал его с нашегобалкона — в дымящуюся кастрюлю. А потом, естественно, подтягивалвверх. Бедная хозяйка сходила с ума, не зная, почему ее молокопостоянно голубеет…

СЛОВА

Ион по-прежнему изобретал и модернизировал пословицы и отдельныевыражения, поговорки и словечки…

-Люблю слово «пройдоха», — говорил он. – Сразупредставляешь человека, проедающего и способного проесть все…Но почему нет в нашем языке слова «пропивоха»? Этонесправедливо!

МЕЖДУНАРОДНАЯДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Азатем наступило время следующего лихого виража… Оставивгостивших в имении обалдуев на попечение Моржуева и Овцехуева, мы интенсифицировали международные политические контакты.

Дляначала отправились к султану Брунея. Он встретил нас недоверчиво.

-Все бумаги выправлены, — говорил Маркофьев. – Да, я полномочныйпредставитель России, воспреемник Советского Союза. И я дарю вамвоенную эскадру… Так что не мелочитесь…

Султанжался и не хотел платить за неясно когда приплывущую к нему военнуюмощь. Однако в результате секретных переговоров все же обещалпоставить свою подпись под воззванием к мировому сообществу – стребованием скорейшей передачи Корсики под протекторат Маркофьева.

ФИНЛЯНДИЯ

Мынаправились в Финляндию. Официальной целью поездки значилось торговоесоглашение: Маркофьев намеревался поставлять для финских саун веникииз дубов и осин Беловежской Пущи. (И контракт было заключен). Насамом деле в березовой роще под Тампере обитал книжный магнат,который печатал в своих типографиях помимо «Учебника дляДураков» — на ста двадцати восьми индуистских наречиях -фальшивые доллары, марки, йены и фунты. А теперь специализировался навыпуске поддельных евро. Маркофьев планировал прикупить по несколькомиллионов каждой из валют, однако полиграфист загнул слишком высокуюцену, условия приобретения и переправки купюр на Капри Маркофьеву непонравились. Он взял небольшое количество чемоданов с долларами ийенами.

–Жлобяры… Нестрана, а гоголевская Коробочка. Скупая страна, — говорил он. –Хотя некоторые уроки извлечь не мешает. Здесь все живут в долг. Такпридумало их государство. Если у человека к концу года вырисовываетсяприбыль, ее тут же отбирают с помощью налогообложения – впользу общества. Поэтому все стремятся уйти в минус. Купить катер илидорогущую машину. И быть в долгу. Постоянно в долгу. (Вспоминаемпредыдущие уроки и утверждения о выгодности жить в долг!) Конечно,это способ заставить механизм экономики вращаться, хоть как-топринудить зажравшееся население что-то покупать, но финны ведь нерусские, которые с гордостью носят звание должников. Для любогоевропейца, любой уважающей себя личности сознание жизни в долгунизительно. Так нужно ли ставить свой народ в столь жалкоеположение? Ах, как гадко живут эти недоделанные европейцы! Итальянцы,те отбирают у работающих аж 60% дохода, но у них есть правило ещеболее мерзкое: штраф сбившему на дороге пешехода назначается взависимости от возраста пострадавшего. Если сбил молоденького членаобщества – будешь платить втридорога, потому что этот молодоймог работать на благо остальных; если же сбил старика –заплатишь гроши, потому что кому он нужен, старик? Скоро, я уверен,начнут выдавать премии за убийство стариков на дорогах!

Тайнойдля средств массовой информации и ведущих политических лидеров стран»семерки» осталась встреча Маркофьева с глазу на глаз вправительственной резиденции под Турку с президентом Финляндскойреспублики. По итогам состоявшегося обмена мнениями было подписанокоммюнике: господин президент соглашался приветствовать передачуКорсики под управление Маркофьева.

ЛОНДОН

Наблюдаяза российскими туристами, залезшими в фонтан неподалеку отТрафальгарской площади и выгребавшими с его дна мелочь, которуюпобросали туда на счастье другие желающие вновь посетить столицуБритании путешественники, Маркофьев ностальгически вздыхал:

-Не люблю соотечественников… Особенно, когда вижу их зарубежом. Жалкие побирушки! Эх, где мои прежние годы! Помнишь, какворовал цветы с кладбища? Но теперь я другой. У меня другой имидж. Ясебе такой вольности позволить не могу. Увы. Хотя по существу заняттем же. Выгребаю подаяние у не годящихся мне в подметки дубарей.

ТониБлэр на неофициальном приеме в Вестминистере заверил Маркофьева, чтоподдержит его притязания на владение Корсикой. В знак признательностиМаркофьев передал ему в личное пользование чемодан с фальшивымийенами.

МаргаретТетчер также была в восторге от идеи устроить на Корсике английскийдом для чаепитий. А принц Чарльз лишь попросил, чтобы островпревратился в модный горнолыжный курорт.

-Он разбираеься в географии также, как я, — констатировал Маркофьев.

ЭлтонДжон, к которому мы заглянули на ужин, исполнил в честь Маркофьевабудущий гимн обновленной Корсики.

ДЕЙВИДКОПЕРФИЛЬД

Вресторане отеля «Парк Лейк Гардн» мы встретились сознаменитым магом Дейвидом Коперфильдом, укравшим свои громкие имя ифамилию у одного из героев Чарльза Диккенса. Маркофьев просилволшебника устроить, чтобы Корсика как бы пропала из поля зрениялюдей (если маг тырил и делал невидимыми целые поезда, почему было непроизвести такой же эксперимент с островом?) Но факир, несмотря нато, что за нас замолвила слово его подружка Клаудия Шиффер (Маркофьевее об этом не просил, она сама пыталась во всем нам угодить) -отказал. Значит, был, в отличие от Маркофьева, не всесильным.

ИЗМУЗЕЯ

Темже вечером Маркофьев стырил из Национальной галереи полотно ПитераБрейгеля-младшего… Но попытка сбыть шедевр одному из частныхколлекционеров сорвалась. И он выбросил свернутую рулончиком картинув Темзу.

Ая взял из плохо охранявшегося прозрачного сейфа-витрины рисовоезернышко с надписью «Слава КПСС!» на английском. И спряталего глубоко в карман.

ПРЕЖНИЙ

Вгостинице, где мы остановились инкогнито, мне под дверь подсунулисчет. Взглянул на итоговую астрономическую сумму, которую должен былзаплатить, я чуть не грохнулся в обморок. У меня глаза полезли налоб. Я примчался в обшитые ореховым деревом апартаменты Маркофьева своплем отчаяния.

-А что делать, надо платить, — сказал он.

-Но за что? Минибаром я не пользовался, обеды в номер не заказывал,машину напрокат не брал…

-Не станешь же ты унижаться и выяснять с гостиничной челядьюотношения, — сказал он.

Япошел к администраторше. У этой солидной женщины, когда она увиделапредъявленную бумагу, на лбу выступила испарина.

Надоли говорить, что счет сочинил, желая повеселиться и меня разыграть, мой дружбан. Ах, как он ржал, появившись вслед за мной в холле отеля!Висевшая под потолком люстра ходила ходуном от колебаний воздуха…

Мойдруг оставался прежним неугомонным весельчаком… А я?

МИСОЧКА

Вчем еще была разница между мной и моим другом? В Дублине, вобщественном туалете, где при входе отсутствовал привратник, но настолике стояла мисочка с брошенной в нее мелочью, я опустил в этотсосуд для пожертвований две монетки, Маркофьев же, выйдя из заведенияи потягиваясь, сказал:

-Впервые вижу туалет, за пользование которым платят деньги…

Ипересыпал содержимое мисочки в свой карман. После чего, погремевизъятой дребеденью, сказал:

-Идем, приглашаю на кружку пива.

Ночью,в другом пабе он встречался с ирландскими экстремистами и, в обмен наобещание прислать им два вагона оружия, заручился обещанием»красных» и «синих» бригад поддержать законныемечты о завладении Корсикой, тем более, он заверил в этомпереговорщиков, на всей территории заповедника будет установленожесточайшее протестанство.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Европейцы не хотят видеть нас чистенькими, воспитанными, владеющимиязыками. Они хотят видеть нас дикарями. Что ж, не будем ихразочаровывать. Такими и предстанем в их глазах…

Всюду,куда приезжал, он выпивал 6 бутылок виски, после чего, как гиббон,бил себя кулаками в грудь, зычно кричал и матерился, нанималпроституток и дрался с сутенерами.

Иностранцысмотрели на него с обожанием. И откликались на любую его просьбу.

АВСТРАЛИЯ

Впоездке по Австралии нас сопровождал детектив Марина. Едва мы выехалина фри-вей, он выскочил из машины, сорвал пук травы и, запихнув его вжерло трубки, затянулся. Глядя на скачущих по обе стороны дорогикенгуру, детектив мечтательно протянул:

-Если здесь такие кузнечики, то какой же должна быть конопля!

Секретныйсаммит с австралийским премьером завершился полной и безоговорочнойлояльностью в отношении Маркофьева и его намерений касательноКорсики.

КОСМОНАВТ

Савстралийского континента мы возвращались лайнером авиакомпании»Бритиш Эйрвейз» (Блэр презентовал нам дисконтные карты навсе рейсы этой крупнейшей корпорации – национальной гордостиангличан). В салоне первого класса нашим соседом оказался российскийкосмонавт. С ним и его супругой мы крепко выпивали. А потом нашзнаменитый соотечественник решительно поднялся, одернул китель инаправился в кабину пилотов. Буквально через пять минут самолетбросило в затяжное пике. Потом его закрутило в штопор. Пассажировшвыряло из стороны в сторону. Никто не мог понять, что происходит.Многие потянулись за гигиеническими пакетами.

-Да это мой порулить решил. Он как махнет сверх меры – его тянетза штурвал. Ну а летчики отказать коллеге не могут, — объясниласупруга знаменитости.

Ещеполчала мы находились между жизнью и смертью. А потом космонавтвернулся в свое кресло и вырубился. Самолет лег на прежний курс.

-А ведь он рисковал не только собой и своей супругой, — говорилМаркофьев, когда мы счастливо приземлились. – Он рисковалжизнью сотен пассажиров. И это – офицер. Герой. Пример дляподражания. Может ли он быть или хотя бы считаться знаменем, маяком,кумиром? Увы, нет. А ведь я в детстве мечтал стать космонавтом?

Контрольныевопросы. В каком мире мы живем? Заботливом? Разумном? Системном? Илив том, где правят безалаберность, безответственность, идиотизм? (Отом, кому можно доверять в этом мире – читайте ниже.)

ЛИРИЧЕСКОЕОТСТУПЛЕНИЕ

Ах,как мне нравится, когда начинают сбрасывать снег с крыш, разбиватьсосульки, при этом лихо снося раструбы и колена водосточных труб,которые летят вниз – как отслужившие свое ступени ракет…Сколько в этом русского! Размашистого! Удалого!

РАКЕТЫИ СОСУЛЬКИ

Есливы питаете иллюзию, что вам на голову не упадет самолет (или ракета,или сосулька), потому что есть ведомство, призванное следить заисправностью самолета (или ракет) и сбрасыванию снега с крыш –оставьте эти иллюзии. НИКТО НИ О ЧЕМ НЕ ЗАБОТИТСЯ! Если вы сами неподумаете о своей жизни, за вас это не сделает никто!

ГРУШИ

Лидерысреднеазиатских республик поддержали его все, как один.

Маркофьевже, придя на рынок в Бухаре, спрашивал у торговцев:

-Груши хорошие, околоченные?

Тедружно отвечали:

-Хорошие, сладкие груши!

КИТАЙ

Ав Китае Маркофьев совершил заплыв по реке Янцзы, чем сразу перетянулруководство народно-демократической державы на свою сторону.

Спервав поднебесной его встретили прохладно, зная о симпатии к немуамериканского президента. Но Маркофьев сумел растопить сердцапоследователей Мао, заявив, что он еще и – верныйпоследователь и ученик великого кормчего.

ТАЙЛАНД

Затемсудьба забросила нас в Тайланд. Мы, можно сказать, случайно сели всамолет, следовавший в Бангкок, хотя собирались в Сеул. А затемподвернулись два билета с пятидесятипроцентной скидкой в Патайю, иМаркофьев решил пару недель провести возле океана… Ух, как мыжили! Если портилась погода на одном континете, перелетали надругой, где светило солнце.

Именнов Тайланде, то ли в массажном кабинете, то ли просто на улице, онпознакомился с девушкой, которая надолго лишила его сна и покоя.Йока-Она, так ее звали, поразила моего друга тем, что, когда в баре унего кончились деньги, она заплатила за его выпивку, а потом привезлане державшегося на ногах поклонника и покорителя дамских сердец натакси в отель.

Такойщедростью он был сражен наповал.

КАКОЙОНА БЫЛА

Акак она была хороша! Черные волосы ниспадали на открытый лоб, смуглоеличико всегда было освещено милой гримаской улыбки, ровные зубы сиялижемчужной белизной… Маркофьев и Йока-Она сидели друг противдруга за столиком в ресторане и обнимались, и я мог, мог понять, чтоэта стройная, большеглазая, юная девушка находит в моем оплывшем, каксвечной воск, друге! Не так важно было, что там он ей плел, покрываяпоцелуями ее и свои руки, важно было, что красотка в негопо-настоящему втюрилась. Втюрилось, это мгновенно делалось ясно и бросалось в глаза – Йока-Она так и льнула, искала губами губыМаркофьева. Он млел — усталый, довольный, смущенно-польщенный…

Ядумал: знает ли она хоть что-нибудь о его прошлом? И настоящем? Норазве ей не надо было знать! ЛЮБОВЬ ПИТАЕТСЯ ВОТ УЖ НЕ ПОЗНАНИЕМ! Ини прошлое, ни постороннее не имело отношения к данному мигу!

ДВЕГОЛОВЫ

Крометого, я помнил (моя беда была, что я все помнил): каждый считаетсебя умнейшим. И живет, следуя восточной поговорке: В МИРЕ ДВЕГОЛОВЫ, ОДНА У МЕНЯ, ДРУГАЯ ПОДЕЛЕНА МЕЖДУ ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ.

Чтоя мог сказать ей о будущем ее чувства? (А так хотелось еепредостеречь!) Маркофьеву же всегда плевать было на моипредостережения. (А ведь нас ждало продолжение турне. Но он ужеобъявил, что в Марокко, «в республику Большая Морока», какон выразился, мы не полетим. Хотя нас там ждали.)

Надобыло мне это им говорить? Или следовало просто безотчетно за нихдвоих порадоваться? Порадоваться за Маркофьева, что ему повезло ион, наконец, встретил ту, которую искал? Испытать гордость и отчастигрусть за Йоку-Ону — потому что Маркофьев, я знал, уже не найдет силпронести ее на руках по жизни. А ведь именно этого она заслуживала. Я же ведал: он хочет, чтобы на руках носили его… Но какое всеэто имело значение, если они обрели любовь?

ПОСЛЕДНИЙ БЛИН

Маркофьеврешил взять Йока-Ону в Европу.

Путьнаш лежал в Берлин.

Возлерейхстага переселенцы из России торговали фронтовыми наградами ибоевой амуницией времен второй мировой войны. Маркофьев, поддразниваянищих соотечественников кричал:

ГоворитБерлин.

Доедаемпоследний блин!

ГоворитМосква.

Нетухлеба ни куска!

Апотом очень серьезно спросил, не найдет ли здесь сбыта бронетехника –танки и катюши. Но за столь крупногабаритный товар ему предложилислишком скудные комиссионные…

-Каждый зарабатывает как может, — задумчиво повторял Маркофьев, когдамы шли по Александр-плац на прием к Шредеру.

Тотне отважился признать права Маркофьева на Корсику, но конфедециальнообещал, что, в случае если другие лидеры восьмерки выскажутсяопределенно «за», он к ним примкнет.

Затобывший канцлер Колль принял нас с распростертыми объятьями…Обнял Маркофьева и расцеловал, а Йоке-Оне презентовал гипсовый гербгорода Бонна.

-Я на предыдущие выборы отстегнул ему три миллиона зеленых, а онпроиграл, — открыл мне секрет такой сердечности Маркофьев. –Шредер, которому я дал всего два, не может мне этого простить.Кстати, запиши пять лимонов в убытки…

-Но ведь это было давно, — сказал я.

-Ты запиши… Чтобы меньше было платить компаньонам, Моржуеву иОвцехуеву, — улыбнулся он.

МЮНХЕН

Водной из пивных Мюнхена ему понравилось, что у каждого из посетителейесть свой персональный шкафчик, куда прячут кружку клиента. Ключ от шкафчика завсегдатаи забирали с собой…

-Непременно введу такой порядок на Корсике, – обещал он.

МЫИ ОНИ (продолжение)

Странствуяс Маркофьевым, я наблюдал, сопоставлял, сравнивал, делалумозаключения.

Почемув России не торгуют, даже зимой, подогретым вином? С ее-то морозами,ветрами, холодами, промозглостью, сыростью… Выпил стаканчик согревающего глювайна – и согрелся. Мы пили горячее вино вАвстрии и Словакии, Венгрии и Черногории…

Адо чего комфортно в Европе путешествовать! Пришел на вокзал, а там нетолько расписание движения поездов, но и картинки-схемы составов: вэтом столько-то вагончиков, из них два – первого класса, вдругом – нет ресторана, зато есть спальные покои…

Знаете,как борются с гололедом, к примеру, в Вене? Посыпают мостовые итротуары мелкими камушками. Щебенкой. Галькой. Прохожим на такомгрунте не скользко, а машины, весом своим давя на камнные дробинки ифасолинки, крошат лед, очищают проезжую часть…

Ужне говорю о том, что в России, стоит смешать пиво с водкой или коньякс портвейном – получается бяка, голову окутывает дурман,затылок ломит… А если подобную смесь произвести в зарубежныхусловиях – ничего похожего не происходит, чувствуешь себяпревосходно, из постели утром поднимаешься бодрячком…

Дажеу Йоки-Оны голова не болела…

ИДЕЯ

Возлепропускного пункта на границе Германии с Болгарией тянулась длиннющаяочередь машин. Мы пристроились в хвост и ждали. Из-за ограды намгрозил увесистым камнем цыганский мальчишка.

-Дай десять долларов, а то брошу и разобью ветровое стекло, — путаянемецкую и болгарскую речь, кричал он.

Маркофьеввышел из автомобился и дал парнишке купюру.

-А что делать? Куда деваться? – сказал он. – Ремонтобойдется дороже. – И резюмировал еще более уверенно. –Да. Каждый зарабатывает как умеет.

Ужекогда потягивали ракию в софийской механе, он прибавил:

-Парнишка утвердил меня в мысли. Подарил идею. Пришло время собиратькамни. За пазухой.

БУЛОНСКИЙЛЕС

Послезавтрака у Ля Пенна мы прогуливались в Булонском лесу.

-Все о, кей, — удовлетворенно говорил Маркофьев, обнимая Йоку-Ону. – Иначе и быть не могло. После того, как я подарил его супругебриллиантовое колье. И такие же подвески. Кажется, именно их вызволялД,Артаньян из лап герцога Бекингемского…

Приэтом мой друг выглядел разочарованным.

-Я думал, в Булонском лесу на деревьях растут булки, — шутил он. –А тут только негры и арабы. Белого человека скоро придется заносить вКрасную книгу. Что их всех, этих цветных, тянет в центры нашейевропейской цивилизации? У них своя культура, свои традиции. Нет,слетаются, даже угоняют самолеты, лишь бы получить вид на жительство.И при этом продолжают бороться за воцарение того режима, такихправил, от которых бежали…

Посредизелени мы наткнулись на скульптурную группу: лисица, виноград,ворона.

-Неужели и здесь, во Франции, известна наша басня? – растроганно произнес я.

Новместо дородного дедушки Крылова рядом с персонажами,сгруппировавшимися вокруг головки сыра, высилось изваяние незнакомогомужчины.

-Да это Лафонтен, французский баснописец, — подтвердил Маркофьев. –Дедушка Крылов воспользовался его сюжетом. Или Лафонтенвоспользовался дедушкиным. Без всяких ссылок на авторство. То есть,попросту говоря – они друг у друга тырили, лямзили,присваивали… И ничего. Никто никого за это не осудил. Незаклеймил. Не устыдил. А ты устроил из-за украденного у тебя сюжета…- Он подытожил. – Уж если великие, небожители шли на воровство,чего требовать от нас, простых смертных?

Повторениепройденного. Авторитетов нет и быть не может! Не создавайте и нетворите кумиров! Ниспровергайте их! Так будет правильней!

ГОЛЛИВУД

ВскореМаркофьев получил послание от звезд Голливуда и ассоциациитоп-морделей, подписи поставили Синди Кроуфорд и Лайза Минелли, ДжекНиколсон и Вуди Аллен (всего тысяча триста автографов, которые онвпоследствии продал с аукциона). Все они требовали и настаивали,чтобы Корсика стала маркофьевской вотчиной.

ЗАВЕЩАНИЯ

Сталоизвестно, что мать Тереза и ясновидящая Ванга, не сговариваясь, оставили схожие завещания, в которых просили передать КорсикуМаркофьеву – для последующей организации там центрапарапсихологии и хосписа для неимущих…

ПРЕДПОСЛЕДНЕЕТАНГО В ПАРИЖЕ

Мойдруг готовился праздновать победу.

Онтанцевал с Йокой-Оной в том самом ресторане посреди Парижа, гдеснимали знаменитый фильм «Мужчина и женщина». Смуглая тайкаприжималась к возлюбленному всем телом.

НЕУДАЧНИК

Яв тот вечер пошел в казино и, пребывая в тоске, спустил все деньги,что у меня были.

Поэтому поводу Маркофьев заметил:

-НЕУДАЧНИК, ОН И ВО ФРАНЦИИ НЕУДАЧНИК.

Иприбавил:

-Есть люди, которые платят за все сполна.

Ион пошел в то же самое казино и тоже проиграл все – до цента,до копейки, до последнего гроша и луидора, включая оставшиесяфальшивые финские банкноты.

Дажена билет для Йоки-Оны мы денег наскрести не смогли. Прощаясь с ней ваэропорту, Маркофьев посылал глупышке воздушные поцелуи, а мнеговорил:

-Есть люди, которым на роду написано терять. Самой Судьбой имназначено отдавать и дарить, расставаться и утрачивать. Что бы они ниделали, как бы ни старались – им своей планиды не изменить.Даже если восстанут против сложившегося положения – ничего невыйдет. Им порой кажется, что они сумели переиначить свой характер иначали жить для себя. Но это иллюзия! Они облизывают жену и думают,что таким образом упрочивают свою семейную жизнь, а на деле лишьприготовляют и обихаживают собственную супругу для другого илидругих, из кожи лезут, чтоб она лучше выглядела (и чтоб ее заметилтот, к кому она сбежит и кому достанется впоследствии). Он как вводу глядел! (Примечание автора). Им грезится, что работа, которуюони затеяли и волокут индивидуально, ни к кому не обращаясь запомощью и поддержкой, принесет такой же индивидуальный доход, вреальности они рыхлят и унавоживают почву для чужих саженцев (ибо онипо природе и консистенции своей – дерьмо и ничем другим нестанут), а как разрыхлят, их, будто дождевых червей, нанижут нарыболовный крюк – не пропадать же добру, если на бросовуюприманку можно еще и выудить лакомство. Ты – из таких людей…

Помолчав,он добавил:

-А есть люди, которые призваны забирать и отбирать. – И гордовыпятил грудь. — Они бы и рады отпихнуться от прущей в руки удачи идобычи, у них уже есть все, но проплывающее мимо богатство буквальнолипнет к их ладоням и другим частям тела. Я – такой человек…

Съезжаяиз отеля, он опорожнил в гостиничном номере все бутылочки изминибара и налил в опустевшие пузырьки воду из-под крана и шампунь изванной.

-Эти дикари ведь никогда не додумаются сделать ничего подобного, -приговаривал он. И обещал: — Я еще не раз вернусь сюда. На белом конеудачи!

Напоминание.Цель данной книги – научить вас не бояться проигрывать.

ЗОЛОТОМИРА

Впервый же вечер по возвращении на Капри Маркофьев созвал сподвижников — меня, Моржуева, Овцехуева, а также срочно вызванного из Москвыдетектива Марину — в комнате с занавешенными окнами (чтоб никто изпосторонних не мог подсмотреть и сфотографировать план-схемудействий) и развернул перед нами программу дальнейших действий и, какпрактическое руководство, географическую карту мира, испещреннуюстранными значками: звездочками, крестиками, кружочками и свастиками.

-Звездочки – это места проживания или купленная за рубежомнедвижимость высших армейских чинов, ответственных за вывод нашихвойск из стран содружества, — объяснил он. – Крестики – адреса потомков партийных бонз, флажки – еще живые преступники,расхитители социалистической собственности и народного достояния.

-А кружочки? – подал голос Овцехуев.

Маркофьевулыбнулся:

-Кружочки – любовницы и фиктивно разведенные с хапугами жены.О, тут придется работать лично мне, не препоручая расследованиеникому…

Яспросил о свастиках.

-Здесь, в Латинской Америке, месте прибежища нацистских преступников,теперь сгруппировалась и колония русских партийных функционеров, -сказал Маркофьев. — Я не тратил время даром и с помощью детективаМарины собрал неплохую картотеку на каждого из неправедных воротил…На каждую нашу потенциальную жертву…

ПЕРСОНАЛЬНОЕЗАДАНИЕ

Витоге совещания каждый получил от Робина Гуда наших днейперсональное задание.

КОМАНДИРОВКА

Пунктомназначения моей командировкой значились Галапагосские острова, гдеосел и здравствовал бывший личный врач бывшего генсека компартииСССР, успешно закупивший для кремлевской больницы устаревшееоборудование на тридцать три миллиона долларов. При мне были ордерана обыск и арест, а также состряпанное Маркофьевым обвинение (заподписью генпрокурора) и заключение фининспектора, что именно из-заподобной преступной недобросовестности скончалось сто тринадцатьшесть пациентов вышепоименованной клиники. Вина за их гибель целикомвозлагалась на лекаря, чей капитал (поскольку эскулап, пользуясьсвоим положением и влиянием, и другим лечебным заведениям впаривалзарубежное старье) исчислялся десятками миллионов. Маркофьев всепосчитал правильно: врач-убийца не стал упираться, и, при первых моихсловах о необходимости жертвовать на восстановление снесенногоураганом туберкулезного диспансера в Малайзии, состряпал и сам жезаверил свидетельство о собственной смерти, после чего отслюнилтребуемую сумму.

-Чур больше меня не беспокоить, — сказал он. – Я теперь труп.Меня нет. С меня взятки гладки.

Наэтом мы ударили по рукам и распрощались, как он думал, навсегда. Яполетел назад, на Капри.

АТЕМ ВРЕМЕНЕМ ГДЕ-ТО

Моржуевтем временем беседовал в Гондурасе с нашим перебежавшим на сторонуИнтелидженс Сервис разведчиком и требовал с него половину гонорара запредоставленный врагу список российской резидентуры. Перебежчик,пораженный прежде всего тем, что его нашли (а спрятан он былзарубежными коллегами надежно) раскололся, будто гнилой орех. И какмиленький, покорно отдал половину полученного за предательствовознаграждения, сказав лишь, что теперь должен застрелиться. Долгофицерской чести требовал от него подобного шага.

Ион застрелился, о чем сообщили все газеты мира, а сам, сделавпластическую операцию, укатил в Конго (Браззавиль).

Вотуж не лирическое отступление. Ах, зачем я во всем этом участвовал!Сам лез в петлю. Вы не забыли, кем был отец моей Вероники?

ДЕНЬГИПАРТИИ

Овцехуевв тунисских пустынях разыскал чум, где прятался сам и пряталсобранные и не отданные в вышестоящие инстанции партийные взносыбывший первый секретарь обкома громадной области.

-Собираем средства для голодающих Поволжья, — произнес сообщенный емуМаркофьевым пароль Овцехуев.

Партийныйвожак понял шантажиста с полуслова. Сгибаясь под тяжестью сундука сдрагметаллом, он проводил эмиссара компартии до аэропорта, после чеговскрыл себе вены и, накарябав кровью «До свиданья, друг мой, досвиданья…», покинул чум и устремился в Южно-Африканскуюреспублику.

НАРАДОСТЯХ

Когдамы, трое маркофьевских посланцев, собрались в комнате с занавешеннымиокнами и выложили выручку, нас охватил неописуемый восторг.

-Это только начало, — сказал, довольно улыбаясь, Маркофьев.

Нарадостях мы отправились в рестораны и казино и спустили все, чтосумели загрести в первых легко давшихся нам вояжах.

ИЭТО ВСЕ О НЕМ

-Пусть из ста попыток удается одна. Пусть из тысячи выгорает две илидве с половиной. Все равно надо вновь и вновь пытаться. Нельзябездействовать, — говорил Маркофьев, готовя нас к новым победам ипотягивая на пляже через соломинку сок кокосового ореха.

Имы снова ездили. Иногда даже по старым явкам и адресам.

ЛЮДМИЛА

Вскоредетектив Марина (он объяснял провал своей хромотой) получил нагоняй ивзыскание — ибо не выполнил ответственного поручения. Когда я узнал,в чем оно заключалось, то понял: доводить дело до конца придется мне.

ТакСудьба вновь столкнула меня с Людмилой, дочкой директора заводахимических удобрений, а впоследствии, как раскопал курилка, женойслинявшего за границу нефтедобытчика. (Даже с течением лет я не могзабыть, как лежал с Людмилой на колючем покрывале и ничего междунами не произошло… Маркофьев это тоже помнил.)

-Если не ты, то кто же? — сказал он мне. – Надо завершатьнезавершенное в те незрелые годы…

Янедолго разглядывал фотографии принадлежавшей Людмиле виллы наМальте. Тем более, Маркофьев решил отправиться туда вместе со мной.На скорую руку была сочинена легенда, объясняющая наше появление вбывшем логове масонов: мой друг и учитель якобы должен сделать дляместных фермеров сообщение о правилах посадки и выращивания манго иартишоков. Прибыв на скалистый остров, мы отправились разыскиватьобщий пляж – такая, увы, не насторожившая нас странность была уженщины, которую намеревались заарканить: валяться среди приехавшихотдохнуть по путевкам соотечественников. Людмила первая насзаметила, узнала, бросилась навстречу. Слово за слово, мы пригласилиее в ресторан, потом – в ночной клуб, где Маркофьев сходупознакомился с юной танцовщицей-мулаткой и уже не отлипал от нее нина секунду.

Людмиламежду успела пожаловаться, что на Мальте ей надоело, этот крохотныйклочок суши она изъездила и исходила вдоль и поперек. Обмолвилась,что давно собирается на Сицилию, куда раз в сутки с Мальты отчаливаетпаром, но одной тащиться скучно, а компаньона нет, поскольку мужпропадает неизвестно где и навещает ее крайне редко. Маркофьев,слушавший нытье вполуха, подмигнул мне и, отозвав в сторону, шепнул:

-Валяй, действуй! Я дня на три исчезну…

Послечего, отсыпав денег из своего кармана и вручив кредитную карточку(не забыв при этом упомянуть, что с возвращением долга я могу неторопиться), обнял мулатку и бросился с ней в зажигательную ламбаду,а затем в не менее зажигательный фокстрот.

Мойвопрос: «А как же план похищения? И последующеговымогательства?» – повис в воздухе и потонул воглушительном реве музыки.

Я,может быть, и не рискнул бы пуститься в приключение, но Людмила, каквидно, слышала обрывок нашего разговора и подхватила меня под руку стой же горячностью, с какой тащила в постель много лет назад.

-Едем! – крикнула она.

Кпарому мы примчались за десять минут до его отправления. Но наспускать на борт не хотели и клялись, что билеты кончились. (Я не могпредположить, насколько хорошо здесь знают мою спутницу.) Людмиланастаивала, я помалкивал. Ее усилия возымели. Капитан, к которомуматросы подпустили, лишь получив с Людмилы взятку, взглянул сприщуром.

-Кто из вас босс? – спросил он.

Ябыл вправе ожидать, что Людмила вновь возьмет инициативу на себя, ноона молчала. Делать нечего, я выпятил грудь.

-Хорошо, — сказал капитан, — в таком случае ответственность за всевозможные накладки, издержки и последствия понесете лично вы.

Онзнал, о чем говорил. Я же с удивлением подумал: какие накладки ииздержки могут возникнуть, если перед ним стоят два взрослых,разумных, пока еще не слишком пьяных человека? И оплатил билеты в обестороны. Паром взял курс на Сицилию.

Напалубе Людмила, перевешиваясь через борт и балансируя, так что могласвалиться в воду, стала зачерпывать мороженое из моей вазочки и врезультате уронила сливочный кусок мне на брюки. Потом, пытаясьпосаженное пятно соскрести, принялась меня тискать и тянуть в трюм,где, она говорила, темно и нам никто не помешает, я отбивался, ликВероники, чудилось мне, скорбно наблюдает за моим грехопадением.Устав преодолевать мое сопротивление, Людмила пошла в бар, опрокинулав себя стакан коньяка и приклеилась к молодому негру, торговавшемуперочинными ножами. О чем-то покалякав на тарабарском смешенииитальянского, английского и русского, парочка исчезла. Когда всесошли на берег, я Людмилы среди экскурсантов не обнаружил. Вернувшисьна паром, я нашел ее и негра на свернутом кольцами швартовом канате.Людмила была недовольна, что я ее потревожил и в качестве компенсацииза вмешательство в ее личную жизнь, требовала, чтоб негр ехал с намив одном такси. Я резко воспротивился и объявил: в таком случае мыпоедем туристическим автобусом. Или вообще никуда не двинемся.Людмила скривилась, негр сделал успокоительное движение и отстал отнас.

-Предупреждаю, — объявил в рупор капитан с палубы – черездвенадцать часов мы отплываем назад, ждать никого не будем. Незабывайте, паром ходит раз в сутки…

Нехотелось находиться рядом с Людмилой. Но не мог же я бросить женщину.Я уже не помышлял о задании Маркофьева и выкупе, а лишь мечтал облагополучном возвращении на Мальту. Сжав зубы, я плелся за ней.

Вгородском содоме и чаду она сгинула – будто растворилась. Явозвращался в гавань один. Когда в назначенное время экскурсантысобрались возле парома, ее среди них не было. Пассажиры мнесочувствовали и говорили, что с Людмилой, наверно, что-то случилось.

Шоферавтобуса развел руками и повторил, что ждать никого не стал. Явскочил в такси. Носился по улицам и магазинчикам. Их здесь былисотни, тысячи, миллионы. Я не знал, куда именно несусь, но смутночувствовал, что нахожусь на верном пути. В конце концов сама судьбапривела меня в лавчонку, где на витрине были выставлены перочинныеножички. Я вошел внутрь. Вернее, ворвался. В магазинчике было пусто.Повинуясь безотчетному чувству, я двинулся вглубь, толкнул одну издверей. На полу, под банановыми пальмами в горшках, на расстеленнойциновке лежали Людмила и ее черный друг.

-Какого лешего! – закричал я. – Почему я должен за васволноваться?

Людмилахрипло рассмеялась. Этот ее смех мне хорошо помнился еще состуденческой поры.

-Я никуда не собираюсь ехать, — сказала она.

Явыругался и выбежал из лавки.

Таксист,которого я остановил, поехал не в сторону моря, а в противоположнуютой, откуда я прибыл. Я выхватил у него карту и ткнул в точку,обозначавшую порт.

-О, кей, — согласился он и развернул машину.

Когдамы подкатили к причалу, паром стоял на месте. Но мне не хваталоналичных, чтобы расплатиться с водителем. Капитан, члены команды ипассажиры категорически отказывались дать в долг. Шофер началкричать. Я отдал ему кредитную карточку и велел принести ее –после того, как он снимет недостающую сумму. Он кивнул и уехал.

Выяснилось,однако, что я мог не торопиться. Капитан сказал:

-Звонил знакомый вашей подруги. Ну, этот негритос… Он ее сейчасдоставит… Она хотела остаться с ним, но у него уже есть двесемьи и семеро детей. Идите и встречайте ее, поскольку денегзаплатить таксисту у нее нет.

Сгрехом пополам водитель, доставивший Людмилу, согласился принять вкачестве оплаты мои старенькие часы. Паром при этом задержался сотплытием на пятьдесят минут. Пассажиры готовы были меня растерзать.(А на Людмилу поглядывали с понимающими сочувственными улыбочками).Капитан требовал немедленно погасить неустойку, связанную снарушением графика движения.

-Ведь вы главный в вашей паре, — ехидно напомнил он мне.

Сумма,которую требовал этот пират, была непомерно велика. И меня, посколькуя отказывался платить, заключили под арест. Прибывший на вертолетевызволять меня из тюрьмы Овцехуев отсчитывал купюры и качал головой.Он сообщил, что водитель-ворюга снял с кредитки все до цента.Маркофьев, когда мы с ним увиделись, тоже был не в восторге.

-А ты думал, что главным быть просто? Все так думают. Теперь убедилсяна своей шкуре? Каково это – отвечать за других?

(Самон оставил мулаточке на память о встрече автомобиль и свою фотографиюв придачу.)

Онменя распекал:

-Я за этим тебя посылал, да? Чтобы ты читал этой дуре лекции онравственности? Или чтобы ты втерся в доверие, выманил деньги…Повел грубый шантаж?

Злана меня он, однако, не держал. Махнул рукой и сказал:

-Ничего, будешь теперь у меня в неоплатном долгу… Вычту траты изтвоего жалованья…

ПозвонивЛюдмиле, он пригрозил, что отправит ее мужу подробный отчет о том,как она проводит время в компании негров. Людмила рассмеялась ипожертвовала на его Фонд жалкую подачку.

ОВОСПИТАНИИ

Откудапроизрастали, тянулись корни моего идиотизма?

Тольковспомнить, чему меня учили родители! Что я должен, провожая женщину,не только посадить ее в такси, но и довезти до дома, и лишь послеэтого следовать к себе. Какой расход времени и средствпредполагался!

-Надо минимизировать все виды расходов и трат, — любил повторятьМаркофьев. – Деньги надо экономить на выпивку!

ОМИШЕ

Маркофьевсебя не жалел, сам горел и воспламенял других. Жил ради этих других.Никого не забывал. Однажды он сообщил:

-Миша, один из авторов сценария фильма по твоей книге, баллотируется вГосударственную Думу.

-Зачем? — удивился я.

-Нужно всем нам, — сказал Маркофьев.

-Он вроде не самый крупный мыслитель. И не телезвезда… Ктостанет за него голосовать?

-После телесериала «Дурак дураком» он стал популярен, -возразил Маркофьев

-И все? Этого достаточно, чтобы заниматься законотворчеством?

-Раскрутим, — лаконично отвечал Маркофьв.

Онбыл всесведущ, всесилен, и всемогущ, мой друг Маркофьев. Мог унылого,заурядного, рядового, никакими особыми дарованиями не отмеченногоиндивида превратить в заметную и привлекательную фигуру. (Я веду речьв том числе и о себе.)

Чтобыпрофинансировать избирательную кампанию Миши, Маркофьев продал одноиз своих многочисленных имений — вместе с вишневым садом и женой –ее следующему мужу. Который согласен был взять старушенцию, лишь бызавладеть лакомым кусочком побережья.

Вскорепришла телеграмма: Миша стал депутатом… Вырученных немалыхсредств, увы, оказалось недостаточно, чтобы провести Мишу в спикеры,но заместителем руководителя фракции он стал.

Маркофьевотправил ему поздравительное послание.

ЖИЗНЬВЫПРАВЛЯЕТСЯ

Слушаярассказы прилетавших из России Моржуева и Овцехуева, Маркофьев впадалв глубокую задумчивость. И временами бормотал:

-Жизнь на родине, видимо, выправляется. Раньше бандиты навязывалисвои услуги по охране всем и каждому, от «крыш» было непродохнуть. А теперь эти функции перешли к милиции. И это правильно:зачем дублировать одни и те же обязанности, лишнее звено надоустранить…

Ондумал о покинутой отчизне беспрестанно. Столь же мучительны, как этидумы, были учиняемые им брейнсторминги, касавшиеся приобретенияКорсики. Он искал свежие решения, непроторенные пути, незамыленныевеяния.

БОЖЬИХРАМЫ

Рассуждал:

-Сперва повсеместно сносили церкви и монастыри. Потом повсеместно ихвосстанавливали и возводили заново… Какая интенсивная ипостоянная занятость населения! Нет, в такой стране историческиневозможна безработица!

Интересовался:

-Как продвигается демонтаж гостиницы «Интурист-Националь»на улице Горького? Сперва вбухать тьму денег в строительство, теперьразбирать по кирпичику… А ведь там трудная почва, неосторожноедвижение – и пойдут прахом и Центральный телеграф и театрЕрмоловой…

Восклицал:

-Кажется, мне есть, чем заняться в этом хаосе и неразберихе…

ЦЕРКОВНАЯДЕЛЕГАЦИЯ

Моржуеви Овцехуев вели подготовку визита церковной делегации. Вскоре напароходе в маркофьевское поместье прибыла группа людей в рясах.Маркофьев обещал священнослужителям, что на приобретенной им Корсике обязательно выделит место под строительство монастыря, которое сам жебудет финансировать. В ответ (и в знак благодарности) духовныепастыри обратились с призывом к президентам России и Франции, а также ко всем прогрессивно мыслящим главам других церквей и государств –с просьбой позволить Маркофьеву построить земной рай.

-А ты как думал, — говорил мне Маркофьев, когда, стоя на пристани, мымахали платочками отплывающим святым отцам. Каждый из них увозил всаквояже кругленькую сумму пожертвований на церковные нужды. –Если человек напялил рясу, он перестал быть человеком? Нет, осталсячеловеком — алчным, корыстным, себялюбивым…

ПАЛОМНИКИ

Вследза благословившими его начинание церковными деятелями к Маркофьевупожаловала группа буддистов-паломников из Тибета, этим он обещалвозвести на Корсике Храм Тысячерукого и просил не обойти егоподдержкой и молитвой. То и другое было получено. В запаркеторжественного приема и банкета совсем забыли, что гости неупотребляют спиртного, поэтому праздник получился натянутым.Трогательно было видеть, как люди, никогда не видевшие чая впакетиках (официанты срочно попытались заменить виски и брендичем-нибудь подходящим), запихнув за щеку заварку в бумажном мешочке,запивают сухое содержимое кипятком, а потом, со свисающими изо ртовниточками (и бирочками на них «Липтон» и » ИнглишБрекфаст»), бродят по аллеям, сидят на коврах и, прихлебывая изпиал воду, ведут неспешные диспуты…

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕКАНАЛЫ

ВЛатинскую Америку я летел, имея задачу войти в контакт с верховнымруководителем тайной организации «Орлы Вермахта», котораяобъединяла бывших гестаповцев. Возглавлял ее полицай и каратель, затем крупный партийный руководитель Житомирщины, а впоследствииторгпред СССР в Бразилии и ныне, соответственно, могущественный кофейный король Мундыгайло. Он, на паях с беглыми немцами, создалсовместное предприятие по перегонке «арабики» и «мокко»- в растворимый (с добавлением мыла) порошок, пользовавшийсянеслыханным спросом в России и странах ближнего зарубежья.

Официальнаяпричина моего приезда, значившаяся в командировочном удостоверении,выданном Маркофьевым, – была карательная акция, возмездиебывших узников конц-лагерей — военным преступникам, в запаснойсправке целью визита пропечатали ревизию деятельноститранс-национальной корпорации (читай — шайки грабителей),специализирующейся на производстве бильярдных столов, мотоциклов ивинд-серфинговой амуниции, также возглавляемой Мундыгайло.

Маркофьевпредворил мой визит в крохотную страну, название которой он даже немог выговорить, телефонным звонком в наше посольство.

-Але, Игорек? Дружка моего принять надо… Какая должность?Третьего советника-посланника? Военного атташе? Идет, окейно. Примусупривет, — согласился он. Положил трубку и объявил. – Едешь наофициальных основаниях. Все соответствующие документы из МИДа придутследом…

-Хочу в Москву! –сказал я.

-В очень хорошие климатические условия. Сразу по приезде подипломатическим каналам отправляй бумагу. В Кремль. Так и так.Курупный ученый и литератор, промышленник и общественный деятельнамеревается приобрести Корсику. Прошу российское правительство ипрезидента поддержать… — Он потер ладони столь энергично, что,если бы между ними была палочка, трением он бы добился еевоспламенения. — Если проявишь себя не дураком, Корсика скоро будетнаша…

ЛАТИНСКАЯАМЕРИКА

Прибывв крохотную опутанную лианами страну, я был раздавлен липкой духотой,промыт тропическим, ливнем и потрясен облезлым видом российскойрезиденции.

Следующимутром из окна своей спальни на втором этаже я наблюдал, как по садубродит советник-посланник в растянутых тренировочных штанах исобирает под кустами бутылки, выброшенные накануне издипломатического бара подгулявшими представителями местной прессы.Как оказалось, бутылки экзотических форм он потом наполнял похожейна маркофьевский «раствор» влагой, которую гнал в домашнихусловиях из местного сахарного тростника. Советник-посланник держалпри посольстве кафе-бюро по обслуживанию дипломатических приемов. Всвободное от основной деятельности время он ловил в джунглях дикихзверей и птиц, которых жарил на пальмовом масле.

Культурныйатташе перебивался тем, что выменивал привезенные в огромномколичестве значки с коммунистической тематикой (их за ненадобностью пригнали сюда из России аж двумя грузовыми самолетами) на всякогорода экзотические плоды и фрукты.

Сампосол держал под контролем рынок бактериологического оружия, вчастности, штаммов сибирской язвы и ящура, эти вирусы он готов былпоставлять в окрестные страны в неограниченном количестве, однако спросом микробы не пользовались, хватало своих, местных. Тем неменее, корабли с пробирками и капсулами все прибывали и прибывали, изящиков, в которых хранились заразные инфекционные вакцины, аборигеныскладывали и жгли костры, или вырезали истуканов, похожих напохудевшего Иосипа Броз Тито, этими пугалами были завалены всесувенирные лавки…

КМундыгайло мне долго не удавалось даже подобраться, помог опять-такисоотечественник, бывший первый секретарь ЦК Профсоюзов Молдавии, онсодержал магазин по торговле мельхиором – и, после того, как яприобрел в его лавчонке два комплекта вилок-ложек, сопроводил меня кбывшему военному преступнику (и по совместительству председателюместного отделения общества российско-германской дружбы).

Посольскаямашина (на ней я намеревался поехать в клуб, где планировалосьпроведение отчетно-перевыборного собрания гестаповско-полицайскогоконцерна) сломалась, денег на такси после покупки мельхиора не было,я выпросил у завхоза (в звании полковника ГРУ) три значка с Ленинскимпрофилем и вручил их шоферу развалюхи, приехавшей по моему вызову.Он осклабился и рванул с места. Ехали мимо джунглей и в гору. Я началбеспокоиться, но ни на какие вопросы водитель не отвечал, а лишьухмылялся. На вершине он затормозил. Вышел и направился к багажнику.Открыл его. Через заднее стекло я увидел, как он вытащил огромнуюбамбуковую палку. Я выскочил наружу и решил защищаться…

Оказалось, мои значки так понравились аборигену, что он решил меняотблагодарить. Внутри бамбукового сосуда находилась бамбуковая жеводка. Выпив, мы поехали к водиле домой. Никаких моих протестов онслушать не желал. На перевыборное собрание я здорово опоздал, а когдавсе же явился, с итзумлением узнал, что Мартин Борман и Отто Скорцениживы и здоровы и, несмотря на преклонный возраст, входят впопечительский совет кофейного предприятия.

СГЛАЗУ НА ГЛАЗ

Ночьюя с глаза на глаз переговорил с Мундыгайло, стыдил его запредательское прошлое и сотрудничество с гитлерюгендом, он же наглоулыбался и платить в Фонд защиты и охраны детства от посягательствизвращенцев отказывался. Не помогла даже тщательно составленнаяМаркофьевым бумага из налоговой полиции Бремена, предписывавшаяпередать десять процентов от затыренных средств в руки подателя. Яушел бы от скряги несолоно хлебавши, но неожиданно он добровольнорешил пожертвовать во искупление своих грехов три рисовых зернышка снадписью «СЛАВА КПСС!» – на идише, иврите и соахили…

Сердцемое сжалось. Я вспомнил будущих тестя и тещу. И Веронику…

ДЕПУТАТЫ

Большев замусоренной стране было делать нечего, я собирался уезжать, каквдруг в посольство нагрянули гости – группа депутатов Думы изРоссии. Про Мишу они ничего рассказывать не хотели, обмолвилисьтолько, что он стал заместителем подкомитета по финансам.

Целымиднями прибывшие валялись на пляже, купались, охотились в джунглях наутконосов, а потом велели работникам посольства составить смету набанкет, который якобы был дан в честь местного бомонда посланцамизаконодательного органа далекой страны. Забрали отпущенные на еду ивыпивку деньги, накупили сувениров и гарнитуров из карельской березы(ими приторговывал посольский шифровальщик в звании капитанаартиллерии) и, направив королевской семье в подарок коробку цветныхкарандашей фабрики «Сакко и Ванцетти», отбыли восвояси…

Какя хотел улететь вместе с ними… Прямо в Шереметьево… Номеста в самолете не нашлось: все было забито накупленнымисоотечественниками вещами… Мебельными гарнитурами, мельхиороми бижутерией…

РАЗЖЕВЫВАНИЕ-РАСТОЛКОВЫВАНИЕ(для идиотов)

Вы,может быть, не поняли, как и что делается? Для того, чтобы попасть,к примеру, в любую (по выбору) страну и не платить, а получить заэтот визит деньги, вам нужно стать как минимум парламентарием. Затемдобиться включения собственной кандидатуры в состав официальной (илинеофициальной) делегации. Прибыв в страну, где о вашем визите,возможно, никто не догадывается, надо явиться в посольство(желательно своей державы) и сказать, что вы хотите устроить банкет,что вам по статусу положено дать прием. (Послы в курсе ваших прав.) Изабрать отпущенные деньги для трат, которые никому не подотчетны. Этонормальная практика, общепринятая во всех наших дипломатическихпредставительствах. Данный абзац следует прочитать два раза –как припев песни – для лучшего усвоения и понимания порядковжизни в высших эшелонах, куда, если вы, если не дурак, непременностремитесь попасть, чтобы вкусно есть и сладко пить за народный счет.

СОСТРЯСЕНИЕВОЗДУХА

Строкиэти, возможно, попадут на глаза тем, кто уже выбился в верха.Понятное дело (и я отдаю себе в этом отчет): подобные заявления могутзадеть и даже оскорбить отдельных представителей политической элиты.

Смеюзаверить, ничего страшного в этих словах нет. Угроза отсутствует. Нина что эти обличения не влияют и никому и ничем не угрожают. Мир слови мир реальной жизни – два непересекающихся и несоприкасающихся лагеря.

-Пускай себе клевещут, — говорил в подобных случаях Маркофьев.

ТОЧНОТАК ЖЕ

Точнотак же и слова, льющиеся на нас сверху, не имеют никакого отношения креальной жизни.

Надеюсь,вам-то не надо объяснять: то, что звучит с экрана телевизора идоносится с высоких трибун и то, что творится вокруг, – никоимобразом не связанные и никак друг от друга не зависящие формы бытия.

ЗАДАНИЕЧИТАТЕЛЯМ.

Посмотритепо телевидению фильм или репортаж из квартиры политика, артиста,ученого, после чего окиньте взглядом интерьер комнаты, в которойнаходитесь. Еще раз окиньте. Совпадает? Послушайте выступлениедиктора по телевидению и послушайте своих соседей. Сильно совпадает?Прочтите речь президента и список продуктов, которые вам надоприобрести на неделю. Есть ли между двумя этими документами хотькакая-то связь?

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Маркофьев,когда сам ввязался в избирательные шашни, очень горевал, что егооднажды показали на экране посреди цветущего зимнего сада,раскинувшегося в одном из его особняков.

-Зачем это сделали! – печалился он. – Теперь, когдаувидят, как я живу, меня могут убить…

Ноего не прикончили… В очередной раз. К жизни слова и телесюжетыне имеют никакого отношения!

ПРЯМОЕОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ

Яже, когда меня не впустили в самолет, дописал в свой «Путеводительпо жизни» очередную главку:

«Еслиб вы знали, что за люди нами руководят! Что за монстры над намивознеслись! Что за упыри определяют, какой быть нашей жизни! Вас бынадолго прибрала к рукам бессонница. Вам бы расхотелось существовать.

Доведисьвам побывать в их квартирах и особняках, увидеть безвкусную мебель изолоченые рамы зеркал, услышать пошлейшие разговоры и выраженьица – вы бы поразились черствости и скудоумию тех, кого числили светочами!Вы свихнулись бы окончательно! Вы бы чокнулись!»

Моябеда была в том, что многих из них (благодаря Маркофьеву) я узналблизко, а некоторых знал до того, как они стали крупными деятелями имыслителями… Я помнил: в прежней жизни они были прохиндеями. Атеперь возглавляли и руководили, судили и поучали… Мог бы я (вздравом уме) понести свои сбережения в банк, который возглавлял сынокМаркофьева? А другие вкладчики не знали его подноготную – инесли! Мог бы я доверить тайну исповеди Моржуеву? А ведь он вскоренапялил рясу и стал причащать!

Вопросна засыпку. Может ли все понимающий мудрец быть счастлив?

Совет. НЕ ЗАЗЫВНУЮ РЕКЛАМУ НАДО СЛУШАТЬ, НЕ СЛАДКИЕ ЗАВЕРЕНИЯ И ОБЕЩАНИЯ,А ВЫЯСНЯТЬ ПРОШЛОЕ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ФИРМ, КОТОРЫМ ВЫ ХОТИТЕ ДОВЕРИТЬСЯ. ТЕХПРОФСОЮЗОВ, В КОТОРЫЕ СОБРАЛИСЬ ВСТУПИТЬ. ТЕХ ПАРТИЙ, К КОТОРЫМНАМЕРЕНЫ ПРИМКНУТЬ. Попробуйте копнуть биографии этих зазывал (дазаодно и биографии всех тех, кого вам навязывают или они саминавязываются в благодетели и поводыри) – обещаю: вас ожидаетмножество сюрпризов.

Потомучто ЛЮДИ С ГОДАМИ МАЛО МЕНЯЮТСЯ ИЛИ НЕ МЕНЯЮТСЯ ВОВСЕ, не надейтесь,что жулик преобразится в честного, а честный сможет заставить себяпойти на сделку с совестью.

АВТОРСКОЕОТСТУПЛЕНИЕ

Такхочется хоть кого-нибудь уважать… Хоть кого-нибудь… Нодаже шанса нет подумать про кого-нибудь, что он – честен,порядочен, что – бессребреник и отрешенный от суеты и корыстимудрец. Достаточно трудная ситуация, если отдавать себе в этом отчет.Хоть кто-нибудь, хоть один незапятнанный должен же присутствовать вжизни – пусть хотя бы в качестве показательного экземпляра!

Но…(Запишите это в отдельную тетрадочку).

Конечно,тяжело жить одному и в пустоте, ни во что и никому не веря (ни жене ини мужу, ни детям и ни соседям, ни правозащитникам и ни государству),никого не уважая, не имея твердой опоры и уверенности ни в чем, НОЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВЕРИТЬ И ПОСТОЯННО РАЗОЧАРОВЫВАТЬСЯ, ДОВЕРЯТЬ ИОБМАНЫВАТЬСЯ, УСТРЕМЛЯТЬСЯ К СВЕТУ, А ОКУНАТЬСЯ В ТЬМУ, ЧРЕВАТУЮПОЛУЧЕНИЕМ ССАДИН, ШИШЕК НА ЛБУ И ПОЛНЫМ ОБРЫВОМ ДОРОГИ В ПРОПАСТЬ…

Клятва.Можете быть уверены: КНИГА, которую держите в руках, НЕ ПЕРЕДЕЛАЕТВАС КАРДИНАЛЬНО, но научит распознавать, где подлинность, а гдефальшь, даст навык лавировать между расставленными на каждом шагуловушками – и не угодить ни в одну из удавок. А их превеликоемножество!

НЕВЫГОДНЫЕУСЛОВИЯ

-Человек существует в невыгодных условиях, — говорил Маркофьев. –Неверные женщины и мужчины, каждую минуту готовые предать друзья…Вопрос: как эти изначально проигрышные факторы обратить себе напользу?

Исам я не мог понять: за счет каких внутренних ресурсов выживаетдвуногое? Ибо внешних подпорок его существованию нет… Уже нет.Не осталось…

Маркофьевоткрыл мне тайну. Он меня просветил и научил. А я – научу вас!

ШТАМПЫ

Аеще – мы живем в мире штампов. Штампованных деликатесов ичувств, объяснений и схем. Ах, как мне нравятся содержащиеся в любомплохом фильме, любой плохой книге итоговые, перед финальной схваткойс героем, откровения главаря. Где он, исчадие ада, законченныймерзавец и подлец, обосновывает свою точку зрения на необходимостьбыть подлецом… Иначе ведь не накопить больших денег и незаполучить власть…Так и прет из каждой фразы, из каждогослова необходимость возмездия негодяю. И он будет наказан главныммолодцом – защитником справедливости…

Еслибы так же откровенно люди обнажали свои позиции в жизни!

ЛИТЕРАТУРНОЕОТСТУПЛЕНИЕ

Геройромана Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» былразвратник, циник и мот. Но отвратительные черты порока не отражалисьна его челе, а ложились ужасным бременем на его писаный масломпортрет, хранившийся под замком, кажется, на чердаке в доме стервеца.Представители высшего света, с которыми он встречался, поражалисьздоровому оттенку его лица и неувядаемой молодости проходимца.

Мыв нашей жизни наблюдаем прямо обратное. О многих, если не обольшинстве наиболее часто мелькающих лиц не просто догадываемся,что они – подлецы и ворюги, а доподлинно, буквально и наверняказнаем, что это так. Но их продолжают нам демонстрировать как эталон!И мы вынуждены их наблюдать, слушать, ощущая, как раздваиваются нашичувства! Вот сюжетец: знать про чудовище, что оно рогато и хвостато ивынужденно признавать его святым!

ПРЕЗУМЦИЯ

-Для этого и придумана презумпция невиновности, — смеясь, говорилМаркофьев. – Ты докажи, что они виновны, что они –нечисты на руку и подлы… Не можешь? Тогда считай их эталоном.А, конечно, доказать ничего невозможно. Они ведь мерзавцы, но недураки.

Контрольныевопросы. Всегда ли мерзопакостность сочетается с умом? Или бывает,что ум используется в благих целях? Приведите примеры. Все, сколькосможете. Много набралось? Синонимичны ли понятия ума и:

а)успешной карьеры;

б)богатства;

в)счастливого брака;

г)отщепенства и изгойства?

Начто вы использовали бы свой ум, если бы он у вас был?

ОТМЫВКА

-Отмывают не только деньги, отмывают репутации, — говорил Маркофьев. -Отстирывают и отбеливают их задним числом. Постфактум. Отмываемыйтрудится сам, старается изо всех сил: «Я был борец!», «Ябыл смельчак!», «Я и сейчас и тогда…», к томуже ему усердно помогает свора нанятых маляров – эти из корыстиили из глупости поверх прежнего портрета кладут свежий толстый слойбелил. И о, чудо: древний, рассыпающийся, заплеванный и весь впрорехах холст предстает перед наивным, забывчивым или попростуничего не знающим зрителем в сиянии новизны и являет собойподмалеванную образину молодящейся кокетки, очередного неувядаемогопроститута… Руины, скомпрометированные, истлевшие, изъеденныепроказой — с помощью косметических ухищрений — вновь вытаскиваютсебя на общее обозрение и готовы продолжать обольстительный хоровод слюбым клюнувшим на их вечную напомаженность простачком…

ОТЛУП

Вернувшисьиз поездки, я доложил Маркофьеву о положении в латино-американскомрегионе и высказал соображения касательно встреченной мной частидепутатского корпуса. Маркофьев задумался… Ему было о чемпоразмышлять: из России, по официальным каналам, пришел, в ответ наего запрос, отрицательный вердикт. На бланке с двуглавым орлом(Маркофьев мне его показал) было черным по белому оттиснуто: «Оневозможности приобретения почетным гражданином Монако Маркофьевымтерритории во Франции». Далее говорилось: просьба не может бытьудовлетворена, петиция и реляция не могут быть рассмотреныположительно. Ходатайство церкви не было учтено. К паломникам,запивавшим заварку в пакетиках кипятком, звездам Голливуда иличному посланию Папы Римского также не прислушались. Маркофьев былудручен, обескуражен.

-Что этот Миша! – метал громы и молнии он. – Что он себепозволяет! Для чего мы выбирали его в вышестоящий орган! Если неможет уладить столь пустякового затруднения!

ПРОГУЛКА

Потребованию взъярившегося Маркофьева слуга привел под узцы двухнетерпеливо гарцевавших арабских жеребцов, и мы отправились на коннуюпрогулку.

Долгоскакали вдоль лагуны, Маркофьев не без гордости говорил: «Всеэто мои угодья!», а потом, когда уперлись в загородку с надписью»прайвит», погрустнел.

-Тут начинаются владения моих друзей Элтона Джона и Майкла Джексона…Выхватили участки прямо у меня из-под носа… Это ведь Ленинскиеземли, наша исконная почва, живая память, история… А махровыедеятели шоу-бизнеса наложили лапу, вторглись… Проскакавнесколько миль в обратном направлении, мы наткнулись на высоченныйкирпичный забор с надписью: «Осторожно, злая собака! Кусает безпредупреждения».

-Прежде я тебя сюда не приглашал, — с затаенной болью сказалМаркофьев. – Но сейчас хочу показать…

Мымчали во весь опор по широченной пыльной дорожище, по обе стороныкоторой громоздились крепости с узкими, как бойницы, окнами.

-Посмотри на эти уродливые особняки, на эти нелепейшие газоны иклумбы, — возмущался, стараясь перекричать бивший в лицо ветерМаркофьев. – Это — дом депутата от коммунистов. Затем идутвотчины либеральных демократов. Еще дальше – просто демократов.За ними – «яблочников». Потом – независимыхдепутатов. Потом – вице-премьеров. Затем – заместителейминистров… Ты посмотри на их вкусы и представления опрекрасном…

Строенияи точно впечатляли чудовищностью архитектуры и бредовостью ибессмысленностью нагроможденных излишеств.

-Устроили, понимаешь, товарищество! Поразбивали фонтаны! Понасажалипиний… Возмутительно! – негодовал мой друг. – Иглавное, ты подумай: способны ли эти люди, если не могут ничегохорошего придумать для себя, дать что-нибудь стоящее своей стране?

Квечеру мы доскакали до ослепительно белых дворцов, маячивших нагоризонте.

-Ну, а тут расположились те, кто особенно близок Президенту, — сказалон. – Мой домишко по сравнению с их покоями – жалкаяхалупа!

-У них тут, в Италии, все, как у нас, — вздохнул я. – Даженазвания политических партий совпадают…

-С чего ты взял, что тут живут итальянцы? – вылупился Маркофьев. – Тут живут наши с тобой соотечественники. Вот ранчо банкира Уябаева. А это – сауна губернатора Стервятникова. Аэто – недвижимость профсоюзного босса Парнокопытова. У них, убанкиров, губернаторов, министров тут свой мирок… Кинули нассообща, отогнали наши денежки за границу и понастроили хором.

Теперья уставился на него.

-Да, наши с тобой земляки. Бонзы. Зажравшиеся и оборзевшие, -подтвердил он. — Они парят, что им есть дело до учителей, врачей ишахтеров… А сами… Ну, скажи после этого, существуют лихоть какие-то авторитеты, те, кого можно хоть за что-нибудь уважать?– Он сверкнул глазами. – Видит небо: я хотел жить с нимив ладу, по-добрососедски, но теперь… Когда они не пошли мненавстречу… Не поддержали проект приобретения Корсики…

Онпогрозил горизонту кнутом…

Контрольныевопросы ставить пока преждевременно! Наберитесь терпения!

ЛАВИНА

-Да, — говорил он по дороге домой, — пока мы с тобой сидим иразмышляем, была ли революция 17-го года трагедией для России, всевокруг оттяпывают участки земли и строят на них царские покои,неприступные замки. Жизнь движется лавиной, подминая и стирая с лицаземли и из памяти прошлое…

Иеще он сказал:

-Любая революционная эпоха романтична, а в том, что мы пережилиочередную революцию, нет никаких сомнений. Конечно, происходилиубийства, конечно, лилась кровь… Революции, подобносвиньям, пожирают своих детей. Так было во Франции, и у нас в 17-ом,и совсем недавно, в 90-е… Зато – какой размах свободы!Делай что хочешь! Создавай фиктивные фирмы, наживай капитал изакрывай, аннулируй эти однодневки. Хрен кто тебя сыщет! Сколькиенажили капитал таким путем! Как мне нравилась эта опасная,рискованная эпоха! Гибкий изворотливый ум всегда найдет способ нетолько выжить, но и разбогатеть. Однако, мне кажется, лимит прежнейсвободы в нашем обществе исчерпан. А этого допустить нельзя! Я, яначну сражаться за демократию в нашем отечестве! Я пойду по путивеликого Ленина! Ведь именно на Капри создавал свою преобразившую ипоработившую мир теорию наш Ильич…

КАИНИ АВЕЛЬ

Иеще он сказал:

-Да, люди на протяжении истории не меняются… Вот первыечеловекорожденные – Каин и Авель. За что Каин убил Авеля? Пополитическим мотивам! Не грабеж, не женский мотив… А за то,что Бог любил того больше. То есть – натуральная гражданскаявойна. Да еще и соврал потом: его спрашивают, где Авель, а он: «Яне сторож брату своему…» И ведь кому соврал! И былпроклят. Но стал неприкосновенен. «Будь проклят тот, кто убьетКаина…» А? Каково? Прямо сегодняшний день. Все они –каины, ездят под охраной…

ЕГОПУТЬ

Послетой прогулки Маркофьев надолго впал в глубокую задумчивость. Повыходе из которой произнес:

-Мы пойдем другим путем!

ДЕНЕГХВАТИТ

Онсрочно созвал совет директоров открытого акционерного обществаФУФЛООс (я, Моржуев, Овцехуев, детектив Марина и сампредседательствовавший живой классик и основоположник). Подсчитав активы и пассивы предпринятых нами хитроумных ходов, пассов имахинаций, мы не прослезились. (Не надо забывать, что от победы кпобеде нас вел человек редкостных способностей и качеств). Деньги назакупку мебели были потрачены громадные! Аренда замка съедалаастрономические суммы! Иностранцы охотного посещали ужины и обеды,ели и пили в три горла, но бескорыстных взносов на вспомоществованийпрактически не делали!

-Дали денег, которых хватило только на то, чтобы приподняться и ещечего-то требуют взамен, — возмущался в процессе делания докладаМаркофьев. – Дали – и пусть теперь идут на хер! Если совцы нельзя добыть ни клочка шерсти, ее пускают на шашлык.

(Такон мыслил. Так поступал. Так жил.)

Доходы,полученные после удачно проведенных операций во Вьетнаме, в Испании,на Бирме и в Тайланде были профуканы, проиграны в карты и рулетку,просажены в ресторанах. То есть: эффективность наших действийравнялась нулю. Соответственно, никаких налогов мы не должны былиплатить никуда!

Этобыл важный итог! Не означавший, однако, что вопрос о покупке Корсики затягивается. Ибо существовали громадные неучтенные суммы выигрышейв наперсток и подкидного, домино и сику, девятку и буру!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Взаключение своего произнесенного в узком кругу сообщения Маркофьевзаявил:

-На одной шестой части суши никогда не победят никакие реформы, если вдело не вмешаюсь я!

Иприбавил:

-Что ж это за страна такая. Не было свободы – было плохо. Далисвободу – стало еще хуже!

НОВОВВЕДЕНИЯ

Онразвил эту мысль, когда мы вновь гарцевали в седле, объезжалиокрестности:

-Страна, где невозможно предугадать последствий ни одногонововведения. Ход рассуждений был, видимо, таков: отмени диктатсверху, и сразу воспрянет личная инициатива, поднимутсяпромышленность и сельское хозяйство, безработица заставит крутитьсядаже самых ленивых. Расчет жестокий, но вроде бы верный. Только недля России! Где веками восставали против богатых, где любой законотменяли в угоду опричникам и где именно лодыри выступали самымигорячими проводниками выдвинутых кучкой самозванцев и аферистов идейобновления… Здесь будут пухнуть от голода, но не пошевелятся,чтобы раздобыть пропитание. Привычная для всего мира логика в этойчасти земного шара не работает.

ВСЕКАК ОДИН

-Ну и страна, — вздыхал он. — Сперва, после революции 17-го года, надобыло превратить всех в бедняков, поэтому раскулачивали иэкспроприировали каждого, кто хоть чем-то владел… Потом, послереволюции 1991-го, надо было создать класс капиталистов, поэтомузатеяли приватизацию, раздавали народное добро даром: купить никтоничего не мог, ни у кого, после раскулачивания и экспроприации небыло ни гроша… Но все, как один, шагнули в капитализм, всехвынудили и опять заставили…

ПАМЯТНИКИ

Онговорил:

-Предпринимать что-либо на российской земле бессмысленно и глупо.Дикое население, замученный народ. При первом же катаклизме, припервой же заварушке начинает с того, что сносит прежние памятники.Нет, чтоб стояли и напоминали о прошлом. Этих неприятных воспоминанийрусские не хотят. А хотят сразу начать жить по-новому, сделав дляэтого единственное: убрав прочь, с глаз долой напоминание о прежнихкумирах. Странная страна, — продолжал он. – Ни порядка, нилогики, каждые десять-двадцать лет или с приходом нового правителявсе прежние правила отменяются и люди начинают переиначивать то, чтобыло стабильно и никому не мешало, а, напротив, помогалосуществовать и выживать. Заново изобретается велосипед, зановоучреждаются комитеты и подкомитеты, принимаются новые законы,учреждаются новые принципы морали и территориального деления. Короче,новым чиновникам есть чем заняться и на чем набить карманы, а потомчехарда и карусель начинаются по-новой. Пока другие страны, опираясьна опыт прошлого, идут, продвигаются, пусть даже по миллиметрувперед, мы буксуем, топчемся, играем в бирюльки, упускаем время.Пятимся, будто раки. Это и есть наш особый путь, о котором трезвонятсо всех трибун и на всех уровнях власти?

ЧТОДЕЛАТЬ?

Онразмышлял:

— Что можно и нужно сделать с такой страной? Поскорее избавиться отнее, раздербанить на части, забыть о самом ее существовании. Как острашном сне. И тогда болото ее территории окажется осушенныместественным образом, влага уйдет через прорытые канавки новыхделений, а население, которое вместе с территориями, где онопроживало, примкнет к другим государствам, перевоспитается…

ГЕНЕТИЧЕСКИЙКОД

-Как у человека есть генетическая программа судьбы и изменить ееневозможно, хоть прими миллион таблеток для похудания или излеченияот врожденной болезни, — говорил он, — так у любой страны есть генетическая будущность, которую не переиначишь, сколько бы нистарались отдельные клеточки-мутанты придать в целом заданномунаправлению иную цель. Противостоять предопределенному невозможно!Хоть как-то воздействовать на перспективу страны нереально.

Онпереводил дух и чесал в затылке, после чего изрекал:

-Но мы все же постараемся…

ТАБЛИЦА

Вбиблиотеке он повесил собственноручно изготовленную таблицу, которуювычертил и заполнил, размышляя на досуге о судьбах горячо любимой Родины:

МЫИ ОНИ

(сравнительныйанализ активности населения стран Европы и России – с начала ХХвека до наших дней).

1900– 1920 годы

США– изобретен паровоз.

АНГЛИЯ– изобретен телефон.

РОССИЯ– митинги и демонстрации, наиболее активные люди идут к царю напоклон, пассивные – распродают вишневые сады.

1920– 1940 годы

США– укрупнение картелей.

АНГЛИЯ– Форд завоевал господство.

ФРАНЦИЯ– родился Карден.

РОССИЯ– собрания, показательные процессы, уничтожены крестьянскиехозяйства и военачальники.

1940–1960 годы

США– резкий скачок промышленного развития.

АНГЛИЯ — резкий скачок угледобывающей промышленности.

ФРАНЦИЯ– расцвет виноделия.

РОССИЯ– самые предприимчивые и деловые строят на крышах голубятни.

1960-1980годы

США– скачок в развитии электроники

АНГЛИЯ+ ФРАНЦИЯ – строительство тоннеля под Ла-Маншем и разработкановых технологий возведения домов.

РОССИЯ– БАМ. Атоммаш, проекты поворота северных рек, деловые людиуходят в тень.

1980– н. вр.

США– развитие кабельного телевидения.

АНГЛИЯ– всплеск банковской активности.

ФРАНЦИЯ– полиграфический бум.

РОССИЯ– митинги, демонстрации, разборки в Думе, наиболее активные ихвозглавляют, наиболее пассивные точат саперные лопатки, наиболеедальновидные уезжают за рубеж.

ОТСТАЛОСТЬ

-Впрочем, — говорил он. — Нет ничего страшного в том, чтобы плестись вхвосте цивилизации. – Зато можно пользоваться всеми ее благами,не прилагая особых усилий. По крайней мере не надо таранить лбомнеизвестность, штурмовать неоткрытое, изобретать неизобретенное…В каком-то смысле отсталость – наиболее выгодная позиция.

ИСТОРИЧЕСКАЯ МИССИЯ (объективный взгляд)

-Провидение дает каждому народу возможность сыграть в истории своюроль, — говорил Маркофьев. — Каждая нация по очереди выходит наавансцену. И словно бы произносит свой монолог. Иногда очень долгий.Остальные на это время умолкают и отступают в кулисы. Их функция втакие периоды – вспомогательная, эпизодическая, зачастуюлакейская.

Иногдаможет показаться, что солирующая партия отдана какому-то народунавсегда. Пожизненно. Сколько античных развалин понатыкано по всемумиру, их обломки встречаешь и в Турции, и в Тунисе, и в Крыму. Иногдакакому-то избраннику небес по тем или иным причинам позволяютисполнить свой монолог или арию даже дважды, причем порой в совершенно различных амплуа – Реформация и фашизм в Германии,но как бы долог и пышен ни был речитатив, рано или поздно емуприходит конец: истощившись, перенапрягшись, отдав все силысолированию, артист, то есть сказавшая свое слово нация, тихоретируется. И еще хорошо, если в гримерку. А то ведь прямиком –на свалку. Вместо дружного хора миллионов согласно певших гражданмогучей державы до слушателя теперь доносятся отдельные голоса редкихпредставителей некогда могучей державы – писателей, политиков,преступников, сумевших прогреметь своими изощренными деяниями на весьмир. Это – последние всплески затихающего после бури моря.Греки, итальянцы, немцы – где они теперь? Мелкие торговцы,приятные или не слишком приятные собутыльники, сытые бюргеры…Нации, как и люди, имеют тенденцию дряхлеть и умирать.

ЗАКАТЕВРОПЫ

-Европейцы уже исполнили свое предназначение: подарили миру эпохуВозрождения, христианство, открытие Америки, — говорил он, — и теперьдолжны уступить место другой расе…

Онвосклицал:

-Старушка Европа! Именно это избитое сравнение приходит на ум, когдасмотришь в лица населяющих Старый Свет людей. Вот именно –Старый! Видишь следы вырождения, присущие древним дворянским родам,лишенным притока свежей крови. Браки внутри одних и тех же кланов,среди одних и тех же семей, сплетенность ветвей по существу одного итого же дерева, усталость поколений и ослабление корневой системы…Европа пребывает в расслаблении. Попивает, покуривает, утратилабойцовскую форму. То ли дело молодые нации, получившие от своего Богазапрет бражничать. Не все, но фанатики исполнят приказ. И произведутздоровое потомство. Ох, и огребет же Европа за свою самонадеянность иякобы превосходство…

Онсказал:

-Молодые нации и народы будут наследовать планету. В уютныхавстрийских особнячках поселятся белозубые негры, респектабельныерайоны Лондона наполнятся шустрыми китайцами, парижскую Эйфелевубашню преобразуют в минарет фундаменталисты… Произойдетестественная революция, похожая на российскую, когда толпы безродныхрабочих и крестьян стерли с лица земли жалкую горстку неспособнойпостоять за себя элиты. Европа находится по отношению ко всемуостальному миру в том же положении, в каком находилась верхушкарусского общества накануне революции 17-го года – по отношениюк остальному дикому и дремучему населению.

Такон теоретизировал… Но помимо того, что был блестящимфилософом, оставался и непревзойденным практиком!

СЕКРЕТНАЯ МИССИЯ

Былорешено, что с секретным заданием в Москву отправится Моржуев. На неговозлагалась функция: передать деньги спикеру Госдумы, который (подоговоренности с Мишей) готов был подписать любую бумагу, разрешающуюМаркофьеву приобретение любой собственности и любого количества акровземли за рубежом и на любой из планет солнечной системы.

РАДОСТИВ ОДИНОЧКУ

Ягорячо приветствовал затею. Я давно (честно признаюсь, излично-корыстных побуждений) ратовал за перенесение театр нашихдействий на территорию России. Почему настаивал на этом? Нужно лиобъяснять?

Разве мог я вкушать радости, которые передо мной искрились – водиночестве? И сугубо эгоистично… Я скучал по Веронике. Недавала покоя мысль о Машеньке – ее больной девочке… И обывшей моей жене Маргарите. И собаках Джеке и Джое, которых ейчем-то, но не на что было кормить. И о родителях. Я постоянно думало своей дочке Кате. Которая все еще оставалась без крыши над головой.Как они все без меня обходились и справлялись?

Увы, Маркофьев не отпускал меня от себя ни на минуту. Я был нужен ему какфиксатор и хроникер, как постоянный запечатлитель каждого шага егопоучительной и великой жизни.

ОСЕБЕ

Думаяо нем, я задумывался о себе. Задавался вопросом: «Что я зачеловек?» И открывал много неожиданного.

Мнебыло скучно и даже неинтересно ходить в театр или на концерт одному.Мне хотелось, чтобы радость делил со мной кто-то сидящий рядом.

Еслиявлялся на свидание вовремя, а меня уже ждали, начинал извиняться,что не пришел на пять минут раньше. Чего извиняться, если явился всрок? Но нет, я все равно чувствовал себя виноватым. Постоянновиноватым.

Ябыл странно устроен: радовался, когда меня обвешивали – меньшепридется тащить, ноша не те оттянет руки! Но сейчас я остро ощущалнеполноту и обманную легкость своей жизни.

Вывод.Во всем надо находить радость и плюсы!

ГЛЯНЕЦ

Меняточили тоска и виноватость. Такая порой охватывала хандра…Что впору было завыть. Особенно где-нибудь на вокзале или ваэропорту… Возле киоска с глянцевыми журналами. Обложки ихблестели, переливались всеми цветами радуги… Праздник…Карнавал, да и только. Улыбающиеся лица смотрели с рекламных страниц,уверенно улыбаясь и как бы призывая красиво жить, легко жить…Подстрекая к этому. Подталкивая пуститься в пляс и забыть отрудностях и проблемах… Но не покидало ощущение, что праздникэто не мой. Тексты были не понятны, рябило в глазах от иностранныхбукв, фотографии же – с затверженными улыбками – явно принадлежали чужому обиходу. Кем эти рекламно-дежурные улыбальщикибыли? Актерами? Врачами? Победителями конкурсов и викторин?Лотерейными счастливчиками? Равнодушный мир (несмотря на егоглянцевость) обступал и окружал меня со всех сторон… До чеготрудно было не остаться в нем одному! Как этого было достигнуть?Предлагать, навязывать налево-направо свои услуги – в надеждена ответное тепло? Такое не всегда получается. Ты можешь непонадобиться. Несчастная бездомная дворняга предлагает себяравнодушному прохожему, грезя обрести в нем хозяина, а получает удар…Только собственный дом, собственная семья могут согреть и обласкать…

ЖАЛЕЙТЕСЕБЯ!

Ия нудел и нудел о возможности приезда Вероники на Капри. Или своемкраткосрочном визите в Москву. Я задолбал своего друга просьбами. Онлишь хмыкал и говорил:

-Зачем тебе?

Впоследствии я частенько вспоминал эти его слова.

ЗАБОТЬТЕСЬО СЕБЕ – ТАК БУДЕТ ПРАВИЛЬНО!

Есликаждый будет заботиться прежде всего о себе – то каждый и будетсчастлив. А другому своего счастья не навяжешь.

Мы– на государственном уровне — пытались: в Афганистане, Польше,Чехословакии, Венгрии и на Кубе. Что из этого вышло?

ВОВСЕХ СИТУАЦИЯХ ЖАЛЕЙТЕ И ЛЮБИТЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО СЕБЯ (ТЕМ БОЛЕЕ, ВЫЭТОГО ЗАСЛУЖИВАЕТЕ, ПОВЕРЬТЕ), А УЖ ПОТОМ ДРУГОГО, БЛИЖНЕГО.

ПОЧЕМУНАДО БЫТЬ ЭГОИСТОМ?

Почемунадо заботиться и думать в первую очередь о себе?

Почемунадо быть о себе высокого мнения?

Понятьэто элементарно просто. Если будете кого-то любить больше, чем себя,станете заботиться о ком-то больше, чем о себе, то – если этоткто-то не оправдает ваших надежд, отнесется к вам грубо,неблагородно, подло – вы расстроитесь. Огорчитесь. Вам этонужно? Единственный, кто оценит по достоинству хорошее отношение ксебе самому – это вы сами. И вы-то уж себя не подведете. А еслии допустите ошибку, то сами себе ее и простите. Другого за подобнуюоплошность возненавидите. А себя – нет! ТОЛЬКО СЕБЯ МОЖНО ИНУЖНО ЛЮБИТЬ И ЖАЛЕТЬ, чтоб не испытать разочарования!

Есливас окружит толпа очень умных и очень опытных людей и начнет даватьсоветы: что делать, как поступать – и вы последуете ихуказаниям и ошибетесь, приятно вам будет? К тому же все они выскажутразные, зачастую взаимоисключающие мнения. Кому верить? Нельзяисключить и корыстной заинтересованности с их стороне в вашей ошибке.Поэтому: пошлите их всех подальше! ТОЛЬКО СЕБЯ СЛУШАЙТЕ! Только себеверьте. Вы – самый умный!

РУБИТЬИ РЕЗАТЬ!

Маркофьевмне говорил:

-Зачем тебе они, люди из прежней жизни? Забудь их! Ты стал другим. Аони все те же. Ведут те же разговоры, решают те же проблемы. Откоторых ты давно удалился. Даже пространственно. Они, эти люди,тормозят тебя, тянут назад. Иное дело люди, которые идут с тобой рукаоб руку сейчас… Моржуев и Овцехуев, детектив Марина и я…У нас у всех общие интересы, мы постоянно вместе. Мы – некамень у тебя на шее, в отличие от тех прежних.

Онпродолжал:

-УЖ ЕСЛИ РАСХОДОВАТЬ ЭНЕРГИЮ, ТО НЕ НА ЖАЛКИХ И НИЧТОЖНЫХ ПИГМЕЕВ, АНА КРУПНУЮ ДИЧЬ!

Изаключал:

-Рубить и рубить решительно! Что означают твои контакты с людьми изпрежней жизни? Что ты остаешься таким же, как был. Иногда приходитсярезать по живому, чтобы та, прежняя жизнь от тебя отстала…Режь!

НАПОР

Иеще он говорил:

-Вероника ведь моложе тебя? Существенно моложе? Как ты выдерживаешь еенапор в постели?

Язадумался. Вспоминая, как давно происходил у нас этот самый напор.Маркофьев истолковал мое молчание по-своему.

-Ну так и отдыхай, — сказал он.

ЖАЛОВАНЬЕ

Былорешено, что мое накопившееся за несколько месяцев жалованье доставитВеронике Моржуев. (Раз уж он все равно летел в Москву). Он обещал,вручив конверт лично ей в руки, тут же мне перезвонить.

Однако,прошло несколько дней, а сведений от него не поступало. И Вероникатоже к телефону не подходила. Я разволновался. Стал отчаянно просить,чтоб Маркофьев все же позволил мне самолично отправиться на родину.

Маркофьеввздохнул и сдался.

-Поезжай. Так уж и быть, — сказал он. – И помни мою доброту.Заодно кое-что разведаешь… Как там вообще… И куда, вчастности, запропастился этот обормот… Знаешь, где Белый дом?

-В Америке. В Вашингтоне, — похолодел я, испугавшись, что он передумалотпускать меня к Веронике.

Маркофьевмягко улыбнулся.

-Наш правительственный Белый дом. В Москве. На набережной, которую ещене переименовали в Вашингтонскую, хотя к тому идет… Если неразыщешь Моржуева, подойдешь к проходной Белого дома, наберешь этотномер, — он протянул мне бумажку, — спросишь Мишиного помощника. Унего там кабинет. Ты его знаешь… Ты еще неудачно пыталсяпохитить у него «Ауди».А потом — неудачно приобрестиквартиру… Экий ты во всем неудачливый… Он, еслипомнишь, уже тогда был помощником депутата… Им и остается.Только теперь он — Мишин помощник… Секретарем у него та самаяженщина без яиц… У нее ты слямзил кошелку с яйцами…Кто-то из них вынесет и передаст тебе коробку…

Я уточнил:

-Коробку?

-Или две… Назовешь мою фамилию… В качестве пароля. Незабыл, кто я?

ПРИВЫЧНЫЙТАЗ

Вечеромя сел в самолет. Ночью был в Москве. Дома, где появился нежданно ибез предупреждения (к телефону так никто и не подходил), я засталзнакомую картину: на диване лежал Моржуев, рядом с ним стоял таз. Вуглу заламывала руки Вероника.

-Пил портвейн и не закусывал? – догадался я.

-Водку, — глухо ответила она.

ЗАГРАНВИЗА

Естественно,они должны были прогулять мое жалование, а как же иначе! Я ведьразвлекался с Маркофьевым напропалую. Вероника предъявила мне улики:фотографии наших путешествий и копии счетов и квитанций об оплатегостиниц и ресторанных застолий. Я гулял, а она не должна была себеэтого позволить? С какой стати, если между мужчинами и женщинамидавно установлено равноправие?! Так объяснил мне чуть позжезаплетающимся языком пробудившийся и просивший меня сбегать за пивомМоржуев. На его плечи была наброшена моя клетчатая рубашка.

-Холодно, знобит, — объяснил он мне.

Явыставил его из квартиры, вытолкал взашей. Это было несложно, хоть они сопротивлялся.

Оправдатьсяперед Вероникой оказалось значительно трудней. Напрасно я твердил,что неправильно думать, будто я жил в свое удовольствие. Это было нетак! Я ведь старался ради общего счастливого будущего. Да инастоящего… Напрасно я убеждал ее, что специфика моей нынешнейработы непроста, но что это — не самая худшая из работ; бытьсекретарем великого человека даже почетно… Иной вопрос, что у гениев свои заморочки и закидоны, и подневольным вольнонаемным (такоесочетание слов у меня вырвалось) приходится с этим мириться,считаться и подлаживаться. Лишь бы платили. А деньги я получал,Маркофьев не скупился, Моржуев должен был передать немалую сумму…Ее (так я Веронику убеждал) с лихвой должно было хватить и напогашение первостепенных долгов, и на лекарства для больной девочки…

Вероникамслушала рассеянно. Кошечка Долли испуганно жалась к ее ногам. Я хотелее погладить, но она увернулась.

-За время твоего отсутствия, — произнесла Вероника странным, чужимголосом и тонкими пальцами откинула упавшую на лоб прядь, — произошли изменения. Я переосмыслила наши отношения…

Я встревоженно, не узнавая, на нее посмотрел и увидел: она похудела -резче обнажились скулы, глубже запали глаза.

-Да-да, не думай, что я сидела сложа руки, — продолжала она.

-Что же ты делала? – спросил я, надеясь услышать умиротворяющийответ и мысленно констатируя: именно неунывающей энергичностью,упрямым желанием действовать вопреки неблагоприятным обстоятельствамона мне и нравилась, и была близка.

-Я искала человека, который сделал бы мне загранвизу…

Явсе понял. Краска стыда залила мое лицо.

-Ты стремилась ко мне?

-Я решила строить отдельную от тебя, самостоятельную жизнь, — холодносообщила она, избегая встречаться со мной взглядом. — Я выхожузамуж.

Мнепоказалось, что на меня рухнул потолок.

-Как? За кого? – пролепетал я.

-Да. И нечего пялиться, — воскликнула она, хотя по-прежнему неподнимала глаз и видеть моей оторопи не могла. – А ты чтодумал? Я дура? И буду ждать у моря погоды? Появился человек. Он сделал мне предложение…

Мнепришло в голову: она шутит. Разыгрывает. Я облегченно или, вернее,несмело улыбнулся и попытался взять ее за руку. Она вырвалась сраздражением и отодвинулась, загрохотав стулом. Мое глупое хихиканьепрозвучало неуместно и дико, я сам это услышал.

-Разве мы не были мужем и женой? – спросил я.

-То есть? – в свою очередь спросила Вероника. – Жить пододной крышей еще не значит быть мужем и женой. Он предложил мнерасписаться. И даже обвенчаться. Сделал то, чего не предлагал ты.

Яуставился на нее, уже абсолютно поверив: она меня морочит. Такой чушиона всерьез молоть не могла.

-Вон куда ты клонишь, — примирительно и даже отчасти игриво сказал я.– Что ж, я согласен. Наши отношения действительно пораоформить.

-Поздно, — вскинулась она. – Пока ты колупался и телепался, тебяобыграли.

Терминологияпоказалась мне знакомой, но я еще не придал этому значения. Меня лишьслегка покоробили непривычные, никогда прежде не вылетавшие из ее устслова.

-Скажи прямо, чего ты хочешь? Венчаться? Пожалуйста.

Онавзглянула на меня свысока и почти надменно.

-Ты не понял… Я почти обвенчана…

-Почти что… С кем? – пробормотал я.

-Он твой друг… Но это не имеет значения. Он, а не ты,позаботился обо мне. Приехал, привез деньги…

-Моржуев? – со стоном вырвалось у меня.

-Да. Человек потрясающей выдержки и порядочности…

Чтобыприйти в себя, я допил остатки водки из неунесенной с собой Моржуевымбутылки. Вероника наблюдала за мной с неодобрением…

-Пьешь?

-В отличие от него очень редко, — сказал я. И перешел в наступление. -Но ведь он женат! Причем многократно…

-Он вдовец, — надтреснутым от страдания голосом и стыдя меняинтонацией, произнесла она. – В его жизни была всего лишь однаженщина. Его покойная супруга. Он похоронил ее три года назад. С техпор посыпал голову пеплом. Не мог найти себе места на земле. Не знал,как жить. Не знал женщин. Пока не увидел меня. То, что ты не могразличить во мне на протяжении нашего общения, он оценил сразу.Мгновенно. Он, не колеблясь, сделал мне предложение. Я спросила: «Выне боитесь ошибиться? Вы видите меня первый раз…» Он ответил: «Такую афродиту я искал всю жизнь… И я еенашел!» Обещал удочерить мою девочку… Сказал, что покажетее знакомому профессору…

-Показал? – спросил я.

-Учитывая, что ребенку необходим целительный климат, пригласил меня вИталию… А что сделал ты?

Ястиснул зубы, чтобы снова не застонать. И, чувствуя, что поступаюнедостойно, все же мы с Моржуевым были коллеги и собутыльники, а отакого рода знакомцах не принято отзываться плохо, особенно за глаза,тем не менее, продолжил линию позорного доносительства:

-Легко сыпать безответственными заявлениями…

-Не надо, — отрезала Вероника и выставила вперед ладони, как быотгораживаясь от меня или защищаясь. — Вовсе нет! В нем я нашлазащиту и опору. Он такой… Замечательный… Недолюбленный…- Вероника взяла замурлыкавшую кошку на колени и излила на нее,кажется, всю скопившуюся за время моего отсутствия нежность.

-Да вы знакомы не больше недели! – заорал я.

-Ну и что? Мы будто знаем друг друга вечность! Я дорожу отношениями сним! Он предугадывает малейшие мои желания!

-Какие, например?

Онапомялась.

-Ну, в общем… Это я подаю ему тапочки… — И горячозатараторила. – Тебе не понять. Вы с ним разные, совершеннонепохожие люди… Он, когда я попросила, чтоб надел презерватив,ничуть не обиделся и не огорчился…

Яперевел дух и сказал:

– Можетбыть, я не слишком расторопен… Но когда выбираешь спутникажизни, не надо спешить. Поспешишь – людей насмешишь… –Я говорил, боясь остановиться. Мне самому была отвратительна утлостьмоих доводов, но других не подворачивалось. Я спешил их выложить, таквыкладывает на прилавок залежалый товар торговец, обнадеженный присутствием покупателя, а не намерением того что-либо купить. -Мне кажется, люди сообща могут добиться очень многого, преодолетьлюбые трудности, если они любят друг друга. Ведь у нас было чувство…И оно остается… Я, наверно, виноват. Никогда не думал, что длятебя важны формальности… Штампы в паспорте и фата… Тебенадо было просто сказать…

-Ему не понадобилось напоминаний, — был ее ответ.

Меняпоразил стальной блеск ее глаз. Такой я Веронику никогда прежде невидел.

-Скоро вылетаете? В Италию? – спросил я.

Злоспросил, потому что ответа не требовалось. Картина складываласьпредельно ясная. Я бы даже сказал – чудовищно очевидная.

Бессмысленнобыло рассказывать о двадцати моржуевских женах и его же сорокачетырех невестах. Но я еще и еще раз пытался бедную, обманутую ипотерявшую разум женщину если не образумить, то хотя бы отрезвить.Впустую…

НЕДОЛЮБЛЕННЫЙ

Ночеваля у родителей. Был в отчаянии и погружен в свои мысли, со старикамипочти не говорил. Они обиделись. Все же мы долго пребывали в разлуке,а теперь я приехал и демонстрировал необъяснимую с их точки зрениячерствость.

Утром,вместо того, чтобы отправиться в Белый дом за коробкой, сновапотащился к Веронике.

Онаприоткрыла дверь и, увидев меня, вышла на лестничную площадку. Полымахрового халата раскрылись, обнажив стройные голые ноги.

-Ко мне нельзя, — сказала она.

-Почему? – захотел узнать я.

-Он дома. Вернулся и спит, — шепотом, наверно, чтобы не потревожитьпокой любимого человека, произнесла она.

-Послушай, — заговорил я. – Давай обсудим ситуацию серьезно.Подлинное сочувствие неболтливо. И может выражаться и молчанием тоже.Лишнее же сюсюканье способно только возбудить подозрение внеискренности… Лишним напоминанием о девочке я боялсяпричинить тебе боль. Разумеется, я готов ее удочерить. И вообщесделать то, что ты скажешь.

Онабыла настроена покладистее и, я бы сказал, игривее, чем ночью.Возможно, приход Моржуева ее перезарядил, сменив минусовые эмоции наплюсовые.

-Ты еще устроишь свою судьбу. Ты – равнодушный, себялюбивый…А он… — Вероника метнула взгляд на незакрытую дверь. — Такойодинокий… Неприкаянный… Никому не нужный… Хотяговорит на восьми языках…

-Это он тебе сказал? Может, проще нанять восемь переводчиков, чтобты с ними общалась, ни на ком не зацикливаясь, — не слишком уклюже иуместно сострил я.

Онане поддержала шутливого тона.

-У него нет друзей… А у тебя… Один Маркофьев чего стоит!

Попутноезамечание. Женщина, когда влюбляется, все видит в неверном,искаженном свете. Так же, как и мужчина, впрочем.

Потеряврассудок, я схватил ее за плечи и попытался поцеловать. Она отпихнуламеня.

-Но я без тебя не могу! – закричал я.

Онаотчеканила:

-Если не отвяжешься, я пожалуюсь папе. Ты помнишь, кто у меня папа? Онс тобой такое сделает… Он может. У него право на хранениеименного оружия…

НАБЛЮДЕЧКЕ

Сцентрального телеграфа (мобильная связь, я был предупрежден, можетпрослушиваться) я принялся названивать Маркофьеву и, когда его,разбуженного и плохо соображавшего со сна, подозвали к телефону,вернее, отнесли трубку ему в постель, заныл, заскулил, жалуясь ивопрошая: что делать и как мне теперь вернуть Веронику? Опытныйжуир и ловелас сказал, что должен первым делом выпить кофе, я слышалпозвякивание ложечки о чашку, видимо, Маркофьев размешивал сахар исливки, потом раздался шелест газеты и, наконец, он ленивопоинтересовался, забрал ли я коробку? Услышав отрицательный ответ,мой друг напустился на меня с упреками. Я сказал, что ни за какойкоробкой не поеду, потому что не хочу жить. Тут он понял всюсерьезность моего настроения. И моих намерений. И уточнил:

-Значит, Моржуев у нее поселился? И между вами вклинился? Вот собака!Но это дело исправимое. Хотя лично я не советую тебе ее возвращать.Это что получается – только ты за порог, она нашла другого?

Возможно,в кофе он подмешал коньяку, потому что вдруг запел:

Женанайдет себе другого,

Амать сыночка – никогда…

Яне желал слушать эту самодеятельность. И прямо об этом завопил.Маркофьев прекратил вокальные упражнения.

-Ужас: ты прожил бы с человеком целую жизнь и не узнал бы, какой он.Какая она, — исправился Маркофьев — А тут тебе – на блюдечкевыдают ответ: смотри, вот он… вот она вся. Тебе крупноповезло! Счастье, что она от тебя отцепилась…

-Без нее мне ничего не нужно! – выпалил я.

-Ладно, — вздохнул он. – Поезжай за коробкой. А я займусьулаживанием твоего семейного конфликта.

ЧТОБЫ Я БЕЗ НЕГО ДЕЛАЛ!

Чтобы я без него делал!

Позжея узнал: Маркофьев срочно вызвонил Моржуева и строго-настрого наказалему рвать когти и все нити, связывавшие его с Вероникой.

ИМоржуев ей, моей Веронике, объявил, что между ними все кончено. Иничего и быть не могло. (Она потом долго восхищалась его редкостнойпорядочностью и истинно мужским поведением.)

Я же, прямо с Центрального телеграфа, устремился к гостинице»Украина», откуда было рукой подать до Белого дома. Изтелефона автомата позвонил по номеру, указанному в бумажке ипроизнес пароль. Бодрый мужской голос (я узнал его, он принадлежалвладельцу «Ауди») спросил, есть ли у меня тара?

-Какая? – не понял я.

-Под бабки? Вы же хотите четыре миллиона? Налом?

Язамялся.

-Хорошо, вынесем в ксероксной коробке, — пообещал мне собеседник.

Онвышел с коробкой, даже не перевязанной бечевкой. В ней топорщилисьпачки долларовых банкнот. Как было тащить такую тяжесть? И такой груз– у всех на виду? Я сказал, что должен съездить хотя бы зачемоданом или купить три-четыре портфеля… Но, когда вернулся иснова позвонил, никто к телефону не подошел.

БЕГЕМОТИК

Злойи раздосадованный, я отправился на телеграф. Меня долго не соединяли,потому что никто в маркофьевском поместье трубку не снимал, а потомзапыхавшийся слуга сообщил, что саиб в зверинце и занят кормлениембегемотов. Мое сердце екало вместе с каждым тиканьем часов –что скажет мне Маркофьев о Веронике?

Наконец,он откликнулся:

-Такая радость! Родился бегемотик. Хочешь, назову в твою честь? –И мгновенно перешел к делу: — Видел Мишу? Его помощников? Получилбабки? Теперь срочно надо их отвезти… Миша тебе сказал –кому?. Там тебе дадут бумажку с разрешением на вывоз нефти-сырца.Бумажку переправишь в Охотный ряд. В обмен на документы касательноКорсики…

-Я не взял денег. Что насчет Вероники? — удалось вставить мне.

Надругом конце провода возникла пауза, которая длилась минуту. Сердцепульсировало в висках, грозя взорваться в голове снарядом класса»земля-воздух-земля».

-Как не взял? – спросил Маркофьев.

-Не получилось. – Я побоялся, он повесит трубку и крикнул. –Я знаю, как нужны тебе деньги! Позарез! Люди сидят без пенсий изарплат… Ты намерен их спасти… Но скажи хоть слово оВеронике!

Онответил подчеркнуто холодно:

-Можешь ей позвонить… Она ждет твоего появления. Только сначалапересеки улицу и возьми в магазине «Подарки» в секции»мягкие игрушки» жемчужное ожерелье. Для нее. Оно ужеупаковано и оплачено. Должна же бедняка испытать хоть какую-торадость от твоего возвращения.

Ах,как он заботился обо мне! Можно было тронуться умом! Если бы я такжезаботился о нем! Увы, я не выполнил ответственного поручения.Озабоченный собственными переживаниями, забыл о важном дляМаркофьева.

Онопять молчал и думал. А потом произнес:

-Высылаю на помощь Овцехуева.… Одному тебе не справиться.Поезжайте за коробкой снова… Вдвоем.

ОЖЕРЕЛЬЕ

Вечеромот родителей я позвонил Веронике. Голос ее — после неприятнопоразившей меня жесткой ночной, да и странно веселой утренней встречи- заметно потеплел.

-Ты где? — спросила она. — Приезжай.

Ясломя голову, помчался. Купив букет роз, через десять минут прибыл кней.

-Ах, что ты наделал своим отъездом! – повторяла Вероника,перебирая жемчужины подаренного ожерелья. – Во мне пробудилисьхудшие качества…

-Почему? – недоумевал я. (Хотя подспудно задавался вопросом:откуда могут взяться и разом вспыхнуть отрицательные черты, если ихраньше не было?)

-Я решила, что ты уехал насовсем… Бросил меня…

Ячувствовал себя негодяем, последним мерзавцем.

-Кстати, что ты делал в Белом доме? – спросила она.

Яотвечал честно. О коробке с четырьмя миллионами налом…

Вероникасела мне на колени, а на колени к ней вспрыгнула кошечка…

ДОЛБОЛОБ-3

Вэтот момент и задребезжал телефон. Я, думая, что это Маркофьев,сорвал трубку.

(Вспоминаемзаповеди предыдущих глав: НЕ СНИМАТЬ ТРУБКУ НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ!)

Ноэто оказался Всегда Звонящий Не Вовремя Персонаж. Ханурик и зануда.

-Как я рад, что застал вас, — заверещал он. – Много раз звонил,но не заставал. Вы отсутствовали?

Яслушал, сцепив зубы. Вероника вопросительно поглядывала на меня.

-С моей женой совсем плохо, — стал рассказывать он. – Она уже невстает…

ЗатоВероника поднялась с моих колен и сбросила кошечку на пол. Я делал имобеим отчаянные знаки, чтоб вернулись, но они не послушались. Упырьже нагнетал подробности, усугублял трагизм. Я пытался (и мне этоудалось) пробудить в своей душе сочувствие. «В конце концов,есть на свете люди, которым очень плохо», — думал я. Он болтал иболтал, блеял и блеял… Когда через полтора часа я повесилтрубку, то сам был выжат, измотан, опустошен.

Вероникаплакала.

-Успокойся, — просил я. – Что с тобой?

-Мне надоели твои темные дела… Твоя занятость, — всхлипывалаона. — Ты нашей кошечке ничего не привез… Ты не думал о нас…

Разубеждатьбыло бессмысленно.

Авторскоеотступление. А она чего хотела? ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ И СОЧУВСТВИЕДРУГИМ ПОГЛОЩАЕТ ВСЕГО ЧЕЛОВЕКА, ЦЕЛИКОМ!

ВТОРОЙЗАХОД

Второйзаход в Белый дом оказался еще более неудачным. Мы с прибывшим сКорсики и приданным мне в помощники Овцехуевым явились к условленномуместу, нам вынесли чемодан, претяжелый и не закрывающийся. К тому жеу него отсутствовала ручка. Я открыл его и обалдел: он под завязкубыл набит помимо пачек банкнот, еще и золотом – браслетами,ожерельями, кулонами и монетами… Доставивший этот сверхценный грузвладелец «Ауди» (и помощник Миши) тут же исчез, а на нас налетела группа людей в штатском и конфисковала наличку и золото,предъявив некий заляпанный сургучом ордер.

Меняи Овцехуева не тронули, а лишь сфотографировали в профиль и анфас.

ЛОХ

Великобыло мое изумление, когда вечером Вероника сказала:

-Неужели ты думаешь, вас бы отпустили, если б не мой папа? И еговмешательство? Я устала заботиться о тебе! У тебя есть голова наплечах?

Язадумался.

Впрограмме новостей тем временем показывали набитую под завязкуденьгами и ювелиркой комнату без окон и дверей, в которой стояли иуже знакомая мне ксероксная коробка и обезрученный чемодан. Ощущениебыло, что из двух этих емкостей — богатства ссыпали в одну, да ещеприбавили столько же.

Дикторсообщал, что разгул хищений, преступности и коррупции вот-вот будетпресечен. Затем на экране возникло красное и то ли опухшее, то ливиноватое лицо Моржуева. Крупным планом показали его запястья, накоторых защелкнулись наручники.

Вероникаразрыдалась.

Яне мог ничего понять. Выходит, меня она и ее папа выручили, аМоржуева – нет? Это было больше, чем великодушие. Это былалюбовь.

Ябросился на Центральный телеграф звонить на Капри. Маркофьев подошелне сразу.

-Что же, — сказал он. – Моржуев, предавший нашу мужскую дружбу,и должен был пострадать. Понести суровую кару. – ГолосМаркофьева звучал уверенно и ровно. – Но и Миша поплатится заэто… Ты недаром называл его Виновником Наших Бед…

Наследующий день по всем каналам объявляли о побеге Моржуева из-подстражи и показывали фото Миши, комментаторы на разные голоса вещали: нити антиправительственного заговора с целью подрыва экономики иширокомасштабной перекачки государственных средств за рубеж ведут к недавно избранному депутату-тихоне.

ГЛОВАКРУГОМ

Уменя голова шла кругом.

-Ну, как тебе московская жизнь? – посмеиваясь, спрашивал вовремя телефонных переговоров Маркофьев. – Еще не окончательносбрендил? А ведь я тебя предупреждал… Сиди в раю, купайся инаслаждайся… Нет, ты сам полез в пекло…

Однако,вернуться на Капри пока не звал, требовал дожидаться дальнейших распоряжений.

Неперестававшая рыдать Вероника велела мне хотя бы несколько дней ее небеспокоить, отстать — не звонить и не приезжать, Она, по ее словам,собиралась (и мне предлагала) вновь хорошенько подумать о нашихотношениях. О чем было размышлять? Я звал Веронику в ЗАГС илицерковь, или в оба эти святилища одномоментно, она не соглашалась…

Попутноесоображение. Тут уместно обмолвиться (а то и обстоятельно поговоритьи поставить точки над «и») обо всяческих претензиях напродолжение всяческих отношений между мужчиной и женщиной. С какойстати вы возомнили, что кто-то должен отношения с вами длить, тянутьи, может быть, даже укреплять? Если что-то между вами и было, исостоялось — в прошлом – то в настоящем надо дать себе отчет:сделанного заново не переделать, сорванного цветка не освежить! Обеимпринимавшим участие в хэппенинге сторонам логично и оправданноразбежаться в разные углы ринга. Было бы странно не разбежаться. ЛЮДЕЙ ОБЪЕДИНЯЕТ ОБЩИЙ ИНТЕРЕС. И больше их ничто не объединяет.Притязания одной стороны на пролонгацию контракта во внимание непринимаются, рекламации и жалобы в одностороннем порядке нерассматриваются. Наивно и самонадеянно рассчитывать, что вы кому-топонадобитесь дольше, чем на вечер. Разве только если затеваетесовместный долгосрочный проект… А если не затеваете, а васангажируют на второй и третий сроки – ищите подвох. Ждитеразочарования. Готовьтесь к неприятностям и нападению. ТРЕЗВООЦЕНИВАЙТЕ СЕБЯ И СВОИ ДОСТОИНСТВА!

Вывод.Прав был мой друг, выбравший для Вероники ожерелье и напутствовавшийменя фразой, которая так и звучала в ушах: «Отдай ей. Должна жебыть у бедняжки хоть какая-то радость от твоего появления».

ТРЕТИЙЗАХОД

Якантовался то у родителей, то, реже, у дочери, то, чаще — укупидонообразного, кучерявого Овцехуева. Он мне нравился уже тем, чтоне посягал на Веронику и даже намекал, что она его не очень-то ипривлекает. Мы болтали (в том числе и о любви), выпивали или же ончистил свое табельное оружие, а я сидел напротив телевизора инаблюдал — серию за серией — фильм «Дурак дураком».Действие за то время, пока я отсутствовал, находясь за границей,продвинулось к мгновению, когда герой (а он все больше и большевнешне смахивал на меня, обретал мои черты: сутулость, редкость волоси зубов) отправлялся на прием к дантисту и, после удаления коренногоклыка, пытался, весь в кровавой пене, врачиху поцеловать, а она враламужу по телефону, что пьет у подруги кофе. Я констатировал:экранизация романа «Учебник Жизни для Дураков» перевалилаза середину.

БезВероники пребывание в Москве теряло смысл, казалось обесцвеченным.

Ясовершенно забыл о трех рисовых зернышках с надписью «СлаваКПСС!», полученных от Мундыгайло и завалившемся за подкладкупиджака еще одном, из Лондонской галереи, а когда вспомнил, то извлеккрохотные произведения искусства и отправился с ними в гости кродителям Вероники. Именно туда и примчался за мной взбудораженныйОвцехуев и скомандовал:

-Поехали!

Наего белом «Вольво» мы подрулили к Белому дому, легко и безпомех получили на проходной внушительных размеров хозяйственнуюсумку, полную монгольских тугриков, и беспрепятственно отвалили.

Этобыл счастливый день. Едва мы вошли к Овцехуеву и запихнули сумищу под кровать, позвонила Вероника. От имени папы и мамы она благодариламеня за пополнение семейной коллекции. Я, растаяв, поведал ей обудачном завершении финансовой операции «Белый дом», обокончании мытарств и похвастал неисчислимым количеством полученнойвалюты.

Контрольныйвопрос. Вы бы поверили в подобные россказни – о емкостях,полных денег?

Разумеется,Вероника усомнилась. Пришлось ее убеждать. Я позвал ее к Овцехуеву, иона приехала! Что ж, я продемонстрировал реальные вещдоки. А потом,задвинув сумку с деньгами под кровать, попытался увлечь ненагляднуюна эту самую лежанку. Но любви не получилось. Вероника вспомнила,что должна кормить кошечку, и укатила.

СМЕРТЬМИШИ

Онадаже не разрешила ее проводить. В смятении чувств я включилтелевизор, поймав самый хвостик очередной серии фильма «Дуракдураком». По экрану бежали титры, особо была выделена фамилияМиши в черной рамочке. От стиснувшего горло спазма я чуть незадохнулся и так сильно сдавил пульт переключения программ, что онзатрещал. Отказываясь верить в произошедшее и ловя воздух ртом, яопустился в кресло. Миша ведь был мне не посторонний, он был мнепусть дальним, но родственником, с ним было много связано: первыйпоход на ипподром, расставание с Маргаритой, решение уйти излаборатории… «До чего жесток современный мир», -думал я.

МОГБЫТЬ КАЖДЫЙ

Услышавмои всхлипы, в дверях возник Овцехуев.

-Жалеешь? – спросил он. И попытался потрепать меня по волосам. –Не жалей. На его месте мог оказаться ты. Если бы ты не прекратилсвоих усилий по выведению нас на чистую воду, мы тебя точно порешили.Лучше бы было, если бы прикокошили тебя?

Яумолк. Вопрос поставил меня в тупик.

Контрольнаяпауза. Что лучше – чтобы прикокошили вас или другого?

ИСТОРИЧЕСКИЙЭКСКУРС

Всяистория человечества – это попытка слабого меньшинстваспрятаться, убежать, забиться в щель; и налеты, нападения сильной ичислом превосходящей стороны – с намерением убить, ограбить,увести в плен и воспользоваться слабостью обороняющихся. Удивительно,однако, не торжество силы (оно объяснимо), удивительно, как каждыйраз слабое, подневольное, жалкое, «человеческое»,заботящееся о доме и детях, выживает под пятой и игом власти,поставившей себя – над «человеческим». Сила –это не признак человек. Признак человека – слабость.Большинство людей не подчиняют, а приспосабливаются, не уничтожают, алишь кусают в ответ на причиненную им боль.

Нои тут не обходится без странностей. Притесняющее начальство, каким быдобреньким оно ни казалось, люди не любят, а попирающих все живоежелезной пятой героев – боготворит.

Вопрос.Если человечество поделилось на две части и одна начинает истреблятьдругую – что нужно сделать?

Ответ.Разумеется, поспешить примкнуть к той половине, которая казнит,лишает свободы, грабит. НЕ БУДЬТЕ ДУРАКОМ! Только самыесообразительные выживут в этой ситуации. Неужели сами подпишете свойсмертный приговор?

РЕСНИЦЫ

Сумку было велено отвезти по закодированно сообщенному адресу. Яволновался, правильно ли его расшифровал, но, когда прибыл вособняк, находившийся посреди леса, и взглянул в лицо его владельца,сразу успокоился. Эту физиономию я не раз видел на экране телевизора.Особенностью типа было то, что ресницы его росли не как у другихлюдей — горизонтально, а вертикально и как бы занавешивали глаза…Он выдал мне сертификат на право покупки острова…

Ликуя,я доложил Маркофьеву о выполненном задании.

ОПЯТЬОБМАН

Однако,когда мы с Овцехуевым прибыли на Капри, выяснилось: речь всертификате (приписка была сделана мелким-премелким шрифтом) шла не оКорсике, а об одном из микроскопических островов Курильской гряды.На эту спорную территорию давно зарились японцы, Маркофьеву она былани к чему.

-Что это за страна! – негодовал мой друг. – Каждую секундувсе стремятся друг друга обуть и надуть. Жаль, Мишу порешили слишкомрано. За такие подставы я убил бы его второй раз!

ДЕЛАТЬНЕЧЕГО

Вскоремы вновь носились с Маркофьевым на конях по скалистым берегам исочным лужайкам.

-Делать нечего, — говорил мой неунывающий друг. – Не удалосьдобыть Корсику легким путем, придется идти сложным. Как всегда, всеупирается в Россию, все мировые проблемы проистекают из этойоконечности земного шара…

ТОЧКИПРИЛОЖЕНИЯ

Нокак ему было подобраться к этой покинутой им загадочной стране?

-В России точек приложения энергии очень много, — говорил Маркофьев. -Надо только уметь их нащупать. Можно открыть левый пункт по обменувалюты… Сесть на раздачу нежилого фонда под склады,парикмахерские, забегаловки… Начать осуществлять фиктивныепоставки мороженой или свежей рыбы…

Кповторному пришествию на родную землю он готовился долго, подходилобстоятельно и серьезно. Взвешивал все «за» и «против».Поначалу казалось: минусов возвращения, значительно больше, чемплюсов.

ОднакоМаркофьев, с присущей ему изобретательностью сумел отыскать такуюпрореху, такую лазейку, которая принесла только «плюсы».

СВИНОФЕРМЫ

Возрождениефонда «Наша краса и гордость – чернобыльцы!»позволило ему развернуть в районе взорвавшейся АЭС сеть свиноферм,птицефабрик и коровников. На заброшенные пустоши в этих местах никто не претендовал, а прирост веса и поголовья (в связи с тем, что многиетелята, цыплята и поросята рождались с двумя и тремя головами)наблюдался фантастический. На многих рынках Маркофьев открыл и держалмясные и птичьи ряды. Попутно он подключил меня к работе кредактированию кулинарной книги для иностранцев, озаглавленной»Русская пища – медвежье здоровье», куда быливключены многие способы приготовления ранее неведомых блюд.

Рецептстудня из трехголового поросенка. (Эксклюзивно, для читателей «Теорииглупости»).

Взятьтрехголового поросенка, опустить в кастрюлю и на медленном огневарить три часа. Полученную массу распределить по мелким емкостям ивынести на балкон. Если поклевавшие застывающую гладь холодца вороныне окачурятся у вас на глазах – украсьте деликатес веточкамикинзы и петрушки и смело подавайте гостям.

КАКОТЛИЧИТЬ КИНЗУ ОТ ПЕТРУШКИ И НАОБОРОТ

Многимиз читателей этой книги (особенно – мужчинам) на рынках и слотков частенько всучивают вместо нужной им кинзы – петрушку.То есть траву с совсем другим запахом и вкусом, но с похожим силуэтомлисточков.

Какнайти нужную зелень и не поддаться обману?

Оченьпросто! Покупайте укроп и сельдерей!

СВИНЬИ

Из-заграницы мы гнали в Россию стада хряков и хавроний.

-Знаешь, — делился Маркофьев. – Наши отечественные свиньигораздо крепче и здоровей зарубежных. Так вот, породистые хрюшки,выращенные по европейским стандартам, как правило, погибают еще подороге к месту нового жительства. Или вскорости после прибытия. Отразрыва сердца. Свиньи ведь очень умные. Как увидят наши дороги,корма, неубранный хлев – сразу бряк с копыт. Изнеженное сердцене выдерживает…

КОРОВЫ

ИзГолландии мы везли мясные и молочные породы буренок.

-Я бы еще понял и одобрил ход мыслей коров, решивших покинутькомфортабельные европейские стойла ради того, чтобы эммигрировать вИндию, — шутил Маркофьев. – Там жизни этих жвачных ничто неугрожало бы… Стали бы священными… Но ехать в Россию…

ВЫСШИЕФОРМЫ

Онговорил:

-Что поделаешь, высшие формы жизни всегда используют низшие дляподдержания тонуса. Коровки и свинки, безусловно, низшие формы. Ведьне придумали же они ничего такого, что позволило бы им возвыситьсянад людьми. Не изобрели атомную бомбу и автомат Калашникова. Тогда быони нами питались. Но нет. Этого не происходит. Мы их хаваем.

ЛЯГУШКИ

Тамже, в Чернобыльских водоемах, он развернул рыбные хозяйства илягушачьи фермы – откуда поставлял деликатесных жаб в Парижскиерестораны, а карпов и сазанов – на отечественные прилавки.

ЧЕЛНОК

Я курсировал между маркофьевским раем на Капри и чернобыльскимихлевами и болотами как маятник, лишь изредка заглядывая в Москву.Вероника, когда я приезжал, раскладывала передо мной загадочнымобразом добытые в Греции и Тунисе, Мозамбике и Турции магазинныечеки, копии банковских счетов и платежек и спрашивала:

-Вот, значит, как проводишь время? Со своим дружком…

Откудаона их брала, эти бухгалтерские документы? В ее собрании былиаккуратно подшиты (и запротоколированы) квитанции об оплате гостиниц,квитки из супермаркетов, даже вторые экземпляры авиационных билетов…Однажды мне были предъявлены фотографии с парома, на котором япутешествовал с Людмилой. Ряд снимков оказался сделан в трюме, гдеподружка моей юности уединилась с негром, лиц было не разглядеть,напрасно я убеждал разгневанную домашнюю следовательницу, что насерпантине корабельных канатов в объятиях Людмилы запечатлен не я…

ВТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ

Да,не все было гладко в нашей семейной жизни.

Незнаю, поймете ли вы, о чем я…

Непереношу, когда в моем присутствии обо мне говорят в третьем лице.»Он пошел туда-то…» «Он говорит…»»Он, видите ли, думает…»

Такоеобращение унижает. Это все равно как при больном вести дискуссию оего болезни. А Вероника именно так обо мне порой говорила.

ФАМИЛЬНЫЕМОГИЛЫ

Однажды– по-видимому, в знак признательности за добытые четыре рисовыхзерна – меня торжественно пригласили посетить вместе сВероникой, будущим тестем и тещей кладбище, где были захоронены ихпредки. Кладбище называлось немецким, но хорошо, что я удержался отвопроса, нет ли среди пращуров Вероники и ее родителей –тевтонов или псов-рыцарей. Потому что надгробья и точно имели древнийвид и лютеранско-католическую конфигурацию, но прежние надписи на нихбыли затерты как бы наждаком, поверх затертости и царапин,обведенные сусальным золотом, горели славянские фамилии моих будущих родственников.

Бежатьмне надо было без оглядки и опрометью, а я оставался в их семействе идаже радовался этому.

МАЛЬДИВЫ

Сразрешения Маркофьева мы отправились позагорать на Мальдивскиеострова. Я взял с собой Катю – разве можно было не захватить накурорт девочку, если возникала возможность? К тому же Катя опятьугодила в передрягу. Ее квартиру я выкупил, но неопытная глупышка приобрела таймшер в Испании. За эту мнимую собственность на Мальоркес нее требовали еще более значительную сумму, чем за утраченное жильев Москве. Девочка нервничала, я сам не знал, как выкрутиться: денегна лекарства Машеньке уходила уйма…

Вероникуприсутствие Кати раздражало. Она говорила:

-Все внимание ты уделяешь ей…

Потомвысказалась более откровенно:

-Не могу видеть чужих детей, которые бегают и играют, в то время, какмоя кровиночка…

Яее понимал! Страдал вместе с ней, пытаясь принять хотя бы часть неисчезающей, непобедимой боли на себя… Вся ее душа –была сплошная незаживающая рана…

КОШЕЛЕК

Когда Вероника потеряла кошелек, она устроила мне настоящий скандал! Такойвыволочки я не переживал ни разу!

-Я утратила деньги, а ты даже бровью не повел! – кричала она. -Помню, мой первый муж, отец Машеньки, стоило мне посеять десятьдолларов, такое учинил! А уж из-за разбитой японской вазы…Вообще не знаю, как осталась жива… Заставил пойти и купить намои личные сбережения целых две – точно таких же! Тысовершенно не думаешь и не заботишься о нашем семейном бюджете!

Ееупреки плохо укладывались в голове: какие могут быть личныесбережения — в рамках общего семейного котла, о каких попыткахперевоспитания с помощью понуканий и вымогательств можно вести речь?Я не понимал этих несуразиц и абракадабр. Но я уж знал: так живутлюди…

БУДУЩЕЕ

-Зачем тебе она? – говорил Маркофьев. – Зачем лечить еедочку? Выздоровеет, выйдет замуж, родит, бросит ребенка на вашепопечение, ты будешь катать коляску с младенцем, даже не зная, кемон тебе приходится…

ЧЕММЕНЬШЕ ТРЕБУЕШЬ…

Посколькуя был неколебим, он сменил тон советов:

-Ладно, только не требуй от нее ничего. Если будешь чего-то требовать– преследовать, корить, настаивать, чтоб переменилась,исправилась – превратишь ее и свою жизнь в ад. Встречай еерадостно, чтоб ей было приятно приходить домой. Превозноси все, чтобы она ни сделала… Любую глупость приветствуй.

-ЧЕМ МЕНЬШЕ ТРЕБУЕШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ ПОЛУЧАЕШЬ, — говорил Маркофьев. –Это касается всех областей жизни. Как на работе, так и дома, в семье.Когда не ждешь ничего – приятно вдруг что-нибудь получить! Тысогласен?

РАСКАЛЕННЫЙУТЮГ

Мыссорились с ней из-за ерунды и пустяков. А потом, когда из застенковна волю вышел Моржуев – со следами пыток на теле и синяком наскуле (он сказал, объясняя происхождение гематом: «Угнали, гады,в Германию…»), тут возникли по-настоящему серьезныемотивы.

Какможно было этому истерзанному и измученному — не посочувствовать? Яне мог глядеть на него без содрогания.

(ПозжеМаркофьев мне открыл: никаких казематов в помине не было, пятьмесяцев наш соратник скитался по притонам и публичным домам воФранкфурте, ссадины и укусы – являлись следами женских губи ногтей.)

Вероника-тоустремилась к несчастному со всей пылкостью своей нерастраченнойнатуры. Возобновила встречи с ним. (Я сперва даже не нашелся, чтовозразить. Не взбунтовался. А принял ее порыв как должное. Какестественное проявление человеколюбия!)

Моржуев отъелся и отоспался, стал гладким, завел брюшко… Сидел внашей кухне, курил, гонял Веронику за сигаретами… (Она радабыла ему служить. Говорила: «Хоть мужчиной в доме запахло».Имея в виду, видимо, табачный дым. И выразительно смотрела на меня.)Я бы мог так сказать? Никогда! И я поставил вопрос на принципиальнуюоснову. Я не намерен был это терпеть! На какое-то время даже перестал(невозможным казалось в это поверить) с Вероникой видеться. То естьприходить домой. Пробовал найти ей замену. Впрочем, быстроохолонился. Где и что было искать? Бывшие мои знакомицы сталистарыми. И при этом что-то нереальное о себе воображали. (А Вероникабыла хоть куда и дьявольски соблазнительна!) Незнакомые женщинысплошь раздражали. Манерой одеваться, безвкусием, глупостью. То естьопять-таки, в подметки ей не годились, в сравнении с Вероникойоказывались не на высоте. (Скорей всего, я ее просто любил). Пробовалякшаться с проститутками (по примеру Моржуева во Франкфурте). Но непреуспел. Встречаться за деньги было прискорбно, омерзительно,стыдно.

Промучившисьбессонницей, пережив новый приступ отчаянья и тоски (вот уждействительно жегший меня раскаленным утюгом), я переборол желаниенемедленно с изменщицей расстаться и не видеть ее больше никогда.Более того, пришел к немаловажным успокоительным выводам. Всущности, они были просты. Она ведь не уходила от меня окончательно,не бросала определенно? Иногда варила обед? Иногда стирала рубашки?Так и надо было этим довольствоваться. Потому что – попыткасменить ее на другую (сам процесс еще сколько отнимет сил) вовсе неозначала и не гарантировала успех.

-Все одинаковые, — говорил Маркофьев. – Ни у одной я не нашелпоперек… А сколько искал!

Ясклонен был с ним согласиться. В принципе (если не обращать вниманияна мелочи) чем она так уж отличалась от других? От жен моих знакомыхи моей, скажем, прежней жены Маргариты? Ничем.

Авторскоеобращение к мужчинам. Вы сейчас прочитали эти строки и подумали просвою жену или посмотрели на нее. И решили: но уж мне-то повезло…

Задание.Посмотрите внимательнее. В самом деле — повезло?

Продолжениеобращения. Тогда поздравляю. Вы обладаете редчайшим в миреисключительным экземпляром.

Задание.А теперь обратите взор на себя. Вы-то сами каковы? Не врете, неизменяете? Готовите и стираете? Приносите кучу денег в дом? И женаваша довольна и тоже именно так про вас думает – как вы просебя? То есть – что ей достался редкий, исключительныйэкземпляр? Что ей повезло?

Резюмирую:Тогда поздравляю вдвойне.

ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ МАЛЫМ

Крометого, я всегда и во всех областях (вы это помните) привыкдовольствоваться малым. Ни от кого ничего не требовал. Никому ненавязывался. Не вставал в позу. Разве не так? Это было мое кредо. Атут вдруг начал капризничать и алкать – верности, заботы,любви. С какой стати?

Я же не обижался, что мне всю жизнь мало платили. Хоть что-топлатили – и спасибо. А мог сосковородить такую рожу. И чего быдостиг? Что вообще вышвырнули бы на улицу. Так почему я на других необижался, глотал унижения, а на Веронику должен был таить зло? За чтои из-за чего? Она изредка со мной спала? Спала. Меня это устраивало?Вполне. Ну и спасибо ей на этом.

Запомните:НИКТО НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН. ЧТО-ТО ДАЮТ — ВОТ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНО.

ВОСПОМИНАНИЕ

Посколькуи с прежней моей супругой Маргаритой отношения складывались примернов том же ключе, то ясно становилось: причина не в женщинах, а во мне,который по-прежнему себя неправильно ведет и неадекватно оцениваетпредставительниц слабого пола.

ПРОСТИТУТКИ

Маркофьевпоучал (и не только меня):

-Если вы берете проститутку, то вам ведь нет дела, чем она занимаетсяостальное время, пока не занята с вами! Вы ведь не будете выяснять, скем она виделась до вас и с кем собирается встретиться после. Да онаи сама не знает, кто будет ее следующим клиентом. Тем более, до этогонет дела вам. Вас интересуют те два часа, которые она проведет свами. Правильно? Вот эти два часа (или час, в зависимости от оплаты)она должна отработать на полную катушку. Глупо и странно будетустраивать ей сцены по поводу ее неверности в остальное время суток.Так почему вы должны устраивать сцены другим женщинам или бытьозабочены, чем и кем они заняты, когда не с вами? Почему это васдолжно волновать и интересовать? Странно было бы демонстрироватьподобные претензии. Вас ведь интересует и нужно вам от них совсемдругое. Не верность, и не погруженность в вас. Ну так и получите то,что вам нужно, а потом пусть идут на все четыре стороны, пока сноване понадобятся!

ИСТИНА(в ракурсе вышесказанного)

Высами-то задумывались: почему если истина, то непременно «горькая»?Почему истина не бывает сладкой? Или хотя бы безвкусной?

Ну,а если она всегда (или почти всегда) горькая, так ли она нужна? Выстанете добровольно поглощать что-то горькое? Только лекарства иливодку, про которую так и говорят: «Запил горькую…»

Новы разве считаете себя больным? Занедужившим? Или алкоголиком,который не может остановиться в своей жажде проглотить всеналичествующие запасы спиртного? Оскорбительно так о себе думать!

Даи лекарства теперь все чаще запрятывают внутрь подслащенных капсул.Чтоб не испытывать неприятных вкусовых ощущений.

Такчто горькую истину всегда лучше подсластить. То есть по существуперекрасить ее в один из оттенков лжи. Что мы и делаем, облекаягорький лекарственный препарат в сладкую облатку и тем вводя взаблуждение язык. Заедая рюмку «Столичной» или»Смирновской» соленым грибом или ломтиком колбасы.

Крупицугоречи мы заваливаем эверестами деликатесов. Таково же соотношениеистины и обмана в реальной жизни.

Я СТАРАЛСЯ

Ястарался, как советуют в умных книгах, воздействовать на Вероникудобром. (В этих книгах писали: ни в коем случае нельзя отвечать назло равной мерзостью, иначе цепочка взаимных наскоков не прерветсяникогда.) Вопреки воле Маркофьева и сообразно собственнымпредставлениям о прекрасном привозил ей (и Кате) наряды. Воздушныелегкие платья, строгие, однако, с претензией на изыск костюмы, туфлии сапоги с изящной колодкой…

ИКатя, и Вероника поносили меня на чем свет стоит и в один голос.Вероника считала, что Кате я привожу больше и лучше, Катю моиэстетические критерии вгоняли в транс.

-Это не модно! – кричала она.

Контрольныйвопрос. Какой должна быть женская одежда?

Ответ. ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА ДОЛЖНА ОТВЕЧАТЬ ЕДИНСТВЕННОМУ ТРЕБОВАНИЮ И ОБЛАДАТЬЕДИНСТВЕННЫМ КАЧЕСТВОМ – ВЫЗЫВАТЬ У МУЖЧИН ЖЕЛАНИЕ НЕМЕДЛЕННОЕЕ (И СВОЮ ЗАОДНО) СНЯТЬ.

Яже дарил Веронике закрытые платья, наглухо застегиваемые блузки и –пусть расшитые позолотой –но лишенные намека надекольтированность кители со стоячим воротником. А Кате – такиевещи, чтоб и помыслить не позволяли о фривольности илибезнравственности. Все же она оставалась для меня – хоть ивеликовозрастной – но дочерью.

Контрольныйвопрос. В чем была моя ошибка?

Ответ.В том, что я дарил одежду, которую, я и сам это понимал, нужно былодемонстрировать, а не снимать. Впрочем, когда Вероника ее надевала,то притягивала чужие мужские взгляды. Мне это было нужно?

Контрольныйвопрос. Для кого я старался?

Ответ.Для других. (Что бесконечно и подтверждалось). А надо было, как мыуславливались, если что и делать – то для себя!

МОДА

Ну,а про то, в каком направлении движется мода – рассуждать неприходится. Вы обращали внимание? Человеку мало того, что он отприроды неуклюж и уродлив, он – с помощью одежды – жаждетсвою внешность еще сильнее исковеркать. Ботинки с толстенными носамина толстенной подошве… Бесформенные пуховики всех мыслимых цветов иоттенков… Прически с зелеными гребнями или наголо обритыечерепа… Это — красиво? Это – эстетично? Это — писквкуса?

Нотак живут люди. И поделать с этим ничего нельзя.

ВОЗВРАЩЕНИЕУТРАЧЕННОГО

Усилияв сфере производства бекона и разведения жаб приносили плоды. Вскоремой друг помог мне выкупить «мурзика». А затем вернул ипроданный родителями дачный домик на участке в шесть соток…

Мывозвратили заложенные мною квартиры.

Инакупили (для Маркофьева) особняков по всему миру. И еще много чем прибарахлились…

Ах,как мы жили… Сказочно и припеваючи! Мой друг и начальник былочень мною доволен.

Яеще два раза приезжал к Белому дому и увозил под завязку набитыекупюрами ксероксные коробки. Поехал бы и в третий, мне понравилось,но пришла телеграмма от Маркофьева: «Ты с ума сошел? Остановись!»

ВОЗДЕЙСТВИЕ

Еговоздействие на меня имело несомненный положительный характер!Пятьдесят лет я был точно сжатая пружина. Ничего себе не позволял, вовсем отказывал, затягивал пояс, настраивался на борьбу за наивысшиерезультаты – во всем! В служебной гонке, в семейной рутине, ввоспитании дочери… И ничего не достиг! Пятьдесят лет япребывал в постоянном напряжении. Трясся. Собираясь в отпуск,мандражил, что накануне отъезда с тестей или тещей что-нибудьслучится, что у Маргариты поднимется температура, а сам я подвернуногу – и запланированная сказка сорвется, придется всепереиначивать, сдавать билеты, хлопотать о похоронах или устройстве вбольницу. Уже находясь в отпуске, валяясь на пляже или потягиваясь впостели, я постоянно ощущал над собой тень угрозы: что-нибудь даслучится, что-нибудь плохое произойдет или здесь со мной и близкимиили в мое отсутствие, блаженство окажется нарушено, вспугнуто, менявыдернут из неги и бросят на раскаленную сковороду…

Анадо ничего не бояться. Знать и быть уверенным, что ничего скверногоне произойдет. Потому что просто не может произойти. С тобой. А ислучится – отлетит от тебя как от стенки горох. Ибо ты –непробиваемый, недосягаемый, бронированный, неуязвимый… Такой,как Маркофьев.

РЕАНИМАЦИОННАЯРЮМКА

Я многому у него научился, во многом поднаторел. Как-то, сильноперебрав во время очередных переговоров, я следующим утромчувствовал себя чудовищно: меня мутило, вместо головы на плечах будтоутвердился аквариум с покачивающейся водой и рыбками… Но немог же я броситься на глазах Вероники к домашнему бару и залить всебя «реанимационную» рюмку, как называли мы с Маркофьевымутренние сто грамм. Вероника же, всем видом демонстрируянеудовольствие моим поздним возвращением накануне, собиралась вмагазин.

-Можно я тебе помогу? – нашелся я. – Схожу за продуктами?

Онапосмотрела недоверчиво. И просияла. Она такой чуткости во мнепредположить не могла!

-Да-да! – подтвердил я. – Нельзя все переваливать на тебя…

Взялсумку и поспешил в соседнее кафе. После чего действительно заглянул всупермаркет и купил то, что мне было велено.

Когдавернулся домой, Вероника смотрела даже отчасти виновато.

-Только не ругайся. Ты ведь вчера, наверное, устал… Я забыласказать про подсолнечное масло. Совершенно вылетело из головы…

-Нет вопроса, — сказал я. И снова устремился в кафе. Где выпил уже нерюмку, а полный стакан и две кружки «Хейникена».

Вероникасмотрела теперь не так благосклонно.

-Ты долго отсутствовал…

-Очередь… Да и масло я взял сперва кукурузное, пришлось менять…

Онаповеселела.

-Что с вас, мужчин, взять? Теперь понимаешь, каково это – вестихозяйство?

Подождав,не отправит ли она меня в магазин за чем-либо в третий раз, я лег изахрапел.

Контрольныйвопрос. Почему при посещении магазина лучше быть бедным, чем богатым?

Ответ.Потому что можно потратить все деньги, которые имеются в наличии, ибольше вас в магазин никто не пошлет.

ПРАВИЛАПОВЕДЕНИЯ НА РЫНКЕ И В МАГАЗИНЕ

Яотправился на рынок за яблоками. Хотел купить килограмма два. Нотетка, которая начала яблоки взвешивать, стала просить:

-Возьмите пять… Последние остались…

И,не дожидаясь моего согласия, высыпала остатки яблок в мою сумку. Ярешил: пойду ей навстречу… Надо, в конце концов, помогатьближнему…

Контрольныйвопрос. Что произошло дальше?

Довольныйсобой и своей отзывчивостью, сопровождаемый возгасами тетки «Кушайтена здоровье!», я пошел домой. И когда высыпал яблоки из сумки,обнаружил, что половина из них – гнилая.

*ОТЗЫВЧИВОСТЬ НАКАЗУЕМА!

Разберемся,что произошло.

1)С чего постороннему человеку было желать мне добра и здоровья? Иблизкие плюют друг на друга, а уж дальние…

2)Следовало сразу сообразить: на дне мешка всегда остается гнилье.

3)И ведь все это я понимал!

Вывод.Сам виноват!

КТОНА ЧЕМ?

-Все друг друга обштопывают, — говорил Маркофьев. – Кто за чтоотвечает, тот на том и наваривает. Отвечаешь за производство хлеба –накидываешь лишку на булочки. Отвечаешь за ремонт телевизора –наживаешься на телеприемниках. И так во всем. Кто же платит? Тот,кто ничего не производит!

Иеще он говорил:

-Жизнь – это рынок. Не в капиталистическом понимании, а в нашем,примитивном. Обычный колхозный рынок. Где продавец и покупательзнают, что один будет назначать цену, которая ему выгодна, а другойбудет стремиться найти товар подешевле. И самое главное: тот и другойуверены, что после совершения мелочной сделки, друг друга никогдабольше не встретят и не увидят.

ПРОСТРЕЛ

Яехал в маршрутном такси. Лицом ко мне и спиной к водителю сидели двеженщины. Одна из них, судя по доносившимся обрывкам разговора,страдала остеохандрозом. Да еще в спину ей дуло через открытое стеклокабины. Она, бедняжка, ежилась, куталась в платок, закрывала им шею.И выразительно (как и ее подруга) поглядывала на меня. Конечно, ядолжен был предложить ей поменяться местами. Должен был вскочить, какпионер, и уступить свое, лучшее, не на сквозняке, кресло. Но с какойстати я должен был это делать? Если бы меня продуло, то я бы самначал мучиться прострелом! Кроме того, дамочка ведь не просила обэтом! И я молчал. И тупо на них смотрел.

Контрольныйвопрос. Как надо себя вести, если не хочешь чего-то делать?

Ответ.Надо тупо смотреть.

ДЕЛОВОЙУЖИН

Нов целом признаки моего помудрения были налицо. Некто приглашал меняна деловой ужин – в четверг вечером. Я собирался уезжать загород в среду – на три дня.

Какя поступил бы раньше? Стал бы извиняться, объяснять, что уезжаю,пустился бы в мелочное растолковывание, почему непременно долженехать, непременно упомянул бы, что очень хочу присутствовать названом мероприятии… Будь он неладен!

Какя повел себя теперь? С благодарностью принял приглашение. Ничего просвои планы не сказав. До четверга и среды было столько времени!Столькое может измениться, произойти… Вдруг я не уеду? Вдругизменятся планы приглашающего? Вдруг он ужин отменит? Зачем же я будубрать инициативу отказа на себя?

Вотчему научили меня жизнь и Маркофьев: не спешить, не брать инициативу,не пускаться в рассупонивание…

Таки вышло, как я предполагал. И я не уехал, и ужин не состоялся.Видимо, приглашавший просто сболтнул… Хорош бы я был, если быначал суетиться заранее!

НАДОКРИЧАТЬ

Втроллейбусе тетка внушительных габаритов наступила мне на ногу. Чутьне расплющила мою ступню. И внимательно на меня посмотрела.

Обращаливнимание: все, кто наступает вам на ноги, почему-то внимательно послеэтого на вас смотрят.

Контрольныйвопрос. Как бы я поступил раньше? Ответ. Промолчал, скромно истыдливо потупившись…

-Не смотреть надо, а извиняться! – заорал я ей в лицо.

Воткаким сделал меня Маркофьев!

Вывод.Людей надо воспитывать!

ДОЛБОЛОБ-4

Позвонилвсегда невовремя звонящий упырь и сказал, что хочет зайти в гости.

Яне очень хотел его видеть. Он настаивал.

Какя поступил бы раньше? Расшибся бы в доску, чтоб его уважительнопринять. Угодить. Побежал бы в магазин… Накупил бы снеди…И выпивки. Предупредил бы Веронику, что при этом госте, деликатнейшемиз людей, не следует упоминать о тяжелых болезнях и смерти –поскольку его жена неизлечима и в госпитале. А упырю бы шепнул, чтобон не брякнул ненароком чего-либо о больных детях, поскольку этоможет задеть Веронику. Теперь я думал: как будет, так будет. Хочетприйти – пусть идет. И плевать, что обеда нет. Водка есть –и ладно! Почему и кому я должен подстилать соломку? Мне ее многоподстилали?

ТАКЖИВУТ ЛЮДИ

Врезультате я просто слинял по своим надобностям, а когда вернулся,долболоб и Вероника сидели и травили анекдоты. Он – одефективных недоносках – с уклоном в черный юмор: «Одномумальчику в школе все время ставили «двойки» и мама его заэто стегала ремнем, а он однажды ей сказал: «Ты думаешь, легкописать протезом по трафарету для слепых?» «Тетя Поля, почему выбросили новые ботинки, разве дяде Пете прибавили зарплату?»– «Нет, просто Анечке ноги трамваем отрезало». АВероника трещала про «две новости, плохую и хорошую»: «Врачговорит: «Плохая, у вас обнаружен канцер в последней степени, ахорошая – я медсестричку, которая у вас кровь на анализ брала,такую длинноногую, вчера трахнул».

Да,так они сидели и зубоскалили… Так живут люди. А я послушал, даи ушел спать… Мыслимо ли было такое мое поведение раньше?

Такимсделал меня Маркофьев… За это ему – огромное спасибо!

ОТЕЦ

Еслив двенадцать ночи вам позвонят пожилые родители – то с какойцелью и о чем вы первым делом подумаете? Что испытаете? Мама не моглапроизнести ни слова, рыдала в трубку. У меня все оборвалось внутри.

-Отец? – коротко выдохнул я.

-Да, поехал на дачу и не вернулся.

Ямедленно приходил в себя.

-Ты хочешь сказать – он просто опаздывает?

-С ним наверняка что-то случилось. Сейчас столько аварий…

-Мама, — сказал я, медленно оживая. – Что за манера причитать покаждому поводу! Ну и задержался он на свежем воздухе…

-Он всегда приезжал в восемь…

-А сегодня решил погулять дольше. Лето. Темнеет поздно.

Хотяи мне самому с каждой минутой становилось все тревожнее. Отец –точный человек. И если всегда приезжал в восемь, причиной задержкимогли стать только весьма серьезные обстоятельства. Я живо представилискореженную машину, лужу крови на асфальте, тело, которое тащат наносилках санитары.

Черезчас я был у мамы. До двух ночи мы обменивались успокаивающимифразами, она прикладывала к глазам платочек, но в целом держаласьнеплохо и лишь досадовала, что отпустила отца в загородноепутешествие одного. В три я начал подумывать, что и впрямь пораобзванивать больницы и морги. Исподволь, взглядом, отыскал на полкесправочник с телефонами медицинских учреждений. И тут в скважинезаскрежетал ключ и вошел отец. Он был бледен и пошатывался, ноцелехонек. За чаем, которым ему просто необходимо было взбодриться,он рассказал, что ехал по шоссе, пролегавшему неподалеку отмеждународного аэропорта. Туда, после дружественного визита в одну изевропейских стран, должен был вернуться глава нашего государства. Поэтому поводу все подъезды и подступы к аэропорту были перекрыты.Машин на трассах сгрудилось великое множество, отец не мог двинутьсяни вперед, ни назад. Мобильные средства связи – в целяхбезопасности первого лица – оказались блокированы. Между тем,прибытие важного спецрейса задерживалось. (Впоследствии выяснилось:наш лидер и принимавший его руководитель соседнего государствазасиделись за ужином). Никому из томившихся в искусственной пробке,однако, об этом не сообщали и проехать не позволяли, ожидая, чтолайнер прибудет с минуты на минуту, хотя он даже не вылетал из пунктаотправления. Машины выли сиренами – что толку?! Некоторым,особенно нервным из числа водителей и пассажиров, стало дурно. Но и»скорая помощь» пробиться к ним не могла – несмотряна вой сирен и истошные вопли выскочивших из автомобилей иразмахивавших руками родственников. В конце концов наш всенародныйлюбимец прибыл-таки на родную землю, его эскортировали в резиденциюотдыхать, и чудовищные скопления транспорта начали помаленькурассасываться.

Отецбыл полон впечатлений.

-Представляешь, — восторгался он, — кавалькада «мерсов» смигалками, бронированных джипов и сопровождавших милицейских «фордов»растянулась на километр! Какая мощь, какое богатство у нашегогосударства! Они пронеслись мимо, будто сказочный фейерверк!

Уменя, впрочем, было другое мнение относительно произошедшего. Впроцессе разговоров с Маркофьевым и в связи с собственными подсчетамия начал, может быть, излишне болезненно воспринимать подобного родаинциденты, ибо жалел каждое впустую потраченное мгновение, каждуюнапрасно отнятую у меня минуту.

Крометого, я задумался: что, если бы в процессе ожидания не с кем-топосторонним, а с моим отцом приключился сердечный приступ? Что, еслибы моя мама перенервничала и отдала концы из-за неявки отца впривычное время? Кто стал бы виновником и причиной несчастья? Ктоответил бы за случившееся? И кто в действительности ответит за то,что произошло с другими водителями?

ТРИУМФАЛЬНАЯПЛОЩАДЬ

Наследующий день я стоял на бывшей площади Маяковского, теперьТриумфальной, в ожидании троллейбуса. Садовое кольцо вдруг затихло исовершенно очистилось от транспорта. Будто вымерло. Так преждеслучалось в майские праздники, когда по его окружности бегалиспортсмены. Мне стало не по себе и жутковато: транспорт не ехал ни вту, ни в другую стороны. Возле тоннеля, на линии ресторана «Пекин»я узрел милиционера, жезлом сдерживавшего напор движения.

Прошламинута или две. В тоннеле отчаянно заголосили застрявшие там и непонимавшие, что происходит, машины.

Итут со стороны площади Восстания (теперь – Садово-Кудринской )показались уже знакомые мне по рассказу отца джипы с мигалками,черные «мерседесы», эскортируемые мотоциклистами в сияющихшлемах, просто «Волги» и «Волги» с проблесковымимаячками… На громадной скорости слаженной стаей они пронеслись мимо театра Сатиры и, лихо нарушив правила дорожной безопасности,свернули на улицу Горького, устремившись затем в сторону Белорусскоговокзала. Кто и куда ехал в таком количестве автомобилей? Быть может,все эти высокопоставленные пассажиры опаздывали на поезд? Об этомможно было только гадать. Но очевидным и бесспорным являлось, чтонаходившиеся внутри черных лимузинов люди не могут ждать. Что времяих жизни ценится гораздо выше, чем время всех вместе взятыхпережидавших начальственный караван прохожих, пассажиров и водителей,запертых милицейскими жезлами на пересечении центральных улиц. Оно иправильно: ехали те, которые этими остальными руководили. Облеченныевластью. Которых ждущие люди сами признали более умными, сведущими,авторитетными. Государственные мужи и дамы. Просто не имевшие права –ради нашего же общего блага – потратить лишнюю секунду напростои и проволочки.

Всгрудившейся на обочине тротуара толпе ожидавших, как и я,троллейбуса, кто-то сказал:

-Проехали бы без охраны и тихо – никто бы их и не заметил…

Контрольныевопросы.

Вчем неправильность позиции тех, кто считает: пробившиеся наверхдолжны вести себя незаметно? Для чего пробиваются наверх? Чтобы бытьна виду или прятаться в тени? Какие выгоды приобретаешь, пробившисьнаверх?

Вашвариант ответа:

а)никаких выгод

б)минимальные выгоды

в)главная выгода – можно быстро ездить

г)какой русский не любит быстрой езды?

д)можете ли вы быть уверены, что вы – русский, если не любитебыстрой езды и не понимаете тех, кто любит ездить быстро?

е)в чем вообще вы разбираетесь, если не любите быстрой езды и,соответственно, не пробились наверх?

Вариантответа: затрудняюсь сказать что-либо касательно своей национальнойпринадлежности, ибо в результате быстрой езды получил травмуголовного и спинного мозга.

ПИКНИК

Маркофьевпотом, после моего возмущенного рассказа об увиденном, навел справкии сообщил: кавалькада направлялась в подмосковный поселок на пикник.Ехали весьма ответственные работники, их жены и подруги. Посколькушашлык уже был нанизан на шампуры и водружен на костры –опаздывать было никак нельзя. Мясо подгорело бы.

ИЗПРЕКРАСНОГО ДАЛЕКА

Изсвоего прекрасного далека он видел все очень четко и успокоил меня,когда я в негодовании ему позвонил:

-Не надо принимать происходящее слишком близко к сердцу. Вы ведь самивыбрали этих людей, чтобы они о вас заботились, руководили. Ну так итерпи теперь эту заботу. Они, ваши избранники, именно так понимаютсвою обязанность заботится о дураках…

ПЛОТЬОТ ПЛОТИ

Онговорил:

— Эти, проехавшие, они есть вы, только вы – попавшие наверх. Мысами себя избираем в верха. Разве не так? Неверна поговорка: каждыйнарод заслуживает своего правительства. Правильная будет: каждыйнарод и есть его правительство. Или: правительство – естьнарод, плоть от плоти его. Если народ крадет и берет взятки, то и вправительство попадут взяточники и воры. А мы почему-то, стоитчеловеку стать начальником, проводим грань, отделяем его от масс.Если наверх затешется случайно один честный, ему не выжить, как невыжить честному среди бандитских и вороватых толп рядового быдла.Затопчут! Хорошо пэрам в Англии на зеленых лужайках, да и онипопадаются на нечестности. Такова натура человека: если естьвозможность – слямзить и нагреть ближнего, он это делает. Но наанглийских веками взращиваемых газонах более твердые законы иустоявшиеся отношения, а у нас каждый раз передергивают и меняютправила игры, устраивают революции через каждые полвека, вот иполучается мутная вода, в которой ловят кто – бреднем, кто –сетью, кто руками, а кто-то промышляет острогой. Благо ничего невидно.

ГАЗОН

-Причина людской покорности в России – как раз газонногопроисхождения, — продолжал он. – Русский газон, особенно научастках, расположенных в лесу, демонстрирует наглядные исимволические примеры. Разумеется, никто на русском газоне ничего невыпалывает – слишком хорош естественный рельеф и ландшафт. Да илень. Но смешанную поросль регулярно подстригают, и она, под угрозойбыть скошенной, обезглавленной, уничтоженной, начинает съеживаться,уменьшаться, мельчать. Страшно жить в постоянном ожидании гильотинныхрепрессий… Ты, конечно, понял, куда я клоню…Сталинский, да и любой другой террор, заставляет втягивать кумпол вплечи, каждый мечтает уменьшиться в размерах, чтоб его не заметили…И желаемое происходит. Скукоживаются души и судьбы, умериваютсяаппетиты и амбиции, уменьшаются помыслы и свободы…

МЫИ ОНИ

Онприбавлял:

-Поэтому у нас в стране такой народ и такие слуги народа… Ах,какие слуги… Нигде в мире нет таких слуг…

Ирезюмировал:

-Все они – лицедеи, говоруны, циники, наживающиеся на обмане. Наобмане не мелочном и не громадном, за что их, безусловно, можно былобы привлечь к суду. Нет, их обман – всеобъемлющий, они кидаютне одного недотепу и не миллион раздолбаев, а все население нашейнеобъятной родины. У них есть такая возможность. Они ее, с помощьюизбирательных бюллетеней, заполучили. Кто же, если в числе кинутых иодураченных — все без исключения, возвысит голос, кто признает себяоколпаченным, кто среди не желающих видеть и признавать собственнойглупости и вины слепцов вдруг прозреет? Только я!

ЛУЖА

Чтож, я вынужден был с ним согласиться. Плохо было, когда машины стояли.Не лучше было, когда они ехали.

Яизнывал на другой остановке. В другом конце города. Из ближайшегомагазина вышла уборщица и вылила ведро грязной воды на мостовую.Первая же прокатившая легковуха окатила меня брызгами из этойрукотворной лужи с ног до головы.

Может,и впрямь лучше было машины держать и не пускать?

КАРТИНА

Ноостановиться в праведном возмущении было нелегко.

-Что получается! – восклицал я. – Вырисовывается жуткаякартина! Люди, которые ничего не знают об экономике, понятия не имеютоб истории, не разбираются в государственном устройстве, а умеюттолько строить рожи и блефовать – включаются в гонку залидерство – с тем, чтобы воцариться во главе державы и, не имеяпредставления, куда и как ее вести, начинают шастать по пикникам илипочивают на завоеванном троне, ничего не делая, а лишь принимаяпочести и всеми силами удерживая достигнутое верховенство…Остальные же по их прихоти страдают…

Маркофьевпечально улыбнулся.

-Наконец ты стал понимать, что творится, — констатировал он. –Из этого своего нового понимания и исходи. Люди для того и выбираютначальников — на свою голову, чтобы потом страдать…

Контрольныевопросы. 1. Почему победителей не судят:

а)потому что они воцарились над всеми и их просто некому судить;

б)потому что судьи у них на содержании;

в)потому что все жутко рады их победе и ликуют не переставая?

2.Означает ли заповедь «Не судите и не судимы будете», что ивас в случае вашего преступления не отдадут под суд?

Ответ.Как бы не так!

3.В случае каких преступлений отдают под суд и в случае каких неотдают?

4.Если те, кто, на ваш взгляд, заслуживают суда, суду не подвергаются,какие действия по отношению к ним допустимы – в целях торжествасправедливости?

5.Станут ли вас за эти действия судить – если вы преуспеете иокажетесь победителем:

а)поставив преступнику фингал под глазом ?

б)обворовав его квартиру?

в)поставив его к стенке или повесив как врага народа и, оперевшись настволы и штыки, объявив себя благодетелем нации?

Историческийэкскурс. Ленина судили, когда он экспроприировал экспроприаторов?Пиночетта осудили – за то, что прикончил Альенде? А вотдекабристов повесили – потому что их мятеж не увенчалсяуспехом.

Вывод.Надо всегда побеждать – иначе не сносить головы.

ПТЕНЦЫГНЕЗДА МАРКОФЬЕВА

Иеще он говорил:

-Нет-нет, все путем, вы имеете в руководстве нормальных людей, которыехорошо понимают, что делают. Ты только на них посмотри: как онивыглядят, какие галстуки и костюмы носят, в каких машинахпередвигаются… Все это – мои верные последователи,способные ученики, воспринявшие мои заповеди и мое учение. Это –птенцы моего, маркофьевского гнезда. Они едут за границу умолять,чтобы России простили долги, а выглядят и держатся так, будто везут ссобой кучу подарков, улыбаются так лучезарно, будто осчастливили мирсвоим появлением, поселяются в таких дорогущих отелях и прикатываютна переговоры в таких крутых лимузинах, будто это им все должны…Правильно! Так держать! Только так и надо себя ставить перед этимиангличашками, французиками, итальяшками, немчурой и америкашками…Так и надо жить! В долг, но широко. Пусть ихние миллионеры ходят вдраненьких стареньких пиджачках, пусть их воротилы бизнеса экономятна себе и своем внешнем виде. Не такова русская натура, чтобы себяукрощать, усмирять, сдерживать. Нам нечего терять! Это они пустьчешут затылки и кумекают, как получить с нас долг. И пусть затягиваютпояса потуже – потому что нам только на одни представительскиерасходы нужны миллиарды ихних долларов. Мы – разумные,практичные люди. Ничем своим, даже принципами, даже рублями, непоступимся и пользоваться не позволим. Еще чего! Чтоб нашанациональная валюта изнашивалась и ветшала в процессе оборота…Нет, пусть ихний доллар покрутится и поработает – в том числе ина нас. Пусть все они поломают голову, как жить дальше, чтоб мы весьмир не утянули за собой в пропасть. И пусть они не спят ночи из-заэтих своих раздумий, а мы не будем спать, потому что не догуляли и недопили, не добрали свободы в проклятом тоталитарном прошлом…

Вывод. Конечно, я был неправильно воспитан. Если бы я поехал на переговорыс Лондонским клубом, с банкирами, которым Россия сплошь должна (исколько должна!) я бы считал нужным выглядеть печальным, подавленным,хотя бы – сдержанно строгим. Что соответствовало бы прискорбиюмомента и грозящим моей родине санкциям. А надо источать и расточатьлучезарные улыбки и оптимизм. Ибо и для банкиров это тоже поводвстретиться, пообедать вместе, за общим столом, покалякать…

Контрольныйвопрос. Лучше было бы если бы на этих переговорах представительРоссии являлся в поношенных костюмах и стоптанных ботинках? Ночевал втретьеразрядных притонах и питался в привокзальных закусочных? Комубыло бы лучше? Ему? Вам? О себе лучше думайте, где вам поесть!

РОДНЫЕПРОСТОРЫ

-Наша пространственная необъятность, — широко разводил руки в стороныМаркофьев, — побуждает к размаху во всем. – И прибавлял. — Да, жаждется удали, безудержности… А в маленьком государстве,как и в маленькой квартирке, — он сдвигал ладони почти вплотную, -все вещи на виду и учтены. Проинвентаризированны. Спору нет,вольготней рассупониваться неподотчетно. На необозримых просторах.Где не то, что кошелек украсть, а опустошить целое месторождение ипустить его на распыл ничего не стоит… В маленькихгосударствах каждый человек на виду. Все друг друга знают. Поэтомутруднее вымогать взятки, самодурствовать, воровать… Иное дело,если город, где я обитаю, омывают все новые волны приезжих. Которых яне знаю и которые меня больше никогда не увидят…

ПОЧЕМУНАДО СТРЕМИТЬСЯ НАВЕРХ?

Онговорил:

-Будем честны: ВСЕ СТРЕМЯТСЯ ПРОЖИТЬ ЗА ЧУЖОЙ СЧЕТ. Каждый стараетсяустроиться так, чтобы за него заплатил в ресторане сотрапезник, чтобыза него выполнил работу сослуживец, чтобы за него пропылесосил домадругой член семьи… ДУРАК ТОТ, КТО НЕ ПЫТАЕТСЯ ПЕРЕВАЛИТЬ СВОЮЧАСТЬ РАСХОДОВ И ТРУДОВ НА СОСЕДА ИЛИ РОДСТВЕННИКА. Те, которыепереваливают, живут легче и, естественно, дольше. Поэтому и торопятся перекладывать со своего горба на чужой. С больной головы наздоровую. И, тем более, со здоровой (то есть умной) – набольную (то есть дебильную).

Людиделятся на тех, которые везут и тех, которые пользуются тягловымсредством, т.е. погоняют и грузят. ПРОБИВШИСЬ НАВЕРХ, К ВЛАСТИ, ВЫАВТОМАТИЧЕСКИ ВЫСКАЛЬЗЫВАЕТЕ ИЗ-ПОД ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ НАЕЗДНИКОВ ИПОЛУЧАЕТЕ НЕКОНТРОЛИРУЕМУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ НАВЬЮЧИВАТЬ НИЖЕСТОЯЩИХ КАКОБЩЕСТВЕННО ПОЛЕЗНЫМ ТРУДОМ, ТАК И ВАШИМИ ЛИЧНЫМИ ЗАДАНИЯМИ. То есть естественно и на законных основаниях начинаете жить на чужой счет,дураки же, платя налоги и расшибаясь в лепешку при выполнении вашихпоручений, обеспечивают малейшую вашу прихоть и каприз.

Домашнеезадание. Попробуйте возразить и оспорить вышеприведенную сентенцию.

РЕВОЛЮЦИИ

Маркофьеввздыхал:

-Так и начинаются революции… С недовольства бесправных низовчрезмерной наглостью и роскошеством жизни зажравшихся верхов.Странно, что верха этого не понимают… А низы не станут долгоразмышлять. Им это просто не дано.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Иногда мне кажется, — говорил он, — что мы присутствуем на вечномгипнотическом сеансе. О котором уже не раз читали в книгах и которыйвидели на театральных сценах и киноэкранах. Но действующие лица,завороженные магией фокусника, позабыли обо всем, что знают, и вточности повторяют ошибки предшественников. Ведь именно такначиналась заваруха в начале прошлого века. Именно так собачилисьмежду собой высокопоставленные чиновники, не желая замечать ничего изтворившегося вокруг и в пылу полемики прозевавшие не только будущееРоссии, но и своих жизней. Угробившие судьбы близких.

Онхватался за голову:

-С некоторым почти мистическим ужасом мы видим, что в России ничто неменяется. Те же угодливые прихлебаи из околовластной и журналистскойчеляди, те же верноподданические попытки расшибить лоб во исполнениееще не отданной, а только витающей в воздухе директивы, те жененаказуемые и неистебимые воры-чиновники и бескрайняя нужда идикость мечущихся меж посвистывающим кнутом и иллюзорным пряникоммасс…

Иподытоживал:

-Да, в жизни все решают деньги, количество стволов, которые находятсяв твоем распоряжении, и готовность драться за ареал обитания. Красивые разговоры о борьбе за правое дело и равенство хороши длякниг и Организации Объединенных Наций… На которую все давноплюют.

ЖИТЬ- ПОСТЫДНО

Ноон хотел, упрямо хотел вернуться на родную, истерзаннуюнесправедливостью землю. Хотя понимал: жить, существовать в техусловиях, в которые поставлены здесь люди – и даже самыедостойные из них – постыдно.

Прилетаяв Россию и мча из аэропорта в город, я не мог не поражатьсяразвернувшемуся по обе стороны дороги строительству. Коттеджи росликак грибы после дождя. (Таких сравнений вы себе позволять не должны!)Однако на центральной улице я видел: трое милиционеров, посмеиваясь,курочат (другого слова не подберешь) несчастного приезжего.Просматривая его документы, они вымогали у бесправного паренькаденьги. Когда я попробовал за провинциала вступиться, стражипорядка начали цепляться уже ко мне.

Менячуть не сбила машина, выехавшая на тротуар. За рулем сиделиопять-таки ухмылявшиеся постовые.

Фразаиз путеводителя для иностранцев по России. «Полное бессилие –вот что всегда ощущал и ощущает человек в этой державе.»

В аэропортах всего мира тележки для подвоза багажа присутствуют наприлете и отлете в тех количествах, которые удовлетворят любой спросЮи никто не просит за них плату. В России – нонсенс, бред неизвлечь выгод из трудностей ближнего. Поэтому трудности привносятили создают. Учреждают цены на прокат телег и на туалеты. Припрет –заплатишь. Все устроено так, чтобы кто-то, не желающий занятьсядействительно общественно-полезным трудом, мог нажиться на вашембольном сердце или преклонном возрасте, непрочном мочевом пузыре илитравме, не позволяющей тяжести таскать.

Фразаиз путеводителя. «Это страна, где не хватает нервов.»

Да,я не собирался привыкать к тому, что на дорогах, если по трассе мчалважный государственный чин, всех неважных и негосударственных сгонялина обочину или мариновали в пробках часами. Почему я (и другие)должны были расходовать жизнь на ожидание? Кто мог и собирался мнеэто время возместить?

Иесли бы речь шла только о времени.

Нет,дело касалось уже и принципов.

Да,я буквально изводил себя претензиями к собственному несовершенству,но столь же высокие требования предъявлял остальным. Что я мог,однако, исправить и предложить – ради улучшения ситуации? Чтомой крохотный умишко мог измыслить, если Спиноза и Ларошфуко, бившиеся над теми же проблемами, так и не придумали ничего путного?

Авот Маркофьев же смог! Он твердил:

— В отношении лицедеев и лгунов, воров и преступников возможны иоправданы любые действия, любые поступки.

ПОСЛЕБЕССОННОЙ НОЧИ

Послеочередной ночи, полной дум и сомнений, я, пришел к Маркофьеву исказал:

-Я понял, в чем задача. После всего, что увидел и пережил…Перечувствовал и перестрадал… Я должен вступиться заобездоленных и угнетенных! Я превращу нашу страну в европейскицивилизованную державу!

Маркофьевсмотрел с недоумением.

-Что имеешь в виду? – озадаченно спросил он.

-Если все эти депутаты, министры, госчиновники заботятся о себе, а нео населении, тогда… — воскликнул я.

-Что в связи с этим намерен делать?

— …я попытаюсь занять максимально высокое положение в вертикаливласти! Потому что помощь обездоленным можно оказывать, лишьвписавшись в эту гребаную иерархию… Я буду сражаться…

Маркофьевсочувственно скривился. С его губ сорвалось:

-Ты хоть понимаешь, что говоришь? Неужели думаешь, те, кто хотят благанароду, идут в политику? В политику идут те, которые желают урватьпобольш! Честному в политике не место! Его разжуют и выплюнут! –Он ткнул в свежий номер газеты, лежавший на столе. – Фотографияпереговоров… Этот, якобы проводящий демократическиепреобразования, ручкается с этим, припрятавшим партийные деньги…И они еще делают вид, что заботятся о ком-то! Да разве им есть делодо пенсионеров или врачей из Ужопинска? Нет, — он гордо возделголову. – Не унижай себя!

РЕФОРМЫ

Онсказал:

-Проведение реформ в человеческом обществе сравнимо с проведениемреформ в саду. Вместо подорожника, чертополоха, лебеды, полыни –высаживают кусты роз, георгинов, фруктовые деревья. Выполотая трава,разумеется, погибает. А культурные растения торжествуют победу.Надолго ли? Нет, лишь пока человек их холит и оберегает от нашествиясорняков… Стоит садовнику ослабить усилия – и что мывидим? Прежние хозяева угодий вновь захватили позиции, а инфанты поднатиском дикого разнотравья хиреют, чахнут, сдают позиции…Лишь редкие страны являют собой выхоленный оазис искусственнонаведенного порядка… Грядочки и газончики… Но со всехсторон их обступают такие полчища бурьяна…

МОТЫГА

Ипродолжил:

-Конечно, до поры, пока у человека в руках мотыга, бурьян постараетсяс ним поладить… Не станет лезть на рожон. Но стоит лишь наминуточку задремать… Или отложить садовый инвентарь…

ВОЗБУЖДЕНИЕ

Онзаключил, пребывая в сильнейшем возбуждении:

– Заместо в вертикали власти буду сражаться я! Я буду избираться в Думу.Или прорываться в министры.

Яне поверил ушам.

-Но ведь тем, кто истинно хочет счастья людям, нельзя идти в политику!Ты сам мне об этом говорил.

Маркофьевнахмурился.

-Плевать, — сказал он. – Пожертвую собой. Мне не привыкать.Болит, болит душа за Россию, ей нужны достойные подражания примеры,настоящие лидеры.

Яувидел: он загорается жаждой победы.

-Жуткая страна, дикая страна, — говорил он. — И она стремительнокатится в пропасть. Но я могу остановить это падение и спасти ее!

МОСКВА

Да,он принял решение — ехать. Сердце звало его в Россию. Возвращениеделалось настоятельной потребностью. Когда я возвращался изкомандировок, то видел, как сморит на меня Маркофьев. Он завидовал ине скрывал своих чувств!

-В Москву, в Москву! – цитировал Маркофьев полюбившегося емуАнтона Павловича.

Решениюэтому, повторюсь, предшествовал долгий период размышлений, напротяжении которого Маркофьев не раз делился со мной возникавшимисомнениями.

-Как будет правильнее сказать, — спрашивал он. – «Ехай»или «едь»?

НАДОСПЕШИТЬ

Иеще он говорил:

-Надо спешить, иначе доразворуют все. Ух, какой урожай снялипредшественники. Грабили, гребли, загребали миллионами, сундуками,трюмами… Едва одна команда, насытившись, отваливалась, еесменяла следующая. Саранчиное войско…

СЛЕДСТВИЕИ ПРИЧИНА

Онрассуждал:

-Может быть, следствие мы принимаем за причину. Кажется, если бы непроизошло Октябрьской революции, которая тех, кто был ничем,возвеличила в собственных глазах до равенства Богу, то не произошлобы и истребления работящей, мыслящей части общества. На самом делевсе случившиеся в нашей истории катаклизмы: бомба народовольцев подкарету государя-вольнодумца, войны, в которых Россия терпелапоражения и потери (даже несмотря на внешние выигрыши) живой силой иистощением национальных богатств – все это цепь болезней,начавших подкашивать некогда могучий организм. Как и отдельныеиндивиды, страны и государства проходят в своем развитии порудетства, юности, зрелости, а затем дряхления. Мы имеем дело с уженачавшей разлагаться тушей, над которой радостно жужжа, кружат мухи.Их жужжание воспринимаем как умные речи, их суетливость – какхлопоты о судьбе отечества, их поблескивающие позолоченные брюшки –как знак высокой отмеченности или даже отмеченности свыше…

НЕХВАТКАУМОВ

-Фантастическая нехватка умов! Кроме себя никого не вижу! –говорил он.

-Но тебя же нет! Ты погиб! Убит и похоронен! – напоминал ему я.

Онподмигивал мне и расплывался в улыбке.

-Я все продумал.

УМИРАЙТЕКАК МОЖНО ЧАЩЕ! НО И ВОСКРЕСАЙТЕ НЕ РЕЖЕ, ЧЕМ ПОГИБАЕТЕ! Иначе вас ивправду зароют.

-Да, — вдохновенно продолжал Маркофьев. — Я лежал в госпитале,заграницей, чтобы избежать повторного покушения на свою жизнь.Логично? Сходится? А теперь возвращаюсь, чтобы подарить людямсчастливую жизнь, которую они заслужили…

РОЗЫСК

-Но ты в розыске, — спустя некоторое время несмело напомнил я.

-Ну и что? – беспечно возразил он. – Глупо прятаться отправоохранительных органов. Надо смело идти им навстречу.

ВСЕМ,ВСЕМ НАДО ИДТИ НАВСТРЕЧУ, А НЕ УЛЕПЕТЫВАТЬ НА МАНЕР ЗАЙЦА. Собаки нетрогают стоящего и преследуют убегающего. Это – закон природы.

КОГОЛОВЯТ?

Онсказал:

-Кого ловят, ты сам подумай… Тех, кто не хочет сотрудничать иделиться. А я – готов. – И объяснил мне,великовозрастному несмышленышу. – На самом деле не ловятникого. Устраивают показательные налеты на притоны и таможенныетерминалы… Это же цирковое представление для дураков. А какеще прикажешь руководить этим сбродом, этой толпой оглоедов? Иначе неудержишь их в узде. Только враньем, только уверениями, что в страневсе хорошо, полный порядок и тишь да гладь, а с преступностьюразвернута борьба не на жизнь, а на смерть…

РАЗВОД

Нафон второстепенных перед ним маячили и серьезные проблемы.

-На родной земле меня ожидает туча прежних жен… И детей. Ух,раздербанят меня на части… Разорвут на куски… Если япоявлюсь… — говорил Маркофьев. – С кем-то я разведусь.Кого-то убью… Как мы с тобой и договаривались… Но явыдюжу… Слажу с ситуацией…

Иеще он говорил:

-Развод – нормальное состояние для мужчины. Да и для женщины.Развод… — Он вздохнул полной грудью. – Уже в самом словеслышится простор… Дыхание раскованности… «Развод»звучит почти как «приплод». То есть – пришло времяразводиться, размножаться, разражаться… потомством…Многочисленными своими творениями…

ОБСТРЕЛ

Именнов ночь провозглашения Маркофьевым декларации об окончательном выборе- вернуться! — наше жилище было обстреляно. По особняку, где мымирно уснули, было выпущено несколько автоматных очередей.

-Так бывает, — говорил утром мой друг. – Чем больше стелешься,тем меньше уважают. Чем больше заботишься и угождаешь – темменьше ценят. Не делай добра – не получишь зла!

Горькаяскладка пролегла меж его бровей.

-Что ж, мы затеваем крутое дело, — говорил он. — Видимо, кто-товсерьез испуган. Что ж, меня не остановить!

ТРЕПЕТНЫЕНАТУРЫ

Ипокачав головой, воскликнул:

-Ах, эти трепетные души, эти трепетные натуры! А помести того жеТютчева и того же Фета в одну коммунальную квартиру, за тонкуюперегородочку, заставь толкаться в общей кухне – и посмотрим,какие бесы выпрыгнут из их нутра. Даже если поместить их обширныеимения рядом – и тогда ничего хорошего из соседства не выйдет.Возвышенные мысли приходят в уединении. В отдалении от людей. Мыправильно сделали, что выбрали своей целью — острова…

ЧУЖБИНА

Иеще он сказал:

-Мы – чужие, мы пасынки на этой планете. Она хочет нас сброситьсо своей спины, как норовистый скакун. Поэтому, чтобы держать ее вузде, МОЖНО ВСЕ!

ЧТОДЕЛАТЬ?

Завтракатьмы отправились в ресторанчик на вершине горы. Сидели, как боги,среди облаков.

-Что поручишь делать мне? – спросил я.

Маркофьевответил:

-Будешь помогать. – И пояснил. — Мы должны прожить жизнь так,чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченное время. Давайне расставаться как можно дольше. И сообща добиваться разрешения напокупку дорогой моей Корсики… В затевающейся схватке ты будешьмоим адьютантом…

-Работа потребует определенных навыков, — сказал я.

Он улыбнулся.

-На лошади ты уже ездить умеешь? Верховой ездой овладел? А остальное –так, пустяки…

Онумолк, потому что в этот момент нам принесли на блюде рыбу сотрубленной головой.

-Видишь, посылочка от мафии, — вздохнул Маркофьев. – Неоставляют в покое… Грозят… — Он притянул блюдо к себе.

Ноофициант покачал головой и пододвинул рыбу мне. Давая понять, комуименно она предназначается.

Изорта рыбы торчала записка: «Берегись!»

ИТОГИЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ

ПОДУМАЕМВМЕСТЕ.

Ктомог прислать рыбу?

(Свойвариант ответа запишите на бумажке и сверьте с последующимисобытиями. Проверьте себя: где чаще всего гнездится враг:

а)среди сослуживцев?

б)среди соседей?

в)среди близких и дальних родственников?

г)под крышей собственного дома?

д)везде?

Угадавший(т.е. правильно ответивший на вопрос) считается преодолевшим первую,наиболее легкую ступень в познании Теории Глупости.

Внаграду победитель получает в свое полное распоряжение один изглавных законов бытия:

*НАДО ПРОЩАТЬ ЛЮДЯМ ИХ ГЛУПОСТЬ. ИНАЧЕ ОНИ НЕ ПРОСТЯТ ВАМ ВАШЕГО УМА.

Болеетого, если вы им не простите чего-либо, рискну предположить, что увас нет ума. НАДО ПРОЩАТЬ, ЧТОБЫ ВАС ПРОСТИЛИ. В этом мудрость. А наножах принципиальности дадеко не уедешь. Это говорю я, сам пытавшийсястроить из себя принципиального! Но меня остудили.

ПРАВИЛАЖИЗНИ (продолжение тестирования)

Какиеправила жизни вы знаете? Есть ли, на ваш взгляд, такие правила?Назовите их. Воровать – можно или нельзя? Убивать – легкодопустимо или трудно допустимо? Не складывается ли у вас ощущение,что происходит подтасовка правил по ходу игры – команды выходятна футбольное поле, а в процессе состязания не только вратарю, но иполевым легионерам (защитникам, нападающим и даже судье) разрешаютхватать мяч руками, потому что началась волейбольная баталия и уженатянута поперечная сетка, но подтаскивают и баскетбольные щиты –вместо футбольных ворот? Как, по-вашему, следует действовать вподобной ситуации? Быть может, начать расплющивать мяч и в открытую –стенка на стенку – рубиться, поскольку происходящее большесмахивает на регби? Не кажется ли вам также, что посреди подобныхвакханалии, раздрая, ералаша – кто первый предложит свои законыи сумеет обеспечить их соблюдение – хотя бы в течение одного тайма, тот и будет победителем?

Вывод№1.ЕСЛИ ВЫ СЛАБЫ, ТО ЖИВЕТЕ ПО ЧУЖИМ ЗАКОНАМ, ПОДЧИНЯТЕСЬ ИМ, ЕСЛИ У ВАСДОСТАЕТ СИЛ УЧРЕДИТЬ СВОИ ПРАВИЛА — ГЛУПО НЕ СДЕЛАТЬ ЭТО. ВЕДЬ ВЫСИЛЬНЫ, ВЫ ДОСТАТОЧНО СИЛЬНЫ, ЧТОБЫ ПОДМЯТЬ ОСТАЛЬНЫХ.

Вывод№2. Человек, даже самый бессмысленный, и ничтожный –придумывает концепцию своей жизни. В самом деле, зачем-то онсуществует? Коптит небо… Влачит дни… И вот он находитцель и оправдание собственному бытию, отправляется в Австралию, чтобыпристрелить скачущего поблизости от шоссе кенгуру. А потом везеттрофей домой и хвастается своей победой перед друзьями. Илисколачивает состояние, состояньице – чтобы оставить детям дачу,гараж, машину… Чем не цель для приложения усилий? Даже если ине сколотит – была попытка. Значит, жил не зря.

Таки живут, придумывая применение собственной ненужности.

КОНТРОЛЬНЫЕВОПРОСЫ:

1.Каквы понимаете выражение: «Лучше с умным потерять, чем с дуракомнайти «?

5.Где лучше жить свиньям – в России или в Европе?

3.Где лучше жить вам — среди людей или на необитаемом острове?

ЛОКАЛЬНЫЕВОПРОСЫ:

Думаемвместе. Отвечаем по отдельности.

1.Какой должна быть география деятельности современного человека?Широкой? Узкой?

2.О каких странах вы узнали много полезного из прочитанной главы?

3.Какими сведениями вы можете дополнить содержащиеся в учебнике данныео Чили и Гватемале, Лондоне и Париже, Италии и Хорватии?

4.Встречались ли вам в этих странах такие люди, как Маркофьев?

5.По-вашему, Маркофьев:

а)гражданин мира?

б)сын своей родины

в)затрудняюсь ответить

ГЛОБАЛЬНЫЕВОПРОСЫ:

Соотносятсяли русская широта и бесшабашность, прикуривание от сторублевок –с тем, как легко пустили в распыл миллионы жизней в сталинскиевремена?

Соотноситсяли немецкая бережливость и экономность с тем, что так рачительнобыли использованы волосы, золотые коронки, кожаные сумки и даже кожатех, кого отправляли в печи гитлеровских концлагерей?

Соотноситсяли американская тяга к превосходству над остальными – сбомбардировкой Хиросимы и Нагасаки?

Соотноситсяли презрение мусульманских фанатов к неверным с тем террором, которыйразвернут против Америки, Израиля, Европы?

Счем еще можно соотнести постоянное, неистребимое желание людейубивать друг друга?

Лирическоеотступление. Белые воюют с неграми и желтокожими. Чернокожие икитайцы недолюбливают белых. Странно, что мы негодуем по этомуповоду. Нас же не возмущает, что рыжие муравьи воюют с черными…

ВЫВОД. ЛЮДИ ОСТАЮТСЯ ЛЮДЬМИ ВСЕГДА, ВО ВЕКИ ВЕКОВ. НИЧТО, АБСОЛЮТНО НИЧТО ВНИХ НЕ МЕНЯЕТСЯ. В МИНУТУ СЛАБОСТИ – ДОБРЫЕ, В МОМЕНТ ЯРОСТИ –ЖЕСТОКИЕ И СВИРЕПЫЕ, ТО БЕСКОРЫСТНЫЕ, ТО ЗАВИСТЛИВЫЕ, ТО ЧЕСТНЫЕ, ТОЖАДНЫЕ, ТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ЩЕДРЫЕ – ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ И ЛЮБЫХПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМАХ, ОДИНОКИЕ ИЛИ СЕМЕЙНЫЕ – ЛЮДИ ОСТАЮТСЯЛЮДЬМИ.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ДЫМ ОТЕЧЕСТВА

Мыможем не знать ясно, чего хотим, но мы должны точно знать, чего нехотим!

Маркофьев,

(«Речьна 8-ом съезде избирателей»)

ВЛАСТЬ(вводная лекция)

Преждечем приступить к прочтению нижеследующей главы, каждый должен датьсебе четкий ответ на вопрос: «Что такое власть?» Взависимости от того, как вы расшифровываете это понятие, вам будетпредписан и прописан свой личный курс овладения инструментом разума,который может находиться в вашей голове в зачаточном, развитом илипротивозачаточном состоянии. Это сейчас и предстоит определить.

Итак,ВЛАСТЬ – это:

а)слесари-сантехники и домовый комитет;

б)люди в погонах (или в штатском, но с военной выправкой);

в)правительство, провозглашающее постановления и диктующее ценовуюполитику;

г)муж, жена, теща, сосед, который физически сильнее;

д)весь комплекс вышеперечисленных факторов, направленных на подчинениеи подавление ваших естественных желаний, стремлений, прав?

Есливы считаете, что во всем виновато правительство – вы счастливыйчеловек и самый обыкновенный рядовой дурак, вам необходимо начатьобучение сначала и вернуться к первой главе. На протяжении курсаобучения вы накопили 0 очков.

Есливы считаете, что все ваши несчастья проистекают от идиотки-жены,мерзавца-мужа, ехидны-свекрови, пьяницы и хулигана-соседа – выблизки к пробуждению гражданского самосознания и можете – вкачестве закрепления усвоенного материала — лишь бегло и выборочнозаново проглядеть прочитанное. Вы накопили очков 8-9.

Есливам мнится, что вы порабощены нахлебниками, которые, сидя на вашем жефинансовом обеспечении, вас подслушивают, за вами приглядывают,следят за каждым вашим шагом и, вместо того, чтобы вас защищать отпосягательств доморощенных и закордонных преступников,бандформирований и регулярных армий, постоянно грозят вам военноймуштрой и другими почетными обязанностями – вы недалеки отистины, но все же окончательно не представляете картину собственногобесправия и околпачивания во всей полноте. У вас очков 11-12.

Есливы негодуете на корумпированное и обленившееся коммунальное хозяйство– самым правильным для вас будет пополнить ряды его служб:озеленительной, лифторемонтной, отопительной, канализационной, этимвы внесете большой вклад в оздоровление собственной психики и навремя забудете о проблемах, которые кажутся важными, а то инепреодолимыми: капающем кране, треснувшем унитазе, утечках газа ипереасходе электроэнергии. «Теорию глупости» вам лучше допоры отложить в сторону. У вас 17 очков, присужденных вам засмекалистость.

Если вы считаете, что все, абсолютно все без исключения происходящее внепосредственной близости от места вашего проживания и службы, атакже в целом мире — направлено на опутывание вас по рукам и ногамсетью несвобод, а усилия окружающих и очень далеких от вас людейимеют конечную цель вас подмять и подчинить – вы как никогдаправы, вы совершили огромный шаг, почти прорыв в понимании реальнойобстановки и постоянно ухудшающейся лично для вас ситуации.Поздравляем! Вы достойны продолжения бренного и жалкогосуществования, на которое обречены вместе с другими загнанными ваналогичное безвыходное положение беднягами. У вас 70 очков. Остальные 30 вы заработаете, если осилите «Теорию глупости»до конца. Вряд ли наш Учебник откроет вам что-либо существенно новое,но, по крайней мере, вы испытаете чувство солидарности, узнав, что нетолько вам так плохо, мерзко, одиноко…

Вывод.ВЛАСТЬ – ЭТО СЛЕПАЯ, ТУПАЯ И ГРУБАЯ СИЛА, ПОПИРАЮЩАЯ ЛЮБОЕЖИВОЕ ДВИЖЕНИЕ КАЖДОГО ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА И ЗАОДНО ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ,ДАЖЕ НЕ ДВИГАЮЩИХСЯ И ПАРАЛИЗОВАННЫХ ОТ РОЖДЕНИЯ. И этого — поинерции — придавят. Поэтому не сидите обреченно — как клопы подковриком, под который вот-вот заглянут! Прыгайте – (тожеобреченно), будто блохи и зайцы! Финал у всего живого один. А вотначало и середина, то есть сам спектакль… Его можно сыгратьблестяще, великолепно, неповторимо! Устроить феерию, каскад трюков,карнавал, праздник! Умопомрачительное зрелище!

Люди!Не ждите, пока вас опеленают смирительным саваном, тогда будетпоздно! Люди, вас не за что любить и, тем более, вам не за что желатьвам добра! Но все равно — будьте взаимно бдительны!

ДВАЖДЫПОДОРВАННЫЙ

Пограничникв аэропорту, изучив паспорт Маркофьева, ничуть не удивился и негрохнулся в обморок. Сверив данные предъявленного моим другомдокумента с компьютерными, он деловито произнес:

-Вы погибли… Дважды…

-Пал смертью храбрых…Я — дважды герой. А буду трижды, — не безгордости похвастал Маркофьев и пустился в откровения: — Только внашей стране существует подобное бредовое звание: дважды, а то итрижды Герой. Героем можно быть только один раз – и навсегда!Или не быть вовсе. А иначе получается чушь, нонсенс, крейзанутость!

На парнишку в форме его тирада не произвела никакого впечатления. Онсухо спросил:

-Как оформлять прибытие? Как груз номер двести? В цинковом гробу? Всеже ваши останки слишком долго оставались непогребенными.

Япопробовал вмешаться.

-Разве нельзя выдать обычные въездные документы — на живого человека?

Пограничниксверился с висевшей за его спиной разлинованной шкалой прейскуранта.

-Можно, — сказал он. – Это будет стоить примерно в три разадороже. Столько же, сколько ввоз незадекларированного доджа»Стратус»…

-Можно ли приравнивать бесценную личность к груде металла? –патетически воскликнул Маркофьев.

Пограничникотреагировал строго и вяло одновременно.

-Вы прибыли в Россию, — сказал он. – Где все по закону. Если выубиты – то убиты. И значитесь трупом. Никаких справок овоскресении, заверенных медицинскими учреждениями, вами непредъявлено. А они, между прочим, стоят копейки…–Посмотрев на нас внимательнее и видя, что Маркофьев достает бумажник,страж порядка смягчился. – Надо было вовремя позаботиться, -сказал он. — Тут на днях въезжал один подорванный в своем «Мерсе»ханурик – так он прямо в этой машине и прикатил. Отстегнулзаранее по условленной таксе, и мы его оприходовали как восставшегоиз пепла.

ДОГАДКА

Там,в аэропорту, Маркофьева и посетило очередное гениальное прозрение.

-Много у вас таких… Мертвых душ… Которые странствуюттуда-сюда? – спросил он. Глаза его замерцали.

-Выше крыши, — сказал пограничник. И почесал дулом автоматаподбородок.

Маркофьевподмигнул мне, что-то шепнул парню на ушко и полез в бумажник. Сразуповеселевший блюститель закона, приняв от Маркофьева ворох заокеанских купюр, протянул будущему трижды герою заверенныйгербовой печатью бланк и кипу еще каких-то бумаг. Пояснив:

-Тут и необходимый набор свидетельских показаний… И медицинскоезаключение. Поздравляю, вы воскресли законным путем и на законныхоснованиях! А за списки почивших в бозе, но продолжающих справлятьземной ритуал – особая такса…

ТАМОЖНЯ

Мыперекочевали в таможенный отсек, где были встречены гораздосердечнее — салютом вылетавших из бутылочных горлышек пробокшампанского.

-Да, — объяснял Маркофьев, раздавая заполненные убористым почеркомвъездные декларации направо и налево. – Я и везу-то всегоничего: детишкам по мелочишке…

Но возникли вопросы.

-Это все ваше? – спросил старший по званию начальник, обозреваяогромный, из нескольких десятков мест, багаж.

-Половина ваша, — поняв его с полуслова, сказал Маркофьев. И проворчалтихо, так, чтоб только я слышал: — Таможня добро не дает, таможнядобро отбирает…

Пришлосьоставить в знак благодарности за то, что не сильно копались в вещахеще два сака (плюс к уже подаренной половине груза)…

Маркофьев,однако, пребывал в чудесном настроении.

-Родина! Что может быть дороже!Я почерпнул столько свежих идей!

Риторическийвопрос. Как после этого было не заняться созданием клиники пооживлению и воскрешению умерших!

Риторическийответ. К осуществлению этого смелейшего замысла он вскорости иприступил.

ПОПУТНЫЙТЕСТ НА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ

Подороге идут бедный таможенник, богатый таможенник и Баба Яга и видятбумажник с тысячей долларов. Кому достанется находка?

Правильныйответ: богатому таможеннику, потому что бедный таможенник и Баба Яга– мифические персонажи.

БРОНЕВИК

Наплощади перед аэровокзалом Маркофьева встречал джип с башней отброневика на крыше. За баранкой сидел Овцехуев в пенсне Троцкого,которое, если верить его словам, было выкуплено из музея революции забешеные деньги. (Суммы на закупку инвентаря по-прежнему, как и наантиквариат для итальянского замка, ассигновались неописуемые,Маркофьев за ценой не стоял). С моей помощью прибывший и теперь ужена законных основаниях воскресший вождь обездоленных вскарабкался накапот и закричал:

-Я приехал дать вам волю! Освободить от гнета толстосумов изажравшихся кровопийц! Я подарю вам, братья, другую жизнь!Трудящийся человек вновь обретет достоинство и право на бесплатныеквартиры, а также нормированный рабочий день!

Несколькостоявших в очереди на такси иностранцев повернули головы и слабопокивали, плохо понимая, о чем идет толковище. Носильщик, провозившиймимо на тележке пирамиду из картонных коробок, по-видимому, сгашишем (за ним сворой тянулись и лаяли обученные поиску наркотиковпсы и взвод пулеметчиков-охранников), одобрительно хмыкнул ивысморкался на асфальт.

Непростительноравнодушно встречала страна своего в скором будущем четырежды героя.

-Раньше в России не было денег, но было общение, — печально изрекМаркофьев. – А теперь нет ни денег, ни общения…

Иеще он сказал:

-ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО ОТ НОСТАЛЬГИИ – ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ. Никтоникому здесь не нужен, никто меня не ждет и не рад. Но не пройдет игода, как стану известен и буквально каждому необходим.

Дарпредвидения был развит и доведен в нем до совершенства. (Я сказал: «Авот я здесь окончательно загнусь», и он это с готовностьюподтвердил.) Что до Маркофьева, я знал: минует пара-другая месяцев,и ситуация коренным образом переменится. Могучая энергия инеудержимый напор, бурлящие в жилах моего друга, совершат чудо…

ПОГНАЛИ

Средидокументов, выданных ему пограничником, был набор удостоверений дляоблегчения вождения автотранспорта: ламинированная карточкасотрудника комитета по раскрытию убийств, корочка сержантавневедомственной охраны Мавзолея, ксива инспектора «Министерстваобразования и преподавания» (с указанием разрешенного допуска кматериалам первостепенной засекреченности), а также дипломинструктора по проверке членов сборных команд на допинг. Мы сели вджип и, врубив сирену, помчали по осевой к нашемусветлому-пресветлому будущему.

Контрольныевопросы. Угадайте, как возвращались из эмиграции

а)Ленин;

б)Горький;

в)Луис Корвалан;

г)Фидель Кастро Рус;

д)Иван Бунин?

Вопломбированном вагоне, в правительственном самолете, в цинковомгробу, в вагоне с надписью «устрицы», в чужом обличье послепластической операции, в одиночестве? (Правильное подчеркнуть).

Имбыло легче или тяжелей, чем Маркофьеву? (Почему легче или почемутяжелей?)

Наводящийвопрос. Сколько жен было у всех перечисленных персонажей (вместевзятых)?

Ответ. Сколько жен было у Маркофьева?

ПРОБЛЕМЫ

Спересечением границы у Маркофьева возникло множество проблем.Главной была: «Где и с кем жить?» То есть по существувозникал еще один вопрос из разряда вечных.

Хорошобыло мне: я знал единственный дом и знал, кто меня в этом доме ждет.

Маркофьевже терялся в сомнениях: куда ехать? К законной жене Лауре? К другой,не менее законной, Маргарите? Или к другим тысячам официальных инеофициальных подруг? В городскую квартиру? На дачу? Если в квартиру,то в чью? И на какую из дач?

Какистинный мудрец, эту вполне житейскую ситуацию Маркофьев оставил наусмотрение природных сил и не прогадал. Она разрешилась не как-нибудьсяк-нибудь, а наилучшим образом.

СВИНАРКАИ ПОРОСЯТА

Прямоиз аэропорта мы двинулись осматривать только что возведенный подкрышу (по маркофьевскому проекту и под моим приглядом)образцово-показательный свиноводческий комплекс. Он раскинул своихлева в низовьях Москвы-реки, в плодороднейшей ее пойме. Кавалькадамашин с сиренами и мигалками мчала по трассе, распугивая зазевавшихсяпешеходов и давя кур, сбивая выбегавших на дорогу собак и трубящихвесенний гон лосей. Знал ли мой друг, что на всех парах катитнавстречу новому неслыханному повороту в личной жизни? Там, на ферме,он и увидел, и оценил, и взял в оборот румяную, курносенькую, снезабудковыми глазами соломенноволосую свинарочку, чей белыйкрахмальный передник привел его в умопомрачение, а в момент, когдаона этот передничек сняла и осталась в коротком платьице – внеистовство. Вопрос с выбором ночлега отпал сам собой. (Я еще разубедился в потрясающей интуиции дальновиднейшего из людей.)

Техническимоснащением и экономическим состоянием комплекса он остался доволен.Сопровождавшая Маркофьева инспекционная группа (я, Моржуев, Овцехуеви детектив Марина), выпив по стакану «раствора»-первача, -его гнали тут же, в подвальном помещении — тоже в общем и целомодобрила основные направления развития отрасли-новинки: разведениядвух и трехголовых чушек. Эти рекордсмены и рекордсменки прибавкивеса, считал Маркофьев, вполне могут изменить положение дел в мясо-молочной промышленности, а то и перекроить весь мировой рыноксбыта свинины. Когда уезжали из громадных, протяженностью в несколькокилометров ясель, услужливый управляющий бросил в багажник нашеймашины дюжину специально заготовленных к нашему визиту и теперьизвлеченных из морозильной камеры нежных поросят – их планировалось зажарить на гриле или вертеле. Затормозив в ближнемлеске и намереваясь устроить пиршество именно здесь, мы открылибагажник… Оттаявшие и, оказалось, живехонькие поросята сгромким визгом пошли выпрыгивать наружу и разбегаться в разныестороны…

Маркофьевхохотал и сам визжал от неожиданного приступа веселья – вот уж точно как зарезанный…

ЛЕГЕНДА

Впоследствиитот лес был указом президента объявлен заповедным, а охота на редкуюпороду обитавших в заказнике и прилегающих угодьях кабанов былазапрещена. Этого добился лично Маркофьев, защитник природы, еесеятель и хранитель. Мемориальная доска, установленная при входе вчащобу, удостоверяет: именно мой друг, великий биолог и натуралист,почвовед и селекционер положил начало новой редкой популяциидвухголовых вепрей. Рощу же, где эти твари устроили лежбище, с техпор в народе зовут Маркофьевско-ветчинной…

Онвпоследствии развернул, укрепил, расширил – в рамках своейвсемирно известной программы ФУФЛООс — сеть заповедников иохотхозяйств вдоль магистрали, по которой частенько наведывался к своей свинарочке.

НЕЛИРИЧЕСКОЕОТСТУПЛЕНИЕ

Человекпожинает то, что сеет. Коровье бешенство – результат кормлениябуренок и быков костной бараньей мукой. Самим коровам пришло бы вголову лакомиться бараньими костями? Нет, это человек их попотчевал!СПИД – скорее всего, результат употребления человеком в пищуобезьяньего мяса. Ну, а сифилис – это точно известно –передался землеоткрывателям-матросам после соитий с длинношерстнойкозой-ламой. Жажда все попробовать и всюду проникнуть, котораяпривела к открытию Америки и полетам в космос, имеет оборотнуюсторону – в виде болезней, способных свести род человеческий вмогилу задолго до того, как будут открыты лекарства против этиххворей.

РЕСТОРАН

Аппетит,удесятеривишийся после того, как поросята порскнули во все стороны,мы утолили в ближайшем придорожном ресторане — первом злачном месте,которое посетили по приезде в Россию… Наша веселая компания,во главе с Маркофьевым и свинарочкой, не говоря уж о Моржуеве иОвцехуеве, зверски проголодалась. На дверях заведения, которое мывыбрали, красовалась (что меня смутило) табличка: «Требуетсяповар».

-Как же они работают, если у них нет повара? – спросил я.

Маркофьевсделал успокаивающий жест.

-Даже интересно узнать, — сказал он.

Мывошли внутрь харчевни, где попахивало чем-то подгорелым и прокисшим.Клянусь, я ощутил: на меня повеяло знакомым запахом родины. Мы сМаркофьевым переглянулись.

-А не боишься отравиться? Даже если повар есть, то, судя пообъявлению, уходит и, значит, трудится последние дни и спустя рукава,- снова попытался внести сумятицу в намерение насытиться именно здесья.

Маркофьевопять меня утихомирил.

-Надо проникаться пафосом здешней жизни, — сказал он. – Иначе,если ее не постичь, разве можно в ней преуспеть?

Доводменя убедил.

Мысели за стол, накрытый грязной скатертью и взяли в руки засаленныеменю.

-Узнаю тебя, жизнь, принимаю, — сказал Маркофьев, вслух вымолвив моюмысль…

СУТОЧНЫЙБОРЩ

Втом дичайшем ресторане (который, обещая угостить домашней кухней,носил зазывное название «Как у мамы») нас не толькообхамили и прескверно обслужили, но и накормили чудовищным по вкусу ицвету борщом («суточным», как было объяснено, хотя»суточными» бывают только щи, это знал даже я). Я пообыкновению порывался возмутиться, Маркофьев же преподал мнеочередной урок философского спокойствия. Он сказал:

-НИКОГДА НЕ ССОРЬСЯ С ОФИЦИАНТАМИ. Потому что ты полностью в ихвласти. Захотят – и плюнут тебе в тарелку – перед тем,как подать блюдо на стол. А то и похуже придумают… Что тысможешь этому противопоставить? Ни-че-го! НЕ ССОРЬСЯ, ПО КРАЙНЕЙМЕРЕ, ПОКА НЕ РАССЧИТАЛСЯ. Потом – валяй.

ШУТКА

Закончиллекцию он, как всегда, шуткой:

-Что общего у официанта и гинеколога? Оба работают там, где другиеотдыхают.

Иприбавил:

-Люблю гинекологов… Единственные люди, которые ко мне не лезути меня не трогают…

Послечего отправился к своей новой возлюбленной. Мы тоже разъехались подомам.

ГИББОН

Азаконной жене Лауре Маркофьев позвонил по телефону и сказал, чтовынужден снять номер в гостинице при аэропорте, поскольку сразу поприбытии ветеринары выявили у него вирус бубонной чумы, которую онякобы мог подцепить в Индонезии.

-Зато привез тебе в подарок обезьяну. Гиббона. Тоже инфекционного. Спсориазом, — сказал он.

Иэто на некоторое время отбило у Лауры охоту видеться с мужем.

ПРЯТКИ

Менядома поджидал сюрприз. (Вы думаете – успевший приехать туда именя опередить Моржуев? А вот и нет! С вас долой 20 очков!) Верониказабрала из госпиталя дочку. Зарубежные препараты и усилияотечественных специалистов подействовали!

Болеетого, Машенька успела подружиться с несколькими соседскимимальчишками и девчонками. Они приходили к ней в гости, вместе читаликнижки и играли в прятки. Заливисто смеялись. Я смотрел на Машеньку,и душа моя сияла. Дети с криком носились по коридору и комнате.Опасаясь, как бы они не повредили компьютер на жидких кристаллах (вкотором я доставил с Капри все необходимые для последующей работыданные), я спрятал ноутбук в платяной шкаф. Надо было поставить егона шкаф, потому что вскоре один из мальчишек, ища место понадежнее,где его никто не смог бы обнаружить, залез именно в гардероб и селпрямо на экран. Компьютер хрястнул, треснул и рассыпался. Починитьего не представлялось реальным.

Контрольныевопросы. МОЖНО ЛИ ЧТО-ЛИБО ПРЕДУСМОТРЕТЬ? НАДО ЛИ ЧТО-ЛИБОПРЕДУСМАТРИВАТЬ?

Ответ.Человечество живет правильно. Так, как ему заповедано. «Незаботься о завтрашнем дне, он сам о себе позаботится». Идействительно, о чем хлопотать, если мы даже не знаем, дотянем ли доследующего утра… И, если дотянем, не гикнемся во сне, то какоеоно будет – пасмурное, солнечное, холодное, теплое? Лишьотдельные глупцы хлопочут о будущем, перепрятывают компьютеры итревожатся о порученном им задании, остальные живут мгновением. Изнают: есть деньги – надо их тратить. Кончатся – тогда ибудут чесать в затылке и кумекать: где заработать или украсть…В такой логике есть смысл. Именно экстремальность ситуации (смотрипредыдущие главы) подталкивает к поиску новых путей и решений.Подготовиться заранее к тому, что произойдет, невозможно. А вдруг наваш дом рухнет метеорит? А вдруг в соседнем дворе высадятсяинопланетяне? Доживем до полного конца света – тогда и будемломать голову: что делать?

Вывод.НИКАКИЕ РАСЧЕТЫ НЕ СБЫВАЮТСЯ И НИКАКИЕ НАДЕЖДЫ НЕ ОПРАВДЫВАЮТСЯНИКОГДА. ИЛИ СТОЛЬ РЕДКО, ЧТО ПОДОБНОЙ ПОГРЕШНОСТЬЮ МОЖНО ПРЕНЕБРЕЧЬКАК СОВЕРШЕННО НЕСУЩЕСТВЕННОЙ И НИЧТОЖНО ВЕРОЯТНОЙ.

ПЕРВАЯМЫСЛЬ

Первойобщественно-полезной мыслью Маркофьева по возвращению в Россию было:узаконить попрошайничество. Десятки нищих попадались нам на улицах ив подземных переходах, десятки оборванцев бросались к нам, стоиловыйти из автомобился возле отеля или театра, казино или ателье. Всеони ныли, выли и протягивали (часто беспалые) руки. Некоторыедемонстрировали язвы на теле, колтуны в волосах и свертки с якобыголодными младенцами, (а в реальности – с китайскими куклами набатарейках). Среди попрошаек мы не раз опознавали (несмотря накрасочные лохмотья) бывших своих коллег по научной деятельности: двухпрофессоров из института, где раньше работали, нескольких кандидатовнаук, а уж лаборантов и лаборанток – без счета. Маркофьевотсыпал им щедрой рукой мелочь из кармана. А потом объявил, чтонамерен добиваться внесения ханыжничанья в кодекс труда – каквполне законной и нужной профессии. Мы сидели в номере, который онснял в «Редисон-Славянской» – трехкомнатном люксе сроялем – и мой друг рассуждал:

-Раз уж немалая часть населения только этим и кормится, иперебивается… То надо их деятельность легализовать, сделатьзаконной, разве не так?

Совет.Слепым попрошайкам подавать не нужно – они все равно не видят,подаете вы или нет.

ПОДСЧЕТЫ

ПотомМаркофьев подсчитал, что этот указ будет невыгоден в первую очередьему самому. Потому что среди побирающейся шушеры обнаружилось многотех, кто мог оказаться ему полезен: ученые, писатели, инженеры…Этими людьми, выброшенными на улицу жестокой стихией новойэкономической реальности, их опытом и знаниями Маркофьев надеялсяпоживиться. И поживился! Использовал, готовя свою избирательнуюкампанию, на всю катушку и платя им гроши.

НЕУРОВЕНЬ

Когдавыжал, выкачал из этих подонков общества идеи и силы до капли,сказал:

-Они – не мой уровень.

Иподнялся выше – в государственные сферы.

СПОСОБЫ НИЩЕНСТВА

-Как бывает пассивная рыбалка с удочкой на берегу и бывает активнаярыбалка со спиннингом, — говорил Маркофьев, — так бывает пассивноенищенство, когда сидят со шляпой на углу или возле гастронома, ибывает активное нищенство, когда жалкий тип сам подходит к тебе ввагоне или на платформе или прямо на улице…

Онвыступал за активное нищенство, поскольку был натурой активной.

МИЛОСТЫНЯ

Иеще он любил повторять:

-МЫ НЕ МОЖЕМ ЖДАТЬ МИЛОСТЫНИ ОТ ПРИРОДЫ…

ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Какживотные, вылезая из нор, втягивают носом воздух и по оттенкамзапахов догадываются о творящемся вокруг, так люди, поднявшись изпостели и включив, перед выходом на работу радио и телеприемники, пообрывкам новостей судят о поветриях в политике и государственнойжизни.

Первыедни после возвращения на родную землю Марковьев, вперившись в экран,не отлипал от телевизора…

-Смотрю не ради удовольствия, не ради пустого и досужегоразвлечения. Учусь и ищу способ выжить, — говорил он. – Впитываю информацию, жадно насыщаюсь ею. Изучаю методику и способыубийств, познаю модели избирательных технологий. Делаю умозаключенияо политическом курсе нашей страны. Телевизор – мой перископ вовнешний мир… Пока я не всплыл на поверхность… Но что явижу? Минимум новостей, по всем каналам сплошная игра на деньги. Всеторопятся выиграть миллион, все участвуют в бесконечных викторинах илотереях. Массовики-затейники, которых раньше и в домах отдыха неслишком уважали, теперь самые популярные и почитаемые фигуры…

ГЛАВАИЗ УЧЕБНИКА

СлушаяМаркофьева, беседуя с ним, я существенно дополнял свою «Теориюи Практику Глупости» новыми пассажами. После очередногооткровения светоча и кумира я записал:

«Вникаяв сводки новостей, настолько привыкаешь к сообщениям о преступлениях– убийствах, грабежах, взятках, что перестаешь на нихреагировать, а начинаешь размышлять применительно к моменту и выбираяиз двух зол: ограбили, но не убили, это хорошо, это полбеды.Поскольку же подобные сообщения звучат постоянно, приноравливаешьсяименно к существующим условиям: я бы так грубо и тупо взятку нетребовал, я бы изобрел путь похитрее и поизощреннее. То есть речь идет не о том, что «никогда бы не взял и не дал», а о том,как бы взял и не попался, как всучил бы и стребовал свое — превзойдяберущего и дающего. С некоторым даже удовлетворением (и недоумением)ловишь себя на подобных мысленных ухищрениях.

Вывод.Если моральных норм не существует вокруг, откуда им взяться во мне?Откуда взяться тому, чего нет в природе?

ОТОРВАЛСЯ

Маркофьевсознавал, что сильно оторвался от российской действительности, и невсегда мог понять, в какой стране очутился. Она стала другой, чем та,из которой он отчалил, убитый и похороненный — в мыслях и газетныхнекрологах. Поэтому он смотрел вокруг широко открытыми от изумленияглазами.

Впомещениях огромных кинотеатров обосновались салоны торговлиавтомобилями.

Накрыше крупнейшей в стране библиотеки, все еще носившей имя вождямирового пролетариата, красовалась огромная неоновая рекламаалкогольного напитка.

Утолстой женщины болталась на шее табличка: «Хочешь похудеть?Спроси меня – как?»

Апо ночам вдоль улиц и проспектов с ревом неслись рокеры на японскихмотоциклах. Не давали спать завывающие трели сигнализации угоняемыхили просто вздрагивающих от чужого прикосновения машин. И всюду, кудабы мы ни шагнули, маячили пугающие силуэты охранников с автоматамиили без.

-Появилось целое новое сословие, — восклицал Маркофьев. –Сколько их… А банки и обменные пункты грабят… Абогатеев убивают… А машины крадут… Ах, в какомнеожиданном, прекрасном и яростном мире мы очутились!

РОССИЯ

Многоев новой, стремительно менявшейся день ото дня русской жизниоставалось Маркофьеву непонятно.

Оннедоумевал: почему в очередях и транспорте надо уступать местастарикам? (К этому взывали привинченные и развешенные повсюдутаблички).

-Молодых надо пропускать, потому что им есть куда спешить! А старикамвсе равно делать нечего, вот пусть и убивают время. А ездят пускай нев часы «пик», а когда молодые уже доберутся на работу…Пусть вообще не мешаются под ногами!

Онне мог взять в толк, почему оказывают помощь многодетным семьям.

-Их-то зачем содержать? Они свое уже совершили, нарожали, пусть теперьнянькаются с потомством, подкармливать надо тех, кому еще предстоитвнести вклад в увеличение рождаемости…

Допозднамы гуляли в злачных районах, любовались сияющей иллюминациейстриптиз-баров, заглядывали в переполненные залы игровых автоматов иказино. Вздрагивали, увидев в витринах манекены с мертвенно-бледнымилицами — они рекламировали здоровый образ жизни и спортивную одежду.Странные люди приближались к нам и предлагали устроить машину любоймарки – недорого: «под заказ на угон», как онивыражались. А следом возникали, словно соткавшись из мрака,милиционеры и просили предъявить документы.

Примечаниедля иностранцев. Даже если ваши бумаги в порядке, лучше выложитьопределенную сумму, иначе будете препровождены в отделение изадержаны на несколько часов или дней – «вплоть довыяснения» (это исконно русское выражение следует заучитьнаизусть и, услышав его, увеличить пожертвование).

Названияпрактически всех улиц, площадей и переулков были изменены, вместостарых зданий выросли новые, с американскими башенками-скворечниками,так что мы не всегда понимали, где находимся: в Бруклине или Бронксе, Лиссабоне или (поскольку вдоль магистралей рядами стоялипроститутки) Париже…

-Догадываюсь, зачем все вокруг переименовали, — говорил Маркофьев. -Для того, чтобы у людей как бы двоилось или троилось в глазах…

Ион, как всегда, был прав. Мало-помалу он проникался новымироссийскими реалиями…

Главы»ТЕХОСМОТР» и «МЫ И ОНИ» (в одном флаконе)

Онникак не мог пройти техосмотр на своем шикарном «Мерседесе»,а я легко прошел на своем потрепанном «мурзике». Оннедоумевал. И надолго бы еще остался без прав, если бы я, смущаясь, не объяснил: надо раскошелиться. Тут он сообразил, что от неготребуется. (И любой другой, очутившись в российских условиях послеитальянских, поверьте, дал бы маху.)

Однакоум его по-прежнему оставался остр и гибок, весь его интеллектуальныйпотенциал был нацелен на непредвзятый анализ происходящего. Любоесвежее веяние Маркофьев мгновенно улавливал и схватывал его суть налету. Мало-помалу до него стало доходить…

-Значит, все не так уж сильно изменилось, — с облегчением выдохнулон однажды.

Ипоставил диагноз:

-В чем разница между нашим и ихним техосмотром? В том, что онидействительно заботятся о безопасности движения. И собственной жизни.Они не могут за взятку выписать талон о технической исправностиаварийной машины. А в России на почве мздоимства и при полнейшемнаплевательстве на свою и чужую жизни расцвел доходнейший бизнес.Владельцу лень или неохота производить ремонт, а отвечающему заправила эксплуатации автомобиля чихать, разобьется колымага или неразобьется и, если разобьется, то скольких, помимо виноватоговодителя, искалечит и унесет в могилу. Этому проверяльщику главное –сорвать и получить куш. Тут — не просто характерная деталь бытия, аразличие систем и способов мировосприятия!

Онкак бы заново открывал и постигал мир русской жизни…Я смотрелна него порой с умилением.

Контрольныйвопрос. От какого слова произошло существительное «халатность»?

Ответ.Не от слова ли «халат»?

Совет.Подумайте и дайте свое заключение в письменном виде. Заверьте ваштекст за взятку в любом отделении ГАИ или ГИБДД. Если вам это неудалось – вы плохой ученик и не усвоили десятой долисодержащейся в «Теории глупости» полезной информации.

МЫ И ОНИ (продолжение)

Вы,наверно, тоже обращали внимание на странный, дурковатый вид западныхтуристов, которые бродят по нашим улицам, площадям и музеям. Этиразболтанного вида личности и точно похожи на слабоумных –постоянно и бессмысленно чему-то улыбаются, радуются, фотографируют…И одежда у них нелепая — чересчур свободная, вольная, неожиданногопокроя, цветовая гамма этой одежды отличается от нашей. Внешниеособенности выдают с головой внутреннюю суть: люди бесшабашно ибезалаберно наслаждаются… С чего бы вдруг? Почему?

Сравнитепребывающих в нирване путешественников-чужаков с нашими согражданами.Сосредоточенность, собранность не покидает наших соотечественников нина мгновение. Да и какая может быть расслабуха, если столько надоуспеть, в столько магазинов забежать, за столькое сразиться ипобороться, столькое отстоять от посягательств и сберечь…Пусть-ка разболтаи из Америки и Европы попробуют дождаться нашегоавтобуса на нашей остановке, пусть попробуют вызвать слесаря идобиться от него, чтоб устранил неполадки в сантехнике, пустьпопытаются выгрызть у государства законно причитающуюся зарплату иликомпенсацию у частной фирмы за моральный ущерб – хотел бы ятогда посмотреть, что останется от беззаботного чириканья и порхания,от легкомысленной манеры наряжаться… В нашей стране всепродумано и приспособлено для выживания сильнейшего и умнейшего(поэтому и надо таковыми становиться), все подчинено если не великой,то уж точно недостижимой цели – построению счастливого(социалистического или капиталистического) будущего, обращатьвнимания на мелочи настоящего: красоты природы и древней архитектурыпросто нет времени и сил.

КОНТРОЛЬНЫЙВОПРОС. Кто выиграет состязание за право жить в ХХ1 веке, кто победитв гонке за мировое лидерство – мы или они?

КУЛЬТУРНЫЙУРОВЕНЬ

Маркофьевнаходил в новой действительности массу плюсов.

-Как резко повысился культурный уровень людей, — говорил он, озираясьпо сторонам. – Раньше на стенах и заборах писали слова из трехили пяти букв. Теперь совсем другие наскальные рисунки. Политическиокрашенные или спортивные… Сделанные не мелом, не кускомотколовшейся или отколупнутой известки… А разноцветнымиспреями… За этими новыми лозунгами – биение мысли, а недремучее желание выразить себя нечленораздельно, на уровне инстинкта,матерщиной…

Иеще он говорил:

-Хочу, чтоб и про меня писали на заборах!

ВЕЧНЫЙВОКЗАЛ

Ив метро жажда творчества масс искала и находила выплеск: обозначениястанций на схемах движения поездов были сплошь испещреныисправлениями – «Утюго-западная», «Вечныйвокзал», «Преображенская лошадь», «Курдская»,»Площадь резолюции», «Петрово-Суицидальное»…

ТЕАТР

Яне мог не отметить:

-Люди опять стали больше ходить в театры. Концертные залы опятьзаполнены. А ведь еще несколько лет назад они пустовали! Значит,духовная жизнь возрождается! Да, велика потребность человека ввысоком и очищающем…

Маркофьевхмурился. И говорил:

-Эти субчики… Моржуев, Овцехуев и Иван Грозный, оказывается,пропили и прогуляли весь гонорар за фильм «Дурак дураком»…Сами, без моего участия… Разве это хорошо? Ведь искусстводолжно приносить радость всем, в том числе и мне, а не только этойузкой группе…

Он – несмотря на долгий период вынужденной отторгнутости отродимой почвы — понимал все гораздо правильнее, чем я. Он учил:

-Боюсь, ты все перевернул с ног на голову. Поставил телегу впередилошади. Все эти спектакли и концерты как таковые, сами по себе,никому не нужны. Но дамам нужно куда-то выходить из дома. У них тьманарядов. Горы бриллиантов. Кому все это демонстрировать? Усталомуравнодушному мужу? Гостям? За столом? Еще заляпаешь и закапаешьненароком юбку майонезом… Нет, надо выйти в свет и предстать вовсей красе. Театр для этого подходит лучше всего…

ЛИТЕРАТУРА

Иеще он говорил:

-Что есть литература? Эрзац жизни! Искусственный ее заменитель. Искусство потому и называют искусством, что оно искусственное, а нежизненное образование. Раньше у нас не было жизни, вот все ипробавлялись книжными страстями и ходульными, то естьгипертрофированными театральными мерихлюндиями… А теперь жизнь кипит… И всем плевать, задушит Мавр неверную или она выживет,куда важнее: удастся ли схватить за глотку конкурента или он порешитсоперника первым… Ты же в своей книге, я сужу по первымчетырем главам, выступаешь за всеобщее равенство. Критикуешь властьимущих. То есть ратуешь за то, чтобы все жили одинаково яркой,насыщенной, интересной, богатой жизнью… Кому тогда будет нуженэрзац? На сцене и бумаге? Кто купит, к примеру, твою «Теориюглупости», чтобы насладиться ее художественными достоинствами иоценить тонкость мысли, образность сравнений, игру ума автора иосновного персонажа, то есть меня? Никто! Поэтому – винтересах писателя, издателя, театрального деятеля и кинорежиссера –держать массы в невежестве, бедности и темноте. Пусть тянутся ксвету, покупая тупые книги по бешеным ценам, посещая убогий театр ишастая в кино на последний сеанс и в последний ряд…

БОЛЬШАЯПЕРЕМЕНА

Да,он все понимал ох как правильно.

-Столькое изменилось! – восклицал я.

-Ничего не изменилось, — возражал Маркофьев.

-Появились очень богатые. И совсем нищие. Наступило расслоениеобщества, — привел я цитату из газеты.

-Все то же, что и раньше, — отозвался он. – А точнее –всегда. И всюду, начиная с Древней Греции и кончая социалистическимраем. В любом обществе наличествовали бедные и богатые. Но на первыхэтапах цивилизации рабы были явные, а потом – скрытые. Раньшелюди работали за гроши в госучреждениях, теперь – за те жегроши – в частных фирмах.

-Несравнимо, — сказал я. – Раньше защита диссертации былавожделенной мечтой. Теперь плевать хотели на самые высокие научныестепени, которые ничего не дают. Раньше помыслить не могли об учебеза границей, теперь валят туда валом…

-Ошибаешься, — подхватил Маркофьев, — раньше пробивались с помощьюблата и всевозможных лазеек в науку, чтоб легче жить, сейчасоткрылись другие способы легкого бытия… Но в России все ивсегда делали и делают по знакомству, по блату… В том числе ибизнес. В человеческом обществе вообще мало-мальски объективныхкритериев не существует: серьезнейшие вопросы улаживаются в спальне,по телефону, в ресторане за рюмкой водки. Что мне и тебе выгодно, очем столкуемся, то и воплотим…

ДЫМ

Маркофьев восторгался:

-Что говорить! НАШЕ ОТЕЧЕСТВО ДЫМИТСЯ КАК ПРЕИСПОДНЯЯ! Это и естьдым нашего с тобой отечества!

СПЕРВА

Перво-напервоон намеревался в этом дыму и чаду – вступить в брак сосвинарочкой, от которой был без ума.

Апотом… Он и сам пока толком не знал. То хотел статьгубернатором… В краях, где прошло его детство и гдепродолжали жить и здравствовать его родители… Там, в этихглухих таежных угодьях, многие мечтали бы увидеть Маркофьева на постулидера и пастыря… То его начинали манить лавры министра…Но он не мог выбрать – какого: по налогам и сборам илинефтедобывающей отрасли… То планировал избраться, что ли, вДуму…

Всечаще я находил его в глубокой задумчивости…

-Давай вместе покумекаем, — предлагал он. – Какую личину мненапялить? Какое место занять? Волка или ягненка? Правдолюбца иликонформиста?

НАЧИТАННЫЙ

Онговорил:

-История повторяется. Повторяются стереотипы государственногоустройства, стереотипы человеческих отношений внутри семьи и вслужебной иерархии. Иуды продолжают предавать Мессий (множественногочисла имени Христос не существует, и правильно); Христа во всем егомногообразии продолжают распинать, тридцать серебряников кочуют изрук в руки, умные столетиями бродят по пустыне, чтоб дистанцироватьсяот непотребной человеческой массы, глупые поднимают восстание –чтобы еще глубже увязнуть в рабстве… Что означает этаповторяемость? Что в жесткой структуре бытия существуют раз инавсегда сочиненные и затверженные схемы, ситуации, роли, и ты можешьвыбрать любую по вкусу – лишь бы достало сил и таланта еевоплотить. Разумеется, течение жизни начнет сносить тебя в сторону,а обстоятельства – склонять к заполнению других свободных ячееки зияющих пустот, вовсе не отвечающим твоим мечтам и склонностям, нотут и нужно проявить твердость. Нужно упрямо выгребать среди бушующихволн к желанной цели, иначе очень легко окажешься в чужой шкуре и начужом празднике, проживешь не свою, а навязанную тебе друзьями илиявными недоброжелателями жизнь.

.

РОЛЕВОЙФАКТОР В ИСТОРИИ

Да,он никак не мог выбрать подходящее амплуа. И рассуждал:

– Вкаждом социуме есть и появляются время от времени вакансии ипроисходит перераспределение позиций. Незаметных, второстепенных итех, которые у всех на виду. Обществу нужны врачи и кочегары, поэты ипортные, повара и забойщики скота… Обществу нужен официальныйлидер и загнанный в подполье обличитель недостатков инесправедливостей, трибун и продажная тварь-предатель, нуженперебежчик из стана в стан и неподкупный герой… Нужен тот,кого все тайно и явно примутся поносить и тот, кем будутвосторгаться…

Загибаяпальцы, он считал:

-Роль предателя не годится. Роль обличителя и совести нации сейчасвакантна, но больно уж тяжела. Может, двинуться в лидеры державы?Шансы есть…

ВЛАСТЕЛИНКОЛЕЦ

Иеще он говорил:

-Жизнь состоит из многих кругов, сцепленных между собой на манеролимпийских. Круг людей искусства и когорта политической элиты, мирспорта и замкнутая каста финансистов, юридическая, занявшая круговуюоборону шатия, все эти судьи, адвокаты, приставы, затемсложнопереплетенные силовые структуры: милиция, налоговики, ФСБ,армия, пограничники; особое звено – обслуживающая верхушку идурящая мозги низам журналистика… Нужно не просто проникнуть вкаждое из этих ожерелий, сложность в том, чтобы нанизать их на рапиру замысла…

ПОЧЕМУНЕ НУЖНО ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЙ?

-Не люблю принимать решения, — говорил Маркофьев. – Потому что все принимаемые людьми решения – нечто ненастоящее, не имеющеек жизни никакого отношения. Они, эти принятые решения, напоминаютнеуклюжие заборы и досадные препоны и хотя, конечно, способны инойраз повлиять на податливую человеческую массу, но все же малосогласующиеся с творящейся по своим правилам действительностью. Жизньсводит «на нет» и повеления диктаторов, и потуги пророков,а уж мелкие частные водоворотики, образующиеся на месте упрямстваотдельных индивидов она попросту не замечает. Поэтому: не нужнопринимать никаких решений – будь то личные планы илигосударственные законы, рано или поздно эти плоды умственных усилий,эти плотины на пути свободного течения жизни будут сметены, смыты,снесены, окажутся неправильными или ошибочными. Так стоит лиусердствовать? Не нужно ничего делать специально. Все должнопроисходить само собой. Как только намечаешь цель – исчезает,теряется, нарушается непринужденность, естественность, плавностьбытия. А они и есть главные его качественные характеристики. Напор,напряг, подлаживание под других коверкают прелесть свободногоразвития и созревания ситуации. Не говорю уж о том, что идет насмаркусмакование каждого прожитого дня!

Онмечтал:

-Когда стану лидером, вожаком, а я непременно им стану, такую учинюперелицовку…

ОБЩИЕСООБРАЖЕНИЯ О ПОСТРОЕНИИ ПЛАНОВ

Онпризнавал:

-Человек строит планы, хотя почти наверняка знает: они не воплотятся ине исполнятся. Поразительно, однако, что этот каркас будущего здания,которое он мысленно создает и как бы собирается возвести, — во многомпомогает выдержать избранную линию жизни и почти вплотную подводитмечтания к реализации надежд.

ДУМА

Ещене ведая, в каком направлении двигаться, Маркфьев начал понемногураскочегаривать ситуацию… Которая ему как нельзя болееблагоприятствовала.

Мишу,который на волне успеха фильма «Дурак дураком» сделалсяпопулярен и стал народным избранником, согласно маркофьевскомуприказу, физически устранили. Его застрелили при выходе из домаранним утром. Телеэкраны показывали распростертое тело и отскочившиев сторону ботинки фирмы «Карузо». Дальше все шло поотработанному сценарию: в газете появилась статья Ивана Грозного,разоблачающая и проклинающая продавшегося мафии депутата, Моржуевотрекся от соавтора сценария.

Послечего на освободившееся и остававшееся вакантным прибежище (имеетсяв виду депутатская неприкосновенность), естественно, был объявленконкурс – довыборы. Маркофьев выдвинул свою кандидатуру…

СОАВТОРСТВО

Впрочем,он колебался. Идти ли ему в депутаты или сделаться властителем умовна литературном поприще.

-Что-то давно ничего не выходило из-под наших перьев, — говорил он. –Может, забацаем в соавторстве второй том «Учебника Жизни дляДураков»? Назовем его «Теория глупости»? Нам есть чтосказать! И чему научить…

МОИ УНИВЕРСИТЕТЫ

Япоказал ему свою тетрадочку с записями.

-Ты бы мог создать книгу «Мои университеты» не хужеГорького, а пишешь какую-то ерунду, — огорчился он. –Заканчивай с этой хреновиной. Начинай серьезное творчество. Сочиняй овремени, обо мне, о себе. Излагай правдиво. О жизни в искусстве иполитике…

КАКСТАТЬ ЧЛЕНОМ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ДУМЫ, СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ИЛИ СОВЕТАБЕЗОПАСНОСТИ (для вас, соискатели)

Задачи,собственно, возникают те же, что на светском рауте. Прежде всегоследует овладеть расхожей терминологией общепринятого общения. Это несложно: лексикон укладывался в простенькую схему – заучиванияключевых фраз, которые время от времени к месту и не к месту надо вставлять в любую ахинею, произносимую с трибун или в частных беседахи уж, тем более, отвечая на вопросы интервьюеров.

Вотэти элементарные словосочетания: МЫ НЕ ВЫЙДЕМ ИЗ ПРАВОВОГО ПОЛЯ.(Повторите несколько раз). МЫ НЕ ВЫЙДЕМ ИЗ ПРАВОВОГО ПОЛЯ.

МЫБУДЕМ СЛЕДОВАТЬ ПО ПУТИ РЕФОРМ. РЕФОРМ. ДА. (Повторите несколькораз).

Припев:»Я люблю тебя, Россия!»

ЕГОКОМАНДА

Сразуже остро встал вопрос о членах команды, которая повела бы лидера кпокорению административных, социальных, государственных высот.Согласно приказу, который издал Маркофьев, Овцехуев стал егоимиджмейкером, Моржуев – референтом, детектив Марина –личным юристом, я – спичрайтером. Овцехуев советовал, какойкостюм Маркофьеву лучше надеть и какой галстук повязать, Моржуевносил папки с бумагами на подпись, Марина проверял документы насоответствие законодательным уложениям, я подсовывал листочки стезисами выступлений, а то и готовый текст речи… Но Маркофьевничьих наущений не слушал и не читал. Напялив ту одежду, котораяоказывалась под рукой – даже не глаженную, даже несвежую, он мял и выбрасывал приготовленные мною листочки с мыслями, которыеказались важными. И взывал с помостов, сцен, кафедр:

-Друзья мои! Айда за мной, в 22 век! Все, как один, в 22 век!

Его слушали. Но не рукоплескали.

Этозадевало. И озадачивало.

Вообщеже работать с Моржуевым, Овцехуевым и детективом Мариной былосмертельно тяжело. Моржуев никогда не мог усидеть на месте, постояннокуда-то отлучался, его было не найти, Овцехуев не мог правильнозаписать ни одного телефонного номера, путал цифры, детектив Марина сутра до вечера курил в специально отведенном месте вонючие цигарки.Никому из них ничего нельзя было поручить. Если же я пытался этосделать, все трое исчезали, а потом, оправдываясь, в один голосзаявляли, что им трудно находиться со мной в одном помещении, я деоказываю на них негативное психологическое давление.

Маркофьев вздыхал:

-Я тоже на них не слишком полагаюсь. Но что проку никому не верить?Вот, допустим, человек заблудившийся в лесу станет спрашивать уредких встречных: как выбраться из чащи? Ну и не будет он никомуверить… И – куда придет?

РАКОВИНА

Иеще он говорил:

-Надо создавать удобную для себя окружающую среду. Люди, которых ядавно знаю, это моя как бы ракушка, в которой я в случаенеобходимости скроюсь…

Иеще:

-Надо любить тех, кого послала тебе Судьба. Всех любить невозможно. Навсех тебя просто не хватит. А этих, которые под рукой, надо мучаться,но любить.

«Зачем?»– хотелось спросить мне. И я, не удержавшись, спросил.

-Иначе, без любви, ничего не получится, — ответил Маркофьев.

ЗАЧТО-ТО

Онпризнался:

-Хвала небесам, наконец, я научился любить не просто так, а за что-то…За то, что человек добрый или красивый, или хорошо к тебе относится…Любить просто так, немотивированно, это глупо! Кроме того, надосмотреть в будущее…

Впоследствиион так расшифровал эту фразу:

-ОТНОСИСЬ К ПОДЧИНЕННЫМ НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ХОРОШО. НЕИЗВЕСТНО, КЕМ ОНИСТАНУТ И В КАКИХ НАЧАЛЬНИКОВ ВЫРАСТУТ!

СБЛИЖЕНИЕ

Каждыйпо-своему и на свой лад ищет и налаживает контакты, устанавливаетсвязи, печется о благополучии. Люди сближаются, сходятся, кучкуютсяна разных основах. Идут на компромиссы и уступки, ублаготворениепросьб и требований – и таким образом превращают чужих в своих.Только дураки портят отношения, забывая о будущем. Умные, наоборот,расширяют ареалы влияния, сплачивают в единой целое протектораты иколонии. Лучше опираться на своих, надежных и привычных, чем начужаков.

Какпроисходит формирование коллектива?

Всегдапо одним и тем же законам!

Начальниксобирает и сплачивает вокруг себя тех, кто не угрожает ему ничем. Этомогут быть рекруты из числа его прежних сослуживцев,зарекомендовавшие себя личной преданностью и угодливостью, это могутбыть новые подольстившиеся кандидаты. Или дети – из знакомыхсемей. Одним словом, те, кто не станет или не сможет бунтовать,гавкать, задирать хвост и нос.

Толькосумасшедший объединит вокруг себя команду бунтарей и непокорныхгордецов.

Примечание.Впрочем, и самые, казалось бы, надежные могут легко предать (мы ещеубедимся в этом), могут подставить, подвести, даже сместить… Ато и убить. Но ощущение, что шанс получить нож в спину от своих –все же меньше. А ощущения ох как важны и какую большую роль играют внашем мировосприятии!

СЛЮБЫМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ!

Поэтой же причине не следует расставаться с бывшими и опостылевшимилюбовниками и любовницами. Где найдете людей ближе?

Маркофьев ни с кем не расставался… И мне, когда я уличил Веронику визмене, не советовал. Да только я не сразу оценил его провидчество. Апотом на каждом углу готов был кричать:

-Даже встретив нового партнера и переживая новое сильное увлечение, НЕТОРОПИТЕСЬ РВАТЬ С ЖЕНАМИ И МУЖЬЯМИ, прежними ЛЮБОВНИКАМИ ИЛЮБОВНИЦАМИ! Пока не стало совсем невмоготу – терпите и тяните,не заканчивайте отношений! Вам что, жалко немного повременить,потратить лишнюю толику мгновений, приплюсовав их к бескрайнемумассиву бездарно разбазаренного ранее, до того времени? Поймите: всемиллион раз может перемениться. Поссоритесь с новой пассией – ивернетесь к прежней. А если порвете с бывшей и после этогопоссоритесь с вновь народившейся – к кому станете возвращаться?Следующую когда еще заарканите…

-Кроме того, с бывшей или бывшего еще много чего можно поиметь, -говорил Маркофьев. – Не все же вы с нее или него выжали, не всевыдоили…

Задание.Попробуйте что-нибудь на это возразить.

ГРУША

Дляобстановки арендованного нами в центральной части столицы особнякабыла закуплена отечественная мебель из грушевого дерева. Наблюдая затем, как ее выгружают из контейнеров, я недоумевал: откуда в Россиитакие плантации груш?

Контрольныйвопрос. Мебель была поддельная или настоящая? Ваши соображения наэтот счет?

Потом,при переезде в другой офис, эти столы, стулья, банкетки, кушетки,кресла были утеряна и обнаружились на двух зимних дачах Маркофьева.Утеряны также оказались документы финансовой отчетности и арендныхзатрат.

Такоеслучалось каждый раз, как мы меняли места дислокации. Маркофьев подмигивал и говорил:

-Что будешь делать с этими растеряхами! Которых ты справедливонедолюбливаешь… Ну ничего не берегут!

Контрольно-ревизионныеорганы, пытавшиеся за нами уследить и надзирать, сбились с ног, гоняяпо изменившимся адресам, однако не ни застать нас, ни разобратьсяв нашем делопроизводстве им не удавалось.

ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ

Спервых же часов по принятию решения о баллотировании в высшийзаконодательный орган весьма остро встал вопрос о пресс-секретаре,который, общаясь с представителями средств массовой информации,доносил бы до простых людей правду о кандидате. Поначалу наш выборпал на популярного радиокомментатора Максима Новомужева, удачнокропавшего книги за полуграмотных, не умевших связать двух словполитиков – и на этом приобретшего известность и выдвинувшегосяв первые ряды политических аналитиков…. Увы, Новомужевколлекционировал рассеянный по всему свету немецкий фарфорпозапрошлого века, отыскивать и закупать эти вещицы было слишкомхлопотно, мы предлагали Максиму сойтись на гарнитурах грушевогодерева и самоцветах (в неограниченных количествах, хоть горстями).Такая форма взаиморасчетов не устроила сладкоголосого ибезапелляционного репортера. О чем он, с присущей ему прямотой, нам изаявил, надеясь, наверно, что мы попятимся. Но мы заняли твердуюпозицию. В следующей же передаче, которая вышла в эфир вскоре послене завершившейся обоюдным удовлетворением встречи, Новомужев взялинтервью у одной из жен Маркофьева. Та поливала забывшего ее супругана чем свет стоит.

-Надо было пойти на его условия, — горевал я.

Маркофьевтак не думал.

– Ведьзнаем же мы, что из двух зол надо выбирать большее, иначе оно самотебя выберет, — сказал он.

Мыснова увиделись с Максимом и предложили ему все же подмахнутьтрудовое соглашение, обещая-таки разыскать фарфоровую статуэткубалерины на пуантах и с пуделем, об этой скульптурной композиции онгрезил с детства. Неожиданно Новомужев уперся.

-Я больше заработаю на разоблачении ваших нечистых рыл, — сказал он. –Мне за это больше дадут. Кроме того, — зашелся в ярости он, — любаяпередача критической направленности поднимает мой рейтинг. Я не могуэтого не учитывать. Вы – идеальные фигуры для обливания грязью…

ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ(продолжение)

Следующимпретендентом на пост пиарщика мог сделаться телеведущий –Евгений Пидоренко. Увы, он оказался ангажирован крупныммедиа-магнатом Промотыгиным и не имел права разрывать с ним контрактдо истечения срока, который определял этот монополист. Пидоренкоискренне сожалел, что вынужден нам отказать, но намекнул, чтоколлекционирует вина, и в его подвале, где чуткие приборыподдерживают постоянный температурный режим, не хватает двух бутылокбургундского — розлива 1901 и 1903 годов, в то время как распроданныйпо минутам (на пять лет вперед) хронометраж телепередач реальноподвергнуть небольшой коррекции. Евгений даже поделился планом: когои когда (правда, в зависимости от согласованной с шефом позиции) будет превозносить или хаять. Бургундского у нас с собой не было,зато в портфеле Овцехуева случайно нашелся портвейн «Золотаяосень» выпуска 2002 года. Увидев редкую этикетку заводаподмосковных вин, Пидоренко расцвел и препроводил нас в секретныйбункер, здесь хранились досье практически на всех действующихполитиков и бизнесменов. Ради любопытства Маркофьев попросил свое и,после откушанной из пластмассового стаканчика за знакомство амброзии,получил в руки толстенную папку с содержащимися в ней сведениями оста двадцати семи женах, с которыми был зарегистрирован официально,семиста сорока четырех особах, с которыми в браке не состоял, ободной тысяче шестисот одном своем ребенке и трехстах тридцати двухобъектах недвижимости – в России и за рубежом.

-Учись, — сказал он после пролистывания бумаг детективу Марине. –Вот как надо работать!

ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ(окончание)

Витоге вспомнили про Ивана Грозного, которого все мы, а, главное,Маркофьев хорошо знали еще по прежней жизни, запечатленной мною в»Учебнике Жизни для Дураков». В самом деле, Иван былоптимальной фигурой: известным газетчиком и в доску своим выпивохой.Стали ему звонить… Но заматеревший медведь пера даже незахотел с нами общаться, а лишь передал через своего референта, чтоочень занят. Нам этот референт многозначительно намекнул:

-Много вас таких, а Иван один. Вы еще услышите об Иване Грозном…Ищите для решения своих мелких задач другую звезду журналистики…

Пришлосьпроявить настойчивость. В конце концов яркий публицист, создательклубов знакомств вышедших втираж холостяков и девушек, которым засорок, (я помнил еще по молодежным телепередачам, где он, вковбоечке и джинсах, пел под гитару) – назначил нам сМаркофьевым встречу в отеле «Балчуг Кемписки», в зале»Владимир 2″. Вряд ли я бы узнал Ивана, если бы случайновстретил на улице или в холле того же «Балчуга». Теперь этобыл солидный господин, крупный общественный деятель – носившийдлинное кашемировое пальто и дымчатые очки с золотой оправой,усталость сквозила в каждом его движении. Беседуя с нами, он, правда,с гораздо большей авторитетностью, чем раньше, изрекал те же истины,которые я слышал от него лет двадцать назад: об опасности наступлениямафии, о разъедающей общество коррупции… При этом он то и делопоглядывал на инкрустированные драгоценными камнями платиновыенаручные часы, словно дополнительно давал понять, что во-первых,страшно занят, а, во-вторых, борьбу с вредными явлениями нельзяоткладывать ни на минуту.

-Лев готовится к прыжку, — то и дело повторял он.

-Какой Лев? Это имя? – не выдержав, шепотом спросил я уМаркофьева.

-Нет. Это образ, — объяснил он. – Лев – это и есть мафия.

Послетого, как Грозный и Маркофьев обменялись программными заявлениями иобозначили намерения, пламенный публицист выдал нам под распискуприглашения на гражданский форум, где вечером должен был выступать.

Поигравпару часов на бильярде в ближайшей диетической столовой и такскоротав время, мы поехали в кремлевский Дворец и снова слушалираздававшиеся с трибуны призывы неугомонного смельчака:

-Нельзя допустить, чтобы лев прыгнул! Я, как журналист и интеллигент,уполномоченный многими миллионами интеллигентов, кстати, с двумяяркими представителями этой прослойки я встречался сегодня в отеле»Балчуг-Кемпински» и они просили передать вам, чтоподдерживают мою позицию, не допущу прыжков льва, каким бымогущественным он ни казался…

Впереполненном зале хлопали и выкрикивали слова поддержки.

-Почему он называет себя журналистом, если давно ничего не пишет? –спросил я. – Я, во всяком случае, давно ничего им сочиненногоне читал… Почему говорит от имени многих?

-Так ему удобнее, — сказал Маркофьев. – Сохранять имиджтворческого человека. Люди ведь как животные – мимикрируют иреагируют на разные цвета по-разному, а потому, умные,перекрашиваясь, выбирают оттенки, которые надежнее оберегают…

Взаключении зажигательной речи Грозному принесли гитару и он объявил,что хочет спеть – как в прежние застойные времена, когда у негона кухне собирались друзья-диссиденты. Давая тем самым понять, что нисколько с тех пор не изменился.

Движенияего пальцев и губ мало совпадали с льющимися в зал звуками, и японял: запустили фонограмму.

Сгражданского форума я уходил подавленный и смутно раздраженный,Маркофьев же потирал руки.

-Это то, что нам нужно, — повторял он. – Иван сохранил имиджнеподкупного борца, бессребреника, рубахи-парня… Именно онбудет моим пресс-секретарем! Пойдем быстрей, — поторопил меняМаркофьев. – У нас всего пятнадцать минут. Этот гранд гласностиназначил нам аудиенцию в принадлежащем его жене ресторане…

Ровночерез четверть часа Грозный вылезал из своего «Доджа Стратуса»– в лакированных коричневых ботинках и фраке.

-Ну, как вечерок? – спросил он, подмигивая. – Удачно япридумал с гитарой? Под занавес? Все тащились от моего вокала…

-Врет, — шепнул мне Маркофьев. – Сам он ничего придумать неможет. Имиджмейкер ему все выстроил и подсказал.

-У него есть имиджмейкер? – изумился я. – Что ж он ему неподскажет, что нельзя носить коричневые ботинки и черный костюм…

-Да это специально, — сказал Маркофьев. – Чтобы все видели, какбедняга неприспособлен к жизни, как тягостен ему официальный наряд.

-А часы? Платиновые? С инкрустацией? Они же стоят не меньше миллиона…

-А это опознавательный знак для мафии… Чтоб секли, что он свойи не принимали его слова об искоренении коррупции всерьез…

-Но если у него есть имиджмейкер, на кой хрен он пойдет к тебе впресс-секретари!

-Дурак ты дурак! – сказал Маркофьев. – Есть отношения,которые с годами только крепнут… И усугубляются.

-Дружба? Любовь? – догадался я.

-Любовь, — сказал Маркофьев. – К деньгам.

ИНЕРЦИЯ

ВечеромМаркофьев вновь меня просвещал.

-Люди живут ИНЕРЦИОННО, — говорил он. – И во многом напоминаютстаю попугаев. Уж если затвердят что-нибудь, то на всю жизнь. И так ибудут повторять. Этот имярек – честный и порядочный…Хотя он только начинал как достойный человек, а потом скурвился инасовершал миллионы подлостей… Этот – талантливый…Хотя он давно ничего не может создать, пропил и разменял свой дар,гонит халтуру… Но туполобые обыватели будут продолжатьтвердить то, что запомнили… Раз и навсегда…

Онприбавлял:

-Люди всегда идут по пути наименьшего сопротивления. Чем объяснитьуспех и популярность эстрадных и кинозвезд, как не тем, чтожурналистам проще обсасывать уже известные фигуры, обращаться к тем,кто на виду и примелькался, кого все знают в лицо, – чемотыскивать и открывать новые величины! Хватают с поверхности, такпоступают все в этой жизни… Так удобнее…

БАЛАБОЛЫ

-На этом же принципе ИНЕРЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ основана РЕАЛЬНАЯНЕПОДВИЖНОСТЬ происходящего, — говорил Маркофьев. – В кругизвестных и именитых прорваться очень тяжело. Но если уж прорвался…По инерции останешься в нем навсегда… Ты и сам видишь: наэкране и газетных полосах — одни и те же лица, репортеры спрашиваютобо всем на свете одних и тех же ничего ни в чем не смыслящих людей…О ядерной войне, госбюджете, родах под водой… И пустобрехи инезнайки – которые, однако, постоянно всюду присутствуют,представительствуют, надувают щеки — балаболят без умолку…

Онвздыхал:

-Люди вообще сплошь и рядом путают форму и содержание. К примеру,домогаются откровений у известных артистов… Но что эти чехлы иманекены могут исторгнуть? Они как раз являют собой классическийобразец формы. Их полые головы и тела наполняет содержанием (и товременным) тот, кто вложил в них текст. Шекспир, Мольер, Ибсен…Актеры озвучивают своими красивыми ртами чужие мысли, передают чужиечувства… Сами они ни бельмеса ни в чем не секут…

КАКСТАТЬ ИЗВЕСТНЫМ И ПОПУЛЯРНЫМ?

Отэтих умозаключений было рукой подать до следующего программногозаявления:

-Для создания имиджа, для совершения первых шагов на политическомпоприще, мне понадобятся эти красавчики и любимчики всей страны…Я, конечно, прорвусь в их круг… Я тоже стану популярным иизвестным. Только я, в отличие от них, не буду сыпать глупостями, асделаюсь пророком и начну жечь сердца глаголом и истиной… Нопока я не выбился в первый ряд — мне нужна свита.

Это,на мой взгляд, трудновыполнимое пожелание и почти требованиеМаркофьев повторял не раз и не два… Меня грызли сомнения:почему знаменитые люди должны расступиться и пустить какого-точужака в свой клан? Они вот уж не походили на альтруистов.

Сначаланам пришлось обратиться в рекламное агентство под названием»Свадебные генералы и генеральши». Обслуживало оно восновном мероприятия венчального характера. Маркофьева стольпрямолинейное и лобовое толкование его деликатных намеренийпокоробило и оскорбило.

-Большинство людей, — не соглашаясь на компромисс, корил он тех, ктоизвратил его светлый замысел, — настолько мелки, невзрачны, убоги,что им перед смертью даже нечего вспомнить. В их бытии нет ничегояркого, интересного, лихого… Весь отпущенный им земной срокони проводят в обществе жалких посредственностей и ничтожеств. Дажена свадьбу – кто к ним придет? Для этого и существуют»свадебные генералы». Чье присутствие сообщает остальнымгостям гордость, придает бессмысленному сообществу значимость,бросает на пустоцветов и пустозвонов отблеск чужой славы…Пустышкам это зачем-то нужно… Необходимо… Но я-то вотуж не жалок, а сам могу украсить любой коллектив. Нужны самородки мнепод стать.

САТИРИКИ-ЮМОРИСТЫ

Перво-напервомы удумали нанять в постоянные провожатые — сатирика. Который быодним своим видом поднимал настроение избирателям. А заоднорасцвечивал тексты маркофьевских выступлений искрометными шутками ирискованными репризами. Но как было подступиться к острословам изубоскалам? Все они оказались неплохо обеспечены, жили в роскошныхзагородных виллах, ездили в иномарках, заламывали за свое участие вобычном концерте (не говорю уж о предвыборной агитации) бешенныегонорары.

-Неплохо быть сатириком, — вздыхал Маркофьев. – Видишь, каквысоко ценится умение нелицеприятно критиковать, бичевать, обличать…

Крометого, каждый из них имел покровителей в среде политиков и крупныхчиновников. Перед своими хозяевами весельчаки выступали постоянно –на торжествах, в саунах, во время загородных тусовок. Забавляя ипотешая благодетелей и их гостей, хохмачи обретали новых могучихзащитников. С нами они даже разговаривать не хотели.

Контрольныйвопрос. Почему люди любят юмористов?

Ответ.Потому что те шутят и веселят, а слушатели хотят вот именно забытьсяи развлекаться. Не о собственной же смерти им постоянно размышлять ине о похоронах же и возможном возмездии за совершенные преступлениявпитывать информацию на праздничных и непраздничных посиделках!

НЕОЖИДАННАЯПОМОЩЬ

Помощьподоспела с неожиданной стороны. Я рассказал о возникших трудностяхВеронике. Вскоре мне позвонил ее отец.

-У тебя проблемы? Кто из клоунов нужен?

Изумлениюмоему не было предела. Оказалось, яростные критики и обличителисоциальных язв и несовершенств – в большинстве своемсотрудничали не только с высокопоставленными бонзами, но и скомпетентными органами, к которым в недалеком прошлом принадлежал мойбудущий тесть.

Поего команде на встречу с Маркофьевым явилась целая свора зубоскалов.Они ядовито щерились, шипели и огрызались друг на друга, беспрерывношутили и прямо-таки рвались выступать на всех наших крупных и мелкихмероприятиях.

Менязрелище их внутрицехового общения ужаснуло. А Маркофьев, поежившись,выбрал из огромной когорты — одного. Чье лицо не сходило с телеэкранаи который особенно хлестко и нещадно язвил власть имущих. Союз с этимострословом и правдолюбцем сулил Маркофьеву несомненныйизбирательский успех. И открывал необозримые перспективы в сфереобщественного признания. Постоянный шутейный эскорт и оговоренное (за специальную плату) публичное и подчеркнутое демонстрированиепанибратства со столь популярной и знаменитой личностью, разумеется,стоили недешево.

-Да, — принимая очередной пухлый конверт с очередной порциейфинансовых вливаний, говорил этот самый сатирик по фамилииХудолейский, — я знаю: литературный труд – подвижничество,самоотречение, отрешенность от земной суеты… Но что поделаешь:я люблю черную икру…

Они красную тоже поглощал в неограниченных количествах. БлагоМаркофьев ему ни в чем не отказывал. При этом Худолейский постояннохмурился. Когда мы спрашивали его, отчего у него такой мрачный вид,он отвечал:

-Все настоящие весельчаки унылы… Взять хоть Зощенко…

Следуяза Маркофьевым, он постоянно ныл:

-Подари мне часы… Подари мне джинсы…

Авот шуток мы от него почти не слышали. Так и хотелось треснуть егопо лысой башке, чтоб заставить произнести хоть одну остроту.

КогдаМаркофьев, хохоча, рассказал ему про выпрыгнувших и сбежавших изнашего багажника недозамороженных поросятах, выдающийся весельчакдаже не улыбнулся.

ДетективМарина разнюхал: на короля смеха работает целый коллектив молодыхникому не известных авторов, сам остряк лишь исполняет их приколы.Эти-то ребята не упустили шанс создать на основе уморительногорассказа Маркофьева о поросятах фильм, завоевавший первый приз Каннского фестиваля…

ТЕЛЕСЕРИАЛ

Очереднаячасть сериала «Дурак дураком» тоже вобрала веселые кадры:поросенок, выпрыгнув из багажника и удирая от ветрела, улепетывает влес…

Незаметнотелеэпопея «Дурак дураком» перевалила за пятисотую серию.Киноповествование шло уже на всех каналах, повторялось утром ивечером и все чаще прерывалось — в так называемое рейтинговое время -долгими рекламными паузами: вспомнить потом, о чем шла речь доклипов о зубной пасте и колготках, оказывалось не всегда возможно.Или же затянутыми вкраплениями, под сладкие переборы гусельных струн,на телеэкране возникали славянской вязью вытканные призывы: «Думайо себе, помни о России».

Маркофьев,как и я, качал головой:

-Недавно из всех динамиков неслось: «Раньше думай о Родине, апотом о себе!» Или: «Была бы страна родная, и нету другихзабот…» А теперь… Если расшифровать: «Спасайсякто может!» Или: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Иведь это государственный телеканал! У всех нынче одна забота:выплыть, не забывая, впрочем, о маячащей где-то в подсознаниитерритории, которая и сама не забывает о себе напомнить – тоочередным финансовым кризисом, то вымогательством налогов, то скачкомцен и инфляцией…

Маркофьевклокотал от гражданского возмущения.

«Бедный зритель слушатель, избиратель!» – хотелось воскликнутьмне.

ДЛЯЧЕГО НУЖНЫ ГАЗЕТЫ И ТВ?

– Длячего нужны газеты, телевидение, кино, театр? Кроссворды? –Спрашивал он. И восклицал. – Чтобы отвлекать население отужасной действительности, в которой оно существует, чтобы заниматьмысли, затуманивать мозги. С этой своей функцией подобные дымовыезавесы прекрасно справляются!

ПУШКИНДТ

Затемв наш коллектив влился друг Худолейского, поэт Рабинович, которыйпечатался под псевдонимом Игорь Пушкиндт. В любую, даже самую жаркуюпогоду, он ходил в черной кожаной куртке, опасаясь, что, если сниметстоль дорогую вещь, ее немедленно украдут. По этой же причине онпостоянно таскал на плече рюкзочок с компьютером, это была нелегкаяноша, зато у воров не оставалось шанса ноутбук похитить. Все своеэтот рифмоплет, сочинявший преимущественно рекламные вирши о пользеацидофилина и томатного сока, таким образом носил с собой. Теперь –по нашему заданию — ему предстояло создать убойный запоминающийсяслоган для Маркофьевской избирательной кампании. Он очень старался,но, несмотря на то, что взял деньги под творческий поиск вперед,дальше строк:

Кольхотите молока коровьего —

Голосуйтеза Маркофьева!

или

Кольлюбитель утреннего кофе вы —

Отдавайтеголос за Маркофьева!

делоне двигалось.

Емупомогал патлатый литературный критик Антон Обоссарт, который тоже былпринят на работу в мозговой центр избирательного штаба (с оплатой вполставки).

ЭСТРАДНЫЕИСПОЛНИТЕЛИ

Ещехуже обстояло дело с эстрадными исполнителями – певцами имузыкантами. Все они норовили истребовать деньги вперед, а текстгимнов и песен обещали представить позднее. Все они оказалисьбезголосыми и не ведавшими нотной грамоты сиплыми кашлюнами,выступали же под фанеру – с экстраклассно сработанными встудиях звукозаписи хитами.

Темне менее, контуры свиты, это должен был признать даже я, обреталиосязаемые очертания…

РЕЖИССЕР

ПопулярностьМаркофьева росла не по дням, а по часам. Он близко сошелся срежиссером Захаром Полкановым-Костариканским. Расширенные зрачки,тяжелая челюсть и массивные надбровные дуги этого матерогопостановщика крупноформатных зрелищ выдавали в нем художника со своимвидением происходящего. На лацкане у него горделиво болтался, можнодаже сказать, реял позолоченный знак «Заслуженный работниккультуры».

-Сокращенно – ЗАСРАК, — оскалив большие зубы, шутил увенчанныйпочетным званием лауреат.

Спервых минут знакомства он пустился в откровения:

-Хочется поставить что-нибудь не на заказ, а для души…

Нопока (за умеренную плату) он занимался организацией агитационныхконцертов и дискотек, куда стекались потенциальные выборщикиМаркофьева.

Маркофьев,после бесед с режиссером, подолгу вздыхал и впадал в удрученнейшеесостояние:

-Какие все они долболобы! Печальна судьба нашего искусства. Если емуслужат подобные упыри. Видите ли, хотят делать для души… А делаютради бабок. На заказ. То есть по указке тех, кто платит. А ктоплатит? Тот, кто богат. Мы уже выяснили, каким путем и кто добываетбогатство. Могут ли тупые денежные мешки радеть об искусстве? Нет, уних другие цели и задачи. То есть заказчики хлеще исполнителей…Вот и говорю: печален удел прекрасного.

Сообща,можно сказать, хором Маркофьев и Костариканский прочли в театральномучилище цикл лекций «О возвышенном — применительно кполитическим задачам эпохи и победе на выборах» и потом три дняи три ночи не вылезали из театрального студенческого общежития. Послечего волны слухов о гениальности Захара пошли плодиться, множиться инабегать друг на друга со сверхзвуковой быстротой. Вновьподтверждалась универсальная теория Маркофьва: успех приходит, еслидвигаться к нему не напрямую, а добиваясь признания в смежныхобластях (а то и в сферах, вовсе не имеющих точек соприкосновения сглавной профессией и основной деятельностью).

-Пока не начнешь растлевать собственных студенток, никто и никогда непризнает тебя художественным руководителем коллектива, — учил новогодруга, которого называл запросто Стариканским, великий философ истратег.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙМАРАФОН

Идея,которую вскоре артельно взялись воплощать Маркофьев, Худолейский,Пушкинд, Обоссарт и Захар Полканов-Костариканский, надо думать,надолго запомнилась жителям расположенных вдоль великой русской рекиВолги городов. Из-за границы (в подарок от влюбленной впотенциального депутата настоятельницы монастыря, все-таки родившейот него сына) пришло заказанное Маркофьевым почти новое инвалидноекресло. С этим-то никелированным, сияющим и лишь кое-где в отдельныхместах поцарапанным чудом — агитационная бригада погрузилась наспециально зафрахтованный пароход «Академик Альберт Козлухин».Звезды экрана и сцены, возглавляемые Маркофьевым, отправлялись втурне с благотворительной целью – помощи калекам. Лозунг, трепетавший над палубой, прокламировал: «Экология. Милосердие.Красота». По пути следования, в каждом очередном населенномпункте, кумиры собирали на площади народ и торжественно, под звукиоркестра, вручали задолго оповещенному местными властями оготовящемся мероприятии страждущему — радиоуправляемую коляску. Послечего начинался концерт, в процессе которого деятели искусства общались с районной и поселковой администрацией – на предметфинансовой поддержки маркофьевской избирательной компании. Затем,плотно поужинав или пообедав — на счет получавших свою долю отпродажи концертных билетов властей — отбывали в дальнейший вояж,предварительно отобрав у инвалида подарок. Напомню, коляска былавсего одна. Как эстафетная палочка, она переходила от одногоущербного к другому. Участников рейда показывали по телевидению, оних писали газеты и трубило радио.

Втой удивительной по своей беспардонной сути поездке приняла участиеисполнительница задушевных песен Сивухина с ансамблем народныхинструментов, который оказался ей, впрочем, не нужен. Потому что нааккордеонах певице аккомпанировали Маркофьев, Худолейский иКостариканский. Среди слушателей стоял стон восторга…Рабинович-Пушкинд во время этих арий ходил по рядам с протянутойрукой или шляпой и собирал пожертвования на закупку новых инвалидныхпринадлежностей.

ДВАБАРА

Накорабле, куда культурно-просветительский десант возвращался лишьпереночевать, работали два бесплатных бара. Ночной назывался»Убийца», там участники марафона и точно напивались добеспамятства и потери пульса. Утренний получил прозвище «Доктор»- поскольку в его прохладном трюме приходили в себя, реанимировалисьпострадавшие от алкогольного перегруза накануне.

ПРОЙДОХИ

-Они, эти Худолейские и Сивухины, Пушкиндты и Стариканские –такие же пройдохи, как мы с тобой, — говорил Маркофьев.

Говорил,не догадываясь, что слышать подобное мне не очень приятно.

Новедь он говорил правду!

УЧИТЕСЬТОЧНО ВЫРАЖАТЬ СВОИ МЫСЛИ, — вот какой совет я вам расточу, дорогиемои читатели. Это позволит дать самооценку и увидеть себя состороны.

Аподобная ревизия собственной личности и попытка понять, в когопревращаешься, бывает порой крайне полезна.

Попутноесоображение. Если знаете, что виноваты и заслуживаете наказания,легче принимать и переносить невзгоды, валящиеся на голову. Да,платитесь за свои же прегрешения, искупаете свои же подлости иошибки. Ну, а если считаете себя во всем правым, а вам не везет, житьпопросту невозможно!

ЧТООНИ ДЕЛАЮТ?

-Что они делают, эти артисты, певцы, клоуны, балерины, комедианты всехмастей? – вопрошал Маркофьев. И отвечал: — Обманывают нас,дурачат, заставляют поверить, что счастье возможно, что есть любовь икрасота… И когда мы, развесив уши и расчувствовавшись,поддаемся и готовы идти у этих лицедеев на поводу, начинаютвыманивать и выклянчивать денежки. Собственно, их цель и задача –вытянуть деньги, которые просто так, без красивого обмана, никто имне отдаст. С этого обмана они живут, кормятся. Одеваются – инеплохо.

Онприбавлял:

-Видели бы люди этих хитрованов за кулисами, в неглиже или за бутылкойводки… Куда девается их явленное на сцене благородство, ихвозвышенность и влюбленный одухотворенный вид!

СЛЕДУЮЩИЙШАГ

Маркофьев делал и следующий, по сравнению со мной, шаг в логическихрассуждениях:

-Зато мне никого не жалко, — говорил он. – Потому что я знаюцену всем.

Пронаселение, которое махало нам с пристани платочками (а многие дажеутирали слезы) он говорил:

-Какая разница, что молоть и о чем молотить языком? Дурак из самыхправильных слов сделает неправильные выводы. Он всегда видит и слышитне то, боится не того… И так тщательно страхуется на случай обмана,что нет никакой сложности, пока он этими оборонительными сооружениямисебя окружает, взять его врасплох и неоднократно нагреть…

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Иногда жалеешь несчастный обманутый народ. Иногда думаешь: поделомтакому народу… Христианское учение для него идеальнейшеподходит… Его облапошили и тут же говорят: подставь теперь вторующеку, а то недостаточно тебя огрели… И он подставляет. Будь унего десять или двадцать щек – ни одна бы не осталась безоплеухи. Это покорное жвачное население не может не удручать…Но что касается людей, которые его надули, обобрали, раздели и вновьпредлагают себя в поводыри… Что касается воровгосударственного масштаба… Им мало нахапанного, они при этомхотят непременно пребывать в ореоле святости. Уж сидели бы,затаившись, так нет, устраивают публичные склоки из-за мелкихвзаимных оскорблений, подают друг на друга в суд иски о защите честии достоинства (будто оно у них есть!), придумывают заполнятьдекларации о доходах… Каких? Откуда? Если живут на зарплату?Чего заполнять – надо просто посмотреть на их особняки, машины,лакомые участки земли, которые они оттяпали… Нет, им не даетпокоя забота о собственном нравственном облике… И не замечают,что никак не налезает фрак пристойности на неприлично раздувшиесяпазухи ворованного!

ТИПЫОБМАНОВ

Естьразные типы обманов… Когда стоишь в магазинной очереди илиторгуешься на рынке – подразумеваешь, что тебя могут обвесить,обсчитать, надуть… Это как бы входит в правила торговой игры.

Ноесть обман, который невозможно простить. Это – когда выдаютсебя за страдальца, гонимого, преследуемого ненавистниками правды.Когда выказывают себя защитником слабых. Смельчаком, безрассудноперечащим власти. На деле же – с этой властью сотрудничают.Изощренно блюдут собственную выгоду. Гонения (якобы гонения) облекаютв звонкую монету.

-Сколько их, таких, сделавших карьеру, сколотивших капитал на подобноммерзейшем обмане! – негодовал Маркофьев. — Такой обманневозможно простить!

ЛЮБОВЬНЕВЕРНАЯ

Именнотам, на корабле, у Маркофьева вспыхнул бурный роман с киноактрисойЛюбовью Неверной, роман, имевший далекоидущие последствия. МужЛюбови, коммерсант и торговец оружием, узнав об измене своейблагоневерной, обещал кастрировать Маркофьева, причем публично –после чего, испуганные возможностью приведения казни в исполнениеженщины выстроилась к Маркофьеву длинной очередью: все желали успетьнасладиться его страстными чарами и объятьями. Сие скоплениестраждущих красоток было запечатлено фоторепортерами икинооператорами и пропечатано в газетах и засвечено на телеэкране,что вновь резко повысило рейтинг моего друга и вызвало завистьдействующих политиков и официальных мракобесов. Они выступили срезким заявлением и требованием – не допускать распущенногоманьяка в высший законодательный орган, поскольку своим детородныморганом он может нанести непоправимый ущерб авторитетугосударственной системы. Это дословно процитированное во всехсредствах массовой информации послание также пролило воду на мельницуМаркофьевской будущности…

Онв тот момент был увлечен артисткой Большого и Малого театров –Аглаей Дмитриевной Страшенной и за течением общественной жизнипрактически не следил…

АКТЕРЫ

Можетбыть, сравнивая свою возлюбленную с теми, кто перечил ему наполитическом поприще, Маркофьев все упрямее повторял:

-Политики – это жалкие, развлекающие население марионетки,которые, в отличие от подлинных мастеров сцены, за свое хамство инепотребство получают немалое вознаграждение. Я бы уподобил ихцирковым медведям, которые за пряник станут плясать перед публикой вкороткой юбчонке, не прикрывающей их срам… Надо влить в ихряды свежую кровь!

УКРОТИТЕЛЬНИЦА

Омедведях и цирке он обмолвился не случайно. Вскоре послетриумфального путешествия с инвалидным креслом — к нашей стремительноувеличивающейся инициативной группе примкнула известная примапровинциальных шапито и центрального манежа, дрессировщица иукротительница, чей внешний вид наводил жуть не только на бедныхльвов и тигров, но и на широкие зрительские слои. На митингах исобраниях она щеголяла в шубах и накидках из шкур замученных еюживотных. Ее муфта из гривы последнего на земле снежного барсаввергал модниц в состояние экстаза. А на ногах ее красовались туфлииз кожи крокодилов, специально закупленных и привезенных с Ямайкидля парада-аттракциона рептилий, который наша теперешняяединомышленница репетировала вот уже пятый год и никак не моглавключить в свою сольную программу.

-Такая вамп-дама необходима нам как воздух, — говорил Маркофьев. –Ее навыки мы просто обязаны перенять. Человек – животное.Цирковой медведь. Приучается прыгать в те кольца, которые емуподставляет история. Танцует на тех бочках, которые предлагаютобстоятельства. Пример нашей страны подтверждает это лучше инагляднее, чем все теоретизирования на сей счет. Предложили условиясоциализма – и люди стали плясать под социалистическую дудку. Ипрыгать сквозь охваченные пламенем кольца цензуры и несвободы.Отменили диктат – и, пожалуйста, людишки стали перековываться,вернее, расковываться, приноравливаться к новым условиям. Скачут какблохи по просторам свободного рынка – кто во что горазд. Покажелезная длань государства их снова не сгробастала… С людьмиможно творить что угодно, они поддаются любому нажиму, их позвоночникпринимает любые формы и изгибы, и он не окостеневает с годами, какнекоторые утверждают …

ЦИРК

-Но с человеческими особями надо быть столь же осторожным, как сцирковыми четвероногими тварями, — предостерегал Маркофьев. –Чуть что – могут выйти из повиновения. И порвать дрессировщикаи зрителей. Что и произошло в России во время революции 17-го.Инстинкты взяли верх и победили разум. Да, в человеческом обществе,как и в человеческом организме, постоянно происходит борьба междуинстинктами и разумом. Революция – это восстание инстинктов!Надо следить, чтоб подобного не повторилось. Держать разношерстную икусачую публику в узде…

БИТЬСУКОВАТОЙ ПАЛКОЙ

Призверинце, в котором верховодила, дрессировщица открыла школувоспитания собак. Каждый желающий мог привести сюда свою псину и,даже если собаченция была непослушной и агрессивной, после недельногокурса муштры, хозяин получал ее ласковой и покорной. Секрет натаски ивышколивания был прост: собаку сажали на цепь перед входной дверью.Рядом клали суковатую палку. Любой прохожий, и уж непременно все, ктопосещали зверинец, должны были ударить животину побольнее и со всегоразмаху. Когда, спустя неделю, хозяин приходил за кобелем или сукой,те ползли к нему на животе и лизали его ботинки.

Этотпример Маркофьев (в расширительном, аллегорическом, разумеется,плане) собирался экстраполировать на свою избирательную практику.

ВЛАСТИТЕЛИДУШ И УМОВ

-А еще, — говорил Маркофьев, — хотелось бы окружить себя гурманамидуха, эстетами мысли, властителями умов, сливками, то есть духовнымипастырями нации… Теми, кто являет собой пример высокого служениямузам. И провидит ход вещей далеко вперед. Не идет на компромиссы исделки с совестью. Не позволяет себе опускаться до прислуживаниявласти. Презирает материальные блага, превыше всего ставянравственность и чистоту помыслов. Не эстрадными дешевками, которыелипнут ко мне со всех сторон, а небожителями. Которыми всевосхищаются и с которых берут пример.

Новысочайшей пробы элита не хотела подпускать нас к себе.

СНЕОЖИДАННОЙ СТОРОНЫ

Помощьподоспела с неожиданной стороны. Я поделился трудностями с Вероникой.Она, в свою очередь, поведала о наших загвоздках своему папаше. Онпозвонил мне, разгневанный и свирепый:

-Кто там из них кобенится? Назови поименно. Я им устрою, я им покажу,как стоить из себя целок и недотрог!

Оказалось,он всех этих кумиров знает как облупленных, видел писанные их рукойзаявления о согласии сотрудничать с компетентными органами, читал ихдоносы друг на друга. Он и мне, не таясь, продемонстрировал рядпергаментно хрупких и желтых от времени, а также свеженькихдоговорных бланков — с обязательством выполнять отдельные поручения иосведомлять соответствующие инстанции и заинтересованные структуры совсевозможной информацией самого широкого профиля… Подписи под документами, я вам доложу, стояли такие… Что я закачался. Изасомневался.

-Это наверняка фальшивка, подделка! – воскликнул я.

Будущийтесть не стал меня переубеждать и разуверять. Лишь хитроватопосмеивался. При мне он бегло пролистал личные дела людей, которыхмечтал привлечь к участию в своей свите Маркофьев.

-Этот, — говорил будущий тесть, тыча в фотографию бородатого типа, -изнасиловал юную уборщицу, та пришла гонять пыль в его кабинете…На крючок похоти мы его и поймали… Этот, — разглядывал онфотографию налысо обритого типа, — занимается махинациями сбрильянтами, переправляет их за границу в театрвльных декорациях, номы смотрим сквозь пальцы, он весьма ценный агент… Эта грымза,- брал он следующую фотографию, женщины с леденящим взглядом холодныхглаз, — прикончила мужа, влила ему в ухо яд по классической схеме,она сделает все, что мы скажем, иначе упрячем ее в тюрягу, результатывскрытия ее супружника хранятся в наших сейфах и могут быть извлеченыхоть завтра…

Онговорил ровным спокойным голосом. Я же кипятился все больше:

-Не верю ни единому слову! Есть предел цинизму! Вам не удастсяскомпрометировать в моих глазах тех, кому я всегда поклонялся! Ипоклоняюсь. Подлинно святых… Незамаранных…

Мойпафос был излишен. Все, в чьи фамилии ткнул пальцем Маркофьев (мойбудущий тесть составил внушительный список на трех страницах),явились на учредительную конференцию нашего движения. Всепроголосовали за резолюцию, зачитанную Маркофьевым. Те же изнеприглашенных, чей край одежды я считал себя недостойным облобызать,обиделись, что их не позвали.

-Вот никогда бы не подумал… Зачем им нужно сотрудничество ссекретными службами? – недоумевал я.

Будущийтесть отвечал солидно:

-Кто бы иначе позволил им так привольно себя вести? Насиловать уборщици торговать бриллиантами? Кто бы позволил им подняться? Выбиться?Стать знаменитыми? Публиковать антигосударственную ахинею ипереправлять ее зарубеж, снимать на киноленту и показыватьпорномерзости, заводить любовников и любовниц в подведомственныхтруппах, причем в неограниченных количествах… Кто бы им всеэто разрешил? То, за что чиновники лишаются мест и окладов, этабратия ставит себе в заслугу и еще просит, клянчит орденов ифинансирования своих забав — из народного кармана…

Поего словам, молодая поросль отечественной культуры сплошь обязанасвоими успехами отцам и матерям – сотрудникам и сотрудницамтайных ведомств и служб.

-Кто бы стал давать деньги на издание их графоманских бредней, на ихконцерты, если бы родители, с помощью нашей организации не вросли вбизнес или не нарыли компры на миллионеров? Вот эти взятые с поличнымсубчики (иногда приходилось их похищать и держать в наших подвалахприкованными к батареям) и выступали спонсорами, становилисьмеценатами…

РАЗОЧАРОВАНИЕ

Представьте,что вы пришли просить совета к оракулу, мудрецу, первосвятителю,открываете ему сокровенное, — и вдруг сознаете, что перед вамисоздание, которое глупее вас. Подлее вас. Лукавее и хитрее самогопрезренного грешника… Что, кроме стыда и разочарования, выдолжны испытать?

Сужасом я взирал на тех, кто тщился предстать и выглядеть божеством.Это были никчемные, а то и вредоносные, но страшно тщеславныесоздания.

Призыв.Думайте, лихоманка вас побери, думайте! Размышляйте! В противномслучае курс «Теории Глупости» не пойдет вам впрок!Соображайте. Если кому-то что-то позволено – случайно ли это?Почему на телеэкране и в газетах перед вами мелькают одни и те желица? Это оплачено или бесплатно? Кем оплачено? Из чьего кармана?Какими компромиссами и способами устранены конкуренты? Вы считаете,все складывается само собой и за красивые глазки? В таком случаехочу вас огорчить: ВЫ – ДУРАК! Но нет худа без ложки меда. Увас в руках та самая книга, которая вам необходима. Читайте – ивы обрящете!

СВЯЗЬ

-Нет-нет, связь литературы и политики гораздо глубже, чем можетпоказаться, — говорил мне после той памятной конференции, где егоподдержал весь цвет отечественного бомонда, Маркофьев. – Я раньше не вникал в смысл строки «Ленин и партия –близнецы-братья». Как это – человек может быть братомчего-то эфемерного, не поддающегося измерению и учету? Некоей массы?А теперь понял – так ведь он и не человек, а символ. Вот и ястал одним целым с лучшими из лучших… И еще я понял: заодну-единственную поэтическую строчку: «Я хочу, чтоб в Политбюроделал доклады товарищ Сталин» – можно огрести гонорар ввиде памятника… На центральной площади… Нехило, да?

ПУГАЛА

-Что получается? – непритворно ужасался я. – Те, ктовсегда были пугалами и негодяями, так и остаются мерзавцами…Но те, кто им вроде бы противостоит, ничем от них не отличаются?

-Да, — подхватывал Маркофьев. – Честных и порядочных нет ни водном из вроде бы противоборствующих лагерей. Вообще нигде! Каждыйищет, как подороже продаться. Все равно кому. Политика –большой концерн по зарабатыванию денег. За выгодные законы щедрозаплатят те, кому они нужны,. Чтобы эти законы принять, надо, чтобтебя поддержало большинство. Для этого надо ладить со всеми. Дружить,ручкаться, перемигиваться с оппозицией… И эта модель всейжизни. Какая уж тут самостоятельная и независимая линия?

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-У человека гибкая психика, — говорил Маркофьев. – Онастремительно меняется в зависимости от обстоятельств. Ты за рулеммашины и ты переходящий улицу пешком – два разных создания.Сидя за рулем, ненавидишь пешеходов, которые не в состоянии купитьсебе авто и так и лезут под колеса. А, став пешеходом, ненавидишьбогатеев-водителей, которые норовят тебя задавить. Человек быстроперестраивается и всегда находит оправдание любому своему поступку иуж тем более -изменчивости своих воззрений…

ВЗГЛЯНЕМШИРЕ! (суммируем усвоенное)

Вамне приходило в голову: кумиры, узнаваемые личности, герои –сами собой ничего не представляют? Достаточно послушать их случайнопрорвавшиеся откровения и излияния… Осмыслить их реплики…Ничего-то они не знают, ни в чем не смыслят, уровень их обобщений ивоззрений поражает убожеством. Но именно они, загадочным (а для настеперь не таким уж непонятным) образом, обойдя конкурентов ипримелькавшись, продолжают повсюду мельтешить, предлагают инавязывают себя в наперсники и кумиры… С ними работаютимиджмейкеры, на них трудятся спичрайтеры, их подпирают командыпомощников и референтов, их финансируют богатеи. Да они и сами уже небедны. Из уст вчерашних недотеп льются (не их) гладкие речи, они что-то отстаивают и лоббируют, им что-то вроде бы осмысленноевозражают такие же, как они, оппоненты. Через них, знаменитых иузнаваемых, проводят свою политику и осуществляют свои интересы те,кто никогда, ни при каких условиях не может быть избран и протыреннаверх – по разным причинам: не виден или отталкивающ собой,никому не известен и нет шансов прославиться, замазан криминалом илипросто хочет остаться в тени… Вот толкачи и блюстители своихвыгод и заполняют пустоту внешне известных всем и каждому манекенов.Так, сообща, коллективными усилиями и создается жених на выданье вДуму, правительство, в губернаторы или президенты. Ноль личности,ноль концепции, ноль понимания, однако нос – от одного, мысль –от другого, средства от третьего – и вышел человечек, закоторого будем голосовать и который станет страну взнуздывать ипогонять.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Вблагодарность за помощь Маркофьев перебросил на дачу к моим будущимтестю и теще стройматериалы, которые первоначально планировалиспользовать для ремонта очередного избирательного оффиса. Тесть итеща сначала принялись приводить в порядок обветшавший дом, затемзатеяли возводить новый.

Увы,я не мог участвовать в этих работах – по причине большойзагруженности штабной суетой. Вероника на меня дулась. И самапомогала отцу и матери…

Семейнойстроительной бригаде также всячески содействовал Овцехуев. Он,оказалось, был в прошлом почетный бетономешальщик, имел опыт закладкиленточных и сплошняковых фундаментов. Я был ему страшно признателен…

ГОРДОСТЬ

Хотямне тоже было чем похвастать. Меня распирала гордость. По моейпросьбе Маркофьев разрешил больной девочке пожить в его имении наКапри. Сопровождать ребенка поехали мои папа и мама – посколькуВероника увязла в ремонтных и прокладочных трудах. Но она обещала,как только дачная эпопея завершится, вылететь к дочери. Папа и мамакаждый день звонили мне и сообщали новости. По их мнению, целительныйитальянский воздух оказывал на хрупкий нуждавшийся в лечении организмцелительное воздействие. К девочке приезжали лучшие специалистыЕвропы. Деньги для оплаты их услуг ссужал Маркофьев. Он мне ни в чеммне не отказывал!

ХЕРЕС

Заехавдомой в неурочное время, я застиг привычную картину: над тазом начетвереньках стоял почетный бетономешальщик. Над ним хлопоталаВероника.

-Не водка и не портвейн, — по запаху определил я. – Что жетогда?

-Херес, — ответила Вероника.

НаОвцехуеве была моя клетчатая рубашка (с закатанными по локотьрукавами).

НАУЧНАЯИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Маркофьевнаращивал обороты, расширял сферы, интенсифицировал усилия. Однаждыон объявил:

-Мы должны съездить поклониться в пояс нашему с тобой институтскомупреподавателю, великому ученому… Как там его? Забыл фамилию…Ну, одним словом, профессору кислых щей. Тем более, в ряды моихсторонников должна полновесно влиться научная интеллигенция.

Педагог,читавший нам первые лекции по неорганической химии, как выяснилось, находился в больнице. Это заставило Маркофьева поторопиться.

-Отправимся завтра рано утром. Рано-рано, часов водиннадцать-двенадцать. Отвезем подарок лечащему врачу. А старичкунакупим фруктов и соков, — распорядился мой друг.

Профессорбыл оповещен о нашем намерении.

Яждал Маркофьева с девяти. Он не появлялся. У меня были мелкие дела,но отлучаться из дома я боялся: вдруг бы благодарный наставникуученик явился в этот самый момент и меня не застал? Дозваниватьсябыло бессмысленно: гостиничный номер не отвечал, у свинарочки и Лаурыбыло сплошь занято, в офисе шли ремонтные пертурбации, а мобильникмой друг, видимо, выключил.

Вобед позвонил Овцехуев и сказал, чтобы я никуда не уходил: они ужезаканчивают пить пиво, после чего Маркофьев сразу же отправляется комне.

-Там все равно посетителей пускают с пяти до семи вечера, — сказал он.

Нои в семь Маркофьев не проклюнулся.

Ясобирался ложиться спать, когда в дверь позвонили. Это был он, еледержавшийся на ногах. Ни слова не говоря и не снимая пальто, онпроследовал в комнату и плюхнулся в кресло.

-Еда в доме есть? – не слишком членораздельно, язык егозаплетался, спросил он. Я даже не сразу разобрал отдельные слова. Оннетерпеливо, но более внятно повторил:

-Ты что, не нальешь мне тарелку супа?

Япринялся его кормить. По мере того, как насыщался, загульный мой другделался все более вменяем. Взгляд становился сфокусирован и осмыслен,речи – доступны пониманию.

-Мы должны проведать нашего учителя, — повторял он.

Якивал, не желая спорить. Ребенку было ясно, что никуда мы уже непоедем. Кто на ночь глядя едет в больницу?

Маркофьеввздремнул, всхрапнул и преобразился. Лихо поднялся на ноги и началменя торопить. Я пытался его увещевать. Он не принимал возражений.

-Поехали… Сам же говоришь: надо держать слово. Раз обещали –навестим.

Мывышли на улицу, я сел за руль «мурзика», посколькуслужебный автомобиль Маркофьев не помнил, где потерял.

-Хрен его знает, куда-то мы еще заезжали, в какие-то еще рестораны ибары, короче, я забыл, где водитель меня обещал дожидаться… Ктебе добирался на такси, — рассказывал он.

Светв окнах клиники не горел, двери были заперты. Маркофьев принялсябарабанить в стекла первого этажа.

-Откройте немедленно! Приехали из администрации президента! –кричал он.

Вбольничных помещениях началось движение. Стали выглядыватьвстревоженные и заспанные пациенты.

-Откройте немедленно! Впустите нас! – метал громы и молнииМаркофьев.

Воконном проеме возникла трущая глаза медсестра.

-Больница закрыта. Люди спят, — тихим голосом пыталась угомонить онабуяна.

-Не слышишь, мы по поручению президента! – продолжал бушеватьмой друг.

-Приезжайте утром…

-Немедленно! – требовал Маркофьев. – Мы должны повидатькрупного ученого и передать ему пожелания скорейшего выздоровления отглавы нашего государства… Личное послание…

Медсестрапомялась.

-Я скажу дежурному врачу…

Окнабольницы вспыхивали одно за другим.

-Поехали отсюда, — Я тянул Маркофьева за рукав. – Неудобно. Всехподняли. И нашему учителю не доставит радости этот визит.

Вместоответа Маркофьев впрыгнул в машину и надавил на клаксон. Раздавшийсявой поднял, наверно, даже покойников в морге. Из распахнувшейся двериприемного покоя к нам бежал врач в белом халате.

-Что вы делаете! – кричал он. – Угомонитесь!

-Почему заставляете ждать? Мы прибыли с важной миссией! – обрушился на него Маркофьев.

-Я вызову милицию! – грозил врач.

-Хоть все ФСБ! – Маркофьев вновь нажал кнопку бибиканья.

Врачкапитулировал.

-Хорошо, заходите, — зло разрешил он. – В какой палате вашпациент?

-Сейчас выяснится, что приехали не в ту больницу, — шепнул я.

-Не пукай в бредень, не пугай карасиков, — отвечал человеколюб икандидат в депутаты, бодро шагая длинным больничным коридором исверкая глазами. – Где здесь у вас послеоперационные доходяги?Наш старикан должен быть среди них.

Врачедва поспевал за нами. Следом семенила медсестра. Из палатвыглядывали бледные больные.

-Ну-ка, все по местам! – хохотал Маркофьев. – Я изкрематория, приехал комплектовать план на завтрашний день. У менянедобор, большой интервал в работе печей. Печи надо эксплуатироватьна полную катушку, равномерно, иначе они портятся…

Старичка-профессорамы отыскали в двухместном реанимационном боксе. Он мирно посапывал ине проснулся, даже когда мы над ним склонились. Его сосед, пучеглазыйхрыч, пробовал возмутиться нашим поздним вторжением, Маркофьевпригрозил, что устроит ему эвтаназию, и ворчун прикусил язык.

Маркофьеввытащил связку ключей и погремел ею над ухом спящего. Профессорвстрепенулся.

-Что? Сколько времени? Откуда вы взялись, — сев на постели, бормоталон.

Маркофьеврасплылся в улыбке.

-Привезли вам пожелания скорейшего выздоровления от первого лица нашейстраны…

Профессорвсе еще плохо соображал – возможно, после сна, возможно, из-занедавнего наркоза. Свесил ноги, пытаясь нащупать ими тапочки.

-Что вы делаете! – ужаснулась медсестра. – Ему нельзяподниматься! Он неходячий!

Врачобессиленно прислонился к дверному косяку.

-Есть в вашем лечебном заведении спирт? – спросил эскулапаМаркофьев. И пояснил. – Ну, которым протирают иглы шприцов ипрочие инструменты? Принесите граммов двести и три мензурки. Надоотметить встречу.

Лекарь,потеряв над собой контроль, бросился на Маркофьева с кулаками.Медсестра завыла и побежала, наверно, вызывать милицию. Я пыталсядерущихся разнять. Но они повалились на кровать пучеглазого ворчуна исплелись в тугой узел.

Когдапод утро возвращались домой, Маркофьев, сидевший рядом со мной вмашине, прикладывал к синякам на лице прохладные металлические ключи,те самые, из-за которых началось побоище, и довольно говорил:

-Зато научная интеллигенция теперь за меня… Все, как один. Хотястранно: даже спирта в этой хваленой больнице не нашлось… Какже они тогда лечат? А ведь носят высокое звание врачей…

КЛЮЧ

Позжеон признался, что, уходя из палаты, где лежал учитель, — увидел взамочной скважине двери ключ и повернул его. После чего спрятал вкарман.

-Пусть пучеглазый подергает утром запертую дверку, — хохотал он. –Может, швы разойдутся!

ПРОСТОЙНАРОД И КРЕСТЬЯНСТВО

Крепясоюз с трудовым народом, Маркофьев велел разыскать свою сестру,которая проживала во Владимирской области, в деревне.

Еехозяйство мы нашли в полнейшем запустении – несмотря на то, что муж-бугай, бывший недолгое время дворецким и охранником Маркофьевана Капри, тоже — вслед за шефом — переместился в Россию. Втельняшке он ходил по двору, чесал пузо и повторял: «Всепропьем, а флот не опозорим!»

-Станьте фермерами, быстро разбогатеете, — убеждал семейную четуМаркофьев.

Ониподарил им огромный земельный надел. И советовал создатьсвиноводческий комплекс – по типу нашего чернобыльского.

Нодальше разговоров дело не двигалось. Колодец во дворе лодырейпересох, воду они либо таскали из ближайшего заросшего тиной пруда,либо собирали в корыто дождевую. Мой друг, видя эти их мучения,финансировал бурение скважины, а семье будущих возделывателей ипреобразователей залежных земель презентовал мощный насос. Который,чтобы он исправно действовал, следовало прикрутить к трубе, уходившейв глубь почвенных пластов, всего лишь четырьмя болтами. Однако и наэто элементарное, как таблица умножения, действие горемыки несподвиглись. Приехав через месяц, Маркофьев обнаружил насоспо-прежнему валявшимся и ржавевшим во дворе.

-Не дошли руки, — объяснил деверь.

Питьеваявода в доме отсутствовала начисто. Зато наличествовала в большихобъемах свежесваренная брага. Маркофьев отведал ее не безудовольствия. И, вновь продемонстрировав широкий жест, заказалдругой, тоже выбранный по каталогу, но миниатюрный насос, которыйвскорости был доставлен прямиком (и трейлером) из Бельгии. Удобное икомпактное устройство следовало просто-напросто опустить в скважину.

-Только веревку или трос привяжите. Иначе упустите, он провалится, -предупредил родню Маркофьев.

Этоготоже никто не сделал. Механизм канул в подземные глубины.

-Хотите, я вам корову подарю, — отчаявшись, взмолился мой друг.

-Так за ней говно таскать надо, — отвечали бугай и его жена в одинголос.

-Не хотите ни коровы, ни ее подоить, а только деньги считать! –не выдержав, взорвался Маркофьев.

ВОСТОЧНОЕКОВАРСТВО

В деревне, в заброшенной конюшне, пытались обосноваться две изгнанныхиз Узбекистана семьи турок-месхетинцев. Местные жители мешали имработать, а детишек со смуглой кожей и кучерявыми волосами непринимали в школу.

-Вам что, жалко бросовой земли? – спрашивал у сестры и ее мужаМаркофьев. – Она же все равно пропадает.

-Это их восточное коварство. Они хотят нас выжить отсюда, — отвечалите хором.

-А, может, они просто хотят есть?

Ноего доводы не действовали.

-Славяне сделались неприветливой нацией, — сетовал мой друг. –Может, это и естественно, их за последние века столько обманывали вмировом масштабе… Но оправдать такую неприветливость я немогу… А вот евреи своим изгнанничеством и рассеянием по светупредвосхитили судьбу многих народов и собственным примером учатспособам приспособления к традициям приютивших их стран…

Вдействительности НИКТО НИЧЕМУ НИ У КОГО НЕ УЧИТСЯ.

Контрольныйвопрос. Какая из населяющих землю наций считает себя более глупой инесведущей, чем другая, и потому готова брать уроки?

ЕВРЕЙСКАЯХИТРОСТЬ

Оевреях Маркофьев заговорил неслучайно. Местным церковным приходом(одним на несколько деревень) ведал в этих краях батюшка Савелий.

-Он, говорят, еврей, — делился проблемой бывший Маркофьевский охранники фактический родственник.

-Ну и что? — недоумевал интернационалист и гражданин мира Маркофьев. –Церковь отреставрировал, утреннюю школу для детей открыл…

-Он еврей! Это их еврейская хитрость! – кричали сестра и еемуж.

Многодетнойнуждавшейся семье отец Савелий приносил учебники, покупал школьныететради, давал деньги на продукты и одежду.

Витоге глава семейства купил на батюшкины приношения подержанныймотоцикл и, тарахтя, носился на нем по пыльным дорогам.

Маркофьевубеждал сестру и ее мужа одалживать у соседа железного друга истранствовать — агитируя население голосовать на предстоящих выборахв пользу общих интересов, то есть – за клан Маркофьевых. Родичиотвечали, что пальцем не пошевельнут, если Маркофьев не заплатитвперед. Он платил. Они не ездили. И снова вымогали и тянули с него,выторговывая побольше. Допытывались:

-Если тебя изберут, сколько ты будешь иметь? Мы хотим половину.

Ихтребования выглядели законными. Ведь Маркофьев своих близких до такойстепени разбаловал, что они целиком существовали за его счет.

Маркофьевв сердцах кричал:

-Жаль, вы не евреи! С евреями я бы скорей договорился!

НЕГРИТЯНСКАЯ ЛЕНЬ

Всоседней деревне обосновался негр из Алабамы (по-видимому, не вполневменяемый, иначе по какой причине покинул родные плодородные земли иустремился в климатически неблагоприятный регион?) Он, может,рассчитывал, что убежал от расизма? Что ж, он и точно не слышалтеперь попреков в чернокожести так часто, как прежде, но столкнулся спроблемами иного свойства. ИДЕАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ НЕТ НИГДЕ! Это надоусвоить и запомнить. Веселясь, сестра с мужем рассказывали: пришлыйкучерявый фермер недоумевает, почему после выплаты нанятым работникамзарплаты мужская половина трудоголиков по три дня не кажет глаз наработе? Коровы мычат, их нужно доить. Трактора стоят, а нужно пахать.Зерно преет, его нужно сушить. Картофель гниет, его нужно убирать.Все чаще бедняга-негр бился за урожай и надои в одиночку.

–Неужели скоро иповсюду негры начнут нами руководить? – говорил Маркофьев. — Аведь они во всем мире считаются лентяями из лентяев. Выходит, мыленивее их?

ОЗЕРОИ ЛЕС

Натерритории отписанного сеструхе и ее мужу хозяйства раскинулосьпроточное озеро. Но напрасно Маркофьев призывал запустить сюдастерлядь или хотя бы сазанов. Этого никто делать не собирался. Затокаждый, кто проезжал мимо и хотел полакомиться свежей рыбкой, бросалв воду тротиловую шашку или кусок пластида и собирал всплывших послевзрыва карасиков, уклеек и щурят. Глушили бедную мелюзгу (крупнойдобычи уже не осталось) по несколько раз на дню.

Заданиечитателю. Представьте себя рыбой, обитающей в подобных условиях. Вашидействия?

Вближнем лесу шло планомерное истребление лис, которых – чтобыиметь законные основания их убивать – объявили бешеными.

Заданиечитателю. Представьте себя лисой, проживающей в лесочке, окруженномсо всех сторон людским жильем и истоптанном охотниками и грибниками.И не сойдите с ума, не взбеситесь. Ваши действия?

Теже, кто ездил торговать сельхозпродукцией на городской рынок, радиполучения более высокого урожая засыпали химические удобрения в землюведрами.

Заданиечитателю. Представьте себя почвой, водой и лесом. Ваши действия?

ЧТОДЕЛАТЬ С ЭТИМ НАРОДОМ?

-Что делать с этим народом? – ужасался Маркофьев. И прибавлял,вздыхая: — В этой стране я деквалифицируюсь…

Ноне терял оптимизма.

-Верю, простые люди меня поддержат, — говорил он.

ДУХОВЕНСТВО

Онгорячо выступил за реформу православной, а заодно и католическойцерквей.

-С какой стати, почему церкви на ночь закрываются?! – бушевалон. – А если я хочу поставить свечку ночью? Они работают –как муниципалитеты, а не как духовные заведения!

Иеще он говорил:

-Даже актеров подбирают на роль, учитывая, насколько их внешние данныесоответствуют образу, который им предстоит воплотить. Я понимаю,внешность не выбирают, и она не всегда соответствует внутреннемусодержанию. Но все же… Почему у большинства духовных пастырей такойвовсе не аскетичный абрис фигур, почему такие упитанные лоснящиесялица? Духовные терзания за грехи человечества явно обошли ихстороной. Но хоть какие-то следы переживаний, тягостных раздумий, мук- должны же проявляться – независимо от желания или нежеланияих демонстрировать…

Иеще:

-Нашей церкви к лицу было диссидентство. Церковь, в общем-то и должнабыть гонима, должна пребывать под запретом, тогда она больше будетсоответствовать образу Учителя. Когда я вижу, как дородные дядьки в парчовых одеждах держат свечу толщиной с фаллос, а рядом с нимиосеняют себя крестным знамением еще недавно атеистически непримиримыевласть предержащие, мне не хочется под своды храма, мне хочетсямолиться в одиночестве…

Ондосадовал:

-Церковь неправильно объясняет! Не потому мы должны поститься, чтоГосподь хочет наших никчемных и мелочных жертв и бессмысленногопослушания, а потому, что наша личная потребность – всолидарности с Ним. Нельзя, некрасиво пировать – в то время,как кто-то на твоих глазах тащит, обливаясь потом, крест на Голгофу.Неэтично выпивать в веселии, когда твоего отца распинают…Впрочем, все давно поступают именно так!

Нопотом повстречался с церковными иерархами, махнул с ними кагора,припасенного для Пасхальных торжеств, откушал медку с монастырскойпасеки и остыл. Братья во Христе обещали, что в проповедях будутпризывать прихожан голосовать именно за него.

О,СПОРТ, ТЫ – МИР!

Аеще мы стали посещать стадионы и спортивные состязания.

-Это непременное условие, если хочешь сделаться популярным, — говорилМаркофьев. – Дураки любят зрелища, в том числе и спортивные аумные этим пользуются. Заметь, все президенты, когда хотелизаручиться поддержкой масс, ехали на футбольный или хоккейный матч. Ипростодушные долботепы радовались: «Он – простой. Такойже, как мы.»

НЕТАКОЙ, А ДРУГОЙ

Ноесли бы он был такой как все, то и ходил бы вместе со всеми назрительские трибуны, где со всех сторон летели, норовя раскроитьчереп, пустые и полные бутылки, взрывались, грозя опалить, петарды, афанаты готовы удавить любого своими длинными шарфами. Нет, мыходили в особую ложу, куда пускали только по спецпропускам особовыдающихся т.е. умных.

БЕЗЗАЩИТНОСТЬ

Однажды,когда крепко выпили в этой специальной ложе (только очень наивныедумают, что сильные мира приезжают на стадион поболеть, а непропустить рюмку-другую и перемолвиться словцом с равными себе), яугодил в передрягу. Маркофьев приклеился к обслуживавшей застольеофицианточке и запропастился с ней в подсобке, я вышел на запруженнуютолпой территорию стадиона и влился в людской ручеек бредущих кметро. С обеих сторон движение стискивали омоновцы в шлемах и сдубинками и конная милиция. (До чего беззащитным я чувствовал себябез друга и машины!) В какой-то момент мне стало дурно в медленнодвижущейся массе. Я захотел выйти из русла на свободу. И сделал шагв сторону… Мгновенно ко мне подскочили четверо в шлемах ивзмахнули дубинками.

-Назад! Назад, сука! – заорали они.

Яскрючился, обхватил голову, чтоб ее не расквасили, и повиновался. Ноподумал: «Как ужасно очутиться вне привычной среды». И ещея подумал о переменчивости жизни – только что пировал взакрытой, не для посторонних ложе и вот отдан на растерзание цепныхпсов…

АСУДЬИ – КТО?

Маркофьевпошел настолько далеко, что приобрел лучший футбольный клуб.Финансировал его, футболисты выходили на поле в майках с надписьюпоперек груди: «Маркофьев – наш рулевой». Он,напомню, сам в молодости был превосходным форвардом, забивальщикомэкстра-класса. И теперь постоянно повторял:

-Все должно быть экселент. По первому разряду. А если не экселент, товообще ничего не надо. Тогда ничто не имеет значения. Какая разница– третьего или пятого сорта одежда, которую ты носишь? Какойсвежести – десятой или сотой еда, которую ешь? Сейчас лучшие излучших в Думе. Так считается. Что поделаешь, если у нас такие лучшие.Но я буду среди них! И жить буду, как они. Хорошо! А мой футбольнойклуб станет чемпионом! Все должно быть экстра…

Сладитьс нравами, царящими в спортивном мире, однако, было непросто. Как-томы возвращались после разгромно проигранного матча. Летели в самолетевместе с засудившими нашу команду арбитрами. У них карманыоттопыривались от полученных из рук наших соперников денег. Но какбыло факт взятки доказать? Маркофьев пустился на хитрость. Пошел вкабину летчиков, и вскоре по радио объявили: самолет терпит крушение.Желавшим позаботиться о наследниках было предложено срочным порядкомоформить завещания, а для того, чтоб наличные не пропали и неисчезли, а перекочевали после аварии к родственникам, валютусоветовали сдать стюардессам, которым якобы вменялось в обязанностьспрятать купюры (с именными бирками) в спецсейф. Судьи клюнули. Сдалипачки ассигнаций, приложив к ним прощальные напутствия детям, женам илюбовницам. Маркофьеву не составило труда возбудить уголовное дело,утверждая: с такими карманными расходами в краткосрочные командировки не ездят. Факт нечестности был подтвержден. Игра опротестована.

ЗДОРОВЬЕНАЦИИ

Онвозмущался:

-Абракадабра, притворство и фальшь во всем! Спортивные состязанияфинансируют и спонсируют табачные и алкогольные фирмы – сусловием, чтоб реклама их вредоносной продукции размещалась настадионах и сквозила в теле и радиопрограммах о состязаниях. То естьздоровый образ жизни, каковым спорт для спортсменов и так уже неявляется, к тому же служит пропаганде вовсе нездорового образа жизни…

Онсмело ввязался в войну против табачных магнатов, требуя, чтобы нарекламных щитах аршинными буквами было прописано предупреждениеМинздрава об опасности курения, а микроскопическими и внизу –наименования сортов сигарет.

Магнатывзмолились и вскладчину отстегнули ему на избирательную компаниюмиллион.

ШЛЕМ

-Ну и дана человеку голова, — говорил он, выступая перед ними наторжественной церемонии вручения ему банковского чека. – И дочего он ею додумался? Напялить на нее шлем, укутать руки ватнымиперчатками и лупить ими по такой же защищенной шлемом головепротивника на ринге – чтобы набрать очки и получить золотуюмедаль чемпиона, то есть первого среди таких же умников, как он…

МЕДАЛИ

-Мы развиваем в спортсменах меркантилизм, предлагая в качестве наградзолотые и серебряные медали, — бушевал Маркофьев. – Почему быне предложить им пластмассовые или стеклянные? Тогда соревнованиебудет истинно бескорыстным…

МАРКОФЬЕВЦЫ

Деньот дня расширял ряды своих сторонников, вербовал рекрутов в свою всеразраставшуюся армию маркофьевцев.

Намитингах и маевках ему рукоплескали. Благодарные физкультурникиподбрасывали Маркофьева в воздух и ловили, он взмывал вверх и кричалс высоты птичьего полета:

-Все за мной! В новую жизнь!

Ноему было мало. (Ему всегда и всего не хватало). Мы разыскаликосмонавта, с которым познакомились на пути из Австралии, и по егорекомендации мой друг был зачислен в отряд покорителей космоса.Приступил к тренировкам и фотографировался на фоне центрифуги в шлемес надписью «летчик-космонавт Маркофьев».

МАНУАЛЬНЫЕИ ВИЗУАЛЬНЫЕ СЕАНСЫ

Именнов этом шлеме и мотоциклетных перчатках Маркофьев вскоре появился нателевидении с программой, которая снискала ему любовь ипризнательность миллионов почитателей – сеансами визуальногоисцеления на расстоянии. Многим, я уверен, запомнились егоежевечерние проповеди. (Отвалено за этот эфир нами было немало.) Подусыпляющую, расслабляющую, похожую на шум прибоя музыку на экраневозникало щербато улыбающееся лицо моего друга, он мерцал глазами иповторял, гипнотизируя зрителей:

-Мы умнеем… Мы умнеем на порядок… На два… Завтравсе бодрыми рядами отправляемся в банк «Чавыча» и вносимпоследние сбережения на мой счет. Поддержим мой избирательныймарафон! Уже через месяц, сразу после голосования, ваши брошенные вплодоносную почву зерна, ваши зарытые в навоз золотые дадут всходы.Еще через два дерево закустится ветвями, а затем на вас прольетсядождь плодов-дивидентов…

Бархатистаямягкость его голоса действовала безотказно. Многие, не дождавшисьутра, срывались с мест и бежали в банк, боясь опоздать. Выстаивалидлинные очереди, чтобы с рассветом вручить операторам и контролерамсвои гроши…

НАРАЗНЫЕ ГОЛОСА

Маркофьевже не самоуспокаивался, не почивал на достигнутом, по его просьбенанятые им сатирики и актеры в других телепередачах твердили: «Мыне халявщики, а партнеры», в еще одном телепроекте: «Мысидим, а денежки идут», и, наконец: «Бобер-инвест –отличная компания».

Финансовыепоступления текли в наши закрома рекой.

САМОСОЖЖЕНИЕ

Егоизбирательная карусель раскручивалась, дуга популярности и криваяуспеха шли по восходящей. Когда на митинге кто-то из задних рядовупрекнул Маркофьева в двойном гражданстве, он выхватил из карманазагранпаспорт и публично его спалил. Потом повторил этот эффектныйтрюк на телеэкране. У него было множество старых и совсем недавновыписанных, поддельных и настоящих, купленных и украденных, а то ипросроченных ксив; на каждой новой встрече с населением он предавалкакую-нибудь из них пламени, широкомасштабно заявляя, что расстаетсяс прошлым и выходит из очередного скомпрометировавшего себяобъединения, союза, движения… В которых, оказывается, долгиегоды состоял, числился, платил членские взносы. А кое-где регулярнополучал зарплату.

СВИДАНИЯВОЗЛЕ ОКЕАНА

Задолгий срок своего предвыборного шоу он всего два раза летал вТайланд, к Йоко-Оне. Сдерживал себя, крепился, подавлял страстныепорывы, хотя любовь клокотала в нем с неистребимой силой.

ВКАРМАНЕ

Победа,мы в это верили, у нас в кармане.

Ноне таков был Маркофьев, чтобы почивать на лаврах до срока.

Порекомендации специалистов он сел на строжайшую диету. Более адскогосамоистязания для себя не придумал бы никто. Маркофьев переносил егос подлинно христианским смирением, стоически.

-Что толку худеть, бороться за стройность фигуры и свежесть лица, еслитебя никто не знает? – вопрошал он. – Будь хотьтолстяком, хоть уродиной, кого это трогает? Иное дело, если тызнаменит…

Онвозглашал:

-Мне надо выглядеть, смотреться, быть красивым… Я просто обязанбороться за осиную талию и лик без морщин. Так что задача двуедина:выбиться из вторых рядов в первые и начать за собой ухаживать,поддерживать организм в наилучшей форме…

*ЕСЛИ ХОТИТЕ ПОХУДЕТЬ – САДИТЕСЬ ЗА СТОЛ НЕ С НАМЕРЕНИЕМ СЪЕСТЬКАК МОЖНО БОЛЬШЕ, А С НАМЕРЕНИЕМ ВООБЩЕ НЕ ЕСТЬ ИЛИ ЕСТЬ КАК МОЖНОМЕНЬШЕ! Это помогает.

БРАЧНОЕОПЕРЕНИЕ

-Мы с тобой уже проходили и осваивали подобное пылепусканиеприменительно к брачному оперению, — говорил Маркофьев. – Длячего люди красиво одеваются? Чтобы охмурить. Для чего респектабельновыглядят? Чтобы пустить пыль в глаза. В бизнесе и политике те жезаконы, что в брачном обхаживании. Главное – получить свое,добиться желаемого – и для этого все средства хороши. Включаямоющие, режущие и колющие…

ФИГА

Язаметил: существует прямая связь между животом и лицом. Да-да. Стоитначать борьбу с лишним весом, то есть животиком, как прежде всегосморщивается лицо. Оно превращается в кукиш. Сухую фигу. Стоит жесделать так, чтоб оно залоснилось и разгладилось, как живот нависаетнад брючным ремнем.

АГЕНТСТВО

Мытакже начинали подумывать о создании своего собственного салонакрасоты. Где Маркофьев стал бы топ-моделью. Явил собой эталонпривлекательности и выступил символом для подражания — для всех икаждого, кто хочет жить экселент. Он сам, кстати, был не против ихотел этого. Хотел толп последователей, учеников и открытойпропаганды своего образа жизни.

-Я дам людям другую, красивую панацею! – заверял он на митингах.

Нопотом загулял, пошел вразнос напропалую, месяц не вылезал из-заобильных столов, трапезничал, закусывал, не постился и вернулся впрежний вес.

Еговариант диеты, однако, на долгое время сделался каноническим средимодниц и горячих поклонниц худобы.

ДИЕТАМАРКОФЬЕВА

Обедсъедать на завтрак, а ужин – на обед. Тогда после шести вечераможно позволить себе легкий завтрак и получится, что начистоизбавляешься от полдника и двенадцатичасового ланча, а такжепятичасового чая, а это существенно разгрузит пищевод от переедания,организм от ожирения, желудок – от переполнения, и уже спустябуквально два дня можно позволить себе поужинать обильно и ни в чемаппетиту не отказывая… Еще через неделю постепенно можновтягиваться в ланчевание… Возможно, даже дважды – вдвенадцать и в час…

ПОРАЗИТЕЛЬНО

Поразительно,с какой оголтелостью люди бросаются в единоборство с создавшей ихприродой. Борются сами с собой, искренне считая, что если прирождении им досталась не слишком хорошая фигура, то с помощью бегатрусцой и голодания ее можно выправить: похудеть, сделать ногистройными, а талию – осиной. И верят: природа с этимсогласится, не возьмет своего назад. Хоть бы вспомнили: если где-тоубавится, то в другом месте – прирастет. Хорошо еще, если внужном месте.

Вывод.Зеркало дано человеку не для того, чтобы, видя себя, он бросался всхватку со своим естеством, а для того, чтобы, глядя на себя, неутрачивал самокритичности.

КАКСТАТЬ СПЕЦИАЛИСТОМ?

Готовяследующий шаг своего восхождения на Олимп, Маркофьев говорил:

-К кому люди прислушиваются? Чьему мнению доверяют? Мнениюспециалиста, знатока своего дела. Значит, надо стать специалистом.Как им стать? Учиться? Постигать тонкости? Слишком муторно и долго!Да и признания когда еще добьешься! Значит, надо объявить себеспециалистом. Профессионалом. Знатоком. Вот и вся премудрость.Объявить – и кто станет возражать? Перечить? Кто станетспорить? Все они, эти новоявленные мессии, из одного теста, все –самозванцы. Ну и не будут они поэтому друг друга и тебя разоблачать.А будут, как и ты, стремиться заработать на своем мнимом знании, насвоем имидже борцов, правдолюбцев, крепких экономистов – какможно больше денег. Ты просто вольешься в их коллектив, в их команду,в их бригаду по околпачиванию олухов и загребанию богатств. Начнетеустраивать между собой дискуссии, «круглые столы», вещать сэкранов и газетных полос, а остолопы будут взирать на вас с уважениеми пиететом.

Такон частенько говорил, и ведь был прав!

Втом-то и очарование, что он всегда был прав. Что бы ни делал и о чембы ни рассуждал.

КАКВЫЛЕПИТЬ ОБРАЗ?

Иеще он говорил:

-Нельзя упускать ни единого шанса… Предположим, тебе захотелосьпить. Но разве это повод, чтобы объявить всем, что тебя мучает жажда?Конечно, нет! Ты должен придумать что-нибудь такое, что скажет о тебегораздо больше, чем о мучимом жаждой человеке. Например: «Наелсяутром красной икры, теперь все время пью…» Или: «Согласносистеме йогов надо выпивать в день десять стаканов воды…»Или: «Ну и погулял я вчера… Как говорится: в пьянствезамечен не был, но по утрам жадно пил воду…» Понимаешь?Понимаешь, о чем я толкую? Надо лепить свой образ, надо создаватьимидж, надо поражать всех богатством натуры и насыщенностью жизни,которую ведешь…

ТРОИЦА

Ион лепил, ваял, отсекал лишнее и приращивал, подрисовывал к своемулику новые сводившие с ума поклонников и поклонниц подробности ичерты.

Командаего единомышленников и единоверцев прирастала численностью ежедневно.Все штабисты уже не помещались в одном (замечу: просторнейшем)здании. В мой отдел плавно перетекли люди, работавшие с Маркофьевыми Лаурой в Фонде реабилитации чернобыльцев. Затем влились активистыиз движения в поддержку сжигания старых документов и удостоверений.Вскоре под мое начало перекочевали ведущие и рядовые сотрудникимеждународных подразделений ФУФЛООса. На повышенные ставки былиоформлены также мужчина, у которого я якобы пытался угнать «Ауди»,и его помощница с яйцами, точнее, без яиц – ибо их я у неебудто бы отнял, выхватил, пробегая мимо. (Деятельность этих двоихкурировал лично Маркофьев). Филиалы нашей разветвленной сети былиоткрыты во многих городах и весях. Их курировал Моржуев. Утром, придяв свой кабинет, Моржуев обзванивал региональные точки и спрашивал,чего им недостает для нормального функционирования? На негообрушивался шквал просьб: бескорыстные помощники требовали деньги,дополнительные помещения, мебель, канцелярские товары и даже льготныепутевки в санатории.

-Минуточку, записываю, — говорил Моржуев и держал паузу, разумеется,не занося в блокнот ни единой строчки. Потому что ни одну из просьбникто выполнять не собирался. Важно было, чтобы добровольцы согоньком поработали до начала избирательной кампании. И плевать было,что будет потом.

-Да-да, — говорил Моржуев, — уже печатаются дипломы передовикам,собираемся награждать лучших энтузиастов. Денежная премия к дипломуприлагается обязательно. Не подкачайте, выложитесь до последнего, а за нами не заржавеет…

Разумеется,никакие дипломы нигде не печатались, денежные премии лучшим излучших, если и выписывались, тут же присваивались Моржуевым,Овцехуевым и детективом Мариной.

Этатроица – Моржуев, Овцехуев и детектив Марина — спелась еще и втом смысле, что намыстырилась постоянно, и в рабочее время тоже, выпивать. Выпив же, забывала в кафе и ресторанах мобильные телефоны,дорогущие ноутбуки с базами данных, собственные пальто, плащи ибумажники. Ах, какая это была пожива для конкурентов, которые мечталипроникнуть в наши секреты…

Асекреты у нас были… Мы уже давно хотели, во-первых, Маркофьеваубить. А во-вторых, чтоб у него появился соперник. Настоящийконкурент. Которого наш лидер на выборах обставил бы и обошел повсем статьям. Убить, конечно, планировали не до конца. И даже неранить. Но чтобы выглядело все как взаправду.

Какэто было устроить? Если Овцехуев постоянно терял – непредназначенные для посторонних глаз бумаги, выкройки новых костюмов,слоганы лозунгов, которые следовало переписать аршинными буквами наполотнища? Если Моржуев заводил служебные романы со всемисотрудницами без разбору и на другую деятельность его уже не хватало?Если детектив Марина, назначенный начальником контрразведки (ему былопоручено выведывать, какие шаги способны предпринять недоброжелателии возможные враги), данных ни о чем не поставлял? Приходилосьшарашить недругов наугад и вслепую.

Вернувшисьс очередной пропагандистской акции, троица либо запиралась вкаком-нибудь дальнем кабинете, либо начинала праздновать и отмечатьуспех у всех на глазах, ничуть не стесняясь и не тушуясь.

-Надо же, — хвастал Моржуев, — повезло так повезло! Удалось слямзить сприема 0,75 «Балантайна». Все отвернулись, когда Маркофьевзаговорил, а я бутылку – за пазуху! Красота…

Окакой красоте он говорил? О той ли, которая спасет мир или о чем-тоне менее прекрасном?

Ябесился. Маркофьев благодушествовал. По его мнению, сложностьхарактеров большинства его приближенных (а кто без недостатков?) незачеркивала главного: все они были незаурядные придумщики, фантазеры,генераторы неожиданных идей.

Попутныеконтрольные вопросы. Как вы считаете, собеседники на другом концеМоржуева провода – работали на износ или тоже врали? Могла липри подобном отношении к делу избирательная кампания завершитьсяуспешно, а не провалом?

Ответ.Конечно, могла и должна была завершиться именно оглушительнымуспехом, потому что и все вокруг – я это видел — работалиспустя рукава, а наша команда объединяла в своей упряжи яркихсамородков, что не так уж часто случается.

КТОМЕНЯ ОКРУЖАЛ?

Чегоя цеплялся к этим троим, если на службе меня сплошь окружали горькиепьяницы, матери-одиночки, отцы, имевшие от разных жен почетверо-пятеро детей, да еще сынки, дочки и племянники крупныхруководителей – и никто из поименованных коллег ни в полнуюсилу, ни в полсилы не работал и работать не желал. Когда какой-нибудьсотрудник выходил из кабинета, а на столе его начинал в это времядребезжать телефон, соседи трубки не снимали.

-Почему? – однажды спросил я.

-Зачем нужно? – ответили хором мне. – Вдруг это по поводукакого-нибудь задания… Не найдут того, кому непосредственнопоручали, взвалят на нас…

Ярешил преподать урок. И взял трубку чужого дребезжавшего телефона.Это оказался звонок из фирмы, с которой мы сотрудничали на предметпечатания наглядной агитации.

-Вы кто? – спросили меня.

Яназвался. И точно – услышал просьбу срочно приехать и увезти изтипографии пачки красочных плакатов.

Контрольныйвопрос. Кто поехал таскать?

Моегоприказа ехать и грузить тираж в машины – подчиненные попростуне восприняли. У каждого отыскалось дело, которым он был в тот моментчрезвычайно озабочен. И потому покинуть рабочего места никак не мог.Да и сам я каждого — в его отказе и нежелании выполнять порученное -готов был понять и оправдать. Пьяницам надо не работать, а пить, уних головная боль и похмельный синдром. Матерям-одиночкам следовалорастить и воспитывать детей. А не ездить на погрузки-разгрузки. (Ипотом они были женщины). Отцы четырехзначных и пятизначных выводковискали, где бы чего урвать для малолетних отпрысков… А плакатыим были – зачем? Какой от полиграфии прок? Оболтусы извысокопоставленных семей были нужны Маркофьеву (а не он им) дляподдержания важных контактов, и они делали одолжение, что вообщепоявлялись на службе. Все это я понимал и всех готов был от всегосердца простить. Но означало ли это, что потеть и горбатитьсяследовало мне самому?

Контрольныйвопрос. Нужно ли понимать кого-либо?

Поначалуя, как и в прежней жизни, пытался навьючить на свою шею весь возпостоянно прибывающих проблем. Но выдержал недолго. Нет, я несобирался себя загонять. Я разве должен был вкалывать за всех?

Надеюсь,вы не забыли: ЖАЛЕТЬ НАДО ПРЕЖДЕ ВСЕГО СЕБЯ.

Полезныйсовет. Если уж снимаешь трубку, то первым делом, еще не различаяголоса собеседника, кричи: «Але, але… Тьфу… Ничегоне слышно!» И лишь потом выслушивай информацию. В зависимости оттого, что услышал, либо продолжай кричать, что не можешь ничегоразобрать, либо проси перезвонить и уж на этот раз трубку не снимай.В редких случаях допустимо сказать, что помехи закончились.

НЕПАНИКУЙТЕ! (универсальный совет)

Иногдателефон разрывается от звона, а почтовый ящик полон извещений. Все,будто сговорившись, грозят прийти к вам в гости или зовут к себе; наслужбе подсыпают и подсыпают заданий, а женщины (мужчины),взбесившись, назначают свидания одновременно. Как успеть всесовместить?

НЕПАНИКУЙТЕ! В результате, как правило, получается так, что никто к вамне приходит, а сами вы удачно увиливаете от приглашений или они неподтверждаются, поручений и заданий начальство не проверяет, аженщины (мужчины) про вас забывают. ВСЕ СКЛАДЫВАЕТСЯ НАИЛУЧШИМОБРАЗОМ!

АЛЬБАТРОС

Ах,если поймать или угадать счастливую воздушную волну, можно парить,как альбатрос, над мелкой суетой и хлопотами сослуживцев! Какое к вамотношение имеет их жалкая возня? Их тревоги и заботы? Их крохотныеоклады и маленькие радости?

Есливаши достижения в сфере человековедения неоспоримы и велики!

ДИСЦИПЛИНА

-Сам бы этих бездельников и плутов повыгонял из нашего боевого штаба,- соглашался Маркофьев. – Глаза бы мои их не видели! Но ктотогда останется? Честные? Работящие? Где их взять? Привить честностьи дисциплину в России не удавалось никому. Сколькие пытались…Петр Первый аж до белого каления доходил… Не получилось.Сталин как сурово карал… А Россия перемолола их всех. И живетпо-своему. Не заставишь никого прийти вовремя. Не заставишь никоговыполнить вмененное.

ЛУЧШЕЕИЗВИНЕНИЕ

Они сам так работал. Отдыхал. Думал. Жил. Уезжая утром из офиса,просил:

-Не обедайте без меня, дождитесь, потрапезничаем вместе…

Имы ждали. Весь день. Маркофьев не звонил. Наступал вечер. Желудкисводило голодным спазмом. Ближе к полуночи (работа шлакруглосуточно), все же решали заморить червячка, чтоб не грохнуться вобморок, и садились пить чай. Тут Маркофьев и врывался и оралистошно, жилы на лбу и шее вздувались как река в паводок:

-Я голодный, всего-то и побывал в двух трактирах и одной забегаловке,а вы без зазрения хаваете, трескаете, уплетаете! Жируете!

Такон кричал. Ибо знал: ЛУЧШЕЕ ИЗВИНЕНИЕ – ЭТО НАЕЗД.

Послеего укора мы и в самом деле ощущали стыд и неправоту. Нам оставалосьлишь неловко потупиться.

ПОМЫКАНИЕИ ТОРМОЗА

Секретпомыкания близкими и посторонними — в том, чтобы они постоянноощущали себя виноватыми, обязанными, должными, неправыми,недостойными внимания… С людьми лучше управляться при помощивсепозволенности себе. Наплюй на людей, раздави их – и тебябудут обожать. Дай делать, что они хотят – и начнут ненавидеть.

-Страх спасет Россию, — говорил Маркофьев. – Других тормозов уэтой страны нет.

НАРУЧНИКИ

Такон думал, так жил…

Однажды,когда возвращались из очередной зазывающей под наши знамена поездки,Маркофьев напился до потери пульса и облика, ходил по вагону колесом,требовал еще водки, приставал к пассажиркам и проводнице, а у мужчинспрашивал, не уступят ли они своих жен и спутниц на вечер заумеренную плату. Его чуть не избили, а проводница обещала вызвать наближайшей станции наряд милиции и ссадить хулигана. С трудом я умолилее не делать этого, объяснив, что перед ней – будущий депутат инадежда России; затащил его в купе и запер. Он бушевал и рвался наволю, потом успокоился и захрапел. Я же не спал полночи из боязни,как бы он снова не выскользнул из-под надзора и не принялся сновакуролесить.

Утромон смотрел на меня изумленно и просветленно.

-Люди со мной не здороваются, — недоумевал он. – Они разве незнают, кто я?

Онничего не помнил и был безмятежен, а я после нервной бессонной ночибыл сам не свой.

Контрольныйвопрос. Нужно вам это – переживать за других?

Ответ.Они же ничего не помнят, не соображают. В беспамятстве могут и убить.А потом с ужасом и тараща глаза обнаружат на себе наручники. Тольковам-то, убитому, что будет до их раскаяния и удивления?

Выводы.Так что я, после маркофьевских внушений, если и поругивалсослуживцев, то мягко, это были уже не те бури негодования, которыесотрясали меня, когда клеймил лодырей и тунеядцев в стенах родногоинститута. (Вспоминаем «Учебник Жизни для Дураков»). Ямногое постигал и постиг. Нет, не обрушиваться надо на захребетников,не клеймить всей силой презрения, а хорониться от них в стороночке, вкрайнем случае — ласково их журить.

ТЕСТНА ВЫЯВЛЕНИЕ ЗАНОСЧИВОСТИ

Длявыявления возрастания заносчивости и гипертрофии самомнения надовсего-навсего начать уступать дорогу в дверях. Бывает, поначалучеловек робок и стесняется, и удивляется такому почтению, и, конечно,отказывается пройти первым, и уступает дорогу вам. Продолжайтеисследование! Спустя некоторое время он уже не так удивлен ипринимает расшаркивание как само собой разумеющееся. Как должное. Этоверный признак – его дела пошли в гору. Вскоре он уже изумлен,если его не пропускают первым, и уверенно шагает в проем, принимаявашу услужливость снисходительно и мирясь с вашим присутствиемпросто потому, что с этим злом ничего нельзя поделать. Он созрел! Инаходится в счастливом неведении и заблуждении касательнособственной значимости. Скоро, очень скоро он получит от Судьбытакого тумака, схлопочет такую затрещину, что мигом опомнится иначнет боязливо озираться и искать помощи и защиты. И даже помышлятьне посмеет, чтобы кто-то при его появлении сторонился. Тушевался.Мялся. Он сам возьмет на себя эту обязанность. Начнет пропускать вдверях всех, а не только вас.

ШПИОНОВИЧ

Порекомендации будущего тестя, отца Вероники, я принял на работу его коллегу (в недавнем прошлом нашего резидента в странах Азии)Евлампия Шпионовича (имя и фамилия в целях конспирации, разумеется,изменены). Шпионович, он же Застенкер, он же Балдухин, он жеГреховодов, он же Подлюк – в разное время подвышеперечисленными фиктивными псевдонимами работал в советскихзарубежных представительствах, посольствах, консульствах токультурным атташе, то торговым атташе, то военным атташе, тоэмиссаром «Красного креста и зеленого полумесяца», а такжеглавой занимавшихся вовсе не экспортом фирм «Экспортлес»,»Экспортхлеб», «Экспортрезина» и»Резинмашпромэксорт». На службу он приходил в спортивныхтапочках, был поджар, высок и молодцеват, под жилетом или клетчатымпиджаком угадывалась рельефная мускулатура. Руку при пожатиистискивал так крепко, что не хотелось ему ее протягивать. Почему он вцветущем возрасте был отправлен в отставку? Оставалось лишь гадать.(Будущий тесть туманно намекал на дерганную и требующую постоянногонапряжения специфику работы разведчика, из-за которой даже нестарикии здоровяки вынуждены рано уходить на покой.)

Вспоминаемвместе. Уходят ли работники ведомств, где служили будущий тесть иШпионович, в полную и безоговорочную отставку?

Попутноезамечание. На самом деле это я хотел покоя. Я устал от бесконечнойгонки и не уменьшающейся горы нерассортированных бумаг. Я был такзанят, закручен, загнан, что и будущий тесть и будущая тещапо-прежнему оставались в статусе «будущих», а это, мнекажется, уже начинало их сердить.

Будущих,а реально – фактических родственников (что уж там говорить, мыведь с Вероникой были мужем и женой, только не расписанными) -обижало, что я слишком пассивно отношусь к хлопотам по обустройствусемейного гнезда. В связи с переизбытком поступавших в неограниченныхколичествах мешков цемента, кирпича, паркета и кафеля они занялисьрасширением подвальных помещений возводимого особняка. Решено былоразместить здесь две сауны и турецкую баню, а также бассейны степлой и холодной водой.

Несколькораз я предлагал Веронике съездить вместе на Капри – квыздоравливающей девочке, но моя ненаглядная никак не могла выбратьмомент – потому что родители одни, без нее, с установкойотопительного котла ни за что бы не справились.

НАВОЗ

Осложнялоситуацию и еще одно обстоятельство.

Постояннослыша о наших успехах в деле животноводства (и – в связи с этим- упоминания про навоз, который надо вывезти с ферм), отец Вероники,попросил раздобыть и подбросить на садовую половину дачнойтерритории грузовик этого ценного душистого удобрения. Желая хотькак-то загладить и восполнить недостаток внимания к близким людям ипродемонстрировать свою полезность для семейного клана, я обратилсяза помощью к Маркофьеву – признанному знатокусельскохозяйственных тонкостей, взращивателю озимых и яровых,покорителю зябей и стороннику травополья.

-Нет проблем, — сказал он. И дал команду.

Вскорена участок бывшего резидента в Африке были выгружены не один, адесять кузовов из ближайшего свинарника. А потом – еще десятьиз ближайшего коровника.

Жизньв поселке временно замерла. Обитатели перестали сюда приезжать, покаудобрение не смыло в реку дождями.

ЕЩЕНЕ РОДИЛА

Повторюсь:все мои действия были подчинены одной цели – победе Маркофьевана предстоящих выборах. Я был погружен в кипучую лихорадку егобескрайней деятельности и выматывался до умопомрачения. Дома и надостраивающейся даче появлялся редко. Рассуждая и сам себя убеждая,что Вероника должна же меня и мою замотанность понять. Извинить. Мыведь с ней были настолько близки, настолько проникались заботами другдруга…

Поэтомук мелким проявлениям недовольства с ее стороны я относился не всерьези даже положительно: они, на мой взгляд, свидетельствовали онеравнодушии ко мне. Что же касается вздорных претензий ееродителей, их эскапады и вовсе не следовало учитывать. Так я думал и,разумеется, ошибался.

Контрольныйвопрос. Кого послушает образцовая дочь – мужа-дурака или умныхродителей?

Послеочередного трехдневного отсутствия дома (мы с Маркофьевым посещалинефтепромыслы) — обида возлюбленной достигла столь высокой отметкина шкале возмущения, что ненаглядная просто не пустила меня напорог. Не открыла дверь. (Я же должен был, зарулив прямо из аэропортаи торопясь в штаб, принять душ, переодеться, взять кое-какиесправки.)

Выручатьменя примчался Маркофьев. Он долго увещевал не желавшую вступать снами в общение страдалицу сменить гнев на милость, она оставаласьнепреклонна.

-Небось не одна сейчас, вот и не открывает, — шутя, успокаивал меняон.

Мыспустились по заплеванной и замусоренной лестнице вниз, вышли наулицу. Вечерело. В сумраке редкие прохожие не узнавали кандидата вдепутаты, иначе вокруг нас собралась бы толпа.

Маркофьевне отпускал свой лимузин и убеждал меня:

-Поедем в казино… Или в кабак… Развеемся…

Яне хотел. Сам не зная, на что могу рассчитывать, решил простоять подокнами разгневанной своей медсестрички всю ночь.

-Поехали… Развлечемся, — звал Маркофьев. Не бросал меня, и этобыло с его стороны очень по-товарищески.

Окончательностемнело. Прохожие исчезли. Лишь в конце пустынного переулка маячилагруппа: две ярко намазанные девицы и расхристанный паренек, все троетолклись возле молодежного кафе на углу.

-Девчонки, как дела? – крикнул им Маркофьев.

-Пока не родила, — в рифму ответила одна из наяд.

(По-прежнемувсе вокруг понимали друг друга с полуслова, только я оставался встороне от общечеловеческого языка взаимопереплетения).

-Я бы к ним примкнул, принял участие, — причмокнув, сообщилМаркофьев.

Вероятно,призывный вид девиц его возбудил. И дольше оставаться со мной сталоневмоготу. Потоптавшись рядом еще минут десять, он скользнул вмашину.

-Счастливо оставаться. Чао. Кукуй и знаешь что получишь в результате,- напутствовал меня он и умчался.

Яне знал, как быть. Собрался было снова подняться и позвонить в дверьтрогательной своей глупышке, но увидел: живописная группа отчалилаот кафе и приближается.

Контрольныевопросы. Зачем я их ждал? Что они могли мне сказать, чем помочь?

Поравнявшисьсо мной, одна из девиц тщательно примерилась, задрала ногу и изо всейсилы ступней и каблуком припечатала стоявшую возле обочины легковуху.Взвыла сигнализация. Парень и девицы заржали и пустились наутек. А издома выскочил мужик с металлическим прутом.

-Я вас давно секу, скоты! – орал он.

Емуна помощь спешил второй – с цепью наперевес. Убежать я не мог,даже если бы захотел.

Вскореподоспела милиция.

-Он полночи тут крутился и выжидал, — рассказывал владелец авто.

СТАРЫЕЗНАКОМЫЕ

Хорошо,что милиционеры оказались моими давними знакомцами: это они бралименя с поличным, когда я якобы участвовал в угоне «Ауди».

-Мы поклялись, что все равно тебя возьмем, — радостно галдели они подороге в отделение.

Меня поместили в привычную камеру…

СКАЗКИКОНЧАЮТСЯ

ПришлосьМаркофьеву снова меня вызволять. Вернее, выкупать.

Когдамы вышли из участка, где я провел остаток ночи, мой друг сказал:

-Сказки имеют обыкновение рано или поздно кончаться. Пошли ты этуВеронику куда подальше.

Я коротким кивком поблагодарил его и зашагал к дому. Он крикнул вслед:

-Сейчас она, конечно, тебя пустит. Чего уж там… Того, кто у неебыл, и след простыл… Но что будет дальше? Что будешь делать свечно недовольной, озлобленной, жаждущего большего стервой? Какстерпишь, что постоянно будет топать на тебя ногой, повышать голос,выставлять бесконечные претензии? Гонит, то есть сама уходит –и пускай, не держи. Как говорят китайцы: «Не отталкивай то, чтоприносит течение, не удерживай то, что уплывает…»

ДОЛБОЛОБ-5

Вэто самое время зазвонил поначалу отобранный у меня милиционерами, атеперь возвращенный мобильник. Тип с собачьими глазами скороговоркойдокладывал, что его приняли на работу – с испытательным сроком,а жена вроде как чувствует себя получше… Он счастливо изаливисто повизгивал…

РАНЬШЕИЛИ ПОЗЖЕ

Иеще Маркофьев во время того разговора изрек:

-Лучше уйти на год раньше, чем на минуту позже…

Ая его не услышал.

Контрольныевопросы:

Бываютли в жизни мелочи и пустяки, не стоящие внимания и не перерастающие вкрупные катаклизмы? Если не придавать пустякам значения, не мстят лиони потом за пренебрежение?

Крупныеконфликты сразу возникают как крупные или берут исток в пустяках?

Изчего складывается семейная жизнь – из масштабных событий или измелочей?

Вывод.Не надо быть мелочным, но обращать внимание на мелочи необходимо!

ОМЕЛОЧАХ (полезные советы)

Надобыть внимательным к мелочам. О человеке судят по мелочам. Крупные,величественные, государственные деяния меркнут, если их вершителяуличат в сокрытии мелких пороков и грешков. Грехи, если их носительхочет быть уважаем, тоже должны быть крупными, впечатляющими. Убить –не жалкую старушку, а равного себе гиганта или положить целую армию.Промотать – не зарплату клерка, а фамильное наследство илицелое государство, капитал банка, где служишь и тебе доверяют. Именнотаких кумиров выделяет, чтит и носит на руках человечество.

-ЕСЛИ ДЕЛАТЬ, ТО ПО-БОЛЬШОМУ, — повторял Маркофьев.

НАЦИОНАЛЬНЫЙВОПРОС или ЕЩЕ О МЕЛОЧАХ

Однажды, когда мы забежали заморить червячка в привокзальную закусочную,Маркофьев, приблизившись к рыжей буфетчице с горбатым носом, спросил:

-А морковки с медом сегодня нет?

Онанасторожилась:

-Какая морковка? С каким еще медом?

Маркофьевшироко улыбнулся:

-Сегодня еврейский Новый год. А на еврейский Новый год надо естьсладкое.

Буфетчицарасплылась:

-Неужели кто-то об этом помнит?

-Наиболее прогрессивная часть общества – да! – возгласилон. И вернулся ко мне за столик.

-Ты действительно хочешь морковки с медом? – спросил я.

Онответил:

-Конечно, не хочу. Мне все равно, что молоть языком, а буфетчицеприятно.

Этотответ стал для него постоянным на долгие времена.

-Мне все равно, а им приятно, — подмигивая, говорил Маркофьев едва лине после каждого своего выступления с трибуны перед избирателями.

Иприбавлял:

-И все так врут. Прямо как женщины и мужчины на юге…

Иеще он говорил:

-Наше дело – пообещать!

ГАМЛЕТ(или СНОВА О МЕЛОЧАХ)

Порой мелочи помогают пережить, преодолеть смутные и тяжелые периоды.»Надо дотянуть до дня рождения отца или матери, нельзя же огорчать их своим неблагополучием…» «Надо доделатьдело, не бросать же его на половине…» Хотя, какоезначение имеют все эти пустяки по сравнению с глобальностью вопроса:быть или не быть? Продолжать или не продолжать жить, оборвать илитянуть постылую лямку?

Вото чем думал, над чем бился Гамлет…

Ноименно мелочи служат порой этапными моментами, верстовыми столбами,вехами на жизненном пути: дотянуть до дня рождения дочери, неогорчать же ее; до зарплаты – и раздать долги, не отчаливатьже, обманув кредиторов; доживем, ну, а там видно будет…

БЫТЬВНИМАТЕЛЬНЫМ

Бытьвнимательным, прослыть заботливым — очень легко! Для этого надозапомнить правило: ПРЕЖДЕ, ЧЕМ НАЧИНАТЬ УСТРАИВАТЬ СВОИ ДЕЛА,ПОИНТЕРЕСУЙСЯ ДЕЛАМИ ТОГО, КТО БУДЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ТВОИМИ НАЧИНАНИЯМИ.Чисто формально. Но эта прелюдия подарит тебе уйму выгод.

Извышеприведенной посылки вытекает более общее правило:

ГОВОРИС СОБЕСЕДНИКОМ О НЕМ САМОМ!

Осебе, что ли, с ним распространяться? Зачем? Чем меньше он о васбудет знать и чем больше о вас будет фантазировать – тем лучше! Запомните: ЧЕМ МЕНЬШЕ – ТЕМ ЛУЧШЕ

КОЛБАСА

Яже пускался с новичком Шпионовичем в долгие рискованные откровения.Он мне ничего о себе не рассказывал. Лишь однажды обмолвился, чтокогда его посылали за рубеж с первым ответственным резидентскимзаданием, напутствовавший новобранца полковник рассупонился:

-Береги себя. От того, что погибнешь, колбасы в наших магазинах неприбавится…

Воти все, что я о прошлом поджарого супермена узнал. Надо было подобнойзаконспирированности и закрытости учиться! Нет, я выкладывал о себевсе. И кому…

Внашей артели, согласно штатному расписанию, этот тестев протежепринял на себя функции международного коммивояжера, однако, преждевсего ударился в спортивную деятельность. Шпионович-Подлюк,Шпионович-Застенкер, Шпионович-Греховодов, Шпионович-Балдухин внедрил в сонно- рутинную канитель вялого утреннего прихода на работуобязательный ритуал построения и переклички, ввел для всех, включаясемидесятилетних ветеранов, строевую подготовку и системуфизкультурных зачетов. Ежевечерне, после трудового дня, он устраивалзабеги на сорок километров, причем, если кто-то пытался отлынить илиотколоться от коллектива – ему урезалась денежная дотация. Тем,кто стремался воскресного выезда загород на лыжах или игнорировалпосещение гимнастического зала в обеденный перерыв – уполовинивалась премия. Подлинным преступлением считалось – неучаствовать в праздничном кроссе (по случаю дня рождения Маркофьева),не ориентироваться на местности, не стрелять по тарелочкам изположения «с колена». Шпионович с гордостью и полнымоснованием утверждал, что привнес в лигу маркофьевцев здоровый духкорпоративной состязательности.

Венцомего деятельности явилось введение в распорядок жизни объединения нормПОССУ – полевых организационно-стрелковых систематическихучений, для чего весь наличный состав работников забрасывали навертолетах в глушь и заставляли передвигаться с полной выкладкой попересеченной, чаще всего болотистой местности. Ни засилье кусающегогнуса, ни травмы, неизбежные при таком режиме нагрузок, не смущалифанатика.

Яне мог не обратить внимания: столь напряженный и все болееинтенсифицирующийся спортивный график и бешеные затраты энергии ивремени отрицательно сказывались на результатах основнойдеятельности. Но ни Шпионович, ни Маркофьев с моими наблюдениями несоглашались и даже слушать меня не хотели. Маркофьеву нравиласьувлеченность Шпионовича, мой с детства неравнодушный к спортивнымтреволнениям друг всемерно поддерживал идеи и инициативы бравогоотставника. Советовал лишь не забывать про домино и карты – этиигры, по его мнению, также способствовали сплочению команды. На почвефутбольного прошлого Маркофьева Шпионович настолько втерся к нему вдоверие и пользовался таким безраздельным авторитетом, что на все моижалобы и докладные записки Маркофьев отвечал одинаково:

-Это твоя кандидатура. Ты его привел.

Ибыл прав!

ОТСТАВНИК-МОЛОДЧАГА

Подвлиянием Шпионовича-Балдухина, который мало-помалу прибрал к рукамфинансовые вопросы и стал определять суммы окладов и премийсотрудникам, Маркофьев тоже начал жаться, скупердяйничать, экономитьна ерунде. Это было так на него не похоже! Если кто-то из подчиненныхприходил и просил прибавки жалованья, он, поинтересовавшись, сколькопосетитель хочет, говорил:

-За такие деньги я, извини меня, сам четыре раза обегу вокругизбирательного участка! Нет и еще раз нет!

КАКЯ МОГ ПРЕДВИДЕТЬ?

Потом,когда худшее случилось, у меня многие допытывались:

-Как ты мог предвидеть крах?

Я отвечал:

-Почему в России все хотят заниматься чем угодно, только не делом? Непрямыми своими обязанностями?

СТРАНАФОРМЫ

Маркофьев,поощряя кроссы и заплывы, старты и финиши, лыжные марафоны ивелосипедные эстафеты, не раз наедине громогласно мне заявлял:

-Россия – страна формы, а не содержания. Ты можешь представитьфранцузов, которые (вспомнив, что Наполеон проиграл битву приВатерлоо), начнут кампанию по переименованию коньяка «Наполеон» — в бренди «Ришелье»? Или англичан, которые устроят в знакпротеста (из-за того, что королевская семья плохо относилась кпринцессе Диане) переименование башни Биг Бен – в СмоллБенджамин? В России такое реально! Лишь бы найти повод побузить ипобазланить. Лишь бы не заниматься ничем серьезно. Не трудиться. Лишьбы гнать фуфло. (Просьба не путать с ФУФЛООс.)

ЛЕВЫЕ

Маркофьевв конфедециальной обстановке повстречался с лидером левых сил. Яприсутствовал на той тайной маевке в гольф-клубе одного из закрытыхзагородных ночных клубов. Катая клюшками шары по зеленой траве ипопыхивая сигарами, два колосса обменивались мнениями о политическойситуации.

-Нас может спасти только коммунизм, — говорил Маркофьев. –Вспоминаю, как мне, в торжественной обстановке, вручали партбилет…Жал руку сам товарищ первый секретарь…

Лицолидера фракции сияло.

-Какие были времена, — подхватывал он. – Какие приемы и банкеты…Какие песни… «Если бы парни всей земли… Вместесобраться однажды могли…» Вот это был бы гром… Вотэто была бы компания… Если бы все хором запели…

Нестрадавший гигантоманией Маркофьев заверял:

-Обещаю проводить нужную и правильную линию. Под вашим руководством мы далеко пойдем…

-Именно такие депутаты нам нужны, — говорил партийный гольфист.

Ихбеседа напоминала свидание двух заклинателей змей. Пока один расточалприятное, то есть извлекал из дудки чарующую мелодию, второй, внимаягрубой лести, расправлял плечи и лоснился довольством, потом он сампринимался сладко петь, и тогда воспарял его партнер.

Послевстречи оба колосса сели в свои черные «Мерсы» иразъехались весьма довольные друг другом.

ПРАВЫЕ

Следующимутром, в бассейне спортивно-оздоровительного элитарного комплексаМаркофьев встречался с представителями правых движений.

-Надо добить, додавить коммунистическую гадину, — говорил он. –Обещаю приложить для этого все силы… Гидра будет повергнута…Или повержена… Я –не я, если не уконтрапуплю ее!

Правыеморщились, слушая его не слишком грамотную речь. Но по существу онговорил правильные с их точки зрения вещи.

-Сбросим проклятое иго тоталитаризма, — вещал мой друг, — и пойдем,широко шагая, дорогой развития крупного и мелкого бизнеса…

Акогда он заявил, что обяжет всех чиновников (а, может, и рядовыхграждан) ездить на отечественных автомобилях, его кинулись качать наруках.

ДВЕЛЬДИНЫ

-Зря говорят, что нельзя устоять на двух расплывающихся в разныестороны льдинах, — ликовал Маркофьев, когда мы возвращались в нашузагородную резиденцию.

БРАТЬЯ-СЛАВЯНЕ

Дляследующих переговоров Маркофьев раздобыл вышитую косоворотку. Крест сгимнастом, парящим при помощи рук, продетых в звенья золотой цепи, выпустил поверх одежды.

Накрыльце расписного (в хохломском стиле) с узорчатыми наличникамитерема его ждала ватага бородатых молодцов в черных мундирах саксельбантами. Бородачи выглядели серьезно и смотрели на моего друга(уж не говорю про то, какими взглядами награждали меня) исподлобья имрачновато. Но Маркофьев сумел их обворожить.

-Засилье инородцев всюду… Во всех сферах, — горевал он и,кручинясь, дымил махорочной самокруткой. – В то время, какбратья-славяне отринуты на задворки. Ничего, скоро все изменится, -вдохновлялся он. – Стоит мне получить депутатский мандат…Я костьми лягу за чистоту родного языка… Повыведу всехчерненьких! Ядренать… Все, как один, будут носить лапти! Этуэкологически здоровую и истинно посконную обувь!

Разговорпосле подобных заверений, естественно, затянулся. И длился всю ночь.Когда на рассвете мы вышли из бревенчатого банного сруба, стеныкоторого сплошь покрывали иконы и портреты убиенного НиколаяВторого, Маркофьев бухнулся лицом в пшеничное поле и омыл лицоутренней росой.

-Боже, какие идиоты, — только и мог вымолвить он.

Апотом прибавил очень серьезно:

-Не люблю ограниченность. Национальную и любую другую. Она сковывает имешает. Поверь, эти ребята только проигрывают от своей зашоренности.Не могут общаться с азерами, которые держат все овощные рынки, сиудеями, которые всегда были и остаются дрожжами бизнеса.

ГЕРБЫ

Онвосклицал:

-Трогательная наивность славян! Медведи и львы в гербах городов игосударств, на территории которых гривастые хищники никогда неводились? Кого хотели и хотят впечатлить этими гербами? А сами ходятв мешковатых платьях и костюмах, скрипучих сапогах и рассказываютмиру о своем славном прошлом… Кого это волнует? Все живутнастоящей минутой…

НАБОРКАЧЕСТВ

Онтвердил:

-Национальностей нет. Их попросту не существует. Никаких такихособенностей, которые бы отличали одну нацию от другой…Вспомни любого своего знакомого русского, еврея, армянина. Разве уних у всех не один и тот же набор положительных и отрицательныхкачеств, отталкивающих и завораживающих черт? На нации человечестворазбили негодяи, — резюмировал он. – Чтобы сбить нас всех столку…

ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕЧЕРТЫ

-Хотя, конечно, — соглашался он. – Отвратительные черты не такзаметны в человеке одной с тобой национальности, как в инородце.

Иприбавлял:

-Есть нации престижные и влиятельные в мире. А есть, согласимся сэтим, заплеванные, заброшенные, оттесненные на обочину истории.Некоторые их них тщатся выбиться в лидеры, встать вровень с элитой,тужатся и раздуваются, другие тихо и покорно уступают, сдают позиции,спиваются, сходят на нет. Нищают и вымирают. Закон выживаниясильнейшего срабатывает и здесь.

Онзаключал:

-Что касается умных же наций, то их, если судить по совокупностипоступков отдельных членов или групп людей данной национальности,вовсе не существует.

САХНУТ

Неоткладывая дела в долгий ящик, а лишь заехав домой, чтобы сменитькосоворотку на строгий черный сюртук и широкополую шляпу, Маркофьевотправился в ближайшее отделение сахнута, над входом в которое сиялашестиконечная звезда. Нас ждали. Маркофьева приветствовал толстяк вкипе и с длинными пейсами. Мой друг, подчеркнуто картавя, заявил:

-Обещаю обеспечить увеличение иммиграции из России в Израиль. Как разв эти минуты чернорубашечники совершают налет на синагогу, затем ониразобьют пару плит на еврейском кладбище и пройдут демонстрацией поцентральной площади. Я с ними обо всем договорился. Подстрекал их какмог. Ваши напуганные соплеменники и другие слабонервные тут жеринутся оформлять визы.

Слушавшиеудовлетворенно кивали. Но один из хасидов задал вопрос, которыйзаставил Маркофьева посерьезнеть:

-У вас в роду были евреи? В ваших жилах течет еврейская кровь?

Маркофьев,не задумываясь, ответил:

-Мой отчим был еврей. Он меня воспитал. Так что я вырос в почитанииТоры и соблюдая шабат…

Ответпонравился.

(Ах,как точно он всегда умел найти нужные аргументы, как правильно ставилакценты!)

НапоследокМаркофьев провозгласил:

-ЕВРЕЙ – ЛОКОМОТИВ ИСТОРИИ!

Исорвал аплодисменты.

МЕЧЕТЬ

Прямоиз сахнута мы отправились в мечеть. Маркофьев в машине напялилзеленые шаровары и обмотал голову чалмой.

Восседавшийна ковре муфтий, увидев этот маскарад, не мог не поинтересоваться,чем вызван столь странный наряд. Маркофьев, по отлаженной схеме,ответил, что его бабушка была турчанка.

-Дед, боевой офицер, кавалер трех Георгиев, привез ее срусско-турецкой войны, — сказал он. – Дедушка был настолькопоражен ее красотой, что влюбился с первого взгляда…

Трогательнаяистория любви русского офицера и басурманки произвела надлежащеевпечатление. Плохо было лишь то, что, войдя в мечеть, Маркофьев (авслед за ним и я) забыл снять ботинки. Но в целом разговор сладился.Добро на поддержку в выборах было получено и от муфтия.

ВОЕВАТЬИЛИ ДРУЖИТЬ?

Когда вышли из мечети и сели в машину, Маркофьев ответил на мой незаданныйвопрос.

-Воевать со всеми – сил не хватит…

-А дружить… со всеми? На это уйдет меньше сил?

Он парировал:

-Дружить – это только слово. Никаких действий от меня пока нетребуется. А трепалогией я владею в совершенстве. Враждовать же,смогаться – требует громадных энергетических затрат. Крометого, плодишь врагов, как кроликов. Зачем мне это? Да, всераздражают, все плохие… Но с таким мировоззрением долго непротянешь…

ЛАСКОВЫЙТЕЛЕНОК

Онсказал:

-Налицо прогресс. Раньше говорили: ласковый теленок двух маток сосет,теперь надо говорить о том, что умный собирает взяток с каждого, ского можно хоть что-нибудь получить. Точно также, как с женщинами, япоступаю с мужчинами, — продолжал он. – Этот может дать мнеподзаработать, это – написать обо мне статью, тот мастак почасти приобретения недвижимости, этот способен организоватьбесплатное питание якобы по инвалидности… Все, все нужны вмоем раскладе, в раскладе человека, решившего покорить нешуточнуювысоту. Каждый, кто способен внести хоть малую лепту в мое дело, мненужен и дорог, но кого я не переношу, так это захребетников,стремящихся погреть на мне руки и ничего не дать взамен. Таким в моемокружении места нет и не будет!

ИДЕНТИЧНОСТЬ

-С мужчинами-партнерами надо поступать как с любовницами, — позднееприбавил он. – Пока находишься у одной, клянешься ей в любви иверности, а сам уже думаешь побыстрей свинтить к следующей, котораятебя ждет–не дождется. У нее опять повторяешь те же самыеслова… И, получив, а, точнее, взяв свое, переезжаешь ктретьей…

ПРАВОТА

Иеще он сказал:

-И ведь все правы! Засилье инородцев? Еще какое! Полно антисемитов!Безусловно, так! Мусульманам не дают независимость? Стали бы онивоевать, если бы им ее предоставили! Прав Ельцин, что расстрелялпарламент? А какой у него был выход? Правы ли те, кто не хотелЕльцину подчиниться? Да, у них были свои представления осправедливости и демократии. Прав Ельцин, что прогнал охранникаКоржакова? У него были мотивы. Прав ли Коржаков, что обиделся? Ведьон не покинул опального друга в самый трудный момент… Надодать себе ясный отчет: ОБЪЕКТИВНОСТИ НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. Пристрастие– есть критерий необъективности, расположения к одним инеприятия чужаков. И каждый, сознавая свою правоту будет отстаиватьее до последнего!

ВЕЗЕНИЕ

Онговорил:

-Да, сильным везет. Но тут нет фатализма. Каждому в течение жизнибывает предоставлено энное количество шансов добиться успеха. Сильныйделает ставку на каждый из номеров. Предпринимает новые и новыепопытки. Ему хватает на это терпения и энергии. Ленивый и слабый нешевелится. Изредка дернется – и если вдруг угадает счастливыйномер, то это про него можно будет сказать, что ему повезло.

БЫТЬИЛИ КАЗАТЬСЯ?

Онзамечал:

-Необязательно быть сильным. Надо хотя бы сильным казаться. Чтобывыглядеть сильным (и обидчики не затоптали) надо окружить себямогущественными друзьями. И удерживать их возле себя. Потому что, кактолько останешься один – ясно, что произойдет. Надо, чтобырядом постоянно находилась красивая женщина. Или лучше даже несколькокрасоток. Нужно зарабатывать много денег. И быть щедрым. Иначе какудержишь женщин и друзей? Одним словом, как ни крути, чтобы казатьсясильным, надо им быть!

Вывод.У сильного человека связи возникают сами собой. Он буквальнообрастает связями. Потому что всем нужен. Слабому надо затрачиватьслишком много усилий, чтобы поддерживать влиятельные знакомства. Этисвязи нужны ему, а не тем, к кому он мылится. У слабого просто нехватит сил поддерживать влиятельные отношения!

СЦИЛЛАИ ХАРИБДА

Идешьпо самой кромочке, по хрупкому ледку случайностей, перебегаешь отчеловека к человеку, проскальзываешь меж Сциллой и Харибдойобстоятельств… Все зыбко, ненадежно, призрачно… А состороны кажется: как уверенно шагает, как спокойно ставит ногу натвердую, не разверзающуюся почву…

ЧТОПОНИМАЕТ УМНЫЙ? (типичные заблуждения)

Какрассуждает глупый? Сообщу-ка я этому сильному влиятельному человеку,что знаком с другим сильным и влиятельным… Пусть знает, что уменя есть связи в высших сферах…

Чтопонимает умный? Что отношения между людьми сложны. Особенно онинепросты среди монстров, пробившихся наверх. Там, между ними идеттакая грызя… Назвав какую-либо фамилию – не угодишь ли,не ткнешь ли ненароком пальцем прямо во врага того, к кому пришел?(Если угодил, то для тебя, для друга своих врагов, этот сильный хренчто сделает).

Крометого любому приятно сознавать, что он единственный благодетель. Еслиже у тебя есть другие покровители… Ну и иди к ним. Или ещеподальше.

Вывод.Лучше помалкивать.

ВИЗИТНЫЕКАРТОЧКИ

Маркофьев напечатал с десяток разновидностей визитных карточек – насамые разные случаи. В одних именовался докторомугро-карело-финведения, в других – членом комиссии попомилованиям при Бутырской и Крестовской тюрьмах, в третьих –директором музея естественных надобностей. А в одной, самой красивой,тисненой золотом, значилось: «Маркофьев, аферист». Их онраздавал – в зависимости от ситуаций и обстоятельств. Гденужно, представлялся врачом, где нужно – химиком-теоретиком. Ато и артиллеристом.

Иво всех он указывал разные номера телефонов.

-Кому надо – дозвонится, — говорил он. – Терпенье и трудвсе перетрут. А остальные, капризные и нетерпеливые, пусть идутподальше…

ОЧЕРЕДЬ

Стелеэкрана и на радиоволнах Маркофьев трезво анализировалпроизошедшее со страной:

-Люди годами, десятилетиями стояли в социалистической очереди. Заквартирой, за карьерой, за пенсией, за прибавкой по выслуге лет. Ивдруг порядок нарушился, явились мыкавшиеся в самом хвостебеспарточники, пробились вперед, получили, вернее, схватили то, чтопредназначалось другим…Но мы еще поборемся. За то, что у насотняли…

Ав газетах он заявлял:

-«Никому не удастся повернуть приватизацию вспять!»

ПОЧЕМФУНТ ЛИХА?

Намитингах в провинции он страдал:

-Москва – это Гон-Конг посреди нищей России! Это позор нашейродины. Не осталось ни Арбата, ни Столешникова! Это город длятуристов, а не для москвичей!

Ав столичных тусовках стращал:

-Вот возьмет вас нищая провинция за горло, тогда почувствуете почемфунт лиха… Удались от Москвы на сто километров – и очутишьсяв каменном веке! Хотите наступления каменного века? Тогда голосуйтеза меня. Я полажу с провинцией.

Вцелом же к преобразованиям в столице относился положительно. Имел наних свой не похожий ни на один другой взгляд:

-Да, расхитили много миллионов… Но мне-то что до этого? Я быэтих средств все равно не заграбастал, меня бы к ним никто неподпустил… Но ведь, отдадим должное, не только воровали, но истроили, приводили в порядок. Приятно и чистенько стало жить. Так чтоя считаю себя в выигрыше. Эти миллионы мне ни при каких условиях недостались бы, а так я хоть нормально и в нормальном городе поживу…

ВОРОВСТВО

Ина воровство он тоже смотрел спокойно. Умел успокоить возмущенных инегодующих людей.

-Пусть хоть все до крупиночки растырят, — говорил он. – Скольковлезет. Потому что: если дети воров окажутся бездарными, неприспособленными к сохранению награбленного, добытое их родителямиперекочует в другие руки. Возможно, в руки ваших потомков! Лишь быони оказались талантливы и умелы. И правильно повели дела. Так чтовоспитывайте детей! Вам есть чем заняться.

Онприбавлял мне на ушко:

-Никто не хочет позаботиться о простых людях. О быдле. А ведь БЫДЛО –ТОЖЕ ЧЕЛОВЕК!

ЦИФРЫ

Онтак и сыпал цифрами, подготовленными для него нашим аналитическимотделом (во главе которого встала его жена Лаура):

-Раньше кило мяса стоило два рубля. А зарплата среднего научногоработника была около четырехсот. То есть он мог купить двестикилограммов говядины… А теперь? Если кило стоит сто пятьдесят…А зарплата стала три тысячи… Благосостояние ухудшилось вдвадцать раз! Поездка на метро стоила пятак. А теперь – пятьрублей. На четыреста рублей ты мог прокатиться восемьсот раз…А теперь?

Приезжаяна заводы и фабрики, он метал громы и молнии:

-Хорошо живет пять процентов населения. Остальные – перебиваютсяс хлеба на воду. Эти пять процентов имеют отношение к нефти идрагоценностям. Россия, как и прежде, ничего не производит. Лишьторгует ресурсами. Эти пять процентов присосались к природнымресурсам…

А,оставшись со мной наедине, беспокоился:

-Мы должны пробиться в число этих пятипроцентников!

ПЛОТЬОТ ПЛОТИ

Иповсюду он расточал позитивное. Способствующее сплочению нации.Наболевшее.

-Я плоть от плоти ваш, такой же, как вы, ограбленный и обобранный, -кричал он с одной трибуны.

-Я ваш до мозга костей, — возвещал он с другой – Чернобылец,ликвидатор… Инвалид…

Ав узких компаниях миллионеров доверительно сообщал:

-Мне удалось сколотить неплохой капиталец. Я с вами и ваш, будузащищать интересы обеспеченной прослойки.

ПРОТИВОРЕЧИЯ

Случалось,на высказанных или опубликованных противоречиях его ловили. Он несмущался.

СМУЩАЮТСЯТОЛЬКО НЕ УВЕРЕННЫЕ В СЕБЕ НАЧИНАШКИ!

Аон поднаторел, накопил опыта. Стал практически неуязвим. Раньше,бывало, говорил, если попадался на несоответствии слов и поступков:

-Пьяный был, ничего не помню, что понагородил…

(Ах,этот его удивительный вздох – в ответ на мой вопль: «Но тыже обещал!» – «Когда?» – «Вчера,позавчера, третьего дня!» – «Ничего не помню…»– И беззлобная, обезоруживающая улыбка. А помимо этойподкупающей искренностью сердечности – ничего. Никакихкомментариев. Гениально просто! Ибо на такое состояние, когда ничего,и себя в том числе, не помнят, и суда нет. Разве не так?)

Сейчасон изобрел новую универсальную методу и бойко парировал всепретензии:

-Это когда было? Год назад? Месяц назад? Я был тогда другимчеловеком.

*ГЛАВНОЕ – НАЙТИ ПРИСТОЙНУЮ, ОБТЕКАЕМУЮ, ОПТИМАЛЬНО ВСЕХУСТРАИВАЮЩУЮ И СМАХИВАЮЩУЮ НА ИСПОВЕДЬ МОТИВАЦИЮ.

Онотбивался направо и налево:

-Что? Уезжал жить за границу? Я был тогда другим человеком…

-Что? Поощрял многоженство? Я был другим…

-Утверждал прямо обратное тому, что теперь? Но я же был другим…

Емуаплодировали.

-А что поделаешь, если живем в обществе повального вранья и тотальногообмана, — говорил он. – Все врут, как на юге.

ИЩИТЕВЫГОДУ!

Непосвященномуможет показаться странным, а то и абсурдным: сегодня политик поноситтого, с кем миловался вчера, а завтра братается с тем, кого накануненазывал мерзавцем. Это – непонятная непрофессионалу игра подругим правилам, чем те, которыми привык руководствоваться обыватель.

-НЕ ИЩИТЕ В ПОЛИТИКЕ, ДА И ВООБЩЕ В ЖИЗНИ ЛОГИКУ, ИЩИТЕ ВЫГОДУ, -любил повторять Маркофьев.

Вывод.Политик, как и каждый человек (за исключением юродивых и блаженных)преследует прежде всего свой интерес, а уж потом думает про общееблаго – если вообще думает, если на эти пустые, ничего несулящие мысли остаются силы и время.

НАГОСОБЕСПЕЧЕНИИ

Иеще он говорил:

-Я обрел себя… Раньше я врал бессмысленно, ибо выгоды, которыеполучал от вранья, были микроскопическими. Теперь я вру нагосударственном обеспечении. И, так сказать, за государственный счет.То есть моя безответственная болтовня и ложь обеспечиваются золотымзапасом нашей родины. А выгоды, которые я от обмана получаю,измеряются неисчислимыми благами. Я никогда не мог поверить, что ложьстоль щедро оплачивается из бюджета! Политика – мое призвание!– все воодушевленнее повторял он.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ночьюв дверь позвонили. С бешено колотящимся сердцем я пошел открывать. Иобнаружил на лестничной площадке Маркофьева. Он ввалился в грязныхботинках и перепачканном плаще – будто полз к моему домупо-пластунски.

-Лаура, Лаурочка, — всхлипывал он.

Нанего страшно было смотреть.

-Что случилось? – Я взял его за плечи.

Онпрятал заплаканное лицо. И повторял, икая:

-Лаура… Лаурочка… Она была такая… Ты помнишь ее?

-Она в больнице? Дома?

Онкивнул.

-Еще кто-нибудь в квартире есть?

Онзамотал головой.

Плохопопадая в рукава и носки, я наспех оделся. Мы вышли на улицу. В таксион продолжал хлюпать носом.

-Лаура, Лаурочка…

Переддверью его квартиры я собрал волю в кулак. Он с трудом-таки вставилключ в замочную скважину.

Вприхожей, подозрительно на нас глядя, стояла Лаура.

-Чтоб тебе! – сказал я.

-Лаура! Лаурочка! Как я рад, что ты снова со мной! – запричиталон и полез к ней обниматься.

Онамедленно стянула с ноги тяжелое, на деревянной подметке сабо извезданула каблуком ему по лбу.

Онотпрянул, схватился за голову и присел, а потом неподвижно растянулсяна коврике.

-Ты убила его, — сказал я и склонился над беднягой.

Векиего дрогнули, глаза открылись.

-За что? – спросил он.

КТО,ПОЧЕМУ, КАК И ЗАЧЕМ ЖЕНИТСЯ?

Онговорил:

1.Часть мужчин женится на домработницах – чтобы те обстирывали,готовили еду, убирали квартиру.

Нозачем это нужно, если можно вызвать домработницу?

2.Честь женится на постельных прелестях. Чтоб ублаготворяли в койке.

Нозачем это нужно, если есть продажные девки?

3.И лишь малый процент выбирает настоящих подруг.

-Я – из этой категории, — повторял Маркофьев.

«ЗОЛОТЫЕВОРОТА»

Следующимего шагом был визит в Думу на Охотном ряду. В поместительном залезаседаний мы никого не обнаружили, хотя на электронном табло мелькалицифры проходившего в тот момент голосования. Зато в крохотном кафепри гостинице «Националь», находившемся в двух шагах отофициальной депутатской заводи — по другую сторону улицы Горького -нашли всех нужных нам народных избранников.

-Деньги делаются и делятся тут, — сказал Маркофьев. – Поэтомукафе неофициально называется «Золотые ворота». Всесколько-нибудь значимые люди сидят тут и трут, трут, делят барыши…

Мызаказали виски со льдом и наблюдали окружающих.

-В общем-то депутатов обработать несложно, — говорил Маркофьев. –У них убогие представления о роскоши и богатстве. Вот, этот, — онпоказал на прошелестевшего мимо низкорослого шустрика, все черты лицакоторого будто сползли к носу, сосредоточились на крохотномпространстве, оставив остальное поле свободным, — носит галстуки изнатуральных золотых нитей. Ему это кажется подобающим его уровню…А эта… — он ткнул в дородную даму, — по старинке хранитверность бисеру, люрексу, да еще усугубляет пошлый блеск огромнымиброшами, неважно – бриллиантовыми или бижутерийными…Гораздо труднее будет с другими субчиками, — он кивнул на скромногопо виду клерка без золотых перстней, но с часами огромными, какконсервная банка. – Знаешь его кличку? «Мишка-двапроцента». Этот тихушник, с каждой заключенной сделки берет двапроцента.

Иеще он сказал:

-Раньше были в моде туфли на «платформе», а теперь часы на»платформе»…

Взал вошел и огляделся похожий на филина тип в старомодных массивныхочках.

-Главный банкир… Он за то, что ставит свою подпись надокументе, визирует его, берет уже четыре процента…

Филинподсел к ханурику с консервной банкой на запястье, и они вступили воживленную беседу. Вскоре к ним присоединился третий дохлик в рваныхботинках довоенного образца.

-А это вообще король, — сказал Маркофьев. – Договорился синостранцами, что вернет им тридцать процентов нашегогосударственного долга. Те обрадовались – хоть что-то получить…Россия ведь бедная держава. А он скупил векселя и получил сгосструктур должок полностью. Тридцать процентов отдал, семьдесятоставил себе. Ну, разумеется, поделился с теми, кто из бюджетногокармана эти деньги ему отстегнул…

Глядяна этих людей, Маркофьев маялся:

-Пустят ли они меня в свою семью.

Онгромко объявил:

-За все столики шампанское! Я плачу!

КОГОПОЧИТАЕМ?

Когдапосле удачно завершившегося знакомства мы вышли из кафе на улицу,Маркофьев ударился в философию:

-Кого почитаем и ценим? Святых или тех, кто придумывает способы икомбинации объегорить население? Таких возят на машинах, их жизнистерегут службы охраны, им выделяют лучшие дома, нет, хоромы…Вот, значит, кто в почете… Так было всегда… Кого всегдаоберегало и охраняло человечество? О ком заботилось? Может быть, овеликих мыслителях? Ученых? Кого оно носило на руках и возило наколесницах, а сейчас катает в бронированных лимузинах? Чью жизнь оностремилось продлить во что бы то ни стало? Пушкина и Лермонтова? Сократа и Архимеда? Или Сталина и Мао Цзэдуна?

Онвоскликнул:

-Плевать это общество хотело на поэтов и философов! На врачей истроителей! Учителей и музыкантов. ПОЧИТАЕТСЯ И ОЦЕНИВАЕТСЯ ПРЕЖДЕВСЕГО УМЕНИЕ ЗАРАБОТАТЬ МНОГО ДЕНЕГ. СПОСОБНОСТЬ СОСРЕДОТОЧИТЬ ВСВОИХ РУКАХ ВЛАСТЬ.

Контрольныйвопрос. Чем определяются размеры богатства? Умственными способностямиего обладателя или количеством преступлений, которые он совершил, ноблагодаря уму, не попался?

Ответ.Дайте сами.

НЕЛЬЗЯЗАДЕРЖИВАТЬСЯ

Стоянапротив гостиницы «Москва» и решая, куда направиться: вресторан «Красная площадь», открытый в Кремле, илисекретное казино в подвале того же «Националя», мынаблюдали, как подъезжают и отъезжают к подъезду Думы солидныемашины. Кто в них сидел (помимо водителей)?

-Вот уж не великие умы современности, — констатировал Маркофьев. –Но им зачем-то придана охрана. Кому они нужны – кроме родных иблизких? Кто покусится на их жизнь? (Если они не вступили в сговор скриминалом и не сделали ничего преступного?)

Номилиционеры, охранявшие эту спецстоянку этого спецтранспорта, делалистрашные лица и громко кричали на зевак и случайно замедливших шагипрохожих:

-Проходи, проходи быстрее! Здесь нельзя задерживаться!

Контрольныевопросы. Кому придет в голову покусится на жизнь депутата? Вампридет? Кому тогда? Они, эти сановники, так похожи на Столыпина?Сказать, на кого они похожи, эти охламоны? Или бонз оберегают, потомучто прохожие способны помешать течению государственных мыслей?

Задание.Подыщите другие аргументы: почему и зачем их стерегут?

НЕСТРАШНАЯ НАКЛАДКА

Навсякий пожарный Маркофьев решил войти в контакт с правоохранительнымиорганами и криминалом. Тут произошла небольшая накладка. Главапресекающего преступления ведомства и криминальный авторитетназначили нам встречу в одно и то же время и в одном и том жезагородном мотеле, правда, в разных залах. Один – в Изумрудном,другой – в Малахитовом. Мы толкнулись в первый: там сиделобвешанный золотыми цепями громила в замызганном свитере. Маркофьевзаговорил с ним на фене, но предполагаемый вор в законе на делеоказался главным милиционером, который ради конспирации снял форму ипогоны и нарядился в обычный дачный прикид. Бандюк же, напротив,напялил в тот вечер милицейский китель – поскольку сразу послесвидания с нами шел на дело: ему предстояло ограбить квартирусобирателя Фаберже, явившись туда под видом блюстителя порядка.

Недоразумениеутрясли, и криминалитет, и органы охраны обещали Маркофьевубезоговорочную поддержку. К концу встречи, плавно перетекшей вдружеское застолье, в мотель пожаловал Иван Грозный, он расцеловалсяс обоими нашими собеседниками и поднял бокал за их здоровье.

ДОСАДНАЯ ОШИБКА

Может,именно тогда в голове Маркофьева зародился план, который привел кнеожиданным, непредсказуемым результатам.

Контрольныевопросы. Бывают ли предсказуемые результаты? И нужно ли, в связи сэтим, заботиться о том, что делаешь? Вспоминаем раздавленный детьмикомпьютер на жидких кристаллах!

Маркофьеврешил выдвинуть Грозного в свои соперники. Конкуренты. Эх, да чтотам, почти в могильщики!

ПРИНЦИППИРАМИДЫ

Онповторял:

-ТОЛЬКО ДУРАК ИЛИ ДИЛЕТАНТ РАЗБИВАЕТ БИЛЬЯРДНУЮ ПИРАМИДУ В ЛОБ, темсамым предоставляя противнику бесчисленное количество вариантоввыигрышного продолжения игры – ибо шары разбегаются по зеленомуполю во все стороны и занимают позиции напротив угловых и центральныхлуз. Какой хочешь, такой тарань, в какие хочешь воротца, в такие егои посылай…

Нетак разбивает пирамиду опытный игрок. С краешку, аккуратно откалываяот уголка один шарик, да и то заботясь, чтоб он не слишком далеко отобщей массы шаров оторвался и укатился. Пусть тот, кто вампротивостоит, помучается. Нельзя давать враждующей стороневыигрышного шанса. Нельзя облегчать ей задачу. Ибо враг тоже будетломать игру под себя. И постарается не сделать подставы, то есть невлистить вам.

Маркофьевговорил:

-Ошибка думать, что следующий ход – всегда за конкурентом. Всеходы твои и в твоих руках! Не надо давать никому опомниться, надообрушивать удар за ударом, но действовать следует маневренно!

ЕСЛИХОЧЕШЬ ВЫИГРАТЬ легко – НАДО ОБХОДИТЬ ТРУДНОСТИ ПО ФЛАНГУ. СКРАЯ, СБОКУ. С ТЫЛА.

Тестна сгибаемость. Найдите в лесу поваленное дерево, такое, чтобы стволего был переломлен на уровне вашей груди. Какой путь вы предпочтете:обойти, обогнуть помеху или согнетесь, чтобы поднырнуть под нее?

КОНКУРЕНТ

Маркофьеввсе делал правильно. На предстоящих выборах ему нужен был подобающийпсевдодуэлянт. Почти двойник. Яркая личность. Властитель умов –не меньший, чем сам светоч и матерый человечище. Иван Грозный,разоблачитель взяточников и казнокрадов, – как нельзя болееудачно вписывался в этот трафарет. Скрестить с ним шпаги былопочетно! На тайном собрании, можно даже сказать, вечере, ибопроходила она в условиях строжайшей секретности, было решено, чтоконкуренцию Маркофьеву составит именно Ваня. Который затем, впоследний момент, снимет свою кандидатуру и, пораженный величием игениальностью Маркофьева, передаст голоса своих избирателей вкопилку мудрейшего из мудрейших и первого среди равных. Все,казалось, было продумано до мелочей.

ПРЕДАТЕЛЬСТВОКАК НОРМА ЖИЗНИ

Надоли говорить, что Иван Грозный в решающий момент из предвыборной гонкине выбыл и свою кандидатуру из списка кандидатов в депутаты не снял.Более того, развернул против Маркофьева настоящую войну.

-Что ж, обычная практика – предать, переметнуться, подкачать,подвести, кинуть, умыть, обычная практика человеческой жизни, -кажется, ничуть не удивившись измене Ивана Грозного, сказалМаркофьев.

(Напомню,наш Учебник рассматривает лишь типические ситуации. До поры вычитаете романы и рассказы, полагая, что обрисованные в них события неимею к вам никакого отношения. Вымышленная, хотя порой изахватывающая чепуха! Кто-то из героев предает друга, жены бросаютмужей ради более выгодной партии, а мужья изображают собой живыетрупы… Но мало-помалу вдруг начинаете сознавать, что самипережили или переживаете подобное…)

Допоры мы оставались в счастливом неведении касательно грядущейподлости… Этот удар, нанесенный в спину из-за угла ждал насвпереди.

ОГБЩЕСТВО»МЕМОРИАЛ»

Каквыплыло предательство?

Мызаехали в общество «Мемориал», где Маркофьев пустил слезу:

-Мой дед со стороны матери несправедливо репрессирован… Бабкасослана… Дядя поражен в правах до сих пор…

Онобещал пожертвовать деньги на строительство памятника тем, кто былзамучен в сталинских лагерях…

ЛУБЯНКА

Из»Мемориала» мы перекочевали на соседнюю Лубянку, где, горяглазами и брызгая слюной, Маркофьев начал выкрикивать в лицо людям вштатском и со значками (профиль Дзержинского) на лацканах:

-Мой дедушка со стороны отца ненавидел врагов народа… Уничтожалих и мне завещал не успокаиваться, пока не добьюсь полного ихискоренения!

МЕЖДУПРОЧИМ

Наодном из митингов в поддержку Макофьева я обратил внимание на мужчинуневзрачного вида, который, выйдя к микрофону, хорошо поставленнымровным голосом говорил, что свободу хотят задушить, но прогрессивномыслящие люди не должны позволить сделать это. Я запомнил еговпечатляющую именно спокойствием и убийственной аргументацией иколичеством доводов речь, а также серый костюм и унылый галстук.Рядом с бесстрастным оратором маячил Иван Грозный. Послепрозвучавшего в гробовой тишине выступления Иван пожал смельчакуруку. Теперь, в здании на Лубянке, нас встретил и провел в кабинет,где пол был устлан мягким ковром, а на стене висел портретДзержинского (уже в фас), именно этот впечатавшийся мне в памятьчеловек. Я даже протер глаза и дернул головой, пытаясь стряхнутьнаваждение. Но нет, это был он, трибун, отчаянно переживавший забудущность демократии.

Я собрался расцеловаться с ним (взволнованно думая при этом, чтоветры перемен коснулись даже самого консервативного ведомства), каквдруг носитель серого костюма (его глаза смотрели чуть нижеподбородка собеседника) сказал:

-Есть идея… Взорвать несколько жилых домов в разных городах…

Маркофьевсдержанно покивал и спросил, что будет с этих взрывов иметь. Серый,усмехнувшись, сказал:

-Тогда не посадим Ивана Грозного в тюрьму… А его давно пораарестовать – за слишком уж оголтелые разоблачительные публикации. – И усмехнулся.

Яне совсем ясно понял (по врожденной глупости), о чем толковище. Извсей услышанной абракадабры я уловил только то, что Ивану угрожаетопасность. В тот миг я даже забыл о своих претензиях к заматеревшемуасу журналистики и о том, что никаких публикаций (а не только смелыхи разоблачительных) из-под его пера давно уже не появляется. Ябуквально задохнулся от непримиримости и желания защитить близкого и,оказывается, неугодного властям товарища. Но увидел: Маркофьевприложил палец к губам, давая понять: я должен молчать.

Когдамы вышли на улицу, я возмутился:

– Ведьна митинге этот мышастый говорил прямо противоположное… Иванжал ему пятерню… Можно ли в этом мире кому-либо доверять!

-Да, — скупо подтвердил Маркофьев, находясь мыслями где-то далеко.

-Но как же так! Неужели нет на свете ничего святого? – продолжалнегодовать я.

-Святого – до хрена, — откликнулся мой друг.

-Выступают, целуются и тут же грозят посадить…

-Это политика, — вздохнул он.

Иоткрыл мне то, что его мучило и жгло уже несколько дней, и что менясамого повергло в шок.

-Иван начал работать против меня, — сообщил Маркофьев.

Такя узнал о двойной игре журналиста.

ПОПУТНАЯПЕСНЯ

Надосказать, рекрутирование Грозного в наши ряды давалось нелегко. Он неколлекционировал фарфор, как Новомужев, или древние вина, какПидоренко, зато собирал дачные участки с возведенными на нихстроениями… Намереваясь потом объединить их в одно большое кольцовокруг Москвы.

-И зашумят сады, — говорил он. – Кипень черемухи и сирениперевалит через изгородь, заколосятся травы, загундят шмели…

Маркофьевкупил ему с десяток дач по разным направлениям – Рижскому,Ярославскому, Казанскому…

-Теперь Иван хочет, чтоб его бросили в камеру. Надеется наварить наэтом популярность, — горевал Маркофьев. – Этот журналюгаоказался тот еще фрукт…

УМНЫЕ

-Умных людей не так много, — делился со мной Маркофьев. – И они,эти умные, если они действительно умны, будут печься в первую головуо себе и своих интересах, а не о каких-то мифических постулатах честии совести… Будут прежде всего протыривать себя. ЛЮДИ ОСТАЮТСЯЛЮДЬМИ. Ты сам-то способен поверить, что кто-то посторонний станетзаботиться о тебе больше, чем о себе? Станет навязывать и предлагатьуслуги, которые продиктованы твоими нуждами, а не его намерениями?Вот и Иван…

Контрольныевопросы. Вы верите, что кто-то может отстаивать ваши интересы –бескорыстно? Вы сами стали бы бросаться на отстаивание чьих-то нужд,рискуя собой? Что вам дороже: чужое благоденствие или своя голова?Торжество чьей-то справедливости или своя рубаха?

Тест.Предположим, вы идете по своим делам – и вдруг спотыкаетесь…Неприятно, но терпимо… Совсем другой коленкор, если спешите счужим поручением – и растягиваетесь посреди дороги…Вторая ситуация вдесятеро обидней. Пострадать из-за чужой надобности…

Поэтому:не надо бегать по чужим делам и плясать под чужую дудку. НАДОПРИНАДЛЕЖАТЬ СЕБЕ И ТОЛЬКО СЕБЕ.

ИНОЕДЕЛО

Иноедело, если вы превратили добро и совершение добрых поступков в статьюдохода и способ добывания денег. В таком случае мы имеем дело ссовершенно противоположной ситуацией. Вы совершаете добро – некак лопух с оттопыренными от наивности ушами, на которые можнонавешать тонны лапши, а как четко спланировавший шаг дальновидныйпсихолог, как опытный финансист и экономист. «Я совершаю доброне абы почему, не вбухивая свою энергию в пустоту, а твердо зная, чтополучу за свое усилие вознаграждение, ответный подарок или хотя быперспективу такого подношения. Дальнейшее будет зависеть только отменя: сумею ли я эту благодарность выжать, выдавить, добыть –или не сумею?

*ДОБРО МОЖНО СОВЕРШАТЬ, ТОЛЬКО ИСХОДЯ ИЗ ПРИНЦИПА «БАШ НА БАШ»!

Советы.Если справедливость хоть как-то касается ваших интересов, и,соответственно льет воду на вашу мельницу, это совсем другойколенкор. Если вы бросаетесь защищать кого-то, а в перспективе маячитисполнение ваших собственных мечтаний – тогда валяйте,заступайтесь за обиженных и обездоленных, сулите им золотые горы…Зная, что вскоре сами получите в качестве вознаграждения королевство,государство, личный дом или хотя бы взяточку…

Вывод.ДОБРО НАДО НЕ ДАРИТЬ, А ДОИТЬ.

ЛИЧНЫЕВПЕЧАТЛЕНИЯ

Когдая вижу человека, который кричит, что всего себя без остатка отдастборьбе за счастье других людей – то лишь в первый моментиспытываю благоговение и благодарность. Потом приходит сомнение. Могуеще согласиться, что найдутся доброхоты, которые за определенныйпроцент (или зарплату) возьмут на себя хлопоты о некоторой группенуждающихся в помощи. Но, скорее всего, такие скромняги со временемвойдут во вкус и захотят загрести побольше. И уж вовсе нереаленслучай, когда некто станет драть за вас горло, ходить по инстанциям иустраивать революции – якобы из жажды чистой справедливости.Таких умников сразу надо гнать в шею или не пускать на порог.

ДЕТСКАЯБОЛЕЗНЬ

Удурака первый порыв всегда – поверить. Кому? Почему? С какойстати? Детская болезнь – считать всех честными. Разве могутбыть честными – все? Сами подумайте. Нет, условия игрыизвестны. Как велосипедисты на треке ждут и стараются не упуститьрывок соперника (иначе – не догонишь), так каждый в жизнидолжен быть в любую минуту начеку и готов к подставе со стороныближнего и дальнего. Чуть зазевался – и ты обставлен на четырекулака! Сам оплошал – не обессудь.

Вывод.Опыт побуждает к осмотрительности и осторожности.

ИЗЛИШКИ

-ДЕЛАЙ ДЛЯ СЕБЯ, А НЕ ДЛЯ ДРУГИХ, — говорил Маркофьев. — Это нормальнои естественно. ОСТАНУТСЯ ИЗЛИШКИ – ПОДЕЛИШЬСЯ. Да и вообще: собильного стола всегда падают крошки. Те, кого эти крохи устроят, ктоими удовлетворится – и будут твоими сподвижниками и пажами, ибудут вокруг тебя виться и прихлебать…

РОМАНТИКА

Иеще он говорил:

-В молодости я зачитывался статьями Ивана Грозного… Особенно мнеполюбилась его мысль о том, что надо смотреть в небо, а не под ноги…Чтобы мысли были высокие… А не приземленные… И я сталзадирать голову и зырить в небо… Каков итог? Споткнулся,грохнулся, вывихнул руку… Что проку смотреть вверх, если подногами кочки и колдобины?

*МЕНЬШЕ СЛУШАЙТЕ КРАСНОБАЕВ, КОТОРЫЕ РАДИ ЛИХОГО СЛОВЦА ИЗАВОРАЖИВАЮЩЕГО ОБРАЗА НЕ ПОЖАЛЕЮТ НИКОГО И ГОТОВЫ НА ВСЕ. ТАКИМПЛЕВАТЬ НА ВАШ ВЫВИХ РУКИ И ВАШ РАСКВАШЕННЫЙ НОС! ИМ ЛИШЬ БЫБАЗЛАНИТЬ, ПРИВЛЕКАЯ К СВОЕЙ ФИГУРЕ ПОВЫШЕННЫЙ ИНТЕРЕС ДУРАКОВ!

НАПОМИНАНИЕ

Всенаше повествование – о трагедии человека, который искреннежелал людям добра и стремился всем помочь, но был не понят в своихблагородных устремлениях… И отвергнут… О Маркофьеве…

ЭССЕО ПОРЯДОЧНОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Порядочныйчеловек не пишет доносов, не убивает, не ворует. Но ему некуда детьсяот доносчиков, убийц и воров. Он с ними сталкивается ежедневно иежечасно, на улице, в магазине, в транспорте, за товарищеским ужином.Да, именно за товарищеским. Потому что он же не может не поддерживатьотношений совсем ни с кем. К примеру, с теми, с кем у негоисторически неплохие связи, а то и симпатии. Так уж устроена жизнь.

Контрольныйвопрос. Чем порядочный человек отличается от непорядочного?

Практическоезадание. Посмотрите на своих друзей и близких… Они кристальночестны? Приемлемо порядочны? Их можно с некоторыми оговоркамипричислить к честным? Каковы, в таком случае вы, если таковы вашиприятели?

Темадля уединенных размышлений: КОМУ МЫ ПОДАЕМ РУКУ?

Темадля школьного сочинения: КОМУ Я БЫ НЕ ПОДАЛ РУКИ?

Темадля теоретической гимнастики ума: КТО НЕ ПОДАЛ БЫ РУКУ МНЕ?

ПОНИМАНИЕ

-Во власть, в политику идут, чтобы зарабатывать деньги, — вновь ивновь повторял Маркофьев. – Не надо иллюзий. Идут артелями икартелями, не с удочками, как любители-рыбаки, которые три часасидят на берегу в ожидании поклевки, а с сетями и динамитом…Уж глушанут, так глушанут… Чем мы, чем наш гарнизон хуже? Ну илишились мы одного из бойцов, Ивана, но другие-то под нашимитрепещущими знаменами… И готовы к штурму!

МЕХАНИЗМ

Иеще он говорил, сверкая глазами:

-Я побежу всех. Механизм жизни груб, примитивен. Если отброситьрефлексии, которые испытывают отдельные индивиды, в глубинеобнаружится до ужаса элементарная схема – рычагов,ременно-приводных систем и причинно-следственных зависимостей. Вотправила, вот инструкция по эксплуатации этого нехитрого аппарата.»Бери – если можешь». «Заставляй – еслиполучается». «Уступай – если не хватает сил».Никаких отклонений от заложенных в программу манипуляций непредусмотрено. Свод правил незыблем. Родился, вырос, совершил напротяжении энного отрезка времени ряд элементарных поступков: наслужбе, в семье; напрягся – расслабился (или не совершил в силунезависящих от тебя обстоятельств), затем непременный износ детали иобщая свалка. Ничего другого не будет и быть не может, выпрыгнуть запределы схемы не удавалось никому, любые попытки, любые самыенемыслимые пируэты – напрасны.

ГРЯНУЛГРОМ

Переставбыть карманным конкурентом и открыто объявив, что претендует на местов Думе, Иван Грозный опубликовал о Маркофьеве серию разоблачительныхстатей. Вспомнил и раскопал историю гибели и пышных похорон моегодруга. (Кто-кто, а Иван Грозный знал подноготную Маркофьевадосконально.) В газетах стали регулярно появляться снимки надгробья,где на мраморной плите Маркофьев был запечатлен с мобильнымтелефоном, прижатым к уху. Журналисты с разными именами и фамилиями(на деле в каждой публикации чувствовалась рука Ивана) наперебойизгалялись: «Если мы проголосуем за этого погребенного, над намивознесется покойник, бесплотный дух…»

Маркофьевна митингах и пресс-конференциях отвечал с достоинством имужественно:

-Да, на меня было произведено покушение. И не одно. Я выжил. Искрылся, чтобы не подвергать жизнь повторному риску. Я сделал эторади вас, сограждане!

Иопять взывал:

-Все за мной, в 22 век!

Нотеперь это воспринималось как-то двусмысленно.

Контрольныевопросы. Если бы с вами поступили так, как Иван поступил сМаркофьевым, то вы испытали бы:

а)обиду?

б)разочарование?

в)досаду?

г)ничего не испытали?

Вовсех этих случаях с вас – 35 очков.

Еслииспытали прилив энергии вам + 50 очков.

НАПОВАЛ

Грозный,наверное, полагал, что сразил моего друга наповал. И потирал руки.

Какбы не так!

-Ах, как интересно – узнавать людей, — говорил Маркофьев.

Онпрепарировал человеческую природу – будто анатом, тщательновыявляя строение тела, позвоночника, суставов, крохотных косточек иклеточек…

Иулыбался при этом:

-Как увлекательно – узнавать с новых сторон тех, кого вроде быдосконально изучил!

Контрольныйвопрос. А вам интересно узнавать людей? (+10 очков).

ЗАБЕГ

Ккаждому своему поступку и шагу Маркофьев по-прежнему относился болеечем серьезно. Обстоятельно. Он ведь знал: любое его движение, жест,слово крайне важны для истории всемирной цивилизации.

-Надо конкурировать, надо принимать участие в любом забеге и посуществующим правилам, — твердил Маркофьев. – Пусть иногдакажется, что не победить, вон какие бугаи вышли на старт вместе стобой… Но откуда ты знаешь, кто, когда и почему сойдет сдистанции? Выбывают из состязаний и не такие чемпионы. Спазм мышц, спазм головных сосудов. И тот, кто вырвался вперед, – ужепозади. А то и на носилках. Ну, а тот, кто дышал в затылок –вообще отбросил копыта. Ах, если бы ведать, что подстерегает заповоротом… Не бойся, дерзай! Там будет видно…

ВКУС ИЗМЕНЫ

Наменя фортель Ивана Грозного произвел гнетущее впечатление. Маркофьевже (внешне во всяком случае) огорчения не выказывал. Оставался врасчудесном настроении. Потягиваясь, как в детстве после сладкого сна(но на деле сидя против меня в кресле), говорил:

-Просто предавать – неинтересно! Надо выбрать подходящий момент. Грозный – молодец! Ущучил в удачную минуту… Навзлете. И заработал кучу фишек. Посмотрим, как он этим состояниемраспорядится.

Иприбавлял, весь погруженный в думы о своих избирателях:

-Пока хлопочешь, нервничаешь, беспокоишься, вычисляешь, за когоголосовать, ты – незрел. Но когда осознаешь: все будетодинаково, кто бы ни победил, кого бы ни выбрали, ибо все будутстремиться к одному, набиванию собственных карманов, значит, не стоитвообще думать на эту тему, тогда ты вполне готов к продолжению жизнии сохранению себя среди оглоедов и дуроломов.

Онговорил:

-Кто бы ни победил – разницы нет!

РОЛИКИ

Мыкатили на роликах по набережной Москвы-реки, и Маркофьев балагурил:

-Ерунда, Ивану меня не взять. Я – опытный аферист, а он –начинающий.

НАПУТИ В РАЙ

-Ты не забыл, ради чего мы все это затеяли? – спрашивал он. Инапоминал. – Ради обретения волшебного, неземного острова.Корсики… Ну, так и не будем портить нервы пустяками. Не будемпортить нервы на пути в рай.

КАКИЕПРОГНОЗЫ СБЫВАЮТСЯ?

Обсуждаяи осуждая подлость Грозного, Моржуев и Овцехуев наперебой восклицали:

-Так я и знал!

-Я знал, что этим закончится!

Маркофьевже философски изрекал:

-СБЫВАЮТСЯ ТОЛЬКО ХУДШИЕ ПРОГНОЗЫ, ОПРАВДЫВАЮТСЯ ТОЛЬКО ХУДШИЕОПАСЕНИЯ.

Нет,не напрасно он себя успокаивал.

НАЧТО НЕЛЬЗЯ РАСЧИТЫВАТЬ НИКОГДА?

Накаждом своем брифинге наш конкурент трезвонил о тайных предложениях,сделанных ему Маркофьевым, раздавал ксерокопированные копиидокументов, соглашений, которые Маркофьев предлагал ему подписать.Публиковал списки многочисленных жен моего (и своего бывшего) друга.Это было отвратительно, поскольку сговор между ними был тайным.

*ЕСЛИ ВСТУПАЕТЕ С КЕМ-ЛИБО В СЕКРЕТНЫЙ СГОВОР ИЛИ СОВЕРШАЕТЕКОНФЕДИЦИАЛЬНУЮ СДЕЛКУ – НИКОГДА НЕ РАССЧИТЫВАЙТЕ НАПОРЯДОЧНОСТЬ ПАРТНЕРА. Такого понятия ни в делах, ни в жизни несуществует.

Контрольныйвопрос. Какой подложенной свиньи следовало теперь ожидать ИвануГрозному?

Ответ.Правильно, что помощники и газетчики через некоторое время сдадут спотрохами и его – следующей бригаде разоблачителей.

Поэтому:НЕ НАДО ЖЕЛАТЬ СОСЕДУ: «ЧТОБ ТЫ СГОРЕЛ!», ПОСКОЛЬКУ ПОЖАРМОЖЕТ ПЕРЕКИНУТЬСЯ НА ВАШЕ ЖИЛИЩЕ.

Таки случилось. Грозный заполыхал, превратился в живой факел, откоторого все шарахались. (Но об этом – дальше).

Покаже Маркофьев пытался с негодяем-предателем и двурушником увидеться идоговориться заново, но — безуспешно. И ему оставалось лишьогрызаться. Он тряс перед избирателями платежными ведомостями, вкоторых стояла подпись Грозного – а суммы за сотрудничество снашим объединением продажный писака получал немалые – ноМаркофьеву верили как-то вяло. Людские симпатии и антипатииизменчивы и под стать капризам погоды и моды.

Теперьуже не Маркофьев, а Иван находился в центре внимания прессы и ТВ. Всеиздания в унисон твердили о смелости, неподкупности и крайне опаснойдля жизни журналиста неуступчивости в конфликте с властями. Направои налево Грозный раздавал резкие, хлесткие интервью. Каждое его словотиражировалось многомиллионными тиражами и эфирными сигналами. (Этобыло неудивительно: связи в многочисленных средствах массовойинформации у него накопились преогромные. Да и не только в этихкругах он считался своим.)

На предвыборных плакатах Иван был запечатлен в обнимку с директором ФСБи руководителем службы внешней разведки. Втроем они являли собойживописную монументальную группу, перевитую, к тому же ленточкой снадписью: «Возьмемся за руки, друзья!»

НапрасноМаркофьев кричал с трибун:

-Раз он такой смелый, зачем ему такие защитники?

Никтоего доводов не слушал, да и не хотел услышать. Грозный же, норовяокончательно подкосить соперника, кричал надрывно:

-Не могу допустить и не допущу, чтобы во власть пришел жулик иавантюрист Маркофьев! Сограждане! Лев уже не просто готовится кпрыжку! Он уже прыгнул и выпустил когти!

Онвсюду ездил с гитарой и, обливаясь слезами, пел про Афган и Чечню,про то, что все мы мало говорим друг другу комплиментов. Ему вторилхор нанятых цыган и ансамбль песни и пляски бывшей советской, атеперь российской, но от этого не менее сурово выглядевшей на сценеармии, ему нестройно подтявкивали некоторые из переметнувшихся на егосторону сатириков-юмористов… Исполнительница народных песенСивухина впрямую заявила, что культуру в условиях тотального кризисадоверия к власти способен защитить только сам не чуждый вокальныхпритязаний Иван, а не заезжий прохиндей с чемоданом, полным долларов.Но потом, когда Маркофьев отвалил ей из этого чемодана половинузеленоватых купюр, снова запела под балалайки и баян душещипательную,посвященную мужскому обаянию Маркофьева шлягерную композицию «Заоколицей», где наличествовали вызывавшие рыдания всей женскойполовины населения строки:

Сняларешительно,

Аон не попросил…

ВХОЖДЕНИЕВО ВЛАСТЬ

Еслиеще совсем недавно победа Маркофьева на выборах не вызываласомнений, теперь она подернулась дымкой неосуществимости. Можно былоплюнуть на пиррову затею, тем более, мой друг-фантазер постояннопридумывал и изобретал все новые направления деятельности – длязавоевания целого мира, а не жалкой депутатской должностишки, но нетаков был Маркофьев, чтобы упускать добытое, отказываться отдостигнутого, бежать от трудностей. Погрязший и изрядно поднаторевшийв обманах, интригах, плетении заговоров Грозный был для негораздражающей мулетой, ярящей препоной, которую следовала смести сдороги…

-Учись у этого скота, — говорил мне Маркофьев. – Учись, пока яего не обыграл.

Иеще он говорил:

-Грозный думает, что меня обхитрил. Хрен ему с маслом! ХИТРОСТЬ –ПРИЗНАК ГЛУПОСТИ. Кто и кого может обмануть? Если все видят другдруга насквозь и уже заранее могут сказать, кто и что сделает, какойшаг совершит, поступок предпочтет, кульбит выкинет…

ОТЛИЧИЯ

-Что отличает человека от животного? – рассуждал Маркофьев. –Прежде всего — вуалирование. Затемнение неприглядных сторон своейдеятельности. Юмор. Хотя берусь утверждать, что у животных естьчувство юмора! Язык. Но животные, рыбы и птицы общаются между собой.Главное же отличие – ИНТРИГА. Умение человека ее плести, в товремя как животные этого дара начисто лишены. Бросить словечкокстати, стравить, подтасовав события, двух до того неплохо ладившихлюдей, изобрести такой мотив невинному поступку, что у слушающего этоистолкование волосы зашевелятся от ужаса

ЗАКОГО ПРОГОЛОСУЮТ ЗАЙЦЫ?

Онговорил:

-Люди собираются на избирательных участках, отдают голоса депутатам,которые сулят лучшую жизнь. А если бы за кандидатов из числа людейголосовали животные? Все эти лисы, зайцы, медведи, тигры, львы икиты, которых люди притеснили донельзя, так, что дальше некуда? Когоиз отстаивающих права сильных выбрали бы зверюшки, рыбки, птички?Боюсь, никого. Люди заботятся только об устройстве своих дел…

ЛЕДИИ МЕДВЕДИ

Наблюдая избирательные представления и концерты Ивана, оценивая егорекламные плакаты и телевизионные ролики, снятые по моим сценариям оМаркофьеве, я склонялся к мысли, что приравнивание людей кдрессированным цирковым или диким животным не столь уж неправомерно.Чем отличались агитирующие покупать жвачку и пиво исполнители –от танцующих лошадей и наряженных в цилиндр обезьян, которые, покоманде хозяев, за кормежку, исполняют затверженные па и трюки,творят ужимки и гримасы, осуществимые только путем вышколенной изатверженной тренировки? Чем отличались от этих исполнителейзазывальщики и агитаторы, манившие проголосовать за того или иногокандидата? А толпы, которые покорно шли к урнам, разве не напоминализайчишек в паводок на островке? Некуда им было деваться… Новдруг непостижимым образом они превращались в парнокопытных и могли взбрыкнуть…

НОВЫЕСТАРЫЕ ФАКТЫ

Благодаряусилиям Грозного наружу выплыли факты о свинофермах под Чернобылем,контактах с Клаудией Шиффер и Йокой Оной, продаже с молотка зданияинститута… И кормлении мурены специально привозимымилобстерами. Напрасно Маркофьев кричал, что лобстеры были заморожены ис закончившимся сроком годности, картинки его роскошной жизнипроизводили на неизбалованных деликатесами выборщиков малоприятноевпечатление, а то и отпугивающий эффект.

Нашерекламно-модельное агентство отбивалось от нападок как могло. Вчастности, был распространен пресс-релиз, в котором утверждалось, чтоденьги, вырученные от продажи особняков в центре столицы, ушли назакупку шприцов для малоимущих наркоманов.

Подробностине впечатляли наэлектризованную массу, не производили впечатления нажаждавший сенсаций электорат.

НапрасноМоржуев и Овцехуев, а также подведомственные им группы энтузиастовписали на стенах разноцветными спреями «Маркофьев прав!»

Этобыли припарки мертвому. Их старания пропадали впустую.

Чтоеще мы могли предпринять? Что могли цинизму и коварству Грозногопротивопоставить?

КТОЗНАЕТ?

Маркофьев,образно выражаясь, падал и поднимался, падал и поднимался, и вновьпродолжал участие в предвыборной гонке и схватке, а Грозный,изничтожая соперника, набирал очки и всходил на пьедестал.

Маркофьев не унывал.

-Кто знает и кто когда узнает, что я делал на Капри? – говорилон. И отвечал. – Я могу сказать что угодно. Проверитьистинность моих слов не удастся никому.

Ноотслеживали уже каждый его шаг и пробовали на зуб каждую детальбиографии.

Мыповстречались с ведущими выразителями общественного мнения. Сперва –с Новомужевым, которого Маркофьев просил все же дать комментарий вподдержку своей кандидатуры. Новомужев заломил баснословную сумму,ссылаясь на то, что хочет приобрести фрагменты Янтарной комнаты.(Экспедиция по ее поиску была оплачена им сполна из собственного, онэто подчеркнул, кармана.) Маркофьев согласился и заплатил. НоНовомужев в эфире и полуслова не сказал в его защиту.

Потоммы увиделись с Пидоренко. Тот тоже обещал. И тоже заломил. Потому чтокак раз прикупил пять тысяч акров виноградников в Тоскании. Мызаплатили. Надо ли говорить, что ничего из гарантированного тот невыполнил.

Идругим журналистам (тоже обещавшим и заверявшим) Маркофьев отстегивалбешенные суммы, те клялись за него заступиться, вывести Грозного начистую воду, но не делали ровным счетом ничего. Ответом на все нашистарания и траты была тишина. Наши накопления стремительно таяли.

МОТИВАЦИЯ

*КАЖДОМУ, ДАЖЕ САМОМУ НИЧТОЖНОМУ СВОЕМУ ПОСТУПКУ И СЛОВУ, ПОДЫСКИВАЙТЕВЫСОКУЮ МОТИВАЦИЮ. И ТОГДА БУДЕТЕ ЖИТЬ С САМИМ СОБОЙ В ЛАДУ. А ЖИЗНЬВАША ОБРЕТЕТ ПОИСТИНЕ ПЛАНЕТАРНЫЙ РАЗМАХ И ПЛАНЕТАРНУЮ ЗНАЧИМОСТЬ.

«Да,жил на Капри. Потому что спасался от преследований за инакомыслие. Илечился. У меня ведь слабые легкие, а в Италии целительный воздух…»

«Да, торгую отравленным мясом, но ведь забочусь о благосостоянии исытости сограждан, о низкой себестоимости и невысокой ценепроизводимого продукта…»

Далеетренируемся вместе:

«Да,я подсиживаю начальника, который был ко мне добр, предаю благодетеля,но делаю это не ради того, чтобы просто занять его место, а потомучто начальник этот – никудышный руководитель, от его потуг –вред делу, очень плохо, что он сам это не понимает, ну, так я емуобъясню…»

«Да,ухожу от жены и детей, но это не потому, что она перестала готовитьобеды и стирать рубашки и вообще плохо за мной ухаживает, а потомучто в союзе с новой напарницей достигну гораздо большего, чтоопять-таки благотворно скажется на детях, поскольку алименты, которыея намереваюсь платить, существенно увеличатся».

«Да, позволяю строить на территории вверенного мне района (области,страны) заводы, которые отравят воду и почву, что неминуемо повлечетза собой болезни населения, но я ведь это делаю не для личных выгод,а в интересах глупого народа, который сам не сознает своего счастья,не умеет заглядывать в будущее, не способен сосчитать, какиминеисчислимыми благами обернутся для него впоследствии нынешняялучевая болезнь и возросшая смертность. Ну, а если благодаря тому,что верно служу интересам народа и страны, удержусь в руководящемкресле и сохраню персональный автомобиль, большую квартиру и гарантиюпоступления в институт для своих детей, то развернусь еще шире. И дамлюдям еще больше. В лепешку расшибусь…»

ОПРАВДАНИЯ

Ачего не следует делать никогда — вилять хвостом и пятиться!

*НИКОГДА НЕ НАДО ОБЪЯСНЯТЬСЯ, ОПРАВДЫВАТЬСЯ, РАССКАЗЫВАТЬ, КАК БЫЛО НАСАМОМ ДЕЛЕ. Все равно дурацким слухам и нелепым фантазиям поверятбольше.

Даи сам со временем начинаешь сомневаться: может, так и было, каксудачат?

ЛЮБОЙПОСТУПОК, ЛЮБОЕ ДЕЙСТВИЕ ЛЮДИ НЕПРЕМЕННО ТОРОПЯТСЯ ОПОШЛИТЬ, НИЗВЕСТИДО УРОВНЯ БЫТОВОЙ СКЛОКИ ИЛИ БАНАЛЬНОГО СВЕДЕНИЯ СЧЕТОВ. ДО СВОЕГОУРОВНЯ.

Надоли вам опускаться до такого уровня?

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Бывает, — говорил он, — вляпаешься в неприятную историю, угодишь внехорошую компанию или сделаешь что-то не то… Жизнь такповернулась… Занесло не в ту степь… И хоть деление начистых и нечистых весьма условно, просто негодяи успели раньше другихобъявить себя честными и порядочными и гордо и кичливо несут знамямнимой непорочности, а другие оказались в опале – все равно,пообщавшись хоть с теми, хоть с другими – не надо обеливаться.

ТЕСТ.Предположим, вы вляпались в коровий блин. Ваши действия:

а)броситься отмываться

б)привлечь к себе внимание возгласом досады

в)сделать вид, что ничего не произошло

г)замазать остальных

ОптимальнымМаркофьев считал предпоследний и последний варианты: да, от тебяпованивает, все переглядываются – но ты-то держишь хорошуюмину… Поэтому каждый (а кто без греха?) начнет приглядыватьсяи принюхиваться к себе. Лишь единицы не знают за собой ничегопорочащего, большинство помнят, что и у них рыльце в пуху.

-Этот способ поведения очень правилен, — заключал Маркофьев. –Стоит, к примеру, произнести: «Вот когда-нибудь КГБ откроетархивы…» И все бледнеют. Или: «Да, со временемстанет ясно, кто и сколько украл, находясь на государственной службеили будучи приближен к первым лицам…» Все, все одинаковыи одним миром мазаны, — повторял он. – В кого ни ткни. Простоодни умеют держать форс, а другие расписываются в своейвторосортности… Но якобы святые гораздо страшнее и циничнеезамаранных.

Такон рассуждал. Так советовал рассуждать другим.

НИЧЕГОНЕ СЛУЧИЛОСЬ

Онговорил: НАДО ВСЕГДА ВЕСТИ СЕБЯ КАК НИ В ЧЕМ НЕ БЫВАЛО!

Тыобделался – ничего не случилось

Тебяуличили – ну и что?

Тыпо уши в экскрементах? А кто не по уши? Тот, кто накрыт ими сголовой?

-«Как ни в чем не бывало» — именно это словосочетаниеприходит на ум, когда наблюдаешь за нашей политической элитой, видишьнехитрый набор ее ужимок и приемов общения с аудиторией, — говорилон. — «Как ни в чем не бывало…» Так правильнее всегоохарактеризовать зрелище, которое эти каракатицы собой являют. Они,может быть, в самом деле думают, я забыл, что они говорили год,месяц, день назад? И поэтому считают возможным разглагольствовать,поучать, судить? Нет, я ничего не им не прощу!

МОРЖИ

Ион ни на минуту не ослаблял усилий. С утроенной энергией продолжалобхаживать, умасливать и охмурять тех, кто был ему нужен. Не забывало политической составляющей любого успеха.

Однажды,из-за чрезмерного усердия, мы — в довершение к сыпавшимся на наснеприятностям, чуть не погибли.

Маркофьеви я (за компанию) отправились моржевать с влиятельнейшим лицом.(Данные по понятным причинам не называю). Плавали с этим пышущимздоровьем крепышом в проруби. (Простые, без затей, люди проголосовализа коренастого почитателя зимних видов спорта именно потому, что его,в полынье и клубах пара, постоянно показывали по телевидению, азрителю импонируют подобные аттракционы). Маркофьев и я (по егопросьбе), перенимая опыт и желая продемонстрировать лояльность иуважение, задержались в ледяной воде чересчур долго. Политик и егосвита ушли в дом на берегу греться водкой и чаем, а мы плавали.Прорубь сковало льдом. Нам, окоченевшим, было не выбраться самим наскользкий наст.

-Эй! – стал звать Маркофьев маячившего возле избушки охранника,- помоги!

Тотприблизился, но стоял, не шевелясь.

-Старичок, — взмолился Маркофьев – вызволи нас.

Охранникосатанел:

-Кто старичок? Я? Ты на себя посмотри! Мне тридцати не исполнилось…

Какмы все же выползли на ледяной панцирь – загадка. И скорейпобежали в тепло.

-Что будешь делать с этой страной, — говорил, стуча зубами, Маркофьев.– Здесь все понимают буквально.

ЕЖИ

Аеще он выписал из Шри-Ланки дикобразов, выпустил их в лес (тот самый,где водились двухголовые вепри) и хвастал перед гостями:

-Да, занимаюсь селекцией… Вывел новую породу ежей…

ЗАЯЦНА ДЕРЕВЕ

Свидным членом политсовета Партии Гражданских Тревог мы отправилисьна охоту в заповедник. Напоили беднягу так, что он еле мог поднятьружье. Идти в подобном состоянии в чащобу было выше его сил. Нопострелять этот пьяница хотел всенепременно! И Маркофьев придумалхитрость: велел натянуть на кошку заячью шкуру, после чего мурлыку (явозражал, она напоминала мне Долли) выпустили во двор. Членаполитсовета подвели к окну. Сунули в руки двустволку. Он вскинул ее ипринялся палить. Кошка от испуга вспрыгнула на дерево. Политик отизумления – еще бы, скачущий по деревьям заяц! – мигомпротрезвел.

ЛИСЬЯ ОХОТА

Дляжен депутатов областной Думы Маркофьев организовал лисью охоту налошадях. Для чего выпросил у дрессировщицы ручную лису. Рыжей кумушкенадо было бежать в лес, а она устремилась навстречу людям и собакам,она их не боялась, поскольку выступала с легавыми на сцене. Псыпорвали бедняжку в клочья.

Мнебыло жаль ее до слез. Но, Маркофьев меня отругал и пристыдил,напомнив: поставленная цель стоит любых жертв.

Вывод.Не будьте ручным!

ПОМОРЮ ЯКО ПО СУХУ

Именноко времени участия Маркофьева в возрожденном им экологическомдвижении относится его знаменитая переправа через речку с поэтичнымназванием Черногрязка. Именно тогда произошел знаменитый случай, окотором впоследствии сообщили все без исключения средства массовойинформации. Сильно выпивший Маркофьев поспорил с каким-то дачником,что перейдет близтекущую речку, не замочив ног. Дачник, зная: брода вэтой быстрой речке нет, потирал руки и предвкушал близкий выигрыш.Маркофьев же приблизился к загоравшим на берегу отдыхающим и объявил:

-Пусть каждый бросит в эту речку пустую бутылку…

Иотдыхавшие бросили в речку каждый по бутылке, но быстрые воды унеслибольшую часть тары. И тогда Маркофьев сказал:

-Пусть теперь каждый бросит в эту речку по коробке с отходами…

Илюди послушали и бросили по коробке, место которой было на помойке.И большая часть мусора осталась на дне, но все равно ее воды стремилитечение дальше, хоть уже не столь бурно. И тогда Маркофьев сказал:

-А теперь все, у кого есть старые и негодные автомобили, пусть въедутна своих авто в эту речку…

Илюди послушали его и сделали, как он сказал. И запрудили речкустарыми машинами. Маркофьев же, ступая по ржавым крышам, легкоперебрался на противоположный берег. За что и получил с проигравшегодачника проспоренную бутылку коньяку.

Загоравшиеже не могли долее оставаться на берегу зловонной лужи и пошли искатьдругое место для отдыха…

Примечание.Грязь из образовавшегося на месте речки болота по сю пору считаетсяцелебной…

Контрольныевопросы. Почему, вы думаете, люди, загорающие на пляже, разбиваютстеклянные бутылки прямо у себя под ногами, а острые осколки еще ибросают в воду, где их труднее различить и легче на них напороться?Вы полагаете, они это делают из злобы, из желания досадитьокружающим?

Ответ.Они не в состоянии представить, что уже через минуту (день, год)пойдут купаться и наступят на острый край. Причина и следствие в ихголовах ни коим образом не связаны.

СЛОНЫИ АМБИЦИИ

Ион ни на секунду себе не изменял, оставался верен своим склонностям,и вот уж не думал корректировать образ жизни – в угодуобщественному мнению или из страха, что будет Грозным ославлен изаклеймен. Откровенничал:

-Ребята из экологического движения охотиться позвали. Онифинансируют это движение, чтобы на исчезающих тиграх и кашалотахвъехать в Думу. И я въеду – вместе с ними. Мы прошлым летомклассно постреляли с ними жирафов…

Грозныйже не упускал случая разразиться статьей о том, что за кулисамиблагородного движения в защиту зеленых насаждений и животных стояткрасноярские братки.

Маркофьевв ответ рассказывал, какими чучелами оснащены дачижурналиста-перевертыша, каких животных пасквилянт собственноручноприканчивал в джунглях и саваннах, но он-то, в отличие от запасливогоренегата, разоблачительными фотографиями не располагал.

Обнимаясьс дрессировщицей, которая переметнулась на его сторону, Грозный вовсеуслышанье заявлял:

-Я, в отличие от Маркофьева, действительно оберегаю природу! Полученфакс. Для меня отловили пятнадцать слонов. Для живого уголка в центрестолицы. Надо срочно начать их переброску из Африки…

-Зачем ему такое стадо? – спрашивал я.

Маркофьевхмурился:

-Продаст их дрессировщице втридорога… А потом разорвет с нейконтракт и уступит их лондонскому зверинцу… Схема отработана…

-Нужна ему эта морока! – пожимал плечами я (дурак).

-Какая морока? Ни один из слонов не тронется с места. Их, собственно,может, даже не поймали. А только дали факс, что они уже в загоне. Иони лишь по документам едут в цирки и зоосады. А на деле будут щипатьтравку и грызть бананы. Пока Грозный лично из винчестера во времяочередного сафари их не прикончит и не прекратит это безобразие.Целое стало слонов и еще не пошло на бивни! Бумажная же бухгалтериядаст ему возможность неплохо заработать, а учреждениям потратитьденьги на якобы закупку слонов, которые, если и отправятся в путь, тобудут скитаться по всему миру, пока не подохнут…

Вывод-напоминание.Только наивные могут полагать, что кого-то всерьез интересуютприрода и дикие звери, а не собственные богатство и амбиции.

ЭКЗОТИЧЕСКИЕЛАКОМСТВА

В голове не желавшего ни в чем уступать Грозному Маркофьева роились итеснились планы не хуже и не слабее журналистских… Егообуревали идеи помощней грозненских. Он жаждал осчастливить ими всех.Всех, без исключения.

Имбыл затеян и мастерски осуществлен трюк по добыванию денег изэкзотических и исчезающих видов флоры и фауны. В центре Мадрида оноткрыл ресторан, где в меню значились: икра последнего каспийскогоосетра, лопатка последнего уссурийского тигра, хобот последнегоафриканского слона. Для того, чтобы подогреть интерес к необычнойкухне своего заведения и усилить приток посетителей, в зарубежныхгазетах (с которыми оказалось легче и дешевле поладить, чем с роднойпрессой) регулярно публиковались материалы специальнойнаправленности, например: «Вчера в горах Тянь-Шаня былаистреблена последняя стая пещерных ласточек, все языки экзотическихптиц поступили для последующей варки в белом соусе в ресторан»Гурман-дурман». Спешите насладиться, больше такого блюдане удастся отведать никому на земле!» Или: «В глубинеджунглей Амазонки охотниками за редкими растениями был выкопанпоследний корень знаменитой триалбумбы, о целебных свойствах которойнет нужды распространяться подробно, достаточно сказать, чтоупотреблявшие ее в пищу индейцы жили до трехсот лет. Стоимостьгарнира из данного последнего в человеческой истории злака –полтора миллиона песет. Спешите! Торопитесь! Ресторан «Гурман-дурман»ждет вас!»

Особойстрокой в меню значились:

«Медвежонок,застреленный Черномырдиным», «Пингвин, задушенныйтуалетной водой «Запах спортсмена», «Треска, пойманнаялично товарищем Ноздратенко» и «Теленок, окачурившийся отстраха после встречи темной ночью с Чубайсом».

Дуракиплатили деньги. Маркофьев веселел.

КОРОННЫЙНОМЕР

Нокоронным номером, главным деликатесом, фирменным блюдом, вершинойменю разбросанных по всему миру маркофьевских бистро и закусочных,объединенных общим призывом «Купи еду в последний раз!»оставался холодец из четырехголового поросенка. Путем долгих научныхэкспериментов и перекрестных вязок с ризеншнауцерами заведующемуотделом крупного рогатого скота и секции свиней Жуку (редкослучается, чтобы фамилия настолько точно отражала и передавалавнутреннюю суть человека) удалось вывести редкий подвид хавроний ихряков. Случалось, Жук получал и пятиголовый приплод – еслизапускал в дело собственную сперму.

За успешную работу этот генный инженер вскоре был произведен в личныеводители Худолейского — маститого сатирика надо было еще сильнее, чемраньше, ублажать и умасливать и таким образом удерживать в составенашей таявшей и каждый день готовой переметнуться на сторону ИванаГрозного свиты.

ДЬЮТИ-ФРИ

Аеще Маркофьев открыл магазин беспошлинной торговли, где продавалношенную одежду на вес. (Куда было девать бесконечно меняемыекостюмы, пальто и плащи? Следовало от тряпок избавляться!) Покупалиэто шмотье плохо, хотя над дверями красовалось объявление: «Моднаяодежда из-за рубежа.» Что ж, Маркофьев сделал приписку –»с манекенов». И дело пошло.

-ГЛАВНОЕ – СМЕНИТЬ ВЫВЕСКУ, — говорил мой друг. – Сутьможет остаться прежней.

ЕЩЕО ПОХУДАНИИ

Напервом этаже нашего избирательного штаба — он оборудовал институтпохудания «16 тонн».

ЭКСКУРСИИ

Имбыли организованы ночные экскурсии на кладбища – с фонариками ибез фонариков, эти, последние, за повышенную плату, потому что дажеопытные проводники-могильщики отказывались брести вдоль погоста вкромешной тьме. Паломничество к местам захоронения известных людей (впервую очередь – на пышно украшенную могилу самого Маркофьева)происходили с особенной интенсивностью в канун хеллуина…

Деньгипоступали в партийную кассу.

НАДОЗАРАБАТЫВАТЬ

-Конечно, накопленные миллионы не избавляют от необходимости посещатьтуалет, не защищают от простуд и не избавляют от грядущей смерти, -говорил Маркофьев. – Но зарабатывать деньги все же надо.

СТАРАЯМЕБЕЛЬ

Онговорил:

-Поехали, поехали, в Неаполе под Новый год выбрасывают старую мебель идругой хлам. Разживемся. Притащим все это барахло и заполнимантикварные магазины.

МАМОНТОВАЯ КОСТЬ

Неотказывался ни от чего. Не гнушался никаким видом приработка. Искалвсе новые пути и подступы к успеху:

-В Сибири полно мамонтовой кости. Там этих мамонтов отрывают сотнями.Ну, и надо наладить добычу бивней в промышленном объеме…

ЯЩЕРИЦЫ

Втогдашней его биографии был отчаянный момент: он отправился на Бирмуловить экзотических ящериц. Для последующей перепродажи в частныесерпентарии. И его чуть не сцапали на таможне. С трудом он отмотался,бросив чемодан с пресмыкающимися и сбежав.

КАМЕННЫЙВЕК

Акогда против него поднялась (организованная Иваном Грозным) кампания,требовавшая, чтобы он перестал истреблять гепардов и попугаев,бегемотов и обезьян, он отвечал:

-Вообразите, в каменном веке нашелся бы некий борец за права мамонтови птеродактилей, и он бы запретил охотникам истреблять этих редкихживотных… Чем бы все закончилось? Люди бы помирали с голоду ихолоду, а мамонты и птеродактили все равно бы вымерли. Скажите, развея не прав?

МЕДЬ

Егонеуемности и неуязвимости можно было завидовать. Или радоваться. Авот ситуация в моей личной жизни, увы, неуклонно ухудшалась.

Бригадав составе Жука, Моржуева и Овцехуева (детектив Марина стоял на атасе)в целях дальнейшего пополнения бюджета занялась сбором цветныхметаллов и спилила на кладбище тот самый памятник НеизвестномуЧекисту, к которому я некогда (во время маркофьевских похорон)возлагал цветы. К тому моменту, когда пропажи хватились, монумент ужебыл отправлен в переплавку. Напрасно Маркофьев пытался обелить меняперед Вероникой. Она кричала:

-Таким, как ты, нет прощения!

Извонила папе, который поддерживал и одобрял порыв дочери.

Меня пытался защитить Шпионович, с этой целью он специально ездил кВеронике на дачу. И вроде ему удалось ее утешить…

ШАЕЧКА

Надоотдать Шпионовичу должное, этот приверженец здорового образа жизни истроевой подготовки, мало-помалу сплачивая народ на поприще спорта,смотрел далеко вперед. Отсеяв слабачков и рохль, нерасторопных инеподтянутых, он сформировал ядро великолепно бегавших, ползавших,стрелявших командос, которое и возглавил.

-В детстве со мной был случай, — делился становившийся все болееразговорчивым Шпионович-Балдухин. – Я шел в первый раз в баню.И мама сказала: «Сразу возьми там шаечку…» Времябыло тяжелое, блатное, преступное время, и я подумал: «Наверно,без шаечки, то есть пока не сколотишь шаечку – на помывку непрорвешься…» Потом-то я выяснил, что шаечка –просто тазик. Но мысль о шаечке запала глубоко…

Онговорил о шаечке, а я вспоминал о тазике. Над которым поочереднозастигал склонившимися то Маркофьева, то Моржуева, то Овцехуева…Ревнивая мысль не знала удержу, бежала дальше… Но нет,Шпионович, вот счастье, был непьющим!

Контрольныйвопрос. Жены изменяют мужьям только с пьющими?

Сколотившаечку энтузиастов своего дела, Шпионович-Греховодов, с их помощью,выколачивал из упрямых маркофьевских кредиторов долги. Илидобровольные пожертвования. (Существенное для нас подспорье всложившейся обстановке финансового голодания). Вскоре всем членам егобригады были присвоены звания «Заслуженных мастеров спорта»и «Мастеров спорта европейского класса» — по вольной иклассической борьбе, самбо и дзю-до, боксу и регби…

Поджарые,накачанные ребята на очередных учениях под кодовым названием»Пурга-пурген» буквально изрешетили из базук фанерныйсилуэт Ивана Грозного.

Ихсилами вскоре было осуществлено и давно планировавшееся покушение наМаркофьева…

СБОРЫ

Шпионовичпринимал самое деятельное участие во всем, в чем мог. К тренировочнымсборам он вскоре привлек Веронику. Сделал ее врачом-методистом иэкспертом-травматологом, главным медицинским консультантом своегоспортивного лагеря. Выдал экипировку: кроссовки, костюмы «Пума»и «Спидо», горные лыжи и теннисные ракетки, а такжеакваланг. Положил хорошую зарплату. Позволял жить на загороднойбазе.

КОШЕЧКА

Вовремя отлучек Вероники кошечка пребывала на моем попечении. Явырывался со службы на пятнадцать минут, чтобы ее покормить, выносилкоробки с гранулами после ее гигиенических процедур – и оченьс Долли сдружился.

-Мне кажется, она меня полюбила. Или, во всяком случае, понимает, -хвастал я Веронике.

Есливдруг выдавался свободный вечерок, я отдыхал дома, гладил кошку поспинке и рассказывал – сам не знаю что. Плел всякую ахинею.

ДЕПЕШИ

Нуа с Капри, от моих родителей, приходили все более обнадеживающиеизвестия. Девочка чувствовала себя лучше!

-Ощущение, что ею просто никто никогда не занимался, — рапортовала моямама.

Отецслал депеши с результатами анализов, диагностическими заключениямиспециалистов и фотографиями. На них ребенок жизнерадостно улыбался.

ЛЕПТА

Новуюпорцию дегтя в дальнейшее ухудшение выборной ситуации Маркофьева, ксожалению, внес лично я. По вопросу ввоза в нашу страну ядерныхотходов Грозный высказался определенно и положительно.

Контрольныйвопрос. Могли избиратели после этого за него не проголосовать?

Онразвернул перед населением умопомрачительную картину потрясающихвыгод, которые этот ввоз сулит. (Смотри предыдущую главку оподыскании любому своему поступку достойной мотивации).

-Нам ввозят и платят деньги… Ввозят и платят деньги…Практически ни за что, — говорил Иван. – Задаром. А мы знайбогатеем.

Я же, сочиняя очередную речь для Маркофьева, задался вопросом:неужели, если переработка этих отходов не по силам таким обеспеченными развитым в техническом отношении державам, как США и Англия, то унас – при нашей нищете и отсталости – есть превосходящиеэти страны в научном смысле варианты и шансы? Или речь идет осоздании на нашей территории вселенской помойки?

Толи находясь в замоте, или по ошибке – Маркофьев с трибуны этотмой текст дословно зачитал.

Чтоначалось! Какие нападки на него обрушились! Его обвиняли в том, чтоон не хочет процветания своей родины – еще бы, ведь давнообосновался за рубежом! Что, сам разбогатев, не хочет, чтоб и другиепопользовались дармовщинкой.

Контрольныевопросы. Была логика в этих выступлениях? Если он жил за рубежом –то и должен был радоваться, что отходы оттуда увозят! То есть -заботиться о забугорье. О тамошней экологической чистоте и свежемвоздухе. А он, пусть по моей злой воле и наводке, высказался заместную российскую незамусоренность. Ведь так?

Но– еще раз напомню: НЕ ИЩИТЕ В ДЕЙСТВИЯХ ЛЮДЕЙ ЛОГИКУ. ИЩИТЕВЫГОДУ.

РУКОЙПОДАТЬ

Впрочем,лишь несколько дней после этого своего выступления он на меня дулся иобижался. А потом сказал:

-В обществе, где все изолгались и продались, честность может статьнеплохим товаром.

Ия, окрыленный его новой идеей, бросился развивать достигнутое –то есть усугублять и без того малоперспективное положение. Я пыталсяделать ставку на скромность, материальную стесненность, плохоепитание и недостаточное финансирование кандидата. (Что в тот моментсоответствовало реальности: общение с представителями средствмассовой информации высосало из нас почти все до копейки.) Мнеказалось – такая линия в малообеспеченной стране должнавосторжествовать.

Контрольныевопросы. Кому нужен у кормила власти бедняк, не способный дать нищемунаселению ничего? Кому нужен тот, кто сам себя не может обеспечить?

МЫИ ОНИ (продолжение)

Любыевыборы (и американские, и европейские, но российские –особенно наглядно) построены на взаимодоговоренной, явной илиподразумеваемой, системе потачек и подачек. Практический интерес,выгода стоят во главе. «Я вам обещаю хорошую жизнь, сытую жизнь,жизнь лучшую, чем та, которой вы живете сейчас, — говорит кандидат. -А вы в благодарность за это допускаете меня к кормушке, соглашаетесьоплачивать гостиничные номера, разъезды в служебных машинах ипутешествия по миру, но, главное, возможность, пользуясьбезнаказанностью и властью, приворовывать, лоббировать, помогать нагосударственном уровне тем, кто щедрее за эту помощь заплатит.»

Контрольныйвопрос. Есть добровольцы, желающие против этого соображениявозразить?

НЕТАКОВ

Нетакой простачок был Маркофьев, чтобы столь элементарных вещей непонимать.

Контрольныевопросы. А вы понимаете, когда опускаете бюллетень в урну, за что иза кого голосуете? Есть ли связь между вашим движением и тем, чтовпоследствии с вами будет происходить? Или все будет катить так, каккатило бы, даже если бы вы никакого движения не произвели?

Маркофьевутверждал разумные вещи:

-Можно думать правильно. И точно. Но есть немодные взгляды. Немодные вданный период времени. В этот период принято высказывать прямопротивоположные идеи. И ты будешь дураком, если по-бараньи упрямостанешь талдычить свое, а не то, что в данный момент принято иприятно уху… Ну и ходи в двубортном пиджаке, когда все носятоднобортные, ну и напяливай брюки-клеш, когда все щеголяют вджинсах-дудочках… Выступать против массового психоза –все равно что спорить с ветром.

Рассуждаятак, он горевал (надеюсь, всем это понятно) о том, что мы, увы, так ине нашли подходящей высокой мотивации нашей позиции касательноядерных отходов. (Зачем, зачем я эту глупость в его уста вложил?!)Патриоты и инородцы, сатирики и певцы были такой неуклюжестью инедальновидностью моего друга шокированы. И потихонечку, подблаговидными предлогами, начали от него дистанцироваться. Даже те, скем он охотился и моржевал, сторонились его…

-Иное дело, если удается подготовить и претворить в жизнь ситуацию,при которой твои взгляды, скрываемые до поры, восторжествуют, -продолжал мой друг. – Как создать такую ситуацию? Какой силой ивластью надо для этого обладать? Кем надо быть? Правильно, какминимум, президентом…

Чтоон затевал? Какие планы вынашивал? Этого пока не дано было знать даженикому из приближенных…

Иеще он говорил:

-На Западе люди живут в обществе гражданских свобод. А у нас – вобществе постоянного гражданского возмущения. Которое ни к чему неведет.

Этобыло скучно. (Увы, и эту нуднятину сочинил для него я!) А ужчего-чего, но скуки охочие до зрелищ граждане не прощают.

Маркофьевастали избегать многие.

ПОПЕРЕК

Хотяшансы победить Грозного все еще сохранялись.

-ЧТОБЫ ПРОДВИНУТЬСЯ ВПЕРЕД, НАДО ПРЕЖДЕ ПОЙТИ ПОПЕРЕК, — изрекалМаркофьев.

ДИССИДЕНТЫ

ПРОБКИНА ДОРОГАХ ВСЕГДА ВОЗНИКАЮТ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ, КУДА ВАМ НУЖНО ЕХАТЬ.На противоположной полосе всегда свободно. Поэтому, если хотитекуда-то добраться, следует двигаться в прямо противоположную сторонуот той, куда идет или едет большинство. Да вам и не пробиться средитех, кто движется в попутном с вами направлении. Их столько, этихпопутчиков… На собрании – лес рук в поддержку или вотрицание какого-либо предложения. Лес рук и мостоваябулыжников-голов… Вы среди них попросту затеряетесь. Апопробуйте голосовать не так, как большинство. И вас сразу заметят.Выделят. Умные знают и понимают, как становятся заметными. Изнаменитыми.

ТАНКИ

Мневспоминалось, как в давние студенческие годы Маркофьев ночью, передпарадом на Красной площади, остановил колонну танков, репетировавшихдвижение по улицам города. Он вышел на середину магистрали и перекрылдвижение. Головная гусеничная машина (а за ней и все ползшие следом)с лязгом встали. Маркофьев попросил у ополоумевшего от такойнаглости и выглянувшего из башни водителя моториста:

-Браток, не найдется огоньку прикурить?

НАШИПЛАКАТЫ

Чтож, мы шли поперек. Поперек привычного течения жизни. Наши плакатывыглядели значительно скромнее грозненских. Портрет моего друга былвыполнен в стиле Веласкеса, под щербато улыбающимся лицом стоялаподлинная подпись великого живописца. Увы… Какой утонченныйизбиратель способен был оценить дизайн и эстетическую неброскость, вподтексте сулившую россиянам красивую и духовно насыщенную жизнь?Где такого избирателя было найти? А вот Грозный запустил в печать ирасклеил по стенам и на рекламных щитах новую серию своих выполненныхв иконописном стиле изображений, над светлым его челом расположились нимбом три ярких слова: «Тот самый Грозный!»

Подразумевалось толи что он ведет род от Рюриковичей и будет, как и еготезка-государь, способствовать сплочению Руси, то ли что это он смеловыступил за ввоз ядерного хлама и складирования его у россиян подносом. Так ли, иначе ли, успех Иван пожинал просто сумасшедший!

Вночной передаче «Для тех, кто ни с кем не спит» Грозныйвновь высмеял страусиную позицию Маркофьева касательно неверия в силыи разум россиян. И процитировал сочиненную в ранние годыРабиновичем-Пушкиндтом эпиграмму на Захара Костариканского,заканчивавшуюся словами:

…Укоторого, увы,

Нехватает головы!

Имеяв виду, конечно, очевидное всем нынешнее недомыслие Маркофьева.

-Хрен с ним, с этим Грозным, — храбрился после полученной от Иванаотповеди Маркофьев. — Иван и дальше будет ломить напропалую. Пока вего паруса будет веять попутная сила. НО ВЕТЕР ИМЕЕТ ОБЫКНОВЕНИЕМЕНЯТЬСЯ, — философски изрек он. И это было все, что он мог сказать.

Грозный явно одолевал его по всем статьям, уверенно становясь страдальцем,гонимым и преследуемым за правду. На него каждую неделю нападали подосланные властями хулиганы, его избивали вечерами в подъездесобственного дома сотрудники спецслужб (о чем тут же составлялсямилицейский протокол, перепечатываемый всеми без исключениягазетами), к нему в квартиру по пожарной лестнице забирались средьбела дня неизвестные в масках и похищали с его письменного столатекст обращения к нации. (Тексты речей тоже немедленно печатались итранслировались, и даже недоброжелатели вынуждены были, сцепив зубы,признать факт преследования за инакомыслие.) Этот зашуганный изатравленный искоренитель лжи и коррупции стал автором и ведущимтелепередачи «Игого», в которой буквально ржал над своимимогущественными врагами и обрушивал на них град издевок. Передачанеизменно заканчивались тем, что журналист брал в руки гитару и пел.Иногда ему подмурлыкивала Сивухина, иногда – дуэтом –Неверная и Страшенная, иногда вторило трио: руководитель ФСБ,начальник службы внешней разведки и командующий погранвойсками; вфинале же бесстрашный публицист неизменно выкрикивал:

-Я не какой-нибудь чинуша и официальное лицо, я – неформал исвободомыслец!

Онтакже подрядился вести на канале «Культура» шоу, гдеобсуждал проблемы однополого секса и права несовершеннолетних девушекиспользовать матерную лексику. Страна стонала от восторга.

Таксист,который вез меня ночью домой, слушая выступление Грозного, несущеесяиз включенного приемника, восхищался:

-Как он, при его отваге, еще жив?! Как его еще не прикокошили?!

Неужелитолько Маркофьев и я догадывались, что каждое слово, каждая запятаяречей этого безрассудного дон-кихота и пер гюнта, уленшпигеля игеккель берри финна (адская смесь в одном флаконе) согласованы с егоякобы преследователями, гонителями и душителями.. Но что и кому мымогли объяснить и доказать?

ДВУРУШНИКИ

Самое печальное – мы утрачивали сплоченность внутри наших некогдамонолитных рядов.

Худолейскийне скрывал, что боится испортить отношения с Грозным, которыйспособен натравить на беззащитного сатирика газетных волков ителевизионных грифов. Рабинович (Пушкиндт) и Антон Обоссарт невнятновторили королю смеха. Любовь Неверная и Аглая Страшенная открытовошли в агитбригаду Ивана. А высоколобые интеллектуалы во главе сЗахаром Костариканским объявили Ивана почетным академиком радио ителе наук.

Двойственнаяпозиция, которую занял Худолейский, однако, не мешала ему клянчить ивыпрашивать, если они с Маркофьевым шли мимо ювелирного магазина:

-Подари золотые часы, подари золотые часы…

Или,если шли мимо модного салона:

-Купи костюм и штиблеты, купи костюм и штиблеты…

(Маркофьев,надо отдать должное его широте, делал все подарки, о которых тотныл.)

Получивтребуемое, острослов заводил следующую пластинку:

-Подари бронированный джип, подари бронированный джип… А то нена чем возить подарки…

НАДОПРОСИТЬ!

Вприватной беседе Худолейский мне внушал:

-Не квартирный вопрос испортил людей (и москвичей, в частности), а самБулгаков. Что значит – ни у кого ничего не просить? Если дают?Как можно упускать такой шанс? Надо, надо просить, если хочешьполучить! Просите – и обрящете!

Ядолжен был отметить: в переосмыслении классических заветов уМаркофьва появилось много достойных последователей.

Контрольныйвопрос. Что вознаграждается: труд или выклянчивание, гордое молчаниеили вымогательство, независимость или униженное пресмыкательство?

ГРУЗОВИК

Вовремя поездок и выступлений в других городах Худолейский первымделом отправлялся на рынок. Люди, увидев его, радовались:

-Да это же сам Худолейский!

Торговцынаперебой зазывали его к своим лоткам и пытались услужить:

-Возьмите яблочек…

-Возьмите кислой капустки…

-Уважьте: возьмите сальца…

Онмолча, хорошо отработанным движением сгребал угощения в безразмерныйсаквояж (где хранил и рукописи). За главным шутом следовала егочелядь: кучерявый Рабинович-Пушкиндт и критик Обоссарт, этиподхватывали то, что не в состоянии был унести их впередсмотрящий иблагодетель.

Наследующий день — с другим баулом, еще больших размеров –Худолейский в сопровождении приближенных снова отправлялся напромысел. Торговцы его приветствовали, но уже не так восторженно исердечно. Сам пройдясь меж прилавков и тыча в понравившийся товар, онвсе же набивал баул под завязку. Рабинович-Пушкиндт и Обоссарт опятьвыполняли роль чистильщиков.

Когдахохотун появлялся в рыночном муравейнике на третий день (опять спорожней тарой и адьютантами-сумконосцами), торговцы в ужасекричали:

-Худолейский идет!

Ипрятали или накрывали газетами свои лотки, корзины и мешки.

Кконцу турне Худолейский нагружался запасами в таком объеме, что в егогостиничном номере негде было присесть и прилечь. Обливаясь потом, онтащил подати (или оброк?) в самолет, торговался, не желая доплачиватьза лишний вес неподъемного своего багажа, в дороге частенькоподсолнечное масло выливалось, клубника мялась, сало горкло…

Стремясьоблегчить трудности, с которыми сталкивался и которые стоическипереживал кумир толпы, Маркофьев подарил ему не вожделенный джип, амерседесовский грузовик с обогреваемой кабиной и полуторным кузовом.

Худолейскийпринял дар как должное. Но опять заныл:

-Теперь смогу ездить на дачу… Помоги оплатить аренду иливыкупить дачу… Помоги…

НЕРАЗЛУЧНИКИ

Рабиновичи Обоссарт были неразлучны. В гостиницах, когда мы приезжали в другиегорода, поселялись в одном номере, хотя Маркофьев на комфорте неэкономил и предоставлял каждому отдельные апартаменты. Но эта пара,ссылаясь на необходимость постоянного творческого контакта,настаивала на совместном поселении.

Контрольныйвопрос. Как вы думаете, над какими произведениями они работали вгостиничных условиях?

Я,как всегда, понял последним. А именно — после того, как принялсяподтрунивать над тем, что по утрам они долго из своего номера невыходят.

Контрольныйвопрос №1. Если бы мужчина и женщина долго не выходили из номера, выстали бы над этим подтрунивать?

Контрольныйвопрос №2. Чем отличаются занятия мужчин с женщинами; мужчин смужчинами; женщин с женщинами?

Задание.Найдите 20 отличий!

Когдая сообразил, что отличий не так уж много (не более 20), было поздно:Пушкиндт и Обоссарт, решив, что я заигрываю, и меня пригласили пожитьвместе с ними. Теперь я не знал, как им отказать, чтобы не обидеть…

Сексуальныйпрактикум. Попробуйте пожить в номере с женщиной, потом с мужчиной,потом снова с женщиной, потом снова с мужчиной. Что вам большепонравилось?

Рабинович-Пушкиндтвнушал мне, что в Эфиопии, откуда происходили его предки (как ипредки всех Пушкиных и Пушкиндтов), такие связи очень широкораспространены и даже приветствуются, поскольку ведут к сокращениюрождаемости, что при перенаселенности земного шара крайне важно.

-Скоро в Китае все перейдут на такие отношения, — говорил он. –Уже подписан соответствующий декрет.

Контрольныйвопрос. В каких еще странах не помешало бы введение аналогичныхправил?

-Как думаешь, зачем я их за собой таскаю? – говорил Маркофьев,морщась из-за моей туполобости и неумения понять любовь этих двоих. –Да потому что среди моих избирателей половина ориентирована на такназываемую нетрадиционную склонность…

Констатация.Нет ни одной темы, которой мы стыдливо не касались бы в нашей книге!

НЕВ РАДОСТЬ

НапрасноМаркофьев пытался вдохнуть в синклит скоморохов — оптимизм, напрасностарался заразить их своей веселостью… У своры хохотунов науме было одно.

-Ты этими выжигами возмущаешься, а я их понимаю, — говорил Маркофьев.– Есть деньги, которые не приносят радости… И потому хочется получать все больше и больше… Считается, что должныплатить за талант, а его нет или никогда и не было, вот им и платятза угодничество и пресмыкательство. Это влага, которая не утоляетжажды. А разжигает ее все сильней…

КОКТЕЙЛЬ»СЛИВКИ»

Послучаю обретения грузовика Худолейский закатил на даче прием. Комнатыбыли завалены ящиками с киснущей и пованивающей провизией, на вешалкевперемешку висели десятки пальто, дубленок, шуб, кофт и спортивныхкостюмов.

-Куда тебе столько? Отдай бедным, поделись с неимущими,облагодетельствуй сирот, — посоветовал скопидому Маркофьев.

Нозаписной весельчак не услышал. В качестве угощения он предложил намкоктейль из слитых в одну бутылку (Маркофьев заподозрил: не допитыхдругими гостями) кагора, мадеры, шартреза, коньяка, выдохшегосяшампанского и кваса.

-Я так всегда делаю, — говорил Худолейский. – Чтоб градусдержало. Зато пьянеешь мгновенно. Сразу – с копыт.

Онпроглотил содержимое своего бокала (с трещиной и отколотым краем),икнул, упал на продавленную софу и вырубился, посапывая.

Подому шмыгали крысы. Сам Худолейский, я вдруг увидел, смахивал накрысиную породу. (Об этой внезапно открывшейся мне похожести я частовспоминал, когда корабль нашей мечты окончательно дал течь, иХудолейский первым порскнул наутек).

Уходяс гостеприимной дачи, мой друг бросил:

-Плюшкин был щедрее…

Чемочередной раз подтвердил и продемонстрировал глубокую начитанность, атакже энциклопедическое знание классических образцов литературы.

Гремучуюсмесь, к которой мы не притронулись, а выплеснули за окно, Маркофьевокрестил «сливками» (от слова «сливать»).

ПОТУГИ

Чтодо творческих потуг — хохмач так и не мог выдоить из себя ни однойшутки, которой бы Маркофьев сразил впавших в смятенные чувстваизбирателей.

Нелучше обстояли дела и у Рабиновича-Пушкиндта, этот, видимо, былнастолько потрясен обрушившимся на Худолейского золотым денежнымдождем, что решил – на фоне собственного неудачничества встяжательстве – постричься в монахи. И даже начал носить схиму,но приехавшие к Маркофьеву с визитом иностранцы, увидев человека явносемитской внешности в православной рясе, к тому же постояннопытавшегося зубоскалить, едва не свихнулись – и поэт-добролюб,как он сам себя называл, вынужден был вернуться к отправлению мирскихи светских обязанностей: витийствуя в дешевеньких кафе, сшибал упосетителей то шкалик водки, то стакан сока. Критик Обоссарт вжурнале «Сад и огород» и газете «Уличное (т.е.медовое) хозяйство» величал его исключительно гением, однако никаламбуров, ни бурлесков, ни стихов сцедить из своей кучерявой головыэтому арапу никак не удавалось. Максимум, на что он оказался способен– зарифмовать две строчки, приуроченные к встрече Маркофьева стружениками района, славящегося революционными традициями:

КраснаяПресня…

Дваслова, а это – песня…

Вкачестве платы за шедевр Пушкиндт просил отправить его в санаторийдля лиц, страдающих нервными расстройствами и болезнямижелудочно-кишечного тракта, объясняя, что очень устал, творческаяработа на износ его совершенно истощила и измотала.

РОЗЫГРЫШ

Маркофьевже – вот на кого им всем следовало равняться! — постояннонаходил поводы для веселья. Он был вот именно неунывающим. В томсмысле, что не ныл никогда. В летнюю теплынь, повторив свойизлюбленный розыгрыш, он включил подогрев сиденья в грузовикеХудолейского – тот плавился, жарился, взмок, но не мог понять,в чем дело.

Маркофьевхохотал над ним от души.

-Куда они все годятся, — говорил он. – Если у них не хватаетюмора раскусить столь простенькую примочку?

Скаждым днем он разочаровывался в своих мнимых соратниках всеощутимее.

ГЭГИ

Чегобыло от них ждать, если не они, не профессионалы смеха — ерничали,острили и поднимали настроение, а именно Маркофьев, хохоча, замечали выволакивал на общий суд способные развеселить несообразностибытия? Он, например, мог сказать, когда ехали на поезде:

-Абрамцево, следующая – Саррочкино…

Худолейскийже и с телеэкрана последние месяцы больше морализировал, назойливопоучал, читал долгие нравоучительные нотации, проповедовал, делилсямемуарами; а вот каламбурил и подъялдыкивал совсем не в дугу, свежие его перлы удручали скукой. Шутки нашему наемному хохмачу удавались все хуже. Мы шли по бывшей улице Чернышевского, обсуждаягэги, которыми Худолейский взялся расцветить грядущее выступлениеМаркофьева перед тружениками Волоколамского района. Маркофьевхмурился. Ему предстояло оттарабанить полный оптимизма и искрящийсяновизной острот текст, а Худолейский потчевал нас бородатымианекдотами, настаивая, что он и есть подлинный их сочинитель и автор.Из затрепанного портфельчика он извлекал такие же затрепанныезасаленные листки и потрясал ими перед нашими физиями. Присовокупляя:

-Вы такие мрачные от того, что мало пьете. И плохо закусываете. Угостите меня… Накормите обедом… Вы меня плохоприкармливаете. Уйду я от вас…

Ихохотал, скаля желтые клыки.

Зашлив ресторан «Сны Веры Павловны» и взяли по рюмке водки икружке пива. Хохмач продолжал нас лечить, настаивая, что истории овнезапно вернувшемся муже действуют на публику забористей злобы дня.

-Со мной был случай. Выступал… Уж не помню где. И ляпнулсяспьяну со сцены. В оркестровую яму. В смысле упал. Такой это вызвалохохот… С народом надо быть проще…

Избумажника Маркофьева, когда он расплачивался, выпало несколько купюр,Худолейский бросился их поднимать и оставил себе.

Из»Снов Веры Павловны» мы перекочевали в рюмочную «Чтоделать?», где сатирик неожиданно заявил:

-Может, я тоже буду избираться… В депутаты… Все рвутся ккорыту, и я хочу. Я тоже не прочь на халяву похлебать… Чем яхуже?

Маркофьеввзглянул на него изумленно, у меня отвисла челюсть.

-Тебя кто подговорил? – спросил мой друг. – Кто подослал?Признавайся!

Худолейский,не ответив, продолжал разглагольствования:

-Что поделаешь, если живем в стране, где хлебова на всех не хватает…А я заслужил. Всей предыдущей жизнью заслужил. Был гоним… Закритику… Был преследуем… За убеждения… Которых, — он ухмыльнулся, — сказать по правде, у меня отродясь неналичествовало. Но я заслужил, ведь недаром считаюсь любимцемпублики. Я недаром имею жилплощадь в доме, где квартира президента.Туда абы кого не пустят… Про меня все знают: я очень смел. Инеподкупен. Но никто не догадывается, — он подмигнул, — что моясмелость не безрассудна, а опирается на прочный фундаментбезопасности, я не хуже Грозного, я не просто жил вместе спрезидентом, играл с ним в теннис, я заручился его поддержкой. Ибудьте спокойны, меня на выборах поддержат… Еще как! Я могусоставить тебе серьезную конкуренцию… Да, я не дурак, ничегосверх позволенного не говорил. Я не дурак – ломать себе шею.Тем более, так сладко, как я, живут не все. Все хотят прильнуть квласть предержащим, определиться к правителям на содержание…Но не всем это удается. Мне – удалось…

Вкачестве отступного за то, что не будет выдвигаться в депутаты, он назвал сумму, от которой зашатался стол, за которым мы сидели.

Маркофьевне подал виду, что это практически все, что у него осталось. Ираскошелился.

Мыоказались без гроша.

Нокого это интересовало?

ПРИБЛИЖЕННЫЕ

Следомдрогнули, замандражили и двойственную позицию заняли Моржуев,Овцехуев и детектив Марина.

-ХОЧЕШЬ, ЧТОБ ТЕБЯ ПРЕДАЛИ – ЗАВЕДИ УЧЕНИКОВ, — говорилМаркофьев.

Яуже не упрекал троицу за то, что продолжала попойки в служебноевремя. Был готов на все — лишь бы эти бездельники не отступились отМаркофьева окончательно, не покинули наш тонущий дредноут.

Грозныйсумел привлечь их на свою сторону элементарно. Одна из форм егозаработка состояла в том, что он ходил по издательствам с первойглавой своего якобы законченного и подготовленного к печати романа»Лев и собачка» (в роли шавки аллегорически выступалозатерроризированное бандитами общество) и просил аванс под будущуюкнигу.

Емуохотно верили и платили.

-Кроме того, есть идея выпуска серии подобных романов, — говорил он. –Я готов быть редактором-составителем этой библиотечки…

Иназывал в качестве будущих авторов имена своих коллег по написаниюсценария телефильма «Дурак дураком»: Моржуева и Овцехуева(который вообще от природы был неграмотен); детектив Маринапривлекался в качестве консультанта.

Заэту идею Грозному снова платили.

Онзабирал деньги и брел в следующее издательство с теми жепредложениями.

Какмогли клюнуть на эту липовую, халтурную наживку ближайшие сподвижники Маркофьева?

Впрочем,может, причина была в том, что не пьющий и потому румяный и пышущийздоровьем Шпионский-Баодухин их целиком подмял и заткнул за пояс?

ПОКУШЕНИЕ

Именночлены его коммандос осуществили — в целях повышения стремительнопадающей популярности нашего кандидата — тщательно и в строжайшейконспирации (если закрыть глаза на потери компьютерных программ)подготовленное покушение.

-Люди падки на скандалы, — говорил Маркофьев. – Отсутствие яркихсобытий в собственной судьбе вызывает естественный интерес к сплетнямо тех, кто живет на всю катушку. И поскольку серости всегдаподавляющее большинство, тяга к сенсациям не кончится никогда.

Ионо состоялось! Это заказное почти что убийство.

РАССТРЕЛ

Маркофьеввыходил из бани – распаренный и красный – когда по немубыло произведено несколько выстрелов с чердака ближнего дома. Всепули просвистели мимо, к счастью, никого не задев. А могли бы задеть,поскольку стреляли Моржуев и Овцехуев – а они были те ещеснайперы. Эти могли ненароком прикончить любого. Детектив Марина напристрелочных занятиях в тире палил так, что крошились стены, из нихвылетали кирпичи…Ему решили оружие не доверять. Тут же оплошность двоих мазил была исправлена людьми Шпионовича – инесколько прохожих остались корчиться на асфальте. Всамделишностьзлодеяния не вызывала сомнений.

Былорассчитано, что акция привлечет повышенное внимание к объектунападения. Но план оказался неверен. Поскольку Маркофьев в результатепокушения не пострадал, журналисты отреагировали на событие вяло.Остальные пострадавшие вообще никого не интересовали. Репортерыприехали, покрутились, поснимали раздробленный ствол дерева и взрытыйпулями асфальт. Милиция тоже не шибко старалась. Брошенные Моржуевыми Овцехуевым на чердаке ружья (юрист Марина сказал: так поступаютпрофессионалы – бросают орудия преступления на месте) так и небыли найдены стражами порядка, да, похоже, никто ничего и не искал. Аведь рядом со стволами была намерено оставлена записка с угрозами:»Если не снимешь кандидатуру с выборов – тебе не жить».Пришлось забирать и листок с каракулями, и ружья самим.

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ

Темне менее (нашими стараниями) было объявлено, что покушение совершил,скорее всего, Иван Грозный…

Ах,какая это была ошибка!

Грозныйне стал отпираться.

-Да, — сказал он, — это я совершил покушение, ибо только так могостановить продвижение во власть мерзавца и жулика. Увы, япромахнулся. Но я готов ради высокой цели повторить попытку…

АРЕСТ

Такимобразом Грозный добился своего. Чаша терпения властей переполниласьАпофеозом избирательных перипетий и пожизненного мученичества Ивана стал его арест.. Смелого журналиста-разоблачителя по указке ФСБ (очем трезвонили западные и отечественные радиостанции) бросили вПетропавловский каземат, откуда он выступил с воззванием:

«Свободапод угрозой! Меня, как ее ярчайшего представителя, хотят задушить!»

Я,штабной рекрут Маркофьева, и до этого скандала не почивал налаврах. Теперь мне пришлось завертеться – как на раскаленнойсковороде.

Черезтри дня Ивана выпустили, небритый и опухший (в связи с открывшейся вневоле из-за нервного стресса болезнью почек) он позировал передтелеобъективами и кинокамерами и повторял слова, которые былинапечатаны мною в «Учебнике Жизни для Дураков», а потомукрадены у меня для сценария фильма «Дурак дураком»:

-Лежу на нарах, не могу подняться, никто стакана воды не принесет…А ведь спирт надо разводить водой, в нем девяносто шесть градусов,его без запивки не проглотишь…

Простодушныеслушатели восхищались мужеством борзописца. О подлинном авторствеперла никто не вспоминал.

СЛУХИ

Мыпоспешно и непродуманно изменили версию, естественно, опять крайненеудачно. Детектив Марина не нашел ничего лучше, чем ляпнуть: вМаркофьева стреляла внучка Фани Каплан. После этого от Маркофьеваотхлынули последние приверженцы.

Никтоне желал признавать похожести вернувшегося эмигранта на вождямирового пролетариата.

Новомужевотпустил в эфир издевательско- язвительное замечание по поводу того,что это уже третья неудачная попытка поставить точку в судьбе дваждыубитого… Пидоренко открыто над Маркофьев и его притязаниях нароль депутата поизгалялся.

ХОЛОДНЫМИГЛАЗАМИ

Именнопосле той осечки, после того малоприятного инцидента Маркофьев сгоречью констатировал:

-Высоких идей в современных условиях, увы, нет и быть не может. Ихпросто не осталось. Ты сам подумай… Вспомни, с какимблагородным трепетом излагались, скажем, призывы к революции ееапологетами, с каким невообразимым энтузиазмом лились слова обустановлении повсеместной справедливости, о царстве равенства ибратства, вспомни о том, с какой самоотверженностью люди проливаликровь, воюя друг с другом за идеалы и принципы, воспринятые имипо-разному… Где все они? И как мы к ним и их светлым порывамтеперь относимся? В лучшем случае – с постыдным равнодушием. Вхудшем – с иронией и насмешкой. С издевкой. «ВасилийИванович, к вам генерал Синехуев!» – «Сколько разтебе, Петька, говорить, что фамилия Блюхер не переводится!» Иэто о легендарном герое гражданской войны Чапаеве! Что же болтаем одругих? Такой участи, оказывается, заслуживают все колоссы и титаны.Напротив, с признательностью, с любовью и почтением мы вспоминаемтех, кто не заблуждался на человеческий счет, смотрел вокругравнодушными и холодными глазами цинизма… Потому что порывыприходят и уходят, а здравый смысл остается. И торжествует всегда.

ПЕРВЫЕДУРАКИ

-Кто были первые дураки? – продолжал он. — Те, кто поверил революционным лозунгам и бредням и отряхнул прах прежних отношений сосвоих ног и рук. Умненькие же знали, что ничто в человеческихвзаимоотношениях не меняется ни при каких условиях, что другихсвязей кроме тех, которые даны от природы и существовали всегда и вовсе времена и эпохи, между двуногими просто не существует. Корысть илюбовь, страх и выгода, подчинение и власть – вот вечныеоселки, вдоль них и располагаются конфликты или единение. Хитропоглядывая на дурачков, эти умненькие сохранили в якобы новой, а наделе лишь овеянной революционной поземкой действительности и принципырадения родным человечкам, и институты пропихивания на тепленькиеместечки своих ставленников, и обмен взятками… Пока дуракиниспровергали, умные сберегали. И отстояли первозданностьнеколебимой.

*НЕ ОТВЕРГАЙТЕ И НЕ ОТМЕТАЙТЕ ПРЕЖНЕГО, ПОКА НЕ УБЕДИТЕСЬ, ЧТО ИДРУГИЕ РАССТАЛИСЬ С ОТСТАЛЫМИ ВОЗЗРЕНИЯМИ, ОТ КОТОРЫХ ОТВАЖИВАЮТ ВАС.С какой целью они это делают? Не для того ли, чтобы оставить вас вдураках? ПРЕЖНИЕ ПРАВИЛА ВАМ ЕЩЕ ПРИГОДЯТСЯ, поверьте.

Вспомнитечастный параграф этого общего широкоохватного положения: не спешитервать с прежними женами, мужьями, любовниками, любовницами.

Вывод. В жизни за все приходится платить. САМУЮ ВЫСОКУЮ ЦЕНУ ИМЕЕТГЛУПОСТЬ.

ИПОСЛЕДНИЕ ДУРАКИ

Вкакой-то момент мне показалось, что я постиг премудрость, которую тутже и выпалил:

-Поседний дурак – это тот, кто отдает последнее!

Ноя, как всегда, оказался неправ.

-Дурак тот, кто последнего не отдает! – изрек мой друг. –Потому что тогда исчезает стимул добывать и зарабатывать новое…Надо, надо избавляться ото всего, что имеешь. Иначе как со своимскарбом пролезешь в игольное ушко?

ТЕЧЬ

Корабльнашей избирательной шел на дно. Не помогло даже то, что Маркофьев,бия себя в грудь, кричал с трибуны:

-Братья и сестры! Я все для вас сделаю!

Этоуже никого не трогало.

Маркофьевметался между штаб-квартирами ведущих партий, моля о помощи иподдержке.

Онвсе еще надеялся…

ОЧНАЯСТАВКА

До выборов оставалось два дня, когда мой друг получил с фельдъегеремпослание, в котором ему предписывалось явиться в подвальное помещениеодного из складских терминалов близ аэропорта Быково. Туда мынемедленно и помчались. (За баранку маркофьевского «Оппеля»сел я). Приехав, спустились в темное жерло и, когда вошли в большойзал, Маркофьев побледнел.

-Очная ставка, — пробормотал он. – Я должен был предвидеть. Онивсе здесь собрались…

Заовальным столом, уставленным бутылками минеральной, сидели мордатыйлевак-гольфист с группой своих помощников-аграриев и правыепокровители мелкого бизнеса, молодцы в черной форме и толстяк сдлинными пейсами… А также диссиденты, независимые депутаты имуфтий. По обе стороны от него – вор в законе и милицейскойформе и начальник правоохранительных органов, опутанный золотымицепями.

-Значит, страну спасет общее равенство? – ехидно спросил лидеркоммунистов.

-Или то, что она пойдет по пути реформ? – уточнили правые.

-Продовольствие, в том числе кур, будем производить сами или закупатьза рубежом? – ухмыльнулся один из аграриев.

-Диктатура – вот панацея от всех бед? – подбросилдиссидент.

-Я не знал, что вы все между собой общаетесь! — воскликнул Маркофьев.

Муфтийи раввин дружно и осуждающе качали головами.

Акриминальный авторитет и главный милиционер одновременно, синхронносвернули косячки и закурили

-Минздрав же предупреждает… — только и мог пробормотать я.

МУДРОСТЬ

НИКОГДАНЕ СПЕШИТЕ ПРИМКНУТЬ К КАКОЙ-ЛИБО СТОРОНЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЕЕ ПРАВОТА ИЛИСИЛА КАЖУТСЯ ОЧЕВИДНЫМИ И БЕССПОРНЫМИ. НЕ ТОРОПИТЕСЬ. ПОДУМАЙТЕ.ВЗВЕСЬТЕ. И ВЫ УВИДИТЕ НЕКОТОРУЮ ПРАВОТУ СТОРОНЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ.

Такзачем к кому-то примыкать? Будьте сам по себе.

КИСКИ-ШОУ

Грозныйже закусил удила и накануне выборов предпринял козырной ход –очередной раз засветился на телеэкране, приняв участие в жюрипопулярной передачи «Киски-шоу». Глядя, как он кормит сладони сиамского кота и умильно при этом улыбается, нельзя было неспрогнозировать: его рейтинг подскочит на десятки процентов.

Таки вышло.

ЗАКОГО ГОЛОСУЮТ

Позжея недоумевал:

-За кого голосуют люди? Разве не понимают, что серьезный человек,которому есть чем заняться, просто не пойдет тратить драгоценноевремя на сидение в глупой передачке?

Маркофьев заметил:

-Да, когда низколобый дремучий субъект заявляет: «Есть некоторыеподвижку и деле просвещения, интеллектуализма и продвижения по путипрогресса», это впечатляет…

ПРОИГРЫШ

ВыборыМаркофьев проиграл с треском.

Непомогло даже секретное оружие, которое Маркофьев приберегал до поры.Договорившись с председателем избиркома, он приплюсовал к числупроголосовавших за Грозного – список фамилий «мертвыхдуш», раздобытый у пограничника в аэропорту. Результатыголосования после этого должны были признать недействительными.

НоГрозный был парень не промах. И опротестовал подобное ухищрение.Поскольку те же лица значились проголосовавшими за Маркофьева.

Контрольныйвопрос. Как (с точки зрения эффективности) использовались «мертвыедуши» во времена Гоголя и как они используются теперь?

Яузнал о поражении, когда в мой служебный кабинет ворвалась, сверкаяглазами, Вероника и закричала:

-Как вы смели продуть!

Онаумчалась, хлопнув дверью.

Маркофьевизрек:

-ЕСЛИ С ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ ВРАГОВ У ТЕБЯ НЕ ПРИБАВЛЯЕТСЯ, ЗНАЧИТ, ТЫИДЕШЬ НЕВЕРНЫМ ПУТЕМ.

ПОСЛЕВЫБОРОВ

-Жизнь не щадит слабых, — сказал Маркофьев после выборов. –Сильных она тоже, впрочем, не балует. Но иногда все же опасаетсяслишком их обижать… А вообще, в приниципе, еврисинг хорошо. Тыне забыл? ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ!

ПРИНЦДАТСКИЙ (итоговая гимнастика ума)

Впреодолении глупости важен системный подход!

Зачемвидеть вокруг только плохое? Скверное? Гадкое? Надо быть проще. И неусложнять!

Почемуне посмотреть на Гамлета как на действительно тяжело больного,тронувшегося умом отщепенца? Зачем верить в его бредни и обличениясовременного ему мира? Разумеется, и в те времена были отдельныенедостатки… Но в целом… В целом жизнь катиласьправильно. (Иначе не пришкандыбала бы в наш век!) Поэтому, скорейвсего, принц ошибался. Развеем заблуждения недужного принца! Его отеци правда умер естественной смертью, а мама вышла за брата умершегокороля – по любви! Вам такое не приходило в голову?

Контрольныевопросы. 1. Надо ли верить в химеры, которые являются и смущают мозгнелепыми фантазиями? 2. Чем закончил принц Датский? 3. Как закончилаподпавшая под его влияние Офелия? 4. Как закончили все, кто с нимсоприкасался? 5. Хотите так закончить, как он и все они?

Ответ.Ну так и не сходите с ума! Лучше твердо, двумя ногами, стоять напочве реальности. Больше проку, чем от домыслов и подозрений.

*ЕСЛИ ЛЮДИ ПОЛУЧАЮТ В РЕЗУЛЬТАТЕ СОБСТВЕННОГО ВЫБОРА ДАННЫЙ ИМ ВОЩУЩЕНИЕ КОШМАР, НЕ ДОЛЖНЫ НИКОГО ВИНИТЬ, КРОМЕ САМИХ СЕБЯ.

ИТОГИПЯТОЙ ГЛАВЫ

1.Для чего избираются в Думу, приходят в Правительство – чтобызаботиться о других (о вас) или о себе?

2.Вы много заботитесь о других? О себе?

3.Если вас изберут в Думу или направят работать в Правительство, выбудете

а)больше работать?

б)больше заботиться о себе?

в)больше заботиться о других?

г)больше получать?

д)само место и должность уже дают возможность больше заботиться?

е)верна ли посылка: чем больше получаешь – тем больше заботишься?

ОБЩИЕСООБРАЖЕНИЯ. Какие еще события, помимо тех, что имели место вистории, должны еще произойти, чтобы человек извлек из прошлого хотькакие-то уроки? Перестал врать и верить собственному и чужому вранью,перестал обогащаться сверх меры за счет других, тем самым готовя себенеминуемую зависть и месть со стороны этих самых других?

Вывод.Можно было бы сказать, что человечество с каждым веком все неумолимеедоказывает и демонстрирует собственную никчемность и выморочностьсвоих затей, но наличие в безликой массе отдельных нетипичныхпредставителей – таких, как Леонардо да Винчи, Эйнштейн,Маркофьев – свидетельствует о ненапрасности существованиядвуногой популяции. К какой-то цели (помимо самоуничтожения) она всеже стремится и движется, если открывает на пути своего следования нетолько способы продлить каждую отдельную жизнь, но и законы высшегопорядка, приоткрывающие завесу над тайнами вечности…

СООБРАЖЕНИЯЧЕСТНОГО ПОРЯДКА. Это ошибочная мысль, что наступит такое время,когда ваши враги умрут и вы заживете в благоденствии покоя. В самомделе, исчезнут люди, которым вы мешали, досаждали, перечили.Состарятся сверстники-конкуренты, которым вы перебегали дорогу, (вашесоперничество было естественным для молодого задора), а пожилые, коговы раздражали своей выскочкостью, и вовсе перемрут. Молодым же вывроде не угроза, они позволят тихо дожить… Как бы не так!Оказывается, само ваше существование, присутствие на земле способноплодить врагов, и по ходу доживания вы обнаруживаете, что раздражаетееще одного, помешали другому, досадили третьему… НАЛИЧИЕ ВРАГОВ ТАКЖЕ НЕИЗБЕЖНО, КАК ВДЫХАНИЕ КИСЛОРОДА. До последнего вашего вздоха онибудут вести против вас борьбу.

ВНЕКЛАССНОЕЧТЕНИЕ

РАЗМЫШЛЕНИЯО ТРАВОЯДНЫХ

Хотители вы превратиться в паршивую овцу, с которой дерут последний клок?

Ну,и с чем останетесь? Голым? После чего – прямая дорога на шашлыкили в суп?

Перво-наперво(и это вам самим должно быть ясно) шерсти должно быть много. Столько,чтобы ее щипали-щипали и выщипать не могли! Ее наличие, кстати, автоматически выводит из разряда «паршивых». Того, ктоимеет роскошную шубу, паршивым не назовешь.

Второе:с какой стати вы должны позволять кому-то себя щипать? Даже еслиостался последний клок – не отдавайте его! Оставьте на развод

Третье:даже у паршивой овцы есть копыта. Которыми она может защищаться,отбиваться и брыкаться. Есть зубы, которыми она может кусаться.

*ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫ НА СЕКУНДУ ЗАСТАВИТЕ СВОИХ ПРОТИВНИКОВ ПОВЕРИТЬ, ЧТОПЕРЕД НИМИ ВОЛК В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ – ЭТО УЖЕ ПОБЕДА.

Крометого. Мы живем в такое время, когда травоядные, если хотят выжить,должны становиться кровожадными хищниками.

«Тыхотел сорвать с меня клок шерсти, а я сорву с тебя скальп и перегрызутебе горло!» – вот каким должен быть ваш лозунг.

Еслиже будете блеять и соглашаться стать сырьем для дубленки, котораяукутает чужие плечи и согреет замерзшего – можете несомневаться: дубленкой, предназначенной для обогрева чужой жизни, выи станете. Страждущих и мерзнущих, мечтающих за чужой счет согретьсяи сделать свою жизнь более сытной -–пруд пруди. Дайте импальчик или ворсинку своего тела – увидите, что из этоговыйдет.

Вопрос: может ли травоядное стать хищником?

Выулыбнетесь и скажете: нет! Это нереально.

Ая отвечу: может! И такие эксперименты уже проводятся! Люди сталикормить коров бараньей костной мукой. К чему это привело? К вспышкамкоровьего бешенства!

Тоесть эффект превзошел все ожидания!

Крометого, доведенные человеком до отчаяния, изгнанные из своих нор ивырубленных лесов лисицы тоже демонстрируют вспышки ненормальности.Бросаются на людей и собак, чего в здравом уме никогда бы не сделали.

Очем это говорит?

Отом, что мы стоим на пороге величайшего переворота в сознании. Когдаслабый должен понять: он может выжить, только сделавшись сильным.Покусав обидчика. Сообразив: разум не помощник, а безумие –нормальное и естественное для любого индивида состояние.

ДАЗДРАВСТЬВУЕТ БЕЗУМНЫЙ, ЯРОСТНЫЙ И ОТЧАЯННЫЙ МИР, ГДЕ ЖАЖДУ УТОЛИТ НЕВОДА, А КРОВЬ, ГДЕ ПОБЕДУ ОДЕРЖИТ НЕ РОБКИЙ, А НАХРАПИСТЫЙ, ГДЕМЫЧАНИЕМ, БЛЕЯНИЕМ И САМОПОЖЕРТВОВАНИЕМ НИЧЕГО НЕ ДОБЬЕШЬСЯ, ГДЕ ЧЕМБОЛЬШЕ ОТДАШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ ОТНИМУТ, А ЧЕМ БОЛЬШЕ ВОЗЬМЕШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕПРИНЕСУТ И ПОДАРЯТ!

Толькокрикните: «Пейте мою кровь, ешьте мое мясо!» – имигом прибегут, и выпьют, и съедят, а, насытившись, еще и распнут –в назидание дугим. Будущим поколениям. Чтоб неповадно было жертвоватьсобой!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПЕЙЗАЖПОСЛЕ БИТВЫ

Главноедостоинство Учебника, который вы в настоящий момент держите в руках,- его доходчивость и доступность, а также простота изложения самыхсложных идей. (Надеюсь, вы не станете этого отрицать).

Есливы читаете эти строки, значит, десять глав «Теории глупости»пройдены вами ровно до середины. Их легко сравнить с десятью пальцамирук или ног. Таким образом, можно сказать, что работу одной рукой илифункции одной ноги вы уже освоили и постигли. Остается разработатьвторую или четвертую конечность. Для этого попытаемся бегло подвестипредварительные итоги, после чего продолжим продвижение вперед, кконечной цели нашего следования и финальному пункту назначения –то есть избавлению от остатков глупых иллюзий..

Развиваемвоображение вместе!

Итак,на ваш взгляд, похожи ли прочитанные главы на пальчики –большой, указательный, средний, безымянный и мизинец? Какая глава ина какой палец похожа больше, чем остальные?

Задание.Закройте глаза и прикоснитесь указательным пальцем к кончику носа.

Вамэто удалось?

Поздравляем!Значит, ваша нервная система не пришла в расстройство. А вашейкоординации движений пока ничто не угрожает. Можете читать дальше!

Примечание.Настоящую главу уместно также приравнять к привалу, биваку, пикнику,устроенному посреди тяжелого перехода для отдыха и освежения сил.Поэтому – позвольте себе небольшую расслабуху – передпоследующим упорным штурмом вершин мысли и крепостей успехов.

УВАЖЕНИЕИ ПОДНОГОТНАЯ

Первыедни после сокрушительного поражения, которое мы потерпели, мой другбушевал и негодовал:

-Как я могу относиться к человеку, который избран народом, нонеуважаем лично мной? Да он и сам себя не уважает! Ибо не держитданного слова! Предает! Кляузничает! Подличает!

Такон обрушивался на Ивана Грозного. Припечатывал его.

Нопотом успокоился. И впоследствии сам потешался над своей яростью: «Мы других людей, в сущности, не знаем. Все такие… А кто они,что у них за душой… Это наша с тобой недоработка. Надо –знать! Все, досконально! Мы поленились, не удосужились вывернуть егоподноготную.

НЕБОЙТЕСЬ ПОТРАТИТЬСЯ

Иеще он говорил:

-Да, финансово я пролетел крепко… Но в этом ничего страшного.Не бойся потратиться, не жалей денег – чтобы в итоге узнатьчеловека. Давай ему и смотри, сколько он берет. И снова давай. И жди,жди – когда он тебя кинет… Измерь всю глубину егоподлости и падения.

САМОКРИТИЧНОСТЬ

Онговорил:

-Человечество не заслуживает, чтобы за его счастье боролись. Но еслиты понимаешь эту его незаслуженность и продолжаешь сражаться, тоделаешь это уже не для него, а для себя. Потому что преследуешькакую-то свою цель или из патологии. Тогда на себя и пеняй и к себепредъявляй претензии в последующих разочарованиях.

НАРОДИ ПРАВИТЕЛИ ЕДИНЫ

-Кроме того, — говорил Маркофьев, — человеческие качества правителейпроецируются на население. Очень скоро избравшие Ивана этопочувствуют. В самом деле, его тезка Иван Грозный был сумасшедший. ИРоссию сделал полоумной. Сталин был убийцей – и странанаполнилась преступниками. При этом люди так устроены, — вздыхалМаркофьев, — что хороших качеств у лидеров почему-то не перенимают…

Вывод.КАК РОДИТЕЛИ МОГУТ ВОСПИТЫВАТЬ РЕБЕНКА ТОЛЬКО ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ,НИКАКИЕ САМЫЕ ПРАВИЛЬНЫЕ И ВОЗВЫШЕННЫЕ СЛОВА НЕ БУДУТ УСЛЫШАНЫ, ЕСЛИНЕ ПОДКРЕПЛЕНЫ ДЕЛОМ, ТАК И ПРАВИТЕЛИ МОГУТ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА СВОЙНАРОД ТОЛЬКО ЛИШЬ СОБСТВЕННЫМИ ПОСТУПКАМИ И ЛИНИЕЙ ПОВЕДЕНИЯ, А НЕАГИТАЦИОННЫМИ КРАСИВОСТЯМИ.

ПОЧЕМУНЕ НАДО ПРИМИРЯТЬ КРАЙНОСТИ?

Онитожил:

-Надо решать прежде всего свои дела, блюсти прежде всего своиинтересы, талдычить о своем – о чем бы не талдычили окружающие.(Подробнее смотри об этом в «Учебнике Жизни для Дураков»)Тот, кто пытается примирить крайности и соблюсти, и учесть всемыслимые наличествующие точки зрения, позиции всех заинтересованныхсторон – тот рано или поздно ошибется, прогадает, а тот, ктобудет гнуть свою линию – преуспеет, ибо переупрямитвзаимоисключающие течения и векторы. И ведь такому упрямцу, — онгордо выпячивал грудь, — есть за что сражаться! За свою выгоду! А неза мифическую общую удовлетворенность, которой никогда не бывает.

БЕЗДАРНОСТЬ

-Плохо, когда человек бездарен, — говорил он про Ивана. – Ногораздо хуже, когда бездарный выдает себя за талантливого.

ВЕТЕР

-Бессмысленно было с ним смогаться, — вспоминал Маркофьев. – Онбыл и остается в случае, то есть в моде…

Попутныйвопрос. Почему о человеке, которому везет, говорят, что он «вслучае»?

Ответ.Не потому ли, что везение (как и невезение) – вопрос случая,стечения обстоятельств или заблуждений?

ГОРЕЧЬ

Сгоречью он констатировал:

-Еще один закон бытия: каждый последующий расплачивается за всехпредыдущих. Да, за всех своих предшественников заплатит тот, ктопришел после них. Предшественники обманывали – а не доверятьбудут вам. Предшественники воровали, а должок попытаются получить свас. Предшественники были идиоты, их глупость отсветом ляжет на вас.Предшественники, не расплатившись, сбежали из ресторана, — официантбудет обсчитывать вас, чтобы наверстать упущенное и вернуть потерю… Нельзя совершить ничего – что бы не отозвалось в будущемчем-либо.

АТЫ…

-А ты не мог примириться с покражей твоего фильма. И книги, — не могне ввернуть кстати он.

СВЯТОСТЬ

-Ну, конечно, возникает искушение сказать: ничего святого несуществует! – восклицал он. – Но ведь это не так. Потомухотя бы, что ты сам свят. Разве не так?

ЧЕЛОВЕКБЕЗ КОЖИ

Просебя он знал:

-Я – человек без кожи. Все, буквально все меня задевает,трогает, волнует, возбуждает. Женские ноги и мужской ум, личноепреуспеяние и чужие доходы… Все касается меня очень живо иблизко, все побуждает действовать…

БАРХАТНАЯКОРОБОЧКА НАДЕЖНОСТЬ

Да,на какой-то миг он растерялся. Выглядел обескураженным.

-Что получается? – вопрошал он. – Члены моей команды мневрали? Искусственно завышали рейтинги? Льстили моей внешности и моемуинтеллекту? Преуменьшали мой вес… Я имею в виду неполитический, а физический… Приукрашивали мою полноту? Радичего? Чтобы тянуть с меня деньги? Но ведь это мелко! Неужели такмелко они меня ценили?

-Хорошо, что ты это понял, — не мог не похвалить его запоздалогопрозрения я.

Онже напропалую горевал:

-Когда тебе льстят, как-то невольно проникаешься доверием…

Нонедолго он себя корил и бичевал. Однажды с его губ сорвалось ужевполне спокойное суждение:

-Надежного в мире нет ничего. Даже скалы рушатся и крошатся. Дажеалмаз изнашивается, если им резать стекло. Ну, а в коробочке сбархатом всю жизнь не пролежишь. Как можно ждать надежности отчеловека? Этого куска студня, этой аморфной массы? Да онвидоизменяется в угоду любой ситуации, любой политической формации исистеме!

Онговорил:

-СТАВЬ НЕ НА ЛЮДЕЙ, СТАВЬ НА ВЕЧНОСТЬ!

РОЖДЕНИЕИДЕИ

-Конечно, — говорил он. – Порок всегда оплачивается вышедобродетели, а беспринципность приносит больше дивидентов, чемпринципиальность. Это естественно. Принципиальность – этостатичность, неподвижность, а, стоя как вкопанный, много ненаработаешь. Добродетелью, в отличие, от порока не торганешь. Комуона нужна?

Нотут мысли его словно споткнулись. Он задумался.

-А почему, собственно, не торганешь? – произнес он.

ДЕФИЦИТ

-В стране, где дефицит искренности, даже правда может стать товаром! –воскликнул он. – Даже доброта, если ее недостает!

Объявление.ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ (И ЗАИНТРИГОВАННЫХ), а также ЗАИНТЕРЕСОВАВШИХСЯВЫШЕПРИВЕДЕННЫМ ПАССАЖЕМ ПРОСИМ ДОЧИТАТЬ «ТЕОРИЮ ГЛУПОСТИ»хотя бы ДО ПОДГЛАВКИ «КООПЕРАТИВ «ДОБРОТА» — или беглопролистать оставшиеся странички!

НЕПОВОД ДЛЯ СКОРБИ

-Люди разочаровывают, не оправдывают ожиданий, — все сильнееразгораясь, говорил Маркофьев. – Но повод ли это для скорби?Человек ведь не машина, чтобы действовать запрограммированно. Подулветерок – и он простудился. А собирался идти на службу истолько там сделать! И это еще хорошо, если просто простудился. А незанедужил всерьез… Но я рассуждаю шире: почему надо ставитьсебя в зависимость от кого-то, от того, что люди не так себя ведут,как тебе бы хотелось? Тебе-то, в конце концов, что за дело до ихкачеств? Ты страдаешь от их предательства, необязательности,алчности, лживости? Но ведь это ты страдаешь, а они чувствуют себяпревосходно! Как рыбы в воде. Поэтому – не страдай. Пусть живуткак им живется. А ты живи как ты хочешь. Забавляйся! Это ведь большоеискусство и высший пилотаж – заставить стадо делать то, чтотебе нужно. Не надо подчинять этой задаче целую жизнь, отчаиваться,если не получается. Надо стремится к этому играючи, между прочим, неслишком заботясь о результате. Забавляйся, пытаясь добиться своего!Не принимай ничто близко к сердцу! Насмешничай! Это и будетправильная линия поведения.

СТРАХУИДЛЫ

-Играй! – говорил он. – Надо постоянно играть! Помнишь,еще когда я читал в институте лекции… Иногда входил ваудиторию и покрывался испариной… Такие там сидели страхуидлы…Такие рожи… Такие образины… И тогда я приободрялся иговорил: «Какие красивые женщины тут собрались…» Иони меня награждали вниманием, улыбками, цветами и аплодисментами…

МАГОМЕТ

Иеще он говорил:

-Ты думаешь, я обиделся? На них на всех? Вовсе нет. Обижаться глупо!Валяй, обижайся на человечество! Что оно не такое умное, как ты. Непонимает таких элементарных вещей, которые очевидны для тебя. Иостанешься в одиночестве. На всем земном шаре. Мы с детства знаем:если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. Человечество неумнеет. Тогда поглупей ты! Стань, как оно. Или прикинься, чтопоглупел…

ВНОВЬ ПРО ОБИДЫ

Улыбаясь,он говорил:

-Разве в природе существует чувство обиды? Разве садовый цветокобижается на сорняк за то, что тот пытается заглушить его рост,оттеснить и извести с облюбованного клочка земли вовсе? Разве сорнякобижается, если его выпалывают? Нет, вновь и вновь пытаетсявозродиться, утвердиться, вырасти на том самом месте, откуда еговыдернули и прямо дали понять, что присутствие подобного чертополохаздесь нежелательно. Заметь, он не оскорбился, не хлопнул дверью, неисчез навсегда. Напротив, с новой силой бросился отстаивать своеправо существовать.

Ивсе поступают именно так!

Заяцтолько и делал бы, что обижался на лис, волков и охотников – зато, что его преследуют, травят собаками, стреляют… В самомделе, почему он поставлен в столь зависимое, подчиненное положение,что все, буквально все его преследуют? А он только и вынуждентрястись от страха, улепетывать, путать следы… Но нет, ничегопохожего на обиду не наблюдается с его стороны. Он живет – так,как ему назначено и предопределено судьбой, без демонстрацииоскорбленного самолюбия и претензий к окружающим. В тех условиях,которые ему предложены. И не видит ничего унизительного в своихухищрениях спастись, прокормиться, отсидеться, спрятаться, произвестипотомство. Такая его планида. Такая планида каждого –приспособиться к обстоятельствам и – жить, жить, жить несмотряна попытки недругов изничтожить и устранить тебя, тебя, раздражающеговсех, всех без исключения уже самим фактом своего существования,присутствием на земле.

Онзаключал:

-Да, можно всю жизнь, гордо и презрительно пождав губы, простоять всторонке. Но правильнее и естественнее – цепляться допоследнего, изворачиваться, однако, добиваться своего, никому неуступая. Все это поймут и никто не осудит. Все так живут. Борются закаждый миллиметр пространства, каждую копейку, каждое мгновениесчастья. Не обижаются, если их оттирают, и стремятся, в своюочередь, оттеснить других.

ПРЕТЕНЗИИ

Онрезюмировал:

-НЕЛЬЗЯ БЫТЬ В ПРЕТЕНЗИИ КО ВСЕМУ МИРУ. ТАКОЙ ТЯЖЕСТИ ЧЕЛОВЕКУ НАСВОИХ СЛАБЫХ ПЛЕЧАХ ПРОСТО НЕ ВЫНЕСТИ.

КАКНАУЧИТЬСЯ НИКОГО НЕ ОСУЖДАТЬ

Втот нелегкий для себя период Маркофьев разработал (и продиктовал мне,а я застенографировал) глубочайшую, целостную и стройную, одинакововерную для всех времен и народов систему пребывания в постоянном ладус собой и действительностью. Одним из центральных и основополагающих,фундаментальных ее постулатов стал принцип неосуждения никого.

-Научиться никого не осуждать весьма просто, — говорил Маркофьев. –Достаточно вспомнить себя в аналогичных ситуациях. Не многие захотятэто сделать. Но если хочешь научиться не осуждать – заставьсебя вспомнить! Христос вопрошает слишком усложненно: «Кто безгреха?» Так и хочется заорать в ответ: «Да я, я же!»Не надо выспренности. Надо спокойно и разумно шаг за шагом воссоздатьсвою жизнь. Вы никогда-никогда не заискивали? Не подхалимничали? Неискали защиты и расположения вышестоящего? Как же тогда вы добилисьуспехов? Или вам оставили большое наследство? Кто? Когда? Что вамоставил? Поэтому будьте с собой максимально откровенны. Вам навернякапришлось совершить один-два (это в лучшем случае) неблаговидных илипостыдных поступка. Вы не были альфонсом и захребетником? Нестремились прокатиться на чужом горбу? Выехать за чужой счет? Нелжесвидетельствовали? Не завидовали? Не брали тайком и без спроса? Несовращали и не развращали? Тогда вы давно бы уже преставились, потомучто Господь забирает лучших, а вы все еще живете…

Контрольныевопросы. В молодости все – безгрешны? Или все же не идеальны?(Вспомните себя.) Кто же тогда забирает? Таких не слишком праведных?Обязательно ли Господь?

КТОКРИЧИТ И КТО МОЛЧИТ?

Иеще он говорил:

-Да, конечно, можно что есть мочи орать о несправедливости… Ночто толку? Вспомни нашу с тобой студенческую историю…

Япомнил. Как-то я вел пьяного Маркофьева домой. Провожал его послезагула. Сам при этом был абсолютно трезв. Нас загреб наряд милиции.Препроводил в отделение. И долго там держал, точа бритвы инамереваясь обрить наголо.

Якричал на милиционеров, сознавая свою правоту и трезвость.

Маркофьев,сознавая свою вину, понуро молчал. А потом и вовсе стал проситьпрощения и извиняться.

Витоге меня обрили и бросили в холодный карцер (чтоб остыл и нешумел). А мой друг был отпущен.

Делоо моем пьяном дебоше разбирал ученый совет, Маркофьев сидел впрезидиуме (он был председателем научного студенческого общества),прискорбно кривился и кивал. Он все сделал, чтобы меня не отчислили,чтобы я не схлопотал выговор. Но мне его влепили.

Вывод.Кричит всегда неправый. Правый всегда молчит.

СОВЕСТЬПРОБУЖДАЕТСЯ

Отом, насколько тяжело Маркофьев переживал позор тех завершившихсяпровалом выборов, можно судить хотя бы потому, что он заговорил осовести…

-Когда был маленьким мальчиком, — вспоминал он, — смотрел потелевизору многосерийный немецкий фильм под названием «Совестьпробуждается» — о том, как крупный фашистский чин (даже помнюего фамилию – Эберсхаген) осознал порочность гитлеровскойполитики и перешел на сторону советской армии. Сюжет, конечно, былпридуман и коньюнктурен от начала до конца. Затем мне довелось видетьисполнителя главной роли в других лентах, играл он, в частности, иБормана… Я неизменно удивлялся: как мог тот, в ком столь бурнопробудилось нравственное начало, выступать во все новых, зачастую несамых привлекательных амплуа? Я был наивен и не понимал: и другиелюди тоже, а не только актеры, меняют маски и личины — в зависимостиот обстоятельств.

КОГДАПРОБУЖДАЕТСЯ СОВЕСТЬ?

-Когда пробуждается совесть? – спрашивал, весь дрожа от обиды,Маркофьев. И отвечал. — Я скажу тебе, когда. Когда тебе самомуприщемят хвост. Когда столкнешься с людьми еще более циничными иподлыми, чем ты сам. Тут нутро твое восстает. И ты жаждешь ублюдковпокарать! И вспоминаешь заповеди, которые миллион раз сам преступал ио существовании которых забыл. Но теперь ты размахиваешь ими, будтомечом! И вопиешь о справедливости…

КРАХ

Чтоя мог обо всем этом – с высоты своего нового знания — сказать?Что в итоге таких рассуждений моего друга ожидал крах. Каждого, кто врешающий миг бесчестного поединка вспоминает о совести, ожидает крах.

ПОЧЕМУ?

Маркофьеви сам это понимал.

-Я должен был ему проиграть, — говорил он. – Почему? А потомучто интеллигент всегда проиграет неинтеллигенту. Нравственныепринципы в качестве оружия на поле битвы вряд ли сравнятся с кистенеми палицей…

ПЕРЕМЕНЫ

Внем и точно произошли перемены. Но хотел ли я, желая ему добра, чтобыон менялся? Становился совестливым и интеллигентным?

ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ

Ох,нелегко жить интеллигентному! Я наблюдал одного. В троллейбусе. Онвошел – в белом плаще, сияющих штиблетах, отутюженных брюках, скожаным портфелем хорошей выделки. В таком прикиде надо ездить втакси (если нет своего автомобиля). Но вошедший ведь был из породысовестливых и стеснительных, следовательно, заработать на автомобиль(и даже на поездку в такси) не умел.

ЕСЛИУ ВАС ЕСТЬ СПОСОБНОСТИ, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА МАШИНУ, ПРЕСТУПНОПРОДОЛЖАТЬ ЕЗДИТЬ В ОБЩЕСТВЕННОМ ТРАНСПОРТЕ, ЗАНИМАЯ МЕСТО ТЕХ, УКОГО НЕТ ТАКИХ СПОСОБНОСТЕЙ И ВОЗМОЖНОСТЕЙ.

Одеватьсяже этот вот уж не герой нашего времени считал нужным прилично идостойно, помятуя: неряшливый вид оскорбляет эстетическое чувствоокружающих. Портфель, видимо, был заполнен бумагами, оттягивал руку,интеллигент искал возможности сесть – чтоб не слишком утомитьсяв дороге и прийти на службу, куда он, видимо, направлялся, не слишкомвыжатым и измочаленным. Нашел клочок сидения, сел. Но в троллейбусвошла женщина. Не старушка, нет. Именно женщина. Средних лет. Какпоступил бы неинтеллигент? Отвернулся бы и остался сидеть. Мог липовести себя подобным образом наш несчастный? Сидеть, когда дамастоит? Он вскочил, уступая ей место. Вошедшая с благодарностью (хотькакое-то удовлетворение он испытал) приняла знак внимания. Аинтеллигенту тем временем наступили на сияющий ботинок, заляпав егогрязью.

Вновьон сел (освободилась половинка другого дерматинового диванчика) ивысоко подтянул брючину – чтоб не пузырилась на колене. Увы, заспиной несчастного на этот раз оказалась далеко не интеллигентнаягражданка. Которая кашляла, не прикрывая рот хотя бы ладошкой, уж неговорю – платком. Бедный воспитанный чистоплюй пригибался,сутулился, втягивал голову в плечи. Не хотел быть подвергнутвозможной инфекции, да и сама мысль, что твою маковку орошаюткапельные выделения посторонней слюны и мокроты, могла кого угодновывести из равновесия. Поэтому он снова поднялся. Белый плащ нещадномусолили плечи шаркавших мимо и трущихся о него пассажиров. Он грозилпревратиться в серый еще до конца поездки.

Ясмотрел на достойнейшего человека и думал: как же вам, вашейинтеллигентской породе, нелегко! Как нелегко жить тому, кто не хочети не умеет никого обидеть. (Такой сам обычно бывает унижен.) Ондолжен постоянно выбирать слова, помнить, у кого что случилось –чтоб ненароком не наступить на больную мозоль. Должен учитывать идержать в голове самые невероятные сочетания обстоятельств, которыемогли бы сложиться в связи с его высказыванием или шуткой.

Этоне жизнь, а кромешный ад!

КТОТАКИЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ?

Ядолго искал определение «интеллигентности» – читалкниги по этому предмету, прислушивался к дискуссиям, но всерассуждения на этот счет казались мне неточными. Наконец, меняосенило: интеллигентность – это умение поставить себя на местодругого. Ощутить, что этот другой чувствует или должен почувствовать,проникнуться его строем мыслей. Интеллигентность – это дарвойти в положение и обстоятельства жизни ближнего.

Тоесть – хотя бы на время перестать быть собой.

Попутныйвопрос. Вам это нужно?

Да,интеллигент прежде всего думает о других. И уж потом, в последнююочередь, о себе. Так он устроен. И ничего с собой поделать не может.Поэтому его все шпыняют, гоняют, притесняют, его состраданием идоверчивостью пользуются…

ХОТЕЛЛИ Я?

Хотелли я, сам терзавшийся, испытывавший и терпевший подобное на своейшкуре ежечасно — аналогичной судьбы и для своего друга? Ведь я любилего. Ценил его. Заботился о нем. Нет, не хотел! Ведь я желал емудобра.

ВЧЕТЫРЕ ГЛАЗА

Ксчастью, Маркофьев вскоре оправился от полученного шока и воспрял.

-Надеюсь, ты не забыл урок, — напоминал он мне, глотая таблетки противнервного стресса. – «И так хорошо, и эдак неплохо». Ну и позволили мы с тобой ему избраться. Ну и пусть –подставляет свой лоб. Он-то поди полагает, что очень умен. Раз сумелнас победить. Все, кто так думают, на этом горят. Он смотрит на мирвсего двумя глазами. И многого не видит, не замечает. А мы с тобойсмотрим на него – уже четырьмя глазами. А люди смотрят на неготысячами глаз. И что ускользнет от одного, то непременно узритдругой. Только дураки стремятся быть на виду. На солнцепеке иоткрытой местности. Которая к тому же простреливается снайперами изенитной артиллерией. Умные предпочитают отдыхать в тени и в скрытыхот посторонних глаз резиденциях. Пусть потешит себя популярностью. Нодергать за ниточки и командовать им будем мы.

ВЕЛИКАЯ СИЛА

-Поражения надо превращать в победы, — заявлял он. – Этообщеизвестно. Но как этого достичь? Оказывается, не так и трудно.Все, что для этого нужно – слова. С помощью слов мы можемперевернуть картину с ног на голову и наоборот. Кто знает, почему япроиграл? Никто. Я могу сказать что угодно. «Да потому что я самэтого захотел!» Слово – великая сила.

Ясмотрел на него, балдея. Мне было не поспеть за быстротой егомышления.

Онже взирал на меня с лукавым прищуром и ронял перлы мудрости:

-ВОВРЕМЯ ОСОЗНАТЬ СВОЮ ОШИБКУ – ЭТО ПОЧТИ ЧТО ИСПРАВИТЬ ЕЕ.

ОШИБКИ

Азатем, улыбаясь обычной своей детской улыбкой, изрекал:

-НИКОГДА НЕ ПРИЗНАВАЙСЯ В СВОИХ ОШИБКАХ! ЭТО БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ, ЧТО ТЫ НЕПРАВ. А ТО И ВИНОВАТ.

Самиподумайте: можете ли вы быть в чем-либо виноваты? Или неправы? Можетли крупная личность допускать неточности, совершать огрехи? Даникогда в жизни!

Увас что-то не получилось? Вас не поняли? Не поддержали? Вероятно,люди временно впали в сумасшествие, у них помутнение рассудка. Ноочень скоро они осознают вашу правоту. Поймут и оценят ваше величие.Признают вашу гениальность. А если этого не произойдет а ближайшиедни и годы, то ваше величие станет очевидным для потомков.

Стойтена своем всегда – какую бы чушь не сморозили и какую бымерзость не совершили. Какую бы очевидную оплошность не допустили врасчетах. Защищайте и отстаивайте свою позицию! Даже если онаневыгодная, ошибочная, провальная. И тогда – если вы будететверды — сомневающиеся заколеблются: а, может, и впрямь он –велик, дальновиден, прозорлив? Знает, что делает… А мы –жалкие мошки — не ведаем ничего. Вон как уверенно он держится иговорит… Как яростно призывает… Нет, что-то в егопозиции, безусловно, есть! Я, пожалуй, ему поверю. И пойду за ним.Пусть однажды или дважды или трижды или четырежды он завел меня нетуда… Я все равно пойду за этим одержимым и бесноватым, но,конечно, наделенным свыше каким-то особым знанием фанатиком, верящимв себя, свою звезду и свою миссию избранника…

Такнадо держаться и так надо говорить, если хотите стать победителем.

*ДЕРЖИТЕСЬ УВЕРЕННО! ГОВОРИТЕ БЕЗАПЕЛЛЯЦИОННО! ОДЕВАЙТЕСЬ ХОРОШО!УЛЫБАЙТЕСЬ! ТВЕРДИТЕ УПРЯМО, ЧТО ВЫ БЫЛИ ПРАВЫ ВСЕГДА!

Иудача вас не покинет.

НОВАЯ(А В СУЩНОСТИ СТАРАЯ) СТРАТЕГИЯ

Маркофьевговорил:

-Да, я могу с Иваном Грозным порвать… Окончательно ибесповоротно. Навсегда. Но — зачем? ОДНОЙ ОШИБКОЙ ДРУГУЮ НЕИСПРАВИТЬ!

Онприступал к разработке нового витка своей всепобеждающей стратегии.Главными ее составляющими были:

НЕВСПОМИНАТЬ О ДОПУЩЕННЫХ ПРОМАХАХ

НЕБОЯТЬСЯ ИХ ПОВТОРЕНИЯ

ВНОВЬОБЕЩАТЬ

ВНОВЬНЕ ВЕРИТЬ

ОТДЫХАТЬ

ПОЛЕЗНЫЙСОВЕТ

-ЧЕМ ТЕБЕ ХУЖЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ ТЫ ДОЛЖЕН ВЫГЛЯДЕТЬ, — говорил Маркофьев.

ГЛАВНАЯЗАПОВЕДЬ

Иеще он говорил:

-ГДЕ БЫ ЧТО БЫ КОГДА БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ – БУДЕТ ОБРАЩЕНО ИНАПРАВЛЕНО МНЕ НА ПОЛЬЗУ.

Вотзаповедь, которую вы должны повторять постоянно. Это – несамовнушение. И не самообман. Это – чистейшая правда. Я бы дажесказал: неважно, что именно и когда произойдет. Что бы ни произошло –все будет к лучшему для вас. Верьте в это! Так и есть: Судьба хочетвам помочь и споспешествует вам во всем!

Совет.К Судьбе надо относиться как к любящим строгим родителям, которыедольше прожили и в силу накопленного опыта знают, что для ребенкалучше, что правильно, а что неверно; дитяте может хотеться совсем нетого, что ему пойдет во благо, за этим выборов вариантов иосуществляют надзор старшие – корректируют, разрешают, непозволяют. Если веришь им, веришь в Судьбу – жить легче, ибознаешь: что бы ни случилось, все – во благо.

ХУДОЙМИР

Какповел бы себя на месте Маркофьева в той мрачнейшей ситуации я? Я быпрежде всего общение с Грозным напрочь прекратил!

Ктосказал, что худой мир лучше доброй ссоры? Кто и на каком основаниитак сказал? По мне – добрая принципиальная ссора всегда былалучше притворного согласия. Зачем и кому нужен шаткий лицемерныйобман? Нет, надо мужественно посмотреть правде в глаза. И сказатьсебе: с этим человеком или группой товарищей мне не по пути. Какоеоблегчение сразу испытаешь! От скольких утомительнейших церемоний иэкивоков освободишься! Из стремнин и глубин каких потоков лжи сразувынырнешь! Перестанут быть нужны политесы и дипломатничанья!Неискренние улыбки и плохо сдерживаемая ярость!

Ужвраждовать, так враждовать!

Да,добрая ссора, на мой взгляд, была тысячекратно лучше опаснойвидимости мнимого благополучия – худого (и в смысле худобы, ив смысле прохудившихся истертостей там, где тонко) мира! Вы ведьиспытаете облегчение, если выплеснете ненавистному предателю в глазавсе, что о нем думаете? Так и не сдерживайтесь! Зачем волочь за собойвоз обид или, тем более, носить в себе червоточину ненависти?Изживите ее! Исторгните наружу!

Постскриптум.Надо ли говорить, что жизнь полностью подтвердила мою неправоту и вэтом вопросе тоже!

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Врагов надо любить.

Иследующим образом характеризовал Ивана Грозного:

-Да, он такелажник. В смысле подводник. В смысле подводила. В смыслечто таки всегда таки лажает и подводит.

Ивосклицал:

-Ты, может, думаешь, что лучше жить в скромной келье отшельника, чемстроить светлое здание будущего вместе с негодяями? Нет, это не так!Ты опять заблуждаешься!

РАВНОДУШИЕ

Рассудите:что означает ваше нежелание общаться с каким-либо человеком? О чемсвидетельствует попытка его не замечать, игнорировать, не видеть вупор? На какую мысль наталкивают постоянные попытки обходить егостороной? Что вы к этому человеку как-то относитесь. Испытываетепусть негативные, но эмоции. А ведь мы уславливались еще в первомтоме нашего пособия, что равнодушие – главный ключ и секретлюбого успеха, будь то семейное благополучие или карьерный взлет. Ненадо относиться ни к кому никак! Это и есть наиправильнейшая позиция.Воспримите ситуацию рационально! То есть потребительски. Что вам дотого, подл индивид или благороден, совершал по отношению к вамнегодяйские поступки или всемерно помогал. Важен данный момент!СИНОНИМ ЖИЗИ – ЭТО «СЕЙЧАС». Дай и получи. Возьми иотвали. Что будет после – никому неизвестно. «Потом»может и не наступить. Что было раньше – тоже никого неинтересует и не волнует. Если в данный момент данная фигура (внезависимости от ее качеств) способна принести пользу –употребите ее в дело. Как лук и петрушку употребляют в суп и жаркое.Глупо пренебречь, только потому что не уважаете, презираете,считаете пустым местом. Вы полагаете, что, прибегнув к использованиюэтой нужной вам сейчас фишки, сделаете себе (в нравственном смысле)хуже? Это — чушь, нонсенс! Вы всегда, при любой погоде и в любыхобстоятельствах должны делать себе лучше! НРАВСТВЕННО ТО, ЧТО ВАМ ВОБЛАГО, А БЕЗНРАВСТВЕННО ТО, ЧТО ВАМ ВО ВРЕД. Из этого исходите. Когдаочутитесь в клинике неврозов, куда сами себя загоните своейпринципиальностью, или будете лежать с инфарктом, который заработаетеиз-за переживаний, осознаете справедливость этого утверждения вполной мере и с особой непередаваемой силой.

Примечание.Кроме того, нельзя забывать: люди настолько убоги, примитивны и неимеют убеждений и принципов, что они вашей сверхблагородной позициипопросту не поймут. Не оценят. Они не ведают и им не объяснишь, чтособой представляют нравственный максимализм и императив, в школе иинституте такие предметы им не преподавали. Поэтому выросшие ивоспитанные на иных примерах дяди и тети лишь изумятся: чего выуперлись и не желаете с кем-то общаться и подавать руки? Сами оничудесно с негодяями здоровкались и здоровкаются: так оно проще инеобременительнее, а, главное, продуктивнее — чем конфликтовать,визгливо предъявлять рекламации или молчаливо дуться и копить в себежелчь. Будете упорствовать в отстаивании своей упертой позиции — васже и обвинят в гордыне, вам же и припишут высокомерие и тупость. НАДОПОСТУПАТЬ ПОНЯТНО! ДОХОДЧИВО для остальных. То есть опять-таки свыгодой для себя. Иных мотиваций в арсенале человеческих истолкованийне бывает. Тот, кто отказывается от приращивания благ и капиталов,тот, кто усложняет и утяжеляет себе жизнь – тот вне нормы итабели добродетелей и потому сам ставит себя вне закона и общества.Таких, как бешеных псов, отстреливают или принудительно лечат дополной покладистости и покорности. Вам такой сценарий развитиясобственной жизни нравится? Он вам нужен? Тогда лучше сразуотправляйтесь в сумасшедший дом! Нет? Тогда не выкобенивайтесь!

Вывод. ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВЫ НЕ НАУЧИТЕСЬ ГОВОРИТЬ: «И ТАК ХОРОШО. ИЭДАК, ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНО, — ТОЖЕ НЕПЛОХО», ПРОКА ИЗ ВАС НЕВЫЙДЕТ!

-Не надо жалеть чужого времени и чужих жизней для достижения своихцелей, — говорил Маркофьев.

ВАСЬ-ВАСЬ

(подробноеразжевывание и растолковывание для тех, кто хочет постичь, что такоенравственная позиция)

-Приехал на дачу к спикеру Думы, — рассказывал Маркофьев. – Атам уже сидит этот хрен – Иван Грозный. Он, гад, со всемивась-вась… Что я должен был делать? Уехать, потому что противно с ним за одним столом и в одной компании? То есть я долженбыл оставить поле боя и позорно драпануть, а преимущество сохранилосьбы целиком за ним? То есть я бы сам устранился и поднял лапки вверх?И удовлетворился бы тем, что тешил до конца дней тщеславие: я дечестный и непорочный себя не унизил и не уронил? А он бы жировал икатался как сыр в шоколаде? С какой стати? Ни пяди той территории,что мне пока принадлежит – будь то высокопоставленныезнакомства или неясные и все же манящие перспективы – я ему неуступлю!

СМИРНО

-Сколько в России Смирновых! – говорил Маркофьев. – Тыдумаешь, это случайно? Нет, это народная вековая мудрость. НАДО ВЕСТИСЕБЯ СМИРНО!

Мыостановились в подземном переходе, где мальчик играл на скрипочке.Рядом с виртуозом-малолеткой сидел голодный (я так подумал) пес.Мысли о первой моей жене Маргарите (музыкантше), о собаках Джеке иДжое пеленой затуманили зрение. Я полез в карман за деньгами –чтобы поддержать юное дарование (и его четвероногого друга)финансово. Возможно, движение мое было импульсивным, резким, пес срычанием вцепился мне в ногу. Маркофьев, который стоял неподвижно,как истукан, не пострадал

Контрольныйвопрос. Ну, и как надо себя вести – сдержанно, спокойно,смирно? Или дергано?

ЧТОЗА УГЛОМ?

Да,Маркофьев высказал Ивану Грозному все, что о нем думал. Распрягся пополной программе. После чего обнял и повел в ресторан.

Онуже не выглядел деморализованным своим проигрышем. И опять вопрошал:

-Неужели тебе неинтересно, что будет дальше? Так интересно, кто и чтовытворит, что ты сам выкинешь, что ждет за ближайшим углом иповоротом… Даже человек, который неприятен, — ах, какинтересно за ним наблюдать! А человек, которого ты поставил условия,когда ему необходимо действовать, что-то произносить…

МОЛЧАНИЕСИЛЬНЫХ

Поэтомус Иваном Грозным отношения его не испортились.

-В чем принцип общения сильных людей? – говорил Маркофьев. –Они не вспоминают о нанесенных друг другу обидах. Да, ты пытался мнепомешать, но я выстоял. Да, я ставил тебе подножки, но ты неспоткнулся. Ты попытался вывихнуть ногу мне. А я тебе. Теперь мыговорим на равных. А слабые только и делают, что пережевывают обиды ивыясняют отношения. Не могут стать выше. Из молчания сильных вовсе неследует, что они забыли причиненное им зло. Просто время для сведениясчетов еще не наступило. Но оно придет. И тогда… А пока –стискивают челюсти.

Иеще он говорил:

-ЖИЗНЬ ЗАСТАВЛЯЕТ СДЕЛАТЬСЯ СИЛЬНЫМ ДАЖЕ СЛАБОГО.

КЛЯТВА

Онсказал Ивану:

-Значит, это ты организовал на меня покушение…

НоИван клялся, что это не он.

«Ктоже тогда?» – морщил чело Маркофьев.

ЛАСКА

Мнеон объяснил после той встречи:

-Глупо идти на противника в лоб (что мы уже рассматривали на примеребильярда). Соперника нужно заласкивать в объятьях до смерти.

Иеще он говорил:

-НИКОГДА НЕ ТРАТЬ ВРЕМЯ НА СПОРЫ И ПРЕПИРАТЕЛЬСТВА С ЖАЛКИМИСОЗДАНИЯМИ. Они того не стоят.

НО

-Но заставляй их думать о себе, — прибавлял он. — Делай что-то такое…Чтоб им было не по себе. И стремно… Пусть не забывают о твоемсуществовании.

СИЛЬНЫЙИЩЕТ СИЛЬНОГО

Иеще он говорил:

-С течением времени меняются формы и объекты зависти. В начале жизнизавидуешь абсолютно всем вокруг и всех не хочешь выпускать на игровоеполе. Всех мечтаешь гнобить и давить. Потом, когда выбился в группулидеров, отставшая мелкота перестает тебя волновать, ты хочешьуконтрапупить только равных, тех, кто с тобой в этой группке…

Онрассуждал:

-Убогий находит убогого. А СИЛЬНЫЙ ИЩЕТ СИЛЬНОГО. Это, кстати, и онаших с тобой отношениях. Мы с тобой стоим друг друга. Чтобы былопонятнее: убогий критик пишет рецензию на убогое произведение,прославляет его на все лады. Оно ему понятно. Близко. Доступно. Агениального ему не постичь. Вот он и хает его или молчит. Гению нужноискать гения. Что очень сложно. Нас ведь мало.

ЗОЛОТАЯСЕРЕДИНА

Ион по-прежнему восставал против усредненности.

-Я искал золотую середину, — объяснял он. – Общался скоммунистами и демократами, фашистами и диссидентами… Азолотой середины нет. Если будешь роскошно одеваться – станешьсоблазном для грабителей. Скверно нарядишься – начнутпрезирать, волтузить — и не только прохожие, но и милиционеры,которые не упустят случая прицепиться к слабому и бесправному, чтобыего отколошматить и обобрать. Средняя же одежда приведет к тому, чтона тебя попросту никто не обратит внимания…

ГЕНИЙ

Позжеон сказал, имея в виду, видимо, все же себя, а не меня:

-Гений бьется о глухую стену непонимания, но вопреки препонам иневзгодам все равно совершает не понятное современникам открытие.Умирает в безвестности, оставив свое откровение потомкам.

Обнаруживаютсяодин, два ушлых и неглупых популяризатора, которые четко сознают, что можно извлечь из этого открытия пользу или, по крайней мере, деньгидля существования, причем неплохого существования.

Наконец,адаптированная до общего уровня идея начинает на все лады склоняться,пережевываться, мусолиться, обсуждаться за семейными чаепитиями, атакже в среде поддавох, бомжей и двоечников. То есть становитсярасхожей истиной, все ею пользуются как ложкой во время еды или водойиз крана.

Контрольныйвопрос. Кому хуже всех в этой цепи?

Ответ.Правильно, гению.

Вопрос.Так надо ли им быть?

Иноедело – если не можешь им не быть…

Домашнеезадание. Назовите хоть одного счастливого гения. Моцарт, страдавшийот нищеты? Пушкин, затравленный завистниками? Сахаров, терзавшийсясовершенным открытием, поставившим человечество на грань уничтожения?Фет, Блок, Василий Розанов, сами себя пожизненно наказавшие любовью клишившей их покоя коллективно-неразличимой, вечно присутствующей всудьбе каждого трепетного поэта Яге? Платонов, Булгаков, Уайльд? Незначит ли это, что несчастность и запрограммированность нанесчастливость – в самой природе гениальности и являются однимиз необходимых ее условий?

ПРИДУМЫВАТЕЛИСЮЖЕТОВ

-Хотя я, как и ты, мог бы стать писателем, придумывателем сюжетов, -говорил Маркофьев. – Ты согласен? Согласен, что естьпридумыватели сюжетов и есть слепые исполнители их воли? Я как раз изпервой категории. На пустом месте я могу закрутить такую историю…

Разжевываниедля непонятливых. Люди живут спокойно, ни о чем не тревожатся, ничегодурного или хорошего в окружающих не подозревают. Но появляетсянекто, наделенный буйной фантазией, и достаточно потерянного носовогоплатка, чтобы изощренный ум сплел интригу. А простачки оказались внее вовлечены. Некоторые думать не думали враждовать, ревновать,душить, но их стравили…

Попутноезамечание. Люди порой проживают долгие жизни, сами не зная, на чтоспособны…

Маркофьевговорил:

-Я доволен судьбой… Можно считать себя состоявшимся, еслиобщество готово платить за производимый тобою товар ту цену, которуюты назначаешь.

-Какой же товар ты производишь? – спросил я.

Онподумал немного.

-Очень важный. Без которого жизнь бы остановилась. Я восполняю слихвой – нехватку авантюризма!

ВТОРОЙСОРТ

Чтож, я начал постигать преподанное Маркофьевым искусство примиренчестваи всеядности. И преуспел!

Родителипривезли с Капри заметно окрепшую, а еще совсем недавно вызывавшуюнашу общую обеспокоенность девочку.

Я повел ее в платную школу. Но бедняжку наотрез отказались принимать –по причине умственной неполноценности.

-Будем откровенны, она ведь существо второго сорта, — сказали мне безоколичностей и обиняков гуманные директор и завуч.

Огорчилсяли, возмутился ли я? Ничуть! Тем более, педагоги готовы были закрытьна эту второсортность глаза и зачислить ребенка – при условииповышенной (вернее, завышенной оплаты курса обучения) — прямо вчетвертый класс. Что ж, условия показалось мне приемлемыми инормальными.

Ссамой же Машенькой я (при помощи и после фундаментального усвоениямаркофьевских университетов) искал общий язык не слишком долго. Еепозиция стала мне ясна, сразу же, едва я спросил:

-Сколько будет семью восемь?

-Двадцать пять, — бойко ответила она.

Я,храня остатки прежней чувствительности, чуть не разрыдался. (Признакиумственной асфексии были на лицо). Все же я продолжил:

-А пятью шесть?

-Сорок один.

-Ну, подумай, — стал упрашивать я.

Онапосмотрела на меня ясным взором. И сказала:

-Я знаю таблицу умножения. Но думать не хочу.

Основнуювоспитательную и просветительскую нагрузку в святом деле возвращенияребенка в сообщество нормальных людей по-прежнему несли мои папа имама. Занимались с Машенькой музыкой и чтением, водили в музеи и наконцерты.

Вероникане возражала. Она все больше и больше втягивалась во вкус новойспортивной жизни. Розовощекая, натренированная, отправлялась вутренние пробежки вместе со своими подопечными-спринтерами истайерами и Шпионовичем во главе живописной группы, наряженной вкамуфляжные тона.

-Наконец, появился некурящий и непьющий мужчина, — хвалила Вероникаглавного тренера этой дружной команды.

(Посуществу пока еще уступавший ей в розовощекости самбист-каратистШпионович сделал то, чего не сумел я. Вдохнул в нее новые силы ижажду полнокровно жить.)

СВероникой я тоже учился обращаться по маркофьевским правилам. Неперенапрягаясь, приноровился получать от нее то, что было надо мне. Яее хотел – и подводил к тому, что она ложилась со мной впостель. Я не обращал внимания на побочные факторы – ее изменыи попытки заставить меня зарабатывать деньги. Надо было в тот моментпообещать, что заработаю, — что ж, я обещал. Получал свое ипереставал ее слушать. Отваливался от нее как насосавшийся комар.

Яперестал обращать внимание и на свою вечно чего-то от меня хотевшую итянувшую с меня бесконечные поборы дочку. Я понял, что все равно несмогу воспитать ее похожей на Монику Левински. В самом деле, если быона чем-либо испачкала свое платье, я бы велел ей как можно скорейего постирать, а не хранить несколько лет в шкафу, сберегая следылюбовных утех на подоле или воротнике. Да, я бы велел его выстирать.Ведь я был дурак! И лишил бы свою кровиночку огромных капиталов иблистательного будущего. Ибо по прежнему считал, что немыслимовозводить карьерные построения можно на фундаменте светлого чувства.Стыл и позор искать от любви чего-либо помимо любви! Выгоды икорысти…

Чтобы она тогда предъявила в суде в качестве улик? И доказательствблизости с возлюбленным? С президентом?

СТИРАТЬНЕ НАДО! А также гладить, убирать квартиру, подметать на лестничнойплощадке. Вдруг мусор вам пригодится!

СОВЕЩАНИЕ

Маркофьевнсозвал совещание узкой группы соратников – дабы объективноразобраться в случившемся на выборах обломе и дать оценку действиямкаждого.

Онокинул взглядом жалкую горстку собравшихся. И заорал:

-Все развалили! Все пустили прахом! Все продали и предали!

Япытался взять вину на себя. Маркофьев жертвы не принял и сказал:

-Ты нужен мне живой.

Иеще больше набычился.

-А вот они, — сказал он. – не сумели провести ни запланированныйэкономический саммит, ни фестиваль искусств, ни праздник молодогопива…

Овцехуевпытался свалить вину на детектива Марину.

ДетективМарина переадресовал упреки Моржуеву.

Моржуевна слет не явился и на звонки не отвечал. На него и возложилиответственность, свалили все неудачи.

-Он виноват и понесет кару, — сказал Маркофьев.

Иеще он сказал:

-Всегда надо кого-то наказывать. А то что же получится? Какой урокизвлекут остальные?

Постановили:Моржуев – за все его и наши провинности и прегрешения — долженумереть.

Япытался Маркофьева образумить и утихомирить, но он сказал:

-Уж если я пожертвовал в свое время жизнью своей жены, самого близкогомне человека, то неужели остановлюсь перед тем, чтобы отнять жизнь укакого-то постороннего. А тем, что не пришел на нашу сегодняшнюювстречу, Моржуев сам вычеркнул себя из списка близких. Поставил себявне коллектива. Ну, а жизнь постороннего – кому она нужна-то,чего ее жалеть?

Наследующий день в газетах появилась информация о покушении наМоржуева, в результате которого он трагически погиб. Экспертыосмотрели взорванный автомобиль и пришли к выводу, что найденная напепелище обгорелая вставная челюсть принадлежит нашему бывшемутоварищу. Моржуеву не было и сорока. Гроб зарыли.

СВЕЖАЯКРОВЬ

Иеще Маркофьев сказал на том собрании:

-Надо влить в наши ряды свежую кровь.

Поего мнению необходима была безупречная, с незапятнанной репутациейфигура, которая бы освятила своим благословением дальнейшие действиянашего политического объединения. Бросила бы лучик света наустало-изможденный лик его лидера — моего друга… Где былотакую непогрешимую и нескомпрометированную личность сыскать?

Япочему-то сразу подумал про всегда невовремя звонящего долболоба,невзрачного неудачника, сбитого маркофьевской машиной и чудомизбежавшего смерти. Мне примерещилось: человек вроде него, способенпринести пользу нашему движению. Во всяком случае, такой не станетотлынивать, а впряжется в труды с полной самоотдачей. Кроме того самвид подобного не от мира сего изгоя способен был пробудить симпатиюк тем, с кем рядом он сосуществует и трудится. Но недомерок –как раз тогда, когда в нем возникла необходимость — не звонил. (Это,кстати, еще одна черта и верный признак неудачника: не толькозвонить, когда не нужен, но и пропадать и не звонить, когда можетпригодиться).

Маркофьев моих прекраснодушных мечтаний не одобрял.

-Не такие люди нам нужны, нет, не такие, — говорил он. – Лучшеразыщи Мишу… Виновника всех твоих бед. Куда-то онзапропастился…

-Он же убит, — изумился я.

Маркофьевлукаво улыбался:

-А ты попробуй…

Чтож, я предпринял попытки Мишу разыскать и они увенчались…

ВОЗЛЕПОМОЙКИ

Маркофьевубудто и верно ворожили тайные силы. Все его мечты исполнялись!

Яшел мимо помойки. Грязный тип копался в мусорном баке. В тот момент,когда я с ним поравнялся, он вытянул из недр контейнера военнуюфуражку. Лицо его осветилось восторгом. Заметив меня, мусорщик прервал поиск и двинулся мне навстречу, протягивая руку, которую яне собирался пожимать хотя бы в силу гигиенических причин.

-Здорово, — сказал он. – Какой удачный день. Встретил тебя ивыудил роскошный головной убор.

Оннахлобучил на себя фураженцию.

Яне мог сдержать эмоций.

-Но почему ты здесь? И в таком виде? – вырвалось у меня.

ИСТОРИЯ МИШИ

-Потому что мне было обещано, что после гибели меня отправят вВенесуэлу. Отдохнуть и поправить здоровье… Но про менязабыли. Отобрали паспорт и депутатское удостоверения. Я стал никто.По всем спискам я числюсь погибшим. Даже на работу устроиться немогу. Ольга меня выгнала. Сценариев моих больше никто не принимает.Жить не на что…

История,которую мне поведал Виновник Всех Моих Бед не могла не потрясти.

-Но разве ты не знаешь, что Маркофьев не бросает друзей. Тем более,отдавших за него жизнь. Он сам воскрес и даже баллотировался на твоеместо, — сказал я. – Ты разве не читаешь газет? Не слушаешьрадио?

Мишаразмазывал по лицу то ли слезы, то ли помои.

-Читаю только старые газеты. Которые нахожу в плевательницах. А радиоу меня нет.

ВИНОВНИКВСЕХ МОИХ БЕД

Япривел его к себе. Отправил в ванную. Обноски, в которых он щеголял,выбросил.

Маркофьевподарил ему одежду из своего «Дьюти-фри». (Целых пять килолучших нарядов с манекенов!) Принял на работу. Положил неплохой оклад(ввиду отсутствия денег, он пока не выплачивался). Предоставил номерв гостинице. Но Миша не собирался от меня съезжать. Как я ему ни ненамекал, что пора это сделать.

-Мне у вас нравится, — говорил он.

НАДВАДЦАТЬ ЛЕТ МОЛОЖЕ

Онполеживал на диване, поплевывал в потолок.

Япытался его спровадить. Он не поддался.

-Ну и дурак же ты, братец, — говорил мне Маркофьев. – Приводишьв дом мужчину, который на двадцать лет моложе тебя.

-А как же вечные заповеди? – вопрошал я. — Если встретишьголодного, сирого, несчастного – дай ему приют, накорми иобогрей…

Маркофьевтерпеливо растолковывал:

-Точно так же ты некогда привел в свой дом, к бывшей твоей женеМаргарите, меня. Чем это кончилось? Маргарита ушла ко мне.

-Но сейчас совсем другой случай! – сказал я.

Напоминание.Вы-то, надеюсь, в отличие от меня, помните, что ни в коем случаенельзя приводить в дом соперников и конкурентов. (Смотри первую главу»Теории глупости».)

Чем ситуация завершилась?

Угадавшим- +20 баллов

Аугадавшим во всех подробностях и хитросплетениях – тем + все 50очков

Нотаких быть не может. Судьба прихотлива в изобретении и избраниисамых изощренных и непредсказуемых поворотов, изгибов и извивов линиивашего жизненного пути.

ПАРИ

Готовзаключить пари на любую сумму: вам никогда не предусмотреть того, чтослучится.

ВЫПЛАНИРУЕТЕ ОДНО, НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ПРЕДПОЛАГЕТЕ ДРУГОЕ, А ПРОИСХОДИТСОВЕРШЕННО ТРЕТЬЕ. Рок словно забавляется, демонстрируя своивозможности в закручивании шутих, чертящих на небе вашу планиду. Ах,как изысканно он умеет разнообразить меню, какие нетрадиционныегарниры к основным блюдам подсыпает, как стремительно меняет тарелкис основными блюдами… Как мечет переперченные закуски…Только успевай следить… И глотать слюнки…

Задание.Проверьте на собственном опыте: собираясь в гости, в присутствие, насвидание

а)зафиксируйте ясно, чего вы ожидаете

б)предусмотрите запасной вариант

в)констатируйте, с чем на самом деле столкнулись

Вотпочему нельзя пребывать в самоуспокоенности и расслаблении, вотпочему надо постоянно быть готовым к сюрпризам (которые, есливдуматься, по большому счету сюрпризами для вас не являются).

ЗВАНИЕ

Таким сюрпризом стала для меня стремительно развившаяся дружба Миши с моимбудущим тестем и его дружком и протеже Шпионовичем. Два бывшихрезидента, посовещавшись между собой, замолвили о новом приятелесловечко в каких-то своих военно-разведывательных сферах, и моемудальнему и бывшему родственнику (он ведь был племянник Маргариты, скоторой я развелся) присвоили внеочередное воинское звание, кажется,майора, и наградили его медалью «За мужество». Янедоумевал: какого свойства были его героические качества,проявленные при чем и при ком – однако факт оставался фактом: вскором времени Миша отправился с секретной миссией в Каир.

-Только не попадись, — напутствовал его мой будущий тесть. –Если просыпешься и погибнешь, колбасы у нас в магазинах и на рынкахот этого не прибавится…

ВНЕКЛАССНОЕЧТЕНИЕ

КАКПОЛУЧАЮТ ПОЧЕТНЫЕ ЗВАНИЯ, ОРДЕНА И МЕДАЛИ? (Сведения для вас,любознательные).

Бывшаямоя жена Маргарита, с опозданием узнав, сколь бурную деятельность мыс Маркофьевым развернули, записалась к бывшему кандидату в депутаты -на прием. Маркофьев по причине большой личной занятости ее принять несмог и спихнул бывшую свою и мою супругу на меня.

Очем попросила Маргарита?

Онасказала, что возраст ее близится к зрелому, а никакого почетногозвания она не имеет. Почему? Если имеют ближашие сподвижникиМаркофьева Худолейский и Сивухина, Пушкиндт и Обоссарт? Не говоря ужео Костариканском и самом Маркофьеве? (Все они и точно носили налацканах уйму цацек). Был и еще аргумент: ведь она уже три месяцавыступает в струнном ансамбле бандуристов Большого театра…

Ястал объяснять, что высокие звания, подобные ЗАСРАКу присваиваютсяза особые заслуги. Сказал, что очень хорошо к ней отношусь, однакоэто не дает повода пренебрегать существующим кодексом приличий…

Контрольныйвопрос. Как по-вашему поступила Маргарита:

а)согласилась со мной?

б)горячо поблагодарила меня за то, что растолковал ей столь важныеэтические тонкости?

в)послала меня подальше и назвала «дураком»?

Разумеется,она все же добилась встречи с Маркофьевым и он позвонил своему другу(реальному депутату) Ивану Грозному, тот — своему приятелю – вминистерство культуры, а мне поручили подготовить ходатайство,которое завизировали оба и попросили подмахнуть Худолейского и ЗахараКостариканского.

-Что тебе, жалко? – спросил он меня. – Все же мы ей непосторонние. Все же оба были на ней женаты. Причем ты даже дольше,чем я. Ну так и подмогнем женщине. Нам – раз плюнуть, а ейприятно. Верно?

Непрошло и месяца, мечта Маргариты исполнилась. Ей был вручен знак»Заслуженный работник культуры».

Контрольныйвопрос. Как отнеслась к известию о награде для Маргариты (япростодушно о нем проболтался) моя новая почти что жена Вероника:

а) страшно обрадовалась?

б)стала меня еще сильней уважать за мои усилия?

в)выцарапала мне глаза?

Ответ. На самом деле ничего страшного не произошло. Глаза мои осталисьцелехоньки. Но вот атмосфера в доме… как бы это сказать?…усугубилась.

ЗАОДНО

Заодно,выполняя просьбу Маргариты, мой друг устроил звание Народного артистаотцу еще одной девушки, на которой когда-то обещал жениться, но потомпередумал или не смог. Эта бывшая девушка, а теперь уже дама,Маркофьеву позвонила, сказала, что у папы скоро юбилей и она хотелабы сделать старику приятное. Например, преподнести такой подарок,который бы его порадовал и запомнился надолго.

Стариктакой презент получил.

Контрольныйвопрос. Могут ли получить почетные звания, внеочередные звезды напогоны, ордена и медали те, у кого нет возможности позвонить илипопасть на прием к Маркофьеву, министру культуры, министру обороны,Худолейскому, Пушкиндту, Обоссарту, Сивухиной?

Ответ.Попытайтесь сами.

ПРОДОЛЖЕНИЕОБЯЗАТЕЛЬНОГО КУРСА

Положительнымитогом всех последних перипетий стало то, что моя дочь Катя выскочилазамуж за Мишу. (И он ушел из моей квартиры в ее. )Изредка я заходилпроведать молодую семью. Ну и порядки здесь царили! Кто приходилдомой первым, тот первым и залезал в холодильник и съедал все, чтотам оставалось, пришедший вторым вынужден был бежать в магазин.

Ноэто было нормально: каждый думал о себе!

Однаждыя застал зятя роющимся в куче грязного белья – он выискивалсреди ношенных сорочек ту, что была посвежее.

Напоминание.Стирать не надо!

НАРОДЫ

Маркофьевже улетел отдыхать на Капри, где его ждал-встречал уже месяцоколачивавшийся там Моржуев.

-А народы пускай подождут нового моего пришествия, если такие глупые,- сказал мне в аэропорту мой друг. – Да, пусть ждут. ЧУЖОГОВРЕМЕНИ НЕ ЖАЛКО, — прибавил он.

МОСТОК

Этобыл мосток к следующей мысли, которую Маркофьев высказал, когда япозвонил ему в имение:

-Верно, чертополох и одуванчики не обижаются, растут где попало и не впретензии, если их притесняют и выпалывают с корнем. Но мы иотносимся к ним как к бросовым, никчемным растениям.Пренебрежительно. Почти презрительно. Верно? А над ценными породамифлоры трясемся. Потому что одно дело – наступить на лопух иливыдрать из чернозема полынь; и другое – погубить кустэкзотических роз, за который заплачены немалые деньги. Понятно,изводим реликтовые рощи на мебель, такова натура человека –губить и уничтожать. Но за пальмочкой в цветочном горшке будемухаживать благоговейно. Ибо она в нашем климате и наших широтах –редкость. Экзотика.

Сквозьрасстояния я ощутил его устремленный на меня взгляд.

-Ну, есть разница между сорной травой и ценными породами древесины? –спросил он. — Кем следует себя ощущать или стремиться стать –подорожником, который все топчут, или сандалом, на который всемолятся?

ЛИРИЧЕСКОЕПРИЗНАНИЕ

Сгодами я научился думать, что в жизни со мной происходит именно то,чего я сам хочу. Именно это и случается. Даже забавно сталонаблюдать: как ловко я сам себя настраивал и подводил к тому, чтопроизойдет. То есть воспринимал действительность с наименьшиминервными затратами и наибольшим эффектом удовольствия.

ИТОГИШЕСТОЙ ГЛАВЫ

1.Не огорчайтесь, если что-то не получается. Дорогу находят ощупью.Осторожно щупая носком ботинка почву. Ушла из-под ноги? Значит,болотная кочка. Хорошо, что не перенес тяжесть тела на шагнувшую былоногу. Качнулся назад, отпрянул, удержал равновесие. Снова ступил -–надругой участочек. Вроде твердо. Надавил ступней. Смелей попробовал.Твердь! На которой можно стоять. А взглядом уже подыскиваешь, кудаставить другую ногу. Так и осуществляется движение.

2.Не ладится, не складывается, идет на перекосяк… Но ты неоставляешь усилий и попыток. И, о чудо, пасьянс сходится –вдруг настает период стройной, почти оркестровой гармонии,согласованность всего и вся, прорези твоих личных обстоятельствидеально совпадают с зубчиками внешних событий. Этот механизм споротянет грубую брезентовую ленту транспортера, наращивая обороты…

Вопрос.Вам что-нибудь неясно?

Ответ.Ничего удивительного, вы пока еще как пробка! И не можете связноничего путного изложить.

Задание.Подберите другие сравнения: «как пень», «какмутотень», «как… и т.д.»

Читайтедальше и умнейте!!

Человеквообще не может видеть и понимать логики жизни. Сегодня ему кажется ивидится одно, завтра – прямо противоположное. Вечная история:король попросил крестьянина продать ему лошадь, а крестьянин отказал.Потом лошадь убежала в лес. И соседи стали над крестьяниномпосмеиваться, поскольку у него не стало ни лошади, ни денег. Темвременем лошадь вернулась и привела с собой жеребенка. Тут соседистали завидовать и говорить: а он не так глуп, наш хитрован, теперь унего и лошадь, и жеребенок. Но сын крестьянина упал с жеребенка исломал ногу. И это опять дало повод для злословия: не так уж ондальновиден, наш сосед! Продал бы лошадь – и с мальчиком неслучилось бы беды. Однако началась война, и всех молодых мужчинзабрили в солдаты. А хромого сынка крестьянина – нет…

Вывод.Просто умора, обхохочешься наблюдать за потугами тех, кто действуетпротив человека, которому ворожат и покровительствуют высшие силы. Итак его пытаются ужучить, и эдак помешать – и не могут взять втолк, почему ничего из замышленного против него не получается. Как оншел по жизни, так и идет и продолжает делать свое дело, на которое –он и сам-то не всегда догадывается – его сподвигли НебесныеПокровители.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

СЕМЕЙНАЯ САГА

Каклучше распорядиться подрастающим потомством? Об этом задумываетсякаждый, у кого оно есть.

Отправитьдетишек на заработки – чтобы, надраивая стекла машин наперекрестках или прохаживаясь по панели, приносили домой доход ивозвращали средства, затраченные на кормление, воспитание, одежду?(Нельзя забывать о благородной подоплеке такой позиции: всякий трудпочетен!).

Настрополитьна получение дальнейшего образования – то есть, по существу,продолжить вложение средств без гарантий их возврата? (Благороднаяподоплека: ученье – свет!)

Женитьили выдать замуж – и с плеч долой. (Благородная подоплека –стимулирование повышения рождаемости!)

Всевышеперечисленные варианты – стереотипы не слишком развитогоума.

Гораздоправильнее воспользоваться примером Маркофьева, сумевшего поставитьсемейный потенциал на службу высшим целям и добиться его максимальнойэффективности – во всех мыслимых сферах человеческойдеятельности.

-Мне нет нужды обращаться ни в одну официальную или неофициальнуюинстанцию, контору, мастерскую, — гордо говорил он. – Ибо я обовсем позаботился заранее. Всюду и везде наличествуют и заняли (где -командные высоты, а где — малопрестижные должности) мои отпрыски икровиночки, законные и бастарды, негры и белые, узкоглазые идвухметровые, земляне и, возможно, инопланетяне — сыновья и дочки.Что ж, я попотел и попыхтел недаром, посеял миллионы и миллионысперматозоидов; теперь пришло время сбора урожая… Густоколосятся и пышно цветут мои всходы на ниве отечественной изарубежной территориальности…

БОРЬБАПОКОЛЕНИЙ

-Знаешь, по каким правилам происходит борьба поколений? –спросил меня однажды Маркофьев. И сам же ответил: — Сперва старшие имногоопытные всеми силами стараются не пустить младших, которые идутим на смену и являются по существу их гробовщиками. Оперившиеся давятжелторотых как виноград под прессом. А потом под натискомраспрямившейся молодой силы начинается спешное и паническоеотступление: седые и морщинистые бегут, покидая, казалось, незыблемыепозиции… Схватка, как правило, завершается показным братанием.Потому что теперь уже молодые начинают давиловку и прессинг по всемуполю… Пожизненные дураки, ясный перец, будут биться допоследнего. Дураки всегда бьются до последнего и бесславно приносятсвои жизни на алтарь глупости. Умные же, предвидя, что резвое,поигрывающее молодыми эластичными мышцами, стадо их рано или позднозатопчет, небезосновательно опасаясь, что их заколют штыкамиоловянные не знающие жалости воины – сами спешат навстречунеприятелю, торопятся сделаться благодетелями и наперсниками юнойармады, навяливаются к ее воинам в учителя и денщики, пытаютсявсячески им услужить… Василий Андреевич Жуковский торопится водворец – воспитывать и образовывать наследника престола,Гаврила Державин спешит благословить Пушкина… А как иначе?Глядишь, с накрытого победителями стола перепадет что-нибудь ибеззубым приживалам…

Вывод.УХОДЯЩИЕ! НЕ БУДЬТЕ ОСЛАМИ! ДАЙТЕ (а то и расчистите) ДОРОГУПОСЛЕДУЮЩИМ! НЕ ЦЕПЛЯЙТЕСЬ ЗА НЕРОВНОСТИ ЖИЗНИ ТАК, БУДТО НАДЕЕТЕСЬОСТАТЬСЯ В НЕЙ НАВСЕГДА! НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЭТИ НЕРОВНОСТИ В КАЧЕСТВЕОКОПОВ И БЛИНДАЖЕЙ, ЛУЧШЕ ВЫРОВНЯЙТЕ ПУТЬ ДЛЯ НАСТУПАЮЩИХ ПОЛЧИЩ!ИНАЧЕ БУДЕТЕ СМЕТЕНЫ! СТАРОСТЬ В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ НИКОГДА НЕ ПОБЕЖДАЕТ.ЕЙ НЕ ВОСТОРЖЕСТВОВАТЬ НАД МОЛОДОСТЬЮ!

Примечание.Помогать, однако, лучше и правильнее не всем подряд новобранцам, асвоим, родненьким, кровненьким, тем, кого именно вы произвели насвет и вынянчили! ЧУЖИМ ЕЩЕ КТО-НИБУДЬ ПОМОЖЕТ.

СВОИ

-Верить можно только своим, доверять – только родной крови, -говорил Маркофьев. – Недавний пример моей выборной баталии подтверждает это с неопровержимостью.

КОНЦЕРТ

Разговорпроисходил на концерте юного дарования, входившего в моду оперногобаритона. Услышав рулады исполнителя, Маркофьев прослезился:

-Он весь в меня, мой мальчик… Такие же ручки, такие же ножки…Такой же заливистый голосок… И полное отсутствие музыкальногослуха! Но посмотри, как неистовствует толпа!

Зрителии точно аплодировали, будто взбесившиеся, завалили сцену и певунабукетами и корзинами цветов.

Послепредставления мы отправились за кулисы, где Маркофьев прижал молодогоисполнителя к груди.

-Это я, твой папочка, постарался, чтобы о тебе трубили газеты ителеканалы, — сказал он.

-Всю жизнь мечтал тебя найти, — сказал сынок.

Кажется,оба врали. Или оба говорили правду? Я не мог разобрать.

ПЧЕЛАИ МУРАВЕЙ

Какпчела начинает восстанавливать разрушенные любителями сладкого медасоты, как муравей возобновляет работу по реконструкции разоренногопрохожими вандалами муравейника, так Маркофьев принялся собирать покрупицам в единое целое свой развеянный и рассеянный по всему мирусеменной фонд — и созидать семейный клан.

Нет,не таков он был, чтобы бросать многочисленных наследников напроизвол, лишая их отеческого тепла и участия…

СЕМЕЙНЫЕСТВОРКИ

Онговорил:

-В трудные смутные времена люди стремятся укрыться в тиши уюта, в этойраковине с захлопывающимися створками. Я не имею права пренебречьтаким шансом. Я ухожу, а, точнее, возвращаюсь в семью!

ПОЛЬЗА

Иприбавлял:

-Человек хочет быть полезен, нужен, призван — не какими-тоабстрактными химерическими личностями… Не мифическим идеалампредназначен он служить, а прежде всего — близким, своим, родным…

СТРЕКОЗЫИ МУРАВЬИ

-Да, иные потомки не знают меня и никогда не видели, а если видели,то лишь на экране или многочисленных портретах, — говорил он. –Что из того? Генетическая общность в любом случае проявит себя, дасто себе сигнал, от нее никуда не деться.

Онприбавлял:

-У басни «Стрекоза и Муравей» есть аспект, на который никтоиз исследователей почему-то не обращает внимания… Все знают имного раз видели, как хлопочут, беспокоятся, перетаскивая с места наместо свои личинки, муравьи… А стрекозы и бабочки нетревожатся и не заботятся о потомстве. Им плевать, как вылупившаясяиз яичной кладки гусеница справится с возникающими перед нейпроблемами… И что же? Быть может, приплод стрекоз и бабочекменее счастлив, чем муравьиный? Может, комплекс безотцовщины ибезматеринщины наложил на чело этих крылатых насекомых печатьнеизгладимого переживания? Ничуть! Порхают, резвятся и не в претензиик родителям — за то, что бросили их в раннем детстве. Мураши же всвоей убогости не способны осознать: их чадолюбие ничего не дает, ник чему не ведет, оно не гарантирует и не обеспечивает детишкамсчастливой и легкой будущности. Даже роста этим невзрачным букашкамродительская навязчивая опека не прибавляет!

Контрольныевопросы. Так нужна ли она вообще? Нужна ли забота о подрастающемпоколении как таковая? Нужна ли она – прежде всего –подрастающему поколению? Прибавляет ли родительская любовь счастья -мурашам больше, чем выросшим беспризорно стрекозам и бабочкам?

Ответ.Как бы не так! Беспризорные беззаботно порхают, а взращенные втеплице заботы целый век горбатятся!

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЖ

-Нет, дети не вправе и не смеют на меня обижаться, — резюмировалМаркофьев. – Пока они росли, я думал и помнил о них, но былзанят слишком важными и ответственными делами. Государственногоуровня, — со значением прибавлял он. – Так что я был не столькомужем их матерей, сколько государственным мужем.

Онпровел огромную изыскательскую работу (которую мы не удосужилисьвыполнить ранее) и выяснил: его потомки обретаются практически вовсех сферах и областях народного хозяйства…

Переднами вставала задача громадного политического и историческогозначения: объединить разрозненные островки – в целиковыйматерик, сплотить разомкнутые звенья – в прочную цепь, влитьмалые притоки – в общее русло, создать могучую монолитную силу.

МУЖСКАЯПОЛОВИНА

МЛАДШЕНЬКИЙ

Первый,к кому снарядил меня, реализуя свой грандиозный замысел Маркофьев, был его младшенький сынуля. Маркофьев звякнул ему по телефону исказал:

-Сыночка, ты не мог бы подарить папе несколько десятков или сотентысяч долларов?

Ответ,видимо, не слишком его окрылил. Он заорал:

-Ничего не понимаешь! Урод! Это всем на пользу! Я создам такуюимперию, что Морган, Рокфеллер и Херст опупеют!

Повесивтрубку, он буркнул:

-Думаешь, в банках работают только умные? Везде сплошь дураки! Что быони все без меня делали?! Уж давно бы вылетели в трубу… Мойсынок весь в меня. Иди, он тебя ждет.

Некотороевремя я колебался. (Обычное мое состояние). Тем более, оказалось:посетить нужно тот самый банк, где канули в августовский кризис моисбережения (а также сбережения отца и матери). Воспоминания, что иговорить, были не из приятных… Правда, банк сменил адрес ирасполагался теперь на центральной улице.

-Он стал другим, только название осталось прежним, — убеждал меняМаркофьев.

Этоотчасти смягчало негативный настрой и примиряло с необходимостьюпереступать порог запомнившегося жуликоватостью и бесстыдствомучреждения.

Когдая приблизился к высоченному сияющему зеркальными стеклами зданию, уменя захватило дух. Отгрохать многоэтажный небоскреб, да еще послепостигшего все денежные хранилища краха – на такоедействительно нужны были мозги… На такое способны были лишьфинансовые гении.

МладшенькийМаркофьев предстал передо мной точной копией Маркофьева-основателярода (каким я увидел того на вступительных экзаменах в институте).Пухленький, складненький, с розовыми ноготочками и в костюме,закапанном не то кетчупом, не то мороженым. Дорога в его кабинетоказалась нелегкой, я прошел три заградительных кордона – навходе, возле лифта и непосредственно на этаже. В приемной переддубовыми дверями его покоев меня обыскали с окончательнойдотошностью, заставили дважды пройти через пищащий турникет, велеливыложить из карманов ключи и мелочь, и лишь после этого распахнулимассивные резные, с вкраплениями яшмы створки.

Вполумраке плавал сигарный дым, играла тихая музыка. По стенам темнелиподлинники Сезанна и Матисса. Парнишка помахал мне рукой из кресла,которое очертаниями напоминало виденное мною в Версальском дворце.

-Садись, располагайся, — сказал он. – Папашка предупреждал, чтоты заглянешь. Какие проблемы? Чай, кофе, виски?

-Виски, — от растерянности выпалил я.

Попутноезамечание. Насколько легче американцам и англичанам! Местоимение «ю»в их языке означает одновременно и «ты» и «вы». Ине понять, какое обращение используешь. Вообще в самом по себеобращении на «ты» нет ничего предосудительного. Мы должнывыступать против за простоту и против лишней церемонности иханжества. Просто подобная форма этикета требует дополнения,произнесения фраз типа: «Помнишь, как мы вместе учились,выпивали, бардачили, воровали и т. д.» — подберите по вкусу.

Вывод. НЕ ХАНЖИТЕ!

Оннадавил на кнопку, вошла длинноногая секретарша и принесла на подносестакан толстого хрусталя.

-Узнаю папашкиных друзей, — сказал Младшенький. – С утра виски…Коктейли… Ипподром…

-А вы работаете с восхода до заката? — стушевался я. – Наверно,я вас отвлекаю?

Онулыбнулся обезоруживающе. (Как знакома мне была эта улыбка!) И,смущаясь, признался:

-Я с утра предпочитаю шампанское. А уж потом – коктейли,скачки, девочки…

Послепервой порции виски Младшенький уговорил меня отведать пива»Молодеческое», бутылки которого стояли темно-зеленойпирамидой на забавной подставке в виде паровозика с прицепом.Паровозик, по команде с пульта (ее давал Младшенький), подъезжал поигрушечной железной дороге и сгружал столько стеклянных, наполненныхпенной влагой кегель, сколько требовалось. Младшенький и самотхлебнул из горлышка.

Отсмеси двух напитков у меня слегка закружилась голова. Но я достаточносвязно изложил то, что велел передать Маркофьев, и вручилприготовленные заранее бумаги. Младшенький, не читая, пихнул их внижний ящик стола и налил мне еще пива «Молодеческое» ивиски в один стакан.

-Потом разберемся, — сказал он.

Чемопять напомнил мне друга.

СЛЕЗЫВКЛАДЧИКОВ

Дальнейшеея восстанавливал (или оно само всплывало потом) фрагментами.Обаятельный, кучерявый, как купидон, скромно тупящий долу глазкиМаркофьев-младший все повторял:

-Значит, будем работать вместе?

Ипредлагал:

-Вложи свои денежки в мой банк. А потом приведи еще несколько лохов и вернешь затраченное сторицей. Проценты буду отстегивать сумасшедшие…

-В том-то и дело, — отвечал я. – У нас сейчас нет средств.

-Не парь. А лучше заложи квартиру. Или найди лохов, которые сагитируютдругих лохов, — стоял на своем он. – Их, таких, которые радипризрачной прибыли готовы остаться без крыши над головой, -пруд-пруди… Пусть несут денежки. Мы потом сгорим.Обанкротимся. А вырученное поделим…

-Но ведь это махинирование, — возмущался я. – Я такое ужепереживал. Все переживали. Это пирамида. Последние ничего не получат.

-Это честная игра. Последние действительно ничего не получат. Поэтомувсе должны стремиться стать первыми. Я затеваю, помимо всего прочего,гуманную акцию – заботы о людях, побуждаю их к тому, чтобы ониспешили опередить других.

Онповел меня анфиладами комнат к волнистым водопадам мраморныхлестниц, Я шел, будто по Италии, меж красок Караваджо и линийБоттичелли. Будто по Афинам, восходя, меж мраморных скульптур, кхраму Посейдона.

Мышагнули в зимний сад, где на пальмах сидели попугаи, а в озере плавалкрокодил.

-Близость к природе восстанавливает силы и равновесие в душе, -заметил Младшенький, вновь протягивая мне стакан с пивом.

Посредиоазиса бил фонтан.

-Мы называем его Слезы Обманутых Вкладчиков, — сообщил он и застенчиворассмеялся мелодичным, как колокольчик, смехом.

ОТКАТ

Развалясьв плетеном кресле, Младшенький подливал и подливал мне пива ираскладывал пасьянс других возможностей:

-Есть еще вариант. Находишь надежного человека, которому нужен кредит.Даем ему деньги. С условием отката. Он возвращает половину налом.

-Какой ему прок? – недоумевал я.

-Это не наши проблемы. Может, он вообще кредит не вернет.

-Разве такое возможно? Тогда зачем ему давать?

-Возможно все. Надо быть готовым ко всему. Такие сейчас люди пошли…Бесчестные. Могут не вернуть. Но мы-то свою половину уже получим…- подмигивал он.

КЛИН

Ясобрался уходить, когда парнишка окутал меня так хорошо мне знакомыммаркофьевским взглядом.

-Кстати, — сказал он. – У тебя есть наличность? В смыслекарманные? — И пояснил, видимо, ясно сознавая, что беседует ссуществом, находящимся на самой низшей ступени развития, не способнымуразуметь элементарных вещей. – Хотя бы мелочишка?

Япорылся в карманах и выгреб все, что у меня было. Он переложил моискромные денежные ресурсы в свои одежные емкости. И заметил:

-Часы у тебя неплохие. Дай поносить. На пару деньков.

-Они дороги мне как память, — промямлил я.

-Да верну я твои ходики, — заверил меня Маркофьев-младший. – Мыведь пойдем теперь по жизни вместе. Единым целым. Одним консорциумом.Свиным клином и рылом, рассекая ряды неприятеля… А не дашьчасы – не пожертвую ничего на ваши свинофермы…

Ярасстегнул ремешок и отдал часы, подаренные мне Вероникой в деньначала нашей совместной жизни.

-Как наметится новое дело – я тебя сразу разыщу. Жди, — сказалМладшенький.

И ушел, не оглянувшись.

НОВЫЕПЕРСПЕКТИВЫ

-Что? Отдал ему деньги? И часы? — хохотал Маркофьев. – Ну, ты ивыступаешь. Жизнь тебя ничему не научила.

-Он же твой сын… Неужели он способен подвести старинногоотцовского приятеля? – кричал я. – Это же против всякихправил!

-Вот именно, он мой сын, — подхватывал Маркофьев. – И ничтомаркофьевское ему не чуждо. А правил вообще никаких не существует!Будто тебе надо объяснять! Да, видимо, с часами придетсяраспрощаться…

ОБМАНУТЬМОЖЕТ КТО УГОДНО – ХОТЬ СЫН, ХОТЬ ДОЧЬ, ХОТЬ СЫН ДРУГА ИЛИ ДОЧЬВАШЕЙ ЖЕНЫ ОТ ПЕРВОГО БРАКА. ХОТЬ ВАШ СОБСТВЕННЫЙ РЕБЕНОК ИЛИ ВАШИСОБСТВЕННЫЕ РОДИТЕЛИ. ГАРАНТИЙ ОТ ОБМАНА — НИКАКИХ.

-Ты нос-то не вешай, — посочувствовал мне в конце разговора Маркофьев.– Я тебя не брошу, что бы ни случилось… Раз уж ты такойобалдуй. Иди к моему Средненькому.

-Кому? – не понял я.

-Средненькому… У Младшенького ты был… Средненькийработает на телевидении. Проблем перед телевизионщиками сейчасневпроворот. Да ты и сам видишь… Смотреть тягомотину по всемканалам просто невыносимо… Надо их выручать… Записывайномер его пейджера и мобильника…

ЖЕНАМЛАДШЕНЬКОГО

Носперва я попал к жене Младшенького – «очкастой хвощине»,как называл ее Маркофьев. Эта худющая щепка в облегающем розовомплатье с глубоким вырезом (в котором не наблюдалось, увы, даже ложбинки меж грудей) руководила молодежным театром и приняла меня в комнате отдыха за сценой, сплошь загруженной ящиками пива»Молодеческое». Потягивая его через соломинку из высокогостакана, экзальтированная в прошлом продавщица галантерейной секции(Маркофьев снабдил меня ее биографическими данными) с места в карьервзялась меня просвещать:

-Театр идеальный механизм для отмывки… Находите жертвователя,он перечисляет на наш счет сумму, нужную для постановки –костюмы, декорации, освещение, программки, то, се; мы составляем смету, пошивочный цех тратит на материал в три раза меньше, чем указано, электричества вообще не расходуется, а потом…

-Половину возвращаем жертвователю! – вырвалось у меня,поскольку я, во-первых, уже начинал усекать правила, а во-вторых,тоже пил пиво.

ЖенаМладшенького посмотрела на меня неодобрительно.

-Треть, — сказала она. – Вы возвращаете треть… Половина – слишком жирно. Не стоит мараться из-за грошей…

Яостался доволен встречей, собой и быстротой своего постижения азовфинансовой грамоты.

СВОЕ ВЕЩАНИЕ

СредненькийМаркофьев подвизался директором новостных программ на телевидении.

-В перспективе надо создавать свое собственное вещание, -инструктировал меня перед встречей с ним Маркофьев. — Хватит,нахлебались во время избирательной компании от враждебных сил…

Егоидея заключалась в следующем: я устраиваюсь к Средненькому напостоянную работу, внедряюсь в коллектив и начинаю постепенноперепрофилировать работу фабрики одурачивающих грез – в нужномнаправлении.

СРЕДНЕНЬКИЙ

Войтив здание телецентра оказалось гораздо проще, чем в помещение банка. Увхода дежурили два не лишком внимательно всматривавшихся в лицапосетителей милиционера. Несмотря на то, что я предъявил захваченныйпо ошибке паспорт Вероники, меня легко пропустили внутрь.

КабинетМаркофьева-среднего не отличался роскошеством и даже элементарнойчистотой.

Полненькийчеловек среднего роста с обручальным кольцом на пухлом пальце вышелмне навстречу из-за обшарпанного, заваленного бумагами стола. Протянул мягкую ладонь. Предложил сесть на такой же обшарпанный стул. Речь его журчала, как ручеек.

-Зарплаты вы получать не будете…

Я изумлено вскинул брови.

-Но это не должно вас смущать, — продолжал он. Тут у нас никто неполучает зарплаты. Телевидение бедное. Денег нет. Однако реально выбудете иметь столько, сколько вам и не снилось…

Яс сомнением окинул взглядом жутковатую мебель, щербатый пол с лункамина месте отлетевших паркетин, валявшиеся повсюду скомканные изапыленные бумаги.

-Не обращайте внимания, — сказал мой визави, тонко улавливая малейшееизменение в настроении собеседника. – Работой здесь незанимается никто. Здесь занимаются зарабатыванием…

Онлегко подхватил бутылку «Молодеческого» (они стояли вомножестве возле облупленных и холодных – по причине летнейжары — батарей парового отопления), ловко открыл, зацепивметаллическую пробку о край подоконника и сорвав ее (стало ясно,почему ободрана мебель). Вторую бутылку обеспробочил зубами.

Возможно,некстати я вспомнил о телесериале «Дурак дураком», все жехоть как-то связывавшем меня с ТВ.

-Отлично, — обрадовался Маркофьев-средний. – На примере этогофильма и начнем постигать способы добывания и получения презренныхтугриков.

Яподнялся, готовый идти в съемочный павильон, но хозяин кабинетапорылся в кипе желтых документов и извлек сцепленные скрепочкойлисточки.

-Согласно этому договору, — сказал он, — на производство тысяча стотринадцатой серии фильма «Дурак дураком» государствовыделило двести пятьдесят тысяч долларов. Плюс пожертвованиямеценатов… Около миллиона… Мы же сняли данный эпизодвсего за двадцать… Надо говорить, куда пошли оставшиеся?

Яразинул рот от восторга. И все же спросил:

-Наверное, качество фильма от этого ухудшилсь?

-Ничуть! – мгновенно откликнулся он. – Снимаем средикартонных декораций. Актерам платим гроши… Точно так же мы быснимали, отпусти нам государство хоть пять миллионов. И со спонсорамиведем себя правильно. Сколько бы они ни давали, мы откатываем имчетверть. А себе отгрызаем две четверти. Все довольны.

-Откат… Магическое слово, — прошептал я.

-Откат, — услышав мой шепот, подхватил он.

-А мне, как автору идеи фильма, положено вознаграждение? –захотел узнать я.

Он был в курсе моей давней тяжбы с укравшими сюжет сценаристами.

-Согласно нашему законодательству вы никогда не сможете свое авторстводоказать, — ответил Маркофьев-средний. – Главный же наш доход,- продолжал откровенничать он, – это реклама. И джинса.

-Чего-чего? – переспросил я.

РЕКЛАМА

Вечеромя делился с Вероникой почерпнутыми знаниями:

-Как ты думаешь, что такое реклама? Которую смотришь ежедневно потелевизору, видишь на стендах, в газетах и журналах?

Онаотвечала расплывчато и считала, что рекламные вкрапления мешаютвосприятию телепрограмм и чтению статей. Я сам недавно был носителемстоль же отсталых взглядов. Но теперь мог авторитетно растолковать:

-Реклама — золотое руно… Потому что за каждый рекламный роликили текст телекомпаниям и редакциям газет и журналов отваливаютмиллиарды… Те обещают пустить доход на скорейшеесовершенствование материально-технической базы вещания… Наулучшение полиграфии… Но ни хрена не пускают, а всеприсваивают и делят… Аппаратура в студиях устарела, способымонтажа сюжетов – допотопные… Да еще государствоподбрасывает на оснащение… Но и это разворовывают! Газетыполучают за рекламу столько, что готовы печатать только ее, а нестатейки горе-писак с журналистским образованием…

ДЖИНСА

Япродолжал:

-А джинса? Нет, это не рабочая одежда. Как может показатьсянепосвященному… Это когда снимают сюжет или пишут очерк,скажем, о передовиках производства… О флагманах промышленностиили сельского хозяйства… Все вроде чисто… И благородно…Поддержка отечественного производителя. Но ведь по сути мырекламируем выпускаемый им продукт? Рекламируем! А за рекламу нужноплатить? Еще как! Вот журналисты и берут слева, минуя кассу, чернымналом… Ты поняла?

КОМУЛЕГЧЕ?

Вероникане разделяла моих восторгов. Впрочем, и сам я, после беседы соСредненьким, впал в удрученное состояние. Разговаривая с Маркофьевым,ужасался:

-Я не нужен в современной жизни! Я ничего этого не умею… Мне неприспособиться!

Маркофьевкряхтел и вздыхал:

-Ты думаешь, мне легче от того, что я умею все? Да я с удовольствиемсидел бы сложа руки – какой спрос, если ничего не умеешь? Атак – все на меня сыпется и валится. Все на меня набрасываются.Все меня хотят, все достают, все чего-то требуют… Ты думаешь,на телевидении работают только умные? Приходится давать им уймусоветов, консультаций, схем и ухищрений по увиливанию от налогов…

Онговорил:

-Да, все и всюду давно поделено между серьезными людьми. Ты пришел кшапочному разбору. И еще надеешься что-то получить?

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ СРЕДНЕНЬКОГО или КАК ЖИВУТ ЛЮДИ (две главы в одном флаконе)

Спрофессиональными качествами все у маркофьевского Средненького былов порядке, а вот личная недолга не задалась.

Вмолодые годы, когда косил от армии, он полеживал в дурдоме, где обрел(за условленную мзду) диагноз «шизофрения», после чего,разумеется, был освобожден от призыва. Теперь давние хитростиаукались неожиданным образом. Стоило ему поссориться и повздорить сженой, как та звонила в милицию или в неотложную медицинскую помощь иговорила, что у мужа обострение, он де бегает за ней с топором –и за ничего не подозревавшим беднягой являлись или милицейский нарядили бригада врачей, ему заламывали руки, напяливали смирительныйхалат и везли излечивать. Подколодная змеюка-супружница могла вызватьсанитаров и без внешнего повода, без скандала или произошедшей стычки– а просто потому, что захотелось побыть одной или вздумалосьпригласить в гости подружек или любовника. Ничего не подозревавшийМаркофьев-средний, слыша звонок в дверь, шел открывать, его хватали,благоверная подтверждала приехавшим факт обострения, перечислялахорошо известные ей симптомы, коновалы или службисты с легким сердцемвезли пойманного маньяка в клинику и две недели оздоровляли егоинъекциями или электрошоком. На этот период в его кабинете (позадумке Маркофьева) должен был воцаряться я.

Контрольныевопросы:

Какимиспособами стоит, а какими не стоит косить от армии?

Понимаетели вы, что любой, даже самый, казалось бы, невинный и безобидныйпоступок, имеет далеко идущие последствия?

Вамникогда не хотелось отправить мужа (жену) в дурку?

Зачто мы благодарны нашей армии?

Ответ.За то, что помогает в осуществлении желаний по спроваживаниюнадоевших членов семьи в дурдома.

РАСКРУТКА

Вскоремы начали штамповать передачу, которой суждено было перевернутьобщественное сознание масс. Ее ведущими метили стать Худолейский иЗахар Костариканский, но Маркофьев возглавил шлягерную программу сам.Ежевечерне он разыгрывал и вручал счастливчикам-победителям миллионырублей и сотни ящиков пива «Молодеческое». Главному магу икумиру ассистировали и помогали тащить лотошные шары из барабанаАглая Страшенная и Любовь Неверная, а Сивухина сопровождала процедуруподсчета набранных баллов низким контральто под перебор балалаечныхструн.

Вгруппу инициаторов-создателей хитовой телевикторины – дляупрочения ее позиций в сетке вещания и придания ее имиджу лоска иблеска — были приглашены звезды эфира Новомужев и Пидоренко. Они,вместе с Рабиновичем-Пушкиндтом, составили авторитетное жюри,определявшее суммы выплат. Вскоре передача «Получи и запей!»стала любимейшей развлекательной отдушиной для всех и каждого, ктознал, как включить приемник с голубым экраном в розетку. Наше детищеуверенно выбивалось в лидеры отечественного телепоказа и шоу-рынка.Игру спонсировал банк, где трудился Маркофьев-младший. Ейпокровительствовали лучшие представители интеллигенции. Иван Грозный,вошедший в попечительский совет и сценарный ареопаг создаваемогообщими усилиями шедевра — с высокой трибуны в Думе поддержал смелоеначинание и сказап, что игра в незатейливой форме учит граждан Россиирасторопности и врастанию в новую экономическую обстановку. Всескладыалось замечательно. Рекламщики платили Маркофьеву. Маркофьевплатил людям. Не жмотился. Не скобарничал. Не крохоброствовал.Зрители хлестали пиво цистернами.

Однако,если верить откликам прессы, сеансы прилюдного обогащения ираскупоривания пива «Молодеческое» вызывали у эстетствующейчасти зрителей негодование. Согласно официальным рейтингам нашапрограмма плелась в хвосте.

Маркофьевбесился.

-Вы что, не знаете, как это делается? Как эти рейтинги заказываются ипокупаются?

УЧУСЬЖИТЬ

Онговорил:

-Вы плохо смотрите ящик! Лично я, когда смотрю на экран, учусь жить.Потому что по ТВ показывают, как сказали бы футболисты, штатныеситуации. То есть штампованные, аллегорические и символическиесюжеты. Я выуживаю: каким поливам надо, а каким не надо верить, кто ина чем сгорел и горит, а кого и за что награждают и превозносят.Зачастую горят и получают награды за одно и то же.

РЕЙТИНГИ

Мывстретились с представителем независимого фонда при институтеизучения общественного мнения «Галоп» и заплатили ему тусумму, которую он назвал. По его совету пришлось слегка изменитьназвание нашей эфирной сказки. Рейтинги передачи «Получи изапей — не отходя от кассы!» резко пошли вверх.

КЛИПЫ

Добившисьэтой весомой победы, мы занялись производством клипов. Воплощаемаянами мысль была проста: быстрым промельком показать Петра Первого, Черчилля, Рузвельта, а потом накрыть их профилем главного, нет, дажене наследника, а превзошедшего их стратега и полководца –Маркофьева. На фоне его улыбки, шириной во весь экран, возникаланадпись «Я люблю вас!», а хорошо знакомый мне с детстваголос возвещал: «Я поведу вас в двадцать второй век!»

Роликмелькал на всех телеканалах… И с плакатов на улицах смотрелото же улыбающееся лицо, глаза излучали мудрость и нежность, изо ртавылетало облачко слов: «Если не дурак, еще проголосуешь заМаркофьева! Не упусти свой шанс! Чао!»

ЖЕНАСРЕДНЕНЬКОГО

Представительинститута изучения общественного мнения «Галоп», однако, задирал и задирал расценки. В итоге было решено, что дешевле и проще,чем покупать его халтуру и отсебятину, создать собственный ИнструментИзучения Государственных Оселков и Гуманитарных Особо ОстрыхУмонастроений (ИИГОГООУ), который с гораздо меньшими расходамиосуществит все необходимые опросы и подготовит нужные отчеты сзаранее обусловленными и пригодными для нас результатами.Посовещавшись, мы поставили во главе ИИГОГООУ жену Средненького.Вскоре из недр социологической лавочки стали поступать исследования,вполне отвечавшие нашим собственным представлениям о себе и дажепревосходившие их. Эти цифры и выводы теперь и обнародовались –взамен негодных. Высокая должность и достойный ее способностей окладнемного смягчили змеиный нрав досаждавшей мужу злюки. У кого послеэтого повернется язык сказать, что Маркофьев не помогал своим детям?

ИСТОРИЯСТАРШЕНЬКОГО или КАК ЖИВУТ ЛЮДИ (две главы в одной)

Ятем временем законтачил со старшим маркофьевским сыном. Его талантыоказались необходимы нам как воздух.

ИсторияСтаршенького в принципе повторяла историю самого основоположникаширокой племенно-генеалогической сети рода Маркофьевых.Студент-отличник, за хорошую учебу приглашенный американскойпровизорской фирмой поработать в США, — загулял, перестал ходить наслужбу, женился на беженке-албанке с двумя детьми, устроился всинагогу грузчиком, украл шесть ящиков кошерного вина ипропьянствовал неделю, потягивая это изысканное пойло на берегуокеана, по суду, возмещая хасидам стоимость похищенного дорогущегонапитка, был направлен на принудительное подметание улиц в Нью-Джерси(аналог наших «Текстильщиков»), примкнул кправо-радикальному террористическому движению «Аятолла»,вместе с членами которого похитил возле берегов Сан-Францископарусник и, достигнув залива Свиней, переправился на Кубу, откудасамолетом (безвизовый режим на Острое Свободы ему благоприятствовал)вернулся в Россию, здесь, подменяя закосившего от армии Средненького,сам, добровольцем, забрился в доблестные ряды защитников отечества.Похитив из части, где отбывал сверхсрочную повинность, семьавтоматов, контейнер боевых гранат и гранатомет, он, вместе с двумяприятелями-солдатиками, бежал из казармы, расстрелял несколькихгражданских лиц, а затем, изготовив поддельные документы на фамилииТихомиров, Усыскин, Рогнедин, Благонравов, Столбняков и Тропаревначал новую жизнь – сперва в качестве приемщика стеклотары,затем — на ниве школьного преподавателя зоологии, а уж затем –двинув на поприще профсоюзного отстаивания интересов трудящихся.

Параллельно занимался изготовлением взрывных устройств и торговлей легкимивидами наркоты, которую впаривал детям на уроках по сходной цене ирассказывая о способах размножения галок, дроздов и енотов….

КАКПРОДАТЬ НАРКОТИК (полезные советы)

Маркофьев-старшенькийнаставлял тех школьников, которые вызвались ему помогать:

-Первую порцию марихуаны и анаши лучше дать бесплатно. Потом, когдапотребители втянутся и привыкнут, они начнут платить деньги. Какмиленькие. Но, НЕ ВЛОЖИВ, НЕ ПОЛУЧИШЬ!

Онсоветовал распылять или рассыпать наркотик по полу в помещенияхдискотек – вдыхая его во время танцев, скачущие и галдящие самине заметят, как сделаются накрепко зависимы.

Нуа от подобной зависимости – один шаг до готовности выполнить закосячок или дозу все, что прикажут.

ГОРДОСТЬОТЦА

-Ах, мой сынок! — вытирая носовым платком увлажнявшиеся глаза,восклицал Маркофьев. – Как верно он понимает происходящее! Какпригодятся нам его недюжинные способности! Талантом он, безусловно,пошел в меня. Химик. От природы – Менделеев. Интуитивно создалбомбу, которую не могли спроектировать десяткинаучно-исследовательских институтов, сотни лабораторий…Даромоеды… Это ведь он взорвал машину Моржуева… И каквзорвал! Комар носа не подточит! А потом заложил, по моей просьбе,схожее устройство в машину другому моему конкуренту. Механизмобнаружили, обезвредили. Сынка арестовали. Однако не осудили,поскольку его редкостный дар оказался нужен обществу. Присвоиливысокое воинское звание. (Заочно.) Сейчас трудится над созданиембаллистической ракеты… Но и от других поручений неотказывается. Надо шире привлекать его к нашим мероприятиям!

МОРЖУЕВ

Какраз в те дни были взорваны два жилых дома. Вернувшийся из Италиипосвежевший, с дорогим загаром, Моржуев был пойман на том, что забольшие деньги предлагал несчастным пострадавшим принять участие вигре «Получи и запей!», гарантируя крупный выигрыш инемереное количество пива в банках по сходной цене. Он обещалсодействовать в приобретении теплых вещей (из близлежащего магазинабеспошлинной торговли «Дьюти-фри») и распространял (заотдельную плату) ордера на квартиры в районе новостроек. Егосхватили, изобличили и собирались бросить в тюрьму.

Я негодовал:

-Безобразие! Наживаться на горе людей…

Маркофьевже оставался философски задумчив. Он сказал:

-На чем еще можно наживаться, как не на горе? На чем можно экономить,если не на здоровье? Больше не на чем! Дело, которое мы затеваем,требует специалистов разных профилей. Никого не надо отталкивать иобижать.

БЫТЬНУЖНЫМ

Маркофьевумело использовал жажду каждого быть нужным, использованным,востребованным… Приглашал всех и каждого в свою большуюдружную семью…

ПОЧЕМУПЛАТЯТ МАЛО

Онустремился товарищу на помощь. За небольшие подношения добилсяосвобождения друга из-под стражи. Расплачиваясь и внося залог завыпущенного под нашу ответственность Моржуева, Маркофьев говорил:

-Почему у российских чиновников маленькие зарплаты? Чтобы, во-первых,были послушными. А во-вторых, чтобы их всегда можно было купить илихотя бы подкупить.

ПРОТИВ

Онговорил:

-Разумеется, я против взрывов. И против наркотиков. И против отмывки.Но бывает так, что негативные тенденции совпадают с твоими личнымиинтересами… И тогда просто глупо отказываться от выгод…

Иеще он сказал:

-Бывают ситуации и способы, ты и сам их знаешь, когда просто грех неотмыть…

Онвздохнул:

-Присутствие нравственности на нашей планете невозможно хотя быпотому, что никто не откажется от прибылей, приносимых торговлейоружием и дурманом, а заодно оформленными в приемлемые и узаконенныеобразцы потоками лжи…

Контрольныйвопрос. Вы действительно считаете, что заградительные и поисковыеотряды на границе и внутри государства не могут пресечь потоки гашишаи героина – лазеек-то всего несколько! — или охранителиполучают и извлекают выгоду из своей благородной миссии?

ЖЕНАСТАРШЕНЬКОГО

Помятуяо неизбывном двурушничестве журналистов и заглядывая в близкоебудущее, Маркофьев принял стратегическое решение – учредить собственный печатный орган. Ответом на потоки помоев, которыминедавно поливали нас, должны были стать омуты нечистот, которыми Маркофьев собирался, в случае нужды, полить оппонентов.

Онпросил меня разработать концепцию будущего издания, я началобдумывать поручение.

-Какую ты хочешь газету? О поп-музыке? О спорте? Политическую? Илибезыдейную? – спрашивал я. – Ведь тираж и возрастнойценз и социальный состав аудитории, к которой ты намерен обратиться,находятся в тесной зависимости…

-Не говори ерунды, — отвечал Маркофьев.

Главнымредактором зарегистрированного вскоре еженедельника была назначенажена Старшенького – крашенная в ярко-рыжий цвет безумица, носившаяся по городу за рулем гоночного «порша» и прыгавшаякаждую субботу с парашютом из окон наиболее высоких зданий –включая высотки МИДа и университета на Ленинских горах. Она имелажурналистские навыки: в ранние годы печатала репортажи осоревнованиях по вольной борьбе и самбо. Кроме того, метко стрелялаиз лука, обожала горные лыжи и стремилась узаконить и включить впрограмму летних и зимних Олимпиад состязания по армреслингу.

Маркофьев просил меня ей на первых порах подсобить. Но дурында в помощи ненуждалась. Не зная, чем меня занять и как от меня отделаться,предложила:

-Возьми на себя проблемы искусства. Этот бросовый участок все равно никого не колышет…

Яначал выпускать театральную и литературные страницы. Здорово выручалменя завхоз, писавший статьи о Лермонтове и Фете.

Остальныесотрудники в основном перелагали так называемые ТАССовки.

Такпродолжаться не могло! Тираж газеты оставлял желать лучшего. Добитьсяего увеличения – в таких условиях – было немыслимо!

Ясоветовал пригласить нескольких известных авторов. «Золотыхперьев». Их смелость и именитость могли сдвинуть дело с мертвойточки.

Моипредложения были встречены маркофьевской невесткой без энтузиазма. АМаркофьев, к которому я пошел проталкивать свою инициативу, менявысмеял:

-Какое отношение имеют журналисты к газетам, радио, ТВ? Зачем онивообще нужны? Они – малые и никчемные винтики огромной полезноймашины, наемные шестеренки большого комбината, зарабатывающегосредства. Их функция – заполнять пустоты вокруг рекламныхобъявлений, которые приносят доход. А что приносят журналисты? Кроменеприятностей и хлопот?

Онзаявил:

-Ты может, думаешь, что газеты и ТВ существуют, чтобы развлекать илиинформировать? Некоторые дураки действительно так полагают. На самомделе эти исчадия созданы для того, чтобы их владельцы моглизаколачивать бабки и хорошо жить…

Врезультате ведущие должности в газете занимали подружки или простознакомые огненноволосой бестии. Политическим отделом, например, ведалее собственный сын (и, соответственно, внук Маркофьева) –мальчишка-студент (из автодорожного техникума) с пушком на верхнейгубе, имевший весьма смутное представление о верстке, правке ипридумывании заголовков. Сексуальную рубрику вела соседкаМаркофьева-младшенького по подъезду, многодетная мать, преданнаясвоему мужу и помыслить не смевшая об измене. С утра она начиналаобход служебных кабинетов, где выспрашивала сотрудников женского имужского пола об их ночных приключениях, выклянчивала рассказы обэротическом опыте их знакомых и знакомых знакомых, выведывала, о чемэтим искушенным и прожженным циникам было бы интересно в ееинтерпретации почитать. Над ней гоготали и заворачивали такиепросьбы, от которых она густо краснела…

-А это как? – спрашивала она. – А это куда?

Посколькуона занималась параллельно и распределением канцелярскихпринадлежностей, можно представить, какой глубины исследованиявыходили из-под ее пера.

СТИЛЬ

Стильотношений между коллегами в этой редакции тоже царил своеобразный: заглаза все друг друга поливали и поносили на чем свет стоит,распространяли грязные слухи, а при встрече мило улыбались ирасточали приятности. Припереть жалящих исподтишка обидчиков к стене было невозможно: произнесенное заочно никто не подтверждал, все только передавали из уст в уста и шепотом: «этот такой-то»,»тот спит с женой такого-то», «а это вообщебездарность и холуй». Те, кому доводилось такое о себе ненарокомузнать и у кого не выдерживали нервы, начинали орать, выяснятьотношения, пытались-таки докопаться – кто и что о них сказал?Это были пропащие люди. Их вопли пронзали воздух, не достигая цели.Их требования гасила мягкая податливость несопротивления.

Любаяразумная инициатива встречалась в штыки.

-А вот об этом не надо… О том, что Дальний Восток заселенкитайцами. А русские у них в батраках. Не надо нервироватьнаселение. Граница же по-прежнему охраняется русскими…

НАЛЕТЫИ ПОГРОМЫ

Длянаращивания тиража были предприняты другие шаги.

Спервана редакцию совершили налет чернорубашечники. Сапогами они истопталифотографию Маркофьева-основоположника, сорванную со стены в кабинетезаведующего отделом городского хозяйства.

-Убирайтесь вместе со своим поганым листком в Италию, а лучше вИзраиль! – кричали они.

Ещечерез неделю в газету ворвались хасиды с лозунгами: «Нетпропаганде антисемитизма в вонючей маркофьевской многотиражке!»

Наконец,на три дня все мы были взяты в заложники мусульманскимиэкстремистами. Они требовали, чтобы Маркофьев передал им свой личныйсамолет для полета на отдых в Турцию, где нет таких гадких газет, какта, а редакции которой они сейчас находятся, варят плов и жарятфазанов; ваххабиты совершали намаз и твердили: им противно ее читатьи даже заворачивать в нее селедку, поскольку она несправедливокритикует власти, все делающие ради восстановления мира в Чечне.

НаКрасной площади состоялась совместная сидячая забастовка диссидентови шахтеров, которые стучали касками о брусчатку и требовали закрытияоргана, преследующего инакомыслящих и не уважающего людей тяжелогофизического труда, а также женщин легкого поведения. Демонстранты водин голос требовали ликвидации акционерного общества»Маркофьев-инвест-пресс» и психиатрическогоосвидетельствования прислужников капитала. Колонны физкультурниковвыражали негодование развязным языком, на котором пишутся спортивныерепортажи. Естественным воспринималось и обращение группы выдающихсяученых к министерству печати – с просьбой как можно скорейзакрыть постыдный еженедельник.

Смущалото, что всех налетчиков и демонстрантов угощали пивом «Молодеческое».

-А как ты хочешь, — потирал руки Маркофьев. – Старые связи нержавеют… Помнишь, как мы приехали к ним в ангар накануневыборов. Тогда все они меня кинули… А теперь одумались инавязывают услуги. Я не отказываюсь…

Слухио погромах и несгибаемой линии газеты будоражили умы и воображениевсе прирастающих числом подписчиков. Дела еженедельника настолькоулучшались, что было признано целесообразным превратить его вкаждодневную десятиполоску.

ДОЛБОЛОБ-6

Интервью,которое я взял у Маркофьева для первого ежедневного номера, вызвалосреди читателей подлинный фурор.

Мнепозвонил и всегда не вовремя объявлявшийся заморыш. Он был потрясенпрочитанным. И спросил (не ведая, что автор публикации – я):

-Ты читал, что в этой публикации написано? Что все продается ипокупается… Что все коррумпировано… И никому веритьнельзя… Что поступления наркотиков могут пресечь и искоренить,но не хотят…

Длябедняги это было открытием.

Яне стал погружать его в тонкости газетного ремесла. Тем более, он бывсе равно не понял.

Яи сам многого уже не понимал.

СЕНСАЦИИ(или ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО)

Комне пришел маркофьевский внучок (поначалу определенный родителями,как я уже говорил, в редакцию на должность политического обозревателяи ведавший всем разделом государства и права, но плохо владевшийэлементарной грамотой и переброшенный впоследствии на работу вбухгалтерию); теперь он принес и положил передо мной идеальнойчистоты компьютерный текст.

-Почитай, — попросил он. – Накропал тут материалец…Только не знаю, что это. Фельетон? Очерк? Репортаж?

-Жанр не так важен, — сказал я, пролистывая статью. – Важнасуть…

Речьв опусе шла о жене министра. Побывав в Пакистане, она приобрела тамдва брильянтовых колье и три норковых шубы. «На какие деньги?»– гневно вопрошал автор. И сам же отвечал: «На народные!»В подтверждение чего приводилась запись телефонного разговораминистра с самим Президентом. Пакистана. Написано было гладко.Пораженный столь бурным профессиональным ростом новичка,обрадованный за него, я все же выказал сомнение:

-Откуда эта расшифровка? Она – настоящая? Уверен ли ты вподлинности сведений о дорогих покупках?

ЮныйМаркофьев снисходительно скривился:

-Разумеется… Пленку мне передали надежные люди. Будь спок. И чеки наприобретение шуб и колье тоже имеются… Кстати, с точныминомерами кредитных карточек, с которых списаны деньги…

Ответ меня не убедил.

— Ты не был мастаком по этой части, — промямлил я. – Скроеноразоблачение, должен признать, лихо… Но как возникла тема?Откуда прикатилась задумка?

Онпомялся.

-Да сел… Подумал… Напряг извилины… И самовылилось.

Мнестало не по себе. (Я вспомнил чеки и квитанции, которые предъявляла после моих загранкомандировок Вероника.) Понимал ли мальчик, в какиемрачные тенеты вторгается? Каких деликатных, опасных и высоких сферон коснулся? Уж я-то знал: в столь опасных обвинительных вердиктахвсе должно быть выверено досконально! Молодой человек мог бытьдезориентрован недоброжелателями. Он мог угодить в пренеприятнейшуюисторию. Мой долг был его предостеречь.

-Конечно, тебе хочется напечататься. Понимаю, — сказал я. – Ногазета должна сообщать только достоверные, проверенные данные…

Онвытаращил глаза:

-Это кто сказал?

Япродолжал тоном умудренного знатока:

-Иначе читатели перестанут ей верить. Была ли проведена экспертизапленки? Откуда убежденность, что на ней голоса именно министра иПрезидента? Да и вообще: кто может прослушивать телефон первого лицав стране? А если это лажа?

-Все точно, — нетерпеливо дернул плечом он. – Проверь, нет лиграмматических ошибок. А за фактуру я ручаюсь. Ну же! Надо скорейзасылать и верстать на первую полосу…

Я не знал, какие еще доводы способны его убедить.

-Что до магазинных чеков… Сам подумай: кто даст сведения освоих клиентах? Какой банк или супермаркет? Тайна вклада и там и тамохраняется строжайше!

-Да ладно… Я тебя умоляю… Чеки подлинные, — перебил меняон. – Так же, как и телефонный перехват…

Онне осознавал всей степени опасности, которая грозила ему и газете.Слушая меня, Маркофьев-внук поглядывал на меня даже отчастипокровительственно.

-Ты бывал за границей? – спросил я. – Вот ты зашел вмагазин. Сделал покупку. А следом за тобой явился некто и потребовалотчет о твоих тратах. Да этого любопытного просто выгонят! Чекивладелец магазина отдаст только под пыткой каленым утюгом!

Маркофьев-младшийпоковырял ногтем в зубах (привычка, присущая и его деду) и изрек:

-Не утюгом, а электропилой…

-Шутишь? – сказал я. – А вот мне не до шуток. Кто-тозатеял затянуть тебя в рискованную передрягу… Боюсь,подстрекающие тебя к публикации люди не слишком порядочны ичистоплотны…

-Серьезная организация, — осадил меня он.

Вближайшем номере газеты статья была напечатана. Она и точно произвелаэффект разорвавшейся бомбы. Вокруг все о ней только и говорили.

Редакционныйшофер, подвозивший меня до дома, восклицал:

-Президенту там у них теперь не усидеть и не устоять!

Парикмахер,к которому я заглянул постричься, озабоченно интересовался у своегоколлеги, трудившегося над подравниванием шевелюры клиента:

-Как думаешь, не убьют этого маленького Маркофьева? Какой смелый!Самый смелый сейчас журналист! Он, пожалуй, переплюнул и заткнул запояс Ивана Грозного…

Тиражгазеты еще больше вырос.

СИНЯК

Черезнесколько дней Маркофьев-внук пришел на планерку с синяком подглазом.

-Подрался? – спросил я.

Онсмерил меня презрительным взглядом и объявил:

-На меня было совершено нападение. Но меня не запугать!

Поего словам, ситуация развивалась так: в восемь вечера к дому, где онпроживал, подкатила пожарная машина и по лестнице, которую онавыкинула, в квартиру смелого разоблачителя на двенадцатом этажепроникли люди в камуфляжной форме и масках. Они приставилиМаркофьеву-внуку к горлу нож и заявили, что, если он не угомонится всвоих нападках на власть, то поплатится за это. Ударили в глаз,спустились по той же пожарной лестнице, машина втянула ее в своенутро и уехала.

-Номера были заляпаны грязью! – приводил запомнившуюсяподробность Маркофьев.

Онтребовал, чтобы материал о налете с целью устрашения был напечатан вспециальном экстренном выпуске. Редколлегия проголосовала за этопредложение единогласно. Сомнение выразил только я.

-Хотелось бы точности, — сказал я. – Чтобы читатели не поднялинас на смех… В восемь вечера люди обычно не спят. Значит,соседи видели и пожарную машину, и людей в масках. Тем более, темнеетсейчас поздно. Странно, что они не подняли тревогу… И потом,зачем лезть в окно, если проще подкараулить неугодного в подъезде? Окаком вообще доме и квартире идет речь? Если не ошибаюсь, ты сейчасгостишь у дедушки, в его особняке… Под охраной десятиомоновцев…

Полицу Маркофьева-младшего скользнула тень.

-У меня есть городская квартира… И не одна…

-Я в курсе. Но до двенадцатого этажа никакая лестница не дотянется ине достанет!

-Планерка закончена! – объявила главная редакторша (и матьпострадавшего).

Материалбыл опубликован. Двенадцатый этаж заменили шестым. А пожарную машину– вертолетом.

Маркофьев-внукстал ходить в камуфляжной форме и военных сапожищах. На бокукрасовалась кобура. Вход в его кабинет охраняли четверо дюжихмолодцов. Он страшно рисковал собой – ради родной газеты.Маркофьев-основоположник мог гордиться таким самородком!

Яже получил через курьера уведомление об увольнении. Добившисьаудиенции главной редакторши, я услышал:

-Мне нужен слаженный коллектив единомышленников, отщепенцы и маловерымне не нужны.

ДАРМОВЩИНКА

Скаким стыдом вспоминал я впоследствии те пафосные монологи, которыепроизносил, поучая всех вокруг… В то время, как сам должен былеще столькому научиться!

Конечно,я жил неправильно!

Иноедело – поставленный наблюдать за нравами редакции и сообщать оних Маркофьеву детектив Марина. Этот назначенный в швейцарынадзиратель освоился с ситуацией весьма быстро. Когда ему привозилипачку свежеотпечатанных газет, которые он должен был бесплатно и внеограниченном количестве раздавать сотрудникам, ушлый комбинатор тутже прятал тираж в шкаф и расщедривался строго на один экземпляр вкаждые руки, да и то благодетельствовал лишь симпатичных ему просителей. Тот, кто был к швейцару непочтителен или не пользовалсяего расположением, свежей прессы не получал. На дармовом и, всущности, никому не нужном, бросовом материале, пустяковом факторе,Марина ухитрился построить сложнейшую систему взаимозависимостей,потачек и лишений.

*ЕСЛИ У ВАС ЕСТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ ДАРМОВОЕ, БУДЬТЕ УВЕРЕНЫ: ЛЮДИ К ВАМПОТЯНУТСЯ. Если нет ничего – зачем вы нужны? И, уж конечно,если у вас нет ничего, вы, соответственно, ничего не получите взамен.ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, А ИНОГДА ДАЖЕ ВЕСЬМА МНОГОЕ, НАДОИМЕТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!

АСТРОЛОГ

Меняиз редакции попросили, зато для прочих маркофьевских сподвижниковдела в полиграфическом бизнесе складывались как нельзя более удачно.

Овцехуевсделался астрологом, получил диплом об окончании кембриджской школызвездочетов и выступал со всякого рода прогнозами в отпочковавшихсяот основной газеты дочерних и сыновних изданиях – женских,мужских и семейных — предрекая Маркофьеву большое политическоебудущее и пугая граждан близким концом света и грядущим потопом.(Благодаря таким заклинаниям пресса и находит спрос.)

Авторскоеотступление.

Овцехуевтакже составлял личные гороскопы, диагносцировал всем желающим кармуи читал лекции о наследственном грехе, за который потомкипреступников и негодяев расплачиваются аж до седьмого колена.

МОРЖУЕВ

Моржуев, после того, как был пойман возле взорванного дома с набором тряпьяиз маркофьевского «дьюти-фри» и дал подписку о невыезде,тоже расширил сферу профессиональной деятельности: обрел статусдипломированного психоаналитика по интимным вопросам. Щедро делилсяданными о влиянии секса на продолжительность жизни и развеивал мифы оврожденной импотенции. В предназначенном для патриархальных круговцветном ежемесячном журнале «Домострой и огород» ирелигиозном вестнике «Ты мне Лазаря не пой» (оба — детищаМаркофьева) вел колонки, где приводил подробные сведения о том, чтодольше тянут бренное существование женатые мужчины А вориентированном на холостяков игривом таблоиде «Постельныерадости» (тут ему была дана на откуп рубрика «Уголок междуног») неопровержимо доказывал: залог долголетия – в частойсмене партнеров и партнерш.

ИТОГИРАЗДЕЛА «МУЖСКАЯ ПОЛОВИНА»

Ещемногие Маркофьевы занимали множество других заметных и не оченьдолжностей.

Одинбыл директором кладбища. До этой должности он дорос, похоронив, тоесть «закопав», как он выразился, не одну тысячу почившихсограждан. Он с огромной радостью отстегнул на папины нуждывнушительную сумму.

ДругойМаркофьев (с ним я тоже встречался) занимался выпуском томатногокетчупа из яблочной пасты. Так было дешевле. Он тоже не скупился иради папы готов был на значительные траты.

-Главное, чтоб папуля пришел к власти, — говорил он. – Тогда мывсе будем зарабатывать еще больше…

ТретийМаркофьев, принявший на свои плечи груз финансовой ответственности,возглавлял мясокомбинат. В момент нашего знакомства он пребывал вприподнятом настроении, поскольку заключил удачную сделку с немцами –они гнали ему вагонами зараженную бешенством говядину, а онпроизводил из нее дорогую колбасу для обеспеченных слоев и недорогую– для обедневшего населения. Ожидая, пока он освободится и меняпримет, я прохаживался по громадному цеху, где в огромных чанахогромные поршни мешали фарш. По полу и ободам чанов и даже подвижущейся конвейерной линии разгуливали жирные коты и упитанныекрысы. Между собой они не ссорились – из-за чего, если те идругие могли набить брюхо в любой момент? Изредка крысиный хвост иликошачья лапа попадали в сочленение конвейерной цепи – и тогдамяучаще-завывающего беднягу или пищащую бедняжку утягивало вперемалывающий агрегат.

-Часто такое случается? – спросил я у добродушного рабочего,присматривавшего за тем, чтобы фаршевая масса не перевалила черезкрай емкостей.

-Часто ли? – улыбнулся он. Вытер руки о длинный клеенчатыйфартук и, подхватив проходившего мимо кота, бросил его в чан.

Уменя глаза полезли на лоб. Я с трудом дождался появления начальника.И бросился к нему.

-Знаете, что сейчас произошло? – стал ябедничать я. –Только что этот человек бросил в мясорубку кота!

-Не может быть, — рассмеялся Маркофьев-мясник.

-Я своими глазами видел!

Мыподошли к добродушному рабочему в фартуке.

-Я? Бросил кота? Как вам такое могло прийти в голову? – искреннеизумился он.

Маркофьев-мясникпосмотрел на меня с укором.

-Ну и шутки у вас…

Ипредложил пойти в буфет – выпить стаканчик-другой свежей крови.

…ЧетвертыйМаркофьев возглавлял культурно-массовый сектор общества слепых иглухонемых…

Пятый…Десятый… Сотый…

Чтопроку перечислять всех… Это был могучий отряд, непобедимаярать, несокрушимый бастион…

Практическиво всех сферах жизни, где мне доводилось очутиться, — процветали,преуспевали, мельтешили, объегоривали, добивались новых успехов иприумножали славу своего отца — Маркофьевы, отпрыски моего друга,верные продолжатели и последователи его дела. Маркофьевы создавали иобрушивали финансовые пирамиды, наживали состояния и строили особнякии, пока одни Маркофьевы, похитив награбленное, давали деру искрывались за границей, другие Маркофьевы, водрузив на голову нимб иприсвоив ореол борцов за справедливость, писали фиктивные справки обискоренении преступности и якобы ловили беглецов, наживая на этомнемалый политический капитал.

-Ах, дети, говорил Маркофьев-основоположник. – Они все в меня…Такие же ханыги, прохиндеи, пройдохи…

ИНОГДА

Иногдамне казалось: может, все это сон и никто никого не ловит и не пишетлиповых отчетов о поимке преступников, а также не бросает котов вперемалывающий агрегат? Не пьет потом свежую кровь? Не штампуеттоматный кетчуп из яблочной кожуры?

То,что происходило, не полностью, а то и вовсе не умещалось в моемсознании.

Нонет, реальность была именно такова. Пили кровь – и не толькокоровью. Ели кетчуп из картофельных очисток. Закапывали пустые гробы,а те, кто должны были в них находиться, разгуливали по улицам,веселились в злачных угодьях и зарабатывали новые миллионы на своиочередные похороны…

Моякрыша еще сильнее поехала, когда я приступил к серии встреч с женскойполовиной маркофьевского проскуитета.

ЖЕНСКАЯ ПОЛОВИНА

ВЫКРУТИМ

Будучине слишком вежливо удален из газеты, я, разумеется, не остался внекипучей лихорадки, бившей всех окружавших Маркофьева, словно разрядэлектротока, и вскоре был брошен в смежную, родственную журналистикеобласть – книгоиздательства. В этой сфере трудилась старшаядочь моего друга.

-Она попутно занимается и другой коммерцией: организациейкинофестивалей, пересортицей товаров, проведением вечеров бардовскойпесни и пляски… Если на эти концерты ходят, почему не прибратьих к рукам? — сказал Маркофьев. – Ибо — кому нужны сегоднякниги в чистом виде? – Он пригорюнился, но ненадолго. –До того у нее была приличная работа: руководила гипермаркетом и сетьюкиосков вдоль Рублево-Успенского шоссе. Там улетало все… Позапредельным ценам… — Он вздохнул. — Да, ныне должность у моейдочери невелика, даже смехотворна… Владеть издательством –разве это подобает? Но кое-что из ситуации мы, я думаю, выкрутим…Не обращай внимания на ранги. Иной раз маленькая мышка способнасделать больше, чем огромный слон.

САХАРНЫЙПЕСОК

-Впрочем, ПЛОХО ВСЕГДА, — жалея дочку, повторял свою излюбленную мысль Маркофьев. – Раньше ей приходилось ставить возле мешковсахарного песка ведра с водой, чтобы сахар впитал влагу и весилбольше, теперь надо ловчить на других поприщах…

СТАРШЕНЬКАЯ

Когдая вошел в кабинет хозяйки редакционно-издательского комплекса(готовясь увидеть мышку, а обнаружил матрону), она трубным голосомотдавала команды подчиненной челяди: требуя срочно содрать супаковок, пачек, коробок, пакетов – прежние просроченныемаркировки и на их место пришпандорить новые, с подходящими срокамигодности и датами.

-Как иначе впарить все это на прием делегаций по случаю открытиянашего кинофорума? – объяснила она. – Ведь пожалуютпредставители всех стран мира… Даже из Андоры… Надонакормить их по- королевски.

ПопутноСтаршенькая дала мне дельный совет:

-Никогда не покупайте в магазинах нарезку. Ее всегда делают из самогонекачественного… Товар сгнил, а лейблы все переклеивают…

Этабез устали командовавшая и помыкавшая всеми тетка также торговалакраденными за рубежом автомобилями (за полцены) и возглавляла бюро посозданию детективных книжных серий. В ее ведении находились тринаправления – исторический детектив, современный детектив иженский детектив. В каждой из групп трудилось по двадцать человек.Кто-то придумывал общий сюжет, остальные разрабатывали его детально –по главам и с вкраплением диалогов, после чего первый придумщикосуществлял общую редактуру сляпанного в течение недели произведения.Затем экспертный совет (куда был включен и я) решал, кому из именитыхавторов этот шедевр приписать. В арсенале бюро пребывало несколькознаменитых литераторов, которые сами ничего не сочиняли не писали, ноимели громкие и звонкие, хорошо распропагандированные фамилии иизмышленные ушлыми пиарщиками захватывающие биографии. На встречах считателями эти классики устало отвечали на заранее приготовленные дляних той же рекламной группой вопросы, раздавали интервью и автографы.Свою деятельность бюро с гордостью именовало безотходнымпроизводством: один и тот же заимствованный у Дюма или Сименона иперенесенный на российскую почву сюжет обсасывался и использовалсямногократно – то в триллере женщины-детективистки, то вполицейском блокбастере мужчины-детективиста, то в сочиненииисторического корифея. Жаль было деревьев, которые изводили нацеллюлозу для этих книг.

Вопрос.А вы почему читаете в настоящий момент не детектив, а «ТеориюГлупости», которая к тому же сочинена не бригадой, неколлективом авторов, а двумя дилетантами – Маркофьевым и самойжизнью? Понятно ведь, что книга, созданная многими, умнее и содержитбольше полезных мыслей и сведений, чем том, сварившийся в однойотдельно взятой голове. Что вами руководило в момент выбора данногопособия? В своем ли вы уме? Ум хорошо, а два лучше! А двадцать умовеще надежнее! Разве не так?

Задание.Приведите еще случаи, когда народные пословицы и поговорки, этисоздаваемые и накапливаемые веками самородки мудрости, подтверждаютсяжизненной практикой.

СМЫЧКА

Интересыкнигоиздания и телепроизводства порой тесно переплетались исмыкались: если книга вдруг переставала пользоваться спросом ипокупаться, мнимого автора срочно приглашали в эфир, Пидоренко илиНовомужев вели с ним долгие изнурительные беседы, беспрестанноцитировали провальную сагу или эпопею – и наспех сработаннаядешевка словно бы расцветала и покрывалась глянцем, подергиваласьпатиной величия, пузырилась новыми бутонами; в особо тяжелых случаяхигра «Получи и запей!» затевалась именно вокругзатарившего склады тома — и затор чудесным образом рассасывался, ацифры продаж возрастали. Отдельные наиболее провальные и не имевшиепродаться опусы экранизировали.

-Как и в случае с твоим «Учебником Жизни для Дураков», — неупускал случая лягнуть меня Маркофьев.

Когдадрузья-юмористы увидели, какими рычагами мы владеем, и подсчитали,какими тиражами расходятся книги их коллег-детективщиков, они поднялихай и вой.

-По какому праву у этих недоумков такие преимущества? – кричалХудолейский. – Мы тоже хотим!

Емувторили Игорь Рабинович-Пушкиндт и Антон Обоссарт, сочинившийпредисловие для фолианта избранных стихов поэта-арапа и добролюба.

Чтож, Маркофьев пошел навстречу околоюмористическим пристебаям: по всемканалам были запущены развлекательные рубрики «Друшлаг!Друшлаг!», заглавные партии в них исполняли Худолейский иРабинович-Пушкиндт, а роль аплодирующей зрительской массовки игралиОбоссарт и Жук.

-Благодать, раздолье писакам, — по-хорошему завидовалэтой братииМаркофьев. – Какую чушь ни накарябают, какую ахинею нинагородят – все печатается с колес, все читается с эстрады, апотом они сами же признают и объявляют себя гениальными.

ПОЗОРНО

Онговорил:

-А попробуй напомнить им Пастернака: «Позорно, ничего не знача,быть притчей на устах у всех…» — не услышат, не поймут…Настолько уверовали в свою значимость и непогрешимость…

МОИЗАДАЧИ

ИвануГрозному тоже поначалу никак не удавалось пробиться к маркофьевскойдочке и получить аванс за свой уже почти завершенный роман «Леви собачка». Я пренебрег формальностями и выдал ему деньги. Затемвыплатил гонорары Мише, Моржуеву и Овцехуеву…

Нождали от меня, как выяснилось, не этого… А совсем другого…

БАРОККО

Оказалось:главный офис детективно-юмористического и издательско-телевизионногобюро-агентства размещался в помещении института, где мы сМаркофьевым учились, играли в футбол, учреждали студенческое научноеобщество…

Придяв альма-матер, я с изумлением оглядывался по сторонам.

-А как же закладная на это здание? Полное разорение и крах надежд? –спрашивал я.

Маркофьевулыбался обычной своей обезоруживающей улыбкой.

-Да, — говорил он. – Все, о чем я тебе рассказывал, чистаяправда. Банк, где лежала закладная на институт, разорился. Вкладчикипонесли огромные убытки. Вклады им не вернули. Здание пришлосьпродать – чтобы покрыть хоть какие-то издержки. И пароходыпришлось продать. И лицензии на открытия. И отогнать деньги за рубеж…Я этим и занимался. Но кто-то потом должен был все это выкупитьназад… У кого были средства? Так что теперь все это –снова наше…

Хитроватаяулыбочка не сходила с его лица.

Многоев этом старинном, охраняемом государством как памятник архитектуры, особняке осталось без изменений. Великолепия витых ажурных лестниц ипотолков с лепниной не мог испортить даже неуклюже врезанный в барочное изящество лифт карачаровского завода.

-Пойдем в твой будущий кабинет, он уже год пустует, — позвал меня Маркофьев и, взяв под локоть, привел на третий этаж.

Вкабинете и точно ощущался нежилой дух. Я отворил окно с затейливойфигурчатой рамой. Опустился на резную банкетку. Задрав голову, изучиллюстру, размером меньшую, чем в вестибюле, но тоже хрустальную инаполовину раздетую – как новогодняя елка после праздников,перед выносом на помойку.

-В твою задачу входит… — начал Маркофьева, но в дверьпросунулась лохматая кучерявая голова.

Я изобразил глазами просьбу – подождать, однако посетитель невладел языком взглядов. Он протиснулся в помещение — небритый,всклокоченный, в черной кожаной куртке, и заголосил:

-Шалабашлай! Секир-башка капут! – и резанул себя ладонью погорлу.

-Башляй, башляй, — не стал протестовать Маркофьев и протянулвсклокоченному извлеченную из кармана смятую квитанцию.

ПУЛЯВ ЛОБ

Вечеромв ресторане я разговаривал с назначившем мне встречу Овцехуевым.Посыльный Маркофьева втолковывал:

-Тебя направили на очень важный участок работы. Маркофьев обошелся сарендаторами не слишком деликатно. Сдал, потом пересдал площадидругим. Прежних стал выгонять… И они обещали его убить. Тебя ипосадили на банкетку 18 века, чтобы пуля угодила в твой лоб, а непромеж глаз нашему светочу. Так что крутись, как знаешь.

Онприбавил, что Маркофьев решил особняк заново и окончательно продать.

-Так что вскоре возникнут сложности и с новыми поднаемщиками. Их тожепринудим съехать, — говорил, попивая пиво «Молодеческое»,Овцехуев. – В общем наш вождь и учитель прав. Для чегоучреждение, которое только сосет и ничего не приносит? Книги покупаютвсе меньше и меньше… Пока издательство было государственным,мы с него имели. Несколько лет неплохо кормились, сдавая квадратныеметры бывших ваших лабораторий и аудиторий и ничего никому не платя.Но теперь… В корне другая ситуация. Ты должен издательство изаодно домище толкануть. Пустить с молотка.

-Кому? – спросил я.

Овцехуевзаправил салфетку за ворот.

-Да себе же… То есть Маркофьеву… То есть нам. Черезподставных лиц, то есть через тебя и меня… Откроем вархитектурном ансамбле пивной завод. А чего? Емкости под складыбольшие…

ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

Неделюменя преследовали бывшие арендаторы,

вскорек ним примкнули те, которые расположились в особняке позже, но теперьтоже паковали вещи.

Дваждыв меня стреляли, но оба раза промахнулись, пули выщербили лепнинубордюра. Я прятался, однако был схвачен возле лифта.

Совет.Выходя из лифта, не спешите сделать первый шаг! Сначалаудостоверьтесь, что снаружи вас не ожидает маньяк с топором. Сосед сножом. Случайный прохожий с кастетом. Такая же осторожность нужна при выходе из квартиры, дома, троллейбуса… Не пожалейтевремени выдержать лишнюю минуту и убедиться, что на вас никто несобирается наброситься!

-Братья, — сказал я преследователям во время последующего разговора впарке культуры и отдыха «Сокольники», в самой глухой егочасти. Я сидел на скамейке со связанными за спиной руками. –Разве вы виноваты, что отцы ваши молились вне храма на площади? Развеони виноваты, что в мечети был устроен музей?

Похитителинестройно загалдели.

-О чем ты? – спросил тот, у которого рот так и сиял золотымикоронками.

Янапряг память и сказал:

-О Хиве…

Онипосовещались и сообщили:

— Это было не в Хиве, а в Самарканде.

Впрочем,говорили уже вполне примирительно и с уважением. И даже руки мнеразвязали. Чтобы я мог подмахнуть какую-то подсунутую мне справку.Наивные горцы, стремившиеся обосноваться на равнине, все еще верили всилу бумажных договоров!

Взнак заключенного добрососедского пакта (вновь Маркофьев и егонезабывающаяся и незабываемая находчивость меня выручили – вкоторый раз!) обманутые арендаторы устроили ужин на ближайшейбензозаправке, тут, в подвале, держал ресторан их соотечественник: на полу лежали половички, на них следовало сесть, а посреди зала,вблизи цистерн с горючим, на костре, в огромном казане, вариласьбаранина. В качестве почетного гостя я был удостоен чести отведать нетолько бульона, но и полакомиться бараньим глазом.

Какего было съесть? От варки он стал огромен, по белому покатому бокувились черные прожилки. Надкусывать казалось невозможным. Я решил,что проглочу целиком и запью водкой (благо ее было целое море),утоплю баранье глазное яблоко в вине. Не тут-то было: глазпроглатываться не желал, всплывал, вскатывался по пищеводу вверх,мотался на поверхности выпитого, ударяясь в небо… Пришлосьопрокинуть в себя четыре стакана, прежде чем угощение угомонилось иосело в желудке, окончательно улеглось.

Наблюдаяза мной, устроители трапезы хохотали до слез. Они-то зналиособенности этого деликатеса.

ГОРИЗОНТЫ

-Да, ты справился с порученной задачей, — говорил Овцехуев наследующий день. – Пообещал им помочь. За это Маркофьев передаеттебе сердечную благодарность. Но нельзя останавливаться надостигнутом. Теперь надо обещанное не выполнить!

Яуставился на него. Кусок застрял в горле. (Мы сидели в лобстер-клубеи пили «Молодеческое».)

-Да, могло закончится хуже, чем глотанием глаза, — покивал он. –Но обошлось? Значит, и дальше обойдется. Теперь слушай сюда:продавать будем по частям. Сперва заложи помещение. Деньги внесешь вбанк. Ну, там, где Младшенький. Потом оттягивай выдачу зарплатысотрудникам. Вырученные деньги опять переправляй младшуле. Потомтолкани мелочь – мебель, права не издание книг. Пустяк, акакой-никакой доход. В результате у тебя в банке образуется неплохойсчет. Будешь жить на ренту, на проценты. – Овцехуев сиял. –Ты поможешь нам, создашь уставный капитал, а мы не останемся в долгу.Конечно, если тебя схватят, виноват будешь ты один. Но скорей всегоникто носом не поведет. Кругом одни дураки… Зарплаты перестаньвыплачивать уже с сегодняшнего дня.

ЧЕРЕЗНЕ МОГУ

Следующимутро к моему кабинету выстроилась очередь. Которая перекочевала прямоот окошечка кассы. Первой вошла в апартаменты женщина изможденноговида.

-Двое детишек. Может, распорядитесь, чтобы хоть часть зарплаты дали…

-Денег нет, — сказал я.

Следомвошла беременная курьерша… Ей я повторил то же самое.

Посленее — старик-пенсионер.

Вечеромя мучал Овцехуева:

— Не могу так…

-А ты смоги, — отвечал он. – Да и что это за работники?Беременный курьер… Куда она доедет со своим животом? Матьдвоих детей… Она о детях думает, а не о работе.Старик-пенсионер… Пусть идет домой и отдыхает…

Яразошелся:

– Немогу продать издательство! Нет, нет! Тут выходят книги. Я люблюкниги!

-Какие? – осадил и приструнил меня Овцехуев. – Сляпанные вдвадцать рук поделки-однодневки? Издательство, напомню, не твое, ачастично маркофьевское и все еще немного государственное. То естьничье. У тебя есть шанс толкануть это ничье и заработать…

КРАСИВАЯ ВЗЯТКА

Нопотом они раздумали избавляться от издательского дома, ибо нашли емулучшее применение.

Маркофьев(я был срочно вызван к нему) смотрел на меня мечтательно и прозрачно.Такого взгляда я у него не помнил.

-Нам пригодится твоя любовь к книгам, — сказал он. – Мы поручимтебе еще более важное дело.

Вспомниввареный бараний глаз, я замахал руками.

НоМаркофьев имел в виду совсем другое.

-Мы создадим уникальную библиотеку. Выпустим потрясающие раритеты, -принялся разворачивать почти Наполеоновские планы он. (Все женамерение приобрести Корсику, откуда Наполеон был родом, сказывалосьна моем друге благотворно). — Будем инкрустировать книги драгоценнымикаменьями… Выполнять на переплете из кожи кенийского козлазолотые тиснения и продавать, нет, дарить эти подлинные произведенияискусства за бешеные деньги… Всем… Всем, кто нам нужен!

-Дарить – за деньги? – уточнил я.

-Вот именно, — сказал он. – Это будет не просто подарок…- И пояснил. – Иногда невозможно дать взятку в конверте. Такойжест выглядит слишком пошло. А вручить, нет, преподнести роскошныйдар… Книгу ценой шестьдесят или сто шестьдесят тысяч долларов– королевский размах, изящный ход… В ответ нам будутотваливать благосклонность…

МЕНЯТЬхорошие ВЕЩИ – НА хорошие ОТНОШЕНИЯ! Этот девиз полюбился моемудругу на долгие времена, он следовал ему неукоснительно и призывалследовать других.

АФРИКАНСКИЕСАМОЦВЕТЫ ДЛЯ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ КОЗЛОВ

Спервафолианты украшали осколками демонтированных нами с Боровицкой иСпасской башен рубиновых звезд (созданная совместно с кремлевскойадминистрацией фирма носила название «Брильянты для диктатурыбуржуазии»), потом, когда рубины подошли к концу, Маркофьевучредил на паях с ангольцами предприятие «Самоцветы из Африки»,которую возглавили его Средненький и Старшенький.

Нафермах, где выращивали свиней, они стали разводить еще и коз. Некенийских, но кто мог отличить кожу кенийскую от некенийской? Средитех, кому мы презентовали наши томищи, подобных тонких знатоков-скорняков не было.

Вывод(вам, начинающие взяткодатели): ВЗЯТКА ДОЛЖНА БЫТЬ КРАСИВОЙ.

ЛЮБИТЕКНИГУ!

Такбыла востребована моя любовь к литературе.

В семейный книгоиздательский бизнес Маркофьев вовлек всю семью. Всеего отпрыски оказались увязаны в тот смелый проект. Под их приглядомк читателю исправно поступали редкосной красоты тома. Сборник речейпрезидента Конго. Библия. Молитвенник. Тора. Коран. «Майнкампф». И сценарий телесериала «Дурак дураком».Планировался также выход в свет романа Ивана Грозного «Лев исобачка».

МУЖСТАРШЕНЬКОЙ

МужМаркофьевой-старшенькой находился совсем уж на низшей ступенькесоциальной лестницы: служил личным поваром спикера Госдумы.

-Понимаешь, — разоткровенничался этот наряженный в белый колпактолстяк, когда я заглянул в его комнатушку на Охотном ряду. –Тут, в Думе, обалденный буфет. И рябчики, и ананасы, и лососина, итрюфеля… Конечно, большинство местных обитателей кантуется вэтом болоте из-за любви к хорошей кухне. Но все же нельзя сравнитьобщепитовскую готовку и мою творческую фантазию…

Синтересом я рассматривал ежедневные меню его шефа, вышитые на шелкебисерной нитью. Чтобы выбрать блюдо по вкусу, спикер ставил противодной из двух (или трех, или четырех) строчек длинного перечная -галочку красным карандашом. Его приезжавшая откушать с мужем супругаставила против привлекших ее внимание и возбудивших аппетитнаименований – синюю черту. Дети, соответственно, зеленую ирозовую. Теща – черную Тесть – крестик. После трапезышелкографический свиток запаивали в специальную капсулу и отправлялив государственный архив – дабы сохранить каждый штрих жизникрупного деятеля и его близких для истории и потомков.

Вгазете, которую печатали на глянцевой бумаге (она имела исключительновнутреннее хождение среди депутатов) и которую муж Старшенькой мнеподарил на память о встрече, он делился рецептами лично имизобретенных кулинарных изысков:

«Однажды,готовя борщ для господина спикера, я случайно положил в него недевять маслин и семь каперсов, как поступаю обычно, а двенадцатьмаслин и шесть каперсов. Каково же было мое удивление, когда вкусборща оказался существенно богаче и насыщеннее. С тех пор я и всегдакладу в борщ господина спикера двенадцать маслин и шесть каперсов.Советую так же поступать всем личным поварам товарищей и господчленов Госдумы».

ИванГрозный, имевший доступ лишь в общий депутатский буфет второгоразряда (всего разрядов было четыре) скрежетал зубами по поводутакого социального неравенства и расслоения внутри единого думскогоорганизма.

-Я добьюсь: у каждого депутата будет свой личный врач и повар! –предупреждал он.

Всвободное от основных обязанностей время муж Старшенькой подрабатывалв китайских и корейских ресторанах, ловил бездомных собак и кошек ипритаскивал их в качестве деликатесов на кухни этих заведений, за чтополучал дополнительную плату.

СРЕДНЕНЬКАЯ

СвоейСредненькой дочери Маркофьев подарил турфирму. Он говорил:

-Доченька у меня чересчур деликатная… Истерзала себя: сможет лизаняться бизнесом? Ведь это значит – обманывать людей. Покупатьпо одной цене, продавать по другой. Это противно и не ее. Я думалнесколько дней и ночей. И открыл и подсказал ей: есть бизнес, приносящий людям радость. Туризм!

Фирма,однако, приносила сплошные убытки…

Главы»МЫ И ОНИ» и «ТАК ЖИВУТ ЛЮДИ» (в одном флаконе).

Русскиетуристы вели себя за границей непотребно. О чем Средненькой летелифаксы, телеграммы, из-за чего поступали рекламации о штрафах иквитанции неустоек.

ВПариже подрались муж и жена (из снаряженной туда Средненькойтургруппы), гостиничный номер оказался залит кровью, хозяин отелявыставил фирме счет за ремонт, исчислявшийся тысячами франков.

ВШвейцарии наш горнолыжник помочился с балкона и окропил мирнобеседовавших внизу граждан.

Попутныйконтрольный вопрос. Зачем он сделал это, если в номере был туалет?

ВДжакарте огненноволосая жена Старшенького (она же — главнаяредакторша газеты), прыгнув из окна отеля с парашютом, упала на газони, к счастью, не разбилась, но руки-ноги переломала. Принимающаясторона не хотела оплачивать лечение (и была права).

ВБомбее наши соотечественники бомбардировали прохожих пустымибутылками из-под «Столичной» и «Московской», апотом заявили, что это рекламная акция, способствующая продвижению назарубежные рынки русских национальных напитков.

ВБельгии вернувшаяся в отель заполночь русская группа, обидевшись нагорничную, которая открыла гулякам дверь, но сделала им замечание за опоздание — затолкала бедняжку-прислужницу в темную кладовку,заперла там и счастливо продержала до следующей ночи, поскольку всеучастники экзекуции начисто забыли о содеянном.

Карательныесанкции сыпались на турфирму одна за другой…

МУЖСРЕДНЕНЬКОЙ

Впрочем,муж Средненькой покрывал все убытки. Он был занят розливомводопроводной воды в полиэтиленовые бутылки с наклейками «Родниковыйисточник». (Мелкими буковками по краю наклейки значилось:»Исключительно целебная. Хорошо, если газированная»)

-У этого бизнеса большое будущее, — говорил, нахваливая зятя,Маркофьев. – Сейчас избирателя зомбируют через радио ителевидение. Но не все смотрят ящик. Поэтому скоро будут зомбироватьчерез воду. Пьют-то все. Я заглядываю далеко вперед! –напоминал он.

МужСредненькой договорился с монахами ближайшего к его даче монастыря, ибутылируемая им вода была объявлена святой и помогающей от многиххворей. Объемы ее продаж все возрастали.

Неговорю про фильтры, при помощи которых очищалась специальная,»золотая серия» этой разлитой уже в стеклянные бутылкицелебной влаги; вы сильно удивитесь (или не удивитесь вовсе?) если узнаете, что муж Средненькой подбирал эти промасленные ипротосоленные фетровые прокладки на свалке старых «Жигулей»?

МЛАДШЕНЬКАЯ

Младшенькаядочь Маркофьева – хроменькая и горбатенькая – сталабалериной. Она, как и папа, жить не могла без сцены и искусства. Приэтом была широковата и тяжеловата в кости, партнеры обливались потом,вращая ее или таская на вытянутых руках – но разве это имелохоть какое-то значение? Главное было – ее желание и несомненныйдар крутить фуэте…

Группадеятелей искусств: Худолейский, Обоссарт, Пушкиндт, Сивухина -постоянно публиковали в подведомственных Маркфоеву газетах и журналахотзывы о спектаклях юной примадонны, особо выделяя редкостныйтемперамент воздушно снизошедшей на пуантах в российскую глушь прямос небес феи, а также нутряной талант Захара Костариканского,осуществлявшего все без исключения постановки с ее участием…

МУЖМЛАДШЕНЬКОЙ

МужМладшенькой работал в системе налоговых органов. И неплохо со своимиобязанностями справлялся.

-Понимаешь, — рассказывал он мне. – К нам стекаются сведения обовсех наиболее состоятельных фирмах и отдельных предпринимателях. Ихкоординаты и реальные суммы доходов я сообщаю друзьям-приятелям.Которые курочат богатеев под орех. Десять процентов с каждой такойоперации — мои…

Преждеон работал на таможне. По заниженным пошлинам позволял ввозитьитальянскую мебель и турецкое золото (в накладных писал, чтодосмотрел в ящиках строительный гипс и речной песок), попутноопять-таки и сообщал своим дружкам о пассажирах, которые вносили вовъездные декларации раздражающе крупные цифры. Неумноразоткровенничавшихся дуралеев перехватывали на пути из аэропорта вгород и обирали.

Затеммуж Младшенькой перекочевал в банк (естественно, не тот, где трудился пухленький младший сынок Маркофьева), и, почерпнув данные наиболеекрупных вкладчиков, опять-таки переправлял сведения о доверчивыхклиентах — кому надо. И вновь получал свои десять процентов.

Маркофьев,надо отдать ему должное, закончил неразбериху, пресек вольницу,реорганизовал структуру, замкнув мужа Младшенькой, — на Шпионовича ипереподчинив непрофессионала-щипача – опытному молодчагеотставнику. Коммандос розовощекого бегуна лихо снимали с толстосумов-ротозеев стружку (а заодно пенки и сливки), весь доходшел в наш карман.

СВЕТИЛО

Ещеодна доченька Маркофьева сделалась светилом в области медицины. К нейна прием выстраивались длиннющие очереди, страждущие и жаждущие аж заполгода записывались в ее хирургическо-мануально-ортопедическоеотделение на полостные и косметические операции, массажи и сеансыпсихотерапевтического воздействия. Она лечила от бесплодия. Ипсориаза. А также нервыных расстройств. Заодно была районныминфекционистом и гигиенистом, главным врачом санэпидемстанции, такчто без ее подписи не пропускали на рынки ни говядину, ни свинину.(Преимущественное право, естественно, имели поставки с маркофьевскихферм). Девочка помнилась мне неряшливой лентяйкой, не желавшейучиться. Правда (и это заставляло сомневаться в исправности механизмамоей памяти), в медицинский институт она поступила с первого захода — что, конечно же, свидетельствовало о несомненности ееприверженности врачеванию; диплом об окончании получила с отличием -несмотря на то, что на лекциях и практических занятиях почти непоявлялась. Вероятно, ее успехи определялись врожденнымиспособностями и наследственными факторами. О ее успехах трубилапресса, с ней беседовали ведущие тележурналисты (Новомужев иПидоренко)…

Вопросна засыпку. Если покупается политическое паблисити, почему нельзя -за ту же самую (или большую или меньшую) сумму приобрестипрофессиональное реноме?

Когдао новом светиле на медицинском небосклоне стало широко известно, я,не раздумывая, обратился к Маркофьеву с просьбой – устроить наконсультацию к его вундеркиндше дочку Вероники, Машеньку. Познакомству, без долгого ожидания. Он не отказал.

Тогоосвидетельствования не забыть никогда. В кабинет, где происходилапроцедура осмотра, то и дело на эмалированных подносах вносилитребовавшие заключения о пригодности употребления в пищу кускибаранины, из лаборатории притаскивали лотки, наполненные пробирками смочой, не переставая трезвонил телефон…

Обстоятельно(насколько ей позволяла занятость) осмотрев нашу красавицу, дочьМаркофьева сосредоточила внимание на прыщике возле левого плеча.

-Надо пить отвар крапивы, — посоветовала она.

Мыпытались вырулить на проблему затянувшегося развития и умственнойзаторможенности, но докторесса продолжала упрямо гнуть свое –об опасности экзем и лишаев… А также устранении бородавок спомощью прижигания их ляписом.

— Я ведь еще и офтальмолог, — сообщила она.

Ябыл потрясен. И объемами ее познаний, и суммой, которую пришлосьвыложить за полученные советы. Девочке предстояло теперь посещатькудесницу не реже одного раза в неделю, так что тратам не было видноконца.

Развея или Вероника жалели денег? Нет, конечно. Однако состояние Машипосле визитов к офтальмологине-санэпидемнадзорше не улучшалось, акак будто даже сползало к прежней отметке. Да и прыщей прибавилось.Светило осматривала девочку в толстых резиновых перчатках фиолетовогоцвета, руки ни до, ни после не мыла… Я поделился сомнениями сМаркофьевым.

-Твоя беда, — заорал он, — что ты слишком много помнишь! Помнишь, ктокем был раньше, кто как выглядел и чем занимался! Да, человек не умелк двум прибавить два, а стал банкиром. Да, отбыл срок за воровство, атеперь возглавляет комитет по борьбе с коррупцией. Да, не любила моядоченька учиться, но скоро я доверю ей такой участок работы, что тыгрохнешься. От потрясения. Все твои беды – из-за того, что неверишь в людей и скрытые возможности личности. Человек – тонкоесоздание… Он может все! Даже то, чего не может! Увы, многиепроживают целые жизни, не догадываясь, на что способны… Яоткрываю перед каждым все двери, распахиваю все горизонты…

ДОЧЬ КАТЯ

Меняатаковала моя дочь Катя и просила пристроить ее куда-нибудь натепленькое местечко. Почему нет – если все вокруг устраивались?

-Пойми, мне неудобно, — отнекивался я. – Получится, что япользуюсь оказанным мне Маркофьевым высоким доверием. Одного тольконамека на мою корыстность, одного подозрения в этом довольно длятого, чтобы я испытал жгучий стыд. Я должен быть выше и внеподозрений. Ведь я – витрина многосторонней деятельности моегодруга… По мне будут судить о нем…

Дочкасмотрела снисходительно. Ей еще предстояло многое понять, постичьглубину моих рассуждений.

ПОЧЕМУНЕ ДУМАЮТ О ДЕТЯХ?

Аргументымои были таковы:

-Вырастет у журналиста-взяточника сын… А у министра-жуликадочь… И что узнают о своих отцах? А ведь наверняка узнают. Немогут не узнать. Какие чувства тогда испытают? Каково невиннымдетишкам сознавать, знать, слышать, читать, что отец – ворюга,лгун, жулик?

-Дурак ты дурак! – орал Маркофьев, когда я делился с ним этимиублюдочными и отсталыми посылами. – Зачем думать о детях плохо!Почему считать, что они уступят отцам — в умственном развитии? Ивообще… Дети вот уж не осудят тех, кто тащил в дом, а не издома! И, значит, ничуть не огорчатся, не разочаруются в своих папах имамах. А испытают гордость. И благодарность. И воспримут поступкиотцов и матерей как должное. Как собой разумеющееся. Если же отпрыскиокажутся необеспеченными, вот уж тогда наверняка посетуют, что предкимало взяли. Не обеспечили их будущее и будущее еще и внуков. Далимаху. А ведь могли столько загрести… И дети, доведись им, тымне поверь, сами возьмут в сто, в тысячу раз больше!

НАОБОРОТ

Онвопрошал:

-Ты, может, думаешь, что всех воспитывали, как тебя? Учили, чтоворовать нельзя? А вот и нет! Наоборот! Растили как раз напротивоположных примерах: смотри как имярек удачно слямзил! И многовзял, и не попался! Именно таких удачников и везунков навязывалибольшинству в идеал для подражания!

БОЛЬНОЕ

Онздорово мне помог-подсобил. Вправил мозги. Наставил на путь. Дажеотчасти вдохнул утраченную веру в грядущее.

-Что делать с прибором, который барахлит? – спросил он. И самответил. – Правильно, выбросить его!

-Ты обо мне? — с замиранием сердца спросил я.

Онбыл великодушен.

-О Кате… Что ты о ней хлопочешь? Ты же видишь – этопропащая затея! Обреченная попытка. Она ничего делать не может и небудет. Ты бы стал вкладывать деньги в банк, если бы знал, что черезнеделю он сгорит?

-Но ведь она моя дочь! – воскликнул я.

-Ты уверен? – протянул он.

Фразазадела.

-Что ты хочешь сказать?

Онмялся, пряча глаза.

-Ты ведь помнишь того музыканта… С которым убегала Маргарита?

Ясхватил его за лацканы.

(Такпоступают все дураки, не способные найти словесных контр-возражений.)

-Не хотел тебя обидеть, — сказал он. – Ладно, будемремонтировать этот никчемный аппарат. Лишь бы добиться тех функций,которые он должен, обязан выполнять. На свалку надо выбрасыватьсовсем перегоревшее. А если хоть чуть-чуть фурычит… И потом –это ведь твоя дочь… Наша дочь… Пусть она ничего неумеет… Не знает… И не хочет знать…

ВСЕПРОЩЕНИЕ

Насколькоже прав он был! (Как всегда.) Как дальновидно и широко мыслил! Какуюзагоризонтную перспективу каждый раз умел различить!

Благородноон не упомянул: отчасти в несложившейся судьбе дочери был виноват ясам. На день ее рождения в киоске с вывеской «Элитная косметика»я приобрел набор шампуней, которые и подарил Катюше. Воспользовавшисьими, она потеряла половину волос и долго ходила к окулисту лечитьглаза после попавшей в них пены. Муж Миша вскоре после этого начал ейизменять. Сперва исчез из дому на неделю. Потом вернулся и покаялся.Ясно было: простить его – значит поощрить и подтолкнуть кновым изменам. Уж враждовать, так враждовать! Но Катя его приняла.»Желая сохранить семью». Она ведь уже ждала ребенка. Моеговнука. Ну, и какой вывод сделал гулена-муж из ее великодушия?Правильно: что и впредь его будут прощать и пускать домой, что бы онни вытворил.

ЕСЛИТЕБЕ ПРОЩАЮТ – ВАЛЯЙ, ШПАРЬ ДАЛЬШЕ ТЕМ ЖЕ ПУТЕМ И ТОЙ ЖЕДОРОГОЙ: ПРОЩЕНИЕ ОЗНАЧАЕТ ПООЩРЕНИЕ. ЗНАЧИТ, ВСЕ ДЕЛАЛ ВЕРНО.ПРАВИЛЬНО. ТАК, КАК И СЛЕДОВАЛО.

Хваланебесам, ребенок родился здоровеньким.

СледующийКатин муж был ленивый толстяк. Целыми днями он валялся на кровати,Катя разрывалась между ним и младенцем, которого надо было пеленать,деньги для их семьи зарабатывал я. Если же заходил разговор о том,что и Катин муж мог бы устроиться куда-нибудь, где дают зарплату, онзаявлял:

-Я между прочим женился на бабе с приданым. То есть с нагрузкой. Тоесть с ребенком. То есть с камнем на шее. И она просто обязана бытьмне благодарна. То есть содержать меня.

…Какойсвоенравной и даже холодной была моя дочь еще совсем недавно! Жизньменяет характеры и взгляды. То, чему не могут научить любящиеродители, дается Жизни с необычайной простотой. Хлестанетразок-другой без лишних нотаций кнутом беспрекословия, перетянетремнем несправедливости, огреет обухом обстоятельств – и ученикстал шелковым. Папочка и мамочка о таком благотворном перерождении имечтать не смели.

Воттолько радости подобное перевоспитание почему-то не приносит.

РЕПУТАЦИЯ

Маркофьеввыступил резко против того, чтобы я и дальше портил жизнь Кате.Забивал ей голову белибердой. (Довольно было уже того, что я чуть незагубил собственную биографию и лишь теперь мало-помалу исправлялся).Он сказал:

-Хороший хозяин всему найдет применение. Твоя дочь сгодится. Мы неможем брать взятки? За услуги, которые оказываем другим. Ты прав.Наша репутация должна быть вне подозрений. Поэтому будем поступатьчестно. Будем устраивать Катю на работу

Заполгода Катя сменила шесть мест службы в учреждениях, которые былинам должны. Не умея ни грамотно писать, ни даже складно читать, моядочь, тем не менее, оказывала этим фирмам важные, неоценимо полезныекансалтинговые услуги. Каждая зарплата, которую она получала,исчислялась суммой, с лихвой достаточной для покупки не одного, адвух островов. (В очередной раз были блестяще подтвержденыпедагогические способности Маркофьева. Катя поверила в себя. Душевнораспрямилась.) Получив причитающееся нам, Катюша увольнялась пособственному желанию.

Яубеждал Маркофьева наплевать на нервотрепку с вновь приближавшимисявыборами и осуществить покупку – пусть не Корсики, а другогорайского уголка. Но он завелся и не хотел отступать от задуманного.

Контрольныйвопрос. Как получить взятку, не нарушая закон?

ОЛЯ

Надобыло как-то позаботиться еще и о прежней жене Миши – Оле, унее тоже подрастал ребенок. (А от Оли Миша ушел именно к Кате. Такчто моя вина была налицо)

Маркофьеввновь кинулся на подмогу.

Оля,согласно его замечательно воплощенной задумке, сделалась ясновидящей.Стала называться Сударыней Матренушкой. (О, как тщательно возводилмой друг здание башни будущего своего величия!) Деятельностьприносила Оле неплохой доход. Судврыня Матренушка настолько входила враж, что, когда однажды мы пришли к ней на сеанс спиритизма, она насне узнала. И сказала мне:

-Вы в прошлой жизни были в Индии брамином…

АМаркофьеву:

-В прошлой жизни вы были пажом при английской королеве.

Тоесть все перепутала. Но быстро исправилась и объявила, что я былпростолюдином, а Маркофьев – испанским принцем.

ХОРОШО

Все,одним словом, складывалось распрекрасно. Вот только Вероникаобижалась: почему на ту работу, которую выполняла Катя, я устроил неее.

ИКатя обижалась, когда ее кансалтинговая деятельность и огроменныевливания в семейный бюджет прекратились.

Чегоя в итоге добился? Дочь не хотела работать за гроши, она привыклаполучать астрономические суммы, ничего не делая. Я пробудил худшиеинстинкты в Веронике.

Однакона общем фоне впечатляющих успехов — на эти мелочи можно быловнимания не обращать.

ИОПЯТЬ МАРКОФЬЕВЫ

Открываясемейный слет в одном из санаториев на черноморском побережье,Маркофьев возглашал:

– Дети!Детишки! Вы повторяете промахи предков! Узнаю в вас, вихрастыесорванцы, и в вас, недотепах с косичками, себя – юного иглупого. Увы, заставить вас поумнеть – нельзя. Или оченьтрудно. Более того, едва сам наберешь опыта, поумнеешь, станешьспособен вразумлять других, юных, как делаешься стар,непривлекателен, не нужен, и тебя отправляют на свалку – чтобне мешал новым поколениям совершить весь набор ошибок, который онидолжны совершить – прежде чем достигнут твоего уровня зрелости…

Натот праздник съехалось и слетелось с разных концов земного шара болеемиллиона маркофьевских продолжений женского и мужского рода. Ещестолько же прислали приветственные телеграммы… Многие тысячимаркофьевых младших, средних и уже совсем повзрослевших просто несмогли попасть на ту конференцию — по причине большой личнойзанятости, а также нехватки корпусов и лимита койкомест в устроенномна футбольном поле туристическом лагере, состоявшем из одной тысячиста восемнадцати брезентовых палаток…

-Теперь видно: я прожил жизнь недаром, — с удовлетворениемконстатировал Маркофьев, окидывая взглядом колонны марширующих передним со знаменами — его собственных детишек.

СОМНЕНИЯ

Онеще сомневался! Кто-кто, а уж он-то прожил не напрасно! Сколько шаровотправил в лузы! Сколько бараньих и говяжьих туш перемолол могучимичелюстями! Сколько стаканов и бочек водки и вина опрокинул в себя!Сколько сигарет с фильтром и без искурил! Сколько потомков наплодил!

УМИРАТЬ КАК МОЖНО ЧАЩЕ

-Да, я воистину птица-феникс, — говорил он. – Воскресаю еще и вдетях. Омолаживаюсь.

Иотхлебывал из фирменного бокала «Молодеческого» пива.

ПОТОМСТВО

Всех,кто прибыл на тот слет, поили светлым нефильтрованным пивом «Молодоческое».

Беседуясо своими уменьшенными или чуть видоизмененными копиями, Маркофьев сотеческой лаской замечал:

-Душа радуется на вас любоваться… Как вы хлещете этот жидкийхлеб! Из горлышек и банок, кружек и стаканов! Знаешь, — обращался онко мне, — кажется, в них начисто отсутствует то, что принято называтьзагадкой русской души. Выветривается, испаряется под натиском новойжизни то, что так сильно мешает нам с тобой. Наивность и идеализм.Мы-то с тобой романтики… — Он мечтательно жмурился. – Аони… У них нормальная шкала ценностей: хорошо оплачиваемаяработа, образование, страсть к путешествиям, которые они себе могутпозволить…

МАРКОФЬЕВЫ

Ихбыло столько… Маркофьевых… Молодых и постарше… Исовсем юных… Мужского и женского пола… В брюках июбках… В очках, помогающих от близорукости, и очках,сокращающих дальнозоркость… И вообще без очков… Какихтолько оттенков волос, очертаний животов, разрезов глаз ненаблюдалось в этом племени, какими только подробностями не рознилисьего представители… Но у всех них сохранялась характернаяМаркофьевская симпатичная припухлость, тяга к чревоугодию игигантская, непобедимая, неконтролируемая, неописуемая, почтикроличья плодовитость и любвеобильность… Маркофьевы вступали вбраки, производили на свет новых Маркофьевых, ими был заполнен весьземной шар. У меня тысячерилось в глазах… Маркофьевы,Маркофьевы, Маркофьевы были всюду…

ИТОГИСЕДЬМОЙ ГЛАВЫ

Контрольныевопросы, правильные ответы на которые гарантируют вам как минимумсохранение здоровья:

1.Можно ли покупать в магазинах нарезку?

2.Надо ли негодовать по поводу качества телепередач?

3.Стоит ли ужасаться из-за уровня детективных романов?

4.Рационально ли впадать в транс в связи с интеллектуальным потенциаломтех, кто рядом и вокруг и, в особенности, тех, кто пробился вруководители?

5.Вам все еще охота раздражаться по каждому подобному пустяку?

Полезныесоветы и правильные ответы:

Нетратьте нервы!

Плодитепотомство!

Непокупайте нарезку!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ

ВПРЕЗИДЕНТЫ!

Заложивнадежный фундамент, собрав семейные силы в единый кулак, Маркофьевдвинул отборные войсковые сочленения дальше. Он уже не скрывал, чтохочет баллотироваться в Президенты.

МИНУЯПРОМЕЖУТОЧНЫЕ СТАДИИ

Всепредпринятое нами до того, было, по его теперешним словам, мелко инедостойно таких ярчайших и выдающихся людей, как мы.

-Столь грандиозные нервные и финансовые затраты, — говорил Маркофьев .– и всего лишь для того, чтоб пробиться в Буму… (Так онпренебрежительно ныне ее именовал.) Нет, я заслуживаю большего!

Конечно,вовсе не Иван Грозный, а Маркофьев — по праву должен был бы занятьместо в ареопаге великих. Он оказался бы там равный – средиравных!

-Метишь в спикеры? – догадался я. — Чтоб иметь личного повара?

-Бери выше…

-В Госсовет?

-Бери круче…

-Неужели?

-Да, напрямки… Минуя промежуточные стадии…

НАПРОЛОМ

Оннапомнил:

-Я вообще привык идти напролом. Сокращая расстояния. Помнишь, как яженился на Лауре? Дочке ректора… Конечно, можно было избратьдругой путь. Корпеть над диссертацией… Годами ждать повышения…А я все решил одним махом. Стал профессором, академиком…Получил в приданое институт… Со множеством помещений…Которые сразу начал сдавать и получать живые бабки… А как ятырил мыло из мужских и женских туалетов! И плевать хотел нанедоброжелателей, которые судачили: «Ах, он женился по расчету».Кому какое дело, как и почему я женился! Я всех сразу оставилпозади. И не обращал внимания на кривотолки. Я – сам творецсвоей жизни!

КРУТИЗНА

-Не слишком ли запредельно ты берешь? – все же сомневался я.

Контрольныйвопрос. Сомнения – признак ума или признак его отсутствия?

Ответ.Сами-то подумайте (если вы способны думать): с какой стати в чем-либосомневаться? Какие у вас на то основания? Вы живете в стране, гдехоть кто-нибудь в чем-нибудь сомневается? Когда, к примеру, общимиусилиями и коллективным разумом сперва национализируют землю, а потомвсю ее, до крупиночки, продают в частные руки, так что не владеющийлесом не сможет погулять в лесу, а не владеющий прибрежной зоной несможет близко подойти к речке… Вспомните: кто-нибудьсомневался, когда крушил, разрушал, пускал в расход миллионы ни вчем не повинных граждан? С какой же стати вы возомнили себяпрозорливее и рассудительнее остальных?

Напомнюглавный постулат нашего «Учебника Жизни»: САМОЕ УМНОЕ –БЫТЬ ДУРАКОМ! В любой ситуации эта практика и тактика оправдывали иокупали себя сторицей.

Маркофьевлишь улыбался, слушая мои доводы.

-Не забывай, мы в России, — говорил он. – Здесь возможно все.Тут Президентом становится тот, кого еще месяц назад никто в глаза невидел. Это в Европе люди пресыщены информацией и переполненыподозрительностью, и каждый фактик перепроверяют по сто раз, а вРоссии любому слову, напечатанному в газете или произнесенному стелеэкрана, поклоняются как истине в последней инстанции. Сказали илинаписали – значит, так оно и есть. Значит, правда.

Еслиучитывать, что в нашем активе теперь были свой телеканал, свои газетыи журналы, даже свое статистическое бюро — способные подкрепить любуюпозицию и выдать нужные рейтинги да и вообще любые устраивающие насданные по всем требуемым параметрам — президентские амбиции ипретензии Маркофьева на завоевания Кремля не казались столь ужнесбыточными.

-Ленин мечтал захватить банк, телеграф, телефон и что там еще? –перечислял он. – А мы уже имеем и свой банк, и своймясокомбинат, и турфирму, и издательство, и мобильники, и все прочиесредства связи и массовой информации!

СВОБОДА

Онговорил:

-От президентства одни сплошные выгоды.

Иподкреплял свою позицию:

-Речь не идет о полной свободе, которая невозможна в принципе. Речьпока о свободе распоряжаться своим временем.

Онразвивал мысль:

-Главный вопрос: ты сам определяешь и выбираешь свое место службы илитебе его указывают?

ПРЕЛЕСТЬ

Онсчитал:

-Есть прелесть в том, чтобы сделаться первым лицом. Обедаешь, когдахочешь. Сам назначаешь время своего насыщения. Захотел сдвинутьтрапезу на час – пожалуйста. Захотел на полчаса – нетпроблем. Захотел раньше – тоже нет вопросов. Все готово.Накрыто. И компанию для застолья подбираешь по своему усмотрению.Захотел – позвал премьер-министра. Захотел – простоминистра. Или обоих вместе. Или только министра путей сообщения.Захотел выпить – кто тебе сделает замечание? Захотел подрематьпосле приема еды – будьте любезны. Диванчик уже расстелен. Иникто тебе слова не скажет. Никто тебе не указ. Даже встречу с главойдругого государства можно отменить. Кто что вякнет? Кто покритикует?У тебя всегда есть солидное объяснение: «исходя из соображенийгосударственной важности и целесообразности».

Контрольныйвопрос читателям. Чем ваша жизнь отличается от жизни главыгосударства?

Онговорил:

-Я не буду блокироваться ни с какими партиями и группировками, союзамии объединениями, я буду сам по себе. Но я обопрусь на массы…

Иеще он говорил:

-Надоело якшаться с кем ни попадя. То с немчурой, то с англичашками,то с нашими «правыми»-«левыми»… Будь онивсе неладны… Взойду на престол и начну отдыхать…

НИВ ЗУБ НОГОЙ

Ещеодно преимущество человека, занявшего командную высоту – в том,что он может говорить о том, о чем хочет, и не говорить о том, о чемне намерен. Может отвечать на поставленный вопрос, а может послатьспрашивающего куда подальше. У подневольного и подчиненного такогопослабления нет. Он обязан поддерживать беседу на любую предложеннуюили навязанную ему тему, даже если в ней несведущ, плавает и тонет.

Тестна развитие фантазии. Вообразите всю невыгодность положения, когданадо хоть что-то говорить о том, в чем вы не фурычите, неразбираетесь и вообще – ни в зуб ногой!

Президентизбавлен от подобного истязания.

-УМНЫЙ НЕ ТОТ, КТО ВСЕ ЗНАЕТ, — любил повторять Маркофьев. – АТОТ, КТО НЕ ОБНАРУЖИВАЕТ СВОЕГО НЕЗНАНИЯ.

Ончестно признавал:

-Да, ни бельмеса не смыслю в географии… И уже хотя бы поэтомудолжен пробиваться на самый верх…

ДЕДОВЩИНА

-Ощущаю себя приверженцем дедовщины, — раздувая ноздри, сообщалМаркофьев. – С какой стати я, ветеран, прошедший Афган и Чечню,ликвидатор чернобыльской катастрофы, почетный академик всех мыслимыхакадемий и полиглот, должен ощущать уважение к президенту, которыймладше меня? Чему он способен меня научить, салага? Ведь испытал изнает меньше, чем я. Пусть же поучится у тех, кто старше, а потом ужберется руководить…

ВТОРОЙТОМ

Читаясвою биографию, изданную на хромированной бумаге и переплетенную вкожу ямайского буйвола, украшенную африканскими самоцветами,Маркофьев удовлетворенно кивал:

-Значит, закончил свой труд…

-Не совсем, — говорил я. – Остались последние главы.Повествующие о том, как ты на белом коне въедешь через Боровицкиеворота в кремлевские покои…

Ондолго молчал, то поглаживая сафьян, то массируя ладонью залысины.Наконец, с его губ сорвалось:

-По значимости я приравнял бы сей труд ко второму тому «Мертвыхдуш». Ибо Гоголь сжег рукописи, которые не горят…

-Ты хочешь сказать… – не поверил я.

ЛицоМаркофьева просияло.

-Да, — сказал он. – Гоголь, живи он сегодня, написал бы именнотак. Образ Маркофьева, несомненно, займет свое место в галерееярчайших образов отечественной словесности. Ибо объединил в себе два,казалось, несовместимых характера – Обломова и Хлестакова. Даеще приплюсовал и вобрал некоторые черты Гаргантюа. Что ж,сегодняшняя российская жизнь породила именно такого героя.

Иеще он сказал:

-Запиши для последующего, исправленного и дополненного издания моейбиографии очень важное, никем пока не отраженное и не зафиксированноеправило: ГОВОРИ О СЕБЕ В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ! Это касается всех безисключения достигших запредельных высот карьеры корифеев. Говорение осебе в третьем лице сразу дает понять окружающим и свидетельствует:оратор дорвался самых пиков столь заоблачных вершин, что сам себе ужене принадлежит. Ибо сделался собеседником обитателей Олимпа. Онтеперь – бесценное достояние – народа. Мира. Вселенной.

КОНДУИТ

Какбы между прочим Маркофьев прибавил:

— И не надо перебора отвлеченных философствований… Зевотаразбирает их читать… Подсыпь больше живых примеров… Простым людям всегда интересна именно эта сторона бытия цезарей…И клеопатр…

Погрустнев,он добавил:

-И, поскольку почти все наши соратники так или иначе в разное времяперекочевывали в небытие, составь списки почивших в бозе друзей.Заведи специальный гросс-бух и занеси туда фамилии мертвых исгинувших. Чтобы не забыть ни одного, кто отдал жизнь замаркофьевское дело… Мы будем называть их именами улицы итеплоходы, космические корабли и марки коньяков…

Онопять был прав. Я и точно жил – будто среди сплошных призраков.

НОВЫЕГЛАВЫ

Ядал ему новые рукописные главы «Теории глупости».

Прочитавих, он остался доволен. И сказал:

-Это не «Евгения Онегина», а нашу с тобой «ТеориюГлупости» можно назвать энциклопедией русской жизни. В нейпредставлена законченная, исчерпывающая картина мира. Нет ни одногофакта нашей истории последних лет, который бы мы упустили и неупомянули. Пожалуй, только расстрел парламента. Но это в общеммалозначительное событие. По сравнению с тем, что самые типическиечерты времени мы отразили: евреи идут в священники, из армии бегутсолдаты… А расстрел парламента – нет, это поканетипично! Главное же – мы даем широко известным эпизодамнеожиданное истолкование, предлагаем своеобразную трактовку…

ЛЮБИТЕ»ТЕОРИЮ ГЛУПОСТИ» — ИСТОЧНИК ЗНАНИЙ! (рекламное вкрапление)

Надеюсь,и вы согласитесь: та уйма полезных сведений и сокровищница фактов,которые вобрал данный учебник, не уместилась бы в целой британскойэнциклопедии. Эта всеобъемлющая кладовая научит вас правильно спатьи сочинять телесериал, снижать процент холестирина в крови ивоскресать! Любите «Теорию глупости» – источникпремудрости и познаний, которых многим в нашем холодном эгоистичноммире ох как не достает!

НАПУТСТВИЕ

-Нет, писателем я, пожалуй, не мог бы стать, — миролюбивосамоуничижался он. – Писатель должен корпеть над рукописями, унего не остается времени на интриги и закулисную или подковернуютактику выживания и проталкивания себя на политический монблан, воколовластный бомон. Валяй уж ты оставайся летописцем. Сохраняй изапечатлевай мой образ для потомков. Тем более, ты существенно запоследнее время помудрел. Надеюсь, то же самое произойдет и с твоимичитателями!

КОМУЛЕГЧЕ?

Размышляя,он приходил к выводу:

-Президенту все же легче, чем литератору. Президент проводитизбирательную кампанию раз в четыре года. А писатель агитирует засебя постоянно, каждый день, каждый месяц. Даже если не устраиваетпубличных шоу, не протягивает рук для пожатия каждому потенциальномучитателю, то есть избирателю своих книг, все равно – то и делообязан подогревать к себе интерес. О президентах, какими бы хорошимиони ни были, забывают вскоре после того, как срок их президентствазакончился. О некоторых писателях иногда помнят даже после их смерти.

ПОМОЩНИКИ

Пытаясьуточнить и вызнать обстановку и реальные свои перспективы в связи снамеченным планом воцарения в Кремле, Маркофьев встречался(поочередно) с обоими помощниками пока еще властвовавшего первоголица – Лилипутиным и Гулливеровым, которые между собойнеприкрыто враждовали. Если один уезжал на юг, другой непременноотправлялся на север, если один тайно покровительствовал министруспорта, второй спортивного министра активно и открыто гнобил. Если быпервый узнал о встрече Маркофьева с его соперником, то стал бычинить моему другу препятствия и вставлять палки в колеса. Маркофьевстоль хитро обставил переговоры с тем и другим, что ни один, нивторой не пронюхали о тайных контактах претендента на высшуюдолжность: с Лилипутиным Маркофьев встречался на Каймановых островах,с Гулливеровым – на турецкой части Кипра. Однако, на кого изних делать ставку в низвержении лидера страны, так и не сумел понять.Оба были согласны переметнуться на его сторону и предоставить своиуслуги (а попутно и компромат на низвергаемого хозяина), нотребовали гарантий, что при смене власти и новом руководстве сохранятсвои позиции, черные машины и персональные оклады с надбавками завредность. Маркофьев колебался, не зная, кто ему больше выгоден иполезен.

Разумеется,это был вопрос десятистепенного значения – в то время, как дажене на горизонте, а гораздо ближе, непосредственно перед носом,маячили и открывались во всей полноте необозримая панорама иперспектива возможностей… И все же никакую мелочь нельзя былосбрасывать со счетов…

ФОТО

Когдая вернулся с Каймановых островов, Вероника продемонстрировала мнерасплывчатые фотографии наших секретных свиданий с высокопоставленнымчиновником и пристрастно допрашивала, что это были за встречи. Я, неимея полномочий на откровенность, молчал.

Моезапирательство сильно ее удручило.

Разумеется,мне хотелось рассказать ей… Обо всем… О том, что нашиустремления решено поделить на три потока:

Продвижениев Президенты;

Утверждениев Госдуме закона о праве убивать;

ПриобретениеКорсики.

Ноя молчал. Даже про то, что самым первым подпунктом обширнойпрограммы значился: «Создание кооператива «ДОБРОТА» -не проронил ни слова.

КООПЕРАТИВ»ДОБРОТА»

Этобыло очередное гениальное открытие, грандиозное изобретение,потрясающее прозрение великого Маркофьева.

Я,правда, как всегда, сомневался.

-А вот пари хочешь? – подначивал Маркофьев. – Что в этотнаш кооператив люди повалят валом.

Мыразвесили и расклеили на фонарных столбах и дверях, а потомразместили в газетах объявления: «ИСПОЛНЯЕМ ЛЮБЫЕ ЖЕЛАНИЯ !»

Неимущим обещали деньги.

Безработным– занятость.

Бездомным– квартиры.

Хворым– здоровье.

Одиноким– семью.

Голодным– бесплатные обеды.

ИНАРОД ХЛЫНУЛ

Инарод хлынул…

Лозунг,вывешенный на двери офиса (где раньше располагался наш избирательныйштаб), гласил: «СИЛЬНЫМ – РАБОТУ, СЛАБЫМ – ЗАБОТУ».

Нои сильных мы не собирались обременять излишней загрузкой, и слабых непытались унизить жалостью… Мы учреждали и проводили все новыелотереи. Разыгрывали машины и квартиры, путевки в дома отдыха изагрантуры.

Этобыло полностью семейное предприятие. Маркофьевы занималисьстроительством зданий и поставкой оборудования, раздобываниемпродуктов и готовкой еды. Они же являлись юристконсультами илифтерами. Налоговыми инспекторами и страховыми агентами. (Последнееответвление от общего ствола носило название «Русский страх».)

-Мы разве кого-нибудь заставляем? Неволим? Затягиваем в нашвсеобъемлющий проект? – говорил Маркофьев. – Нет, участиево всех наших начинаниях сугубо добровольное.

ПОЧЕМУВЕРИЛИ?

Почемунам верили? Да очень просто. Вновь Маркофьев повторял:

-Я – такой же, как вы! Обобран и обворован!

Нотеперь к образу страдальца и мученика намертво прилепился ликгонимого.

-Недаром меня провалили на выборах! – кричал мой друг. –Это потому, что я несу свет правды. Никто не любит правду! А я еенесу!

Иведь он не врал, когда рассказывал, что проиграл выборы. Это былдоподлинный факт.

«Факты– упрямая вещь», — говорили такие титаны мысли как Ленин иМаркофьев.

ПРОСТОТА

-Сложносочиненные хитрости некоторые отдельные дураки уже научилисьразличать, — признавал Маркофьев. – А вот на простые инезатейливые по-прежнему клюют!

Иеще он говорил: «Я НЕ ВРУ, Я ПРЕУВЕЛИЧИВАЮ!»

Иприсовокуплял:

-Врать ведь тоже устаешь…

КЛИНИКА

Важнейшимсобытием (без преувеличения – мирового значения) стало открытиепри кооперативе клиники по лечению онкологических и прочихзаболеваний. (Верховодила этой затеей маркофьевскаядоченька-светило.) Над входом в названный ее именем медицинский центркрасовалась вывеска «Больница наилучших врачей», подвывеской трепетал на ветру шелкографический плакат: кружка пива игора свежесваренных раков, жирно перечеркнутые надписью: «У наспроблема рака решена». Юмор был самый что ни на естьмаркофьевский.

МногиеМаркофьевы обрели здесь статус врачей и медсестер, санитаров игардеробщиков, нянечек и проректоров по научной работе. Любимыймаркофьевский зять наладил производство и розлив питьевой воды сантиканцерными примесями, уважаемый муж другой его дочери осуществлялвыпечку хлеба с антиканцерными добавками. Товар разлетался сосвистом…

Маркофьевговорил:

-Даже странно было эту клинику не открыть, когда столько моихпотомков и близких родственников подвизаются в медицине…

МОНОПОЛИЯ

Иеще он говорил, оставаясь при этом совершенно серьезным:

-Мы монополизировали доброту.

Вопросна засыпку: Вы играете в лотерею?

Ответ:согласно «Теории глупости» каждый, кто верит в счастье и вкачестве первоочередной меры по воплощению своей мечты в жизнь покупает лотерейные билетики, является потенциальным пациентомкооператива «Доброта», точнее, медицинской его части.Милости просим в нашу клинику – пока в гости!

СТРУКТУРАКЛИНИКИ

Клиникаразрасталась, становилась многопрофильной. На первом этаже помещалисьэкстрасенсы. Начальником отделения был Моржуев. Его заместительницей– Оля (Сударыня Марфуша). Бегло взглянув на пациента, подведомственные этим двоим асам специалисты безапелляционнозаявляли, что жить больному, если не прибегнет к услугам врачейопределенного навыка (наличествующим только в данном лечебномзаведении) осталось недолго. Женщинам попутно ставили диагноз «венцабезбрачия» (независимо от того, замужем они или нет), мужчинприговаривали к близкой импотенции. Сглаз и порчу снимали – подоговоренности — во время первого же сеанса. После чего клиентапрепровождали на второй этаж, где у него сходу обнаруживали грыжу,кисту или опухоль неясного происхождения. Следовало внестипредварительный взнос на срочную операцию. Хирургические апартаментырасполагались на третьем этаже. Тут же несчастных резали. Четвертыйэтаж занимал кабинет Маркофьева с примыкающими к нему бассейном икегельбаном. Четвертый и пятый этажи были отданы под реабилитационныйцентр и солярий. С шестого – по одиннадцатый располагалисьиндивидуальные боксы кардиологов, дантистов, связистов, баптистов иадвентистов седьмого дня (соответственно, седьмой-восьмой этажи).Всюду болтались таблички: «Гарантируем исцеление в кратчайшиесроки!» Только на двери подвала, где находился морг, впрочем,почти всегда пустовавший, красовалось: «Вы сами подумайте, кто ичто может гарантировать?»

Спецподразделение,носившее многозначительное и символическое название «Последнийдюйм», занималось вопросами стойкой импотенции. Им ведалОвцехуев.

Япригласил (на полставки) бывшего личного терапевта генсека, с которымвиделся на Галапагосах, и он согласился ведать поставками в нашуобитель медицинского оборудования из-за рубежа.

СамМаркофьев имел вдобавок к оздоровительно-стимулирующим апартаментамеще и лечебный салон с табличкой: «Врач-похметолог». Вбольших склянках и колбах на полках стеклянного шкафа здесь хранилисьогуречный и капустный рассол, шкалики и мерзавчики зверобоя,спотыкача, охотничьей и стрелецкой, а также большие емкости перцовкии грушовки или настоянной по особому рецепту – на опарыше -«муховки». Перед дверью этого кабинета всегда толклисьсмурные личности.

Былипонастроены фирменные аптеки, где торговали водкой потрясающейочистки. Маркофьев (через Ивана Грозного) добился того, что Думаприняла закон, приравнявший этот напиток к лекарственным препаратам –утолителям жажды и головной боли. На очереди было широкое возведениепивных заводов, также производящих омолаживающие снадобья…

НАЛАПУ

Создатьи упрочить кооператив оказалось, впрочем, не легко. В каждойинстанции, где регистрировался любой наш шаг, вымогали взятки.

-За что? – спрашивал Маркофьев. – Мы же дарим людямрадость. И здоровье.

-Знаем мы ваше бескорыстие, — отвечали нам. – Будете качать изнарода деньги. А мы останемся в стороне?

ЧИНОВНИКИ

-Государственные чиновники – жалкие, несчастные люди, — говорилМаркофьев. – Не украдешь – будешь бледно выглядеть, плохоодеваться, никто не станет уважать. Разве бедных и слабых уважают?Украдешь – опять плохо, можно попасться, риск. Но все жеуважать будут больше, чем если не владеешь ничем, не крадешь и нищ…

Онговорил:

-Они находятся в том же положении, в каком совсем недавно пребывалинаши спортсмены: все знали, что спорт у нас профессиональный, чтоспортсмены только числятся любителями, студентами и рабочими, а самигребут бабки. И сегодня все знают, что чиновники получают не столько,сколько проставлено в ведомости. Но числятся они на любительскихокладах… Хотя давно более чем профессионалы… По уровнюдоходов я бы их приравнял к игрокам НХЛ…

ТАКСЫ

Меняуже не удивляло: никто из обдиравших нас не сгорал со стыда. Вседавно и хорошо усвоили, какие и на что существуют таксы и расценки.Просители это знали и не возмущались, и не жаловались, а, еслижелали, чтобы дело двинулось, носили в инстанции подарки и пухлыеконверты. Некоторые из облеченных доверием напрямую взяток не брали.Приходилось искать обходные пути. (Этот урок нами уже пройден впредыдущей главе.) Нет, хапуги не боялись. Но не дураки же они были- попадаться на мякине. (Уж если выбились наверх – можете бытьуверены, были не дураки.)

Самя испытывал гораздо большие угрызения — от творимого при моемучастии, а то и под моим непосредственным приглядом и надзором. Ноуспокаивал себя: пусть профилактической ценности наши примеси идобавки не имеют, зато и большого вреда не принесут. Даже ел, навсякий случай, антиканцерные буханки. И пил якобы целебную воду…

-Нас не лечат, так мы сами себя вылечим, — поддерживал меня Маркофьев.

Иеще он говорил:

-ЕСЛИ БЫ ВРАЧИ МОГЛИ ВЫЛЕЧИТЬ, ТО ОНИ БЫ САМИ НЕ БОЛЕЛИ И НЕ УМИРАЛИ.

Иприбавлял:

-Знать бы, от какой болезни умрешь, от нее бы и лечился!

ДОЛБОЛОБ-8

Апотом позвонил и всегда прорезавшийся невовремя упырь (разве он могне позвонить, когда в начинавшейся президентской гонке и ежедневнойкруговерти все вокруг бурлило и кипело и было не до него!) и сказал,что жену в тяжелейшем состоянии выкинули на улицу из онко-центра и онне знает, что теперь делать, поскольку по словам тех, кто ее лечил, атеперь вышвырнул, ей уже ничто не поможет, вот и пусть помирает дома,не занимать же больничную койку, за которую надо платить, и естьклиенты, которые готовы дать больше…

Япошел к Маркофьеву просить за несчастного и несчастную. Могли мыприютить больную, не сдирая с нее три шкуры?

Маркофьевнахмурился.

-Прежняя клиника на ней заработала? Заработала. Чем мы хуже? Почемудля кого-то делать исключение?

Ясказал (весьма резко):

-Ведь мы предаем наши идеи и идеалы!

Аон ответил:

-Не знаю, какие идеалы ты предал или предаешь… Лично я никакихидеалов не предавал. И не собираюсь. Потому что у меня их никогда небыло.

КОМУНУЖНЫ ПРИНЦИПЫ?

Онговорил:

-Кому вообще нужны принципы? Принципы сковывают. Не дают возможностиобщаться с людьми, которых не уважаешь или презираешь. А как быть,если презираешь всех? Ни с кем не поддерживать отношений? Но это женонсенс, чушь! Ну и будешь сидеть один в берлоге и сосать лапу. –Он повторил: – По-твоему, лучше сидеть одиноко в келье, чемстроить светлое будущее с неправедными? Нет, мой друг, нужно делатьдела.

РОЖОН

-Ты постоянно лезешь на рожон и хочешь назвать вещи своими именами, -наставлял меня он. – А есть моменты, которые не принятообнародовать. Все знают, зачем муж и жена удаляются в спальню и чемони будут там заниматься, это подразумевается как ясная данность, ноникто не считает нужным это обсуждать. А ты норовишь. Да,приворовываем. Да, наживаемся на человеческом горе. А кто не ворует?Кто наживается на другом – если вдуматься? Каждый используетнужду и несчастье ближнего, чтобы впарить ему то, что якобы избавитбеднягу от страданий. Будь то свиная отбивная или томик стихов,воскресная проповедь или услуга проститутки… Таковы условиябизнеса. Эти правила, так сказать, вынесены за скобки. Никому вголову не придет поступать против них, то есть иначе. Так зачемобсуждать и мусолить очевидное?

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил:

-Сейчас не до морали. Слишком много накопилось другим проблем.

НРАВСТВЕННОСТЬ

Онрассуждал:

-Нравственность – прибежище слабых. На что может рассчитыватьслабый, если тебе нравится его жена? Только на твою нравственность.Иначе тебе ничего не стоит ее увести. На что может уповать убогий,если тебе не понравился его облик? Опять-таки на твоюснисходительность и всепрощение. Потому что иначе ты сживешь его сосвету. Сильного поостережешься трогать – он сам так тебенаваляет… Мало не покажется. А у слабого всегда и всеотбирают: жилище, детей, жен, права… Остановить сборщиковможет только их собственная добрая воля. Кроме нее грабителей ифискалов не остановит ничто.

Контрольныйвопрос. При каких обстоятельствах умный не обманет глупого?

Ответ.Только при наличии у умного благородства. (То есть ситуация заведомоневозможная и пригодная лишь в качестве теоретического примера длянашего Учебника).

НАДОЛИ КОЛОТИТЬСЯ?

-Хрен ли ты колотишься? – говорил он. — Да, — вырубают леса,отравляют воду… Наживаются на бедах других. Но стоит ли из-заэтого убиваться? Ты хоть представляешь, что нас ждет впереди?

Иужасался:

-С превеликим страхом я смотрю в будущее… Мы с тобой выросли вусловиях провозглашенного равенства. И действительно были равны.Вспомни, как твои предки устраивали меня в институт. А нынешние детирастут в условиях страшного расслоения. Богатенькие имеют все, абедненькие не имеют ничего. Сейчас их конфликты выглядят смешными. Нокогда они вымахают, начнется невообразимое. Потому что у одних будутособняки и яхты, а у других не будет куска хлеба. В России такойконфликт всегда решали одним путем. Революционным. Начнется такое…

АРМИЯ

-Правящему классу, — говорил он, — нужно уже теперь подумать о своейбезопасности. Окружить свои особняки охраной… Запастись армией… Только ведь армию все равно придется рекрутировать избедняков… Безвыходная ситуация, замкнутый круг…

ЧЕСТНОСТЬ

-Зато нынешнее время честнее прежнего, — вдохновлялся он. — Жестче,но честнее. Раньше лишь возглашали: «Все равны», на самомделе было не так, и каждый это знал. Никто в произносимые лозунги неверил, но они создавали иллюзию и люди пребывали как бы внутрисказки. Богатые и высокопоставленные в тайне от бедных инизкооплачиваемых получали преимущества, которые сегодняшниемиллионеры имеют открыто. Очень немногие могли позволить себероскошное здравоохранение. Лежали в специальных цековских клиниках,пользовались дорогими медикаментами… Теперь то же происходитявно. Хочешь получить здоровье – плати! По мне лучше жестокаячестность, чем тайная лживая благостность. ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, НАЧТО МОЖЕТ РАССЧИТЫВАТЬ, А НЕ ПИТАТЬСЯ И ТЕШИТЬСЯ ИЛЛЮЗИЯМИ!

КРАСНЫЕФЛАЖКИ

-Все дело в том, чтобы посягнуть на бессмысленные и глупые табу,которые почему-то кажутся многим непреодолимыми, — говорил Маркофьев.– Ты ведь не станешь снимать кольца и серьги с покойника? Нестанешь! Тебе кто-то в детстве внушил, что это недопустимо. Нельзя.Тебе такое и в голову не придет, верно? Хотя на самом деле подобныезапреты – нонсенс! Так волки боятся красных флажков, а и самине ведают – почему? Те люди и звери, которые критическиосмысливают действительность и не находят сколько-нибудь вескихвозражений против преодоления преград из подобных флажков, те ивыживают. Разве покойнику нужны кольца? Или серьги? Или золотыечелюсти? Ты отказываешься их взять? Это твое личное дело. А я неоткажусь. Вот и все! Те, кто умеют преодолеть подобные вековыепредрассудки, те и срывают куш!

ВОЗРАСТ

Чтопроисходит с возрастом? (Снова я задавал себе этот вопрос). Начинаешьбольше себя жалеть и щадить. Не хочется понапрасну спорить. Хочетсячаще соглашаться. Раньше я говорил: эту ситуацию можно и нужнопревозмочь! Теперь хотелось дать телу и разуму послабление, уступку,разрешить примириться даже с тем, что прежде считал невозможным.Немыслимым.

ЦЕЛИНА

Маркофьевтвердил, успокаивая меня:

-Ну, разочаруется в тебе ближайшее окружение, и хрен с ним, этойкрохой вполне можно пренебречь. Посмотри, какие повсюду залежи людей,запасы населения! Жизни не хватит, чтоб эту целину возделать.Переходи от куста к кусту, от тех, кто тебя раскусил, к тем, кто тебяв глаза не видел. И кого можешь очаровать и обобрать без большихусилий. Так и будешь странствовать всю жизнь. Многие годы…

ДОСТАТОК

Онхмыкал:

-Тебя мучат достаток и благополучие? Валяй, разбазарь то, что имеешь.Отдай, раз кто-то нуждается больше, чем ты. И посмотрим, как послеэтого нуждавшиеся станут с тобой обращаться. Разговаривать. За какойможай они тебя загонят.

ПРАВОЗАЩИТНИК

-Ты, может, стал правозащитником? – предположил он. – Такя тебя огорчу. Зачем? Для чего? Не вижу разницы между правозащитникоми правыми (или левым) защитником на футбольном поле.

Примечаниедля фанов. Не все ли вам равно, какая футбольная или хоккейнаякоманда выиграет? Вам-то что от их победы или поражения? Лично вамэто принесет прибыль или убытки? (Исключая случай тотализатора) Этоигрокам есть за что рубиться, ломаться и корячиться. Их ждутпремиальные, машины и подарки за забитые голы, приглашения в хорошооплачиваемые клубы… А вы – из-за чего беснуетесь? Деретесь?Переживаете? Заплатили денежки за билет, посмотрели матч – идомой… Или по своим делам… Так-то спокойнее,правильнее…

ПОДВИГ

Онвздыхал:

-Даже не знаю, когда легче помочь страждущему? Когда сам находишься вбедственном положении и тебе его заботы близки, или когда ты впорядке и не хочется своим достатком ни с кем делиться… И втом, и в другом случае – одинаковый подвиг!

НАСВОЙ СТРАХ

Человекс собачьими глазами все же приехал ко мне. И я, на свой страх и риск,распорядился взять у его жены бесплатные анализы.

Результатыоказались чудовищными.

Впрочем,Маркофьев, к которому на стол эти данные все же попали, меня успокоил:

-На самом деле ее дела не так плохи. Но иначе ведь не заставишь никогораскошелиться. Это – извечная врачебная практика – гонятьпациента по кругу. От одного доктора – к другому. От второго ктретьему. Каждый ставит ужасающий диагноз. И после этого обдирает ивыпотрашивает. А как ты хочешь? Вот и к нам она поступила выжатая,будто лимон. Отравленная прежде всего медикаментами. Мы ей поможем.Если удастся хоть что-то из нее выжать…

НЕЛЕЧИТЕСЬ!

Поделюсьмудростью: не болейте как можно дольше, крепитесь! А, заболев, неходите к врачам! Держитесь изо всех сил, чтоб не попасть в лапыэскулапов! За то время, которое вы оттянете и выиграете, ученыеизобретут новые препараты, техники сконструируют новые инструментыдля хирургических и нехирургических вмешательств, наука шагнетвперед, вам придется терпеть гораздо меньше боли и дискомфорта приисцелении хворей, нагрянувших в ваш организм…

НЕПОНИМАНИЕ

Вероникаменя не понимала. Говорила:

-В вашей клинике такие профессионалы… В ваших аптеках такиепрепараты… Почему не хочешь снова помочь моей девочке? Надоупрочить ее наметившееся выздоровление.

Чтоя должен был отвечать? Что эти специалисты понимают в медицинестолько же, сколько я? Что лекарства мы закупаем за границей подешевке, потому что срок их годности истек десять лет назад? Такогоже сорта и якобы новейшая аппаратура…

Этогоя ей открыть не мог.

Затоя зарабатывал деньги. Причем немалые. (Это бы должно было ееутихомиривать. Но не утихомиривало).Обманывая посторонних больных, вытягивал из болезни Машеньку. (Старался не думать о том, что творю,и продолжал постыдное преступление.)

Ночами,чтобы забыться, ездил в казино. Теперь уже сам, без Маркофьева.Вероника допытывалась: где пропадаю? Что ж, несколько раз захватывалее с собой. Во-первых, ей не мешало понять: отлучки мои носятбезобидный характер. Во-вторых, пытался и ее тоже поразвлечь.

Вывод.В «Учебнике Жизни для Дураков» я дал совет читателям:НИКОГДА НЕ ЗОВИТЕ ЖЕН В РЕСТОРАН! Теперь скажу: НЕ ЗОВИТЕ ЖЕН ВКАЗИНО! Им там не место!

НОЙ

Получаявсе возраставшее материальное вознаграждение, я мучался. Маркофьевменя стыдил:

-Майся, майся! Кори себя, что сперва женился не на той и сейчас обрелне совсем ту… Что свел знакомство не с тем, а с этим…Что выбрал негодную профессию, предав душевную потребность исклонность творить добро… Упорствуй в том, что сам женаколбасил! И получится, что по существу упорствуешь в совершенныхглупостях! Потому что – не надо думать ни о чем! Да еще такнапряженно! Плюнь на все! И всех… Вон сколько их ходит –возможных будущих твоих невест! Ищи! Среди них ты наверняка обрящешьту, которая сумеет тебя понять! И друзей меняй! На хрена тебе сдалисьМоржуев и Овцехуев! И места работы тасуй! Короче – живи, а неложись заживо в гроб! Вылезай из могилы, в которую сам себязагоняешь! Вот тебе моя рука – помощника и товарища,благодетеля и дарителя мудрости и средств!

Иеще он говорил:

— Правильно, не хочешь делать ради меня, делай ради себя. УподобьсяНою. Пока все гуляли, развратничали, веселились, он тихой сапойзаботился о будущем. Строил Ковчег. Вот и ты тихонечко строй свойковчег… Как делают все разумные индивиды.

ТАКСИ

Машенькеи без специального лечения делалось лучше. Я это видел. Ее приняли вчастную гимназию. Она неплохо там успевала. На занятия ездила втакси. Иногда подворовывала у одноклассниц деньги и учебники, духи иювелирные украшения.

-Бедняжка, — говорила моя мама, — это в ней от пережитой бедности…Это потому, что она всегда и во всем себе отказывала, и теперь хочетнаверстать и себя побаловать.

Отецхмурился и молчал.

ТАКЖИВУТ ЛЮДИ

Лаураже, решив не упускать возможности наблюдаться в престижной семейнойклинике, надумала от Маркофьева рожать. (На нее, кстати сказать,произвел чрезвычайно сильное впечатление новый — внеочередной -съезд близких родственников, который мой друг с размахом провелтеперь уже на Алеутских островах.) Намерение законной половиныМаркофьева стать матерью выглядело более чем серьезно.

-Сколько ей лет? – недоумевал я. – Разве в таком возрастерожают?

Маркофьевотмахивался:

-Какое имеет значение? Пусть себе… Ей присадят, то есть,пардон, ее оплодотворенную клетку присадят молодой женщине, которая ивыносит плод.

-Но ребенок будет твой?

-Кто его знает… Вроде семя брали у меня …

Яв общем-то понимал, о чем он говорит (газетные публикации на эту темупопадались мне на глаза), но как-то плохо себе всю эту процедурупредставлял. Не все подробности наступившего бытия помещались вголове. А вот Маркофьев не скрывал восхищения происходящим:

-Как теперь существуем! Не пойми кто рожает не пойми кого от не поймикого! Вот это по-моему, по-маркофьевски!

КЛОНИРОВАНИЕ

Онимел свой взгляд на клонирование.

-Надо изготовить клонов Ленина, Сталина и Гитлера, — говорил он. –И приглашать всех желающих с ними отобедать. Ломить за этосумасшедшие деньги. Пусть отработают свои преступления передчеловечеством!

БУДУЩЕЕ

Онспрашивал:

-Как думаешь, если нас с тобой когда-нибудь клонируют, будут нашиклоны выпивать и бабничать?

Контрольныйвопрос. Зачем нужно клонирование, если Моржуев в миниатюре все большенапоминал Маркофьева? Овхехуев — напоминал Маркофьева. Я –напоминал себе своего друга?

ДЕЛЕГАЦИЯ

Опытомнашей научной и общественной деятельности заинтересовалисьиностранцы. Большой делегацией они напрашивались в гости.

-Где будем их принимать? – размышлял Маркофьев. – Еслихотим произвести тяжелое впечатление – надо в твоей квартире. Втрущобе. Чтоб видели, как мы тяжело страдаем. Если хотим поразитьнезаслуженным, не по чину богатством – тогда в моей резиденции.На Воробьевых горах… Чтоб оторопели от роскоши. Да, наверное,все же в моей. Потому что бедность вызывает единственное желание –в нее плюнуть. И скорее помыться. Ничего кроме презрения она небудит. А богатство, каким бы неправедным ни было, заставляет с собойсчитаться, пятиться, уважать. Да-да, потому что раз ты его нажил, тозаслуживаешь почтения…

НЕПРАВЕДНЫЕДЕНЬГИ, ПОРОЧНЫЕ СВЯЗИ

Маркофьевговорил:

-Нет ничего зазорного, стыдного и предосудительного в том, чтобыпользоваться неправедно добытыми деньгами или порочными связями. Отэтого никуда не деться! Если есть возможность использовать этисредства в благих целях – почему нет? Это не цинизм, а вечнаядиалектика жизни. Храм восстанавливается на воровскиепожертвования… Спектакль ставится благодаря спонсорству мафии…Так зло перетекает в добро, а затем это самое добро опятьпереливается в зло. Непостижимыми и непредсказуемыми путями…Единство и борьба противоположностей…

ЧУДО

Оннаметил провести встречу в помещении бывшего нашего института, ныне -издательско-телевизионного и детективно-юмористического бюро.

Иправильно сделал! Потому что во главе прибывшей представительнойделегации оказался его дружок, некий ханурик, с которым Маркофьев впрежние годы вместе резался в севен-илевен. Быстро они наладилипрежнее взаимопонимание, нашли общий язык и поладили. От суммы,которая была выделена нашему приюту, центру, хоспису (нужное вписать)на ремонт – зарубежному инвестору перепадала приличнаяотстежка. А в том, что реставрация необходима этому старинномуособняку, включенному, наряду с египетскими пирамидами и Большимтеатром, в перечень объектов мировой цивилизации, подлежащихнемедленному восстановлению и реконструкции – в этом невозникало сомнений ни у кого. Достаточно было посмотреть на лестницы,которые рушились, увидеть лепнину, выщербленную следами пуль…

-Вот как на самом деле обстряпываются дела, — возбужденно восклицалМаркофьев. – На личном уровне. Другие будут ходить месяцами,протирать брюки в приемных, и никогда не догадаются: личные связи иконтакты решают все.

Следомза первой делегацией пожаловали вторая и третья. Гости посещали нашуклинику и свинофермы, рисовые плантации и кинофорумы, книготорговыеярмарки и супермаркеты. Каждый увозил с собой подаренную ему напамять бутылку антиканцерной воды и две (тоже дареных) бутылкинеочищенного светлого пива «Молодеческое».

Маркофьевстановился популярен за рубежом. Иностранцы наперебой восхвалялисозданное им в антисанитарных условиях «русское чудо» иподнимающуюся под его руководством из руин «возрожденнуюдержаву» и выделяли нам вспомоществования.

Вывод.ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ЯВЛЯЕТСЯ ИНОСТРАНЦЕМ, ОН ОТ ЭТОГО НЕ ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬЧЕЛОВЕКОМ!

НЕБЫВАЛОЕСТЕЧЕНИЕ ФАКТОРОВ

Шпионович-Застенкер,ведший прием и учет пожертвований, трясся от хохота:

-Эти залетные – чистые дикари. Принимали нас немецкие коллеги изИнтерпола. Сидели с ними, выпивали. Один из них – ни-ни. Ниграмма. Он потом, когда мы на рассвете закончили возлияния, сел заруль, чтоб везти нас в гостиницу. И вот едем. Пустынные улицы. Вчетыре-то утра. Впереди – красный сигнал светофора. Нашводитель, можете представить, тормозит! И – я по часам засекал– стоит три минуты. Это при том, что народу никого и он сам –полицейский. К тому же трезвый. Просто небывалое стечение факторов!

Апотом приезжают эти немецкие коллеги к нам… Мы их встречаем ваэропорту. Сажаем в автобус. И как дали – с сиреной, по осевой,на запрещающие сигналы! Кто и что нам сделает? Мы же хозяева. А они,лохи, своих выгод не секут!

КРИВАЯ ВЫВЕЗЕТ

Действующийпрезидент изъявил желание с Маркофьевым познакомиться. Возможно, онначал сознавать, сколь серьезный конкурент возник на его горизонте.Но Маркофьев не спешил.

-ВСЯКАЯ КРИВАЯ КОРОЧЕ ЛЮБОЙ ПРЯМОЙ, ПРОЛЕГАЮЩЕЙ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙБЛИЗОСТИ ОТ НАЧАЛЬСТВА, — вспоминал он мудрость, почерпнутую вовремя армейской службы.

Даи не нужны ему были пока прямые столкновения и лобовые встречи. Онвынашивал неожиданный обходной маневр…

МАНЕВРЫ

-Война – ерунда. Главное – маневры, — любил повторять в тедни мой друг. – Главное – так запугать соперника, пуститьему такую пыль в глаза, чтоб не мыслил с тобой тягаться.

ГУБЕРНАТОРЫ

-Надо объехать губернаторов, — сказал он мне однажды. – Объехатьв прямом и переносном смысле. Навестить каждого и предложить услугипо сохранению губернаторского кресла – пожизненно. На это всеони поведутся. На этом мы их и сделаем.

КРЕСЛО

Мыразыскали то самое инвалидное кресло, с которым совершали первыйблаготворительный марафон на корабле (с двумя барами –»Убийцей» и «Доктором»), и двинулись в очереднойкруиз. Нам было не привыкать к передислокации и перепрофилированиюцелей.

Девизтурне возвещал: «Если покупаешь кресло – пожизненно, непокупаешь – ты инвалид». Обещание было не голословным: нассопровождала группа спортсменов из подведомственнойШпионовичу-Греховодову-Застенкеру бригады. Эти любого могли сделатькалекой в долю секунды.

КЕМБЫТЬ?

Вкаждом городе, куда прибывали, мы первым делом наведывались в детскиесадики. Дарили воздушные шары и телевизор, подобранный на ближайшейсвалке, или такого же качества холодильник. Обещали в ближайшее времяпочинить.

Маркофьевначинал выступление перед детьми:

-Кто из мальчишек не мечтает разбогатеть? Какая из девочек не мечтаетстать блудницей? Достаточно вспомнить сказки про Буратино иДюймовочку. Почему эти сказки любимы детворой? Потому что Буратиномечтает о золотом ключике, а Дюймовочка на пути к счастью осознанноидет по рукам, то есть лапам – начиная с жука и кончая кротом…

(Они любимую свою мелкокалиберную винтовку с оптическим прицелом ласковоназывал «дюймовочкой»).

-Кем хочешь быть? – спрашивал Маркофьев, гладя детишек постриженым головам.

-Охранником, — отвечали все без исключения мальчики.

-Проституткой, — отвечали все без исключения девочки.

Картинабудущего страны вырисовывалась вполне определенная.

Контрольныйвопрос. Вы в такой ситуации захотели бы принять на свои плечи тяжкийгруз президентства?

Но Маркофьев твердил:

— Хочу…

КРУПНАЯ РЫБА

Онпросто жил — и ему по большому счету плевать было, где и что будетили произойдет.

Действовал,как всегда, масштабно. В его сети приплывала лишь крупная рыба. Или,вернее сказать, только крупную рыбу он подпускал к своим садкам.

МОЛОКО

ГубернаторСтервятников принял нас в бассейне, наполненном до краев парныммолоком. Крючковатый нос и твердый подбородок этого человека былихорошо знакомы каждому по фотографиям в прессе. Я помнилСтервятникова еще юным – когда в прежние времена он,комсомольский вожак с горящим немигающим взором и зажигательнойпассионарностью, вел за собой молодежь громадной области набессмысленные стройки в районе вечной мерзлоты и на бескрайниепросторы неплодородных земель – чтобы сеять там овес и пшеницу,кукурузу и гречиху… Теперь не унявшийся и не утративший навыковпризывать, требовать и обещать (правда, немного погрузневший) лидерокормлял и охаживал по-прежнему покорную ему область – уже вновом своем качестве: на губернаторской должности и на новомдемократическом уровне.

Приближайшем рассмотрении правая, видимо, умело скрываемая от фотокамерсторона его лица оказалась обожженной.

-Такое было условие приема на работу в комсомольские органы, — сказалон. – Надо было выпить из банки литр подожженного спирта. Ну, изаполыхал… Зато взяли сразу на должность первого секретаря…

Онвообще оказался компанейским мужиком. Я почему-то думал, он –раб аскетизма, но в его особняке нашлось место и прекрасной мебели,и картинам на стенах (среди полотен я углядел и похищеннуюМаркофьевым из Лувра Мону Лизу кисти Караваджо), и коврам, на которыхвозлежали три мраморных дога. Коньяк в баре был исключительнофранцузский, по двести долларов за бутылку, как сообщил нам владелецрезиденции. Когда он повел нас в гараж и стал хвастать коллекциеймашин, я не выдержал и шепнул Маркофьеву:

-Откуда у него деньги, чтобы все это содержать?

Маркофьевответил вполголоса:

-Скоро все в нашей стране будут жить достойно и по-человечески…

Напрощание Стервятников пригласил и нас искупаться в белой влаге. Мыразделись и залезли в нежную стихию.

-Омолаживает кожу не хуже вашего «Молодеческого», — сказалон.

Так,по подбородок в молоке, мы завершили переговоры. Стервятников получилгарантии на получение некоторой суммы денег. Мы заручились нагрядущих выборах поддержкой работников молочной отрасли.

Послезавершения омовения молоко слили в цистерны и повезли бесплатно поитьпенсионеров и малоимущих.

-Неплохо бы нам начать поставки этого бесплатного молока в нашуклинику, — сказал Маркофьев. – Договорись…

Иеще он сказал:

-Те, которые наверху, те неслучайно наверху при всех режимах. Наверху они не потому, что угодливы и изворотливы, а потому чтодействительно самые сильные в своем поколении и превосходят слабыхпри любых режимах и в любых обстоятельствах.

ШАМПАНСКОЕ

ГубернаторНадирадзе-Циклопян, в прошлом директор винодельческогосовхоза-миллионера, принял нас в бассейне, наполненном игристымшампанским и построенном на огромной территории вырубленных в периодантиалкогольной кампании виноградников. Мы плескались и калякали.Шипучий напиток ударял в самую сердцевину сознания, щекотал нежныеткани тел. Владелец громадной личной винокурни (имевший нос –красный и пористый, как клубника, и производивший, помимошампанского, дорогие портвейны – из яблок и падалиц слив,которые росли вдоль дорог), обещал Маркофьеву всемерную помощьу,после чего попросил нас исполнить традиционный ритуал: помочиться впенящуюся стихию.

-Такая традиция, чтобы не забродило и не надо было использоватьконсерванты, — объяснил он.

Затемрабочие приступили к розливу шампанского в бутылки с этикетками»Юнкерское, старое. Изготовлено по старинным рецептам сиспользованием естественных добавок органического состава.Экологически чисто, чисто, чисто!»

Надирадзе-Циклопянбыл помешан на яхтах. Мы долго потом катались под парусами по озеру,находившемуся на просторах его личных владений.

НЕФТЯНИК

ГубернаторуУтягул-бакши-заде волей избирателей выпало отвечать за нефтеносныйрегион. Поэтому он зазвал нас в бассейн, наполненный чистейшимбензином. Утягул-бакши-заде не скрывал своих к нам симпатий. У этогооткрытого приверженца дела Маркофьева — на массивной цепи, обмотаннойвокруг шеи и состоявшей даже не из звеньев, а из целых кусков золота,висел соперничающий с маркофьевским гимнастом отчеканенный наогромном блюде полумесяц, сама же чеканка размером напоминала те,которые помещают над входом в ресторан или на стену в зале…

Хоббинефтяного губернатора было – личные зоопарки. У него их былонесколько. На таежных просторах он огородил колючей проволокойбескрайние территории, где понаставил клеток и понастроил загонов –для рысей, гиен, шакалов, фазанов, рябчиков, уссйрийских тигров иморских львов. С гордостью он водил нас по своим зверинцам, обойтикаждый из которых занимало не меньше четырех-пяти часов.

Утягул-бакши-задезаверил, что поддержит моего друга – в обмен на нашизаверения, что сам он станет вице-президентом…

КОНЕЗАВОДЧИК

ГубернаторУдмуртковатый (в прошлом – заслуженный боевой генерал)занимался разведением коней. И потому он легко нашел с Маркофьевымобщий язык: мой друг ведь тоже прошел Афган и Чечню. Удмуртковатый отчистого сердца подарил Маркофьеву жеребца. Маркофьев тут же осмотрелу этого подаренного скакуна зубы, чем вызвал прилив губернаторскогосчастья.

-Это ведь наша национальная традиция, — сказал Удмуртковатый, -смотреть дареному коню в зубы. Спасибо, что уважаете и чтите ритуалы.

НЕБОЖИТЕЛЕВ

Авот губернатор льняных и ткацко-прядильных краев Небожителевотказался с нами даже разговаривать. И ни на какие наши посулы иуговоры и угрозы Шпионовича-Застенкера не реагировал. ЭтотНебожителев, согласно имевшимся в нашем распоряжении данным, былчестен и чист — как предобеденная слеза крокодила или удава (кто тамиз них плачет перед едой?). Внешность имел благообразнейшую (воттолько язык у него оказался чересчур мясист и велик, не помещался ворту, вываливался наружу, ну, и дикция, соответственно, была не самаялучшая). Неловким казалось беспокоить столь светлого человека — всвязи с нашими приземленными нуждами.

-Не может быть, — говорил Маркофьев. – Такого просто не бывает.Отказывается от предложенных взяток, не идет на компромиссы…Откуда же у него дача в полмиллиона долларов? Расположеннаяпоблизости от правительственной трассы… И вторая – в егородной области. И третья – неподалеку от моей, на Капри? Откудаденьги на охоту в Африке? Откуда средства на учебу детей в Мадриде иЛондоне?

Мыникак не могли к Небожителеву подступиться. Пока Маркофьев (ему бысочинять учебники по криминалистике и уголовному праву) не раскопал: не от мира сего и почти бестелесный скромник, во-первых, распродаетчерез подставную фирму, которую возглавляет дочка еголюбовницы-соседки, — участки на Луне, во-вторых, не привлекаявнимания и задолго до того, как известные торговые фирмывознамериваются сунуться на российские рынки, патентует права использования символики этих фирм. Так что торговые монстры вынуждены потом выкупать свои собственные права на использование своегособственного товарного знака — у подведомственных Небожителеву вполнелегальных ведомств. Причем – за бешенные бабки…

ОБЛОМ

РебятаШпионовича приперли Небожителева к стене. И он согласился насотрудничество. Но вдруг стал избегать встреч с нами…

Имолокозаводчик Стервятников неожиданно отказался от своих обещаний.

Ивинодел Надирадзе-Циклопян – следом за ним — внезапно пошелна попятный и уже не хотел ворожить Маркофьеву в избирательных сетахи таймах.

(Правильноучил меня Маркофьев, когда мы плескались в их бассейнах: «Невздумай давать наших адресов и телефонов этим провинциалам! Мы к нимникогда больше не приедем, а они к нам – обязательно ивсегда!»)

Коноводотрядил в наши стойла делегацию адьютантов (в звании полковников) спросьбой вернуть подаренного жеребца назад. Доставленная этими людьмипетиция открывалась словами о том, что генерал-губернатор хочет житьи нормально зарабатывать. Мы гарантировали ему такую возможность. Ноон настаивал на разрыве контактов.

-Скажи, что умеет этот Удмуртковатый? – недоумевал Маркофьев. –Да, крушил и разорял мирные поселения, колошматил противника…Но это в прошлом. А сейчас – представляет ли как жить? В моейкоманде ему бы растолковали и нашли подобающее место… Или онвечно собирается махать шашкой и кавалерийски наскакивать?

Всегубернаторы, дружно, как по команде, вышли из ассоциации «ПоддержиМаркофьева – и спи спокойно».

Вчем было дело? Что происходило? Мы ломали голову…

Отмокавшийв наполненном бензином бассейне нефтяник, к которому мы пожаловалибез приглашения, замахал руками и закричал, чтоб мы убирались. Онбуркнул, что сам намеревается пробиваться в президенты. Маркофьеввспылил:

-Тогда тебе лучше вообще исчезнуть…

И, чиркнув спичкой, бросил ее в облицованный кафелем резервуар.Огромную чашу охватило пламя. Вечером пожар показали в теленовостях.Диктор государственного канала трагическим голосом сказал, чтогубернатор-магнат не сумел грудью закрыть внезапно заполыхавшую втайге скважину и, спасая рабочих, погиб, как подлинный герой…

ПОЛЕМИКА

Ноподведомственные нам газеты уже на следующий день сообщили, чтоубийство вполне оправдано, поскольку сгоревший жулик производилнекачественный бензин для малых заправок и тем сбивал цены и выступалконкурентом государства, а также владельцев больших заправочныхкомплексов.

-Это и есть объективность и разносторонность информации, — радовалсяМаркофьев.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил, собираясь в гости к вдове и детям погибшего:

-Он ведь не повесился… А сгорел. Поэтому надо пойти к нему вдом и поговорить о дальнейших разработках нефтяных месторождений. Ипароизводстве горючих средств. Вот если бы он повесился – тогдабы я повел речь о поставках пеньки… Для производства болеепрочных веревок…

НЕВЕЗУХА

Всеже мы не могли не задаться вопросом: почему нам так отчаянно невезло? Чья тень маячила за нашими неудачами?

Ответнапрашивался. И мы не боялись взглянуть правде в глаза.

Дальнейшиесобытия подтвердили наши догадки.

НЕБЕСНЫЕПРАВИЛА

О смерти Утягул-бакши-заде много и долго судачили в газетах италдычили на телевидении. Вероника рыдала.

-Что с тобой происходит? – спрашивал я. – Ты этогогубернатора-магната хоть раз видела? Есть из-за чего убиваться…

-А с тобой что? – повторяла она. – Раньше ты таким не был!

Япытался вернуть наши разговоры в привычное русло:

-Когда умрем, будем держаться левой стороны?

Вероникаотвечала зло:

-Правила движения в небесах еще не определены.

Онаделалась все более и более странной, моя Вероника.

Контрольныевопросы:

Легколи было Веронике со мной?

Амне легко было с Вероникой?

Легколи было окружающим — с Маркофьевым?

Аему – с ними – каково?

Вывод.НИКТО НЕ ВИДИТ СЕБЯ СО СТОРОНЫ, в этом беда и счастье каждого.Увидели бы – ужаснулись!

Вывод. НЕПРАВЫ ВСЕ!

Совет№1. Если хотите привести человека в сознание, трясите его что естьмочи и орите, орите ему в ухо, что он не прав! Не молчите! Вдругпоможет….

Совет№2. Надо орать в голос, если что-то делается не по-вашему, вопрекивашим желаниям и представлениям о приличиях!

Совет№3. Если хотите с кем-нибудь ужиться в мире и согласии, чувствуйтенеправым прежде всего себя.

Совет№4. Если хотите окружающих подмять, чувствуйте именно и только себявсегда и во всем правым.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНОСТЬ

Маркофьевпытался меня утешить. Он говорил:

-Не открою секрета, если скажу, что каждый ищет для создания семьи пр и б л и з и т е л ь н о того, кто ему нужен. Со всевозможнымизазорами и допусками и весьма общими, примерными параметрами. Большойсюрприз, если тот, кто вроде бы тебе подходит, обладает некимидополнительными положительными характеристиками взамен негодных, отаком благе ищущий и мечтать не смеет. Прискорбно, если наборразнообразных черт в избраннике в сумме стремится к минусу, нулю. Ночто поделаешь – идеальных деталей в этом конструкторе непредусмотрено. К чему я это? А к тому, что приблизительный вариантВероники тебе, по-видимому, не подошел.

Онподбадривал меня:

-Ищи новый. Авось повезет. Не отчаивайся. Этих полуфабрикатов полновокруг, надо лишь суметь дообточить и дообтесать их до нужной кондиции.

СЦЕПИТЬЗУБЫ

Маркофьев говорил:

-Знаешь, что надо сделать? Сцепить зубы и холодно и твердо женитьсяна первой подвернувшейся девчонке. Не размышляя, любит она тебя илине любит, каков ее внутренний и духовный мир, подходите вы друг другуили не подходите. Тебе вообще надо запретить себе думать. Дураки ведьне думают, не зацикливаются ни на чем, поэтому счастливы. Возможно,ты этой своей избраннице и покажешься долботесом, и не слишкомпридешься ей по душе. Но твоя задача – неуклонно следоватьсвоей линии, гнуть свою правду, а правда в том, что тебе эта дуреханужна и ты никому ее не отдашь и не уступишь. Тупая позиция, японимаю, но она действует безотказно. Даже если глупыха начнетпогуливать от тебя, ты ее переупрямишь своей неколебимой верой в вашеединство. А когда наштампуешь ей пару-тройку потомков, она и вовсеникуда от тебя не денется. Кому будет нужна с тремя детьми? Смотривокруг! Подходи к любой. Не сомневайся! Не пытайся угадать, что онаподумает по твоему поводу. Все равно никогда не узнаешь. Действуй!Выкинь из головы остатки мыслей. И лучше – навсегда.

ЛЮБОВЬ

-Любовь придумали люди, — твердил Маркофьев. – В принципе,отрешись от своей придумки, от того, что ты о Веронике навоображал, искажи: не все ли равно с кем спать?

-Не все равно, — горячо возражал я. – Есть чувствопривязанности, нежность, есть, наконец, черточки, которые притягиваютили отталкивают…

Онустало зевал:

-Ты спал с Маргаритой, пытался спать с Людмилой и еще сколькими,другое дело, что не всегда тебе это удавалось. И все про них про всехты навнушал себе сам. Попробуй сказать, что это не так…

ВРАЗУМЛЕНИЕ

-Стань циничным, — учил меня он. — Жизнь надо строить холодно,расчетливо и цинично. Как все.

Я,вслед за ним, повторял:

-Холодно, расчетливо и цинично…

ВЗАИМНОСТЬ

Иеще он говорил:

-Всегда и везде, всюду и во всем, в любом деле и начинании, в страстии ненависти — нужна взаимность… Без нее ничего не сварится ине склеится. Ты идешь за грибами. И не находишь ни одного. Оченьскоро твой интерес иссякнет, азарт улетучится. Разве не так? Илиотправляешься на рыбалку. А рыба не клюет, хоть тресни. Надоестсидеть с удочкой уже через час! Иной ракурс, если в зарослях тыобнаруживаешь то белый, то подберезовик, или вдруг подосиновиксигналит тебе своей красной шапкой… Тут ты готов забиратьсявсе дальше и дальше в чащу, так велико и неподдельно твое чувство…А возле реки… Поклевочка… Сомик… Щучка…Красноперочка… Пескарик… Да ты, после такойдемонстрации расположения с их стороны, будешь насаживать червяков накрючок целый вечер! Так и между людьми…

КОПИЯ

Ион завел себе еще одну девочку – копию Моники Витти.

-А чего, а чего, — говорил он. – Она мне нравится…

Иприбавлял:

-Конечно, мог распустить перед ней хвост… Дескать смотри: какойя супермен. И она бы ждала от меня немыслимых подвигов… Но яей поплакался… Что после смерти жены…

-Какой? – вздрогнул я, забыв, с кем говорю.

-Ну, гипотетической… И Моржуев так всегда парит… Ты же вкурсе… Мы не дураки, — напомнил он. – Вот. Я ейпоплакался, что три года ни с кем не спал. Забыл, как это делается.Испытываю атрофию определенного органа… И она на все былаготова, лишь бы реанимировать этот орган. Была счастлива, когда ейудалось это сделать. Хотя я на его функцию не жаловался и не жалуюсь.Но подвигов совершать вот уж не хотелось… Возраст, сампонимаешь. Зато теперь каждое мое поползновение на нее онавоспринимает как большую личную победу. Грешно разочаровыватьчеловека! Пусть остается в неведении. И приписывает себе заслугумоего возвращения в строй трахальщиков.

Маркофьеввоздел к небу указующий перст, похожий на учительскую указку:

-Психологом надо быть, психологом…

ПЛАКАЛЬЩИК

Иеще он говорил:

-Сильным быть уж очень хлопотно. И не каждому дано. Гораздо проще иприятнее быть слабым! От сильного многое зависит, от него многиезависят, у него многие просят, а он на то и сильный, чтобы давать,помогать, содержать армию прихлебаев и челядь… Слабый сампросит, это его содержат. Ну так и надо выбирать что попроще…

ПОХОРОНЫ

Дождьхлестал нескончаемыми потоками. Мы с Маркофьевым стояли у окна в егопахметологическом кабинете.

-Прямо потоп, — говорил он. – Как хорошо, что мы в тепле и подкрышей и можем никуда не выходить.

-То есть как «не выходить»? – спросил я. – Намже нужно отправляться на похороны… Утягул-башки-заде…

Онне дал мне закончить.

-Ерунда… Это можно отменить. Не пойду же я мокнуть из-за такихглупостей…

-Но ты обещал произнести надгробную речь…

Оностановил меня плавным движением руки.

-Нет таких дел, ради которых я бы согласился вымокнуть. И заболеть отпростуды.

Ион на похороны нефтяного магната не поехал. А я поперся. Стоял(вместе с Надирадзе-Циклопяном, Удмуртковатым и Стервятниковым) впочетном карауле, выносил гроб из ритуального зала под струями ливня,потом, в промокших ботинках и сыром пиджаке сидел в автобусе и зуб назуб у меня не попадал, в этих же ботинках и этом же пиджакеприсутствовал на поминках… А после поминок шел, опять подхолодными потоками, уступив половину своего зонта подпорхнувшей подмой траурно-черный шатер сотруднице покойного… Надо лиговорить, что две недели я кашлял, чихал, сморкался, осунулся, рисковал рухнуть с воспалением легких…

Нужномне это было?

Постскриптум.Поразительно было то, что Вероника на этих похоронах присутствовала!И смотрела на меня широко распахнутыми, полными ужаса глазами. Как накакое-нибудь диковинное мерзкое чудовище.

Выводычастного свойства. Предположим, вы кого-то убили… Правильноли, по-человечески ли будет (с точки зрения существующей морали) неявиться на похороны убиенного, не воздать ему последние почести, неотдать последний долг? То есть – открыто продемонстрироватьчерствость и равнодушие, наплевательство на общепринятые нормы…

Примерыдля непонятливых.

Калигуларазве не пришел на похороны погубленной им мамаши? Пришел, и проливалслезы, ибо сыновний долг того требовал!

Брутпроигнорировал процедуру погребения Цезаря? Не проигнорировал, ибодружба – понятие святое!

Заговорщики,порешившие Павла Первого, разве не явились поплакать над гробомудушенного ими государя? Явились как миленькие, потому что былипрежде всего законопослушные граждане, а уж потом цареубийцы!

Сталин не стоял в почетном карауле возле гроба по его указке застреленногоКирова? Не только стоял, но и выступил с прочувствованной риторикой,и возглавил правительственную комиссию по организации и проведениюпохорон верного сына партии, уничтоженного врагами народа. Это был состороны Иосифа Виссарионовича по-настоящему широкий жест подлинноголенинца и вождя за дело всех угнетенных!

Думаете,киллеры не возложили цветы на могилы Старовойтовой и Листьева? (Еслии не возложили, то по весьма уважительной причине!) А скорей всего –прибыли с букетами и венками и – уважили ими уничтоженных.

ЕСЛИЧЕЛОВЕК КОГО-ТО УБИЛ, НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ НЕ ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ ЕМУ ЧУЖДО!

Выводыобщего свойства. Если же вы никого не убивали, то ходить на похороны,как вы, надеюсь, помните, не следует! Или, скажем так, необязательно.

Во-первых,расстроитесь, поскольку любая панихида – напоминание оконечности и вашей собственной жизни тоже.

Во-вторых,покойнику ничем не поможете.

В-третьих,за то время, которое потратите на процедуру прощания и погребения,можно успеть сделать много гораздо более полезных дел. ПОКОЙНИК ЗАВАС ДЕЛ НЕ СДЕЛАЕТ. Ему ни холодно, ни жарко от вашего присутствия(или отсутствия) на его последнем балу.

-Главное: я сохраню в душе его облик, — любил повторять, беседуя сблизкими усопшего, Маркофьев.

Нодаже если бы трупак и захотел обидеться, что вы не явились наодносторонне назначенное им свидание и не проводили его в последнийпуть – вряд ли сможет это сделать. Если бы и возжелал отплатитьза то, что вы к нему неуважительны, — вряд ли ему удастся до васдотянуться.

Поэтому:поступайте, как считаете нужным. В любом случае – РЕШАТЬ ВАМ, АНЕ ЕМУ.

Болеетого. К живым надо относиться так, будто они уже покойники. Ибо –если станете учитывать их интересы – сами будете не жилец. Этоправильное выражение: «В ГРОБУ Я ВАС ВСЕХ ВИДАЛ». Чтобвыжить и воцариться, возвыситься, отбросить конкурента — нет лучшеспособа, чем напялить на него (хотя бы мысленно) деревянный бушлат.Многие по-настоящему выдающиеся лидеры и вожди именно так ипоступали. Хотите стать победителем — должны взять их пример навооружение!

СЛАБАК

Неприятности между тем продолжали сыпаться нам на головы. В связи с последним(да и предыдущими убийствами) против Маркофьева было возбужденоуголовное дело. (Раньше такого не случалось! Раньше такое вообразитьбыло нельзя!) Ему грозило как минимум пожизненное заключение. Оноставался спокоен и весел. Сказал:

-Президент оказался слабак. Хочет меня упрятать… Фи… Какэто мелко! Такая мягкотелость в России не проходит! Между тем у негоесть шанс превратиться в сильного руководителя, о котором заговорятсовсем не так, как талдычат теперь. Что, если бы я в одночасье…От сердечного приступа или поев грибков… Вот это был быпо-настоящему сильный и умный ход. В таком контексте каждый последующий шаг правителя читается совершенно иначе, обретает иноезвучание… Какая бездна преимуществ открывается…Понимающие сразу пришипятся… Не согласные дураки останутся навиду…

ИСТОРИЯ

Онговорил:

-Ну и прикокошили Павла Первого и кому и что за это было? Ну ивзорвали Александра Второго… И Николая Второго шлепнули вподвале. Уж не говорю про застреленного Столыпина и повешенныхдекабристов… Это –история, и она торит свои пути и руслапрежде всего с помощью кровавых потоков…

ОПРАВДАНИЕУБИЙСТВ

Нашисобеседования по литературе и истории продолжались и обретали всебольшую глубину.

-Так поступали и поступают все, — говорил Маркофьев, поглаживаякожаные корешки фолиантов в библиотеке. – За примерами далекоходить не надо. Чем звнимались Ричард Третий, Клавдий, Антоний?Боролись за власть, коварно обманывали, резали и морили, топили итравили… Что же особенного в их поведении? Ничего! Все бы таксебя вели на их месте. Все так себя ведут, даже не будучи королями!Логика нормального человека – убить, если кто-то мешает ираздражает. А ненормального – быть убитым. Приписывание бесспорно выдающимся людям – излишне сложных переживаний,мучений, приписывание им мыслей и чувств, которые испытала бы на ихместе жертва – напрасная затея. Рефлексия, буде она этим венцамприроды присуща, не позволила бы им совершить то, что они совершали.И они не стали бы великими. Это художнику, всегда задавленному ипотенциально гонимому, ему, вечному врагу тиранов и деспотов, видятся»кровавые мальчики», тени невинно убиенных, а душегубовбессонница мучает лишь из страха, что это против них злоумышляетзаговор такой же интриган, как они сами. Не отрицаю усложненности ихчувств, но, думаю, они слушались интуиции, жили инстинктами. Вовсяком случае, натуры их были проще, чем у вылепивших их образыфантазеров. – Он прибавлял. — Я про себя знаю, что я –человек простой. Вот и буду поступать просто. Как каждый бы на моемместе поступил. Буду уничтожать всех, кто поперек дороги и горла! Ипри этом еще имеет наглость не продаваться!

ГЕНПРОКУРОР

Онвелел мне идти к Генпрокурору.

-Бери пару ночных бабочек и дуй к нему, — сказал он.

-А он меня примет? – спросил я.

Маркофьевмечтательно зажмурился:

-Помнишь, ты в «Учебнике для Дураков» это зафиксировал, язаявился к министру с двумя телками и решил все вопросы? Я былпровидец, тогда никто, кроме меня, до такого не мог додуматься. Асейчас все так действуют.

Япослушался. С прокурором и двумя маркофьевскими подружками мы провелибурную ночь в одной из восьми маркофьевских квартир. Маркофьев черездырочку в стене заснял оргию прокурора на пленку. И крутанул этодомашнее порно по собственному телеканалу. Зрители только и говорилио впечатляющем сеансе.

Претензиик Марккофьеву на некоторое время забылись. Всем стало не до него.

-А пошел бы к прокурору один – ни в жизнь бы не договорился, -похлопывал меня по плечу он.

УБИЙСТВО

Зачто, если вдуматься, властям было к нему цепляться?

КогдаМаркофьева снова попытались притянуть за убийство – теперь ужегубернатора-конезаводчика Удмуртковатого, он с улыбочкой отвечал:

-Убийство – никакое не преступление. Все рано или поздно умрут.Ведь умрут? А как же! Тогда – такая ли уж большая разница:раньше или позже? Что такого, непозволительного – по сравнениюс действиями, производимыми природой над людьми и животными, –я совершаю? Ровным счетом – ничего. Так и не забивайтеизбирателям голову глупыми измышлениями. А лучше сами УБИВАЙТЕ! Есливам это идет на пользу.

Вскореот рук наемных убийц пали Стервятников, Небожителев иНадирадзе-Циклопян.

ПОДНОЖКА

Послеэтих предпринятых нами акций действующий Президент занервничал…

Намстало об этом известно от обоих его помощников – Лилипутина иГулливерова…

Маркофьевничем не выдал своего торжества. Лишь щурил глаза – как шкипер,стоящий на капитанском мостике и вглядывающийся в приближающуюсябурю…

Жалкийответ главы государства не заставил себя ждать.

Внашу клинику нагрянула ревизия. Один из наших банковских счетов быларестован. Конечно, этот комариный укус ни на что не влиял. НоМаркофьев разозлился.

ЛЕНИН

Радиупрочения позиций за рубежом (и в качестве пропаганды исповедуемогонашим политическим движением образа жизни и мыслей, которыегарантируют гражданам долголетие), Маркофьев организовал турне мумииИльича по странам Индокитая и в Гималаи. Разгорелся скандал. (Что ибыло нам нужно.) Мумию, ссылаясь на существующие утвержденные ГОСТомсанитарные нормы (но, скорей всего, по указке Президента), не хотеливыпускать за границу. (Хотя соответствующая разрешительная справка отдочери Маркофьева – санэпидемнадзоршицы – была получена.Правда, оформлен документ был на вывоз шести с половиной килограммовбаранины.)

-Неужели становимся европейцами? – удивлялся Маркофьев. — Япытался сдать Эйфелеву башню в металлолом – не позволили.Пытался оттащить Биг Бен в скупку – не разрешили. У нас всегдабыло – тырь не хочу… Что случилось? Почему не хотятотдать мне Ленина. Ведь он – мой. Он – народноедостояние!

Темне менее, мы вырвались за рубеж и вывезли стеклянный, выломанный измраморного пола саркофаг, а сразу по возвращении от тибетскихмудрецов Маркофьев выступил с предложением о канонизации мощейИльича, объявив: останки мальчика из Симбирска обладают чудеснойцелительной силой.

Церковь,однако, медлила с проведением поместного собора.

Недожидаясь решения Синода, Маркофьев купил в магазине учебных пособийпластмассовый скелет и мотался с ним по городам и весям, уверяя, чтоэто и есть остов вождя мирового пролетариата и прикосновение к любойиз косточек обернется для поверивших неисчислимыми успехами икрупными жизненными благами. За вход в шатер, где лежал выставленныйна обозрение анатомический муляж, взималась умеренная плата –ради нужд партии, как объяснял Маркофьев не желавшим раскошеливаться.

На этой мистификации мы неплохо заработали, но нас опять накрылафинансовая полиция и отобрала нажитое.

-Лучше бы забурились в казино и спустили эти гроши, — цедил Маркофьев.

СТАЛИН

Онразвернул движение за возвращение в Мавзолей останков Сталина. Длячего начал раскапывать могилу усатого тирана возле Кремлевской стены.Явился туда с лопатой и принялся рыть. Его скрутили курсанты ротыпочетного караула, эти молодцы, попивавшие пиво «Молодеческое»,несли вахту поблизости и гоняли от Вечного огня собиравших пустыебутылки дармоедов, пытавшихся заодно прикурить от пламени.

Маркофьевкупил второй пластмассовый скелет и барражировал с ним в обнимку поКрасной площади, привязав к берцовой кости табличку «И. В.Аллилуев-Коба».

ДЗЕРЖИНСКИЙ.

Онначал разрабатывать проект нового памятника Дзержинскому – стем, чтобы ни одна из непримиримо воюющих сторон не была в этом незатихающем споре ущемлена и обижена. Согласно идее Маркофьева,почетный чекист №1 должен был стоять возле «Детского мира»,нагруженный, как покупками, тяжеленным камнем — в память о жертвахполитический репрессий.

КРУПСКАЯ

Венцомдеятельности моего друга стало развертывание голосования зареферендум в поддержку препровождения в Мавзолей воссозданной изпапье-маше Надежды Константиновны, которая бы скрасила одиночествоВладимира Ильича. Параллельно он проталкивал в Думе закон, согласнокоторому Надежда Константиновна может находиться в склепе на Краснойплощади не более полугода, ибо третий и четвертый сезонные кварталыпо праву принадлежат Инессе Арманд, чья кукла-манекен такжепроектировалась по его заказу на заводе резиновых изделий в Баковке.

ЗАГАШНИК

ДействующийПрезидент терял голову, не зная, что противопоставить этому девятомувалу бурлящей фантазии и неиссякающему гейзеру изобретательности. А в загашнике у нас оставалось еще много козырей…

Маркофьева,например, решительно поддерживал обедневший дворянин НиколайНидвораев, ратовавший за восстановление в России монархии.

ТЮРЯГА

Приэтом мой друг и начальник продолжал строительство частной тюрьмы,которое затеял еще задолго до отъезда на Капри.

–Вынужден думать осебе. А, может, и обо всех нас. Вдруг пригодится. Если все жезагребут или заметут в тюрягу, будем находиться в приемлемыхусловиях, — говорил он.

ПРОШЛОЕ

Мыпродолжали беседовать об историческом прошлом, приходя к выводу: нетолько окружающие нас современники, но и крупные деятели минувшего,даже самые яркие и знаменитые, были не столь уж умны… (Темапритягательная и животрепещущая для создателей «Теорииглупости»).

ТАКЛИ УМНЫ ВОЖДИ ГОСУДАРСТВ?

(ТЕСТНА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ)

Рассмотримсюжет. Комната. За столом муж и жена. В красном углу – икона.Входит Ленин. Начинает объяснять мужу и жене, что живут онинеправильно. У них небольшая булочная и пекарня, но ведь онииспользуют наемный труд, эксплуатируют работников. Муж и жена несоглашаются, говорят, что работники тоже не знают нужды. Ленинвызывает по телефону солдат и революционно настроенных матросов. Теврываются, забирают серебряные ножи, вилки, часы, телефонный аппарат,икону и объявляют о национализации пекарни и булочной.

Затемнение.

Таже комната спустя несколько лет. Холод. Воет ветер. За столом присвете лучины муж и жена. Входит Ленин. Говорит, что погорячился. Онимогут взять назад булочную и пекарню. Правда, оборудованиепоизносилось и частично разворовано. «Но ведь вы еще молоды иэнергичны, заработаете на новые печи и витрины». Муж и женавскакивают из-за стола в порыве энтузиазма.

Затемнение

Мужи жена в той же комнате жуют хлеб. Входит, попыхивая трубкой, Сталин.Поглаживает усы. Спрашивает:

— Живете – хлеб жуете?

Мужи жена дружно кивают. Сталин кашляет. Врываются одетые в кожанкиматросы и солдаты, уводят мужа. Сталин удалился было за ними следом,но, подумав, вернулся и отнял у женщины хлеб, который она держала вруках.

Затемнение

Таже комната. Женщина проливает слезы. Входит Хрущев. Протягивает ейбумажку.

-Поздравляю. Твой муж реабилитирован.

Женщинамолчит.

Хрущевгладит ее по седым волосам.

-За мужа тебе положено материальное вознаграждение. Пляши!

Женщинамолчит. Хрущев смотрит в окно.

-Мы допустили много ошибок, — произносит он. – Но главнейшая,что пекли хлеб без примеси кукурузы. Испеки с кукурузой и увидишь,как сразу исправится настроение.

Затемнение

Старушкасидит за столом, подперев щеку ладонью. Входит, сияя орденами,Брежнев.:

-Ты почему не радуешься жизни, старая? Пенсию платят? С голоду непомираешь? Телевизор работает? И никто от тебя ничего не требует. Ниработы, ни трудодней. Тратим на тебя нефтедоллары, а ты хандришь.Веселей! Приглашаю на танец!

Пытаетсявовлечь бабку в краковяк. Бабка танцует плохо. Брежнев раздосадован,машет рукой.

-Сейчас, когда созданы все предпосылки для творческого развитияличности… Ну хоть мемуары пиши… Как я… «Малаяземля», «Целина», «Возрождение»…Хочешь, почитаю?

Начинаетшепеляво читать. Бабка засыпает.

Затемнение

Бабушкавсе еще дремлет на стуле. Входит Горбачев. Будит старушку.

-Не спи, не спи… В стране перемены… Главное, бабуся,сейчас перестроиться. Измениться. Отказаться от прежних взглядов.Вернуться к подлинным истокам. К совести. Вот я тебе икону принес.Несправедливо отобранную в годы репрессий. Это что? «Малаяземля»? «Целина»? «Возрождение»? Выбрось ихвон! Вот тебе труды Сахарова. Вот тебе Библия.

-Мне бы могилку мужа навестить, — говорит бабушка. – Она вКазахстане. А это теперь – заграница. Билеты туда дорогущие…

-Ты, главное, молись и исповедуй гласность, — говорит Горбачев, вешаетикону на стену и уходит.

Затемнение

Бабушкалежит в гробу. Входит Ельцин.

-Я и сам себя неважно чувствую, родная. Но работаю с документами.Можешь получить назад и булочную, и пекарню… Бери, пока другие неприватизировали…

Затемнение

Пустаякомната. Входит Путин.

-. Ау! Есть здесь кто? Ау!

Контрольныевопросы. Кого всю жизнь слушала бабушка? Умных или не очень?

ВСЕМИРНЫЙМАСШТАБ

Даи во всемирном масштабе – если приглядеться — умников не такмного.

-Гитлер был просто дурак, — говорил Маркофьев. – Ему надо было всоюзе со Сталиным напасть на Англию. И я бы посмотрел тогда, чтостало бы с Британскими островами. А он недотюхал…

ГАЛСТУК-БАБОЧКА

Маркофьевунельзя было отказать в экстравагантной парадоксальности. Он считал:

-Если бы Сталин был жив сегодня, то носил бы не китель, агалстук-бабочку. Потому что и тогда и теперь он был впереди планетывсей.

БЛИЖНИЕПРИМЕРЫ

Постепенномы продвигались от давних — к более близким (во времени) примерам.

-Разве умный был Хрущев? Если подарил Крым Украине! –всплескивал руками Маркофьев. — А Екатерина, хоть ее и называлиВеликой, разве была умна? Продала Аляску Штатам! А Горбачев,позволивший прибалтам отсоединиться! Ну а про Ленина с Финляндиейвообще не говорю! Такой кусман упустить…

Натворческом вечере Худолейского мы, кстати, встретили МихаилаСергеевича. К нему подходили запросто и Рабинович-Пушкиндт, иОбоссарт, и Костариканский, брали за пуговицу, похлопывали по плечу.Напоминали:

-А помните, как мы с вами, Горби, отвоевывали гласность…

Бывшийпрезидент не возражал, соглашался.

Маркофьевнегодовал:

-Почему он так себя ставит? Почему позволяет им? Кто они и кто он? Онбыл генеральный секретарь гигантской империи, они приблизиться к нему не смели… А сейчас…

ПОДАСОВКА

-Хотел бы дожить до времен, когда история все расставит по местам, -сказал я. – Когда труд, вклад и значение каждого будут оцененыпо достоинству. Энциклопедии и ученые воздадут должное и подвижникам,и самозванцам…

-Никогда… — в унисон мне отозвался Маркофьев. – Такоговремени не наступит никогда. Потому что историю еще не единождыперепишут под разными предлогами и разными перьями, ракурс взглядамиллион раз переменится, все запутается окончательно и нельзя будетотличить белого от черного и выяснить, кто есть кто и кто был кто…

МРАЧНОЕТОРЖЕСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ

-Справедливости, не существует, — не уставал напоминать он. – Окакой справедливости может идти речь, если едешь за рулем или идешьпо переходу-«зебре», соблюдая все правила, и становишьсяжертвой наезда? Да, нарушитель тот, кто на тебя налетел, но ты здесьпри чем? Ты все делал правильно… — Он молчал. – Однако,если миг справедливость вдруг наступает… То как ее, этусправедливость, в этот миг величать? Порхает, легко живет, обманываявсех, ловкий человек… Приятно за ним наблюдать… Нонапяливают траурные мантии судьи… И зачитывает обвинениепрокурор. Веселый комарик прихлопнут железной пятой закона…Иначе как «мрачным торжеством справедливости» эту ситуациюне окрестишь!

Контрольныйвопрос. Нужно вам такое торжество справедливости? То есть скуки иунылого следования раз и навсегда утвержденному графику?

ДАВИТЬ

Маркофьевприбавлял:

-Надо ввести закон: сидящий за рулем не только имеет право, но обязансбить пешехода, вылезшего с тротуара на мостовую, или того, ктостремится перебежать улицу на красный свет. Какое идеальноесоблюдение норм дорожного движения тогда воцарится!

СЛАБОСТЬ

Иеще он говорил, глядя на Горбачева и панибратствующую с бывшимпрезидентом шоблу эстрадных исполнителей и сатириков-хохмачей:

-Печальный урок. Нельзя становиться слабым. Нельзя уступать власть.Тотчас со всех сторон слетается падкое на падаль воронье…

Онговорил:

-Что получается, когда правитель уступает хотя бы крупицу своихполномочий?

Александр-Освободительуступил – в него бросили бомбу.

Николай-Последний отрекся от престола – его шлепнули в Ипатьевскомособняке.

Ульянов-Ленинпопятился от диктатуры к НЭПу – его разбил паралич.

АДжугашвили-Сталин закрутил гайки до предела – его вспоминаютдобром по сей день.

Маркофьевнаставлял:

НИКОГДА,НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ НЕ ПОЗВОЛЯЙ СДЕЛАТЬ СЕБЯ ЗЕЛЕНЫМ или ПЕРЕСПЕЛЫМСТРУЧКОМ БАНАНА, КОТОРЫЙ СПОСОБЕН СОРВАТЬ И СЪЕСТЬ ЛЮБОЙ ПАВИАН!

АВТОРА!

Затем,повеселев, он просветленно улыбнулся:

-Впрочем… Ты подал хорошую мысль… Нельзя полагаться наслучай. Надо заботиться о потомках заранее. Пожалуй, дам командуподготовить обо мне и моей деятельности солидный том. – Онласково смотрел на меня. – Не возьмешься за его создание? Олучшем авторе я мечтать не могу…

БРЕЖНЕВ

Онговорил:

-Ух, Брежнев, ух, молодец! Какие биографии ему лепили-сочиняли! АХрущев! А Сталин! А Ленин! Как они умели впиякаться в историю!

Уменя у самого дух перехватывало от восторга… Вот уждействительно, доки! Сколько памятников понатыкано всюду ВладимируИльичу! Сколько всюду до сих пор мелькает портретов ИосифаВиссарионовича! А едва увидишь на базаре желтый початок кукурузы илинаткнешься на плантации этой, как говорили раньше, «чудесницы»,- немедля вспоминаешь о Хрущеве… Ну а Брежнев – тотвообще… Колосс! Гигант! Светильник разума! (Так его величаливо всех приветственных обращениях к нему же самому. И он не возражал.Значит, так и было — в реальности. Иначе он бы констатацию сего фактаоспорил. При его-то уме… Он бы, если бы это былопреувеличение, наверняка не согласился бы!) Ведь когда смещалХрущева, он же знал: его ставят во главе государства временно. Емубыла отведена роль переходной фигуры. Промежутка, перешейка, мосткамежду двумя эпохами, по которому на трон позже без спешки и суетывзошли бы другие – руководители КГБ и прочих военных ведомств.Однако, Ильич Второй не растерялся, не испугался и не убоялся (тотчаспосле воцарения) сместить этих претендентов с должностей,разжаловать, сослать. И все его поняли. И его действия одобрили.

-Вот как надо бороться за светлое будущее! – восхищалсяМаркофьев.

Контрольныевопросы. А вы — доведись вам участвовать в подобной передряге –сумели бы повести себя так, как Брежнев? Или стушевались бы, уступилибы лакомое местечко? А может, еще и обиделись бы, обмишурившись: как,за что меня туряют и прогоняют, ведь договаривались, что я побудупереходником… Посижу в кремлевских покоях еще месячишко…Как вам не стыдно — данное слово не держать!!! Сами вы разве лучшеменя, чтобы руководить такой державой… Такие же туполобые…Ладно, валяйте, работайте. Посмотрим, что из этого выйдет.

*ЕСЛИ ВЫ НЕДОВОЛЬНЫ И КРИТИКУЕТЕ – ЭТО ВЕРНЫЙ ПРИЗНАК, ЧТО ДЕЛАВАШИ НЕ СКЛАДЫВАЮТСЯ, ЧТО-ТО У ВАС НЕ ЛАДИТСЯ, ВОТ И ПРЕБЫВАЕТЕ ВРАЗДРАЖЕНИИ И ПРОТИВОСТОЯНИИ МИРУ.

ГОРДЫНЯ

Продолжениеконтрольной. А, может, вы бы еще встали в позу, оскорбились? «Ах,считаете меня не способным к руководству? На ваш взгляд, я –пустышка-однодневка? По вашему мнению, я не справлюсь? Вы так себяведете, будто об меня можно ноги вытирать… Что ж, я сам уйду,не стану вам докучать. Постою в сторонке и посмотрю. Как станетебарахтаться. Даже странно, что вам неясно, для вас неочевидно: лучшеменя нет и быть не может! Если вам неясно, что лучше меня нет и бытьне может – пеняйте на себя!»

Признакомнезрелости может служить и вот какой симптом: вы пытаетесь выказатьблагодарность до того, как вам что-либо сделали. В чем-либо удружили.Пытаетесь предпослать свою услугу заранее – как бы в надежде,что ваше угодничество и усердие ускорят или обеспечат-гарантируютобещанное вам благодеяние. Как бы не так! Такое забегание вперед –признак и примета вашей слабости. Уж не говорю про то, что НЕ НАДОБЫТЬ БЛАГОДАРНЫМ НИКОМУ И НИ ЗА ЧТО. (Об этом подробнее – в»Учебнике Жизни для ДУРАКОВ»).

Контрольныйвопрос. Много бы получил Брежнев, если бы стелился перед своимикомпаньонами по заговору? И бросался все их желания исполнять…Получил бы бюст на родине и множество орденов со всех концов света(плюс к бессчетному количеству геройских звезд на своей земле)?

Ответ.Как же…По шапке он бы получил, а не звание четырежды героя!

Урокиистории учат: лишь вцепившись во власть, вы что-то получаете. Поэтомунельзя ее уступать! И уж тем более, отдавать даром. И не надостесняться своих притязаний на нее. И тушеваться (в борьбе за нее)из-за личных несовершенств. Сталин был серой мышью на фоне яркихораторов и мыслителей–современников. Но – не заробелвступить с ними в схватку, столкнуться. И победил. Заместителем своимсделал Молотова, которого за усидчивость прозвали «чугуннойзадницей». Это символ: тяжелая задница усидчивого исполнителяперетянет на весах целесообразности любые вороха легковесно порхающихфантазеров и болтунов!

ШефКГБ Андропов, затеявший против Брежнева борьбу, все-таки пришел ктрону. Вернее, приполз, уже будучи тяжело больным. Сколько емупришлось ждать в очереди? Всю жизнь!

Контрольныйвопрос. Вам охота ждать целую жизнь?

Текстдля скандирования в домашних условиях или на улице, в уединении илихором. Ай да Брежнев, ай да молодец!

ДЕЯТЕЛЬКУТУЗОВСКОГО ТИПА

Брежневдолго будет любезен народу еще и другим: он угадал вековечную мечтучеловечества – ничего не делать, получать необходимую толикухлеба и мяса и низкопробных зрелищ. Он, возможно, неосознанно уловилтайные биотоки российской жизни, которая не любит резких движений,всплесков, а предпочитает медленность и плавность.

-Брежнев – деятель кутузовского типа, — говорил Маркофьев. –Не в том смысле, что жил на Кутузовском проспекте, а в том, что стильпринятия им решений был тот же, что у великого русского полководца:не вмешиваться, подождать, отступить… Сдали Москву – ихрен с ней! Все равно врагу нас не одолеть. Что-нибудь прольющее водуна нашу мельницу, да произойдет. Да случится. А не произойдет –так в наших климатических условиях все равно не выживет ни француз,ни фашист. Мы знаем: ВСЕ И ВСЕГДА БУДЕТ ХОРОШО! На эту уверенность инадо уповать!

КАЛЕНДАРЬ

На рабочем столе Маркофьева, как и на рабочем столе Брежнева,наличествовал перекидной календарь.

-Мне нравятся перекидные календари, — говорил Маркофьев. –Написал на листочке: сделать то-то и то-то… А потом листокперевернул и про запись забыл. Ничего делать не нужно! Снова — чистоеполе. Свободное пространство. Неприятный момент, когда нужно былочто-то делать, — в прошлом.

Контрольныевопросы. Что общего между Маркофьевым и Брежневым, Маркофьевым иСталиным, Маркофьевым и Хрущевым, Маркофьевым и Лениным?

Ответ.Все парили. Не в облаках, а население. Напяливая на простодушныхграждан общий, единый для всех войлочный колпак, который опытныебанщики выдают клиентам при входе в сауну или русскую баню.

ГЛАВНЫЙЗАКОН ИСТАБЛИШМЕНТА

Нобыли и отличия между Маркофьевым и Хрущенвым, Маркофьевым иБрежневым, Маркофьевым и Андроповым, Маркофьевым и Ельциным.

-Главный закон жизни, — говорил Маркофьев: — Каждый последующийрасплачивается за предыдущего. А закон российского истеблишмента:каждый последующий вождь обливает грязью предыдущего. И списывает нанего свои (и вообще все существующие в мире и жизни) ошибки.

Маркофьевникого из предшественников не ругал.

-У каждого есть чему поучиться, — замечал он.

Избирателислушали его выступления с недоверием. Они ведь привыкли, что все другдруга обвиняют, поливают и поносят на чем свет стоит.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙПРКТИКУМ

Очем думают правители, когда объявляют предшественника бездарью,преступником и негодяем? Они, наверно, полагают, что населениепридет в восторг от подобной запоздалой борьбы с несправедливостью ипопыткой нового лидера выправить пропащую ситуацию. А вот не приходитв голову умникам-разоблачителям, что уставшее от бесконечныхперетрясок в верхах бесправное большинство станет думать: все онитам такие! Одинаковые…

Контрольныевопросы. Разве трудно сказать, что и раньше все было правильно? Чтоуверенно следуем верной дорогой? И с пути не сбивались и не свернем?И делай после этого что хочешь! Кто проверит? Если НИКТО НИЧЕГО НЕПОНИМАЕТ И НЕ ПОНИМАЛ! (Если бы понимали – пустили бы вас влидеры, как вы думаете?) Зато сразу и всех (кроме отдельных вечно несогласных и недовольных отщепенцев) подобным успокоительнымзаявлением можно ублаготворить…

ВЫВОД.Ради общего блага НАДО ВРАТЬ И ПОДТАСОВЫВАТЬ, как делают во всехцивилизованных высокоразвитых странах!

Чтои когда у них было не в порядке? Всегда и все – превосходно!Поэтому они своей историей гордятся, а мы своего прошлого стыдимся.

ПАНАМА

-Давай разберемся, — говорил Маркофьев. – Нечестность всегдапроистекает прямо и непосредственно от первого лица государства.Принято думать, что оно, это лицо, разбирается во всем, являетсяспециалистом во всех сферах и областях жизни. Но ведь это не так! Унего, у этого лица, толпы помощников и советников по каждому вопросу:начиная от военной и кончая культурной мельпоменами. Потому что оно,это лицо – обычный человек. А не Господь Бог. Ему пишутсправки, отчеты, тексты выступлений. Но это же панама! И Брежнев, иЕльцин, и Петр Великий не были сверхлюдьми, а были обычными, как мы стобой, созданиями. Зачем же водить народ за нос? Пусть лидеры честнопризнаются: такими-то вопросами мы владеем, а в таких-то ни бельмесане смыслим. Но они не признаются…

НЕСЧАСТЬЯ

Какраз в это время затонула в Баренцевом море очередная подводная лодка.

Затембыл взорван вещевой рынок.

Абуквально через несколько дней – прогремели взрывы в подземномпереходе в центре столицы.

Президентдолжен был выказать отношение к трагедии.

Телерепортажиз его южной резиденции запечатлел группу известных лиц и тел:крупные руководители окружили лидера и наперебой поздравляли его спобедой на теннисном корте. Все были загорелые, упитанные,улыбающиеся, что-то, видимо, после обеда дожевывающие. Рассусоливатьо печальном им явно не хотелось. Но ситуация требовала. И когортакурортников, постаравшись придать физиономиям скорбное выражение,заталдычила о том, что делается все возможное для спасения субмариныа также поимки преступников, поднявших на воздух рыночные палатки икиоски в подземном бочаге. Причем задние из свиты напирали, желаявтиснуться в кадр, их ухмылки и ковыряние в зубах могли видетьмиллионы зрителей и родители погибавших, но все еще подававшихсигналы о бедствии матросиков.

Маркофьевне отлипал от экрана.

-Молодцы! – время от времени восклицал он.

-Кто? – захотел узнать я.

-Да эти… Власть предержащие… Ах, какие молодцы…Как грамотно и оперативно работают! Надо взять их прием навооружение. Хотя я и сам к нему не раз прибегал.

Яне поспевал за галопом его мысли.

-Какой прием? В чем грамотность?

Маркофьеввыключил телевизор и объяснил:

–Главное: в самыйострый момент, когда сошел с рельсов поезд с пассажирами, или убитвсенародно любимый журналист, или вспыхнул метан в шахте –именно в этот острый момент объявить о создании правительственнойкомиссии, заверить, что преступники будут найдены, а виновныенаказаны, поклясться, что жизни ради этого не пощадишь… Стоитчему-нибудь подобному случиться, закоперщики тут же, мгновенно, отряжают из своих рядов и эшелонов наименее удачливых на теннисномкорте или тех, кто обгорел на пляже и больше все равно купаться неможет – в следователи, те с серьезным озабоченным видомвыезжают на место происшествия, встречаются с населением,успокаивают, обстоятельно отвечают на вопросы, обещают внестиясность. Тут главное – ухватить первый момент общего возмущенияили паники и утихомирить общественное мнение. «Меры принимаются,мы – на стреме». То есть начеку. А потом можно наплевать изабыть. Потому что острота проходит. Новые дела и событиязахлестывают и топят в своей пучине случившееся допреж. Когда напрягсхлынет, всем станет уже не так важно, что ты там питюкал. И к чемупризывал. Но первый миг упускать нельзя.

КОРОТКАЯ ПАМЯТЬ

Иеще он сказал:

-У людей короткая память. К счастью для них. Иначе жить было быневозможно. Человеки слабо и смутно помнят, что их обманули, помнят(очень неясно), кто их обманул, но поскольку к тому же туповаты и нив чем не уверены, им кажется, что, может, их и не обманывали или,может, обманули не эти, а совсем другие. Данной особенностью психикии пользуются власть предержащие. Сулят с три короба. Верный признак:если врешь – значит, большой начальник. Много врешь –крупный босс. Вор выходит на трибуну и говорит, что хочет заботитьсяо тех, кого обокрал. И те, которых он объегорил, ему аплодируют.Убийца с телеэкрана твердит, что жизнь посвятил борьбе спреступностью, и ему рукоплещут. Зрительская аудитория восхищаетсяего бессребреничеством и героизмом. Врач, загубивший, зарезавший наоперационном столе сотни пациентов, возглашает себя светочем науки –и к нему тянутся тысячи новых потенциальных жертв, еще не обжегшихсяна том, что с них будут безостановочно тянуть деньги, а потомотправят к праотцам и оставят их родных и близких без средств ксуществованию. Да и обжегшимся – куда деваться от обирающихвластителей, умерщвляющих эскулапов? Счастье людишек, что они ничегоне знают, не помнят, готовы поверить любому и каждому. А вотпамятливые и умеющие сопоставлять – те мучаются кошмарами, вкоторых пребывают…

Вывод.ДУРАКИ ВСЕГДА УДОВЛЕТВОРЯЮТСЯ СЛЕДСТВИЕМ, ЧАЩЕ – УГОЛОВНЫМ, НОБЫВАЕТ, ЧТО И АДМИНИСТРАТИВНЫМ. ДУРАКАМ СООБЩАЮТ: ТАКОЙ-ТО ТАКОЙ-ТООСВОБОЖДЕН ОТ ЗАНИМАЕМОЙ ДОЛЖНОСТИ, ПОСКОЛЬКУ УЛИЧЕН ВЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ, ХИЩЕНИИ, ВОРОВСТВЕ, ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ, НЕДОМЫСЛИИ,ХАЛАТНОСТИ. И т.д. И т.п. И ДУРАК ДОВОЛЕН: СПРАВЕДЛИВОСТЬВОСТОРЖЕСТВОВАЛА! (Мрачное торжество – как мы помним!) УПУСКАЯИЗ ВИДУ ПРИЧИНЫ, ТО ЕСТЬ СУТЬ ПРОИЗОШЕДШЕГО. Имярек награбил?Награбил! Ну так что проку снимать его с должности и наказывать? Илидаже конфисковывать нищее имущество, которое он представил для описи,спрятав все действительно ценное и отправив за рубеж всесколько-нибудь стоящее. ДА ОН НАГРАБИЛ СТОЛЬКО, ЧТО РАДИ СОХРАНЕНИЯЭТОГО БОГАТСТВА МОЖНО ПАРУ ЛЕТ ОТСИДЕТЬ ЗА РЕШЕТКОЙ – ВКОМФОРТНОЙ ОДНОМЕСТНОЙ КАМЕРЕ С ХОЛОДИЛЬНИКОМ И ТЕЛЕВИЗОРОМ! Оннаграбил столько, сколько дураку не снилось! Обеспечив себя, детей,внуков и правнуков. Поэтому любые штрафы и придирки – ему какс гуся вода! Если вы способны удовлетвориться объявленным порицанием, снятием жулика с должности – вы счастливец, нетратящий понапрасну нервы и не забивающий голову рассуждениями осправедливости или неадекватности возмездия. ВЫ – СЧАСТЛИВЧИК.ТО ЕСТЬ – ДУРАК. Синонимичность этих понятий не вызываетсомнения.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

-Что касается взятых на себя обязательств и обещаний…Расследовать, разобраться, воздать по заслугам… Покарать иназначить на освободившееся место другого, честного и умного…Тут надо стараться быть похожим на Бога, — говорил Маркофьев. –Разве Господь немедленно бросается выполнять вознесенные к Немупросьбы и мольбы прихожан? Нет, порой просителям приходится ждатьочень долго… Ну так и старайся походить на Него… Апаства – потерпит…

КТО,ЧТО И ПОЧЕМУ ГОВОРИТ?

Маркофьеву,катившему бочку на Президента, вторил Иван Грозный:

-Неужели после этого он не разгонит свою камарилью, не выгонитимиджмейкеров? Они должны были подсказать: что делать и как себявести… Упустить такой повод для раскрутки! Поехал бы на местотрагедии, пустил бы слезу, стал бы народным любимцем. А теперь ему доконца дней будут поминать этот праздник в саду. То есть – он,конечно, поедет. И толканет речь. Но теперь – уже не тотколенкор!

Я,по дурости, склонен был с Иваном согласиться.

Маркофьев,когда я высказал слова одобрения и поддержки позиции Ивана, на менянапустился:

— Улавливай логику! Ты хоть понимаешь, почему он это говорит? Дапотому что сам рвется в Президенты. Или во всяком случае — хочет быть поближе к верхам. А для этого надо оттеснить нынешних горнихобитателей !

Контрольныйвопрос №1. Вы не согласны?

Контрольныйвопрос №2. Так ли трудно стать Президентом?

Ответвы найдете в конце учебника и ни сточкой ниже!

Вывод.Как детектив при расследовании убийства задается вопросом: «Комуэто выгодно?», так и вы, слушая собеседника, спрашивайте себя:»Какой интерес стоит за его словами?»

ПРИВЕЛЕГИРОВАННОЕСОСЛОВИЕ

Иеще Маркофьев говорил:

-В критиканстве палку не перегибай… Конечно, морячков жаль. Ирыночных торговцев тоже… И простых прохожих… Но мыпринадлежим к другому сословию. А именно – к той мизерной частинаселения, которая нанимает остальных, чтоб обеспечивали нашубезопасность, торговали гнилью, уходили в море, сражались в Чечне.Это – их удел. А наш удел – сочувствовать или делать вид,что сочувствуем, заботиться или делать вид, что заботимся. Ну, и такдалее…

КТОВИНОВАТ?

Выводыправительственной комиссии по расследованию причин случившегосянеопровержимо доказали, что во всем произошедшем повинны сами а)матросы; б) рыночные торговцы; в) прохожие.

Контрольныйвопрос. Могло ли быть иначе?

ВОКАЛ

Напанихиде памяти погибших моряков, рыночных барыг и случайныхротозеев, застигнутых взрывной волной в подземном переходе — Миша иСивухина, наряженные во все черное, пели реквием. А в тот же вечер,на концерте по случаю дня рождения Маркофьева, отплясывали кан-кануже в белых трико и полосатых фраках.

Миша,бросивший мою дочь, неожиданно для всех сочетался законным браком спевицей Сивухиной. Их скоропалительная свадьба, о которой многосудачили и никто толком ничего не знал, длилась-праздноваласьнесколько месяцев. Сивухина подарила молодому мужу длиннющий кадиллакбелого цвета (Миша ее убедил, что остался девственником, отсюдабелизна авто), а великовозрастная Сивухина, закрыв глаза на детишек,рожденных от Миши Олей — читайте «Учебник Жизни для Дураков»,главы «Как увести чужого мужа или чужую жену» — и моейКатей, взяла у пылкого благоверного в приданое украденный им измексиканского ботанического сада столетник, символизирующийнеувядаемую страсть молодожена.

-В результате этого шага каждый из них получает то, чего хочет. Обменэквивалентный, — констатировал приглашенный на церемониюбракосочетания в качестве почетного шафера Маркофьев. – Мишаобретает богатство, Сивухина — статус законной воспитательницымалолетних самородков.

Ещеодним сюрпризом этого брака стало то, что Миша, вслед за своеймногоопытной половиной, ударился в контральто и другие вокальныеэкзерсисы. Сперва — в передачах «Скоро в школу собираться,петушок пропел давно», где соревновался с учениками младшихклассов и, поскольку Сивухина была постоянным членом жюри, неизменнопобеждал; затем был отправлен в качестве российского не то жаворонка, не то соловья (газеты путались, когда сообщали об этом) на фестивальв Сан-Ремо – тут в судейство включился потомственный гражданинИтальянской Ривьеры Маркофьев… Затем, получив гран-при вСопоте (на поддержку отрядили маститого Костариканского), началвыступать дуэтом с маркофьевским сынком — оперным солистом, и прочновозглавил списки хит-парадов.

Главныммучением, однако, оставались записи его сольных дисков, входивших вовсе большую моду: новоявленному певцу приходилось по тысяче раздублировать одни и те же пассажи и рефрены – дабы вокончательном варианте восторжествовала единственная верно взятаянота. Зато «фанера», под которую он выступал, быланаивысшего качества, это с завистью признавали даже его конкуренты.

-Нужда наступила ему на горло, и он запел. Запел о счастье, о красоте, о любви, — констатировал Маркофьев.

ДЕНЬГИ

Денегна покупку эстрадных звезд, сатириков, высоколобых мыслителей и спортсменов-чемпионов уходила уйма. Но это были необходимые траты.

Привъезде в зарубежные страны Маркофьева все чаще арестовывали, он потри-четыре дня проводил в закордонных тюрьмах – тамошниеследственные органы выясняли его личность и профессиональныепристрастия. Однажды моего друга чуть не предали швейцарскому суду,но в отечественной прессе поднялась бурная кампания в защитупокровителя искусств и мецената, под воззванием с требованиемнемедленно Маркофьева освободить поставили подписи крупнейшие мастераслова, артисты кино и театральные режиссеры, художники и скульпторы.Пидоренко и Новомужев устроили в прямом эфире «горячую линию»:опрашивали случайно оказавшихся в Цюрихе Любовь Неверную и АглаюСтрашенную на предмет объективного отношения швейцарцев к русским иполучили от обеих отрицательный ответ.

Когдамы с Маркофьевым возвращались из зарубежных вояжей, в аэропорту насвстречал сонм знаменитостей.

Всемим Маркофьев отсыпал щедрой рукой квартальные премии, постановочные исъемочные пожертвования…

НАШЕИЗОЛГАВШЕЕСЯ ИСКУССТВО

-Напишу когда-нибудь статью «Наше изолгавшееся искусство» -обещал он, — где прослежу пути и способы приспособленчествахудожников к власти – начиная с 17-го года и до наших дней.Происходило не просто умирание независимости, нет, самых непокорных –в качестве наглядного примера другим – приходилось уничтожать.Зато какие поразительные всходы принесло это начинание! Как глубокоугодливость въелась в плоть, впиталась в кровь творцов! Вот ужесколько времени живем вроде бы свободно и бесцензурно, а мастераслова, сцены, экрана так и льнут к сильным и денежным мира сего, таки ластятся и выпрашивают подачки: приглашения на правительственныйприем, орденок, а то и просто благосклонный взгляд мэра илипрезидента. Им надо опрометью бежать от власти, ведь они подобныбогам, они бессмертны, недаром, умирая на сцене, потом встают ираскланиваются, а они угодничают, являют подлинные свои пошлые вкусыи лица. Бесстыдно пользуются дремучестью толпы и покровительствомтех, кто, в благодарность за верную службу, не даст их в обиду, адаст квартирку или место на престижном кладбище, позовет сесть впервых рядах президиума, наречет гением и пророком, позволитсуществовать безбедно и жировать – как недавно жировалипартией назначенные флагманы, адепты соцреализма…

ЗАРУБЕЖНЫЕЗВЕЗДЫ

Изщедрых рук Маркофьева кормились едва ли не все звезды мировогошоу-бизнеса. На открытие новой скоростной трассы (мы ее прокладывали)в Финляндию вместе с ним ехала Наоми Каммпеблл, на закладку пивногозавода в Нигерию (мы начали экспорт в Африку пива «Молодеческое»)летел Жерар Депардье…

-Если бы не эти знаменитости и не их узнаваемые физиономии, кто бы узнал о скучнейших мероприятиях, которыми полнится мир? — говорил мойдруг-мудрец.

ДЕВУШКА

Времяот времени Маркофьев отрывался от свинарочки и юной Моники Витти — вЛондон, на свидания к своей Йоке-Оне. Ему советовали этого не делать.Он не мог перебороть сотрясавших его чувств.

-Знаю, — говорил он. – Она в прошлом проститутка. Но копнипрошлое наших светских дам. Судей, депутатш, министеш. Или тех же деятелей и деятельниц культуры. В чем моя косоглазая таечка им уступает? Ни в чем! Напротив, она превосходит их! Поскольку не корчитиз себя недотрогу.

ПРЕМИИ

Желаясделать лучше, я снова ухудшил ситуацию: объявил об учреждениимаркофьевских премий в области литературы и искусства. Ох, как явновь ошибся! В моей недоспелой голове зародилась бредовая мысль, ия, не посоветовавшись с другом, а желая сделать ему приятное,преподнести сюрприз и еще больше раздуть влияние и величие, на однойиз пресс-конференций самонадеянно брякнул о скором вручении еголичных наград достойнейшим служителям муз.

Чтоначалось!

Членыгруппы поддержки наших начинаний, активисты маркофьевского движениячуть не передрались – еще на этапе выдвижения кандидатур всоискатели. Каждый считал себя наиболее достойным и не желал никогопропускать вперед…. (Весьма престижным оказалось даже участиев жюри, распределявшем награды. Но вовсе не потому, что ареопаг,согласно моим планам, должен был возглавить Маркофьев. А потому, чторабота в этом органе предполагалась платной.)

Ну,а за сами призы развернулась настоящая рубка, баталия, ледовоепобоище, украинская сечь и ночь.

Своюконцертную программу выставили для увенчания лауреатством Сивухина иМиша. Иван Грозный притащил все еще не завершенную рукопись романа»Лев и собачка». Худолейский и Рабинович-Пушкиндтпредставили юмористические брошюры. Обоссарт по факсу перегналпредисловие к сборнику стихов Пушкиндта… Костариканскийхлопотал о своих театральных и площадных постановках, Новомужев иПидоренко – о своих теле репортажах…

Ночьюмне позвонил из Гамбурга разгневанный Маркофьев.

-Что ты наделал! – орал он. – Ты меня со всемиперессорил! Кому, по-твоему, я должен отдать предпочтение? Рабиновичуили Обоссарту, Худолейскому или Сивухиной? Они меня с потрохамисожрут! Я не могу дать поголовно всем!

ЗАЛ

Прилетевследующим утром из Осло, он собрал в зале конгрессов»Президент-отеля» пока еще верную и по-прежнему горячоприсягавшую его знамени интеллигенцию. Было шумно и накурено.Взошедшего на сцену Маркофьева не встретили, как обычноаплодисментами. Хмурые подозрительные взгляды, устремленные на негосо всех сторон, могли подкосить любого. Но только не моего друга.

Маркофьевприжал ладони к груди.

-Братья и сестры, — заговорил он глубоким, от сердца идущим голосом. –Я обобран, так же, как и вы…

Жалостливыеинтонации не проканали. Из задних рядов раздались голоса:

-Давай по существу!

Маркофьевпо-ленински воздел руку и заговорил:

-Друзья! Зачем вам премии? Если вы награждены небесами! ТОТ, КТОНАДЕЛЕН ТАЛАНТОМ, НЕ НУЖДАЕТСЯ В ЖАЛКИХ ПРИСУЖДАЕМЫХ ЛЮДЬМИПОДАЧКАХ! ТОТ, КТО ОДАРЕН, СВОЙ ПРИЗ УЖЕ ПОЛУЧИЛ!

Фразавызвала шквал возмущения. Уже и в первых рядах заулюлюкали:

-Не заговаривай зубы! По скольку тыщ собираешься нам отвалить?!

Маркофьевпереждал и этот коллективный демарш, и оскорбительные выкрикиотдельных скандалистов. Он продолжал:

-Вы все здесь гении. Это еще найдет подтверждение в материальномвыражении.

Услышавпонятную и привычную лексику, творцы затихли.

-Каждый из вас получит столько, сколько и не мечтал. — В залераздались жидкие хлопки. — Если я стану Президентом, — закончилМаркофьев. — Ну, а пока никаких премий я раздавать не буду…

Онушел, провожаемый свистом и топаньем. Собравшиеся, помитинговав ещечасок и поняв, что ничего, кроме устного поощрения, им не получить, стали разбредаться

-Обидно, что по уровню таланта они не дотягивают до меня! — сказалМаркофьев, когда мы остались одни.

РАЗДАЧА

Именнопосле памятного для всех выступления перед алчущими наград деятелямикультуры он испытал нечто похожее на второе дыхание, прилив новыхсил. И присудил-таки премии своего имени по пяти номинациям: засмелость, за честность, за самый большой вклад в банкМаркофьева-младшенького, за долголетие и за молодость. Первые четыренаграды взял себе, а последнюю отправил в Антверпен, своему тольконародившемуся внуку.

-Пусть мальчик завоевывает литературное и театральное имя, — сказалМаркофьев. – Век сейчас быстрый, время бежит стремительно,оглянуться не успеешь, как малыш подрастет. Ан – ксовершеннолетию уже будет известный в мире искусства человек. Вообще,- продолжал он. – Я наследую традиции русского дворянства,которое записывало писающихся младенцев в армейские подразделения.Ребенок рос – росли его военные чины. Это в наших правилах:»Солдат спит – служба идет», «Мы сидим, аденежки текут»…

Иеще он сказал:

-Творческим людям не так много надо. Польсти им, что талантливы, и онибудут благодарны до конца дней. А бездарные станут грызться закаждую копейку…

ПРИТВОРСТВО

-Чего стесняться? Кого стыдиться? – говорил он, получая награды.– Все давно перестали это делать…

Голосего делался жестким:

-Надо отбросить притворство! Пора перестать цепляться за мнимыерасшаркивания. Всем все ясно. Раньше мы собирались вместе и отмечалипраздники за дружеским столом или единым фронтом противостоялинесчастьям. А теперь маски сброшены. Всем плевать друг на друга. Всехзанимают только собственные интересы или доходы, которые один можетдругому принести. Так зачем тратить лишние средства и время на пустыепосиделки и пустопорожнюю болтовню? Лучше поделим еще неразбазаренныегроши между собой – и дело с концом!

ПРИНЦИППРИСУЖДЕНИЯ

Онговорил:

-Ты сам-то подумай, кому я дам премию? Конечно, себе и своим! А некаким-то чужакам. На этом принципе своячечности основаны всеприсуждения всех наград. Я дам тому, кого знаю, а не какому-топостороннему, будь он хоть сто тысяч раз талантлив. Дам бездарному,лишь бы он был из близкого окружения.

Ион присудил утешительную дополнительную награду авторскому коллективуфильма «Дурак дураком».

Контрольныйвопрос. По-вашему, могли ему это простить Худолейский,Рабинович-Пушкиндт, критик Антон Обоссарт и режиссер ЗахарКостариканский?

ЛОЯЛЬНОСТЬ

Естественно,отряд высоколобых мыслителей и поп-кумиров утратил к нам лояльность.Верой-правдой служившие нашим идеалам приверженцы: юмористы, артистылегких и классических жанров, певцы и фокусники, а такжедрессировщица – от нас отвернулись. И поспешили переметнутьсяна сторону наших противников. Мы услышали от них про себя столько итакое…

— ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ – НЕ ДАЙ, НЕ ЗАПЛАТИ. И НА ТЕБЯ ВЫЛЬЕТСЯ…- повторял Маркофьев. – Так и запомни: ХОЧЕШЬ УСЛЫШАТЬ –НЕ ДАЙ.

Иеще он говорил:

-Классики забыли присоединить к двум вечным вопросам: «Ктовиноват?» и «Что делать?» третий – «Чтобудет?» А также: «Где взять?» и «Почем купить?»

БЕСКОРЫСТИЕ

Самым обиженным в этой своре оказался Худолейский, который полагал, чтодолжен получить приз априорно – за большие заслуги передчеловечеством и огромный вклад в сокровищницу культуры — вне конкурсаи без очереди.

ВскореХудолейский разразился в пропрезидентской газете фельетоном.Написанным, как он сам говорил, кровью сердца.

Егосердцу было из-за чего болеть…

Понастоянию Маркофьева часть денег, получаемых от лечебно-клиническойи телевизионно-рекламной деятельности, через втянувшегося встроительный бизнес Худолейского, направлялась нами на возведениедомов для малообеспеченных горожан. (Компания именовалась»Союзобещайстрой».) Худолейский (сначала с неохотой, апотом, получая все более и более крупные барыши и все более и болеевходя во вкус) начал вкладывать в прибыльное дело не только душу, нои личные сбережения. (Последнее было для него гораздо серьезнеепервого.)

-НАДО ХОТЯ БЫ ИЗРЕДКА СОВЕРШАТЬ БЕСКОРЫСТНЫЕ ПОСТУПКИ, — говорил он,потирая руки.

ПлачасьМаркофьеву в жилетку, что страшно тратится, он не просто торговалжильем, а организовал лотерею «Ключик Буратино» и, сладкоулыбаясь с экрана, стриг бумагу с водяными знаками — за эти фантики(то есть за каждую разыгранную в передаче «Выиграй и налей!»квартиру) доверчивые сограждане платили неистощимому весельчакувтридорога.

ОБЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ

-БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ – ТО, ЧЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ В ПРИРОДЕ, -говорил Маркофьев, наблюдая манипуляции сатирика. И прибавлял: — Онаотсутствует здесь начисто. Увы.

Иеще он говорил:

-Благотворительность – то, чем занимаются в промежутках междухлопотами о решении своих личных дел. И ТЕ, КОТОРЫЕ НАЖИВАЮТСЯ НАСУЩЕСТВУЮЩЕМ ПОЛОЖЕНИИ, И ТЕ, КОТОРЫЕ С ЭТИМ ПОЛОЖЕНИЕМ ЯКОБЫБОРЮТСЯ, ПРЕСЛЕДУЮТ ПРЕЖДЕ ВСЕГО СВОИ ИНТЕРЕСЫ!

БЕЗОТХОДНОЕПРОИЗВОДСТВО

Вгениальном мозгу Маркофьева сложилась поразительная схемабезотходного производства и получения прибылей.

Худолейскийведь вкладывал (в основном наши) средства в строительствомногоквартирных жилых домов? Вкладывал. Маркофьев этот его бизнесвсемерно поощрял? Поощрял. И приветствовал. Да еще славил веселогокаменщика-шуткаря за его широту и активную гражданскую позицию. (Хотяэто сатирик, согласно договору, должен был Маркофьева раскручивать ипопуляризировать его имидж.)

Старшийсынок Маркофьева специализировался на изготовлении мин и подрывемногоэтажек? Специализировался. Маркофьев увлечение отпрыска неохлаждал.

Взаимодействиедвух разнополюсных программ осуществлялось следующим образом.

1.Жилой дом – стараниями Маркофьевского сынка — взлетал на воздух

2.Среди оставшихся без крова людей появлялся Моржуев, который называлсебя председателем неправительственного фонда «Стабильность»,и собирал с очумевших и рыдающих граждан (и примчавшихся к ним напомощь родственников) деньги – для закупки одежды, провианта исрочной закладки нового жилья. Он обещал вернуть заем и предоставитьобещанные еду и ордера на новые квартиры в кратчайшие сроки. Послечего исчезал и на данном объекте больше не появлялся.

3.Переместившийся на работу в государственные органы власти детективМарина, а также Шпионович-Застенкер-Болдухин и Иван Грозный,неизменно входя в составы правительственных комиссий по выяснениюпричин случившегося, давали официальное заключение и делали заявлениео том, что дом пострадал по вине жильцов, которые неумело обращалисьс газовыми приборами (или – в квартирах с электроплитами –с лампами дневного освещения). Причем Шпионович ставил под актамиосвидетельствования все свои псевдонимы – для усиления эффектапри прочтении бумаги посторонними и мнимого увеличения числаэкспертов.

4.Худолейский объявлял, что как раз закончил строительство нового дома,в котором он готов предоставить пострадавшим квартиры со скидкой.Пострадавшие жаловались, что остались без средств. Худолейскийобращался к властям и предлагал пойти несчастным навстречу и купитьдля них квартиры за государственный счет (уже без скидки).

5.Если госструктуры медлили, Худолейский обрушивался на их бездушие ибессердечие с фельетонами, обличительными монологами, хлесткимиречами. Свора друзей-юмористов поддерживала его справедливый пафос иклеймила чинуш позором.

6.Если затор продолжался, появлялся Шпионович со свой шаечкой и силойвыколачивал из ответственных товарищей деньги за сданный вэксплуатацию и простаивающий (то есть не приносящий дохода) объект.

7.Каждый (включая работавших на подхвате сатириков) получал позавершении многоходовой комбинации свой процент дохода. Всеоставались довольны.

Контрольныйвопрос. На каком этаже дома, который будет взорван, лучше находиться:

а)в подвале

б)на последнем

в)на первом

г)в середине

д)затрудняюсь ответить

Домашнеезадание. Изучите состояние перекрытий и балок в доме, где проживаетеи помещения, где работаете. Спуститесь в подвал. Поднимитесь начердак. Не забывайте, что многое зависит не только от прочностиконструкций, но и от того, в каком месте окажется взрывчатка.

Вывод№1. В подвале плохо, потому что до него, разгребая завал, когда ещедоберутся. На верхнем этаже плохо — потому что высоко и глубокопадать. В середине плохо — потому что падаешь, да еще сверху на тебясыплются обломки.

Поэтому:Лучше закладывать взрывчатку самому или хотя бы знать, когда и кудаее положат.

Вывод№2. Вам должно быть не все равно, где умирать! Ну, а жить лучшевсего на верхнем этаже, по крайней не будет соседей над головой,которые станут сыпать мусор на ваш балкон и вытрясать коврики, пыля вваши окна!

МЕСТЬ

Затот наделавший много шуму фельетон, приподнимавший завесу надсекретами нашей деятельности, Маркофьев Худолейского жестокопроучил: отнял подаренный в порыве широких чувств грузовик.(Сатирик, публично на нас наушничая, естественно, от прямыхконтактов с нами отмежевывался. Маркофьев ему об этих нерасторжимыхсвязях напомнил.) Овцехуев и Моржуев осуществили операцию,подкараулив Худолейского возле его дачи и выкинув хохотуна из кабинына пустыре. Худолейский потом рассказывал, что на него напали людивосточной внешности и даже дал словесный портрет одного из грабителей– но составленный фоторобот не был похож ни на кучерявогодородного амура Овцехуева, ни на невзрачного доходягу Моржуева.

СОБОЛЕЗНОВАНИЯ

Понятноедело, во всех подотчетных нам газетах (уж мы постарались)Худолейскому было выражено соболезнование в связи с постигшим егонесчастьем, журналисты (по традиционно универсальной и отработаннойсхеме) писали, что произошедшее — безусловно, угроза и предупреждениесатирику со стороны власти, которая напрасно надеется: теперьиспепелявший ее нелицеприятной критикой смельчак заткнется; статьи заканчивались яростными клятвами и заверениями, что подлинную отвагуне задушишь и не убьешь, а наемники все равно рано или поздно будутпригвождены к позорному столбу. По ТВ (наш канал) был показан»круглый стол», в котором приняли участие не пострадавшиеюмористы, а также Иван Грозный, все как один выступавшие заявили осолидарности с потерпевшим пламенным борцом против режима и диктатурыкриминала, сам Худолейский включился в эту дискуссию при помощигромкой телефонной связи и телемоста, а затем опубликовал ввозглавляемом Иваном Грозном оппозиционном кабинету министров журнале»Свиноводство» гневное философское эссе «Как спастистрану и сатиру в условиях потери ведущими их представителямисобственных грузовиков?»

Впрочем,понесший ущерб, казалось, был рад случившемуся. Он приковал к себеширокое внимание. Давал направо-налево интервью, выступал сзаявлениями о невозможности создавать полноценные художественныепроизведения в условиях повальной преступности и тотальной коррупции.Иван Грозный, стакнувшийся с обезмашиненным разоблачителем истрадальцем обещал выступить с очередной публицистической статьей,озаглавленной: «Лев не просто готовится к прыжку, он не толькопрыгнул, но уже вцепился нам в загривки!» Друзья-юмористы пустили по знакомым подписной лист с просьбой жертвовать кто сколькоможет на приобретение нового автомобиля и прошли по улицам скартонными и начертанными на ватмане плакатами-лозунгами: «Начем будем ездить? Пора положить конец! Нашего товарища ограбилисегодня, значит, нас, ваших любимцев, ограбят завтра!» В метро ивозле троллейбусных остановок стояли добровольные сборщикивспомоществований с болтавшимися на шее табличками «На «Тойоту»для Х». Сердобольные граждане бросали в шапки и кепки медяки.Сомневавшимся в пользе подобной акции вольнонаемные агитаторыразъясняли: часть средств будет пущена на расширение дачи, где комикнезаслуженно ютится – после того, как в знак протеста покинулквартиру, расположенную на одной лестничной площадке с президентской.Попутно растолковывалось: у президента полезная площадь кладовки ибалконы больше! В итоге была собрана внушительная сумма, да еще постраховке ограбленный получил возмещение полной стоимости утраченногогрузовика, так что оказался даже с наваром.

ВИЗГ

Ивсе равно Худолейский визжал, что покинет страну, где его не ценят.И, шантажируя Президента, грозил, что, может, вернется под крылоМаркофьева.

Тогдаобласканного страховыми агентствами сутяжника пригласили в Кремль(информация поступила от Лилипутина и Гулливерова одновременно) и наушко объявили, что взорвут его дом… Не тот особняк, в которомон проживает загородом, а тот, в строительство которого он вбухалсвои скромные сбережения (около 300 миллионов долларов) –причем на воздух новостройка взлетит еще до того, как квартиры успеютраспродать. То есть с денежками он расстанется навсегда.

Послеэтой недолгой беседы Худолейский заявил, что рвет с Маркофьевымнавсегда.

Контрольныйвопрос. А вы как бы поступили, доведись вам выбирать?

Вывод.ЛУЧШЕЕ ИЗВИНЕНИЕ – ЭТО НАЕЗД. (И в государственных масштабахтоже).

ДУПЛЕТ

ЕслиМаркофьев лишь обещал мастеру хлесткого слова, что, когда станетпрезидентом, даст ему денежное пособие, то действующий гарантКонституции был не промах и не только вручил пострадавшему, вкачестве компенсации, Государственную премию, но и присвоилХудолейскому дуплетом звание народного акына и ЗАСРАКа в придачу. Атакже заверил, что за казенный счет отправит его на отдых в Турцию.(И не обманул, на поездку пошли деньги, предназначенные длявосстановления иконостаса Успенского собора.)

Контрольныевопросы. А вы как бы поступили? Неужели не дали бы премию? Вы ее что,выплачиваете из собственного кармана?

Вывод.Если вы жалеете казенные деньги (или что одно и то же — деньгиналогоплательщиков) вам не достичь высот управления государством!

Худолейскийже в знак признательности обещал вернуться в городскую квартиру (наодном этаже с президентом) и хотя бы раз в неделю там ночевать.

Контрольныйвопрос. А вы бы не вернулись? Вам что, жалко раз в неделюпереночевать с президентом?

ЛЕСТНИЦА

Маркофьевпосле этого сказал:

-Помнишь лестницу, с которой кубарем катится вниз героиня фильма»Унесенные ветром»? И у нее случается выкидыш… Таквот, если бы она и ее муж жили в обычной коммунальной квартире,ничего подобного не произошло бы. Повздорили, поругались, ну, врезалбы он ей пару раз, но с лестницы она бы не полетела. Легла бы вкровать и прикладывала лед к синякам. СКРОМНЕЕ НАДО БЫТЬ! ТеперьХудолейского ждет бесславный финал…

Таки вышло, как он предрекал.

Полезныйсовет. Успех надо равномерно распределять вдоль всей длинны жизни,иначе, если сконцентрировать его на каком-то одном отрезке, остальныеучастки могут оказаться бесплодны, не дадут всходов, а, возможно, ещеи пострадают от эррозии почвы.

ПУШКИНДТ

Вследза неустрашимым сатириком рванул от нас без оглядки иРабинович-Пушкиндт. Теперь он сочинял слоганы в поддержкуздравствующего правителя, а в свободное от творческих потуг времяпытался примкнуть к любой, лишь бы не нашей политическойгруппировке. В итоге поэт-арап выдал две строки, которые былиприобретены у него по сходной цене коммунистами:

Еслижить хотите заново —

Голосуйтеза Зюганова!

Денег вполне хватило, чтобы издать за свой счет сборник собственныхлирическо-сатирических стихов (и приобрести домик в ближнемПодмосковье). Изредка мы с Маркофьевым видели Рабиновича на Арбате:он продавал эту свою книжицу, зазывая прохожих:

-Поддержите поэта свободных воззрений!

ПЕРЕБЕЖЧИКИ

Наспокинули Миша и Сивухина.

Отнас отвернулись Любовь Неверная и Аглая Страшенная.

Насначинали покусывать в эфире Пидоренко и Новомужев.

Спокойнеевсех встретил удар по самолюбию Костариканский. Он сказал:

-В итоге жизнь дарит кристальную ясность. Надеялся переплюнутьСтаниславского и Стреллера, а дотянул лишь до сравнения с флюгером.

Иеще он сказал, уходя от нас в стан врагов:

-Как прав был Чехов! Приходится жить с нелюбимой, потому что любимаянедостойна твоей любви… Да и вообще никто не достоин моейлюбви! Вот в чем трагедия!

СТАРЫЕЗАСЛУГИ

Нельзясказать, что наш путь устилали лепестки роз… А Маркофьевпребывал в ореоле цветов. Но многие, не желая ссориться спрезидентом, в то же время опасались испортить отношения спотенциальным избранником на высший пост. Да, Маркофьев по-прежнемуоставался реальным претендентом в руководители и лидеры державы –все прекрасно это понимали и учитывали. И Маркофьев это тожепросекал.

Ион вот уж не стоял на месте! А постоянно придумывал и продуцировалчто-то новое.

-Видел когда-нибудь, чтобы из уважения к заслугам престарелого вожакаего, одряхлевшего и не способного постоять за себя, в память опрежних подвигах кормили и охраняли? — говорил Маркофьев. – Нетже, едва ослаб, его торопятся разорвать на куски. В отличие от людей,звери даже и не стремятся притвориться уважающими старость. На мойвзгляд, природа более разумна, чем человеческое общество. В нейнельзя жить за счет прежних заслуг, в то время как среди нас столькиепродолжают существовать на холостом ходу, состригая купоны и почиваяна лаврах, ничего не делая, не производя, а лишь потребляя… Итем вызывая справедливое раздражение окружающих. Он говорил:

-Чтобы тебя не сожрали с потрохами, НУЖНЫ НОВЫЕ ЗАСЛУГИ.

Переводилдух и возглашал:

-Надо отказываться от старого во имя нового!

СЦЕЛЬЮ ПОДДЕРЖКИ

Сцелью поддержки отечественного производителя он купил два завода:авиационный и никелевый.

Когдамы ходили по цехам, где отлаживали самолетные турбины, у меняшевелились волосы на макушке. Если бы я до этого посещения хоть разувидел, в каких условиях и какими людьми конструируются и собираютсяэти двигатели, то ни за что не согласился бы сесть ни в один лайнер…

-А что поделаешь, — говорил Маркофьев. – У России просто нетдругих людей. И других рук и ног. Других мозгов… Они будутпроизводить лишь то, что они в состоянии производить… Какие быусилия по вытаскиванию себя за уши из болота не предпринимались, мывсе равно будем скатываться к извечным проблемам так называемогочеловеческого, а не самолетостроительного материала…

Торопливодунув с этого конвейера смерти, мы поспешили на никелевоеместорождение, эту концессию Маркофьев собирался перепрофилировать вконцерн по производству безалкогольного пива, соленых сушек и воблы.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙФОРУМ

Отсугубо промышленно-финансовых проблем мы перешли к следующим стоявшимна очереди заботам.

-Слышал про ВЭФ? – спросил меня Маркофьев.

-Еще бы, — ответил я. – Это был самый модный радиоприемник…

-А теперь так сокращенно называется Всемирный Экономический Форум вДавосе, — сказал он. – Был когда-нибудь на этом форуме?

-Нет, — признался я.

-Мужик, который его придумал, точно не дурак, — сказал Маркофьев. –Этот форум собирает знать со всего мира. За то, чтобы покрасоватьсядруг перед другом, элита готова платить бешеные бабки. Предусмотреныи учтены все виды тщеславия. Прибывающие поделены на три группы:государственные лидеры, законодатели и те, кто своей работойпреображают мир. Под эту графу, как ты догадываешься, подпадаеткаждый. Только плати! Причем заранее оговорено: на встрече стольвысокого ранга не бывает вторых лиц. Все – первые! Нетвице-президентов и вице-премьеров. Все главные. Нет спикеровпарламентов и руководителей фракций, есть лучшие законотворцы. Нетбизнесменов второй и третьей руки и средних ученых или писателей. Все– супер, все — финансовые и прочие гении. И поэтому все тудаломятся, все рвутся, все хотят быть первыми, все жаждут, по-павлиньикрасуясь, ужинать друг с другом. За такие совместные ужины, кстати,берут дополнительную, особую плату. Пребывание каждого павлинаобходится пославшему его покрасоваться государству в тридцать дветысячи долларов… Забыл главное: госдеятели едут за счетналогоплательщиков, бизнесмены – сами… Ведь оничертовски богаты, эти бизнесмены… А госслужащие, все этознают, бедны… Как ловко использованы слабости людей в этомпроекте… Вот бы и нам придумать такой!

ПРАЗДНИКПИВА

И он придумал нечто похожее! И собрал лучших из лучших — на праздникепива «Молодеческое». (Праздник водки обошелся бы слишкомдорого.)

Коготолько я не встречал на том банкете! Министр рыбного хозяйства (онприволок сюда тюки сушеных кальмаров и тонну балыка) прогуливался подручку со своими лютыми ненавистниками-браконьерами, торговавшимиосетрами и красной и черной икрой… (Эти тоже участвовали вформировании меню.) Министр финансов (отстегнувший на орграсходы попроведению пивной встречи полтора миллиона) беседовал срастратчиками, находящимися в федеральном розыске. (Эти расщедрилисьна миллион.) Осужденный за убийство приятеля предприниматель-меценат балакал и чокался шампанским «Молодеческое-полусладкое» сосвоей жертвой. Навстречу им шли член Совета Федерации и известныйкриминальный авторитет…

-Постой, а он разве не за решеткой? – спрашивал я.

-За решеткой. А я – убит и меня нет, — хохотал Маркофьев. –И, уже серьезно, объяснял. — Его отпустили на время нашего саммита.

Дочего интересно было наблюдать за диффузией присутствующих!

-Гляди-гляди, — говорил Маркофьев, — вот миллиардер, алюминиевыйкороль трет о делах с губернатором крупнейшей области… Незначит ли это, что скоро пора будет выкупать царские останки длязападных музеев? А председатель комитета по мелиорации шепчется сосреднеазиатским царьком… Наверно, скоро северные реки все жепотекут в другом направлении…

КМаркофьеву приблизился премьер-министр. И что-то заискивающезашептал.

-Надо смелей разворовывать средства, отпущенные на восстановлениеЧечни! – начал распекать его Маркофьев.

Потомк нам подошла неразлучно жевавшая бутерброды троица: скупивший ипозакрывавший многие угольные шахты магнат, лидер горняцкихпрофсоюзов и руководитель центра управления космическими полетами…Маркофьев им подмигнул и спросил:

-Ну, когда съездим гульнуть на Марс?

Всевместе они начали обсуждать детали конструирования космическихкораблей, пользующихся угольным топливом.

-Чем хорош космос? – говорил мне потом Маркофьев. – Тем,что сколько ни вбухаешь в программы его освоения, всегда будет мало иникто ничего не сосчитает. Летят себе сотни тысяч в черную дыру… Я посылал туда своего друга Батурина проверить: хорошо ли летят? Онподтвердил: хорошо!

КАКИЕЖЕ ОНИ?

Яне верил глазам и ушам. Люди, которые представлялись гордостью,солью и сливками нации, оказывались обычными, заурядными прощелыгами.

-Да, ни о ком нельзя судить правильно, — соглашался со мной Маркофьев.– Люди не перестают быть людьми, если занимают высокие посты,напяливают рясы, мундиры или смокинги. Мало ли кто и что из себястроит… А на деле…

Иеще он говорил:

-Прикидываются и притворяются все… Вспомни себя, когда тынаедине с собой… Если бы тебя заснять и показать потом твоимзнакомым – они бы ужаснулись. Совсем другой человек, чем онипривыкли видеть. Экономит зубную пасту и туалетную бумагу, громкопукает и ковыряет в носу… А если бы существовал прибор длязаписи мыслей… То и вовсе окачурились бы, забыв о том, чтосами такие же. Но витрину-то каждый содержит в порядке,благопристойную… Поэтому и о себе думает в весьма завышенныхкатегориях. Нет, не надо забывать, каков ты сам по себе – безшелухи одежды и напластований этикета… Ну, из этого ясно, какнадо обращаться с людьми и к каким их инстинктам апеллировать.

Контрольныйвопрос и ответ (в одном флаконе).. Вы ведь не сердитесь на то, чточеловек время от времени испражняется? Испускание нравственныхнечистот – такая же естественная и органическая егопотребность.

-НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ВСЕ ЭКОНОМЯТ НА ТУАЛЕТНОЙ БУМАГЕ, — не безудовольствия повторил Маркофьев.

КОГОРТА

Окогорте весело развлекавшихся на празднике пива оглоедов Маркофьевговорил:

-Каждый зарабатывает как может. Каждый наклеил ту маску, которая емувыпала, каждый выбрал ту роль, которая ему по силам и способностям икоторую он может сыграть. Одни стали министрами, другие бандитами,третьи подвизаются на ниве благотворительности. И никто никому немешает, все поделили сферы влияния и потому прощают друг другуслабости и притворство. Каждый имеет свой профит. Никто ни на кого нев обиде и ни к кому не в претензии. Это тоже надо понимать и помнить…

КЛЕТОЧКИ

Онговорил:

-Ошибка, большая ошибка думать, что где-то, в каких-то других сферах –правительственных или церковных, или, боюсь даже произнести, вадминистрации президента – другие люди, чем те, которые ездят вметро и ходят на жалкую службу. Просто первым – поперло. Новнутри-то все – одинаковы. Люди заполняют клеточки должностныхвакансий – как пчелы заполняют соты медом. Где возникла пустота– туда и устремляются, туда и приходит требуемый человек. Чтож, это везение (иногда) для тех, кто знал его раньше и кого он(возможно) не забыл. И невезение для его недругов.

ПОВТОРЕНИЕ– МАТЬ УЧЕНИЯ

Онне уставал повторять:

-Только кажется, что обладатели роскошных особняков и квартир вмногоэтажных небоскребах отвечают уровню и высоте своего жилья. Насамом деле – обычные люди, с одинаковыми радостями и горестями,завистью и меркантильностью, униженностью и высокомерием,надменностью и пресмыкательством…

ЧУДОВИЩА

Иеще он говорил:

-Люди не хотят видеть так, как есть и то, что есть. Им удобнее незамечать – изменяющих жен и мужей, наглости власти, жестокостии глупости окружающих. Если все трезво увидеть и осознать –незачем, невыносимо жить! Людям удобнее верить тому, что им внушают:этот — хороший, а этот – плохой, так проще, чем напрягатьсобственные извилины и сравнивать, сопоставлять, размышлять. Еслипоймешь, почему одного превозносят, а другого не замечают, опять-такиужаснешься. А кому надо – ужасаться? Мы боимся, не хотимпризнать, что живем среди чудовищ и дикарей, причем степень дикостине зависит от положения данного индивида в общественной иерархии. Тотсамый государь Петр, который прорубил окно в Европу и которогонарекли Великим, когда в анатомическом театре его сподвижник выказалбрезгливость по поводу заспиртованных в банке внутренностей, велелэтому ломаке заспиртованные кишки сожрать. И это был светоч,стремившийся вытянуть Россию из вековой отсталости и приобщить кценностям цивилизации… Что же сказать о тех, кто светочем неявляется?

ЦЕНАЖИЗНИ

-И это для них, нынешних бездельников, 20 миллионов нашихсоотечественников погибших в Великой Отечественной войне ценой своейжизни оплатили право считать 9 мая нерабочим днем? -–клокоталон.

ПРИКУРИТЬ

-Приду к власти, — говорил он. – И всем покажу… Всем дамприкурить… И просраться…

Иеще он вопрошал:

-Как же их не грабить и не убивать?

НЕГОДОВАНИЕ

Еслиразобраться, Маркофьев справедливо негодовал:

-Почему, почему тогда моя дочка не может стать врачом, а сын –подрывником? Почему мы с тобой не можем открыть еще одну халтурнуюклинику, если все клиники таковы?

Впорыве нахлынувших чувств он сформулировал золотое правило, впоследствии признанное прогрессивно мыслящими умами — критериемоценки здоровья или нездоровья любого человеческого конгломерата,любой временной или постоянной сгруппированности людей по любымпризнакам и на любых идеологических платформах:

– ЕСЛИВСЕМ МОЖНО, ТО И МНЕ МОЖНО. А если нельзя, тогда уж всем нельзя.Сверху донизу и снизу доверху… Только так и никак иначе. –Он заключил. — По отношению к обществу и власти, под пятой которыхмы оказались, можно все!

ОНБЫЛ ПРАВ

Иведь он был прав… Что относился к людям именно так. Ах, какаяудивительная жизнь творилась кругом! Всем было плевать друг на друга,плевать, кто как себя чувствует, кто что делает и говорит. Можно былоупасть на улице, расшибить башку до крови и валяться без сознания –никто к лежавшему не подходил. Можно было обораться, что грабят инасилуют, — никого из соседей и случайных прохожих это не трогало.Можно было своровать, убить, а после этого выдвинуть свою кандидатуруна высокий пост – за такого голосовали даже охотнее, чем закакого-нибудь ничем не зарекомендовавшего себя субъекта. Можно былокилометрами лгать и телеэкрана и в печати – ничего и никому заэто не было, да и не могло быть, никто не нес наказания и не получалхотя бы общественного порицания.

Всембыло все равно.

Людиполучали нищенские зарплаты, но щеголяли в спортивных костюмах «Найк»и «Адидас», в шмотках от «Версаче» и «Босса».Я сам чистил зубы фальшивой пастой «Блендамет», носилсамопальные джинсы «Вранглер», принимал поддельноеснотворное, которое абсолютно никак не действовало на расслаблениеорганизма и механизмы мозга, заваливался спать на якобы льняное бельеякобы из Италии, а на самом деле скроенное в Китае из байки. Мнеснилась Бразилия, где я никогда не был. Я сидел за чашкой кофе «Пеле»с легендарным футболистом Пеле. А вместе с нами сидел Маркофьев.

ПОТОП

Нуи, конечно, глядя на эту жизнь, которую невозможно было изменить,переиначить, невольно думалось о Потопе. О всемирном потопе, которыйбы смыл скверну и оставил, может, лишь нескольких праведников, а,может, и их бы не оставил, позволив жизни на планете начатьсясызнова…

КАЖДОЙТВАРИ ПО ПАРЕ

Разговорыо грядущем потопе, который якобы скоро последует, уже невоспринимаются как досужие фантазии паникеров. И не в глобальномпотеплении и таянии льдов на полюсе дело, а в том, что реальнаяситуация очень живо напоминает ту, при которой Ной начал сооружатьсвой ковчег. Как по производил отбор пассажиров, кого из животныхрешил спасти, а кого обрек на гибель? Сама жизнь подсказала: кмоменту потопа как раз и останутся недоистребленными – дватигра, две панды, два лемура…

СЛОН

Просебя же Маркофьев говорил:

-Что поделаешь, если родился слоном. И уже не могу измениться,уменьшиться в размерах, съежиться. Вынужден, просто вынужден с высотысвоего масштаба наблюдать мелкую суетню грызунов, схватки гиен игрифов из-за пуска падали, оставаясь при этом гигантом, не защищеннойи легкой, в сущности, добычей…

ОБЪЯСНЕНИЕВ ЛЮБВИ (быть может, главная часть книги)

Ясмотрел на него – такого противоречивого и в то же времяпоследовательного, такого ветреного и в то же время основательного,такого не ошибающегося и в то же время творившего бессчетноеколичество глупостей (которые все до единой шли ему во благо) –смотрел и не мог налюбоваться…

Ясмотрел на своего друга и восхищался им. В роскошном кашемировомпальто, в дорогой шляпе – он был сама респектабельность, самаширота. Уж он-то не экономил ни на чем. Я это знал. Его модныйкостюм, яркий галстук и крокодиловые туфли излучали сияниебогатства.

Да,был грубоват. Хамоват. Любил приврать. Но разве остальные не грешилитем же – только в худшей, завуалированной форме? Да, красовалсяи любовался собой. Менял наряды и женщин. (А кто этим не занимается?)Зато оставался естественным. Не притворялся. Не выкаблучивался и невыкобенивался. Окружающие подобострастно сгибались перед ним.Странная, несвойственная мне прежде мысль пронзала меня: разве лучшебы было, если бы он выглядел жалко, остался на всю жизнь пустымфанфароном, превратился бы в неудачника – пресмыкающегося,суетящегося, угождающего всем и от всех зависящего, приседающегоперед негодяями в ожидании подачки? Какими глазами тогда все смотрелибы на него? Какими глазами смотрел бы на него я? Может быть,стеснялся бы его, сторонился, не знал, как от него, скверно одетого,плохо подстриженного, льстиво-жалкого — поскорее отделаться? А он лезбы со своей навязчивой дружбой, воспоминаниями о славных студенческихвременах, не к месту встревал бы с этой не нужной никому ностальгией,приезжал бы поздравлять с днями рождения и другими праздниками,привозил бы дешевенькие подарки, мелко льстил и в тостах пытался бывсячески подчеркнуть близость наших отношений, хотя и сам бы знал,что это не так…

НынешнийМаркофьев выглядел значительно предпочтительнее: сам сыпал подарками,сам всех привечал и угощал. Решал судьбы. Выстраивал многоходовыекомбинации, где каждой пешке была отведена уважаемая роль. От негозависели. А на меня смотрели снизу вверх – как на егосоратника и сподвижника. Друга сильного человека. Да, и мнеперепадала толика его славы, блеска, могущества. Я, будем прямоговорить, питался от его щедрот. Грелся в лучах его величия. Развеплохо мне было?

Отвсего сердца я готов был заявить: именно такой президент нам нужен.

ПОЛНЕБА

Онведь в душе был поэт… Романтик… Мечтатель…

Вшкольные годы написал в своей тетрадке (велено было на урокерусского языка придумать предложение со словом «полнеба»):

Яполнеба пролетел

Набуханке хлеба!

Учительницапоставила ему «двойку», поскольку именно в слове «полнеба»он сделал три ошибки. И приписала: «Как нескладно!»

Маркофьевже вновь ответил поэтически:

Затовысоко и прохладно!

ПОЭТ

Ав юные годы он сочинил строки, которые ходили по институту врукописи, передавались из уст в уста, читались на поэтическихвечерах:

Ялюдям никогда не делал больно.

Лишьдевушке одной. И та довольна!

Сколькотаких девушек, которые оставались довольны, перебывало у неговпоследствии!

ПЕСЕНКА

Теперьже (что удивительно — без какой либо помощи по-прежнему славившегона все лады кефир и ацедофилин Рабиновича-Пушкиндта) он сочинилстихи, обращенные непосредственно к Президенту и напечатанные всеми(и даже не входящими в наш концерн) изданиями:

Чтож ты врешь без конца?

Чтож ты врешь без конца?

Безконца и без края ты врешь…

Неужелитебе не понять, старина,

Чтоты тоже однажды умрешь?

Тыумрешь, как и все.

Каки все, ты умрешь.

Неизбегнешь ты смерти седой.

Такзачем же ты врешь,

Такзачем же ты ржешь,

Сивыймерин ты мой дорогой?!

Этопоэтическое обращение к главе государства заставило многих посмотретьна Маркофьева другими глазами и увидеть и оценить его иначе, чемпрежде.

ПЕРЕКРЕСТОК

Акак он умел говорить с простыми, неиспорченными людьми! (И за это еголюбили народные массы. Им было за что его превозносить!)

Когдакатались после праздника пива по ночной Москве (сильно нетрезвомуМаркофьеву взбрело сесть за руль), на перекрестке нас тормознулмолоденький постовой. Он уверенно направился к нашей машине. На лицеего застыла решимость.

-Ваши права! – потребовал парнишка.

Маркофьевулыбнулся.

-Сынок, — сказал он. – Сколько тебе лет? Восемнадцать, двадцать?Когда мне было столько же, я стоял на этом самом месте с таким жежезлом… И был так же, как ты, непримирим… Я вот уж недумал, что стану богат и известен… Сделаюсь миллионером…И кандидатом в президенты… Да, в нашей стране каждый махающийжезлом может выбиться на передовые позиции…

Пареньотмяк и тоже заулыбался, Маркофьев потрепал его по щеке, мы укатили.

МЫИ ОНИ (продолжение)

Действующийпрезидент паниковал, что было неудивительно: Маркофьев вошел в зенитславы.

Номы опять допустили просчет.

Помните,какой клич был брошен в Южной Корее во время экономического кризиса?Рядовых граждан просили жертвовать личные сбережения, приносить исдавать в казну кто чем богат. Хроника запечатлела удивительныекадры: люди снимают с пальцев и из ушей драгоценности – иссыпают в общий котел, в фонд борьбы с неблагополучием…

Маркофьевпровозгласил аналогичный лозунг. Объявил и призвал население тащитьпожертвования в созданный нами «Объебанк» – уже изназвания было видно, что речь идет о едином для всех вкладчиковучреждении.

Посылбыл: наши соотечественники не хуже и не прижимистее корейцев! Что ж,они понесли… Правда, не сбережения, а нас… На чем светстоит…

Контрольныйвопрос. Нужны ему были эти заботы?

Ответ.Как дырка в голове!

Емунужна была Корсика. А он навьючивал на шею российские проблемы.

НЕУСТУПАТЬ

Маркофьевотдавал себе отчет в трудности поставленной задачи. И говорил:

-Разумеется, никто не уступит мне власти. Все знают, чем кончаютсятакие уступки.

Ион не ждал милостей от действующего президента. Не ждал, что тотосвободит свое кресло и Кремлевский кабинет добровольно.

Ноон ждал понимания хотя бы тех, ради которых себя не жалел, чтобыполучить Корсику! О ком же он печаловался? За кого бился?

КАКЖИВУТ ЛЮДИ?

Каждоеутро люди встают из постелей, заправляются едой и едут на работу,чтобы, выполнив ее, получить деньги, на которые снова купят еду изаправятся ею для осуществления новых заданий.

Изэтого круга невозможно выпрыгнуть…

КАКГОВОРЯТ ЛЮДИ?

Приэтом люди имеют обыкновение что-то говорить, обсуждать, объяснять.

-Любимое их присловье: «Все к лучшему!» – говорилМаркофьев. И вопрошал. – То есть – к Смерти? Потому чтокуда все катится, куда стремится любая жизнь? Именно к Ней!

Вывод.Люди не думают, что городят.

КАКХОДЯТ ЛЮДИ?

Акак ходят люди! В метро и по улице… Можно тронуться умом!Каждый думает прежде всего о себе и том направлении, в которомследует. И плюет на остальных. Это нормально. Но иногда складываетсяощущение, что эти двуногие не знают того, куда следуют сами.Вихляясь и шатаясь, стремясь заполнить больше пространства, чем насамом деле занимают… Никогда человек не будет жаться ккромочке тротуара или стеночке дома – а всегда будет гордовыступать по самой его середине – так, чтобы захватить иохватить всю его ширь, забирая то вправо, то – влево…

Контрольныйвопрос. Разве можно – вообще ничего не знать и вообще неучитывать интересы остальных?

Ответ.Можно.

Акак они катят в толпе метро тележки, презрев мысль о том, что идущийрядом, сзади или впереди может об эту тачанку споткнуться, упасть,расквасить нос! Как мчат к поезду, чтоб успеть влезть, будто онпоследний в их жизни, и всех сшибают на пути! Потому что выигрышминуты важней любой вашей ссадины или полученного вами в столкновениисиняка…

Контрольныйвопрос №1. Какие чувства по отношению к людям возникают у вас в этотмомент?

Контрольныйвопрос №2. Ну как же люди не дураки, если рвутся к метросоставу, всехсбивая и сами получая толчки и тычки, в то время как через парумгновений придет следующий поезд?

Илидругая ситуация. Трое: муж, жена и ребенок, крепко взявшись за руки,следуют по кромочке платформы метро. Неторопливым экскурсионнымшагом. Крепкая семья. Залюбуешься. Но как их обогнать? Невозможно.Они загородили весь узенький проход… Остальным не пройти.

Двеподруги неспешно идут по тротуару. И увлеченно болтают о чем-то.Тротуар ими занят полностью.

Аможет быть и не трое, и не двое, а один. На машине, которую он ставитна тротуар так, что надо сойти на мостовую, иначе авто не обойти.

Объединяетэти трои, дуэты и одиночек общее: полная и счастливая поглощенностьсобой, нежелание и неумение думать о других. Да и почему они должны?С какой стати? Ну, запрудили движение, ну загородили дорогу… Тыторопишься – твои трудности. Хочешь нас с трассы жизнипотеснить? А мы не сойдем. Не пускали и не пустим никого. Всех ивсюду. На том стояли и стоим.

Вывод.НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ДУМАТЬ ЗА ДРУГИХ – их извивов мыслей все равно непостичь!

ЗАКОН

-Надо бы ввести закон, — говорил Маркофьев. – Каждый пешеход непросто имеет право, а обязан убить водителя, который поставил машинуна тротуар. Вот тогда наступит идеальная пора для пешеходов!

КАКЕЗДЯТ ЛЮДИ?

Акак люди ездят? На красный свет и поворачивая там, где им это удобносделать…

ЧЕМРУКОВОДСТВУЮТСЯ ЛЮДИ?

Еслиже заплатили деньги за экскурсию в другой город — то отправятся,трава не расти, даже если будут умирать. С желтухой и поносом,сердечным приступом и температурой сорок… Потому, что — заплачено. Плохо себя чувствуют… Да… Итридцатиградусная жара. Да… Наплюйте на свои траты! Нет, едут.

-Но вам же станет худо в дороге!

-Нет, у нас будут остановки в пути…

КАКНАЧИНАЮТ ЖИТЬ ЛЮДИ

Покачеловек слаб и болен — его жалеешь. Но едва наберет силу – впору пожалеть себя.

ЖАЛЕЙТЕСЕБЯ, как мы и договаривались.

Вероникарассказывала о поправлявшейся дочери:

-В школе дала в глаз соседу по парте. И теперь родители пострадавшегохотят компенсации…

Таку девочки начиналась полоса взросления… Так обычно начинаютсялюбовные ухаживания… С удара в глаз…

ВМЕТРО

Вметро, в вагон, где я ехал, вошли три скинхеда в черной форме ирассредоточились по разным его концам. Перемигнувшись или заранее обовсем договорившись, по обезьяньи повисли на никелированныхперекладинах поручней, ногами ударили в лица пассажиров, которыеоказались сидящими перед ними — и на остановке стремительно выбежали.

Контрольныйвопрос. Вы хотите стать правителем этого народа?

Ответ.Ну, вот, и сразу вам самим все про себя стало ясно.

АМаркофьев хотел!

НЕЛЕГКАЯ ЖИЗНЬ

Онрассуждал:

-Да, стремлюсь в президенты. Но разве я ищу легкой жизни? Как бы нетак! Посмотри вокруг, посмотри на эту человеческую массу, которойнадо управлять и с которой надо управляться. Все они, даже если едутв одном вагоне метро, рвутся в разные стороны, у всех свои интересы ивыгоды, а надо держать их в общей узде. Им ведь только дай волю,только распусти – норовят пнуть, лягнуть друг друга, отобрать услабого, присвоить и нажитое честным трудом, и награбленное…Слямзить, унизить – это для них так естественно… Так чтоне легкой жизни я ищу, ох, не легкой…

КАЖДЫЙЗА СЕБЯ

Задумчивоон прибавлял:

-С другой стороны, в проблемы каждой отдельной личности, каждогоиндивида не вникнет никакой самый гениальный президент. Он видитцелое, массу. А разбираться в тонкостях и личностях – не хватити миллиона жизней. Поэтому все решают свои проблемы и выживают сами,не уповая на помощь свыше. Вот девочка приехала из провинции вбольшой город, устроилась торговать в киоске… Конечно, хозяинторговой точки воспользуется своей властью над ней. Бедняжке некудадеться. Пожаловаться? Кому? Милиционерам, которые сорвут с неепоследнее за проживание в городе без прописки. Чужим людям? У нихсвоих проблем полон рот… Чего ждать? Где искать правды? Вотнежный мальчик в тьму-таракани пишет чудесные стихи. Куда ему с нимиподаться? В редакцию местной продажной газетенки, которая стрижетместных политиков и угождает местным бонзам? К тупым предпринимателям– чтобы спонсировали выход его сборника? К префекту илигубернатору, которые заняты воровством, а не чтением высокойлитературы? Ему некуда идти. И либо девочка из ларька и мальчик стетрадочкой стихов подомнут обстоятельства, либо погибнут под ихгрудой. Вот и все. Вокруг пьянство, наркотики, ложь, воровство, нолибо дети выдюжат, либо превратятся в проституток и воров…

ПРЯМОЕОБРАЩЕНИЕ К УМНЫМ

О,вы, которые мнят себя умнее остальных и потому стремятся наверх, влидеры и народные витии, еще раз дам совет: лучше числите себяглупыми, не рвитесь к элитарным салонам и высоким постам! Те дома,которые кажутся вам полной чашей, окажутся зачервивленными такимиужасами, что лучше к ним не приближаться вовсе – дабы неподцепить заразу. Те персоны, которые воспринимаются эталоном, наповерку окажутся дремучими пошляками, а красивые женщины приближайшем рассмотрении выявят себя гидрами. Ну, а безликим толпам вывсе равно не поможете!

ПОВЫШЕНИЕ

ИвануГрозному тем временем замаячило дальнейшее повышение. Иван, продолжаякричать с трибун, что жизнь положит ради торжества свободы, написал иопубликовал большую, с продолжением, статью о необходимости цензуры.(Болванку текста ему подсунули Лилипутин и Гулливеров, они нам обэтом поведали и просили материал в наших изданиях активноподдержать.)

Яотправился брать у Ивана интервью.

-Плевать, что будет со страной, с народом, — озабоченно говорил он мне(предупредив: это — не для печати). — Главное: что будет со мной!Главное – вызвать скандал и привлечь к себе внимание. А потом,когда воцарюсь поблизости от трона, уж тогда и начну вести борьбу засвободу. Борьбу не на жизнь, а на смерть…

Длягазеты он продиктовал гладкий текст – о необходимости какзеницу ока хранить военные тайны, что без цензурного надзора простоневозможно.

Вскореего назначили политтехнологом при Президенте…

УРОК,ИЗВЛЕЧЕННЫЙ ИЗ ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВ (проверка усвоенного материала)

Дилетантам,видящим картину со стороны, действия властей представляютсяспонтанными, нелогичными, глупыми. На самом деле идет тщательнейшийподбор фигур, их расстановка на шахматном поле, их продвижение ипоедание.

Забегаявперед скажу: Ивана Грозного ожидала ух какая административнаякарьера! (А потом, естественно, падение.)

Игровыефигуры подбирают согласно представлениям закулисных гроссмейстеров отом, что хорошо и что плохо. Каковы вкусы и представления закулисныхинтриганов? Чокнуться можно!

ВОКРУГПАЛЬЦА

Маркофьевполагал:

-Понимаешь, все эти вьющиеся и шьющиеся в верхах субъекты –толковые люди. Которые считают, что страну и народ можно обманыватьбез угрызений. А назначившее их на высокую должность первое лицо –нельзя. Себе дороже. И они ему открывают душу. И он им верит. Но естьопасность. Первый, кто соврет, причем беззастенчиво, тот и обведетлидера вокруг пальца, тот и унаследует власть…

-Ты считаешь, Иван тоже будет претендовать на президентство? –спросил я.

Маркофьевответил туманно:

-Как знать… Как знать… Но уж нам он помогать не будет.Это точно. Скорее – мешать…

ВИШНЕВЫЙСАД

Разговорэтот состоялся по дороге с банкета, который учинил в Барвихе ИванГрозный – отмечая свое новое назначение.

Ивану– чтобы он имел полноценный отдых после праведных трудов -выделили замечательный участок в лесу, он выкорчевал столетник дубы исосны, выпили березы и построил особняк с колоннами.

-Почему-то все социальные катаклизмы в России всегда заканчиваютсявырубкой вишневых садов и лесов, — констатировал Маркофьев. –Это уже прямо-таки какая-то нерасторжимая связь. Лопахину мешалиразвернуться вишневые деревья. Нынешним победителям мешаютзаповедники. Вопрос решается исключительно с помощью топора. ТОПОР –НАЦИОНАЛЬНЫЙ РУССКИЙ ИНСТРУМЕНТ И АРГУМЕНТ ВО ВСЕХ СПОРАХ, включаяреволюционные и внутрисемейные. Иначе не получается. Ведь в Россиитак мало места – чтобы всем поместиться, понастроить домов,жить друг друга не видя и не соприкасаясь… Существуемпрактически на крохотном пятачке…

Самопиршество было из разряда тех, с которого чем раньше уйдешь, темболее приятные впечатления о нем сохранишь. Присутствовали все те же:угольные магнаты и представители профсоюзов, космические разработчикии министры, Лилипутин и Гулливеров… Иван Грозный хвасталименным оружием, которое ему теперь положено было иметь и постоянноносить при себе: для обороны от внезапного нападения, для охраныгосударственной тайны, просто для пущей важности… Потчуядругих, он сам ничего не пил, объяснял, что должен беречь здоровье.Особый цинизм его поведения вывел из себя даже Маркофьева, которыйзаметил с негодованием:

-Наливает себе в рюмку вместо водки минералку, да еще половинит…

Вконце вечера гости стали палить по опорожненным бутылкам иофициантам…

Маркофьевдаже под свистевшими над головой пулями не отвалился от стола, покане наелся досыта.

-Не есть я могу и дома, — чавкая, говорил он.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Иеще он говорил, глядя налитыми кровью глазами на бесчинствовавшихокружающих::

-Вот ведь в чем заковыка: я прав и отвратительно при этом себячувствую, они неправы – и ходят гоголями…

Совет.Вы хотите поступить благородно? Повернуться и уйти? А вам не приходитв голову, что есть люди, которые понятия не имеют, что такоеблагородство?

Поэтой же причине вопрос «Как же вам не стыдно?» –обращен в пустое пространство, адресован всем и никому,

УСПЕХИ УСПЕШЛИВЫЕ

Недумайте, что среди успешливых царят мир и согласие. Одни успешливыене любят других успешливых. Им кажется, что другие успешливые болееуспешливы, чем они сами. А сами они – менее удачливы, чемдругие удачливые. В этой системе их взаимозачетов нужно ох как долгоразбираться! Поэтому – не стремитесь и не спешите в успешливые!

Лучше,поверьте мне, лучше оставаться в низу социальной лестницы и верить,искренне верить, что страной и тобой лично правят достойные,совестливые, мудрые начальники. Так будет лучше для всех – идля вас, и для них.

ТЕСТНА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ

Вопрос.Что погубило Колумба?

Ответ.Человеческая зависть. Царедворцы, нос боявшиеся высунуть в открытыйокеан, не могли простить отважному смельчаку его отваги. И оговорили, оболгали героя, низвели открытие новых земель до банальнойсклоки…

Представьтесебе. Вы – Колумб, открыватель нового. Вы – Маркофьев ине ждете поблажек, подачек и пощады от посредственных и коварныхсовременников!

НЕДОУМЕНИЕ

Маркофьевнедоумевал:

-Почему меня не пускают к власти? Проще было завоевать мир, чемпокорить Россию!

Контрольныйвопрос№1.. А вы как думаете – почему его не пускали?

Контрольныйвопрос №2. Какой надо дать ответ?

Подсказка.Речь идет о материале, который должен быть вами хорошо усвоен!

Правильныйответ: «У меня двоякое ощущение…»

НАСТРАЖЕ ЗАКОНА

Когдамы гнали по загородной трассе, возвращаясь с вышеобрисованной встречидомой, нас на пересечении дорог в районе поворота на Ильинское,тормознул постовой. Маркофьев высунулся из окна и мечтательно сказал:

-Ты не поверишь… Я когда-то стоял с жезлом на этом самом месте…

Нооказалось, на дежурстве стоял тот парень, которому мой друг однаждыэту примочку уже впаривал. Милиционер отдуплился по полной программе:заставил уплатить штраф (о, мрачное торжество справедливости!) и втечение часа не отпускал, читая лекцию о правилах движения. Мимомчали с превышением скорости черные правительственные лимузины ичастники, но их наш лектор не собирался наказывать.

-Что сейчас произошло? – взбешенно спросил Маркофьев, когда мыпродолжили движение. – Негодяй, лихоимец, пользуясь служебнымположением слупил с нас взятку. Нажился на том, что ему порученоохранять и блюсти закон! Я и выпил-то всего ничего…

Задачкана сообразительность. Что правомерно предпринять в отношениилихоимца, который стоит на страже законности?

Ответ.Все.

ОБВОРОВАННАЯ ДАЧА

Незаконносодранный штраф был только началом цепи дальнейших бед. Нас пошлипреследовать неудачи.

Надругой день обворовали маркофьевскую дачу. Ту самую, где хранилисьважные документы и партийные списки, а также изредка обитала Лаура.

Контрольныйвопрос. Как вы поведете себя, если вашу дачу обворуют?

Маркофьевпозвонил мне среди дня.

-Срочно приезжай, — сказал он. – Мне только что позвонили измилиции.

Ябросил все дела и помчался.

Поджидаяменя, он нетерпеливо прохаживался по улице под окнами офиса. Увидевменя, залез в стоявшую под парами машину и скомандовал шоферу:

-Гони быстрей!

Тотначал разворачиваться.

-Стой! Куда рулишь? – заорал Маркофьев.

Водительпринялся объяснять:

-Самое близкое – по окружной…

Мойдруг на мгновение потерял от бешенства дар речи. И лишь стучалкостяшками пальцев по циферблату.

-Посмотри на часы! Сколько сейчас времени? – вырвалось из егогортани.

Шоферне понял его и затормозил.

–Обеденное время! –взорвался Маркофьев. А у меня с утра маковой росинки во рту не было.Из-за этого хренова ограбления. Поехали в «Планету Голливуд»,перекусим, а уж потом потащимся…

Обедрастянулся часа на два. Подъехали Моржуев и Овцехуев. После чего,сильно навеселе, мы все вместе отправились-таки осматривать местопреступления. Калитка на участок была распахнута, окно в доме выбито,по всему участку валялись подушки, простыни, одеяла. Из вещей пропалителевизор, видеомагнитофон, был срезан телефонный аппарат.

Поблизостиот дачи стояло несколько милицейских машин. Соседи боязливоспрашивали у стражей порядка:

-Что, Маркофьева опять убили?

Маркофьев,оценив потери, распорядился грузить в багажник уцелевшее добро:сервизы, ковры, картины со стен.

-Боишься, доразворуют? – спросил я. И засомневался. – Врядли. Вряд ли воры сюда вернутся. К тому же все самое дорогое они ужевзяли.

-Ничего я не боюсь, — буркнул Маркофьев. – Просто, пока Лаура неприехала, заберу под эту покражу кой-какие безделушки. Подарю сервизсвинарочке, картины – Монике Витти, да и другим отвезу посувенирчику… А Лауре скажу: подчистую вынесли. – Ипоторопил водителя. – Таскай быстрее, ужинать пора!

Контрольныйвопрос. А как поступили бы вы, если бы вашу дачу обворовали?Принялись бы стенать, причитать, биться головой о стенку?

Ответ.Надо смотреть поверх мелочей!

СОБАКИ

Ограблениеимело некоторые весьма положительные последствия. Что одним плохо,другим – хорошо! Совершенно заброшенные и лишенные заботы иухода собаки Джек и Джой (сердце кровью обливалось, когда я думал проних, постаревших и одряхлевших) были забраны Маркофьевым у моейбывшей жены Маргариты и препровождены на загородный участок. Туда же– наблюдать за возведением нового сруба для бани, переехал житьОвцехуев. Трогательно было смотреть, как он водит псов на прогулку,помогая им задирать лапы, чтоб бедняги могли помочиться…

Дальнейшееразвернулось стремительно. Когда взглянуть на затянувшеесястроительство приехала Лаура, оба пса, науськанные Овцехуевым противворов, то ли приняв гостью за постороннюю, то ли учуяв в нейродственную любящую пособачиться натуру и мгновенно помолодев,набросились на женщину и даже слегка ее покусали. Лаура помчалась вбольницу. Она требовала, чтоб Маркофьев усыпил еле влачивших своебренное существование старичков.

Сострахом я ожидал решения судьбы четвероногих свидетелей моейпрежней, ьтеперь такой далекой жизни и предыдущей незадавшейсяженитьбы. За псов горячо вступился и Овцехуев, чем тронул меня изаставил по-новому оценить его так и не ставшую мне до конца яснойоблачно-пухлую личность. Маркофьев ничего не говорил и, пребывая вчудеснейшем расположении духа, на даче не показывался. Я сам задалему вопрос. Он ответил:

-С какой стати их приканчивать? Ведь они ее не догрызли. Вотдогрызут, тогда подумаем…

НАЧАЛО

Мойдруг веселился, еще не догадываясь, что ограбление дачи было началомсгущавшихся неприятностей.

Ясидел у Маркофьева-младшенького в его банке, возле фонтана «Слезыобманутых вкладчиков», когда к дверям подкатила бронированнаясамоходка, из нее повыскакивали люди в камуфляжной форме и опечаталиподземелье, где мы собирались сокрыть новую партию полученных изАфрики изумрудов.

-Делать нечего, — печально изрек Маркофьев-младший. – Собираемсяи всем коллективом перелетаем на другое место. – Посмотрев наменя, он прибавил. – Люди как овцы. Или коровы. Или саранча.Найдут сочное поле, налетят на него тучей и, пока не объедят, живутсытно и комфортно. А объедят, обгложут все до последнего стебелька –надо искать новую делянку… Из банковского бизнеса мы, похоже,высосали все, что могли… Придется перекочевывать в другиеструктуры. Может, в государственные… Государство вроде пока необъели до основания… Или займемся поставками газа…

-Ты и в газовом бизнесе сечешь? – с уважением спросил я.

-Какая разница… Лишь бы было чем поживиться…

КАЛЕНДАРИ

Мыуспели напечатать в подарок нашим будущим выборщикам цветнойкалендарь: над мелкими рядами цифр, обозначавших дни и недели широкоулыбался Маркофьев, изо рта которого выплывало облачко с вкрапленнымив него словами «Возродим честь и достоинство Отечества! Неситевклады в «Маркофьев-банк»!» Однако, тираж быларестован.

Маркофьевсрочно выпустил второй календарь, где вкладчикам предлагалосьобращаться со взносами в банк, носивший название «Марков».

-Люди будут путаться, — высказал опасение я.

Маркофьевулыбнулся:

-В нашем бизнесе чем больше путаницы, тем лучше, — сказал он.

Нои этот банк прихлопнули.

АЛМАЗНЫЙФОНД

СынокМаркофьев смотал удочки и уехал в Ливию, но нам и дальше нампродолжало фатально не везти.

Маркофьевсовсем было собрался грабануть Алмазный фонд, но группу взломазахватили на подходе к хранилищу.

Другихне трогали, не арестовывали, позволяли делать что угодно, а намставили палки в колеса…

Мытерялись в догадках – откуда и почему рушатся на нас лавинойнапасти?

Маркофьевхотел как лучше, а ему не позволяли.

Несмотряна его правильные, глубокие, всеобъемлющие мысли, выводы и прозрения,он кому-то явно мешал.

ПОКУШЕНИЕ

Вскорена Маркофьева было произведено покушение. Стреляли пять раз. Он чудомостался жив…

-Я не сержусь, — говорил Маркофьев, трясущимися руками подбирая пули,сплющенные о стену, возле которой его настиг залп. – Но я непонимаю: за что?

ПРЕВЕНТИВНЫЕМЕРЫ

Онсломал голову, пытаясь предусмотреть неожиданности и не допуститьновых покушений. Но под днищем его автомобиля рванула мина. Кто могэту акцию организовать и зачем она могла кому-то понадобиться?Хорошо, что машина была в этот миг пустой…

ОднакоМаркофьев резко сбавил обороты и усмирил амбиции.

ЧерезИвана Грозного – он предложил Президенту быть заодно. Выдвинулгениальную идею – даешь России двух президентов!

Этобыло очень по-новому и демократично.

-Если заболеет один, его подменит второй… И потом дел столько,невпроворот… Тут и трем президентам головной боли хватит, -растолковывал свою позицию он.

Президентне отвечал.

Маркофьеввновь попытался угодить, заявив:

-Не странно ли, что в стране, где все часы идут в ногу и показываютодно и то же время, отдельные граждане не желают действоватьсогласованно?

Иэто не помогло.

Вывод.Неудачи подстерегают там, где даешь слабину, идешь на компромисс. Кактолько займешь твердую, неуступчивую позицию – с тобой начинаютсчитаться. А вихляешь – в ахиллесовы извивы жалят. НЕ ДАВАЙПОВОДА!

ВОСЕМЬКВАРТИР

Также спокойно, как говорил о физическом устранении нескольких особоярых своих врагов, он рассуждал теперь о собственной вероятной гибелии предусматривал несколько вариантов покушения на свою жизнь. Ондержал в поле зрения людей, которые особенно ему досаждали.

Всевосемь его московских квартир пребывали в постоянной готовностипринять хозяина. В каждой из них прислуга готовила вечером ужин,расстилала постель… Но мой друг он лишь в самый последниймомент объявлял, по какому адресу поедет ночевать. Жизнь стала не врадость. Маркофьев не доверял никому. Из бронированной своей машинывыходил под охраной двух телохранителей, которые представляли собойкак бы две стороны бутерброда, Маркофьев же являлся начинкой.

ОРДЕНА

Именнотогда Маркофьев выступил с удивительной инициативой: присваиватьвсем, кто дожил в России до 30 лет – орден Славы 1-ой степени,до 40 лет – орден Славы 2-ой степени, а тех, кто перевалил заполувековой рубеж – считать полным Георгиевским кавалером иГероем Отечества (с пожизненной пенсией в триста долларов).

-Потому что выжить в этой стране практически невозможно, — говорил он.– И каждый, кто сумел это сделать, заслуживает самой высокойблагодарности.

Егоинициатива получила самый широкий резонанс и поддержку среди населения. По рейтингам и опросам общественного мнения он снова резковырвался вперед и лидировал, оставив президента далеко позади.

Вответ прозвучали новые выстрелы…

НАДАЧЕ

ВечеромМаркофьев собрал на обворованной даче совещание. Решали, что делать.Но придумать ничего не могли.

Ужекогда собрались разъезжаться, за мной заехала Вероника. И принеслаконверт, который обнаружила на крыльце. Его с большимипредосторожностями вскрыли и обнаружили внутри аудиокассету. Которуютут же воткнули в магнитофон и услышали глухой голос:

-Если не остановитесь, мы вас убьем.

Маркофьевсидел бледный.

-То есть как? – спросил он.

Иголос ответил:

-А вот так. По-настоящему. Всерьез.

СМЕРТЬОВЦЕХУЕВА

Трагедияприкатилась с неожиданной стороны. На дачу, в момент, когда мыужинали и бросали Джеку и Джою куски мяса и кости, пожаловал ИванГрозный. Он приехал на машине с мигалкой. И вошел в дом, увешанныйоружием: автоматами, пистолетами и гранатами.

Мыпрервали трапезу и смотрели на него вопросительно.

-Знаешь историю о Моцарте? – без долгих предисловий спросил ИванМаркофьева. – Про то, как к нему пришел незнакомец, заказалреквием, а потом не явился за заказом?

-Слыхал, — глухо ответил Маркофьев.

-Так вот, я выполняю ту же функцию. Только без реквиема, напрямую. –Иван извлек из кармана пачку таблеток. – Тебе тут передали…Пей.

Онположил упаковку на стол.

-Это что? – спросил Маркофьев, хотя все было ясно.

-Яд.

-Еще чего, — сказал Маркофьев и промокнул губы салфеткой, такимдвижением целуют край знамени.

-Пей, — пригрозил Грозный. – Иначе застрелю. А так –умрешь без лишней крови и мучений.

-Почему отрядили тебя? – захотел узнать мой друг.

-После того, как ты не дал мне литературную премию за мой пока незавершенный роман «Лев и собачка», нам с тобой не ужитьсяна одном земном шаре, — сказал Иван. – И заорал. – Пей,не тяни!

Джойи Джек не любили разговоров на повышенных тонах. А, возможно, они,несмотря на преклонный возраст, учуяли запах отравы и ощерились. Онибросились бы на Ивана, Грозный даже наставил на псов пистолет, ноМаркофьев приказал четвероногим защитникам сидеть смирно.

Грозный усмехнулся.

Вэтот момент и дернулся, и вскочил из-за стола Овцехуев. (А надовести себя смирно!) Он лишь хотел встать между собаками и Иваном, ноГрозный поспешно нажал спусковой крючок. Пуля угодила Овцехуеву точнов лоб. Он удивленно вскинул глаза, ладонью промокнул рану и поднесруку к лицу, словно пытаясь получше рассмотреть кровавый отпечаток…А потом упал.

Мыбросились к нему.

-Он думал, что это всегда будет понарошке! — крикнул Грозный, паляпо Джеку, Джою и нам заодно и торопливо убегая с террасы.

Когдамы поднялись с пола, то увидели: Овцехуев — скрючившийся, сразу какбы уменьшившийся, будто из него выпустили его облачную воздушность,лежит на дощатом полу, неловко подвернув ногу и выбросив в сторонуруку. Он вроде бы пытался на прощание погладить неподвижных Джека иДжоя. Наш товарищ был похож на прихлопнутого комарика, а псы — напридавленных пауков-косиножек, их конечности короткое время слабодергались, потом агония прекратилась. Из ран текла и текла самаянастоящая густая кровь. Половицы и клетчатая рубашка убитого былиобагрены будто свежей ржавчиной. По очереди мы ощупали холодеющиеносы погибших, потормошили человека — за плечи, собак – засвалявшуюся шерсть.

Изгруди Моржуева исторглось судорожное икание.

ДетективМарина воскликнул:

-А ведь он хотел создать фирмы «Овцехуев и сыновья!» Никогдауже у бедняги не будет детишек!

Надперенесенным на диван остывающим телом друга Маркофьев произнесклятву верности, пообещав, что никогда его не забудет и приложит всесилы к увековечиванию его памяти.

ПОХОРОНЫОВЦЕХУЕВА

Овцехуевапохоронили в простом гробу.

Наего могиле был водружен камень, украденный с могилы Неизвестногосолдата. Оттуда же был сделан газовый отвод и затеплен Вечный огонь.

Рядомс ним хотели зарыть собак.

-Да предложи ты мне хоть 500 долларов, — сказал могильщик. – Яэтого не сделаю.

Мыдали ему тысячу. И он зарыл.

Вероника рыдала безутешно…

Вечером,после поминок, она сказала:

-Уезжаю учиться. Меня пригласили на стажировку в школу крупье.

-Куда-куда? – не разобрал я.

-В Сан Ремо… Там единственные в Европе курсы повышенияквалификации работников казино…

Япровожал ее в аэропорту. Тащил два тяжеленных чемодана фишек из всехкрупнейших московских игорных домов. Зачем она их с собой волокла?Машеньку забрали к себе ее родители.

ЧЕГОХОЧЕТ НАРОД

Наобщем собрании последних не разбежавшихся сотрудников избирательногоштаба было решено сворачивать политическую и общественнуюдеятельность.

ПоникшийМаркофьев произнес:

-На самом деле происходит только то, чего хочет народ. Потому что еслинароду что-то не по нраву, он устраивает бунт, революцию, катаклизм.А сейчас он жаждет покоя. То есть диктатуры. И это народ захотел,чтоб убили Овцехуева. И еще скольких до него… Если бы былпротив, он бы возроптал… С народом, мой друг, не поспоришь!

Иеще он сказал:

-Для моей деятельности нужен простор. А мы живем в сужающемсяпространстве. Наступили другие времена. Сегодня на улице уже невстретишь толп и демонстраций обманутых вкладчиков. Новая властьтверда. Все гешефты творятся в государственной сфере. На мелководье яплавать не умею… Но некоторые лазейки все же остаются…

ПОДАРОК

Онподарил наш госпиталь городу.

Он,возможно, еще надеялся, что широким жестом привлечет на свою сторонухоть кого-нибудь. Но ведь подобный пример и других подвигал кблаготворительности. А раскошеливаться никто не желал. С какой статилюди должны были отдавать то, что получили и заработали?

Маркофьеви сам говорил:

-Разве для этого они шли во власть и в политику? Чтобы отдавать? Нет,они шли получать! УСТУПАТЬ СВОЕГО НЕ ХОЧЕТ НИКТО.

МОНАХ

Послечего собирался уйти в монастырь. Но одумался. И сказал:

-В затворники идут не для того, чтобы отмолить грех, а потому чтобоятся не удержаться от греха. Я ничего подобного не боюсь!

СЕРДЕЧНЫЙПРИСТУП

Символичнобыло то, что президент, который тоже не выдержал напряжения последнихмесяцев, свалился с сердечным приступом и его отвезли именно в нашу,считавшуюся лучшей клинику, общее руководство которой взял на себявременно в тот период личный хирург главы государства академикОкачурин.

КОБЕЛИ

Маркофьевже поехал не в монастырь, а в ветлечебницу и взял, избавив от смерти,приговоренных к гибели (хозяева от них отказались) двух здоровенныхкобелей – кавказской и московской сторожевой породы. Ростом онибыли с телят, а свирепостью приводили в трепет каждого, кто их видел.Бросались на любого – без предварительного лая, могли порвать вклочья…Джек и Джой с ними бы не сравнились. Лаура пересталаездить на дачу вовсе. Но Маркофьева эти две спасенные от смертельныхинъекций собаки обожали. Они знали, чем ему обязаны.

Научастке он держал их в клетке. В огромном загоне. А рано утромвыходил с ними пройтись. Если бы на дороге или в лесу ему кто-топопался навстречу, дни прохожего были бы сочтены.

ИТОГИВОСЬМОЙ ГЛАВЫ

Контрольныевопросы.

Какживут люди? О чем они думают? Думают ли вообще? Думают ли о других? Опоследствиях своего недумания?

Люди,которые стремятся в президенты, удовлетворят личные амбиции или хотятпозаботиться о благе народа?

Можетли один думать за всех?

Выможете думать хотя бы за своего соседа по лестничной площадке? Тоесть поставить себя на его место, позаимствовать его жизненный опыт,его генетическую наследственность и особенности его мозга?

Чтопроще: думать за тысячи и миллионы или заставить их подчинятьсяправилам, если тебе дана возможность заставлять и подчинять?

Вывод№1. Тайно ненавидя других, человек, тем не менее, обижается, что этидругие его не любят, и упрямо ищет у них сочувствия. Такое странное,смещенное у него представление о том, что должен ОН и что должны ЕМУ.

Вывод№2. Мало ненавидеть человечество. Для того, чтобы его ненавидеть,надо быть как минимум Сталиным или Гитлером. Вот тогда можно броситьлюдишкам вызов, а иначе это они тебя отхлещут и скрутят. Бороться сними можно, лишь если очень силен. А если слаб –приспосабливайся к их правилам и глотай обиды.

ТАКГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

Онговорил:

-Человечество нуждается в смирительной рубашке! Оно сошло с ума! Но яизберу более гуманный способ воздействия: использую все скопившиесяна земле запасы нервно-паралитического газа…

Контрольноезадание. Ваша козочка сломала ногу.

1.Вспомните сказку из детской книжки и перебинтуйте бедняжке перелом,начните за ней ухаживать. (Ради чего? Чтобы через год прирезать ипродать на мясо?)

2.Поступите как взрослый здравомыслящий человек: тратить бинт и времяна пустое занятие: Чиркните ей по горлу ножом!

Первыйвариант свидетельствует о том, что вы пребываете в детстве; второй –что созрели для взрослых поступков.

Контрольныйвопрос. Чем козочка отличается от человека?

ВНЕКЛАССНОЕЧТЕНИЕ

ВОСПОМИНАНИЕО КОСУЛЯХ

Яшел по подземному переходу и думал о косулях. Почему они не забредалисюда?

Подмемориальной доской лежали свежие цветы. Косули вполне могли бы ихпощипать. Но животные знали: тут их могут ждать неприятности.

Людиже шли и шли, и не смотрели на доску, и опять забывали о недавнем, ужне говорю – давно минувшем – прошлом…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ПОСЛЕДНЕЕУСИЛИЕ

СЛОЖИВКРЫЛЬЯ

Мыпрекратили трепыхания, сложили крылья и отдались воле случая.

Впринтерах нашего избирательного штаба завелись тараканы. Транспаранты»МАРКОФЬЕВ – НАШ ПРЕЗИДЕНТ!» и другая нагляднаяагитация пылились в коридорах. Моржуев сел работать над книгой «Каквыжить в тюрьме?» А я продолжал трудиться над фолиантом о том,как выстоять в обычной повседневной жизни.

Приходилосьперебиваться мелкими делами.

ГОСПИТАЛЬ

Вопросна проверку здравого смысла. Верите ли вы, что клиника, в созданиекоторой было вложено столько сил, могла быть подарена населению бездалеко идущих планов?

Ответ.Если вы всему верите, ваше обучение имеет нулевой эффект, выпотратили время напрасно!

Маркофьевперепрофилировал госпиталь в хоспис, куда вскоре и лег на три дня.Ему был поставлен диагноз: неизлечимая скоротечная саркома-канцер. (Вмедицинском заключении было написано «канцлер»).

Злопыхателивпоследствии говорили, что вердикт фальшивый.

-Это независимая, не принадлежащая мне клиника, — возражал Маркофьев.– С какой стати ее сотрудники пойдут на должностноепреступление?

Изпоследних сил слабым голосом он обращался к соотечественникам:

-Пусть мне осталось жить несколько лет, а, может, и месяцев, япосвящу и отдам их вам, дорогие!

ДОЧЬШПИОНА

Мнеон сказал, хлопнув себя по лбу:

-Мы забыли, что твоя Вероника – дочь шпиона! А что это значит?Что у ее папы в руках все нити! Сколько раз он нас уже выручал…Вдруг снова поможет?

КАПИЛЛЯРЫ

Онсказал:

-Капиллярами этой организации пронизана вся наша действительность. Даты и сам знаешь: верные сыны и дочери этой конторы внедрены во всесферы, организации, слои… Они – тайные хозяеваположения. И могут все.

УСЛУГА

Маркофьевнастаивал на скорейшем моем свидании с близким родственником.

Нобудущий (мне все еще хотелось верить, что это так) тесть не горелжеланием устремиться нам навстречу.

Всеже я пошел к нему (якобы чтоб узнать, как дела у Веронике в ее школекрупье и проведать Машеньку), а попутно изложил суть маркофьевскойпросьбы. Старик пожимал плечами и мямлил невразумительное, ссылаясьна военную тайну.

Вконце концов бывший резидент обмолвился о встречной просьбе инеобходимой ему самому услуге.

ЗОНТ

Когдабыл шпионом в Родезии, он, гуляя в тамошнем парке, оставил наскамейке зонт. Теперь же хотел, чтоб я съездил в Африку и забралзабытую вещицу.

-Но это же было двадцать лет назад, — удивился я.

-У них никогда ничего не пропадает, — ответил он.

Чтож, я собрался…

ЛОТОС

Маркофьев,когда я сообщил ему о поручении резидента, сидел в позе лотоса имедитировал.

-Ты забыл один из основных пунктов моего учения, – изрек он. –Который гласит: не открывай зонт, пока дождь не начался. Но делатьнечего – соглашайся.

Ия полетел в Родезию. Ах, как мне хотелось услышать на прощанье отВероники или ее папаши нечто похожее на то, что говорилось другим:»Поезжай и помни — если с тобой что-нибудь случится, колбасы внаших магазинах не прибавится»… (Это напутствие,по-видимому, стало ритуалом в их сферах.)

Увы,мне никто ничего подобного не сказал.

СТОЛ НАХОДОК

Налавочке, про которую говорил мой вероятный родственник, зонта,разумеется, не оказалось. Сама лавочка, наверное, сгнившая отвремени, была заменена пластмассовыми качелями. Однако, в бюронаходок, работавшем при парке, мне, сверившись, с пожелтевшейописью, и точно выдали старомодный зонт.

Втот же момент засверкали блицы камер. В хижину, где размещаласькладовая потерь, ворвалась толпа журналистов. Я ничего не мог понять.(Позже выяснилось: в ручку зонта была вмонтирована микропленка сзаснятыми секретными объектами.)

Двадцатьлет западные спецслужбы ждали: кто явится за посылочкой резидента. Идождались.

Менябросили в камеру. И держали там три недели.

Ябы сгнил там, если бы не Маркофьев. Он забрал, выкупил меня.

Ябыл объявлен персоной нон-грата и выслан в Россию.

ЗНАМЯ

-Помнишь, как ты спас меня, когда я сорвал знамя с посольства, -говорил Маркофьев. – Я этого не забуду никогда. Вот поэтому ивызволил тебя, дружище. Ты мне нужен…

КОДЕКС

Протестя, которому я не мог простить подставы, он сказал:

-Ты в курсе, я составляю новый кодекс поведения. Согласно которому:если какой-либо олух хоть раз в жизни тебе удружил, ты не смеешьпротив него злоумышлять. Сам подумай: с какой стати кто-топосторонний стал бы делать тебе добро? Старик все же заслуживаетдоброго слова…

КАМЕНЬ

Еслибы знал, какой камень он снял с моей души этим постулатом!

В каждом столько намешано! Разве я сам был безгрешен и чист?

Теперья с полным основанием мог считать своего будущего родственника святым. Потому что ведь Веронике он делал добро? Ну, а, значит, и мнеделал хорошо. Так что я просто обязан был испытывать по отношению кнему благоговение.

НОНГРАТА

Что касается международного скандала, в центре которого я оказался,Маркофьев его тоже утряс. Погасил.

РИСОВЫЕЗЕРНЫШКИ

ВРодезии я вновь по случаю прикупил четыре рисовых зернышка с надписью»Слава КПСС!» на различных африканских наречьях. Будущийтесть не мог меня с Маркофьевым не принять.

Навстрече, проходившей в его доме, добродушно улыбавшийся стариканпрямо сказал: лотерейный теле бизнес мы должны передать ему и егодрузьям.

-Кому? – взревел Маркофьев.

Вместоответа старик позволил послушать запись беседы, где мой друг говорил:»Капиллярами этой организации пронизаны все сферы жизни!Причастные к ее деятельности люди всесильны!» И еще одну,потрескивавшую, но вполне различимую. Голос Маркофьева возвещал: «Уменя две цели – спасти страну и Президента и украсть из казныкак можно больше денег».

Резидентдостал пластмассовую папочку, извлек из нее листок и помахал им передфизиономией Маркофьева. Лицо моего друга залила мертвенная бледность.

-Нам также потребуются здание вашего института тире издательства. Ився, целиком, фирма «Союзобещайстрой», и весьгазетно-журнальный комплекс, — сказал седой хамелеон.

-Забирайте все, — согласился Маркофьев.

ОПАСНАЯ НЕДООЦЕНКА

Я,разумеется, поинтересовался, что за бумага была предъявлена.

Маркофьевхмыкнул:

-Вот кто лежал бревном на нашем пути. Вероника хоть звонит тебе?

Яничего не сказал Моя любовь уже не горела и не полыхала, а перешла изострой фазы в хроническую.

МАРКОФЬЕВПРОТИВ ФСБ

Вовремя передачи дарственной на владение теле-игрой «Получи изапей!» мой потенциальный родственник держался неприступно.Маркофьев же балагурил:

-Деньги, которые я стремился раздобыть, нужны для научных опытов.

Тестьи не думал ухмыляться. НО Маркофьев воскликнул:

-Не смейтесь! Это так! Я — автор уникального изобретения:видеомагнитофона времени. В основе моей теории лежит догадка, чтони одно слово, ни одно движение на протяжении истории не исчезают ине изглаживаются, а существуют как бы в записи на пленку. Мы можемпосмотреть ленту прошлого! Узнать, что говорили американскийпрезидент и арабские террористы…

Стариквзглянул с недоверием.

-С вами ведь случалось: кажется, что происходящее уже было однажды…

Вкачестве практического отчета и демонстрации возможностейуникального записывающего прибора была предъявлена наша пленка,запечатлевшая генпрокурора в постели с двумя девицами…

ПОСЛЕДНИЙШАНС

Втот же вечер мы повстречались с тестевым начальником. Стены кабинета,где нас приняли, были увешаны палашами и пищалями. А в центре, наковре, поблескивала сабля с дарственной надписью: «ТоварищуБуденому от Ворошилова».

-Ваша служба обязывает вас стоять на страже интересов страны, -говорил мой друг. –. Но в чем между нами противоречие? Можетбыть, вам кажется, я стремлюсь нанести своей родине урон?

Когдамы вышли из мрачного здания, Маркофьев был весел. Он сказал:

— Это последний шанс, когда мы можем нагреть государство!

МАРКОФЬЕВЗА ФСБ

Передтем, как соответствующее тайное соглашение было подписано, нас вновьпригласил мой будущий тесть. Он достал из письменного стола порядкомзахватанный и затрепанный листок с порядковым номером0998765700845876666509800092112110456321009. И Маркофьев поставил подним закорючку.. После чего победоносно на меня посмотрел и обменялсяс моим будущим родственником рукопожатием.

МАРКОФЬЕВВМЕСТЕ С ФСБ

Маркофьеввышел из набитого палашами кабинета, покачиваясь от тяжести мешка,который тащил.

-Те деньги, которые мы не могли добыть клянчаньем и попрошайничеством,я получил единым росчерком пера! – заорал он, не стесняясьадъютантов, толпившихся в приемной.

БЕЗСУЕТЫ

Вскоренам было возвращено здание нашего института – для проведенияэкспериментов. А вот телепередача под наше начало так и невернулась.

МИРОВОЕТУРНЕ

Мынесколько раз выезжали зарубеж – для опробывания аппарата. (Ипараллельно продолжали пополнять «Путеводитель по жизни дляДураков».)

-У каждого народа свой менталитет, — говорил Маркофьев. –Башкиры… Сумасшедшие просторы… Можно ехать степямисутки – и не встретить ни одной машины, ни одного человека. Этипросторы сослужили нации скверную службу. Зачем трудиться на земле,выжимать из нее и себя соки, если можно выпустить на бескрайниепастбища отары овец, стада коров, табуны лошадей… И ни о чембольше не заботиться. Проще зарезать откормленного теленка, чемвспахать сотку земли…

Акогда вернулись из Коста-Рики, заставил меня записать:

-Неграм (кстати, в Нью-Йорке им запрещено выходить ночью на улицу безгабаритных огней) зачем пасти скот, если все само растет на деревьях?Сорвал банан или кокос – и сыт… Таким образом видим:каждая нация на свой лад стремится к ничегонеделанью и ищет для этогонаиболее оптимальные для данной географической ситуации пути…

ХОТТАБ

Нампоручали деликатные задания.

Так,мы отправились на переговоры к Хаттабу. По происхождению он былиорданец, русским языком не владел, поэтому я понадобился Маркофьевукак переводчик.

Ссамолета мы пересели на вертолет, а затем на бронетранспортер,который повез нас в горы. Дорога пролегала над пропастями ирасщелинами. Последний отрезок горной тропы шли пешком.

Вполевом шатре из брезента нас обыскали еще раз и лишь после этогопровели во внутренние покои. Усадили на ковры. Дали пиалы с жирнымчаем, я его пить не мог, а Маркофьев опорожнил целый висевший надкостром котелок.

Онговорил:

-Я требую, чтобы вы немедленно напали на Дагестан! Чем быстрее вашибригады войдут на территорию Дагестана, тем щедрее будет моя оплата…

Увы,наш видеомагнитофон, вмонтированный в мою пуговицу, этой встречи незафиксировал…

БАНЯ

Вернувшисьиз тайной поездки, мы поспешили к нашему куратору и на словахпередали:

-Ни в коем случае нельзя давать Хоттабу спуска… Пусть толькосунется в Дагестан. Надо будет шарахнуть по нему из всех ракетныхустановок!

Попути домой Маркофьев веселился:

-Хоттабу продам оружие, получу подряд на переброску наших ребят вгорячие точки, да еще возьму кредит на восстановление разрушенныхдагестанских сел…

Как столь громоздкие комбинации умещались в его небольшой по размеруголове?

Он подмигивал:

-Знаешь пословицу? «Умный посмеется, хитрый наживется, глупыйнавоюется».

ХЛАМ

Иеще он говорил:

-Человек на протяжении жизни производит кучи хлама. Слесарь слесарит,токарь заваливает планету гайками, писатель загружает ее книгами…Если бы все это сохранялось нетронутым – где бы мы жили? Мы бызадохнулись от обилия предметов. Вот для этого и нужны пожары войн,уничтожающие мусор, подчистую сметающие, сжигающие, сравнивающие споверхностью планеты накопившееся барахло…

ЖУЧКИИ ПАУЧКИ

Мнене жаль было хлама и даже людей, жаль было жучков и паучков, которыепогибали в этих пожарах. Люди придумали оружие и сражались. Это былих осмысленный выбор. Но крохотульки-то — почему расставались сжизнью? Они-то, несмышленые, чем провинились перед двуногимиумниками?

РАБОТАНАД ОШИБКАМИ

Мыпропадали на Капри, отрывались в Сан Ремо и Сан Тропе (должен же ябыл хоть изредка видеть Веронику), а отслеживавшим наши перемещениявоенным и штатским вкуручивали, что наведываемся к Бен Ладену илиотбываем повинность в штаб-квартире ООН. Сияя загаром, приезжали надоклады в столицу родины и опять летели купаться, резаться в бридж игольф. Это было возможно, поскольку конструируемый видюшник по-прежнему не фурычил.

Вписьменных отчетах и устных докладах Маркофьев не уставалподчеркивать, что выполняет задания из последних сил, практическиумирая. «Саркома поедает меня изнутри», — сообщал он. Мыфиксировали: «Саддам Хуссейн угощал бараниной и сказал, чтобактериологическое оружие использует только в крайнем случае…»Полученную от нас информацию ценили на вес золота.

-Это важно, — говорил Маркофьев, — получить статус официальногопредставителя. Попутно, вместе с государственными, я решаю массуличных вопросов.

Иеще он говорил:

-Да, я совершил ряд ошибок. Но я выправлю ситуацию. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬБОЛЕЕ ДУХОПОДЪЕМНЫМ, ЧЕМ ИСПРАВЛЕНИЕ СОБСТВЕННЫХ ОШИБОК ЗА ЧУЖОЙСЧЕТ?

ЧЕМПИОНБЕСПРИНЦИПНОСТИ

Онговорил на закрытых заседаниях:

— Будем объединяться с Хуссейном!

Ислал тому приветственные телеграммы. По случаю Нового года и Восьмогомарта.

Нопотом занял жесткую позицию:

-Надо заключить их всех в резервации! – требовал он.

ОБЛАПОШЕННЫЙМАГ

ВАнглии мы действительно облапошили нашего старого знакомца магаДейвида Коперфильда. Мы вели с ним переговоры о перемещении аэродрома (вместе с истребителями) из Грузии — в одно из арабскихгосударств. Он перенес. А мы ему не заплатили.

НАМНЕ НУЖЕН!

-А в Южную Корею не поедем, нет, — говорил Маркофьев. – Ну их!Посадили двух своих президентов. Да еще хотели их расстрелять. Чтоесли и нас зацапают? Я ведь мог уже быть первым лицом… Нет,корейский опыт нам не нужен!

АМЕРИКАНСКИЙПРЕЗИДЕНТ

Однастрана по-прежнему влекла его, ибо экономика в ней была построена напринципе жизни в долг…

-Ну, чего торгуешься, — говорил Маркофьев американскому президенту. –Если согласишься на сделку, выделишь деньги на размонтирование нашихракет, я тебе отстегну десять процентов плюс сдам двух наших шпионов…Тепленьких, свеженьких… Или подари мне два авианосца…

ЗАКОНСЕРВИРОВАННЫЙАГЕНТ

Насчетшпионов он погорячился, он рассчитывал: их имена и явки назовет отецВероники.

-ЕЩЕ НЕ ВСЕ СЕКРЕТЫ ПРОДАНЫ. – говорил Маркофьев.

Старикартачился. И просил, чтобы я сначала встретился в туринском кафе снеким типом, которого он когда-то завербовал, но по причине быстрогосматывания удочек не успел предупредить о своем внезапном отъезде.

Япошел. Спина, пока ждал законсервированного агента, взопрела.

Итут засверкали блицы фото и кинокамер, на меня надели наручники.

Вскоренам объявили, что мы лишены субсидий и тайных загранкомандировок.

ЖЕНЩИНА

Помнитезагадочную, с глубоким взглядом обжигающе прекрасных глаз,незнакомку, которая устраивалась на работу в лабораторию (смотри»Учебник Жизни для Дураков»), на ней я еще намеревалсяжениться, да Маркофьев меня опередил? Теперь эта очаровательная дамазанимала важный пост.

Маркофьевслучайно повстречал ее на автомойке.

-Женщины будут помогущественне ФСБ, — тараторил он после той внезапнойвстречи. – И прибавлял. — Да, моя бывшая, а, значит, и нынешняялюбовница, ибо старые чувства не ржавеют, – теперь крупныйчеловек. . Что в ней могло измениться с тех пор, как тискал ее вподъезде? Ничего! Та же давалочка. Только постарела чуть-чуть. Блюдетсемью, потому что никому кроме мужа не нужна. Но, я уверен, такая жезаводная…

ЧЕЛОВЕК,КОТОРОГО НЕ УЧИТЫВАЕШЬ

-Есть закон, не знаю, как его сформулировать, — говорил Маркофьев, -для себя его называю: «Человек, которого не учитываешь».Этот закон гласит: в любой самой трудной ситуации нельзя отчаиваться,ибо возникает, звонит, из-под земли вырастает человек, про котороготы забыл или помнил, но не воспринимал всерьез, а то и не знал егоникогда… И он, появившись внезапно, кардинальным образомменяет расстановку сил, расклад дел. Вмешивается, иногда сам того неподозревая, в процесс. Порой, даже не входя в контакт с тобой,устраняет твоего конкурента, ослабляет или усиливает позицию твоихдоброжелателей, что в итоге ведет к твоему торжеству… Об этомнечаянном факторе нельзя забывать. Впрочем, нельзя забывать и о том,что подобная неучтенная личность может сыграть неблагоприятную рольи участвовать в твоем низложении или каком-либо неблагоприятном длятебя пасьянсе. О неучитываемом моменте надо помнить всегда!

СЛЕДОВАТЕЛЬ

-Поздравь меня, — сказал вскоре Маркофьев. – Я, можно сказать,назначен следователем по особо важным поручениям.

Ямедлил, не зная, чему особенно радоваться. Мой друг и без тогопребывал (пусть балансируя и нетвердо удерживаясь под порывамиполитических бурь) почти на самой вершине.

-Как детектив Марина?

-Не понимаешь! – закричал он. – Я набрал кучу уголовныхдел, которые собираюсь расследовать самым принципиальным образом.Приезжай быстрей! А то я один в этих грудах зашиваюсь…Пропуск на твою фамилию заказан.

-Куда? – растерянно спросил я. – На Лубянку или наПетровку?

-Зачем? – удивился он. – Я не афиширую связей.

Ужечерез час я сидел в его аскетически строгой келье с зарешеченнымиокнами и листал толстенные папки.

-Купил по случаю. На вес, — рассказывал Маркофьев, возбужденно шагаяот стола к двери и обратно. – Ребятам из отдела по борьбе соргпреступностью понадобились бабки, они ночью просадили весь годовойбюджет в кабаке, а моя пассия их курирует по линии правительства, воти позвонила мне, я их выручил, взял оптом… Тут полтыщикилограммов… Про все и про всех…

-А как же… — Я подбирал слова. – Они… Эти твоиребята… Будут отчитываться… По этим делам?

-Они их закроют, — сказал Маркофьев. – Трудностей-то… Ониуж их столько позакрывали… За давностью и невозможностьюдоказать…

Явысказал опасение:

-Небось из этих бумаг все возможное выкачано, пенки сняты…

Маркофьевне дал мне закончить.

-Знаешь, какой особенностью обладают уголовные дела? – спросилон. — Очень неприятной для некоторых и весьма удобной для других.Закрытые уголовные дела всегда можно снова открыть!

ОСЕЧКИ

Первыйже вызванный на допрос детина взревел:

-С какой стати? Я по этому делу отбился! Всем, кому надо, отстегнул.По новой пошли обирать? Ханыжничаете?

Второйподследственный на нашу повестку просто наплевал и не пришел.

Атретий пригрозил, что самих нас закатает на Колыму.

МИЛИЦИЯ

Вечеромко мне на квартиру нагрянул отряд. Я затрясся, вспомнив, как у меняотбирали полотна Веласкеса и Тициана.

Наэтот раз пришедшие вернули мне некогда конфискованные картины ипринесли извинения.

-Передай Маркофьеву, чтоб отвязался от наших подопечных, сказал тотиз обыскников, который был главным, после чего достал из карманапатрон и вздохнул. – Хранишь, значит, боеприпасы? И наркотики,- прибавил он, извлекая из второго кармана прозрачный пакетик с белымпорошком, тут же высыпал содержимое на ноготь и втянул ноздрей.Нюхнув, он повеселел. – Высочайшего причем качества. Тянет летна двадцать строгой изоляции.

Ястоял, сжавшись. Главный же снова нюхнул с ногтя и совсем поплыл.Поэтому, уводя за собой ватагу людей в форме, прихватил с вешалки изприхожей мою зимнюю шапку и новое кашне, в которое завернул кастет,оброненный одним из стражей порядка.

МЕЖДВУХ ОГНЕЙ

-Беда, — говорил я на следующий день Маркофьеву. – Угодили междвух огней… Теперь за нами охотятся и бандиты, и менты…

КРЮК

Чтож, многого нам сделать не удалось (да мы и не стали пытаться), но трал и крюк все же забросить успели. И с помощью ниспосланных намСудьбой уголовных дел кое-что важное выудили. Зацепили. Во времяближайшей встречи с моим все еще не тестем Маркофьев заявил:

-Никто, абсолютно никто в нашей стране не может чувствовать себя спокойным.

Ушастыйпакостник заерзал на стуле.

ЗАПУГИВАЙ! Всех и каждого.

НАПАЛМ

Вспомнилось,как в студенческие годы, если обучавшиеся с нами вьетнамцы начиналислишком уж шуметь в аудитории во время лекции, Маркофьев на нихприкрикивал:

-Напалм!

Исразу воцарялась тишина.

ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ

Сутьнарытого Маркофьевым компромата была такова: некогда тестю, вбытность его резидентом, были отпущены средства на проведениетерракта, а он их слямзил, уполовинил, положил на свое имя в банк, врезультате чего взрыв не удался, оказался маломощен.

-И мы располагаем полноценной записью той вашей аферы, — сказалМаркофьев, вертя в руках пленку с порно-фильмом, который только чтопосмотрел. – Жаль, вы в наши научные таланты не поверили…

Старикпосерел. И произнес запомнившуюся мне фразу:

-Делайте что хотите… Только не мешайте счастью дочери!

Этаего забота о Веронике меня глубко растрогала. Даже в момент самогонеблагоприятного поворота событий, старик не забывал и хлопотал одочурке! Но что он имел в виду, когда говорил про ее счастье? Этовыплыло несколько позже.

ПОБЕДАНАД ФСБ, КГБ, МГБ

Маркофьевсказал ему:

-Устрой визит в Кремль. При связях, которыми располагает твояконтора, это плевое дело.

КАКМЫ СОБИРАЛИСЬ

Несколькодней, которые оставались до назначенной встречи, Маркофьев пребывал ввозбужденном состоянии.

-Свершилось, свершилось, — повторял он.

Утромв день визита он надел отглаженные брюки и застиранную ковбойку.

-Может, даже пришлют специальный самолет, — говорил он, расхаживая позалу для одевания и смотрясь в зеркало.

Еговолнение перекинулось на меня.

-Не лучше ли нарядиться в костюм? Или даже в смокинг? – спросиля.

Онсмотрел изумленно.

-Зачем?

-Все же прием столь неслыханного ранга…

Онменя не понимал.

-Во-первых, я еще не попал в основной состав… Я пока ещезапасной… А во-вторых, с какой радости я должен мучиться всмокинге, тогда как все они будут играть налегке?

Теперья не понял.

-Что значит «основной состав»? О какой игре идет речь? Тыедешь на футбол? Насколько я понимаю, предстоит решать вопросыгосударственной важности.

Онуставился на меня как на умалишенного.

-Какие вопросы? Какой-такой государственной важности? Ты думаешь, чемони там занимаются? Да у них бы голова вспухла, если бы они решалитакие задачи. Они режутся в домино! Обычный их состав –Президент, министр обороны, министр внутренних дел и министр путейсообщения. Классная четверочка! А тут министр путей сообщения вродезанемог… Простыл после бани. Вот и набирают на всякий случайкоманду подстраховочных запасных. Вдруг он не поправится… Вэту команду входят очень важные персоны – министр газа итоплива, директор ФСБ, министр по налогам, а также актеры,строители, певицы… Твой старик вроде подсуетился насчет меня…

ВИЗИТК ПРЕЗИДЕНТУ

Мыдолжны были пойти втроем. А пошли вдвоем. На эту крайне важную длянас встречу маркофьевская пассия, отвалившая ему уголовные дела навес, попросту не явилась.

ПОЧЕМУНЕЛЬЗЯ ДЕЛАТЬ ДЕЛА С ЖЕНЩИНАМИ?

-Потому что они всегда думают не о том, — говорил Маркофьев.

Отчегоже она не пришла? Все выяснилось позже. Она сказала:

-Я разочарована в тебе… Я думала, ты снова хочешь крутить сомной любовь. А ты… Ты весь в этой глупой политике! Да ипрезидент тоже женат. Что бы я там стала делать? Даже не говорю, чтов тот день я неважно выглядела.

Вывод.ЛЮДИ ВСЕГДА ОСТАЮТСЯ ЛЮДЬМИ!

Маркофьеввсе понял правильно.

-Ты тоже замужем, дорогая, — сказал он. – К тому же мы сватализа президента не тебя, а наше дело…

МУЖЧИНАИ ЖЕНЩИНА

-Между мужчиной и женщиной не может быть никаких других отношенийкроме любовных, — говорил Маркофьев. – Сама природапредусмотрела именно такие отношения между ними. Что, кстати,наглядно подтверждается разностью строения их тел. Не правда ли? Ну,так и надо именно эти отношения ставить во главу. Все заблужденияпроисходят от того, что кто-то думает, будто мужчину и женщину могутобъединять какие-то еще нити. Служебные? Дружеские? Партнерские? Чушьи ерунда! Из-за такой путаницы и случаются недоразумения. Когдамужчина и женщина впервые видят друг друга – о чем они сразудумают? О том, кто и каким окажется в постели. А вовсе не о том, какудачно они могли бы сообща поработать на ниве просвещения, технического прогресса или торговли. Сперва, прежде всего –любовь. Чем я всегда и занимаюсь. Остальное – наносное иприкладное. Или подкидное.

ПОДКИДНОЙ

Конечно,если бы она пошла с нами… Все, возможно, получилось бы подругому. Скорей всего мы сели бы играть в преф. Расписали бы пулечку.Или сразились бы в гольф. Или крикет. На кремлевской брусчатке водворе… Но поскольку женщин в компании не оказалось, абильярдный стол находился в соседнем зале и до него просто лень былоидти, карточные же колоды, естественно, лежали всюду, решилисразиться двое на двое в подкидного.

Президентиграл в паре с Иваном Грозным, Маркофьев – со мной. Поединокпроходил без шуток-прибауток, в полном молчании.

Поначалунам с Маркофьевым не везло. Мы сдали подряд семь партий. Явстревоженно поглядывал на своего друга. На его лице не дрогнул ниодин мускул. Он подмигнул мне украдкой.

Послечего мы проиграли еще две. Козыри из колоды загадочным образомперекочевывали в веером или даже павлиньим хвостом стоящие в рукахнаших соперников картежные опахала.

ИванГрозный расслабился, закурил и откровенно ухмылялся. Президентоставался напружинен и деловит. Он то и дело заносил в блокнот сзолотым тиснением на сафьяновом переплете «От Моники, с любовью»какие-то каракули.

-Буш подарил, у него после Клинтона осталось таких два, — объяснил он,перехватив мой взгляд.

Звонилтелефон прямой связи с Лондоном и Вашингтоном. Несколько развзвизгивал таймер, напоминавший, что за дверью, в приемной, ждутигроки основного состава. Пора было отправлять поздравительнуютелеграмму Гейдару Алиеву – по случаю удачного завершенияразработки шельфа на Каспии.

Нопрервать захватывающий поединок никто не решался. Мы отдали еще кон.Президент сосредоточенно покусывал заусенец, бескровное лицонапоминало гипсовую маску. На лбу Грозного вздулись фиолетовые жилы.Мне сделалось страшно за его здоровье. Слишком велика была ставка. Инепомерна ответственность. . Исход партии, казалось, предрешен. До еезавершения вроде бы оставались считанные мгновения.

Однаконе следовало забывать: в этой сидевшей за ломберным овалом и подгосударственным флагом четверке находился человек, чье превосходствов везении и абсолютная власть над обстоятельствами были необоримы ине подлежали сомнению и, тем более, упразднению. Напрасно ИванГрозный, ухмыляясь, торжествовал победу. Напрасно президент рассчитывал на свои мнимые преимущества. Помноженный на неукротимый,гремучий внутренний потенциал и азарт главного за этим столомзаводилы, исторический энергоресурс начал осуществлять свою миссию.

*ИГРАТЬ НАДО ДО ПОСЛЕДНЕГО! И, НЕ КОЛЕБЛЯСЬ, ВЕРИТЬ В СВОЮ ЗВЕЗДУ. Вотчто я вам скажу – особенно после той кремлевскойчересполосицы.

Всепоследующие козыряния были наши. Партию, состоявшую из двадцатиодного тура, мы завершили в свою пользу.

ЕЩЕПАРТИЯ

Президент,еще сильней побледневший, предложил новую баталию – опять издвадцати одного тура.

Маркофьевзадумался.

-Что на кону? – спросил он, почесав картой кончик носа.

Президентпредложил на выбор: южную часть Краснодарского края или акваториюБалтийского моря – в той ее оконечности, где не сливают ядерноетопливо. Маркофьева это не устроило. Президент приплюсовал кКраснодарской территории башкирскую нефть и четверть золотого запасаКазахстана. А потом, махнув рукой, расщедрился на собор ВасилияБлаженного – в качестве вотчины, где с интуристов можно собратьнеплохую плату за осмотр достопримечательностей.

Маркофьевнаправился к кожаному потертому дивану, на котором стоялпластмассовый, окантованный по углам белым металлом кейс.

-Нет! – закричал Президент. – На такие вещи я не играю.

Маркофьевкрутил в руках прямоугольный «дипломат» и улыбался.

-Именно так, — сказал он. – Мы сыграем на ядерный чемоданчик.

ИванГрозный утер испарину. И с коробком спичек, на ходу извлекая из негопалочку с серной головкой, угодливо бросился к президенту, которыйдостал пачку папирос и собрался закурить. От стремительностидвижения Ивана и трения серы о воздух спичка вспыхнула сама.

Президентвзял колоду и начал тасовать.

Играпонеслась по новой. Карты летали над столом крохотнымиковрами-самолетиками.

Фортунабыла на нашей стороне.

Мыснова победили!

Грозный,пытаясь переиначить неблагоприятный итог, предложил забить козла ипостучать в домино, но Маркофьев наотрез отказался. К честиПрезидента, он встретил отказ Маркофьева спокойно, хотя было видно:ему хочется сделать рыбу или отдуплиться костяшкой «пусто-пусто».

-Я же говорил, обычные люди, — шепнул мне Маркофьев. – И ничточеловеческое им не чуждо.

БИОГРАФ

Президентзахотел остаться с Маркофьевым с глазу на глаз. И велел ИвануГрозному удалиться. Тот повиновался, унося с собой пепельницу, полнуюокурков. Президент просил, чтобы и я тоже ушел. Но Маркофьев мотнулголовой и воспротивился. Он сказал: мы с ним одно целое и пришли крекордному финишу сообща.

-Кроме того, он мой личный биограф. Фиксирующий для истории каждый шаг и каждое слово, — сказал мой друг. — Советую и вам завеститакого же. Хотя такого вы вряд ли найдете, — прибавил он, заставивменя зардеться.

ИСТОРИЧЕСКИЕПЕРЕГОВОРЫ

Апотом состоялись незабываемые переговоры, свидетелем которых мнепосчастливилось стать.

Первыедва пункта требований не вызвали у президента возражений. А воттретий… Вокруг него развернулось настоящее побоище.

-Да, я разрешаю покупку Корсики… Соответствующие документыбудут подписаны… Сразу после партии в трик-трак с игрокамиосновного состава… А закон, разрешающий убивать, – это ивовсе пустяк. Считайте, он уже одобрен. Он ведь лишь закрепляетсуществующую практику взаимоотношений между людьми в нашей стране…Указ я подпишу сразу после турнира по игре в «очко» и»сику», которые намечены на конец недели в моей резиденциив Евпатории… Но, конечно, вы откажетесь от своего вздорноготребования переименовать станцию «Площадь революции» в»Овцехуевскую», — сказал Президент.

-Нет, — ответил Маркофьев. – Это требование принципиальное. Янастаиваю на переименование станции метро «Площадь революции»в станцию «Овцехуевская» – в память о моем верномдруге и соратнике. Хватит нашей стране революций. И убийств. Пустьлюди отдохнут… Я снимаю свою просьбу о законодательном правена убийства. Я, собственно, и хотел-то расправиться содним-единственным мерзавцем – Иваном Грозным… Но пустьживет. НЕ НАДО ГОНЯТЬСЯ ЗА ВРАГАМИ, потратите много сил и времени,ПУСТЬ ЛУЧШЕ ОНИ ЗА ВАМИ ГОНЯЮТСЯ. Так и произойдет в конце концовваша встреча, если она вам так уж нужна.

УПрезидента посинели губы и кончики ушей.

-Никогда, никогда в московском метро не будет станции «Овцехуевская»!- закричал он.

-Тогда я ухожу, — сказал Маркофьев и, потянувшись к окантованномуметаллом чемоданчику, открыл его. — Вы проиграли, и должны выполнитьобещанное.

Контрольныйвопрос. Как вы думаете: что он увидел?

Вариантыответа: А) сложный механизм; Б) ядерную кнопку; В) взрывноеустройство; Г) затрудняюсь ответить.

Чемоданчикбыл пуст.

-Так я и предполагал, — сказал Маркофьев.

-Только никому не рассказывайте, — пытался удержать его президент. –Я отыграюсь… На прошлой неделе мне отчаянно не везло…Я выполню все пункты ваших требований! Единственное условие –вы исчезнете из России. Совсем. Окончательно и бесповоротно.Навсегда!

ДОНКИХОТ

Мыспустились по мраморным, похожим на потрескавшиеся пианинные клавиши,но покрытые вишневой дорожкой ступеням и вышли на улицу.

Редкиежелтеющие веточки в кронах кремлевских деревьев напоминали прядиседины в шевелюре еще не старого человека. Под ногами валялись листьяцвета детской неожиданности. На скамеечке возле Царя-КолоколаМаркофьев расстелил газетку и предложил все же постучать в домино. Яне отказался.

-Знаешь, о чем говорил Сервантес, рассказывая про сражения Дон Кихотас ветряными мельницами? – спросил Маркофьев, когда партиязавершилась «рыбой». – О том, что на пути каждогочеловека время от времени возникают химеры, которые кажутся емунепобедимыми. То могущественными врагами, то коварными конкурентами,то представляющими серьезную опасность соперниками, с которыми надонепременно сойтись в смертельной схватке. На самом деле – этотени, пусть и размахивающие крыльями. Может быть, это даже друзья,перемалывающие зерно на муку для твоего каравая.

Иеще он сказал, утомленно улыбаясь и щурясь на выглянувшее солнышко:

-Я уже говорил, что Христос не даром призывал возлюбить врагов. Вследза ним и я воскликну: «ПОЖЕЛАЙ СЕБЕ ПЛОХОГО!» Потому что вмире сколько убудет, столько же и появится. Вот и нашинедоброжелатели – чем больше худого нам пожелают, чем большененависти выплеснут, тем больше любви пробудят у тех, кому мы дороги.ВОЗЛЮБИТЕ ВРАГОВ И НЕ ВОЮЙТЕ С ВЕТРЯНЫМИ МЕЛЬНИЦАМИ!

ВТОТ ЖЕ ВЕЧЕР

Втот же вечер с выправленными бумагами на право приобретения Корсики(для меня были выхлопотаны права на владение островом Святой Елены)мы улетели из России.

ТОРЖЕСТВОПОБЕДИТЕЛЕЙ

Вполете мы пили сладкий «Айриш крим» и горький «Амаретто».

Вперединас ждало только счастье.

Яготов был крикнуть: «НЕТ, СБЫВАЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО ХУДШИЕ ПРОГНОЗЫ!»

Еслибы крикнул, очередной раз показал бы себя дураком

ФИНАЛТЕЛЕСЕРИАЛА

Когдавновь, спустя несколько месяцев, посетил Россию, я увидел одну изпоследних, завершающих серий телефильма «Дурак дураком».Маркофьев спускается по устланной ковром лестнице из Георгиевскогозала. Вид его страшен. Через плечо болтается автомат, в зубах нож, вруках – окровавленная голова Ивана Грозного и ядерныйчемоданчик. Выбежав в Кремлевский дворик, он запрыгивает вбронированный джип, увенчанный башней броневика и кричит шоферу:

-Гони!

Послечего, из бункера, из подземного убежища объявляет миру ультиматум:

-Либо пожизненная прописка в Версальском дворце и половиннаяквартплата (как льготнику-чернобыльцу), либо земной шар будетуничтожен.

Нио картах, ни о домино, ни об историческом переименовании станцииметро фильм почему-то не поведал…

Свидетельствуюкак очевидец: ничего подобного показанному на экране вдействительности не было! На деле происходило не так. Я рассказал,как было на самом деле. Ядерный чемоданчик остался в президентскихпокоях, а голова Ивана Грозного – на его собственных плечах…

ИТОГИДЕВЯТОЙ ГЛАВЫ

Контрольныйвопрос. Кому ставят памятники?

Ответ.Тем, кого надо изуродовать, а никак иначе это сделать не удается.

Контрольныйвопрос. Вы хотите, чтобы голуби гадили вам на голову?

Ответ.Не все ли равно, если я ничего не чувствую!

Контрольныйвопрос. Вы хотите войти в вечность каменным гостем, медным всадником,бронзы многопудьем, мраморной слизью?

Совет.Тогда оставайтесь живым!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

КАКОСТАТЬСЯ НИ С ЧЕМ?

ЕСЛИ

Вынесемконтрольное задание (в силу его легкости) в начало главы:

Есливезет в карты, то в чем не везет?

(Неответив на этот элементарный вопрос, вы потеряли 110 очков иотброшены к самому началу курса обучения.)

Правильныйответ. Если не везет, то вообще не везет, а не только в игре или влюбви. Зато если уж начало везти…

ОСУЩЕСТВЛЕННЫЙМИРАЖ В ДЫМКЕ

Мыприземлились в Генуе, откуда на семисотом «Мерсе»отправились в Сан-Ремо — к Веронике. Я рвался, торопясь скорееувидеть возлюбленную. Сердце трепетало – как в юные годы переддолгожданным свиданием. «Мерс», будто чувствуя моенетерпение, летел стрелой, пущенной кучерявым (так и хотелось сказать– Овцехуевым, но нет) Амуром. На одном из отрезков скоростнойтрассы, где выступ горы мысом корабля врезался в пространство надводной гладью, украшенной завитками волн, Маркофьев велел водителюзатормозить. Мы вышли на овеваемое ветром и огороженноеметаллическими поручнями смотровое плато, мой друг простер руку внаправлении окутанного дымкой, такого теперь близкого и всамделишногочудесного миража, и произнес:

-Теперь она наша… Прекрасная Корсика!

Инапрасно отворивший ворота резиденции Моржуев трещал, что миланскаякорпорация банкиров выставила на продажу очаровательный, напоминающийочертаниями черепаху, но прозванный местными рыбаками Куриным,остров, и цена пустяковая: каких-нибудь несколько десятков миллионов,Маркофьев его слушать не хотел…

Впортфеле он привез заверенный всеми необходимыми сургучными печатямии подписями сертификат на приобретение мечты…

СИЕСТА

Вероникуя дома не обнаружил. Квартира, которую она снимала в старинномособняке, была пуста. Лишь опущенные жалюзи на окнах и затворенныеставни говорили, что в час сиесты тут кто-то отдыхал. Я вышел наулицу, где дрожал зной, и, петляя меж пальм, побрел в казино. Купилвходной билет за 500 лир и шагнул под своды тяжеловесного, спортиками строения. Здесь царила спасительная прохлада.

Посетителейбыло немного. Вероника, в бордовой жилетке и белой блузке с длиннымирукавами, направляла игру за одним из недорогих рулеточных столов:пускала шарик кататься по бортику черно-красного магического круга,объявляла номера, в лунках которых он успокаивался. Увидев меня, неповела бровью, осталась невозмутима. Я протянул пятьсот долларов, она подвинула мне три высоких, похожих на заводские или пароходныетрубы стопки фишек. Я поставил на 29, ее день рождения – ивыиграл. Поставил на 5 – свой день рождения, и опять сорвалбанк. Улыбнувшись, я подмигнул ей и поставил на 14 – деньрождения Машеньки. Вероника же, вместо того, чтобы улыбнуться вответ, закричала:

-Зачем явился! У меня практика! Производственное испытание! Толькопозоришь меня! Меня могут заподозрить! Убирайся!

ДОЧЬСВОЕГО ОТЦА

Вечероммы с Маркофьевым ужинали в Рапалло.

–Вероника, –дочь своего отца, — говорил Маркофьев, бросая рыбные кости за окноресторана, в водную гладь, на поверхности которой покачивалосьнесколько пустых полиэтиленовых бутылок. — И она во всем на негопохожа. Папа помогает ей. И она папе помогает и потворствует…В том числе, в борьбе против нас.

Ясоглашался и не соглашался. Маркофьев рассуждал, выстраиваялогическую цепочку:

-Твоя Вероника – дочь разведчика, верно?

Якивал.

-Ты с ней спишь… Или спал?

Яне возражал.

-И, наверно, откровенничал…

-Она – самый близкий мне человек, — лепетал я.

-После меня, — напомнил он. – Очень возможно, это из-за неесорвались наши переговоры с молокозаводчиком и виноделом… Иобъяснение, почему у нас хотели отобрать дареного жеребца, тожетаится в ней и ее отношении к тебе.

-Неужели ты думаешь… — я не договорил.

-Наверняка, — отрезал Маркофьев. – Она же была в курсе всего,что мы делали или намеревались…

Онприбавил:

-Странно… Задатки в ней неплохие… С детства еевоспитывали в очень хороших шпионских правилах: можно все! Можноубивать и предавать! Она с молоком матери и первыми отцовскимиподзатыльниками впитала это! Из такой глины ты мог вылепить чтоугодно!

ПРИЗНАНИЕ

Вту же ночь между мной и Вероникой состоялось объяснение.

Япросил ее пришить оторвавшуюся пуговицу, она закричала:

-Еще чего! Я не собираюсь заменять тебе твою мамочку!

Слованеприятно резанули. Почему, почему, собственно, ей было не попытаться заменить мне мою маму, которая в тот момент была далеко? И простофизически не могла обо мне позаботиться… Чем моя мама былаплоха? Я, например, вот именно хотел, чтобы Вероника стала похожа намою маму, сам хотел заменить ей родителей, которых ей здесь, вдалиот родины, явно недоставало.

Тольковряд ли ей это было нужно. Или, вернее, так: вряд ли я на эту рольгодился.

ЗАЩИТАИ ОПОРА

Позднееона выразилась определеннее:

-Мне тебя и твою полную трудностей жизнь не потянуть. Ты –дохлик. А мой избранник – сильная личность.

Ясказал:

-Мне кажется, ты должна признаться в чем-то… Что чуть было непомешало мне и Маркофьеву осуществить наши планы…

Онаусмехнулась отцовской улыбкой:

-Через тебя он пытался внедриться в нашу сеть!

-Какую сеть? – подумав о рыболовной, спросил я.

-Заговорщиков… С целью свержения установившегося в нашей странекапиталистического строя!

Формулировки,я догадывался, тоже были папины.

СЪЕЗД

Маркофьев созвал в Болонии, в том кафе, где любил бывать Ленин (о чемсвидетельствовала мемориальная доска при входе), съезд сохранившихему верность соратников. И выступил с речью:

-Все вы – мои дети, — сказал он. – И всех вас я люблю.Поэтому дарю каждому наследство…

Ион раздал Мише и Моржуеву, детективу Марине и Шпионовичу-Застенкеру,родной своей сестре и всем детишкам — замки и поместья (каждому –свое), присовокупив к земельному наделу гигантские суммы налом игромадные счета в швейцарских банках.

Никогоне обидел и не забыл.

ВИНОВНИКВСЕХ МОИХ БЕД

Попутно,мельком обмолвился, что Миша стал мужем его младшей дочурки,балерины.

-Но он же вроде бы женат на Сивухиной! – вырвалось у меня. –А дочурка была замужем за разливщиком воды…

-Да, — согласился Маркофьев. – Ну и что? Мои дети смотрят нажизнь так же широко, как я. С Сивухиной у него был деловой альянс. Ас моей дочерью – любовный. С Сивухиной он пел. А с моей дочерьюспит. И танцует. Балетные партии. С Сивухиной он зарабатывал деньги.А с моей дочерью – получил столько… Что ему хватит погроб жизни…

ИЗПОКА НЕ ЗАВЕРШЕННОГО МНОЮ «ПУТЕВОДИТЕЛЯ ПО ИТАЛИИ для дураков»

«Те,кто бывал в этом маленьком раю, именуемом Ривьерой Цветов, тянущемсятонкой кромкой вдоль Лигурийского побережья, знают, что узенькаягорная нависшая над синим морем тропинка, связывающая два крохотныхгородка – Манарола и Риомаджоре — получила поэтическое название»Дорога Любви»…

ДОРОГАЛЮБВИ

Послеокончания работы съезда и праздничного банкета некоторые отправилисьгулять по Дороге Любви… (А некоторые улетели или поехалиосматривать свои полученные в дар вотчины.)

Сиялосолнце. Беседки, увитые плющом и висевшие над обрывами на манерласточкиных гнезд, манили передохнуть в их прохладной тени. Насклонах спускавшихся к морю предгорий цвели агавы. А в пенившейсявозле берега и гелево-неподвижной на горизонте лазури перемешалисьнебо и вода, реально наличествующая соль и вымышленный сладкий сироп,паруса яхт и перья облаков.

Яне трехнулся бы, не въехал бы в ситуацию и долго бы ничего не понял,если бы не Маркофьев. Я, пьянея от счастья, не слишком хорошооценивал происходящее. То есть, конечно, обращал внимание, чтоВероника то и дело отстает или уходит вперед, то и дело кому-тозвонит по мобильнику или отвечает на звонки. Но не придавал этомузначения. Я думал о том, как символично: идти с самой дорогой тебеженщиной по Дороге Любви… Как это красиво и какого потрясающеглубокого смысла преисполнено.

Напоминание.Дурак во всем, даже в самом пошлом и ничего не значащем ищет (инаходит!) возвышенное и романтичное. Если вы еще не искренили в себеэту черту – принимайтесь за дело!

Маркофьевотозвал меня в сторонку и спросил:

-С кем она треплется?

Япожал плечами. Мне было хорошо. И не до мелочей. Я, наверное, глупоулыбался.

Контрольныйвопрос. А как еще может улыбаться дурак – умно, что ли?

Маркофьевсмотрел на меня озабоченно.

-Кто-то ей сейчас позвонил, а она сказала: «Я как раз иду поДороге Любви…»

-Ну и что? – беспечно сказал я.

Маркофьеввытаращил глаза:

-Как это «что»? Что значит это «как раз»? Она какраз с тобой должна говорить о любви, а не как раз с кем-то, кто насвязи. С кем это у нее «как раз»?

Истомуи негу как ветром сдуло… Я стал приглядываться иприслушиваться внимательнее.

Дополного прозрения оставалось недолго.

ДЕЛЕГАТ

Мыс Маркофьевым съездили порыбачить, а когда я вернулся, то застал вгостях у Вероники Шпионовича-Застенкера. Я не слишком удивился: онведь был делегат съезда…

НЕПРИЧАСТНОСТЬ

НепричастностьЕвлампия Шпионовича к моим семейным неурядицам подтвердила вскоре и мама Вероники, моя в прошлом гипотетическая, а теперь уже явно неполучившаяся теща. Когда я (по делам оказавшись в Москве) пришел ксборщице рисовых зернышек и в надежде, что она замолвит за менясловечко перед дочерью, старушенция провещала голосом сказительницы:

-Ты опоздал… Ты ее упустил… Так бывает… Онавстретила человека на улице и влюбилась с первого взгляда…

Примечание№1. Что ж они все так дико и нелепо, несообразно и несоразмерноврали!

Примечание№2. Чем беззастенчивее и глупее врешь – там лучше!

КРЕПОСТЬ

Надопризнаться, я был информацией скорее ободрен, чем огорчен. Могло литакое быть? Встретить на улице? И влюбиться? Нет, это было малопохоже на Веронику. Может, меня таким образом воспитывали? Жестоконаказывали? Хотели проучить? За мое неправильное, невнимательное,наплевательски-эгоистическое отношение к семейным обязательствам?

Чтож, я заслужил.

Яустремился на новый штурм ставшей для меня временно (я хотел в этоверить) неприступной крепости. Я набрался терпения. Ведь всложившейся ситуации был повинен только я. И я обязан был вымолитьпрощение!

ПОИСК

Вероникасделалась неуловимой. (Позднее я понял, что не мог ее найти,поскольку она странствовала под разными именами и каждый раз с новымидокументами – то под фамилией Балдухина, то Греховодова, тоПодлюк…)

Яездил за ней в Москву. (Курчавился снежок…) В Париж. (Черныехимеры на Соборе Богоматери стали, после чистки пескоструйнымиаппаратами, белыми.) Возвращался – в Италию…

Гордостьи стыд мешали обратиться за помощью к ведущему специалисту ИнтерполаМарине. Да и не слишком ловко было его беспокоить – он теперьпроживал на Сейшелах и лишь время от времени присылал фотографии, которые запечатлевали куряку гордо попирающим ногой выловленнуюмеч-рыбу или выпрыгивающим из личного самолета с парашютом за спиной.

Ясам становился детективом. Учился домысливать, сопоставлять.Находить за внешним – скрытое.

-Зачем? Наплюнь! – говорил Маркофьев. – Столько баб! Я сеще одной познакомился… Богатая… А про внешность вообщене говорю! Хочешь, и тебе такую подыщу?

Еслиб я мог… Ее позабыть…

Япереживал и чувствовал то же, что некогда испытывал и переживал,теряя Маргариту. Только тогда схватывало сердце, а теперь не хваталодыхания. Оно пресекалось — будто от нехватки кислорода…

ВОПРОС

Неужелиэнергия моей любви, бешеная энергия, могла излучаться безрезультатно?

ВРЕСТОРАНЕ

Маркофьевобещал, что подарит мне половину Корсики… Дал гарантии, чтоя возглавлю научный институт, который будет на его средства построенна уже принадлежавшем мне острове Святой Елены. Но все это было нето. Я жаждал свидания.

-Рассчитывать тебе, понятное дело, не на что, — говорил Маркофьев. — Но ты хочешь доиграть сет. Позволительная, хоть и глупая прихоть.

Яумолял его мне помочь. И он подстроил нашу встречу.

Мыувиделись в ресторане. Вероника пришла одна. Увидев меня, нерастерялась. Прежде она чувствовала себя неуверенно в незнакомыхкомпаниях. А тут разошлась. Может, для храбрости выпила лишнего?Танцевала сперва с роскошным молодым итальянцем, владельцем фабрикипо производству разноцветных спагетти. Потом — с престарелым хозяиномптицефабрики, завалившей весь мир перепелиными яйцами. На глазах моявозлюбленная превращалась в противоположность той медсестрички,которой я ее помнил. Задиристо и рискованно шутила, вызывающеспрашивала у меня, почему я не владею такими дорогущими машинами, какее партнер по танцам, просила макаронника отвезти ее домой ираспихивала свои телефоны всем без исключения сидевшим за нашимстолом мужчинам. Такой я не видел и не знал ее никогда. Мужчины судовольствием поддерживали и поощряли ее игривость.

-Что с тобой? – спросил я.

Онасказала:

-У меня будет ребенок…

Иукатила с кем-то из новых знакомцев. Кажется, именно с королем макаронной промышленности.

МЕТАНИЯ

Япозвонил ей на следующий день. Она сняла трубку. Голос был…Как передать интонации, которые я различил? Тихо сияющий…Глубокий… Грудной… Таким воркуют весной на балконахголуби. Я будто воочию увидел ее купающейся в неге и счастье.

-Надо поговорить, — сказал я.

-Не сегодня, — мгновенно изменив интонации, ответила она.

-Когда?

Онамедлила.

-Завтра утром… Или нет… Я не смогу с тобой увидеться…Вообще…

-Почему? – глупо замычал я.

-Ладно… Перезвони через день…

Яснобыло: она мечется. Такой вывод я сделал. Видимо, ей и хотелось меняувидеть, и в то же время она боялась не выдержать, не совладать счувствами, которые испытывала ко мне.

МУЖИК

-Дурак ты дурак, — говорил мне потом Маркофьев. – В тот момент унее наверняка сидел мужик. Голову даю на отсечение. И она хотела,чтобы он испугался, что она его бросит и вернется к тебе. Ей того инужно было… Его напугать. И чтобы он взревновал. Она этогодобивалась… Но в итоге сама перепугалась, как бы его не упустить,вот и стала крутить, отменять встречу…

ОТТАЛКИВАЮЩАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Таки было. Я вскоре убедился: Маркофьев прав во всем. Я сидел уВероники, когда позвонил кто-то другой.

Она сказала ему, что не может говорить, поскольку не одна.

Тоесть и этого звонившего провоцировала на ревность?

Конечноже нет! Стыдно было так думать! Она хотела обстоятельно и откровеннопоговорить со мной.

Имы говорили. Она пила и пила пиво «Молодеческое» извысокого стакана. Подливала и снова пила.

-Что ты делаешь! – не выдержал я. – Тебе мало опыта спервым ребенком, с Машенькой! Тогда ты тоже баловалась пивом!

-Твоя-то какая печаль? – сказала она. – Это не твойребенок!

ВЕРНОСТЬ

-О супружеской верности речь сегодня просто не идет, — говорилМаркофьев. – Это понятие давно исключено из семейного кодекса.Нелепо такой несуществующий параграф выполнять и требовать от кого-тоисполнения чего-то несуществующего.

ИЗМЕНА

Иеще он внушал:

-Лучше пусть изменяет жена, чем память. Главное в нашем возрасте –здоровье.

ДОЛЛИ

Заглянувк Веронике в следующий раз, я увидел перебинтованную Долли. Испросил:

-Что случилось?

Наклонился,чтобы погладить кошечку.

Вероникаусмехнулась:

-Пришлось стирилизовать…

Я,будто громом пораженный, застыл. Не мог даже опуститься на стул.Вспомнилось, как Вероника прижимала кошечку к груди и шептала:»Хрюша…»

-Но зачем?

Верониказадрала рукав халата и показала царапины.

-Весна… Она сходит с ума. Три ночи кричала… Я чуть с умане сошла…Набросилась на меня… Когда забирала ее изклиники. Она – дикая!

ЕСЛИПРИВОДЯТ СЛИШКОМ МНОГО АРГУМЕНТОВ И ДОВОДОВ, ЗНАЧИТ, НЕТ НИ ОДНОГОСТОЯЩЕГО И НАСТОЯЩЕГО.

Якивнул. И хотел, наверное, выйти на балкон. Отдышаться или покурить.Все приготовленные слова утратили смысл.

Когданаправился к дверям, вслед мне неслось:

-Да, вот такая я! Нехорошая! И не надо ко мне приходить!

НЕМЯГКАЯ И НЕ ПУШИСТАЯ

-Она не мягкая и не пушистая, — оценивал ее поведение Маркофьев. –Что за женщина, которая способна стирилизовать кошечку? А, Лаура,знаешь, требует, чтобы я кастрировал своих собак… Еще чего!Тут надо иметь в виду: на месте этих животных могли оказаться мы стобой! Вот был бы ужас!

ОТТАЛКИВАЮЩАЯ КАРТИНА

Когдавыстраивал факты цепочкой, возникала отталкивающая картина — скопищеи вместилище всех мыслимых пороков; черточка за черточкойскладывалось наглядное пособие отрицательного персонажа (причем безмалейшего признака положительного начала). Зачем ей было нужно –так себя чернить?

Нотаков, видимо, норов некоторых – делать себе и другим больнее.Чтоб близкие и посторонние воскликнули: «Неужели такие кошмарныелюди бывают?!» Я не хотел в эту намеренно искаженную в худшуюсторону ужасность верить…

ЧУЖИЕПИСЬМА

Контрольныйвопрос. Придя в незнакомый дом – вы не лазаете по секретерам,не шарите в чужих карманах и ящиках письменного стола? Это вашагромадная ошибка! ПРИДЯ В НЕЗНАКОМЫЙ ДОМ, ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ПОШАРИТЬ ВСЕКРЕТЕРЕ И ШКАФАХ, ХОРОШЕНЬКО РАССМОТРЕТЬ ОБНАРУЖЕННЫЕ ФОТОГРАФИИ,ПОЧИТАТЬ ЧУЖИЕ ПИСЬМА. (Вы тем более должны сделать это, очутившись вдоме человека, с которым решили связать судьбу!) Узнаете многонового!

Я,дурак, не делал этого, оказавшись в квартире Вероники. Как я мог? Мнетакое и в голову не приходило. А надо было порыскать…

ДЕЛИКАТНОСТЬ

Иеще я из деликатности, из неправильно понятого чувстваответственности и заботы о женщине не задал ей элементарных инапрашивавшихся вопросов – о бывшем муже (или не муже, а простознакомце?), отце больной (а теперь выздоровевшей) девочки. А надобыло. Надо было с ножом к горлу приступить и потребовать:

-Рассказывай, тварь, о своей прежней половой жизни! Только попробуйсоврать, я тебя прикончу! Голову размозжу!

Такнадо было сказать. И я бы избежал многих (если не всех)неприятностей.

ДЕЛИКАТНОСТЬкак правило ИСТОЛКОВЫВАЕТСЯ НЕПРАВИЛЬНО. Люди не понимают и не ценятгалантного отношения. Они думают: вы недотепа и туглик, если считаетевозможным миндальничать. Люди привыкли к тому, что их берут за горло,а вы демонстрируете отсутствие мертвой хватки. Как же вас после этоговоспринимать, как к вам относиться?

НЕМЕЧИТЕ БИСЕР, НЕ ОЦЕНЯТ!

Вероника,когда все выплыло наружу, кричала мне в лицо (брызгая слюной):

-Ты даже не интересовался, кто был моим мужем! Тебе было на этоплевать!

Людивсе и всегда неправильно понимают! Вероника, конечно, была дура. Иведьма. Но я-то был дурак в квадрате, в кубе, в миллион первойстепени! Что не понял, не раскусил ни ее глупости, ни еепосредственности, ни убожества ее представлений и взглядов. Несмикитил, какими правилами она руководствуется и по каким законамсуществует.

Знаете,из-за чего орала, когда я вошел в казино Сан Ремо и поставил на кон500 долларов? Из-за того, что профукиваю, пускаю на ветер семейныйбюджет! Так она мне потом объяснила.

Надо,надо было основательно порыться в ее личных бумагах! Прежде чемпытаться связать с ней судьбу.

ЯЗЫКПОСТУПКОВ

-Ты настаиваешь и хочешь, чтоб любили именно тебя, — говорил Маркофьев. – И именно за то, что ты такой прекрасный, чистыйдушой и помыслами, честный, порядочный, живешь и здравствуешь срединас, не всегда столь возвышенных… Но кто знает о сокровищах,похороненных в твой душе? Перед нами – внешне потасканный ипотертый экземпляр, с перхотью в волосах, в огромных ботинках и невсегда отутюженных брюках, с такими же, как ботинки, непомернымиамбициями… Человек проявляется в действии. И доброта, и злоба,и любовь – говорят не словами, а поступками!

БЛЮЛ

-Давай разберемся, что происходит и что уже произошло? –продолжал он. – У тебя возник роман с женщиной. Которая, можетбыть, в тебя влюбилась. Что, конечно, сомнительно. Или посчитала,что, может, когда-нибудь влюбится. Неважно! Так или иначе, онаоказала тебе внимание, отдала предпочтение перед другими. Которых,может, и не было. Но, которые могли ведь и возникнуть. И она готовабыла от этих возможных вариантов отказаться. А ты? Тянул… Ждалчего-то… Сперва не шел в ЗАГС, боясь причинить страданиябывшей жене и дочери. Которые миллион раз на тебя плевали…Ведь так? О ком или о чем ты в тот момент думал? О себе? О бывшейжене? О возлюбленной? ЖИТЬ НАДО НЕ ДЛЯ ДРУГИХ, А ДЛЯ СЕБЯ! Тебе с нейнравилось? А ты еще заботился о том, что подумают или скажутостальные… Им что за дело до твоей жизни?! Моя Лаура,например, не умела готовить… Что из того? Ну и не умела, и нестали ко мне ходить гости, которые притыривались, чтобы толькопожрать… Зато мне с Лаурочкой было хорошо! Дальше… У тебя неоставалось времени на семью, ты погряз в моих делах. А Вероникахотела, безумно хотела, как и все женщины, замуж! И чтоб ты вовремяприходил домой… Надо было рваться к ней, а не сидеть в офиседопоздна! Пусть любовь ваша продлилась бы недолго… Она вообщене бывает протяженной. Но и в удовольствии быть с любимым человекомты себе отказал! По сути, если называть вещи своими именами, тыизменил своей любви к себе. Твоя любовь к себе охладела. И Вероникане простила такой чудовищной измены!

ЛИШНИЙЧЕЛОВЕК

-Давай задумаемся и подытожим, — предложил Маркофьев. – Итак, тыне смог стать врачом, тебе не хватило на эту работу равнодушия. А всешансы у тебя были. Ты не смог бы стать милиционером, даже если бы ипредложили, тебе казалось невозможным дружить с преступниками,сдавать их по первому требованию под суд, тебе представлялосьпротивоестественным, что работник правопорядка потворствует бандиту,а сам копит на него досье… Но ты не смог бы стать и самимбандитом, ибо тебе претит грабить и убивать. Ты не сталпрофессиональным журналистом. Тебе за подло врать и получать сведенияот агентов госбезопасности. Ты не пробился в финансисты. И политики.И ученого из тебя не вышло. Кто же ты? Отвечу: никчемное создание,пустая личность, лишнее для этой жизни существо. Раньше про такихговорили: лишний человек! Но и сегодня можно сказать то же самое!Зачем ты такой нужен – Веронике и другим? Сам-то подумай! Этосчастье, что хотя бы я тебя не бросаю!

ГРЯДУЩИЙАД

Онрезюмировал:

-Тебе и ей не надо опять сходиться. Разбитого не склеишь. Пословицаверна. Ты не простишь ей измены и очередного чужого ребенка, она непростит тебе слабости и того, что ты ей не простил. Жизнь вашапревратится в ад. Вы будете находить удовольствие не в том, чтобыдоставлять друг другу радость, а в том, чтобы язвить… Высшеенаслаждение будет наступать, когда увидите, что пущенная стрелапопала в цель и уколола пребольно…

БЕСЕДА

Ия согласился с ним. Практически во всем. И потому, чувствуя себяпо-прежнему виноватым снова поехал к ней.

Смотрели видел вместо наивной, с челочкой, длинноносой девочки, — взрослуюусталую женщину. Кожа на скулах была густо напудрена, под глазамилежали тени.

Она смотрела холодно:

-На тебя надежды нет. Ты занят пустыми, нежизненными проблемами: чтоможно, чего нельзя, что порядочно, что не очень… Занятпрошлым, которое тебя не отпускает. Занят будущим, которого непредставляешь… Я пыталась, старалась вернуть тебя в сознание!Посылала рыбу с отрубленной головой, чтобы испугать…Прикидывалась неверной, чтобы возбудить ревность… По моейпросьбе обстреляли ваш дом на Капри… Возможно, я действоваланаивно и неумело… Но на тебя не повлияло ничто! Я больше немогу! Я устала! Мне надо жить. Поднимать дочку. Рожать сына…Та случайная встреча, которая произошла между нами… Ее надозабыть.

Пеленаначинала спадать с моих глаз.

ТЫЕГО ЗНАЕШЬ

Маркофьев,которому я в подробностях передал разговор, только хмыкнул…

— Вот уж нашла плечо… Один раз он ее уже бросал…

Я уставился на него.

-Ты его знаешь?

-Да и ты с ним знаком, — сказал он.

ТРЕХХОДОВКА

Маркофьев говорил:

-Эту элементарную партию в три хода ты проиграл. Вероника сделала шагнавстречу – ты сделал. Она тебя поцеловала – тыпоцеловал. А дальше – кто кого первый пошлет. Тот и будетверховодить. А второй будет мучиться и стоять под окнами. Ты опоздалее послать. Она сделала третий ход раньше. Расхлебывай.

ОТКРЫТАЯПОЗИЦИЯ

Иеще он сказал, когда стало ясно, что Вероника не собирается ко мневозвращаться:

-Ты стоял перед ней в открытой позиции. Обычно мы держим боевуюстойку. Перед всеми. Сгруппировались и стараемся не пропустить удар.А ты опустил руки. Ну, она и шарахнула, а ты не был готов. Отсюда –аперкот, нокдаун, состояние грогги, в котором ты пребываешь…

ДОДЕСЯТИ

Шпионович рассказывал о похожем:

-Когда выступал за институтскую команду боксеров, меня нокаутировали впервом же бою, в первом же раунде. И вот лежу, а судья надо мнойсчитает. До десяти. А я думаю: «Да пусть хоть до тридцати, лишьбы больше не лупили. Пусть за честь и престиж другие подставляют лбы…»

Онзаключал:

-КАЖДЫЙ НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА ДОЛЖЕН УМЕТЬ ДРАТЬСЯ!

БЛИЦ

Видимо,Маркофьев не знал, с какой еще игрой сравнить мастерство покидавшейменя дипломированной специалисткой в области азартных развлечений,поэтому прибавил:

-Она исполнила неплохой «блиц». Водила за нос тебя, подогревала его, на всякий случай не отпускала с привязи обоих…Что ж, молодец.

СВОБОДА

Апотом прибавил:

-Ты ведь сам этого добивался. Хотел свободы. А чем свобода отличаетсяот одиночества?

Егочеканная формулировка запомнилась мне надолго:

-СВОБОДА – ЭТО КОГДА ТЕБЕ НУЖНЫ ВСЕ, А ТЫ НЕ НУЖЕН НИКОМУ!

ЧЕГОСТЕСНЯТЬСЯ?

Онзаявил с подкупающей прямотой:

-Чего стесняться? Почему ей стесняться? Кого? Тебя? Ей жить счеловеком оставшуюся жизнь, почему она должна выбрать в спутникитого, кто хуже, а не лучше? Чтобы угодить тебе? И мучаться? Пойми, онпревосходит тебя по всем параметрам. Что можешь ты? А он… О, ядогадываюсь… Он способен на многое…

Впринципе соглашаясь, я все же промямлил:

-А как же наши взаимные симпатии, обещания, прошлое?

-Жить надо не с прошлым, а с настоящим, — отрезал Маркофьев. –Не будь эгоистом. Думай о ней и ее благе. Если любишь. С ним ейлучше. Этой мыслью и утешайся. .

-Но я хороший, — в отчаянии запротестовал я. – Почему мневыпадает все это?

-Потому что хорошим быть тяжело, — ответил он. – И в связи сэтим бессмысленно.

Этоймыслью я на время и успокоился.

ПОДЛАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Хотелосьорать, выть в голос от бесспорной подлой справедливости мира. Да, вотименно подлой справедливости. В первый момент кажется, что с тобойобходятся мерзко, уводят женщину из-под носа, но потом, если удаетсявстать на объективную точку зрения, понимаешь: так и должно быть,побеждает сильнейший, ломит свою линию, у него либо деньги, либофизическое превосходство над тобой, либо возможность влиять напсихику тех, кто подвержен подобному воздействию. А, может, он умеетустраивать делишки, а ты – нет? Вообще – что способендать ты? Вот и остаешься ни с чем, если не можешь дать ничего.

ПРОДАЖНОСТЬ

Маркофьевговорил:

-Ты думаешь, она считает себя продажной? Понимает, что она продажная?Нет, это мы смотрим на нее, наблюдаем за ней и видим, что она такая.А она сама кажется себе очень хорошей. Искренней. Пытающейся сделатькак лучше. Как практичнее. Ей и в голову не придет поименовать себяпродажной.

УМНИЧАЮЩИЕДУРЫ

-Какой должна быть женщина? – спрашивал Маркофьев. И сам жеотвечал. – Дурой. Умной дурой. Такой, какие нравятся мужчинам.Внешне покорной. Якобы ничего не понимающей. Но в реальности вседелающей по-своему. А мы имеем дело с умничающими дурами. Которыеспособны только раздражать.

ЗАДАНИЕ

Выяснилось,что я заблуждался, не там и не того искал и подозревал. С итальянскиммакаронником она отправилась не столько по душевной склонности,сколько по заданию и выполняя ответственное поручение. Чье? Читайтедальше – и вам откроется многое в женской натуре.

Послемакаронника у нее перебывали югослаский министр вооружения, испанскийбанкир и польский торговец перепелиными яйцами.

ПОДРОБНОСТЬ

Шпионовичсказал:

-Я люблю ее. Несмотря на то, что она заставляет меня натягиватьпрезервативы… Это естественно при ее многочисленных контактах…Но я все равно без ума…

БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕЗАЯВЛЕНИЯ ДЕЛАТЬ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ОТВЕТСТВЕННЫЕ!

Впрочем,подробность была такой, которую невозможно придумать.

ЗАКОНВЕЧНОГО НЕСОВПАДЕНИЯ МУЖЕЙ И ЖЕН

Маркофьевменя успокаивал:

-Что поделаешь, ВСЕ ЖИВУТ НЕ С ТЕМИ. Все спят не с теми. – Ипояснял. – Смотрю на жену приятеля и думаю: как он может с нейжить? А он смотрит на мою и думает то же самое. Но с некоторыми изэтих жен, — продолжал Маркофьев, — несмотря на то, что жить с ними ябы не смог, я бы с удовольствием развлекся. То же самое и мои друзья…И эти самые их жены. В результате все меняются (хотя бы на время)мужьями и женами. И примиряются с существующим положением вещейименно в постелях.

ОПРАВДАНИЯ

Да,я не шнырил по ее сумочкам и карманам, не подглядывал за ней. Иначебы все давно выяснил.

Вероникакричала, рассыпая передо мной веером фотографии, на которых былазапечатлена в обнимку со Шпионовичем:

-Ты дурак, охламон, тупица! Как ты мог не залезть в мои бумаги, несунуть нос в документы, которые лежали в шкафу! Я думала, ты вседавно знаешь! Я — так сразу выяснила о тебе все, запросила архивы,изучила личное дело, которое заведено на каждого и хранится в архивахКГБ! Ты дурак! Ты сам все упустил и проиграл! Тебе некого винить!Так, как ты, себя давно никто не ведет!

Ужеспокойнее она объяснила:

-Мы с Застенкером обсудили. И пришли к выводу, что нам нужно сновасойтись. Да, мы были мужем и женой, выполняли за границей важноезадание. А потом разбежались. Он за все время, пока мы были врозь,никого лучше меня не нашел. Я никого лучше, чем он, не нашла…

ФОТОГРАФИИ

Ох,какие это были снимки! Он и она – молодые, счастливые –на берегу океана. Он и она – в джунглях. Он и она –верхом на слонах…

-Все это время, — сказала Вероника, — мой папочка поддерживал с нимотношения. И хотел, чтобы мы снова были вместе…

ЗНАНИЕ

Открывшеесязнание как громом поразило меня. Все же я Веронике безгранично верил.Доверял. Рассчитывал, как говорится, на ее преданность ипорядочность.

ЛЮБИТЕЛЬХОККЕЯ

-Да, — сказал, потирая залысины, любитель хоккея Маркофьев. –Семейка у них та еще… Крепкая. Настоящая. Спаянная общимипринципами и интересами. И высоким долгом перед отечеством. Ты в ихкоманду не вписываешься. Во всяком случае, не попадаешь в основнуютройку.

ИПОТОМ

-И потом, — прибавлял он. – У них сейчас коллективное задание…Внедриться в западный игорный бизнес и качать оттуда на нужды России.Помнишь чемоданы полные фишек… Которые ты тащил в аэропорт. Вкаждой из них – по фотоэлементу… Фотографируется все…

СВЯЗНАЯ

Шпионович-Застенкердержался молодцом. Ему очень к лицу был твидовый пиджак и пестрыйгалстук.

-А что ты хотел, — сказал он. – Я здесь, в Италии, не пособственной прихоти. Я выполняю важный приказ. С которым в одиночкусправиться тяжело. Разведываю в пользу державы. Вызнаю важныеданные. Вероника – надежная помощница. Шифровальщица. Радистка.Связная. Ну, ты в курсе особенностей и специфики нашей службы. Тыдолжен гордиться, что ей поручен столь ответственный участок…Конечно, если мы просыпемся, колбасы в наших продмагах не прибавится…

КАКЖИВУТ ЛЮДИ

Онрассказал, как однажды, когда был взят с поличным, но упирался и нехотел раскалываться и признаваться, что является разведчиком, получилшанс доказать, что он не засланный агент. Ему предложили застрелитьдругого попавшегося на аналогичном шпионском заданиисоотечественника. И Шпионович, не колеблясь, коллегу прикончил.

-А что было делать, служба есть служба, и она важнее жалости, -говорил он. – Каждый на моем месте поступил бы так же.

Яподумал: так и есть.

ЛЮДИ,ЕСЛИ НАДО УБИТЬ, УБИВАЮТ.

ЕСЛИНАДО ПРЕДАТЬ, ПРЕДАЮТ.

ЕСЛИНАДО УНИЧТОЖИТЬ, СТЕРЕТЬ С ЛИЦА ЗЕМЛИ ИЛИ В ПОРОШОК – НЕКОЛЕБЛЮТСЯ.

Тот,кто не понял этих законов, – обречен на вылет из турнира подназванием «жизнь»,

ВСВОЕЙ ТАРЕЛКЕ

Вероника,слушавшая взволнованный монолог бывшего и вновь обретенного мужа, ссерьезным видом прибавила:

-Зато я теперь в своей тарелке. Среди понятных и предсказуемых людей.Которые знают, что значит долг и честь. И не будут из-за какого-топаршивого зарезанного или задушенного жмурика ночи не спать,ворочаться и мешать сновидениям других. В какой-то миг, признаюсь, -она устремила на меня долгий взгляд, — мне показалось, что ты изнашей крепкой породы. Это когда вы прикончили нефтяного магнатаУтягул-бакши-заде… Но нет, ты не выдержал испытания.

Онаприникла к Шпионовичу и спросила:

-Ты не находишь, он очень похож на моего папу?

ВЫГОВОР

Конечно,и Застенкер был похож на ее папу, и она сама была на папу похожа, ивнучка делалась все больше похожа на дедушку!

Притом, что ее папа был уникальным в своем роде экземпляром. Он мнесказал, кривя губы в добрейшей улыбке:

-Ваше счастье, что у вас на меня компра. Иначе бы я и тебя, иМаркофьева давно отправил на тот свет…

Мысидели у него на даче. Я сам сюда приехал. И твердил как полоумный:

-Не уйду… Не покину вашу дочь… Она не понимает,насколько я ей нужен. Я могу исправить ее карму. Ей надо отмаливатьпреступление перед кошечкой…

Старушка(несостоявшаяся теща) смотрела на меня с неподдельной веселостью икомментировала:

– Ондолбатнутый. Пыльным мешком огретый. По полной программе. Япредупреждала. С таким невозможно жить.

-Неужели вы не чувствуете, не понимаете, — продолжал я. – Яспасу Веронику! То, как она обошлась с Долли, не может не отразитьсяна ней самой. Только я и могу ее спасти!

Стариквышел и вернулся с бокалом валерьянки.

-Выпей, — сказал он. – Тебе полегчает.

Контрольныйвопрос. ЧТО ПИЛ МОЦАРТ?

Ответ.ЧТО САЛЬЕРИ НАЛИВАЛ, ТО И ПИЛ.

Это знает каждый ребенок. Но они были глупы и дремучи – бывшийрезидент и его жена! Неужели думали: я не понимаю — что в бокале?

Впрочем,я чуть не проглотил отраву. Зачем было жить – если Вероникаменя покидала?

Контрольныйвопрос-возглас. Ну и выпил бы я тот яд… И лежал бы, скрюченныйи неживой… Мне это было надо?

Яуслышал слова несостоявшегося тестя:

-Не думай, что моя дочка легко отделалась. Я объявил ей выговор –за то, что хранила и не уничтожила письма и фотографии прошлых лет.Для шпионки с ее стажем это непростительно! Я взгрел ее по первоечисло!

Иеще он сказал, заискивающе сияя глазами:

-Ты ведь не погубишь ее счастья. Не откроешь итальянским спецслужбамсекретных мотивов ее присутствия за границей. Иначе важнейшая миссиямоей дочери и ее мужа потерпит фиаско. Я прошу – не становисьхоть ты предателем высоких идей служения отчизне.

Яотодвинул бокал. Сознание вернулось ко мне!

БОТИНКИ

Явспомнил, как, познакомившись с Маргаритой, приходил к ней и ееродителям и обязательно снимал в прихожей обувь. Я ведь знал, кактрудно и муторно убирать квартиру, и заботился о тех, кому приходитсяэтим заниматься.

ОтецМаргариты, когда мы с ней поселились отдельно, навещая нас, нитуфель, ни мокасин, ни зимних сапог никогда не снимал. Шлепал поковру и паркету, оставляя расплывчатые грязные следы. Его маловолновали проблемы уборки. Но он знал другое: МУЖЧИНА В НОСКАХВЫГЛЯДИТ ЖАЛКО. И заботился прежде всего о своем имидже исамоощущениях. Самоощущение у того, кто ходит в носках –премерзкое! Старик правильно поступал! ВАМ КАКОЕ ДЕЛО ДО ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В ВАШЕ ОТСУТСТВИЕ? Пусть вывозят грязь хоть грузовиками,хоть тоннами! А вот ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ УЩЕМЛЯТЬ СЕБЯ НИ В ЧЕМ! ИПРЕДСТАВАТЬ В СМЕШНОМ ИЛИ ЖАЛКОМ ВИДЕ, В НЕВЫГОДНОМ ИЛИ НЕВЫИГРЫШНОМСВЕТЕ.

СКЕЛЕТВ ШКАФУ

Вотчто я сделал, отодвинув от себя подальше бокал с ядом. Я прошелся поих недавно отстроенному из маркофьевских материалов дому. Заглядываяв шкафы и выдвигая ящики секретеров. Расшвыривая вороха бумаг, средикоторых были и документы с грифом «секретно» и бланки,начиная с номера 090876547679876590009876543219998654907 – пономер 09999999999999999999999999999999999999999999999999999901234567.Из-под половиц в гладильной я извлек полные списки сигуранцы вАвстрии. А в бане, в тайнике за фальшивой стеной, обнаружил доносыНовомужева на Пидоренко и Пидоренко на Новомужева, пасквилиХудолейского на Рабиновича-Пушкиндта и Обоссарта и их кляузы –на него.

Несостоявшийсятесть смотрел на меня с восторгом.

-Ух, молодец, — говорил он. – Что ж ты раньше-то?! Я бы отдал затебя Веронику!

Вкладовке обнаружились сундуки с золотыми кольцами и зубнымикоронками.

-Это еще от дедушки, — сказал старик. – Он расстреливал вподвалах эту сволоту, эту контру тысячами…

Тутже, под стеклянным колпаком висело заскорузлое кожаное пальто.

-Личная вещь товарища Ежова, — пояснил мой несостоявшийся отравитель.– У него их было три. Одно, перед тем как боевого другарасстрелять, мой папа взял на память. Ему было оказано доверие ивысокая честь – шлепнуть товарища Ежова.

Иеще он сказал, когда в спальне, под кроватью мною был обнаруженскелет:

-Наша работа наследственная. С годами сложилась династия. Ты быллишним в этой цепи. А скелет, между прочим, настоящий. Это –остов двоюродного брата Феликса Эдмундовича…

Язакончил тем, что собрал развешанные по стенам в обрамлениисеребряных окладов рисовые зернышки с надписью «СЛАВА КПСС!» (на всех языках народов мира) — в одну горсть и сварил из нихкашу-размазню… Которую скормил птичкам.

УХОДЯ

Уходя,я просил несостоявшихся тестя и тещу не думать, что был таким всегда.От рождения.

-Но мне так доходчиво на протяжении жизни внушали и объясняли, каким ядолжен быть, что я усвоил, — сказал я им. – Вы хотели, чтобы ясделался таким? И я таким стал!

КАКЖИВУТ ЛЮДИ

Когдамы с Вероникой закончили выяснение по поводу моего дебоша в ее доме,вошла девочка. Голубые джинсики обтягивали длинные ножки, назапястье поблескивала золотая изящная цепочка.

-Мама, — сказала она, — у меня свидание.

Япрослезился. Все же отчасти она была и моим творением.

Запомните:ГАЛАТЕЯ, ДОСТИГНУВ СОВЕРШЕНСТВА, УЖЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ В СКУЛЬПТОРАХ.

-Дай, пожалуйста, презервативы, — продолжила девочка мелодичнымголоском.

Вероникадостала из шкафа коробку с нарисованным на ней пронзенным стрелойсердцем и надписью «Баковский комбинат имени Крупской-Арманд».

Ах,какая это была (я имею в виду мать и дочь) идилличная картинка…

ИЗ-ПОДВЕНЦА

Ночьюменя осенило. Я совершу то, на что раньше никогда бы не решился. Яумыкну невесту из-под венца. Она, конечно же, права в своем отношениико мне. Я не оправдал надежд, не воздал должного, не уделил внимания.И т.д. Но я одумался и переменился!

Япозвонил ей и сказал:

-Давай убежим. Приезжай ко мне прямо сейчас. Не надо никакихобъяснений с ним. Просто молча уйди. Мы поедем в аэропорт, возьмембилет на первый же рейс и улетим… Я владею Островом СвятойЕлены. В моем распоряжении пол Корсики. Я возглавлю научныйинститут… Мы станем мужем и женой.

Ясделал это! Я это сказал! Рубикон был перейден! Я готов бы совершитьтакое, о чем прежде и помыслить не смел.

КОЛЛЕКЦИОНЕРИЛЛЮЗИЙ

-Ты, оказывается, не только коллекционер ошибок, — хохотал Маркофьев,- ты еще и коллекционер иллюзий.

Онсказал:

-КАЖДЫЙ ДЕРЖИТСЯ ЗА ТО, ЧТО ИМЕЕТ. У нее сейчас есть за что держаться.

ПРОИГРЫШ

Вскоремы входили в переливающийся разноцветным сиянием зал, где каруселямивращались рулетки, опавшими листьями устилали зеленое сукно карты, акостяные кубики с вкрапленными на их бока черными точками летали икувыркались, как цирковые акробаты.

-Сыграем, — говорил Маркофьев. – Игра – вот что никогда неподводит. Ибо она – настоящая. А потом возьмем девочек изакатимся на яхте на остров… На твой или на мой…

Мывыпили в баре по рюмке «Наполеона» и сделали первые ставки.Добавили по фужеру шампанского «Молодеческое» и утроилисумму. Махнули по стакану «Мартеля» и упятерили рассеянныйпо клеточкам с номерами фишечный десант.

-Не катит, — сказал Маркофьев. – Ты знаешь, я этого не люблю.Надо менять тактику. – Ставка, которую он объявил, заставилакрупье вздрогнуть, а прочих игроков – отступить, освобождаякоролю пространство для единоличного шествия. Люди поняли: онсостязается не с ними, а мерится силами с Судьбой.

Проигрышне охладил его пыла. Мой друг вновь удвоил сумму. Вокруг сталасобираться толпа. Появился заместитель владельца казино, пошептался скрупье. После чего приблизился к Маркофьеву и сказал:

-В случае вашего триумфа вам придется подождать. Казино не располагаетподобными активами. Мы должны проконсультироваться с банком. Высогласны?

Маркофьевкивнул. Мы отошли к бару и выпили «Мартини». Вернувшийсязамуправляющего дал крупье отмашку. Рулетка пошла совершать оборот,шарик скакал с черных долей на красные и вновь на черные.

Маркофьевпроиграл.

Я утер испарину, а он захотел армянского бренди. Его просьбу исполнилподбежавший бармен. Мой друг удесятерил сумму.

-Я сломаю ей хребет, — произнес он.

Играза соседними столиками прекратилась. Из-за портьеры вышел сам сиявшийперстнями владелец заведения. Он, как и я, утирал испарину (толькоделал это кружевными манжетами) и предупредил: ждать выигрыша, вслучае, если он произойдет, придется сутки, ибо сумма, стоящая накону, равняется бюджету всего королевства. Маркофьев не возражал.

-Я сломаю ей хребет, — повторял он, пока шарик искал пристанище всчастливом номерном отсеке.

Залвыдохнул, загудел со смешанным чувством облегчения и разочарования.

-Не имеет значения, — сказал Маркофьев. – Слил, так слил. Еще невечер. Я продолжаю.

Зрители сплотились вокруг нашего стола еще плотней.

Мыперевели дух возле стойки. Маркофьев велел мне подсчитать уже нашиактивы. Оставалось не так много, как до игры, но кое-что имелось. Онподозвал владельца и спросил, может ли поставить, то есть предложитьв качестве залога остров Святой Елены. И Корсику. Владелец позвонилкуда-то и ответил утвердительно.

-Что ты творишь! – не выдержал я. – Столько силпотрачено…

Маркофьевотодвинул меня плечом и двинулся к разлинованному столу. Я не пошелза ним, а закрыл глаза ладонями. И лишь по новому глубочайшему выдохутолпы догадался о поражении.

Забегалилюди, зазвонили телефоны, хозяин казино пил успокоительное и принималпоздравления. Крупье, молодой парень, ушел, пошатываясь. Его заменилдругой дирижер.

Следомнами были проиграны банк, яхта, замок на Капри, московская квартира,два кадиллака и маркофьевское обручальное кольцо. Мы выгребли изкарманов мелочь и вскладчину купили пятидолларовую фишку. Я видел,как побледнели костяшки пальцев Маркофьева, когда он впился в крайстола.

Увы,в этот вечер ему не суждено было праздновать победы. Мы отвалились отстола как насосавшиеся комары отталкиваются от искусанной плоти своихжертв. С той только разницей, что обескровлены и выпотрошены были мы.Хозяин подошел и пожал Маркофьеву руку.

-Это было по-ленински, — повторял он.

-Еще бы, — усмехнулся Маркофьев. – Ты стал миллиардером.

Ипотянул меня к стойке. Он был мертвенно изумруден.

-В ресторан мы, видимо, не пойдем, — сказал он. – Девочек иКорсику тоже придется отложить. У тебя хоть что-нибудь осталось?

Ядаже не стал хлопать себя по пиджаку и брюкам.

Раскрасневшийся и сиявший владелец предложил:

-Желаете выпивку за счет заведения?

Маркофьевпоблагодарил его улыбкой.

-Налей им бренди, — сказал владелец бармену.

Маркофьевмотнул головой.

-Нет, — сказал он. – В.С.О.П. Хеннесси. Самый дорогой.

Хозяинвиновато мялся.

-Это слишком дорого, — прожурчал он. – Наше казино не можетпозволить себе таких расходов.

Маркофьевне удостоил его взгляда.

-Самый дорогой, какой есть. Хеннесси, — повторил он. – Запиши намой счет. Я расплачусь.

Барменвопросительно посмотрел на хозяина, а потом, повинуясь чувствусобственного спонтанно возникшего восхищения, наполнил две рюмки. Явзглянул на Маркофьева. Он стоял — роскошный, вдохновенный, взабрызганном красным вином белом костюме и со следами губной помадына воротнике рубашки…

Мойдруг подмигнул мне. И отхлебнул из бокала.

-Ты же помнишь золотое правило, — произнес он. – ПРОИГРАВШИЙПОЛУЧАЕТ ВСЕ. Чего мы с тобой лишились? Жалкого клочка суши. Острова.Какого-то крохотного островишки. Зато проставились в пух. Подчистую.Ох, как мы проигрались! А что это значит? Это значит, что жизнь,расстилающаяся впереди, вновь распахнула перед нами горизонты. Идикуда хочешь, делай что хочешь. Миллионы, нет, миллиарды шансов жаждутбыть реализованы, икс плюс бесконечность в десятой степени ипомноженное на такое же число замыслов жаждут быть воплощены. Выбирайлюбой! Или все сразу. – Он постучал костяшками пальцев понадбровной лобешнице и хохотнул. – Их, этих задумок, в моейголове столько, сколько сперматозоидов в мужских семенникахВселенной. Сотня-другая гениальных затей наверняка проканают. Вотувидишь!

ФИШКА

Итут в зал вбежала Вероника.

-Идиоты! Болваны! Кретины! – закричала она. – Весь городгудит о вашей дурости! Просадить такие депозиты, просадить целоесостояние!

Свернутойв трубочку газетой она принялась наотмашь лупить меня и моего друга.Перед ней вырос господин в цилиндре, его она отпихнула.

-Мерзавец! – она обрушивала на мою голову все новые бумажные,безвредные, однако обидные удары. — До сегодняшнего вечера у тебя ещебыли шансы меня удержать… А теперь их нет!

Маркофьевзащищался, а потом пустился наутек. Я согнулся в три погибели. Фуриюсхватили сразу несколько молодых людей в кителях такого же цвета, каксукно на рулеточном поле. Толстяк в бриллиантовых запонках, суетясь,раскланивался и бормотал:

-Просим прощения. Это наша новая служащая. Она уже уволена.

Онсделал отмашку молодым людям, те потащили Веронику к выходу.

Выпрямляясь,я увидел закатившуюся под стойку кем-то оброненную фишку.

Почтимашинально, автоматически я нагнулся и сгробастал пластмассовыйкружок, словно цепляясь за соломинку…

УПЫРЬ- 11

Пошелвыводить арию из «Севильского цирюльника» чудом непроигранный мною мобильник. Я приложил его к уху. И узнал голосупыря, который всегда звонил не вовремя.

-Произошло чудо, — хохотал он. – Врачи ошиблись! Хваленыеспециалисты ошиблись! Моей жене не нужен донор! Ей вообще никто ненужен, кроме меня. Она здорова, абсолютно здорова…

ИГРА

Ясел к рулеточному столу. Кинул фишку на зеленое поле и попросилкрупье поставить ее на «зеро» – то есть состояние, вкотором пребывал.

Мнеследовало разобраться в хаосе мыслей и чувств. Или не следовало? Япосматривал искоса на вход, в глубине души понимая, что тешу себянесбыточной иллюзией. Если бы даже Вероника вернулась — что я мог ейсказать и предложить? Я даже не знал, сумею ли оплатить гостиничныйномер, в котором теперь нуждался… Конечно, можно было добрести до моря, войти в него – и уже никогда и нигде большене показываться. Но этот способ решения проблем меня не вдохновлял.

Язакурил. Впрочем, если бы Вероника явилась хотя бы в маревенереальности, я бы нашел подходящие словечки. Я сказал бы: какстранно, что, обратившись к небесам с мольбой об отказе от еще неродившейся дочери, получив утвердительную резолюцию, ты никакихуроков из случившегося не извлекла. Счастье, девочке удалось помочь.Разве можно было — после этого — уродовать Долли? Производить над нейопыт, зеркально повторявший то, что произошло с тобой… Такоене может не отразиться на судьбе виноватого палача. Будь я рядом – не позволил бы издеваться на кошечкой. Да, я – из другоготеста, чем твои родители и муж, союз со мной подарил бы тебепустяк, малость — ты стала бы отчасти похожа на меня, у нас появилисьбы общие, нашей глины и нашей породы дети. Но ты сама стала быдругой. Стакнувшись с нелюдью, ты продолжила, усугубила своюнесчастность…

Крупьечто-то говорил. Я смотрел, куда указывала его рука, и ничего невидел. На «зиро» лежали несколько фишек. Я выиграл?

Подозвавофициантку, я заказал стакан холодной воды. Девушка мгновеннопринесла не остудившую мой пыл влагу.

Крупьесмотрел вопросительно. На «зиро» крохотными небоскребамиросли столбики. Я кивнул, давая понять: он может делать что хочет. Онпродолжил игру. Крутящаяся рулетка, напоминавшая вареного усатогорака, который изредка свистит на неведомой горе, и бегающий вокругнее, как спутник вокруг земли, шарик показались мне смутно похожимина меня самого – вращавшегося в орбите царственной Вероникижалкого пажа.

Чтоеще я бы ей выложил? Я вновь подтвердил ей, что люблю ее. А она,наверно, привычно ответила бы, что не может покинуть вернувшегося кней мужа, который бросил ее, когда она родила больного ребенка. И приэтом сказал: «В моем роду больных детей быть не может». Да,он был жесток, а она после этого не переставала повторять, что любовьне приносит счастья. Поэтому и не хотела меня любить? «Любовь –не радостное чувство, — внушала она мне. – Довольно с менялюбви…» Ах, как это было неверно! Я готов был еепереубедить…

Вокругсобирались люди. Или они еще не успели разбрестись после баталии,учиненной Маркофьевым? На меня показывали пальцами, господин всмокинге принес и предложил сигару. Я обстриг кончик предупредительнопододвинутыми ножничками. Затянулся едким дымом и закашлялся.

Однако- любил ли сам? Или тосковал по тому образу, который придумал,вылепил из грез? Быть может, к этому образу я, раб, сам приковалсебя – как к галерам?

Крупьеспрашивал, нет, допытывался, оставить ли фишки там, где они лежали? Якивнул. Мужик в смокинге заломил цилиндр на затылок.

«Дорогая,- сказал бы я ей, — брось своего упыря, своего ублюдка, ты самазнаешь, что это так. Не люби лучше меня, но оставайся со мной. А он…Будь он тысячу раз умнее, могущественнее и ухватистее – всеравно скучен и уныл. Вернемся в твою однокомнатную квартирку изаживем с искалеченной кошкой и выздоровевшей девочкой, вымаливая у обеих прощение… Давай поступим именно так, и не надо большеказино и горнолыжных курортов, китайских ресторанов и меховых манто…Послушай совета любящего человека…»

Гулнарастал. Горы, эвересты фишек высились над изогнутым вензелем сцифрой «ноль». Крупье подвигал часть из них лопаточкойближе ко мне.

Служитель в ливрее спрашивал:

-Чего желает господин? Персональный сейф? Еще сигару? Коньяк за счетзаведения? Вы не должны обижаться на ту ненормальную, котораянабросилась на вас. Приходите к нам еще. Она понятия не имеет, какнадо вести себя с миллионерами…

Медленнодо меня стало доходить. Я сделал глоток из стакана, отметив, что водауспела согреться.

Молодыелюди в кителях цвета рулеточного сукна в несколько рук сгребали фишки на огромный золотой поднос. Люди вокруг таращились и восторженногалдели.

-Желаете «Мерседес»? «Линкольн»? Лучшихтоп-моделей на вечер? Поедете в отель? Или сразу приобретете особнякв Портофино? Рядом с виллой Мадонны…

Япровел ладонью по лицу. И, захотев свежего воздуха, двинулся кдверям. Передо мной расступались любопытные и завистники, щелкалиблицы фотокамер.

-Сумасшедший выигрыш, — неслось под старинными сводами и из уст вуста.

Контрольныйвопрос. Надеюсь, вы не забыли главное правило, вобравшее в себя всюмудрость почти дочитанной «Теории глупости»?

Контрольныйсовет. Если забыли, то прочувствуйте, воспримите, заучите наизусть иповторяйте постоянно: НЕ ВАЖНО, ЧТО, КОГДА И КАК ИМЕННО ПРОИЗОЙДЕТ,ЧТО БЫ НИ ПРОИЗОШЛО – ВСЕ БУДЕТ К ЛУЧШЕМУ!

ПОЧЕМУ?

Явышел на залитую утренним солнцем площадь. Ночь с ее кошмарами имиражами истаивала. Желания исполняются? В тот момент я готов былповерить в это. На искрошенных ступенях сидела зареванная Вероника.Лицо ее некрасиво опухло, в руках она держала свернутую газету,которой лупила меня по голове. Милее, чем она, на свете не былоникого! Она посмотрела на меня серыми, полными слез глазами испросила:

-Почему я такая несчастная?

Яподумал: и в самом деле – почему?

НАЧАЛОЭПИЛОГА

Иногдая прихожу на станцию метро «Овцехуевская». Здесь все так жесидят на корточках медные матросы с маузерами, медные пограничникигладят верных медных сторожевых псов, а медные крестьянки прижимают кгруди снопы спелых медных колосьев. Я думаю о революциях, которыепережила наша страна и о моем друге. Его имя присвоено частнойтюрьме, в которой заключенные благоденствуют и ежеутренне, наперекличке и в последующей молитве, поминают Маркофьева добрымсловом. Капелланом там служит Моржуев, хотя никто самозванца на этудолжность не назначал. Он приобрел рясу и грубые ботинки на личныесбережения и приходит исповедовать арестантов и отпускать им грехиисключительно по своей инициативе. По воскресеньям, на урокахвнеклассного чтения, Моржуев рассказывает невольникам истории изжизни величайшего праведника и святого, своего друга – ибочтит его не только как основателя урочища для зеков, но прежде всегокак философа и мудреца. Осужденные досконально знают деталибиографии композитора и несостоявшегося президента, ткача имореплавателя — и счастливы, что он жив и здоров, гонит раствор ибольше не стремится во власть. Я тоже не вспоминаю, что могсделаться вице-спикером. Счастье, затея эта сорвалась…

ПРОДОЛЖЕНИЕЭПИЛОГА

Чтокасается лично Маркофьева, он, как и намеревался, живет на острове(название я по понятным причинам назвать не могу). С ним поселилисьЛаура и Йока-Она, обе жены очень дружны между собой. Лаура родилакрохотного Маркофьева (ее клетку присадили донорше, и та выносиларебенка). Карапуз пока мал, но уже лауреат двух литературных и однойтеатральной премии. Сам Маркофьев-основоположник с головой ушел впроект всероссийской переписи населения – это неудивительно,поскольку половина проживающих на территории родины граждан –его прямые потомки или родственники, а вторая половина – ихзаконные или внебрачные мужья, жены, дети. Он увлечен новым проектом:раздает приказания и поручения, рассылает факсы. Взяв в свои рукиразработку символики этой затеи, штампует значки, печатает плакаты,отливает из синтетического волокна портфели для переписчиков…

-А что, неплохой способ обогащения, — говорит он мне при встречах.(Чаще всего это происходит на его ранчо в Онтарио). –Государство, как всегда, отвалило на эту трихомудию громадные бабки,и просто преступно не отгрызть от большого куска – малый дляличных нужд…

Крометого, мой друг вынашивает планы создания Всемирной службы брачныхзнакомств. Ибо ему – как кришнаиту и островному вождю племени-срочно нужна законная подруга. (Желающих просим обращаться в ЮНЕСКО,комитет по делам несовершеннолетних невест.) С Клавкой Шиффер видится редко, с Маргаритой переписывается по интернету, свинарочкаи Моника Витти порой приезжают к нему погостить. Он разводит мурен икенгуру, слонов и гиппопотамов, которых в шутку и любя называетебипотамами…

ОКОНЧАНИЕЭПИЛОГА

Худолейскийпродолжает острить с эстрады и даже срывает за свои пошлости исальности порой весьма неплохие гонорары, уж не говорю проаплодисменты. (Возможно, когда-нибудь мы еще коснемся темы»публика-дура».) Он сильно постарел, но не утратил жаждыстяжательства.

Рабинович-Пушкиндтживет с критиком Обоссартом в своем загородном щитовом домике,купленном на средства компартии. Он по-прежнему счастливо убежден,что можно брать подачки и оставаться независимым…

ДетективМарина подался на работу в госструктуры, возглавляет направление поборьбе с несанкционированным прослушиванием мобильных телефонов.

ЛюбовьНеверная и Аглая Страшенная ударились в групповой секс сКостариканским.

Миша,взявший псевдоним Похмельный, поет и то уходит от Сивухиной, товозвращается к ней.

Моинесостоявшиеся тесть и теща с выздоровевшей внучкой обитают на двухдачах.

Моиродители ремонтируют «мурзика», которого я им возвратил.

Шпионовичвыполняет очередное ответственное задание в Непале.

Моябывшая жена Маргарита вновь вернулась к музыкальномувремяпрепровождению и шарашит фуги и хоралы, которые даже началиисполнять ее студенты. Моя дочь Катя в пятый раз замужем.

ВТретьяковке экскурсанты подолгу простаивают перед подлинником полотнаИльи Ефимовича Репина «Иван Грозный убивает Овцехуева». СамИван, изгнанный из Кремля за плохую игру в домино, женился надрессировщице (он сам себя до конца дней наказал, соединившись с этойЯгой) и вот-вот завершит и подарит изнывающим от нетерпения читателямсвою эпопею «Лев и собачка».

Ну,а я… Продолжаю корпеть над «Путеводителем по странам иконтинентам для дураков», забуксовав на строчке: «Россия –это страна, котор…»

СПИСОКИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (Издание 1-ое)

КарлМАРКС и Фридрих Энгельс «Манифест коммунистической партии»

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 2-ое, еще какдополненное и переработанное)

В.И. Ленин «Кто такие «друзья народа» и как они воюютпротив социал-демократов?»

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 3-е,утвержденное и рекомендованное Министерством образования ипреподавания)

Л.И.Брежнев «Ленинским курсом» в 7-ми томах

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 4-ое,массовое)

БорисЕльцин «Исповедь на заданную тему», издание Московскойпатриархии

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 5-ое, спометкой «для умных»)

В.В.Путин «Брежневским курсом» в двух томах, «Ельцинскимкурсом» в трех томах, «Путями-перепутьями Примакова»(однотомник)

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 6-ое)

ФридрихНицше «О чем говорил Заратустра?»

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 7-ое)

Методическоепособие для студентов-иностранцев «Так говорил Маркофьев»

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 8-ое)

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 9-ое)

АндрейЯХОНТОВ «Учебник Жизни для Дураков» (издание 10-ое)

Другие книги
ТЕХНИКИ СКРЫТОГО ГИПНОЗА И ВЛИЯНИЯ НА ЛЮДЕЙ
Несколько слов о стрессе. Это слово сегодня стало весьма распространенным, даже по-своему модным. То и дело слышишь: ...

Читать | Скачать
ЛСД психотерапия. Часть 2
ГРОФ С.
«Надеюсь, в «ЛСД Психотерапия» мне удастся передать мое глубокое сожаление о том, что из-за сложного стечения обстоятельств ...

Читать | Скачать
Деловая психология
Каждый, кто стремится полноценно прожить жизнь, добиться успехов в обществе, а главное, ощущать радость жизни, должен уметь ...

Читать | Скачать
Джен Эйр
"Джейн Эйр" - великолепное, пронизанное подлинной трепетной страстью произведение. Именно с этого романа большинство читателей начинают свое ...

Читать | Скачать